Сильмариллион

Мир менялся, искажалось лицо Земли, и переделывались очертания морей; реки не сохранили изначальных русл, даже горы не остались прежними. И нет возврата к озеру Куивиенэн. Но эльфы утверждают, что далеко на северо-востоке Среднеземья сохранилось оно, как залив Внутреннего моря Хелькар; а это море получилось на месте корней горы-столба Иллуин, когда Мелькор вырвал и повалил его. Потекли туда воды с многих восточных высот, и первое, что услышали эльфы, был шум бегущей воды и звон струй, стекающих с камня.

Долго жили Перворожденные в первом своём доме у воды под звёздами, и ходили по земле, удивляясь ей. Потом заговорили они и стали давать имена всему, что видели. Себя они назвали квенди, то есть Говорящие голосами, ибо не встречали ещё никого, кто мог бы говорить или петь.

Потом случилось так, что Оромэ на охоте заехал далеко на восток, повернул к северу вдоль берега Хелькара, и проскакал под тенью красных восточных гор Орокарни. Вдруг громко заржал и встал, как вкопанный, конь его Нахар. Удивился Оромэ, замер на коне, и показалось ему, что тишину земли под звёздами нарушают поющие голоса.

Так валар, как бы случайно, обнаружили, наконец, тех, кого давно ждали. Смотрел Оромэ на эльфов и удивлялся им, как чуду неожиданному и необыкновенному. С тех пор валар всегда так удивляются, являясь на Эа из своего бытия вне Мира. Всё может быть предсказано в Музыке и предвидено в Видении, но сбывшись, каждый раз кажется новым, неожиданным и непредсказуемым.

Сначала Старшие Дети Илюватара были гораздо выше и сильнее, чем стали потом. Но красота их с тех пор не уменьшилась, она до сих пор жива на Заокраинном Западе, ибо квенди были и тогда прекраснее всего, что создал Илюватар, и выжили, обогатившись мудростью и печалью, от чего красота их стала тоньше и возвышеннее. Оромэ квенди понравились, и он их назвал на их собственном языке эльдар, что означает Звёздный народ. Но это название сохранилось лишь за теми, кто потом последовал за ним на Запад.

А многие квенди пришли в ужас, когда его увидели: виноват в том был Мелькор, который всегда за всем неусыпно следил, первым заметил пробуждение квенди и послал злых духов шпионить за ними и хватать их из засад в насланных им же тенях. И за несколько лет до появления там Оромэ уже случалось так, что если кто-нибудь из эльфов удалялся от остальных один или с малым числом соплеменников, исчезали они и не возвращались. Так впоследствии рассказывали мудрые, а тогда квенди говорили, что их поймал Охотник, и страшно было им. В самом деле, в древнейших песнях эльфов, эхо которых ещё звучит иногда на западе, пелось о тенях, бродивших между гор у Куивиенэна и иногда закрывавших звёзды, и о тёмном Всаднике на бешеном коне, который хватает и пожирает заблудившихся. Злобно ненавидел Мелькор Оромэ и боялся его наездов, поэтому подсылал к эльфам своих слуг в образе тёмных всадников и распространял лживые слухи, чтобы квенди бежали от Оромэ, если встретят его.

Так и было. Когда Нахар заржал и Оромэ явился, многие квенди спрятались, а иные далеко убежали и пропали. Но те, у кого хватило смелости остаться, быстро поняли, что Великий Всадник прискакал не из Тьмы, ибо свет земли Амана был в его лице; и благороднейшие из эльфов потянулись к нему.

Что же стало с теми несчастными, кого заманил в ловушку Мелькор, никто точно не знает. Кто из живущих спускался в колодцы Утумно, кто узнал мрачные тайны Мелькора? Мудрейшие в Эрессее считали, что все квенди, попавшие в руки Мелькора, когда жил он в Утумно, попали в его тюрьму, и там, в медленной муке, при помощи злодейских чар и коварного мастерства он изуродовал их и поработил; там было выращено им отвратительное племя орков, из зависти к эльфам, чьими злейшими врагами они стали потом. Ибо орки живут и множатся, подобно Детям Илюватара, но не мог бы Мелькор сотворить никого живущего самостоятельно, после того как нарушил Великую Музыку в Начале начал, так говорят мудрые. Кроме того, глубоко в чёрных сердцах орков заложена ненависть к Хозяину, которому служат они из страха. Если он создал не их самих, а лишь их несчастье, то это самое подлое и самое ужасное деяние Мелькора, и самое ненавистное для Илюватара.

Оромэ прожил недолго среди квенди, а потом поскакал назад в Валинор, по земле и через Море, и принёс вести о том, что видел, в Вальмар. Сказал он там и о тенях, которые тревожили Куивиенэн. Возрадовались валар, но сомнения и тревоги омрачили их радость. Долго держали они совет, что сделать, чтобы оградить квенди от теней Мелькора. А Оромэ сразу же вернулся в Среднеземье и стал жить с эльфами.

Долго сидел Манвэ в раздумии на Таникветиле и советовался с Илюватаром. Потом спустился в Вальмар, призвал всех валар в Кольцо Судеб, туда явился даже Ульмо из Окружающего моря. И сказал Манвэ всем валар:

– В сердце моем желание Илюватара: мыслю я, что надо нам снова овладеть Ардой, чего бы это ни стоило, освободить квенди от тени Мелькора.

Рад был Тулькас, но опечалился Аули, предвидя новые раны, которые получит мир в этой борьбе. Собрались валар и вышли из земли Аман большим войском, решив разгромить твердыни Мелькора и положить конец его владычеству. Мелькор так и не забыл, что война велась из-за эльфов, и не простил им то, что они стали причиной его падения. Но сами эльфы в тех деяниях не участвовали и мало что знают о походе Западных Владык на враждебный Север в начале своей судьбы.

Мелькор встретил войско валар на северо-западе Среднеземья, и всё там было разгромлено после первого недолгого боя. Валар одержали малую победу, а слуги Мелькора бежали от них в Утумно. Тогда валар пошли к Куивиенэну и поставили там стражу, и поэтому квенди ничего не могут рассказать о великой Битве Духов, они только слышали и чувствовали, как стонала и сотрясалась под ними земля, видели, как реки меняют русла, и видели огни на севере, словно большие пожары. Долгой и изнурительной была осада Утумно, и не одно сражение произошло перед воротами твердыни Мелькора, но об этом до эльфов дошли только слухи. Среднеземье тогда изменило формы, и Великое Море, отделявшее его от земли Аман, стало ещё шире и глубже. В одном месте на юге прорвалось оно на сушу, и получился там большой залив. От Большого залива на юге до Хелькаракса на крайнем севере, где ближе всего от Среднеземья до земли Аман, образовалось множество новых малых заливов. Залив Балар самый главных из них, в него потекла могучая река Сирион, питаясь потоками с ново-вздыбленных гор Дорфониона и с гор, окруживших Хифлум. Дальние северные земли тогда превратились в пустыни, ибо Мелькор выкопал своё убежище Утумно очень глубоко, а в колодцы-входы нагнал вооружённых слуг, которые встречали противника всеуничтожающим огнём.

Но всё же, наконец, главные ворота Утумно удалось разбить; своды внутренних помещений были провалены, а сам Мелькор укрылся в самой глубокой пещере. Извлёк его оттуда сильнейший из валар Тулькас и боролся с ним, и повалил его лицом вниз. Связали Мелькора цепью, которая звалась Ангайнор, Аули выковал её, и увели в плен. Был после того на Земле мир долгие века.

Однако не смогли валар проникнуть во все огромные пещеры и глубокие подземные убежища под крепостями Ангбанд и Утумно. Они их даже не разыскали. А в убежищах тех осталось много зловредных тварей, и много их разбежалось по пустыням и попряталось в разных тёмных местах мира, ожидая нового злого часа. И Саурон скрылся так, что его не нашли.

Когда же Битва закончилась и от северных руин поднялись большие тучи и закрыли звёзды, валар повлекли Мелькора на цепи, со связанными руками и ногами и завязанными глазами назад в Валинор; доставили его в Кольцо Судеб, и лежал он там ниц под ногами Манвэ и молил о прощении; но его мольбу не принял Манвэ, и бросили его в темницу Мандоса, откуда никто не может бежать, ни вала, ни эльф, ни смертный человек. Большие и крепкие там подвалы, на крайнем западе земли Аман. Три века должен был просидеть там Мелькор, потом снова предстать перед судом и просить прощения.

А валар опять собрались на совет и не могли прийти к согласию. Ибо одни, во главе с Ульмо, считали, что квенди надо оставить в Среднеземье одних, пусть они живут свободно, ходят, где хотят, и сами, как могут, по способностям своим и умению, залечивают раны земли и приводят всё в порядок. Но большинство валар боялись, что в обманчиво сумрачном мире, освещённом лишь звёздами, это опасно. Красивые квенди полюбились им, и захотели они с ними дружить. Наконец, решили валар призвать всех квенди в Валинор, пусть вечно живут у ног Владык в свете Двух Деревьев. И молчавший дотоле Мандос изрёк:

– Да будет так. Судьба решена.

И много бед произошло потом от этого приговора.

Сначала эльфы вовсе не хотели внимать призыву валар и исполнять их волю, ибо видели их лишь в великом гневе войны и страшились их, не боясь одного Оромэ. Оромэ и послали к ним, и он выбрал из них троих доверенных, чтобы явились они в Валинор от имени всего народа. Были это Ингвэ, Финвэ и Эльвэ, впоследствии ставшие королями. Прибыв в Валинор, пришли они в благоговейный трепет, увидев Великих валар, восхитились светом величественных Деревьев и пожелали жить здесь. Отвёл их Оромэ назад к Куивиенэну, и говорили они с народом своим, убеждая всех отправиться на Запад по зову валар.

Тогда впервые разделились эльфы. Родичи Ингвэ и большинство родичей Финвэ и Эльвэ послушались своих вождей и охотно последовали за Оромэ. Именно с тех пор стали их звать эльдар, ибо так назвал их Оромэ в самом начале на их языке. Но многие отказались идти в неведомое, предпочтя звёздный свет и просторы Среднеземья слухам о Деревьях. Авари, Отказавшимися стали они зваться; отделились они тогда от эльдар и встретились с ними лишь через много веков.

Стали эльдар готовиться к великому Походу с первой своей родины на востоке. И разделились на три племени. Меньшее из трёх племён первым вышло в путь; вёл его величайший вождь эльфийского народа Ингвэ. Привёл он своё племя в Валинор и сел у ног валар, и все эльфы почитают его. Назад он не вернулся и ни разу не смотрел на Среднеземье издалека. Ваньяр назвались его подданные, любимое племя Манвэ и Варды. Это племя Красивых эльфов, мало кто из людей видел их и говорил с ними.

За ними пришло в Валинор мудрое племя нольдор, народ Финвэ. Это Глубинные или Мудрые эльфы, друзья Аули. Много песен про них сложено, ибо долго трудились они и героически боролись в старину в северных землях.

Самое большое племя пришло последним. Были это телери, Отставшие, ибо задерживались они по пути, неохотно покидая свои сумерки, не спеша менять их на свет Валинора. Вода притягивала их, и те, которые подошли к западным берегам, сразу и навсегда полюбили Море. Морскими эльфами стали их называть в земле Аман, или фальмари, ибо нравилось им играть и петь у кромки прибоя. Два вождя было у них, ибо их самих было много: Эльвэ Синголло (что значит Серый Плащ) и брат его Ольвэ.

Вот такие три рода эльдалиэ перебрались на Заокраинный Запад в дни расцвета Двух Деревьев и получили общее прозвание калаквенди, Эльфы света. Были эльдар, не дошедшие до конца Похода, ибо в долгом пути кто отстал, кто потерялся, кто задержался на берегу Среднеземья: почти все они принадлежали к племени телери. Сердца их с тех пор обращены к Западу, но жить они остались в лесах, в горах и возле Моря. Калаквенди называют их уманьяр, Не бывшие в Амане, ибо они не дошли до Благословенной Земли; вместе с Авари получили они ещё прозвание Эльфов тени, или Тёмных эльфов, мориквенди, ибо так и не удостоились увидеть Свет, бывший в мире раньше Солнца и Луны.

Говорят, что когда племя эльдалиэ, как большое войско, уходило от Куивиенэна, впереди скакал Оромэ на Нахаре, и золотые подковы были у его белого коня. А когда шли они вдоль моря Хелькар к северу и повернули по берегу его на запад, где над руинами, оставшимися от Великой войны, ещё висели чёрные тучи, закрывая весь север, и не было видно звёзд, то многие убоялись, передумали, вернулись назад и были забыты.

Долго шли эльдар на запад, много гонов бессчётных по Среднеземью перемеряли их усталые ноги, по тропам и бездорожью. Труден был путь. Не спешили эльдар ещё и потому, что удивлялись всему, что видели, и не в одном месте хотели бы остановиться, и много речных берегов звали их отдыхать; хотели они продолжать путь и страшились конца его. Поэтому, когда изредка покидал их Оромэ, имея другие дела по дороге, останавливались они сразу и не шли дальше, пока он не возвращался, чтобы их вести. Не один год шли так эльфы, и, наконец, прошли огромный лес и оказались на берегу большой реки. Была эта река шире всех, виденных ими, и за ней высились горы, чьи острые вершины, казалось, втыкались в звёздные поля. Говорят, что то была река, которую потом назвали Великим Андуином, и была она всегда границей между восточными и западными землями Среднеземья. А горы назывались Мглистыми горами, и ещё Хитаэглир, Башни Тумана; стояли они на границе Эриадора и были в те времена гораздо выше, чем сейчас, и страшнее, а воздвиг их Мелькор, чтобы преградить путь Оромэ. Долго стояли телери на восточном берегу Великой реки и захотели там остаться. Ваньяр и нольдор перешли Реку, и Оромэ повёл их по горным тропам. Когда же скрылся Оромэ из виду, телери подняли глаза на вершины в тумане, и страх объял их.

Тут выступил один из рода Ольвэ, всю дорогу шедший последним: Ленвэ звали его. Не захотел он идти на запад, свернул к югу и пошёл вдоль берега Великой реки, и увёл за собой многих, и долгие годы соплеменники ничего не знали о них. А из них сложилось племя нэндор, Вернувшихся, совершенно отдельное, и были они похожи на других эльфов лишь тем, что любили воду и селились у водопадов и речек. Они лучше всех других эльфов разбирались в травах, знали всё про птиц и животных. В более поздние годы сын Ленвэ Дэнетор всё-таки обратил свои помыслы к Западу и провёл часть своего племени через горы в Белерианд незадолго до восхода луны.

Ваньяр и нольдор, наконец, перешли Синие Горы Эред Луин, которые отделяли Эриадор от западных земель Среднеземья, впоследствии названных эльфами Белериандом. Первые отряды их пересекли долину Сириона и спустились к берегу Великого Моря между заливом Балар и заливом Дренгист. Но когда увидели они, как огромно Море, великий страх охватил их, и многие отступили в леса и на холмы Белерианда. Тут Оромэ оставил их всех и вернулся в Валинор к Манвэ за советом, как быть дальше.

Телери к тому времени всё-таки перебрались через Мглистые горы и прошли Эриадор. Эльвэ Синголло торопил их, ибо желал скорее оказаться в Валиноре и снова увидеть Свет. Не хотел он расставаться с нольдор, ибо крепкая дружба была у него с их вождём, Финвэ. И вот, хотя и не сразу, а через много лет, телери оказались в Восточном Белерианде, одолев горы Эред Луин. Здесь остановились они, и некоторое время прожили на берегу реки Гэлион.

Глава 4

О Тинголе и Мелиане

Мелиана была майя, а майяр тоже относились к валар. Жила она в садах Лориэна, и в целом народе там не было никого красивее Мелианы, умнее её и искуснее в заклинательных песнях. Говорят, что если в час затаённого света, когда смешивались лучи Двух Деревьев, пела в Лориэне Мелиана, валар бросали работу, птицы в Валиноре смолкали, звоны Вальмара затихали и ручьи переставали журчать. Соловьи всегда сопровождали её, и она учила их новым песням. Больше всего любила она густые тени под большими деревьями. Была она сродни самой Йаванне и родилась до того, как был сотворён мир. Когда на берегу Куивиенэна пробудились квенди, покинула она Валинор, ушла в Ближние Земли и оживила предрассветную тишину Среднеземья своей песней и голосами своих птиц.

Кончался Поход народа телери, и остановились они на отдых уже в восточном Белерианде, за рекой Гэлион; многие нольдор в то время дошли до западных лесов, позднее названных Нельдорет и Регион. Эльвэ, вождь телери, часто уходил в лес, надеясь разыскать друга своего Финвэ, вождя нольдор; и однажды забрёл он один в освещённый звёздами лес Нэн Элмот, и вдруг услышал, как поют соловьи. Очарованный, замер он на месте, и тут издалека до него донёсся голос Мелианы, ещё более дивный, чем песни ломелинди, и в изумлённое сердце его вошло незнакомое желание. В ту минуту забыл он о том, зачем шёл, забыл о своём народе, последовал за птицами в тень деревьев, вошёл в глубь Нэн Элмота, и не стало его видно. А дошёл он до открытой поляны, где стояла под звёздами Мелиана. Из темноты посмотрел он на неё, и свет Амана был в её лице.

Не сказала она ни слова. Но переполнилось любовью сердце Эльвэ, подошёл он к ней и взял её руку в свою. Тут чары пали на него, и простояли они так долгие годы. Звёзды катились над ними, отмеряя эти годы, и деревья Нэн Элмота стали высокими и тёмными, прежде чем они заговорили.

Соплеменники Эльвэ искали его и не нашли. Тогда Ольвэ взял под свою руку всех телери и ушёл из тех мест, как стало известно потом. Эльвэ Синголло больше никогда не переплывал Море при жизни и не видел Валинора, и Мелиана туда не возвращалась, пока жили они вместе на земле; но всем своим потомкам, эльфам и людям, передала она нечто от айнур, бывших с Илюватаром до Бытия Эа. Эльвэ стал великим Королём, правил он всеми оставшимися в Белерианде эльдар, которые уже назывались синдар, Серые эльфы или Эльфы сумерек, а он на языке этого племени получил прозвание Серый Плащ, Элу Тингол. Королева его Мелиана славилась мудростью, превосходя знаниями всех Детей Среднеземья, а чертоги их, Менегрот, или Тысяча Пещер в горах Дориата, были скрыты от всех. Великую власть дала Мелиана Тинголу, и без того большому вождю эльдар. Он один из всех синдар видел своими глазами Два Дерева в день цветения, и хотя правил уманьяр, не видевшими истинного света, его не считали мориквенди, а причисляли к эльфам Света, великим в Среднеземье. От любви Мелианы и Тингола родилась красивейшая и лучшая из всех Детей Илюватара, которые были, есть и будут.

Глава 5

Об Эльдамаре и властительных Эльдалиэ

И настало время, когда ваньяр и нольдор подошли к последнему берегу Ближних Земель. В Давние дни, после Битвы Великих, побережье там далеко выступало на запад, и самую северную часть Арды лишь узкая полоска моря отделяла от земли Аман, на которой построен был Валинор. Скрежещущие Льды плавали там и громоздились друг на друга, ибо жестоки морозы Мелькора. Поэтому не повёл Оромэ племена эльдалиэ на дальний север, а направился с ними южнее, в прекраснейшие земли у реки Сирион, названные потом Белериандом. С берегов Белерианда эльдар с удивлением и страхом впервые смотрели на Большую Воду. От гор земли Аман их теперь отделял Океан, огромный, тёмный и глубокий.

И вот, по поручению валар, к берегам Среднеземья прибыл Ульмо и заговорил с теми эльдар, которые смотрели на тёмные волны и ждали. Такова была сила его непонятных им слов и музыки рогов-раковин, что страх их перед Морем стал обращаться в желание. Тогда Ульмо вырвал с корнем одинокий остров, торчавший в самой середине Моря с тех пор, как подняла его из вод вздрогнувшая земля при падении Иллуина. Созвав своих слуг, привёл Ульмо тот остров, словно большой корабль, в залив Балар, куда вливался Сирион, и там причалил к берегу. Ваньяр и нольдор взошли на тот остров и отплыли. Понесло их Море, и принесло, наконец, к длинным пескам под горами земли Аман. Так прибыли они в Валинор, были приняты там с радушием и познали блаженство. Но восточный мыс плавучего острова, глубоко зарывшийся в дно на мели в устье Сириона, оторвался и остался на месте. Так, говорят, получился остров Балар, на который потом любил приходить Оссэ.

А телери остались в Среднеземье, ибо задержались в восточном Белерианде далеко от Моря, и слишком поздно дошёл до них призыв Ульмо. Многие из них продолжали искать господина своего Эльвэ, ибо не хотели никуда отправляться без него. Узнав же о том, что Ингвэ и Финвэ со своими родами отплыли, многие телери пошли к устью Сириона и поселились на морском побережье Белерианда, тоскуя об уплывших друзьях. Выбрали они королём Ольвэ, брата Эльвэ. Долго жили они на берегу Западного моря, а Оссэ и Уинэн приходили к ним и завели с ними дружбу; Оссэ учил их, сидя на прибрежном утёсе; узнали они от него тайны Моря и музыку Моря. Вот так телери, которые с самого начала любили воду и были лучшими певцами среди эльфов, остались очарованы Морем навеки, и в песни их вошла музыка волн морских, бьющих о берег.

Прошло много лет. Наконец, внял Ульмо мольбам нольдор и просьбам короля их Финвэ, тосковавшего в разлуке с телери, привезти их в Аман, если захотят они сами. Многие из них теперь охотно отправились бы туда, но когда Ульмо вновь подплыл к берегам Белерианда, чтобы отвезти их в желанный край, великая печаль охватила Оссэ. Владел он морями, омывавшими Среднеземье и берега Ближних Земель, и не хотел он, чтобы навсегда ушли дивные песни телери с этих берегов. И уговорил он часть из них остаться. Были среди оставшихся фалатримы, эльфы с побережья Фалас, поселившиеся потом в гаванях Бритомбар и Эгларест. Они стали первыми мореходами в Среднеземье и первыми строителями кораблей. Кирдан-Корабел был их вождём.

Родичи и друзья Эльвэ Синголло тоже остались в Ближних Землях и продолжали искать и ждать его. Они бы с охотой уплыли в Валинор, к свету Двух Деревьев, если бы Ульмо и Оссэ согласились подождать. Но Ольвэ спешил: и вот множество телери взошли на остров, и Ульмо увёз их вдаль. Друзья Эльвэ остались на берегу. Эглат назвали они себя, Покинутые. Вид моря наполнял их печалью, поэтому отошли они от берега в леса и холмы Белерианда, но тоска по земле Аман навеки осталась в их сердцах.

Когда же Эльвэ очнулся от долгого забытья, то вместе с Мелианой вышел из Нэн Элмота и пошёл в леса в глубине земли, и жили они там с тех пор. Хоть и было велико его желание снова увидеть свет Двух Деревьев, видел он отблеск этого света в лице Мелианы, словно в чистом зеркале, и был утешен им. В великой радости собрался его народ вокруг него, и удивлены все были безмерно. Был он и ранее красив и благороден видом, но сейчас явился как вождь из майяр, волосы его стали как тёмное серебро, стал он выше всех Детей Илюватара, и знак высокого предназначения был на нём.

А Оссэ отправился за островом, на котором уплыл Ольвэ со своим племенем. Они достигли залива Эльдамар, что значит Обитель эльфов, тут Оссэ окликнул их, и они узнали его голос и стали просить Ульмо остановиться. Ульмо согласился, и Оссэ прикрепил корни Острова к морскому дну. Не препятствовал этому Ульмо, ибо понимал желания сердец телери, и на совете валар не был согласен с призывом, думая, что для квенди лучше будет остаться в Среднеземье. Валар же не понравилось, как поступил Ульмо. Финвэ опечалился, что телери не прибыли, и ещё больше загрустил, когда узнал, что Эльвэ остался покинутым, и понял, что не встретятся они больше в этой жизни, а увидят друг друга только в Залах Мандоса. Но остров остался там, где укрепил его Оссэ, в заливе Эльдамар, и назван был Эрессеей. Одиноким островом. Стали жить на нём телери, как и мечтали, под большими звёздами, и лишь смотреть могли оттуда на Аман, берег Бессмертных. И за долгие годы разлуки изменилась их речь, и стал их язык отличаться от языка ваньяр и языка нольдор.

Ваньяр и нольдор получили от валар место обитания. Но в садах Валинора среди лучезарных цветов, в свете Двух Деревьев они тосковали по звёздам. Тогда в высоких стенах гор Пелори сделан был проход, и в глубокой долине, спускавшейся к Морю, насыпали эльдар высокий зелёный холм. Название ему дали Туна. С запада лился на него свет Двух Деревьев, на восток легла тень. Восточной стороной был холм обращён к заливу Эльдамар, к Одинокому острову и Затенённым морям. Сияние Благословенной Земли заструилось через Путь Света, Калакирию, как назвали проход в горах Пелори; лучи света зажгли тёмные волны серебряными и золотыми бликами и достигли Одинокого острова, тронув его западный берег, отчего покрылся он зеленью и цветами. Были то первые цветы к востоку от гор земли Аман.

На вершине Туны поднялся город эльфов, белоснежный Тирион со стенами и террасами, и самая высокая башня в нём называлась Башней Ингвэ, Миндон Эльдалиэва. Серебряный маяк горел на ней, далеко пробивая тонким лучом туманы над Морем. Почти никто из людей не видел света этого маяка с корабля, ибо не плавали туда корабли смертных. В Тирионе на Туне долго жили в дружбе ваньяр и нольдор. И узнав, что из всех сокровищ Валинора больше всех полюбили они Белое Дерево, Йаванна сотворила для них меньшее дерево, такое же, как Тельперион, только не дающее своего света. На языке синдарин назвали они его Галатилион. Посадили это дерево в саду дворца Миндон, и цвело оно пышно, и много его ростков потом рассадили в Эльдамаре. Один росток отвезли на Тол Эрессею, и там он окреп и вырос, и назвали его Келеборн; а потом, через многие годы, получило оно в других местах имя Нимлот, Белое Древо Нуменора.