Русский смысл

Я пытаюсь логически выстроить цитаты из разных книг Делягина, причем, из разных частей его книг, так что мою работу тоже стоило бы оценить. Жаль, что Михаил Геннадьевич не написал на эту тему отдельной книги, но у всего есть причины.

Кроме прочего, он приводит пример, как правительство Египта решило продать Суэцкий канал, а правительство Велиеобритании решило его купить, но столько денег в британской казне не нашлось, и тогда премьер Дизраэли записался на приём к Ротшильду. Тот не стал ради этой встречи даже обед прерывать, лишь сухо поинтересовался: «Каковы гарантии?» и услышав: «Гарантии правительства Великобритании», резюмировал: «Вы получите эти деньги». Итак, Ротшильду было по силам то, что не было по силам правительству самой могущественной на тот момент страны мира. Между тем, вопрос о контроле над Суэцким каналом был одним из глобальных вопросов мировой политики. Кто тогда рулил миром, Дизраэли или Ротшильд? Ну не совсем Ротшильд, всё сложнее, в этом я согласен с Делягиным.

А могу ещё от себя пару примеров добавить. Ныне действующий президент Франции Мануэль Макрон – менеджер Ротшильдов. А недавно действовавший в России Джордж Сорос – доверенное лицо Ротшильдов.

Делягин пишет: «Семья Ротшильдов – один из столпов финансового интернационала… Там ни когда не было иерархической структуры и вообще ни каких официальных постов не существовало. Это сеть формально вполне равноправных участников, объединенных общими взглядами, ценностями, интересами. В силу колоссальных ресурсов, которые они могли привести в движение, их влияние намного превышает влияние даже наиболее мощных правительств».

Вывод напрашивается простенький, но важный. Ни какой «мировой закулисы» не существует, но на самом деле она есть, потому что реальная мировая политика осуществляется не на сцене под софитами, а за кулисами, в полумраке. Реальная власть над миром не у США, не у «золотого миллиарда», она сосредоточена в глобальных сетях, в транснациональных корпорациях. Эта власть, по всей видимости и правда не является единой и централизованной, но в чем-то она едина. Делягин не случайно говорит, что там общие взгляды и ценности, хотя и не поясняет, что это за взгляды и ценности. Но продолжим цитировать.

«Эмансипируясь, отделяясь от некогда создавших их или же участвовавших в их создании государств, глобальные сети больше ни перед кем не отвечают за последствия своей деятельности даже для стран своего базирования, даже для государств, которыми они создавались и которые ещё недавно считали своими».

«Глобализация представляет собой стремительное формирование единого общемирового финансово-информационного пространства на базе новых, в настоящее время преимущественно компьютерных, технологий… Главное содержание глобализации – влияние новых информационных технологий на общественные отношения…Информационные технологии сделали наиболее прибыльным и потому массовым бизнесом преобразование уже не мертвого мира вещей, но живого человеческого сознания – как индивидуально, так и коллективного».

Это архиважный вывод: глобализация приводит к изменению человеческого сознания. Но по какому образцу, а самое главное – зачем? Только ли для того, чтобы заработать много денег, а потом ещё больше? Делягин пишет: «В результате в условиях глобализации изменением нашего сознания занимается… каждый фабрикант собачьих консервов».

Сущая правда. Ваш покорный слуга ещё лет 20 назад говорил о том, что каждый блок рекламы идеологически заряжен, хотя производители рекламы ни о какой идеологии и близко не помышляют, они тупо делают деньги. Но для того, чтобы успешно делать деньги, надо прививать людям определенный тип мировосприятия. Так где тут идеология, а где бизнес? Где курица, а где яйцо?

Хозяева глобальных сетей сегодня обладают почти полной властью над миром. Для того, чтобы получить всю власть целиком, им нужно ещё больше денег, и мы видим, как они делают деньги, но отсюда ещё не следует, что их единственная цель – заработать все деньги мира. Мы видим, что глобализация меняет сознание человека, мы понимаем, что измененное сознание кому-то помогает делать деньги. Но отсюда автоматически не следует, что сознание людей меняют только ради получения прибыли.

Вот, пожалуй, самый важный вывод Делягина: «Переход к безбрежному оппортунизму в соответствие с формулой «истины нет, есть лишь набор вариантов» означает выживание благодаря безусловной готовности к утрате своей сущности, что, строго говоря, равносильно самой этой утрате».

Вот что в конечном итоге несет с собой глобализация: принципиальный отказ от истины и утрату человеком своей сущности. Здесь Михаил Геннадьевич вплотную подошёл к тем вопросам, ответы на которые имеет только религия, причем не любая, а вполне конкретная – ортодоксальное христианство. Что есть истина? В чем сущность человека?

Христос есть Путь, и Истина, и Жизнь. Сущность человека в том, что он – творение Божие. Человек не может полноценно существовать, развиваться и реализовать свой потенциал без Бога. Удаляясь от своего Творца, утрачивая связь с Источником своей жизни, человек постепенно утрачивает свою сущность, расчеловечивается. Постхристианская цивилизация со всей неизбежностью трансформируется в постчеловеческую, и множество признаков этого перехода мы уже сейчас наблюдаем. В этом суть и смысл глобализации. И блестящие выводы Делягина это в полной мере подтверждают.

Не трудно заметить, что глобализация имеет единую идеологическую основу – либерализм. Но в чем суть либерализма? Они говорят, что выступают за свободу. Но свобода – это всего лишь инструмент, при помощи которого можно стремиться к диаметрально противоположным целям. С какой целью нужна им свобода? Не говорят. Дескать, пусть каждый реализует себя, как хочет. В этот момент они начинают производить впечатление клинических идиотов, которые остервенело бороться сами не зная за что и даже не пытаясь прогнозировать, к каким результатам приведет обожаемая ими свобода. Это ж просто обезьяна с гранатой. Но к идиотам можно отнести лишь рядовых бойцов либерального фронта, а в глубинной сути либерализма всё очень и очень осмысленно.

Суть либерализма проявила себя в полный рост уже во времена Великой Французской революции. Тогда уже было вполне очевидно, что им нужна не свобода вообще, не свобода как таковая, а вполне конкретная свобода жить без Бога, без церкви, без религии. Надо ослепнуть, чтобы этого не видеть: смысл идеологии прав человека именно в безбожии. Все проявления либерализма во все последующие эпохи свидетельствуют, что это наука жить без Бога. Практически все права человека, кроме тех, которые и без либералов ни кто не отрицает, сводятся к праву делать то, что запрещает делать Церковь. Но Церковь запрещает только то, что опасно для человека, то есть либералы по сути отстаивают право человечества на коллективное саморазрушение. Но они ни когда этого не скажут, они скажут другое: «Истины нет, есть лишь набор вариантов». Следовательно, ни кто не имеет права утверждать, что ему известна Истина. А религия, если не содержит Истины о мире, о жизни, о человеке, превращается в глупое хобби, в бессмысленный набор ритуалов. Уничтожить или обессмыслить религию – это и есть главная цель либералов, и к этой цели они сейчас продвинулись, как никогда.

Глобализация носит ярко выраженный антихристианский характер. Следовательно, любой адекватный антиглобализм должен носить характер христианский. Не понимая глубинного смысла глобализации, ей невозможно противостоять.

Но г-н Делягин явно так не считает. Чего стоит одна только его глумливая фраза: «Лукавее русского бога, только русский священник». Дело не в том, что эти слова оскорбляют чьи-то религиозные чувства. Дело в том, что эти слова оскорбляют его собственный разум. И эти слова у него не случайны. Он пишет: «Распространение мистического типа сознания отбрасывает человека на уровень до эпохи Просвещения. Просвещение выделило индивидуальность из прежнего слитно-роевого мировосприятия, а распространение мистического сознания возвращает личность в прежнее состояние, гораздо более близкое к животному».

Меня до глубины души поражает эта способность всё понимать и ни чего не понимать одновременно. Именно в эпоху Просвещения и был запущен тот механизм, работа которого сегодня проявляется в процессе глобализации. И процесс этот ведет к тому, что чем больше человек удаляется от Бога, тем ближе он к «животному состоянию». Но вести полемику по типу «животное – сам животное» мы, конечно, не будем.

Образ будущего у Делягина вот такой: «Церкви будут надежно отделены от государства и образования… Общество будет сплачиваться общей идеей победы в глобальной конкуренции на основе личной свободы – реализации представлений каждого о личной свободе». Так человек, казалось бы, отрицающий либерализм предлагает чисто либеральный рецепт.

Я, признаться, не понял, какими волшебными средствами Делягин предлагает остановить глобализацию, но он довольно четко говорит, зачем это надо: «Экономическое разделение произойдет на культурной, цивилизационной основе. Глубина этого разделения, опирающегося на различные системы ценностей, принципы целеполагания и способы мироощущения приведет к откату от глобализации не только в экономическом, но и в культурном смысле».

Всё так и есть, надо лишь уточнить, что русская «система ценностей», русское «мировоззрение» сформированы на основе православия. Без православия русский народ – это хлам на свалке истории, в нем просто не будет ни какого смысла. Но понимание этой бесспорной истины доступно лишь «мистическому сознанию», распространение которого столь неприятно Делягину.

Иногда он поразительно правильно ставит вопросы: «До сих пор остается открытым главный, ключевой вопрос: какая Россия и для чего нужна миру? В чем именно заключается та его потребность, которую мы можем удовлетворить гарантированно лучше других?» Его ответ: «Ценность России для информационной эры заключается прежде всего в оригинальным взгляде на мир…нестандартном мироощущении… наконец, в интеллекте…» Ну да… А ещё мы очень красивые. «А так же в области балета мы впереди планеты всей». Вот уж воистину: лучше ни чего не сказать, чем сказать ничего.

Между тем, русское «нестандартное мироощущение» и «оригинальный взгляд на мир» обеспечены именно православием. Всё остальное – частности, культивирование которых ни как не тянет на ту «сверхзадачу», без которой, по мнению Делягина, «российское общество органически не способно развиваться», что так и есть. Сверхзадача России – быть главным в мире хранителем православия, а православие – мировоззрение, максимально адекватно отражающее реальность. Только православие дает нам абсолютно точные, исчерпывающие ответы на вопросы о том, в чем смысл истории человечества и как лучше всего жить конкретному человеку. Православие – исключительно стройное и абсолютно универсальное мировоззрение. Отвергая его, надо предлагать что-то другое, столь же стройное и универсальное.

Что же предлагает Делягин? «Возвращение к здравому смыслу, излечение от смертельно опасной болезни либерального фундаментализма под лозунгом: от реформ к нормальности». Мне даже неловко напоминать о том, что здравый смысл у каждого свой. Либералы, например, считают, что любой, кто с ними не согласен, начисто лишен здравого смысла. Но Делягин упорно и неоднократно настаивает на том, что «здравого смысла» вполне достаточно: «Если наше поколение россиян сумеет не сломаться, устоим и добьемся воплощения в жизнь здравого смысла, мы победим, и Россия расцветет, как никогда прежде».

Понятно, откуда берется такой подход. Человек видит, что либерализм на практике оборачивается абсурдом, он не понимает, почему так, он просто хочет бороться с абсурдом, а что можно ему противопоставить, кроме здравого смысла? Но абсурд – лишь следствие либерализма. Чтобы бороться с либеральным абсурдом, надо найти его корень, но корня человек не видит и предлагает просто обрывать листья.

Делягин пишет: «В идеологическом выражении партия здравого смысла должна артикулировать и выразить… тот синтез социальных, патриотических и либеральных ценностей, который уже достаточно давно стихийно осуществило российское общество». Необходим «гармоничный синтез трех основных идеологий».

Вот такой простой рецепт: надо побросать в один котел социализм, либерализм и патриотизм и варить на слабом огне, непрерывно помешивая. Но остается куча вопросов. В каких пропорциях смешивать исходные ингредиенты? А может китайских специй добавить? И не лучше ли повара из Парижа пригласить? Или поваром у нас является его величество народ, которому известен наилучший рецепт?

На самом деле «российское общество» ни чего не «синтезировало» и синтезировать не могло, потому что это вообще не по силам ни какому обществу, тем более постсоветскому. Наше общество пребывает в страшной, невероятной растерянности, утрачены все ориентиры, нигде не видно твердого берега, в каком направлении надо двигаться ни кто не знает. В головах у большинства наших людей – дикий сумбур из обрывков несовместимых мыслей. И Церковь – хорошо, и СССР – хорошо, хотя в СССР Церковь уничтожали. И Сталин – велик, и «как на Западе» хотим, хотя при Сталине было совсем не так, как на Западе. И патриотизм – наш идеал, хотя патриотизм – это не идея, а просто чувство любви к Родине. И «Путин – наше всё», хотя ни кто не знает, что такое «Путин» в смысле идеологическом. Ни одну мысль наш «коллективный разум» до конца не додумывает, потому что если это сделать, то ни что ни с чем не связывается. И эту страшную растерянность, этот дикий сумбур кто-то считает «синтезом»? У нас по некоторым опросам православных больше, чем верующих, то есть некоторые люди, считающие себя православными, в Бога не верят. Может быть, объявить это синтезом религии и атеизма? Или это просто каша в голове? У нас люди весьма успешно и христианство с магией «синтезируют», но это говорит только о том, что они не понимают, ни что такое христианство, ни что такое магия.

У нас даже внутри одной партии можно встретить такой «синтез», что хоть стой, хоть падай. В КПРФ, например, Ленина любят до самозабвения и цветы к его памятникам носят по расписанию, и защищая Мавзолей готовы голоса сорвать, между тем Ленин был принципиально за отмену частной собственности, а КПРФ – за рыночную экономику. А уж как современные коммунисты «синтезируют» национализм с интернационализмом – это ж фантасмагория. А как они «синтезируют» принципиальный атеизм с любовью к Церкви…

А знаете, почему КПРФ такая? Потому что для современных коммунистов принципиально только одно – последовательный популизм. Они из штанов выскакивают, пытаясь быть для всех хорошими. Они копируют и транслируют дикий сумбур общественного сознания. Когда пытаешься идти за толпой, которая сама не знает, куда идти, придешь ли хоть куда-нибудь?

В церковных структурах всё чуть стройнее, но и там много дивного. Как-то один седобородый батюшка сурово меня спросил: «Ты что имеешь против Сталина?» Я ответил: «Мне не нравится, что он священников убивал». Батюшка убрал из голоса суровость, но боюсь, что так и остался сталинистом. И не он один такой в РПЦ. Представьте себе культ Нерона среди первых христиан – это было бы тоже самое.

А Делягин настаивает: «Наше подсознание давным давно сплавило социальные, патриотические и демократические ценности в «образ правды», образ желаемого будущего». Насчет подсознания лучше, конечно, к Фрейду обращаться, он, наверное, растолковал бы, что на самом деле означают эти «синтетические сны». А вот что на уровне сознания? Как можно описать «образ желаемого будущего»? Делягин пишет: «Россия должна будет опираться на синтез таких неотъемлемых ценностей российского общества, как социальная справедливость, всеобщая ответственность, честность, патриотизм, права личности, позитивно ориентированная терпимость». Он призывает построить «общество солидарности, свободы и прогресса, справедливости, порядка и демократии». Иными словами, Михаил Делягин за всё хорошее, против всего плохого. Горько, что один из лучших мыслителей России, сделав столько блистательных наблюдений, в качестве окончательных выводов высказал несколько слащавых банальностей, стертых до полной потери содержания. Кстати, с этими банальностями полностью согласились бы либеральные фундаменталисты, которые, по мнению Делягина, находятся в непримиримом конфликте со здравым смыслом.

А какой путь приведет нас, по его мнению, в это прекрасное будущее? Это просто: «Преобразования потребуют кардинального изменения самого отношения государственной власти к исполнению своих служебных обязанностей». Понятно, да? Чиновные воры должны наконец заняться делом. А что для этого нужно сделать? Наверное, предложить им поработать. До сих пор ни кто не догадался. Конкретные предложения Делягина по борьбе с коррупцией носят очень частный, непринципиальный характер и не способны дать на выходе кардинальное изменение.

И ещё одна небольшая деталь: «Нравственное возрождение, моральная революция – условие нашего выживания, как народа». Дело не за многим – совершить моральную революцию. Правда, это ещё ни кому в истории человечества не удавалось. Как её сделать-то? Наверное, надо людям объяснить, что быть хорошими хорошо, а быть плохими плохо. А то ведь они не знают, горемычные. Спрашивать о том, на какой основе, на базе чего можно совершить не то что моральную революцию, а хотя бы некоторое нравственное оздоровление общества, сами понимаете, бесполезно.

Почему такие сильные умы приходят к таким неинтересным выводам? Почему они не могут предложить ни чего внятного, реального, кроме некоторых частностей? Потому что они не понимают, кто их противник. Глубинный смысл либерализма – атеизм. Либерализм – это очень четко и внятно. Он дает ответы на все вопросы (ложные ответы, но они есть). Либерализм – очень последовательное, внутренне логичное, непротиворечивое мировоззрение. Отсюда вывод: либерализму может противостоять только одно мировоззрение, столь же последовательное, логичное, непротиворечивое, так же имеющее ответы на все вопросы – мировоззрение религиозное. Если же человек отвергает либерализм, но не принимает религию, он просто повисает в воздухе, он пытается усидеть между двумя стульями. Отсюда эти рассуждения о «синтезе трех идеологий». Когда собственной идеологии нет, человек начинает думать, что во всем есть что-то хорошее. Конечно, так и есть, но, исходя из какого принципа, мы будем выбирать это хорошее? Синтез не может осуществляться стихийно, его можно осуществлять целенаправленно, исходя из четко определенного базового принципа. Объявить таким принципом «здравый смысл» можно только от отчаяния, когда вообще нечего сказать. У каждого свой здравый смысл, и все они сильно отличаются.

Делягин считает, что все люди в России делятся на тех, кто собирается из неё валить, и тех, кто из неё валить не собирается. Но вот я прочитал его книгу и не понял, а почему, по его мнению, не надо валить из России? Его оптимизм по поводу светлого будущего нашей страны представляется мне бледно-розовым и совершенно ни на чем не основанным. Его здравый смысл не только не кажется мне здравым, он мне и смыслом-то не кажется.

Люди на самом деле делятся по куда более фундаментальному принципу: на тех, кто верит в Бога и тех, кто в Бога не верит. Этот выбор и определяет тот базовый принцип, на основе которого формируется универсальная идеология.

Делягин, конечно, не сводится к тому, о чем мы говорили. У него есть ещё интересные мысли о демократии и советской власти, но это мы вынесли в отдельные темы.

Евразийство Александра Дугина

Евразийство Александра Дугина – это уже не «мысли по поводу», это стройная, продуманная, детализированная теория. В чем её суть? Дугин пишет:

«Судьба России в XXI веке напрямую связана с тем, удастся ли ей вместе со всеми остальными народами, идущими собственными историческими путями, предотвратить установление американоцентричного «нового мирового порядка»… Если «новый мировой порядок» утвердится, России не будет в нем места, и ни о каком самобытном пути, ни о какой исторической миссии, ни о какой национальной идее больше не будет и речи».

«Мудрое государство думает о своём историческом предназначении».

«При Ярославе Мудром возникают первые теории об особой избранности Руси, о специальном предназначении русского народа и русского государства. У митрополита Иллариона встречаем толкование евангельского выражения о том, что «последние станут первыми» применительно к русским».

«Московский период представляет собой кульминацию русского общества. В этот период мы видим мощную попытку перевести русскую структуру на уровень логоса, сформировать из ощущений идею, из предчувствий – программу будущего. Это выражается в концепции «Москва – третий Рим»… Народ, государство и общество осмысляют русскую историю, как миссию, как задание, как внятное поручение Божественного промысла».

«В период Московского царства Русь выступает, как ядро самостоятельной православной цивилизации, обладающей ясно осознанной сотериологической (эсхатологической) функцией последнего Рима и ориентированной на противостояние с европейскими (католико-протестанскими) соседями и на интеграцию евразийских просторов (наследие Чингисхана)»

«Русские перестали быть просто периферией православной цивилизации. Они остались в истории одни перед лицом чуждого им мира… Русь не узурпировала миссию (как когда-то Карл Великий), она подобрала брошенный венец, царский и мученический одновременно».

«Святая Русь оплачена дорогой ценой. Это не пастораль, не официоз, не пропаганда – это кровавая и прекрасная драма, пронизанная высшим присутствием… Русские теперь осознают себя центральным субъектом мировой истории, Новым Израилем».

«Миссия Православия не является узкоэтнической, ограниченной каким-то регионом или историческим периодом. Эта миссия является вселенской… Для православного сознания «новый мировой порядок» отождествляется с приходом антихриста. По этой причине противодействие ему, утверждение глобальной религиозной, этнической и мировоззренческой альтернативы представляется не просто социальным, но религиозным долгом христианства. Острота эсхатологической идентификации «нового мирового порядка» с «князем мира сего» делает православие осевой реальностью глобального религиозного сопротивления в мировом масштабе».

Автор этих строк с удовольствием подписался бы под каждым словом из этих цитат, поблагодарив Александра Гельевича за четкие отточенные формулировки. Он выражает ключевые идеи православного мировоззрения, причем вводит их в геополитический контекст. Суть русского народа он определяет через характер его религиозности, и разгадку судьбы России находит именно в православии. Ответы на политические и социальные вопросы, которые стоят сегодня перед Россией, он находит в сфере религии. Дугин делает драгоценный для нас вывод:

«Нет сомнения, что постепенно идеологический вакуум… заполнится православным христианством. Этот процесс ещё в начальной стадии, но трудно предположить, что он резко оборвется – напротив, всё говорит о том, что он развертывается по нарастающей».

Истинно так. Русская идеология – это православие. Ни что иное русской идеологией быть не может. Без православия в России нет смысла, а без смысла не может быть существования. Глобальное противостояние России и Запада Дугин так же объясняет, исходя из религиозной концепции:

«Россия есть воплощенный поиск исторической альтернативы атлантизму. В этом её мировая миссия». «В условиях «нового мирового порядка» традиционные религиозные институты обречены на отмирание… Некоторое время религиозные фасады ещё будут сохраняться, но их смысловая сторона будет постепенно ослабевать, превращаясь в музейный или исторический казус».

Иными словами, «Россия» олицетворяет тех, кто хочет жить с Богом, а «Запад» олицетворяет тех, кто хочет жить без Бога. Конечно, не все русские религиозны, и на Западе не все безбожники, но все не бывают одинаковыми ни где и ни когда, мы говорим о цивилизационных векторах, о том главном принципе, исходя из которого Россия и Запад разошлись на полюса. Что же предлагает Дугин?

«Главным геополитическим приоритетом России в наступившем столетии является создание евразийского стратегического блока – с гибким дифференцированным мировоззрением и многоуровневым членством – в противовес глобалистским и атлантистским тенденциям». «Евразийская идея соединяет в себе сразу два понятия: специфику самобытной русской цивилизации и большой проект творческого утверждения целого веера цивилизационных тенденций народов Евразии, стремящихся отстоять собственную судьбу перед лицом нивелирующего глобалистского наступления». «Многополярный мир с «цветущей сложностью» культур и цивилизаций – высший геополитический идеал России, её призвание, её предназначение». «Россия просто обречена на то, чтобы стать лидером новой планетарной альтернативы западной версии мироустройства». «Следующий по логике вещей этап государственного утверждения России должен стать эпохой создания геополитического Евразийского Государства планетарного объема».