Горизонт событий

Дарья Гусина

Горизонт событий

Глава 1

Елена

– Вот! Смотри! Смотри, кого упустила! Дуреха! Отказать такому жениху! – мама́ с раздражением кинула мне в чип утреннюю «Cluster Times».

Мама́ воспитала нас с сестрой «новыми аристократками», по крайней мере, попыталась, но сама в моменты раздражения становится прежней Моной Верцель, продавщицей фруктов с Лотуса. Еще не раскрыв голо-издание, я уже поняла, что речь о Глебе Демидове. У нас уже два года подряд почти каждый день речь о Глебе Демидове. Меня до сих пор не могут простить.

– Я не сама ему отказала, это было обоюдное решение, – заученно проговорила я.

– Девушке, которой нужен муж, обоюдные решения ни к чему! – категорично сообщила мама́. – Твоя сестра почти замужем, а ты старше ее на целый год!

Жаклин незаметно для мама́ состроила рожицу. Папа́ заметил и посмотрел на сестру с укоризной. Сам он в трудное дело нашего воспитания обычно не влезал, но мамины планы одобрял.

У Жаклин жених был с Нью-Терры, не очень богатый, зато из семей первых поселенцев. Семья Филиппа так и не разбогатела, потому что была уж слишком аристократична – не снисходила до такой несерьезной возни, как зарабатывание денег, и немного гордилась своим невысоким достатком. Наш папа́ после свадьбы собирался исправить это досадное упущение.

– Я продам тебя каалаханцам (*)! – не унималась мама́. – Будешь четвертой женой у какого-нибудь Баала Маала.

(*Каалах – система с низкой рождаемостью, каалаханцы практикуют многоженство)

– Каалаханцы очень симпатичные, – мечтательно протянула Жаклин.

– И богатые, – не менее мечтательно вставил папа́, не отрываясь от газеты.

– Я найду ей самого уродливого Баала Маала, – пообещала мама́, – лишь бы имел собственную терманитовую (*) шахту!

(* терманит – особый минерал, используемый для хранения информации и производства киборгов).

– И что там с Демидовым? – лениво поинтересовалась сестра, подставляя запястье, чтобы я сбросила ей газету.

– Он собирается участвовать в шоу «Свободный мужчина»? – удивилась я, прочитав заголовок на первой странице. – «Грядущее мероприятие подготовило массу интереснейших сюрпризов для зрителей и участников. Из проверенных источников стало известно, что в качестве одного из женихов свою кандидатуру готов предложить Глеб Демидов, весьма желанный холостяк по рейтингу Центральных Систем». А он понимает, что обязан будет жениться на девушке, которая победит на конкурсе невест?

– Ха! – неуверенно воскликнула Жаклин.

– Демидов добровольно отдал себя на растерзание девицам? – недоумевала я, бегая глазами по строчкам. – Непохоже на него. Может, это ложь? Откуда они узнали? Список участников, кажется, до самого шоу не разглашается.

– Скорее это преднамеренный рекламный слив. У Демидовых в семье большие проблемы, – объяснил папа́, вставая. – Тот скандал с происхождением Кирилла Демидова. Оказалось, он не Демидов. И не Кирилл. Кто-то из семьи вообще на него покушался, насколько я помню (*). Семья Демидовых пытается вернуть себе расположение инвесторов, у них ведь все состояние в «Сайклон Серендипити». Не удивлюсь, что во время трансляции мы будем видеть рекламу новых линеек киборгов, под слоганом компании… как его там… «Умный. Сильный. Полезный. Нечеловек».

(* отсылка к первому роману цикла «У каждого свои недостатки»)

Мы с папа́ понимающе переглянулись. За последние два года не только «Си Эс», но и другие компании по производству циклонов попали под угрозу банкротства. Только человеческая жадность и лень позволила этому шоу продолжаться. Кто же откажется от слуг, копов, уборщиков, шахтеров и прочей цифровой рабочей силы? Люди не желают обслуживать торс-маяки на планетах с агрессивной атмосферой, излучением или некомфортным климатом, спускаться в городскую канализацию или сортировать мусор.

После того, как выяснилось, что клонировать можно не только тела, но и сознание, акции небольших компаний, тестирующих энергетическое поле киборгов, поднялись до небес. Вибрантам запрещено обслуживать кибер-технику. Но что же делать с теми интегрированными (*), кто уже осознал себя человеком? Правительство пока не пришло к единогласному мнению. Зато Периферийные планеты чуть ли не в открытую приглашают гибридников к себе, и это тоже дестабилизирует политическую обстановку. Центральные Системы с удовольствием забыли бы о таком явлении, как Периферия, но нарастающая активность удаленных от центра планет не дает Союзу Глобулара окончательно разомлеть.

(* интегрированные, гибридники, условно-живые – киборги с человеческим сознанием (см. первые книги цикла))

Я задумалась и не сразу заметила, что папа́ ушел, а мама́ продолжает ворчать:

– Не знаю я за того Кирилла, а Глеб таки самый настоящий Демидов. Или я ничего не понимаю в женихах?

– Конечно, мамочка, – вздохнула я.

Глеб

– Проснись! Эй ты, скотина, просыпайся!

Ощутимый пинок в бок. Клубные вышибалы нынче совсем распоясались. Я приоткрыл глаза, мучительным усилием воли вырвал себя из похмельного забытья, сгруппировался и ловко (как мне верилось) нанес удар одному из вышибал. Оказалось, показалось, что нанес, а на самом деле в воздухе руками помахал.

Второй удар пришелся в область печени. Ух! Больно, но привычно. В нормальном состоянии мало кто рискнет бить лежачего Глеба Демидова, но состояние сейчас не то чтобы нормальное. Ничего, за превышение полномочий кое-кто расплатится. Вот только нужно немного очухаться. Сколько я вчера выпил? И только ли пил?

– Он приходит в себя, – со странным акцентом сказал один из вышибал.

Акцент показался смутно, тревожаще знакомым. Кого тут у них обычно в громилы берут? Жгедейцев? Эврианцев? Система Эдж только кажется цивилизованной, а по сути, нравы тут феодальные. Меня больше тревожил другой момент – подо мной ощутимо подрагивал пол. Я лежал, а вышибалы сидели слева и справа, покачиваясь. И потолок был как-то… низко.

– Какого черта? – простонал я. – Куда вы меня везете, злодеи? Если это похищение, то я сам себя выкуплю… и дам больше.

– Молчи, – сказал тот, что с сильным акцентом. И торжественно добавил: – За все, тобой содеянное, готовься к смерти.

– Обоснуйте свои претензии, – прохрипел я, шамкая.

Во рту стояла горечь, словно наркотического кактуса с Багамы нажевался. А может, и впрямь нажевался? Что вообще вчера было?! Помнил я лишь начало вечера: двух брюнеток очень красивой наружности из ночного клуба на Аквилоне-5, приятное времяпровождение с одной из них в номере отеля прямо над клубом (нет, кажется с двумя сразу… сразу?!) и… все.

Девушки что-то заказали в номер, причем когда я пытался уточнить, что именно, хихикали и обещали врата в рай. Кто-то что-то привез, и вроде бы это была не служба отеля. Дальше состоялись: а – приятные ощущения, бэ – забвение.

Я разлепил клейкие веки и сконцентрировался на парнях, что сидели на кожаных диванах мчащейся в неизвестность машины. Крепкие фигуры, ярко-карие глаза, смуглая кожа, крупные носы. Мать вашу! Каалаханцы! Этим-то что от меня нужно?! Вроде ничего не нарушал, развлекся только… слегка. У каалаханцев строгая мораль, но только внутри брака, а я человек вольный, холостяк… пока.

Я затих на полу, постанывая, поглядывая на громил сквозь прикрытые веки. У тех на лицах отражалось презрение. Говорят, каалахнцев, даже самых богатых, с детства приучают выживать в трудных условиях. Мальчишек сначала тренируют, потом увозят в пустыню, джунгли или на каменистые острова в океане и… бросают. Кто выжил без помощи извне – тот молодец. Кто сдался… нет, на погибель не оставят, но заклеймят позором на всю жизнь.

У каалаханцев в предках кого только нет, но больше всего выходцев с востока Земли и индейцев, что на Матушке Планете до Прорыва прозябали в резервациях. Первым поселенцам с планетолета «Ява-2» крупно повезло – им досталась планета Каалах, богатая лесами и полезными ископаемыми.

А дальше был открыт терманит, и Каалах стал основным поставщиком этого минерала для первых производителей киберустройств. На Каалахе, Эвре и Аквилоне-5 все держится на корпорациях, а каждая компания принадлежит определенной семье. Мафия, короче.

Я пошевелился, готовясь напасть на похитителей и попытаться сбежать. В поясницу тут же уткнулся ствол бласт-ружья.

– Не дергайся, скотина!

– Да что я вам сделал?! – уже в полный голос возмутился я.

– Ты даже не помнишь, ослиная задница?! – прошипел второй кааалаханец. – Ты обесчестил невесту Одэ Таавера, наследника Корпорации Тааверов. Вчера это случилось, скот, вчера! В твоем номере.

Припомнились яркие янтарные глаза, тщательно отбеленная, явно модифицированная кожа одной из девушек, ее необычная татуировка на ноге в виде клювастой птицы (Таавер в переводе с местного наречия переводится как «орел»), по поводу которой я весь вечер прохаживался с приятным, пьяненьким остроумием, и я застонал уже не понарошку.

– Открой рот, – процедил каалаханец. – Открывай, порочный сын мула! Не хватало еще, чтобы ты обгадил все своей блевотиной!

Я рассмотрел в его руках баллончик антипохмельного аэрозоля и раскрыл рот. Затем лег, чувствуя, как светлеет в голове. Стало легче, но не намного. Внутри меня, видимо, гулял по венам не только алкоголь. Голова все еще отказывалась ясно соображать. Так та девица, очень раскрепощенная, кстати – невеста Таавера?! Та, что полезла мне в штаны первой?! Подробности приятного вечера медленно всплывали в памяти. Как-то очень медленно. Антипохмелин у них просроченный, что ли?

– Послушайте, парни, – прохрипел я. – Я тут не при чем. Она сама…

Второй каалаханец молча пнул меня ногой. Я затих на полу, пытаясь успокоиться и разложить все по полочкам, насколько это было возможно при гудящей голове. Одэ Таавер. Я видел его позавчера на заседании Совета Корпораций.

Секвойя – южный материк Аквилона-5. Каалаханцы исторически считают Аквилон-5 своим вторым родным домом, а вот к Эвру у них отношение как к колонии. Зато на Эвре выше рождаемость, что по нынешним временам немаловажно.

На презентации Одэ Таавер сидел в третьем ряду среди своей надменной крючконосой родни, а когда меня принялись возить мордой по ковру, встал и вышел.

А теперь что? Что за наезд? Вот совсем не поверю, что та ша…шаловливая девчонка с орлом на ляжке – его невеста. Я знаю скромных девочек на выданье, которым неожиданно попадает вожжа под юбку перед самой свадьбой, у меня большой опыт свиданий с непредсказуемой развязкой. Такие невесты спешат попробовать жизнь, а брюнетка с «клеймом» уже все попробовала.

Меня выволокли из машины и протащили через холл «Хилтон Спейсвайд» под равнодушными взглядами администраторов, сплошь светловолосых эврианцев, и гостей, участников конференции по прикладной кибергенетике. Я успел подмигнуть милой девушке за стойкой, она покраснела. Никто, разумеется, не вмешался, здесь хозяева каалаханцы, зато появилась надежда, что убивать меня тут сегодня не будут, уж больно напоказ все это.

Странны дела твои, Господи, думал я в лифте. «Сайклон Серендипити» дали точную ориентировку на то, что Таавер Корпорейшн готова заключить с нами контракт на поставку циклонов нового поколения, неспособных к интеграции, а позавчера во время моей презентации выяснилось, что «Си Эс» явилась незваным гостем на чужой бал. Это как-то связано с происходящим?

Глава 2

Таавер снимал единственный на весь отель пентхаус. С пинка влетев в апартаменты с кричаще роскошной обстановкой, я рухнул на диван, ожидая, что меня заставят подняться. Но парни просто встали за моей спиной, преданно глядя на дверь во внутренние покои. Я посидел, расхрабрился и плеснул себе виски со столика перед диваном. Не успел поднести стакан ко рту, как услышал вкрадчивый голос:

– Лучше не стоит, господин Демидов. Спиртное вам сейчас не рекомендуется.

Я поднял глаза. Одэ Таавер был высоким, горбоносым и смуглым мужчиной за сорок. Или за пятьдесят – каалаханцы выглядят намного моложе своих ровесников из других систем Кластера: спорт, диета, древние секреты омоложения. Хотя за одногодок нас никогда не примут – есть у Таавера в глазах и голосе нечто такое… Это самое «нечто такое» и заставило меня поставить бокал на стол. Хозяин номера прошел и сел напротив, сделав почти незаметный жест в сторону громил. Те прошелестели у меня за спиной и через секунду мы с Таавером были в комнате одни.

– Возьмите лучше вот это, – каалаханец протянул мне на ладони прозрачную опалесцирующую капсулу. – Это нейтрализует викат в вашей крове.

Я на миг лишился дара речи. Викат?! Самый мощный, «самонастраивающийся», запрещенный во всем Кластере наркотик?! Сколько раз я ловил в дарк-сети голо-баннеры с русским текстом «Викат богат на вкат!». Терпеть не могу всю эту новомодную дрянь с органическими наночипами, создающие внутри «джанки» (*) альтернативную реальность.

(* наркоман)

– Вы приняли очень малую дозу, микроскопическую, – мой собеседник свел щелкой пальцы другой руки, – но этого достаточно, чтобы обвинить вас в употреблении запрещенного препарата и окончательно испортить репутацию Демидовых. Анализ крови мы у вас взяли, при свидетелях.

Я молча ухватил с его ладони капсулу, поискал глазами воду, увидел графин на столе, выплеснул виски из бокала прямо на ковер, налил воды и запил лекарство. По губам каалаханца пробежала тень улыбки.

– Наверное, при желании и следы наркоты в номере найдутся? – предположил я, прислушиваясь к ощущением. Вау! Совсем другое дело! Врезать этому хлыщу, что ли? Пожалуй, не стоит.

– М-м-м? – задумчиво протянул Таавер, явно получая удовольствие от происходящего. – А нужно, чтоб нашлись?

– Вам недостаточно вашей… прости господи… обесчещенной невесты?

– Раматы? Разумеется, она мне не невеста. Она дорогая аффэ(*), просто друг и мой, так сказать…

(*девушка из аффэ-клуба, заведения эстетического отдыха богатых каалаханцев, общение в которых по традиции не предполагает сексуальный характер).

– Сотрудник?

– Что-то вроде этого. У меня несколько раз менялись средние жены, все привыкли к тому, что я стараюсь произвести еще одного наследника, и мы с Раматой, в рамках сотрудничества, уже несколько лет делаем вид, что присматриваемся друг другу. Брачный выбор – дело серьезное. Ваша вчерашняя встреча была также зафиксирована, в качестве дополнительного козыря.

– Не помню, чтобы я садился с вами за карточный стол.

– Выпейте виски. Уже можно.

Я не пошевелился. Понял, что мне сейчас нужна свежая голова. Таавер наблюдал за мной с дивана, внутри меня росла злость.

– У вас нет чипа, – проговорил, наконец, каалаханец. – Я думал, чипы есть у всех.

– У маргиналов нет, – едко ответил я, остывая. Сделал паузу и добавил: – И у тех, чей организм почему-то разрушает всю хранящуюся на чипе информацию. Ноль целых, девять десятых населения Кластера. Родители долго не могли с этим смириться, семь раз пытались перепрошить эту штуку.

– Как же вы живете? Как расплачиваетесь по счетам? Где храните самую важную информацию?

– Как в старые добрые времена, на специальных картах с чипом.

– А имплант?

– Импланта у меня тоже нет. Сообщу вам то, что уже давно секретом не является. У «Си Эс» имеются отличные разработки в области внешних адапторов. Видели такие маленькие гаджеты-флэшки? Впрочем, я практически не пользуюсь упрощенными способами вхождения в Сеть. Мне по душе обычный комфон. Вы ведь наверняка все обо мне знаете, зачем эти вопросы? Не всю информацию собрали? И кстати, где мой комфон?

– Вы мало бываете в Сети. У вас нет чипа. Вы лучший soma-инженер(*) в «Си Эс», – задумчиво протянул Таавер, словно подводя какой-то итог.

(*специалист по созданию тел для киборгов и их настройке)

– Именно. И на этой оптимистичной ноте поведайте вы мне, наконец, к чему все это… шоу!

Мы сидим друг напротив друга и мило беседуем. У Таавера на меня куча компромата. Это где-нибудь на Земле все только фыркнут, узнав о моих якобы похождениях на Аквилоне-5, а тут…

Меня просто не выпустят с планеты. Дадут адвоката-эврианца, который будет плясать под дудку хозяев, и растянут разбирательства на многие месяцы. Хотя с другой стороны… Я чуть не размечтался о том, что задержусь в системе Эдж на полгодика и провалю план родителей по моей женитьбе. Настроение немного поднялось, но опять упало. Нет, лучше жениться, отработать контракт шоу «Свободный мужчина» и быстренько развестись. Еще неизвестно, какие тут тюрьмы.

– Я уже вам об этом рассказываю, – терпеливо произнес терманитовый король. – Сосредоточьтесь. Кто-то слил вам информацию о том, что Таавер Корпорейшн собирается осуществить некий прорыв – начать внедрять условно-живых в уклад Системы.

– Да, кто-то. Вы?

– Я.

– Зачем?

– В Системе Эдж практически запрещено использовать киборгов. Традиции Каалаха отрицают все то, что имеет подобие человека, но им самим не является.

– Я знаю.

– И все-таки вы приехали, один.

– Меня никто не поддержал. А я понадеялся на свою интуицию… и некоторую просочившуюся информацию. Видимо, ошибся. Моя интуиция меня подвела.

– Нет, не подвела, – сказал Таавер и что-то произнес на своем языке, дикой смеси англы, спейна и ориенты(*).

(*язык, основанный на восточных языках доколониальной эпохи)

В комнату вошел молодой человек лет двадцати пяти. Высокий, смуглый, с яркими, красивыми чертами и вьющимися смоляными волосами, тем же разрезом глаз, что у Одэ Таавера, и характерной линией подбородка.

– Разрешите вам представить, мистер Демидов. Джеральд, мой сын от моей жены с Нью-Терры. Мы в семье зовем его Джей.

Молодой человек подошел ближе и протянул мне ладонь для рукопожатия. Я откинулся назад и скрестил руки на груди. Меня здесь за идиота держат? Парень постоял, потом с растерянным лицом, подняв брови, повернулся к «отцу», словно спрашивая у него совета. А это меня позабавило. Браво! Я медленно похлопал в ладоши. Шоу становится все интереснее.

– Выйди, – бросил Таавер.

Киборг вышел, предварительно стерев с лица все эмоции.

– И что его выдало? – спросил каалаханец от невысокого старинного серванта, сквозь матовые дверцы которого просвечивались высокие бутылки. – Может, вина? Вы уже пробовали нашу черную малагу с виноградников Секвойи?

– Не довелось. Пожалуй, выпью.

– Так что же? – темное вино полилось в бокалы. – У вас ведь нет чипа и каких-либо приборов с собой. Как вы определили, что это не Джей, а его кибер-копия?

– Хотите, чтобы я выдал вам профессиональные секреты?

– Хочу. Это для вашей же пользы. То, что будет сейчас сказано и то, насколько это меня удовлетворит, определит и то, куда вы отправитесь, покинув мой номер.

– Мелкая моторика, реакции лицевых мышц, – я пожал плечами. – И мое чутье.

Судя по виду каалаханца, сказанное мной его вполне удовлетворило. Я смог, наконец, разжать зубы и немного расслабиться. Кажется, мне сейчас предложат работу.

Глава 3

Елена

С Полом мы встречались в ресторане нового отеля «Восемь Башен» в Гринвиче. Лифт поднял нас с Али на сто первый этаж. Пол ждал меня на балконе, под которым виднелись открытые бассейны нижнего уровня. Его киборг стоял под цветущей сакурой в кадке.

– Элен! – воскликнул Пол, сияя лысиной, толстыми веками, ушами и подбородком. – Как я рад, наконец, с вами познакомиться. Мне столько о вас рассказывали.

– Да. Как мило.

– Действительно! Так приятно увидеть натуральную девушку! Полностью натуральную, не модифицированную! Вы ведь не…

– Разумеется, нет, – сияюще улыбнулась я.

– Просто у вас такие синие глаза, – смущенно пояснил Пол.

– Мы, Гольдберги, от природы голубоглазые, черноволосые и кудрявые. А вы…?

– Ненавижу модификации! – с жаром воскликнул мой кавалер. – Простите мой нетактичный интерес, но моя… мое последнее разочарование… моя невеста… оказалась генно-модифицированной. Она… она скрывала. И лишь благодаря мамочке я смог узнать правду о том, что ее… – рука Пола потянулась к области груди, он смутился и замолчал.

– О, – сказала я сочувственно, любуясь отражением огней города в гладкой лысине собеседника.

Я не большой сторонник модификаций, однако на месте мистера Паркера, я бы, пожалуй, задумалась о некотором… апгрейде. Бедный Пол. Бедная я.

– А чем вы занимаетесь, мистер Паркер? – спросила я, раскладывая салфетку на коленях.

Веду себя идеально, стремлюсь разрушить стереотип о том, что все нувориши с других планет – невоспитанные дикари. Прямая спина, улыбка, чуть приоткрывающая зубы (некрасиво скалиться во все тридцать два), ноги, аккуратно скрещенные в лодыжках под стулом справа.

От половины бокала белого вина, что подали к рыбе, Пол разомлел и принялся рассказывать мне о своей работе. Паркеры – аристократы, но деньги считают, их у семьи не так много, как им хотелось бы, иначе мою мама́, плебейку по происхождению, даже не пустили бы на порог Клуба традиционных жен и матерей, где у каждой леди в предках лорды, сэры и пэры.

Мой потенциальный жених работает – сидит в какой-то экологической конторе в районе Найтсбридж и следит за тем, чтобы Лондон-Полис не загадился окончательно. Пол состоит в нескольких сообществах, ратующих за запрет использования киборгов и идею завозить на Землю с мелких окраинных планет дешевую рабочую силу. Живую силу. Мистер Паркер как раз с воодушевлением приступил к описанию своего вклада в деятельность группы «Земля: гармония и натуральность», когда подали десерт.

– Вы пьете кофе без сахара? – удивился Пол, расслышав слова официанта, который подтверждал мой заказ.

– Да, – призналась я. Немного приоткрыться не помешает, это добавит доверия в наши непростые отношения. – И обожаю сладости с Лотуса. Я ем их с горьким кофе. Горечь нейтрализует приторность.

Лицо Пола приобрело странное выражение, он заерзал на стуле. И принялся убеждать меня, что я неправа, и что мне необходимо срочно менять свои предпочтения в напитках. Лоб моего собеседника покраснел, мочки низко посаженных круглых ушей побелели. Мой кавалер, как оказалось, принадлежал к числу тех людей, кто в еде и других областях жизни считают правильными лишь свои вкусы. Я благодушно внимала, кивала, чем еще больше расположила к себе собеседника, и попивала отличный кофе с марципановыми «улитками». Я даже оплатила счет. Мистер Паркер вяло попротестовал и затих. Мы договорились встретиться через неделю на выставке абстрактного искусства.

Пол ушел. Я достала свой комфон и подключилась к сети отеля. Али пристально наблюдал за мной через плечо. Я вошла в секретный чат, притворяющийся общением с учениками из школы, которую я курирую на Лотусе.

>привет

Сообщение ушло. Функцию скрытых чатов и способ войти в дарк-сеть мне показал Филипп, жених Жаклин. Жаклин с ним вообще повезло, они притерлись друг к другу и даже получают удовольствие от общения, которое уже давно, втайне от наших семей, переросло в очень близкое.

После помолвки им позволяют встречаться на выставках, ипподроме и в других культурных местах. Вместо этого они «общаются» в маленьких отелях в Сохо. Поэтому Жаклин всегда берет с собой Али, аргументируя это тем, что привязана к нашему старому доброму киборгу. Али старый, но не добрый. Права администратора находятся у нашей мама́, которая пока, к счастью, не знает, что мы с сестрой тоже кое-что можем, например, стирать некоторый объем последней записи.

Моя виртуальная подруга не отвечала. Что ж, девушка с ником «Лилия», видимо, живет активной жизнью вне социальных сетей. Ответит, когда сможет. В лифте я коротко велела Али:

– Доступ тридцать-четыре би-би-экс. Перезагрузка с удалением памяти последних семнадцати минут.

Глаза киборга потухли на сорок секунд, затем вспыхнули вновь. Мы как раз достигли первого этажа.

Домой я пришла в прекрасном расположении духа. Его не испортило даже то, что мама́ немедленно приступила к просмотру записи свидания, сделанной Али. Я не волновалась. Вела я себя безупречно, кавалер остался в восторге.

Мама́ вгляделась в застывшее на виртборде лицо Пола. Пробормотала:

– Хороший мальчик. Упитанный. Но глупый. Элен, у меня плохие предчувствия за твоих детей!

– Мама́, – устало сказала я. – Давай уже остановимся на этом претенденте. Ты же сама хотела аристократа.

Ну подумаешь, у Паркеров в их старинном поместье крышу не за что залатать. Зато герб весь из себя. А мне очень нужны наши с Полом свидания. На одном из них я похищу саму себя.