За краем. True science fiction

Он бросил карандаш вместе с букашкой на песок, накинул куртку, подхватил стеклянную емкость и вышел в теплый поздне-апрельский лес.

– Ну, потом я отыскал то самое место, где нашел их, раздвинул кусты и положил, значит, банку на бок – так, чтоб муравьи могли выползти. Тепло уже было, так что в лесу они прекрасно обустроились. Больше я их и не видел.

Так заканчивает обычно Уильям Браун свой рассказ, оставляя слушателя во вполне понятном недоумении.

Однако, в реальности, концовка истории была несколько иной. Уильям, действительно, отыскал те самые кусты и, на самом деле, раздвинул их. Меж кустов он увидал туго натянутую паутину. Приседая, чтобы опустить банку на землю, мужчина задел блестящее кружево головой. Паутина порвалась, а вместе с нею – и пространство штата Мэн, США, планета Земля. Гравитация втянула Уильяма в зигзагообразную червоточину. Он судорожно глотнул воздуха, и выдохнул его уже на пятой планете молодой звезды Регул.

Уильям Браун находился внутри. Его окружала, возможно, комната. С той же вероятностью это мог быть и платяной шкаф, и гигантский овощ, и коробка передач. Откуда-то лились лучи некоего цвета. Мистер Браун стоя лежал на твердомягкой поверхности и пытался схватиться за какой-нибудь предмет, но выходило так, что предметы поочередно хватались за него. Органы чувств были столь же беспомощны, как таракан в кармане штанов внутри работающей стиралки. Единственно понятным для Уильяма был воздух: он входил в легкие без боли, а значит, содержал азот и кислород.

– Мы восхищаемся вашей мудростью! – сказал инопланетянин.

Чужаков было двое. Теперь, услышав голос, Уильям смог выделить из фона их фигуры. Они совсем не походили на головастиков. Да и на белковые организмы. Да и ни на что другое, когда-либо виденное Уильямом.

– Ваш поступок станет прекрасным стереотипом для копирования, – сказал второй чужак.

– Эээ… – выдавил из себя человек, все еще пытаясь схватиться.

– Очень мудро и дальновидно, что вы решили убрать синкретическую управляющую модель с вашей планеты, – сказал первый инопланетянин.

– Ее присутствие в вашем мире, – добавил второй, – создавало бы рекурсивный парадокс и было бы жестоким преступлением против законов логики и физики.

– Ага…

– Мы пока не установили, кто и почему оставил модель на Земле, но его поступок будет наказан, – изрек первый.

– На нашей планете такое карается заключением в пространство пониженной мерности, или же отсечением интуиции, по выбору судьи, – строго отметил второй.

– Итак, позвольте, мы примем у вас синкретическую модель!

Второй чужак приблизился к Уильяму и взял некими частями тела банку с муравьями.

– Мы были бы счастливы отблагодарить вас, – вымолвил первый, – но боимся унизить вашу мудрость своей благодарностью.

– Ну, да, – буркнул Уильям, украдкой оглядываясь по сторонам.

– Мы позволим себе лишь предложить вам небольшой сувенир, – проговорил второй чужак и выдвинул из части тела прямоугольную коричневую коробочку. Мистер Браун с немым восторгом схватил сувенир: тот имел строго определенную форму и понятный цвет.

– Не желаете ли осмотреть нашу планету? – поинтересовался первый.

– Время… нету… – промычал Уильям, мечтая лишь об одном: оказаться на Земле.

– Что ж, разумно, – согласился чужак, – ваш организм не имеет лифузорной системы, так что здешняя химентация может нанести вам вред.

– Прошу вас, – сказал второй и частью тела указал направление.

Справа сверху от себя Уильям Браун увидел паутину. С замиранием сердца тут же ткнул в нее рукой и прорвал пространство. Давление гравитации вытолкнуло его в червоточину, и, спустя вздох, он стоял на коленях среди кустов в лесу штата Мэн, мычал и выхаркивал желчь. Вокруг носился обезумевший от счастья Казак и лизал хозяина то в лоб, то в затылок.

Только вернувшись домой, Уильям Браун открыл коробочку с регуланским сувениром. Внутри оказался крупный жук, похожий на майского, застывший в стеклянистой капле смолы.

Мистер Браун не решился выбросить сувенир, а тем более – уничтожить. Все-таки эта вещь проделала семьдесят семь световых лет… Он отнес коробочку с жуком в подвал, сунул в давнюю выемку в стене, заложил кирпичом и больше никогда не смотрел на нее. Это была самая страшная штука, которую Уильям когда-либо видел.

Новая

Прошлое… а может, будущее

Компонента В двойной звезды Каппа Лебедя вспыхнула и стала новой.

По странному стечению обстоятельств это не обрадовало ни одну из шести разумных рас, обитавших в системе Каппы Лебедя.

На жаркой планете Каппа Лебедя 1 обитала очень жизнеспособная раса Приманов. Разум каждого Примана был распределен равномерно по всем клеткам тела, поэтому Приманы умели очень быстро, а главное – разумно адаптироваться к любым условиям. Так что их не смущала ни атмосфера родной планеты, состоявшая на треть из соляной кислоты, ни средняя температура воздуха, превышавшая точку кипения свинца, ни сильные весенние ветры, вызывающие сдвиги горных массивов – ко всему этому Приманы адаптировались. Однако во сне Приманы адаптироваться не умели, поэтому им приходилось спать в глубоких пещерах, куда не проникали ни ветра, ни свет звезды.

Когда В Каппа Лебедя начала раскаляться, Приманы заметили, что даже в глубоких пещерах им не удается уснуть. И это было неудивительно, ведь верхние 200 метров коры планеты уже испарились, и глубокие пещеры стали простыми канавами на поверхности. Тогда Приманы вырыли очень глубокие пещеры, но и там вскоре стало неуютно, когда из глубоких пещер в очень глубокие начала затекать лава. Тогда Приманы вырыли совсем-совсем глубокие пещеры, но и в них было неприятно жарко – потому что совсем-совсем глубокие пещеры граничили с ядром планеты.

И решили Приманы пойти по старому проверенному пути – адаптироваться! А поскольку звезда вряд ли останется такой горячей надолго, то и адаптироваться можно на короткий срок – максимум лет на тысячу. Недолго думая (поскольку долго думать не оставалось времени), Приманы зарылись в землю (точней, в ту часть земли, которая еще не расплавилась), создали вокруг себя ничем-не-проницаемые все-отражающие коконы и впали в анабиоз. Одно беспокоило их: как же они поймут, когда выходить из анабиоза? Не останутся ли навеки запечатанными в коконах? Чтобы поразмыслить об этом как следует, Приманы сохранили сознание в анабиозе и внутри коконов продолжали думать.

За первое столетие они приспособились телепатически контактировать друг с другом и избавились от скуки.

За второй век они развили сверхчувства и научились сквозь кокон видеть и слышать происходящее вокруг.

За третье столетие лет они приобрели способность выходить в астрал, а за четвертое посетили своими астральными телами все планеты звезды В Каппа Лебедя и принялись за соседние звезды.

За последующие триста лет Приманы познали смысл жизни.

Оказалось, что смысл их жизни никак не связан с положением физического тела. Поэтому они так и остались жить в анабиозе внутри коконов.

Тем временем В Каппа Лебедя остыла и превратилась в белый карлик, кора первой планеты сперва сжижилась, затем загустела, затем отвердела. Под сотнями километров стеклянистой силикатной массы лежат вплавленные в скалу миллионы ничем-не-проницаемых коконов. В них хранятся существа, которые знают смысл жизни.

На рыхлой планете Каппа Лебедя 2 жила отсталая раса Секундов. Секунды ничего не знали об астрономии и поэтому не удивились, когда они сами и все живые существа на их планете внезапно вымерли от ужасного холода. А между тем, это был астрономический парадокс – ведь как может быть холодно на планете, рядом с которой взорвалась новая звезда?!

На благодатной планете Каппа Лебедя 3 проживала интеллектуальная раса Терциев. Они давно наблюдали за звездами, так как знали, что это развивает интеллект. Задолго до вспышки они поняли, что В Каппа Лебедя взорвется и превратится в новую. Терции рассудили, что после этого на их планете станет так жарко, что не останется никакой возможности вести интеллектуальную деятельность, и раса наверняка деградирует. Чтобы сохранить свои познания для потомков и не начинать развитие расы с нуля, Терции построили космический флот, загрузили его пищей, водой, воздухом, топливом, техническими новинками, экспериментальными установками, лабораториями, учебной литературой и, конечно же, базой данных всех познаний своего народа. После погрузки всего этого на борту кораблей осталось место лишь для нескольких сотен Терциев. Эти несколько сотен были отобраны посредством тщательного анализа интеллектуального потенциала. Затем флот стартовал и отправился за пределы системы В Каппа Лебедя.

На протяжении тысячелетия сотни достойнейших Терциев, а затем их потомки, а затем потомки потомков путешествовали в вакууме. Они жили надеждой на то, что хотя их раса на родной планете, несомненно, деградирует за время катастрофы, спустя века космонавты вернутся и обучат сородичей, восстановят цивилизацию и продолжат победоносное движение научной мысли.

Тем временем Терции на Каппе Лебедя 3 изнемогали от страшной жары. Их планета находилась довольно далеко от звезды, поэтому грунт не расплавился, а океаны не испарились, но начали кипеть. Рыба, млекопитающие и птицы вскоре вымерли, а Терции, укрывшиеся в убежищах, всерьез встретились с проблемой пропитания. На планете не осталось животных белков, зато в избытке было солнечной энергии, воды и органических удобрений, оставшихся от вымерших существ. Наверняка существовала реакция, позволяющая превратить все это в пищу. Если бы Терции еще были способны размышлять, они нашли бы эту спасительную реакцию и создали бы машины, производящие еду. Но в такой жаре думать было совершенно невозможно. Оставалось довериться инстинктам…

Спустя тысячу лет космонавты-просветители вернулись на планету Каппа Лебедя 3. За пару недель они истребили множество странных мигрирующих растений, которые, согласно древним книгам, не входили во флору планеты и были инородными организмами. Очистив планету от назойливых многоногих кустов, космонавты принялись за поиски своих соплеменников.

На планете Каппа Лебедя 4 обитала техногенная раса Квартов. Превращение звезды в новую угрожало Квартам серьезнейшим экономическим кризисом, так как их энергетика радикальным образом зависела от сверхпроводников, а те, несомненно, потеряют свои свойства при нагреве атмосферы планеты. И это не говоря уже о массовых поломках криогенных суперкомпьютеров. Так что за 50 лет до взрыва звезды Кварты разработали план решения проблемы.

Для начала они соорудили молекулярный дезинтегратор, способный разобрать на молекулы любое тело. С его помощью Кварты разобрали на молекулы тяжелую железную планету Каппа Лебедя 5. Образовавшееся облако железной пыли они раскрутили вихревым магнитным полем наподобие волчка и направили в сторону звезды. По пути к звезде железное облако пересекло орбиту Каппы Лебедя 2 и было захвачено полем тяготения этой планеты. На протяжении трех лет облако вращалось вокруг второй планеты, постепенно сгущаясь. Через 3 года оно сгустилось настолько, что лучи звезды перестали проникать сквозь облако. В это время, так и не удивившись, вымерли от холода Секунды. Через 4 года облако сгустилось еще больше и начало касаться поверхности Каппы Лебедя 2. Огромный импульс вращения передался планете, та стала вращаться быстрее и быстрее. Центробежная сила раздула рыхлую сердцевину планеты, и в глубине ее образовалась полость, а снаружи планету покрыла стокилометровая железная корка.

Кварты сочли, что полость внутри Каппы Лебедя 2 – достаточно безопасное место для функционирования сверхпроводников и криогенных компьютеров, и переселились туда. Единственным подходящим местом для входа в планету был ее полюс – остальная поверхность оказалась слишком толстой и прочной. Залетев во внутреннюю полость, Кварты тщательно заделали за собой отверстие, чтобы тепло звезды не проникало внутрь Каппы Лебедя 2. Поскольку большинство обывателей привыкли к солнечному свету, Кварты разместили в центре планеты небольшую искусственную звезду, аналогичную по спектру природному светилу. Затем они установили на внутренней поверхности жилые кварталы, синтезаторы пищи, электростанции, легкие заводы, средние заводы и тяжелые заводы. При установке тяжелых заводов балансировка планеты нарушилась, и ось вращения сместилась. Составленные до этого геомагнитные карты оказались неверны, и выход из полости был утерян. Вскоре после этого среди Квартов родился мыслитель, который смог исчерпывающе объяснить строение Вселенной. Согласно теории, Вселенная представляет собой идеальную сферу и обращается вокруг единственной звезды. Поскольку выход из планеты так и не нашли, теория оказалась неопровержимой.

Тяжелую железную планету Каппа Лебедя 5 населяла суеверная раса Квинтов. Когда звезда на небе стала ярче, а потом еще ярче, Квинты увидели в том недобрый знак – поскольку обладали способностью во всем видеть недобрые знаки. Тогда рядовые Квинты вознесли мольбы сельским шаманам, сельские шаманы вознесли мольбы могучим шаманам, могучие шаманы – верховным шаманам, а верховные шаманы – Премудрому Архишаману. Премудрый Архишаман впитал энергию мольбы рядовых Квинтинов, сельских шаманов, могучих шаманов и даже верховных шаманов, спроецировал эту энергию в космические сферы, вышел в астральное тело, взглянул третьим глазом на звезду, которая стала ярче, и сообщил: «Это недобрый знак!»

В следующую минуту Каппа Лебедя 5 внезапно распалась на молекулы.

Большинство Квинтов также распались на молекулы, причем некоторые успели перед этим просветлеть, а иные – даже впасть в нирвану. А Премудрый Архишаман так и остался существовать в астральном теле. Какое-то время он одиноко странствовал по астралу системы В Каппа Лебедя, но спустя триста лет встретился с астральными проекциями Приманов, которые как раз приспособились покидать свои физические тела.

Премудрый Архишаман научил их открывать чакры, видеть третьим глазом, ловить вибрации космоса и впадать в нирвану. Вскоре после этого Приманы открыли смысл жизни и очень зауважали Архишамана. Чтобы стать еще больше уважаемым, Архишаман прибавил к своему титулу эпитет «Пресветлый». Он хотел было провозгласить себя богом, но слово «бог» короче и невзрачней, чем «Премудрый и Пресветлый Архишаман», так что решил воздержаться.

На компоненте В двойной звезды Каппа Лебедя жила бесхитростная раса Нулларов. Это были довольно маленькие существа. Они не боялись жары, которая царила на звезде – поскольку тепловые, видимые и ультрафиолетовые волны огибали их тела. Наибольшую угрозу представляли для Нулларов быстрые ядра гелия, которые могли лишить их сознания, переломать кость или даже убить. Но Нуллары очень быстро учились, и те, кто дожил до возраста восьми секунд, уже умели пропускать ядра сквозь свое тело безо всякого вреда. Питались они только мягким рентгеновским излучением длиной волны в 14 ангстрем, поскольку желудок взрослого Нуллара имел как раз такой размер.

Когда звезда начала нагреваться перед вспышкой, Нуллары смекнули, что после взрыва она превратится в белого карлика, термоядерная реакция прекратится, радиация исчезнет, и раса вымрет от голода.

Голос среднего Нуллара слышен в радиусе 300—400 микрон, поэтому Нуллары редко общались друг с другом (кроме, конечно, родственников и самых близких друзей). Зато они были довольно простыми существами, мыслили практически одинаково и все одновременно пришли к одному и тому же решению. Каждая семья насобирала по миллиону протонов и четыре миллиона нейтронов. Складывая протоны плотненько друг к другу и щедро перекладывая их нейтронами, каждая семья вылепила себе по большому атому в форме лодочки. Когда звезда взорвалась, ударная волна выбросила Нулларов во все стороны, и в своих лодочках они отправились в полет по галактике, ведомые силой инерции.

Поскольку полет до ближайшей плодородной звезды мог занять несколько тысяч лет, а энергии в желудках Нулларов хватило бы максимум на 4 секунды, то они соорудили на своих атомах-лодочках очень простые устройства. Эти устройства состояли у талантливых семей из 146-и частиц, а у бездарных – из 232-х, и выполняли очень простую функцию: ускоряли время. Большинство семей, едва столкнувшись с какой-нибудь звездой, тут же выключили устройство и через несколько десятых долей секунды после взрыва уже праздновали новоселье. Но один очень амбициозный род вознамерился добраться до богатого звездами центра галактики и создать там Великую Империю Нулларов. Им пришлось настроить устройство на такое ускорение времени, что за одну миллисекунду пролетало пятьдесят тысяч лет. Обычные звезды они миновали так быстро, что даже не замечали вспышек света. Сквозь ядра нейтронных чудовищ они пролетали с такой скоростью, что гравитация не успевала захватить их. И даже черные дыры не могли задержать лодочку с амбициозным родом Нулларов, потому что при такой скорости сама лодочка тоже была черной дырой. Спустя полсекунды глава семейства увидел яркий свет и выключил устройство. Но за время, пока он жал на выключатель, центр галактики успел сдвинуться, и Нуллары оказались в десятке световых лет позади него. В досаде глава семейства вновь врубил ускоритель времени и принялся ждать, пока на горизонте не появится другая галактика, у которой тоже будет богатое ядро, в котором можно будет основать Великую Империю.

Но амбициозному семейству не везло – видимо, это были темные секунды их жизни. Они пролетели между ветвей одной галактики, затем параллельно плоскости эклиптики другой, затем через темную область третьей, затем точно между четвертой и пятой, затем… Словом, миновав несчетное множество галактик, семейство Нулларов так и не попало ни в один из их центров. Изрядно проголодавшись, они решили: черт с ним, влетим в ближайшую галактику и сядем на первой попавшейся звезде. Решив так, начали постепенно замедлять время и тормозить, и окончательно затормозили на очень знакомой звездочке со старым добрым излучением в 14 ангстрем. Тут же семейство окружили другие Нуллары и закричали от радости, и прибывшие наверняка оглохли бы, но к счастью они слышали только самую ближнюю часть толпы – ту, что была не дальше 400 микрон.

Тогда глава амбициозного семейства запрыгнул на мачту своей лодочки и закричал: «Я раскрыл тайну строения Вселенной! Мы все время летели в одну и ту же сторону по прямой, но вернулись обратно к вам! Это значит, Вселенная имеет форму сферы! Мы проделали долгий путь и совершили грандиозное открытие! Это даже лучше, чем основать Великую Империю!»

А местные Нуллары засмеялись и сказали: «Тоже мне, открытие! Ты посмотри вокруг и сразу увидишь, что Вселенная имеет форму сферы. Незачем было летать в такую даль».

Глава семейства посмотрел вокруг и увидел, что Вселенная и вправду сферическая. Посередине звезда, а вокруг – сфера, а на ней какие-то странные существа строят жилые кварталы, синтезаторы пищи, электростанции, легкие заводы, средние заводы и тяжелые заводы.

Поразительно, что всего этого могло бы и не случиться, если бы один боцман не увлекался культуризмом.

За 85 лет до вспышки мимо В Каппа Лебедя пролетала средняя баржа грузового флота расы Экстерналов. Вечером за игрой в крумкель штурман несколько перебрал хармива, и проложил курс слишком близко к звезде. На следующий день привычный завтрак экипажа, состоящий из проснипченых квартунов, был прерван сигналом тревоги. Несмотря на скромный вес баржи – всего 65 мегатонн плюс 120 мегатонн груза – двигатели не справлялись с гравитацией светила, траектория полета все больше искривлялась.

Согласно принципу многоначалия, капитан тут же посоветовался с командой. Послышались предложения:

– Оторвать гойца штурману!

– Нет, нужно уменьшить вес!

– Съедим груз!

– Выпьем все хармиво!

– А может, сыграем в крумкель напоследок?

– Точно, а потом выпьем все хармиво!

– …и съедим груз!

– …и штурману гойца оторвем!

Не высказался лишь один член экипажа – боцман. Не высказался он потому, что в кают-компании его в тот момент не было. Капитан отправился на поиски и обнаружил боцмана в трюме. Боцман качал бицепсы, расположившись так, чтобы гравитация звезды увеличивала вес штанги.

– Где ты взял штангу, фаскундель этакий! – взревел капитан, и гнев его был оправдан: превышение веса личного багажа даже на десять килотонн было тяжким нарушением устава.

– Сбрасывай блины! – приказал капитан.

Боцман отчаянно сопротивлялся. Ныл о том, в какое катастрофическое состояние придет его тело за следующие два года полета без штанги; кричал, что только в здоровом теле может обитать здоровый дух; даже высказался на тему Декларации о правах Экстернала.

Тем временем пятый ускоритель астматически кашлянул и заглох. Баржа угрожающе накренилась, из иллюминаторов пахнуло жаром звезды. Выбора не было – боцман снял со штанги сперва четыре десятикилотонных блинчика и вышвырнул в воздушный шлюз. За ними последовали шесть тридцатикилотонных дисков, а затем – два тяжелых стокилотонных блина. Когда не помогло и это, капитан вырвал из рук боцмана двухсоткилотонный гриф и швырнул в шлюзовой люк. Следом за блинами, гриф унесся к поверхности В Каппы Лебедя.

В следующую минуту баржа выровнялась и, медленно набирая скорость, легла на прежний курс.

Боцман заперся в каюте на трое суток и не выходил до тех пор, пока не придумал, как помочь своему горю. Он тайком отвинтил от стены аварийный реактор и принялся качаться им. Благо, реактор имел удобную цилиндрическую форму, а провода, ведущие к нему, были достаточно длинными и гибкими. Штурман стал жестоко ограничивать себя в потреблении хармива и впредь никогда не пил больше пятисот кубометров за вечер. Капитан доставил груз по назначению и получил в благодарность талон на поедание двух процентов груза. А штанга боцмана пронизала атмосферу звезды, по инерции проткнула фотосферу и кору и попала прямиком в ядро. Там она, разумеется, расплавилась. Получив прибавку в массе, звезда подтянула к себе шлейф водорода, струящегося с крупной компоненты А. Впитывая вещество соседки, звезда становилась тяжелее и тянула к себе все больше и больше водорода. Спрессованный до триллионов атмосфер газ разогрелся и спустя 85 лет вспыхнул термоядерной реакцией. Звезда взорвалась вспышкой адского пламени и превратилась в новую.

Один британский астроном в 19 веке заметил эту вспышку, но принял ее за фосфоресцирующую мошку на зеркале телескопа.

Полезное качество

Наше время…

…каким оно виделось годах в шестидесятых

Лондонская рейсовая ракета опустилась в посадочную воронку, изрыгая голубые струи пламени. Система ионных газоотводов быстро очистила воронку от раскаленного газа, и швартовочная кишка протянулась от здания терминала к шлюзовому люку ракеты. Через кишку в зал прибытия, слегка толпясь и неуклюже подскакивая от малого тяготения, начали пробираться пассажиры. Это была веселая, галдящая толпа туристов в пестрых трико или туниках. Они держали наготове огромные фотоаппараты и удивленные глаза – так, чтобы иметь возможность немедленно удивиться любой встреченной диковинке и тут же заснять ее. Наибольший восторг сейчас вызывала у туристов, конечно же, слабая гравитация и неоновая надпись, сияющая с потолка зала: «Добро пожаловать на Луну – дом Великого Матриката!» Несколько приезжих попытались допрыгнуть до надписи, а другие фотографировали их, яростно сверкая вспышками.

Один из пассажиров ракеты очень выделялся на фоне этого шумного общества. Он шел мягкой, расслабленной походкой, без дурацких подскоков, а на лице имел выражение скучающего равнодушия человека, повидавшего не только Луну, но и жизнь вообще. Одет он был в черные кроссовки, джинсы и не менее черную майку, поверх которой был накинут темно-серый плащ. Под майкой на груди мужчины проступала неплохо развитая мускулатура, подбородок оброс щетиной, на плече висела спортивная сумка. В целом, человек этот выглядел сомнительным субъектом, так что таможня пропустила его почти без расспросов: ведь известно, что настоящие сомнительные субъекты обычно маскируются под респектабельных джентльменов.

Миновав таможенные стойки, мужчина осмотрелся. Вынул из кармана и бросил в рот жвачку, помогающую отвыкнуть от еды. Затем расстегнул сумку, извлек лист бумаги с надписью: «Встречаете Фрэнка Девиса? Вам ко мне», и помахал им над головой.

От блестящей металлом группы роботов-проводников, ожидавших гостей Луны, отделился один и подошел к мужчине. Подошел – не вполне верное слово здесь: на самом деле, робот катился на колесиках, вделанных в ступни, и ноги его не отрывались от пола. Однако он поочередно выставлял вперед то правую ногу, то левую, старательно имитируя ходьбу.

– Приветствую вас! Добро пожаловать на Луну, родину Великого Матриката! – произнес робот.