Загадка смерти бой-бэнда

– Что это значит для ваших отношений? – вступила в разговор женщина, сидевшая в первом ряду.

Голос ее звучал мягче, но в нем явно сквозило любопытство.

– Ты в порядке? – спросил Рич.

Джек кивнул и заговорил снова:

– Я буду его поддерживать, пока у меня не появится хоть одна причина этого не делать. И сейчас таких причин у меня нет. Я сосредоточен на том, чтобы вытащить его и вернуть туда, где ему место, – рядом со мной.

Зажмурившись и сцепив руки, я еле удерживалась, чтобы не зааплодировать. Какой прекрасный ответ, правда? Внезапно я поняла, что совершенно не знаю, что было бы правильно сказать в такой ситуации.

– Но ведь есть же какие-то улики, да? – продолжила вторая женщина. Теперь она мне тоже не нравилась. – За что-то ведь его арестовали?

Джек сделал глубокий вдох.

– Уверен, для этого имелись причины, но, боюсь, мне они неизвестны. Насколько я знаю, он просто оказался не в то время не в том месте. Как я уже сказал, я на его стороне, пока у меня не появится причин передумать.

– Как и мы все, – встрял Кайл и взял Джека за руку.

Я закрыла рот рукой, чтобы спрятать улыбку. Кайлу наверняка было нелегко, когда его партнеры по группе начали спать вместе. Довольно внушительная группа фанаток считала, что Фрэнки и Джек поступили с ним несправедливо; что в Half Light всегда было трое участников и что своей любовью (будто они могли что-то с этим поделать!) они оставили Кайла на задворках. Однако, увидев их вместе, любой понял бы, что это совершенно не так. Конечно, отношения Кайла с Джеком отличались от отношений Джека и Фрэнки, но этот образ – две ладони с переплетенными пальцами – убедил меня, что их любовь тоже совершенно уникальна. Их по-прежнему было трое. Причины у парней могли быть разными, но им обоим необходимо, чтобы третий участник группы вышел на свободу.

– Вот и все, что мы можем сегодня сказать, – сказал Рич, поднимаясь на ноги.

Ребята синхронно, словно отрепетировав, последовали его примеру.

– Теперь можете фотографировать. Увидимся на следующей пресс-конференции, когда Фрэнки вернется.

Меня ошеломили звуки, а не вспышки. Я ожидала, что будет светло, но щелканье камер было громче, чем я ожидала, и сильно сбивало с толку. На секунду мне пришлось схватить Алекс за руку, чтобы не упасть. Затем Джэз тоже достала фотоаппарат, и я не знала, то ли она продолжала притворяться фотографом, то ли искренне хотела оставить сувенир на память об этом странном утре.

Парни прошли мимо нас, и снова они смотрели прямо перед собой. Было заметно, что консилер нанесли полосами, словно второпях. Темные синяки проглядывали из-под кожи. Под щетиной пряталась ярко-алая сыпь, словно брились они тоже в последнюю секунду. Мне захотелось подержать за руку Джека, когда он проходил мимо, чтобы он почувствовал нашу поддержку. Жаль, что я не могла встретиться взглядом с Кайлом или убрать волосы, что заслоняли ему глаза. Мне хотелось хоть какого-то контакта с ними, но я не дала себе пошевелить ни единой мышцей.

Зал понемногу пустел, и мы неосознанно держались позади всех на случай, если кому-то вздумается приглядеться к нам и они заметят, что нам здесь не место. Джэз просматривала фотографии на экране камеры. Мы наконец вышли в коридор. Я отвернулась: не хочу запоминать их такими, когда они через силу позируют толпе, от которой мечтают поскорее сбежать.

Джэз ткнула меня носком ботинка. Повернувшись, я увидела, как она жестом показывает на камеру.

– Посмотри на эту, – сказала она, – сердце разрывается.

– Джэз, мне не очень…

– Всего на одну, Хэрри.

Взглянув на экран, я резко выдохнула. Джэз выбрала правильный ракурс, она отличный фотограф. В фокус попал сидевший у стола Джек. А очертания Кайла и Рича, повернутых лицом к толпе, были размыты. Джек смотрел в сторону. По кадру видно, что он смотрит на привычное место Фрэнки рядом с ним. Они всегда располагались в одной и той же последовательности: Кайл слева, Джек с Фрэнки справа. Я по пальцам одной руки могу пересчитать случаи, когда они отступили от этого правила. Сегодня на месте солиста не было ни стула, ни микрофона. Только пустое место. Какая красивая фотография! Однако долго на нее я смотреть не могла.

– Выключи, – сказала я, и Джэз, повесив фотоаппарат на плечо, взяла меня за руку.

– Ладно, а теперь что?

Трек 5

Через полчаса девчонки, дожидавшиеся у дома Фрэнки и Джека, выложили оповещение, что вся команда вернулась и зашла внутрь, не сказав ни слова. Но нам расходиться по домам не хотелось. Что хорошего я смогу сделать из своей крошечной спальни? Или Джэз из кухни?

– Так что там Скарлетт сказала Джорджии? – спросила Джэз, когда мы устроились в кафе неподалеку от гостиницы и взяли по кружке пряного чая. Парни иногда выкладывали отсюда фотографии.

– Что у парней финансовые сложности, надо придерживаться заданного курса и что у них нет времени на ошибки, – припомнила я слова Скарлетт. – Ерунда какая-то.

– Надо поговорить с Джорджией. Мы давно не общались, но есть же поговорка, что горе объединяет.

Джэз достала из сумки телефон. Алекс, однако, положила руку на экран.

– Вы уверены, что это хорошая идея?

– А почему нет? – спросила я. – Ну что такого ужасного она может нам сказать? «Уходите, вам не рады»?

– Нет, не в этом дело. Я просто раздумываю, стоит ли рассказывать сотруднице «Чистого пиара», чем мы занимаемся. Даже если это Джорджия.

Джэз медленно вытянула телефон из-под ладони Алекс и отложила его. Да, Алекс, пожалуй, права.

Алекс пожала плечами:

– Я не говорю, что мы вообще не должны ей рассказывать. Понимаю, что она может нам помочь. Но не сейчас, ладно?

– Ты права, – ответила я, – не надо ей рассказывать.

Алекс посмотрела на часы, подняла сумку с пола и встала.

– Мне очень жаль, но я пойду. У меня встреча по учебе, которую нельзя пропустить.

Мне бы ее силу воли. Я подумала о незаконченных заданиях, что ждали меня на столе, и тут же задвинула эту мысль на дальние задворки памяти. Уверена, что сейчас это не самое важное.

Мы распрощались с Алекс, пообещав писать друг другу, если узнаем хоть что-нибудь. Мы остались вдвоем с Джэз.

– Хочешь, поедем ко мне? – спросила она.

Да, больше всего на свете. Я знала, что Джэз удивляло, что я каждый раз находила оправдания не проводить время вместе. Дело не в том, что я не хотела ее видеть – как раз наоборот! – но меня очень пугало, что я произведу плохое впечатление. Если держаться в стороне, может, она не сразу поймет, что я недостойна быть ее лучшей подругой.

– А твоя семья не будет против?

Она рассмеялась.

– Боже, да ты что! Они будут счастливы, что я наконец-то общаюсь с кем-то настоящим. Может, лучше и не говорить им, что мы познакомились в интернете… Хотя, думаю, они и спрашивать не будут. – Подруга! Ну и новость. Только не спугнуть бы ее вопросами.

– У тебя целая куча друзей, Джэз. Ты же… ну… это же ты!

Она взяла меня под локоть и повела к метро.

– Конечно, у меня куча друзей. И они живут в Брайтоне, в Берлине, ну и… где бы там ни жила Джемма. Она говорит, что живет в Лос-Анджелесе, но мы-то знаем, что это не так. Мои друзья не соответствуют представлениям моей семьи о дружбе, понимаешь? Я уже устала им объяснять. Да и не важно! Не важно, что они думают, да?

– Тогда, может, мое присутствие поможет? Когда они увидят, что я обычная девушка, а не какой-то фейк из интернета, они станут лучше тебя понимать.

– Ты полная противоположность фейку из интернета, – сказала она.

Я приподняла бровь.

– Что ты имеешь в виду?

– В жизни ты намного лучше.

Я, рассмеявшись, склонила голову ей на плечо.

– Мне очень хочется остаться, но нужно возвращаться. Учеба ждет.

Я не соврала, но на самом деле мне необходимо переварить случившееся утром. Фрэнки арестовали, я впервые встретилась с двумя близкими подругами, и мой мозг от этого просто коротило. Я чувствовала, что ничего не соображаю.

Джэз улыбнулась:

– Ладно. Я только хотела сказать, что, несмотря ни на что, этот день для меня был лучшим за очень долгое время.

Я заулыбалась в ответ:

– И для меня тоже.

Вот это было абсолютной правдой.

Открыв парадную дверь, я услышала скрип половиц на первом этаже. По звуку шагов я знала, что это Стефан. Мне до смерти не хотелось, чтобы он снова испытывал на мне свои чары. Однако не успела я что-то сделать, как его голова появилась над стойкой перил. По всклокоченным волосам я поняла, что он только что проснулся.

– Так и знал, что это ты!

– По звуку ключей в замке догадался?

Он широко улыбнулся:

– Ну знал, надеялся – какая разница! Что там твой друг, разобрались с его проблемой?

– Не то чтобы… Думаю, потом разберемся. Пока что нет.

Он склонил голову к плечу.

– Так и будешь стоять? Заходи, я как раз приготовил поесть. Поделюсь с тобой, так и быть, а ты мне расскажешь, что случилось. Кстати, от меня очень много пользы в разных ситуациях.

Я улыбнулась. Сомневаюсь, что тут Стефан бы чем-то мне помог, но при упоминании еды я поняла, что страшно проголодалась.

– А что за еда? – спросила я, когда мы шли по коридору.

– Наггетсы и жареная картошка. Никакой зелени, обещаю.

Закрыв глаза, я застонала. Стеф рассмеялся:

– Приму это за знак согласия.

Я была права: толку от него и правда было мало, но это скорее потому, что когда я закончила рассказ, Стефан почти буквально утратил дар речи. Я еще ни разу не видела ни одного человека в таком состоянии.

– Так это… вы пытаетесь доказать, что звезда международного масштаба не совершила серьезного преступления? – спросил он, когда язык снова стал его слушаться.

Я кивнула.

– Ммм… ну да.

Он недоверчиво мотнул головой.

– Думаешь, я сошла с ума?

Когда мы доели и стало понятно, что рассказ будет длинным, мы разместились на кухонном полу, да так и остались там сидеть.

– Да, считаю, это чистое безумие, Хэрри. И это очень опасно. О чем ты вообще думаешь? Нельзя просто так взять и вмешаться в подобные дела. Ты думаешь о Фрэнки и забыла о себе! А он сделал бы для тебя то же самое?

Я собралась было встать, но Стефан поднял брови, и это почему-то удержало меня на месте.

– Хэрри, я говорю это только потому, что переживаю за тебя. Ты не знаешь этого чувака. Не знаешь, на что он способен. А еще я думаю…

– Ладно, Стеф, я поняла: ты думаешь, я тупая.

– Я этого не говорил.

– А и не надо говорить, – фыркнула я и поднялась на ноги.

Внезапно Стеф оказался рядом. Он стоял, подняв руки в знак капитуляции.

– Если бы ты дала мне закончить, то я сказал бы, что да, я считаю, что это чистое безумие, но это очень круто.

– Правда?

Он кивнул.

– Ага, мне не нравятся ваши методы, но очень круто, что ты любишь что-то настолько, что готова пойти на крайние меры.

– Ради него.

– Повезло ему.

– Ты правда так думаешь?

– Конечно, – ответил он и задержался в дверях. – Или, может, я говорю так только потому, что ты мне нравишься? Кто знает, Хэрриет Лодж… Кто знает…

Он вышел из кухни, ни разу не оглянувшись. Я поперхнулась внезапным смехом. Да кто он такой – этот мальчишка? Внезапно мне захотелось, чтобы он обернулся. Может, это лишь потому, что я этого ждала, но, как только он отвел от меня взгляд, я захотела, чтобы он посмотрел на меня снова.

У нас нет времени на это, отругала я себя, пусть уходит. Ты сильно устала, и тебя охватывают разные эмоции. Ты запуталась и ищешь, на кого бы опереться. Не делай ничего, о чем потом пожалеешь.

Лишь окончательно убедившись, что он ушел, я вернулась к изначальному плану: измучить себя мыслями о случившемся. Устроившись в кровати с чашкой чая, я открыла на телефоне твиттер. Мне хотелось узнать, что говорит мир. Я лениво пробежала взглядом записи журналистов, объявлявших, что они не могут сказать, виновен он или нет, и тупых гомофобов, называющих себя фанатами и утверждающих, что они знают, почему это произошло. Мол, все пошло не так, когда он расстался с Фиби Шоу. Конечно, мы не думаем, что он преступник, но пусть это послужит ему уроком. Когда у тебя есть шикарная женщина, которая идеально тебе подходит, не надо ее отпускать.

«Что за чушь. Эван был рядом еще до того, как Фиби родилась», – сказала я вслух, листая дальше. Вскоре я наткнулась на то, что искала. Спрятавшись под одеяло, я читала твит за твитом от друзей и людей, с которыми могла бы подружиться. Все послания были об одном и том же.

«Мы знаем, что это не ты. Мы рядом. Мы сказали, что будем рядом, несмотря ни на что».

@GemmaJaneHomer

Фрэнки этого не знает, но он был со мной рядом в самые сложные времена. И у меня просто нет выбора. Теперь я тоже должна быть рядом. #WeStandWithFrankie

@AlexHendrick19

Абсолютно безумный день: сегодня после стольких лет я наконец увиделась с @JasSidana и @HarriDaisy7. Может, не при самых лучших обстоятельствах, но я надеюсь, что ФУ знает, что мы рядом и что из этого ужаса вышло хоть что-то хорошее.

Я и сама написала твит.

@HarriDaisy7

1. Вселенная заставляет нас доказывать, что «готова на все» – это не пустые слова.

2. Было так хорошо провести сегодняшний день с @JasSidana и @AlexHendrick19.

3. #WeStandWithFrankie #WeStandWithFrankie #WeStandWithFrankie.

И снова. И снова. И снова.

Интересно, кого больше: нас или их? Я знала, что моя лента представляла лишь одну сторону фан-клуба: ту, что была безоговорочно на стороне Фрэнки. Но насколько всеобщим был этот консенсус? Или, может, были люди, которых совершенно не удивило то, что произошло? Тех, кто считал: раз полиция говорит, что он виноват, то так и было. Здравый смысл подсказывал мне ответ: я знала, как все выглядит со стороны. Но у меня просто не было сил вбить его имя в поисковик и увидеть, что остальной мир говорит про нашего Фрэнки.

Не сейчас, подумала я, закрывая глаза. Чай остывал на прикроватной тумбочке. Пока я просто отдыхаю. Выпью через пару секунд. Я знала: когда я возьму чашку, она будет холодной как лед.

Проснувшись, я сразу поняла, что давно не спала так долго. Струившийся в окно солнечный свет говорил мне, что утро в самом разгаре. Я поискала телефон и очки. Увидев, сколько времени, я резко села в кровати. Если я хочу успеть на воскресную лекцию, то выходить надо прямо сейчас… Мне ужасно хотелось остаться в кровати, но я заплатила за билет, и лектор уже десять лет руководил самой крупной звукозаписывающей компанией в мире, именно поэтому я собиралась пожертвовать выходным.

Однако, мчась через кампус с мокрой головой и без макияжа (честно говоря, меня приятно поразила собственная скорость сборов), я размышляла, а был ли в этом вообще какой-то смысл. Вряд ли у меня получится сосредоточиться на финансовом управлении и планировании, пока Фрэнки за решеткой. Когда я проскользнула в лекционный зал, на экране только-только загрузился первый слайд. К этому времени я твердо решила, что потрачу следующий час на продумывание дальнейших шагов. Что совсем непросто, ведь у меня не было ни малейшего представления, с чего начинать.

Телефон не переставая вибрировал у меня в кармане. Заметив, что лектор возится с ноутбуком, я решила рискнуть. Осторожно переложив трубку на колени, я быстро пробежалась по уведомлениям. В основном это были сообщения от Джэз: ей не терпелось обсудить, что мы будем делать дальше. Я натолкнулась на сообщение с незнакомого адреса – Шарлотт Мэси. В теме письма значилось: «Ваша заявка на стажировку, «Чистый пиар».

Вот только этого мне не хватало, подумала я. Посреди этого медийного цирка как они нашли время рассылать письма с отказом на позицию, которую закрыли уже несколько месяцев назад? Я давно взяла за привычку складывать письма с отказом в отдельную папку. С тех пор как мне стукнуло шестнадцать и я стала откликаться на эту вакансию, письма приходили с завидным постоянством. Забавно будет перечитать их, если когда-нибудь я все же добьюсь успеха. Пока что не получилось. Я занесла палец, чтобы переложить сообщение в другую папку, но тут мой взгляд упал на текст письма, и я еле удержалась, чтобы не швырнуть телефон через всю аудиторию. Это был не отказ.

Закусив губу, я из последних сил постаралась не закричать.

Кому: [e-mail]

От кого: [e-mail]

Тема: Ваша заявка на стажировку, «Чистый пиар»

Дорогая Хэрриет, надеюсь, это письмо застанет вас в добром здравии. Когда у вас выдастся минутка, не могли бы вы позвонить мне по указанному внизу номеру, чтобы обсудить вашу недавнюю заявку на стажировку?

Заранее благодарю,

Шарлотт Мэйси,

ассистент отдела кадров

[e-mail]

@PurePRTweets

02036698735

Не может быть, что меня хотят взять. Это ведь место Джорджии. Чего эта женщина от меня хочет?

Я быстро сделала скриншот сообщения и отправила его Джэз. Слава богу, она в Сети. Подняв глаза на презентацию, я прочла текст слайда: «Что делать, если ваш тщательно расписанный план не сработал». А вот это могло бы мне пригодиться, подумала я, но у меня совсем нет на это времени. Как только лектор отвернулся, я побежала к двери.

Телефон загудел у меня в руке. От Джэз пришла длинная строка из вопросительных и восклицательных знаков. Через секунду раздался звонок.

– Да!

– Хэрри, что это такое?

Я шумно выдохнула.

– Понятия не имею. На стажировку меня не взяли…

– …потому что взяли Джорджию, – перебила меня Джэз.

– Так что я не знаю, в чем дело.

– Ну ты ведь позвонила Шарлотт Мэйси? – нетерпеливо спросила Джэз.

– Еще нет. Я только-только прочла письмо и хотела сначала поговорить с тобой.

– Хэрри, может, это наш шанс! – В ее голосе зазвучало волнение. – Если ты как-то попадешь в «Чистый пиар», то доказать невиновность Фрэнки станет куда легче! Чего ты ждешь? Звони ей, а потом сразу мне, расскажешь, что она скажет! Запиши ваш разговор! Отправь голосовым! Ничего не забудь!

– Обещаю, обещаю, – смеясь, ответила я.

Я почти верила, что могу безо всяких колебаний позвонить во всемирно известное рекламное агентство. К сожалению, в реальности все обстояло иначе. Я хотела быть такой уверенной в себе, но у меня не получалось.

Я позвоню, как только вернусь в свою комнату, пообещала я себе. Ну или как только выпью чая. Но после чая я съела тост, а потом приняла долгий душ, и мне пришлось признать, что я всеми силами оттягивала звонок. Не то чтобы мне не хотелось звонить или я боялась того, что мне скажет уклончивая Шарлотт Мэйси, но когда мне предстояло звонить незнакомому человеку, что-то всегда мне мешало. Я просто не могла набрать номер. Сообщения Джэз перешли от вежливых предложений к простому «Хэрри?», а затем и вовсе превратились в сплошные вопросительные знаки. Но ей легко, подумала я, ни разу не видела, чтобы Джэз из-за чего-нибудь нервничала.

– Ну вот не могу я, и все, – сказала я вслух и, видимо, громче, чем думала.

Внезапно из-за двери раздался голос Стефана:

– Чего ты не можешь?

Я быстро распахнула дверь, и он с удивленным видом отпрянул назад.

– Эй! Все хорошо?

– Ты что, все это время стоял под дверью и слушал, как маньяк какой-то?

Он закатил глаза.

– Нет, Хэрриет, я шел на кухню, а путь, как ты знаешь, пролегает мимо твоей приоткрытой двери. Проходя по данному маршруту, я услышал, как ты разговариваешь с собой, и решил остановиться и спросить, не надо ли чем-то помочь.

Плана получше у меня не было, поэтому я просто рассказала ему все.

– А ты разве не мечтала об этой стажировке? – спросил он, прочитав письмо от Шарлотт.

– Ну да, но я ведь ее не получила. Наверное, дело в чем-то другом.

– Хэрри, не думаю, что она стала бы тебе отвечать только для того, чтобы потом сообщить, как смехотворна твоя заявка и что они считают тебя лузером. Уж поверь, я ничего не знаю про эту женщину, но времени на такую ерунду у нее точно нет.

Я была вынуждена признать, что он, скорее всего, прав.

– Но почему мы не можем обсудить это все в письменном виде? – заныла я.

– Потому что, как мы обсудили вот буквально только что, по телефону гораздо быстрее. У этих людей явно сейчас со временем напряженка.

– Но я просто…

– Если ты не можешь сделать это ради себя, то сделай ради Фрэнки. Разве не в этом весь смысл?

Я широко распахнула глаза. Похоже, вчера он и правда меня слушал.

– Бесит, – сказала я.

– Что бесит?

– Ты! Твоя тупая правота.

Он широко заулыбался:

– Я почти всегда прав. Как только ты это поймешь, то финита ля комедия. А теперь давай звони.

Испепеляя злобным взглядом его удаляющуюся спину (надеюсь, он это почувствовал), я все же понимала, что он прав. Может, и говорить-то не о чем, но еще, вполне вероятно, я натолкнулась на возможность, которая выпадает раз в жизни, и одновременно нашла способ помочь Фрэнки.

– Да пошел ты, Стеф, – пробормотала я и набирала номер.

– Добрый день, вы позвонили в «Чистый пиар».

Голос звучал совсем замученно: как, по моему мнению, и полагалось звучать голосам людей занятых и важных. Я занервничала еще сильнее.

– Здравствуйте. Могу я поговорить с Шарлотт Мэйси?

– Это я.

Ох!

– Здравствуйте, Шарлотт! Меня зовут Хэрри Лодж. Я получила от вас имейл про…

– …про стажировку?

– Ага…

– Отлично. Как вы, вероятно, знаете, обычно мы в течение года на стажировку не берем, но сейчас у нас небольшая суматоха, нам срочно нужны хорошие сотрудники. Много хороших сотрудников. Ваша заявка… В общем, вы обладаете качествами, которые нам пригодятся. Скажите, заинтересованы в работе в краткосрочном проекте, хм… Хэрри?

Судя по всему, она пыталась найти мое имя в очень-очень длинном списке, но я была не против. Не так я представляла себе это в мечтах, но ничего, годится.

– Конечно. Да, я заинтересована.

– Отлично.

Я услышала вздох облегчения. Интересно, насколько отчаянное у них положение? Я знала, что у меня неплохое резюме: я училась на менеджера в области музыки и строго следила за своими соцсетями как раз ради такого момента. Но я далеко не в первый раз подаю заявку, и раньше работу мне не предлагали. Да что там! Я не получала никакой реакции. Что же изменилось?

Какой идиотский вопрос, сразу осадила я себя. Изменилось абсолютно все. Они пытаются справиться с самым огромным пиар-кризисом, какой можно себе представить.

– Чем я могу помочь? – спросила я, и Шарлотт рассмеялась.

Разве я сказала что-то смешное? Ну да ладно.

– Я пока не уверена, что вы можете нам помочь, Хэрри, мы хотим, чтобы вы попытались. Как вы наверняка знаете, сейчас у нас очень много дел. Нам постоянно звонят из прессы, критически не хватает сотрудников, чтобы отвечать на звонки. Мы решили нанять гораздо больше практикантов, чем обычно, чтобы справиться с этой задачей, и, когда придет время открывать прием на следующий сезон стажировок, кандидатов мы будем искать в первую очередь среди них.

– Я согласна. Когда приступать?

Она снова рассмеялась, и я постаралась не воспринимать это на свой счет.

– Начинать пока не нужно, – ответила она. – Вам еще предстоит собеседование с кем-нибудь из старших сотрудников. На всякий случай, чтобы отсеять безумных фанаток. Мне не стоило называть их безумными, но… сами знаете. Я могу записать вас на завтра. Подойдет?

Я поблагодарила небеса за то, что в агентстве все слишком заняты, чтобы найти мой личный твиттер-аккаунт – под моим настоящим именем, хоть и подзамочный. Я зачем-то попыталась вспомнить, какие у меня дела на завтра, хотя заранее знала, что я абсолютно свободна. Давайте честно: даже если бы у меня было двенадцать лекций и три экзамена, я пропустила бы их ради такой возможности.

Шарлотт заговорила снова:

– Если собеседование пройдет успешно, вам возместят затраты на дорогу. Вы ведь живете в Лондоне, так?

– Да, разумеется, – не моргнув, соврала я.

– Отлично. Я тогда прямо сейчас отправлю вам приглашение.

– Спасибо, – сказала я, хотя по ее тону могла бы догадаться, что Шарлотт меня уже не слушает.

– И что только сейчас случилось? – поинтересовалась я у себя вслух, ожидая, что Стефан, как по волшебству, возникнет на пороге и потребует от меня подробностей.

Однако этого не произошло, но позвонила Джэз, и я, сознавая, что сейчас на меня обрушится ее гнев, ответила.

– Долгий, видимо, был разговор.

– Можно я сегодня останусь у тебя? – начала я. – У меня завтра собеседование в «Чистом пиаре».

Я ожидала, что последует потрясенное молчание. Но она заорала так громко, что мне пришлось убрать трубку от уха.

– Да! Можно! Приезжай прямо сейчас!

– Мне не обязательно приезжать прямо сейчас, – сказала я, перебирая пальцами ужасающе сальные волосы.