Незабудка

Самое главное – у них вся жизнь впереди! А у него она закончилась несколько дней назад. Он умер вместе со своей Настенькой. Они умерли в один день, и никого не оставили после себя.

По правую сторону показался придорожный памятник, усыпанный свежими цветами.

– Здесь? – тихо спросил Димка, и, не дождавшись ответа, прижался к обочине. Юлька, не стесняясь своих слез, зарыдала у мужа на груди. А Сергей стоял и не верил в происходящее. Ему казалось, что вот-вот сейчас из леса выскочит его Наська, как обычно бесшабашно засмеется и огорошит всех своим заявлением, что она пошутила. Сначала он рассердится на нее, но потом отойдет, засыплет ее поцелуями и больше никуда не отпустит. Но из леса так никто и не выскочил.

Помянув Настю, они сели в машину и всю дорогу не обмолвились ни единым словечком. Каждый погрузился в свои личные воспоминания, которые не хотел делить даже с самыми близкими людьми.

Уже минут пять они плавно скользили по гладкому асфальту поселковой дороги. Юлька с Димкой оживились и не могли скрыть свое удивление. Они то и дело ворочали головами в разные стороны. А когда их «мерин» уперся в ворота трехэтажного особняка, то и вовсе потеряли дар речи.

– Ну что, так и будете сидеть с глупыми рожами? – усмехнулся Сергей. – Вы сейчас со стороны бы себя видели…

– Ты куда нас привез?

– Домой. Куда же еще?! Что, многое изменилось после твоего позорного бегства? – обратился Сергей к Юльке, видя, как та наливается густой краской. Юлька покраснела до кончиков ушей, вспоминая свой первый и последний визит в тогда еще захудалую, вымирающую деревеньку.

– А я сапоги с собой резиновые захватила, – пробормотала она, все еще не веря глазам своим, – специально для этой поездки приобрела в магазине.

– Ну, так надевай, раз купила! – Сергей не смог упустить возможность поиздеваться над Юлькой.

– Ага, куда я в них? – жалобно пропищала она.

– Ну не выкидывать же?!

– Тебе на память о себе оставлю, – привычно огрызнулась Юлька, придя в себя.

– Зачем мне они? – Поставишь на тумбочку вместо телевизора и будешь любоваться, меня добрым словом вспоминать.

Сергей злорадно улыбнулся. Все, как обычно, все, как всегда. Опять они спорят с Юлькой, как будто и не было тех десяти лет разлуки. Димка не обращает на них внимания, знает, что бесполезно. Все, как всегда, вот только Насти нет с ними. Сергей тяжело вдохнул и торопливо стал расстегивать верхние пуговки рубашки, делая жадные глотки воздуха. Юлька испугано шарила глазами по дому, ища аптечку:

– Где, где лекарство?

– На кухне, в холодильнике.

Она понеслась на кухню и вернулась с бутылкой водки в руке:

– Там только это…

– Оно и есть. Самое лучшее лекарство.

– Ты прав, – поддержал друга Димка, – это очень хорошее лекарство, и сейчас очень нужное для нас всех.

– Придурок! – возмутилась Юлька, – у него, может, с сердцем плохо, а ты его водкой лечить собираешься. Так и помереть недолго.

– Ты угадала мое самое заветное желание, – сказал Сергей вполне серьезно. – Я сам пытался руки на себя наложить, но, видно, не судьба.

– Нельзя так говорить. Даже думать об этом не смей, – закричала на него Юлька. – Каждый должен прожить столько, сколько Господь ему отвел. А самоубийство – это самый большой грех. Самоубийц даже отпевать нельзя, а церковнослужителям – молиться за них.

– Ты знаешь, я думаю, что мне уже будет все равно.

– Нет, не все равно. Говорят, что самоубийца не может попасть ни в рай и ни в ад. Он сидит пред закрытыми вратами приемной Всевышнего и дожидается своего срока. И только когда заканчивается его земной срок, он предстает пред судом божьим. А Господь не любит тех, кто ставит себя с ним на одну ступень и дает себе право распоряжаться жизнью, им подаренной. Сергей не удержался и рассмеялся:

– А ты-то откуда это все знаешь?

– Люди говорят.

– А я уж подумал, что сама эту длинную очередь выстояла. Так красноречиво и убедительно рассказываешь. Только вот знаешь что: плевать я хотел на твои сказки народные. Какая мне разница теперь, где ждать и мучиться: тут или там. И Бога твоего нет.

– Бог есть! – закричала на него Юлька. – И Настя верила в него!

– Уж не потому ли она там? Уж не потому ли, что твой Бог есть, погибло два ни в чем не повинных человека? Насте еще и тридцати не было. А Олежка, он же совсем пацан еще был! У него девчонка в положении осталась. После уборочной свадьба намечалась, весь поселок уже готовился. А сколько людей в авариях и в катастрофах гибнет? Чем твой Господь в это время занимается, спит что ли?

Юлька молчала, замолчал и Сергей. Димка выглянул с кухни, спасая ситуацию: – Прошу к столу.

Они пили всю ночь, топя в водке общее горе.

*****

Сергей открыл глаза и долго не мог понять, где он. «Ага, дома, на своем диванчике. Значит, сейчас придет Настя и позовет его завтракать или ужинать? Интересно, сейчас утро или вечер?». Он поднял голову и увидел Юльку, хлопочущую на кухне. Сергей тут же все вспомнил и огорчился: «Значит, это не сон». Тяжело встал и пошел в ванную. Через час он был бодр и гладко выбрит. Сегодня он хорошо спал, потому что видел во сне свою Настеньку.

Юлька грохотала посудой на кухне, а Димка сидел у камина и изучал какие-то бумаги, очевидно, знакомился с делом. Они позавтракали, и уже все вместе уселись у камина. Сергей понимал: предстоит долгий и мучительный для него разговор. Юлька стала серьезной и железным тоном следака начала свой допрос.

– Расскажи нам подробно, что произошло в тот день, – потребовала Юлька. Сергею ничего не оставалось, как в сто первый раз вспомнить события того злосчастного утра. Когда он в своем рассказе дошел до Настиного обморока, Юлька спросила: – Как давно у нее начались проблемы со здоровьем? – Да чуть более месяца назад. – Слушай, по симптомам на лицо беременность, – предположила Юлька, проанализировав его рассказ.

– Нет! – сказал, как отрезал, Сергей. – Настя не могла иметь детей, диагноз «бесплодие» ей ставили неоднократно. Тут что-то другое было. Судя по тому, как она мучилась, что-то очень серьезное. – Ну ладно, предположим. Так, поехали дальше, – Юлька чувствовала себя в своей тарелке. Димка в разговор не встревал, а только тщательно все конспектировал. – Ты вызвал машину, чтобы отправить Настю в город, в больницу?

– Нет. Машина пришла для меня. Я срочно должен был выехать на деловую встречу.

– Что за встреча? – Вызвали на комиссию в Управление сельского хозяйства. Как вы уже заметили, наш поселок разрастается в геометрической прогрессии. Недавно местные власти решили присоединить к нам еще две соседние вымирающие деревни. Чтобы их «поднять с колен», необходимо наладить производство. Для этого мы, разработав бизнес-план, заявились на грант. Финансовая поддержка от государства пошла бы на закуп дойного стада и модернизацию старых ферм. По нашим подсчетам, уже через пять лет здесь должен появиться маленький молочный завод, который бы занялся переработкой молока, то есть изготовлением из него творога, кефира, йогурта, масла.

– Ты меня за дуру-то не считай, – неожиданно возмутилась Юлька. – Что такое переработка, молока я знаю. – Ты мне лучше расскажи, откуда такие планы почти наполеоновские и как вообще вам удалось подняться?

– Да, Серый, – впервые вступил в разговор Димка. – Расскажи, как вы сюда попали. Вроде, сразу после войны с цыганами из Алапаевска вы уехали куда-то? Если мне память не изменяет, то в реабилитационный центр. Так, вроде? Ничего не путаю?

– Совершенно верно. Тогда в конце 90-х вся наша честная компания разъехалась кто куда. Положа руку на сердце, я даже не знаю, кто сейчас в каком краю живет. Стыдно, конечно, но ничего не поделать. Ну, а меня тогда от области отправили с наркозависимыми работать. За семь лет 12 мест сменили. Настя, как настоящая жена декабриста, всегда со мной рядом была. Такие дали дальние мы повидали, в таких захолустьях пожили, что вам интеллигентам-чистоплюям и не снилось.

Последние слова друга Димка деликатно проигнорировал, а Юлька в очередной раз постаралась испепелить Сергея гневным взглядом. Но тот сделал вид, что ничего не заметил, и спокойно продолжил. – Вот вы только представьте: стоит изба в чистом поле, ни дорог, ни связи с миром. Один только вертолет изредка прилетал, чтобы продукты доставить, да очередного наркомана на перевоспитание. Такого мы там насмотрелись, что и вспоминать не хочется. Потом, когда центры, созданные на общественных началах, признали незаконными, нас всех распустили. Тогда, честно говоря, я вздохнул свободно. Ну, думаю, заживем сейчас с Настей по-человечески! Да вот только не тут-то было. Когда ехали домой, разыгралась непогода, таксист сбился с пути и, волею Божьей, мы оказались в этих краях. Примерно месяц мы не могли отсюда выехать, так как проливные дожди размыли дорогу. Как ни странно, этого времени оказалось достаточно, чтобы Настя и я душой приросли к этим живописным местам. Да и люди здесь жили хорошие, не испорченные цивилизацией, душевные и трудолюбивые.

– Даа, природа здесь великолепная! – поддержал друга Димка. – Редко, где еще такую красоту можно встретить.

– В те времена это была деревенька домов на десять. В распутье сюда было не попасть, – продолжил Сергей свой рассказ. – Поэтому, чтобы как-то связываться с Большой землей, мы на личные сбережения маленький тракторишко купили. Он-то и послужил началом развития местной сельскохозяйственной отрасли. Сначала Настя с селянами решили распахать поле под мелочь: картофель, капусту, моркошку. Но потом вошли во вкус, и год за годом обрабатывалось все больше и больше целины. И вот уже много лет подряд на разработанных полях мы выращиваем абсолютно все, даже хлеба. Когда стали развиваться, к нам потянулись люди, которые стали пустили здесь корни. Сегодня мы уже не деревня, а поселок городского типа. Как будет он называться, решат сами жители. Мы даже объявили конкурс на лучшее название. А сейчас я даже и не знаю, что будет без Насти.

Сергей замолчал. На какое-то время в комнате повисла звенящая тишина.

– Признайся честно, почему ты ее убил? – неожиданно спросила Юлька, разрушая всеобщее молчание. И хотя ее вопрос прозвучал спокойно, Сергею показалось, что ему выстрелили прямо в сердце. Он растеряно посмотрел на друга, ища поддержки.

– Я буду защищать тебя в любом случае, но мы должны знать правду, – на полном серьезе сказал Димка.

– Вы что, издеваетесь надо мной?! – Сергей чуть не закричал от возмущения. «Ну почему, почему мне никто не верит, даже лучший друг?! – промелькнули мысли у него в голове. Ну, ладно там Юлька, баба есть баба, а Димка-то чего туда же лезет? Сначала следователь гнобил его подозрительными обвинениями, теперь эта парочка…Прям, между молотом и наковальней…». – Да как вы не поймете все, что эта была моя машина. Я должен был ехать в ней. Это я должен был взлететь на воздух.

Юлька с Димкой переглянулись:

– Кто еще знал, что Настя поедет вместо тебя?

– Никто!

– Даже водитель?

– Даже он. Все переиграли в последний момент. Тем более Настя никогда ни с кем не ездила. Она сама прекрасно водила. Это я так и не смог научиться, так как всегда чувствовал опасность от дороги.

– И даже она не знала?

– Кто она?

– Ну… – Юлька старательно подбирала слова, – любовница твоя. Сергей устало сел и закурил: – Если вы хотите свести меня в могилу, то так и скажите прямо, и нечего из меня тут душу тянуть.

– Мы только хотим знать правду, – спокойным, ровным голосом напомнила ему Юлька.

– Да пошла ты…

Юлька нисколечко не обиделась, видно, уже привыкла к подобным посылам. Она взяла с журнального столика свою сумочку и достала оттуда газетные вырезки.

– Вот смотри, издания все разные, а пишут одно и то же. Сергей быстро пробежал взглядом предложения, помеченные текстовыделителем. Везде пресловутая любовница наперебой рассказывала о романе с местным «олигархом».

Сергей нервно бросил на стол клочок бумаги:

– Чушь какая-то!

– Обрати внимание, – Юлька сунула ему под нос очередную газету, – здесь она утверждает, что у тебя шрам от аппендицита.

– Тоже мне, интимные подробности, – гневно развел Сергей руками.

– Так у тебя есть шрам?

– Есть, – Сергей задрал рубаху. – Но я не считаю это доказательством чего-либо. Этим летом у меня был приступ аппендицита. Шуму было на весь поселок.

– Но ты же говоришь, что она не из вашего поселка.

– Да. И видел я ее в первый раз в жизни в кабинете у следователя.

– Тогда откуда она знает?

– Я не знаю! – Сергей обхватил голову руками, стараясь спрятать ее от суровой реальности.

Это еще не все, – наверное, решила добить его Юлька. – Мы ездили в сельхозуправление, где якобы тебе назначили встречу. И там все в один голос утверждали, что тебя не вызывали, так как еще даже не изучали ваш бизнес-план.

– Да знаю я! – прокричал Сергей. – Мне тоже самое сказали, когда я туда как дурак приперся. Юлька! Но ведь ты как никто другой знала Настю и ее характер. Ведь ты-то должна понимать, что она никогда бы не простила мне никаких шашней на стороне!

– Вот тебе и самый первый мотив! – спокойно, но серьезно заметила Юлька. – Настя узнала о твоих, как ты там говоришь шашнях, а ты, боясь расправы, опережаешь и заказываешь ее.

– Полный бред.

– Называй, как хочешь, но только это не самая худшая версия. Да, я хорошо знала свою подругу, но и тебя я неплохо знаю. Давай вместе вспомним, кто ты – бывший криминальный элемент, ловелас и бабник, не пропустивший мимо ни одной юбки. Ты…

– Все это было в прошлом, – прервал ее обвинительную тираду Сергей, – за двадцать с лишним лет брака я доказал, что могу быть другим и жить по-другому. И ты знаешь, что именно из-за Насти я завязал со своим прошлым. За все эти годы я ни разу не посмотрел на другую женщину, не говоря уж о чем-то более серьезном. И не потому, что знал, что она никогда мне этого не простит, а потому, что до последнего любил ее по-настоящему.

В разговор осторожно вступил Димка:

– Всякое, Серега, в жизни бывает. Ты даже не представляешь, с какими вопиющими случаями нам приходится сталкиваться подолгу службы. Дети из-за квадратных метров отправляют родителей на улицу и в дома престарелых, а ради наследства готовы даже по колено в кровь встать. Если такое вытворяют кровные родственники, то про супругов и говорить нечего.

И еще, ты должен об этом знать. Твое дело очень «грамотно» оформлено. Все сведено к тому, что именно ты заказал Настю. Не хочу хвастаться, но неопытному адвокату будет непросто доказать обратное. Конечно же, я помогу, но выводы делать тебе. Здесь два варианта: или это все-таки твоих рук дело, или у тебя завелся серьезный враг.

Глава 3. Без прошлого

Находясь в полудреме, она вновь видела все тот же сон, который преследовал ее уже несколько лет. В кромешной тьме на черном безжизненном фоне начинало пробиваться светлое пятнышко. Постепенно оно приближалось и увеличивалось в размерах, пока точно не становилось видно, что это – змея. Молодая особа, плохо разбираясь в рептилиях, почему-то была уверена, что это кобра. Плавно покачиваясь из стороны в сторону, кобра вставала на хвост и, расширяя шею, угрожающе раздувала свой капюшон. Глядя в гипнотизирующие глаза змеи, женщина осознавала, что та ей что-то говорит, но что именно, не могла понять.

Она внимательно следила за ее длинным раздвоенным языком, но все напрасно. Медленно спустив свой капюшон, кобра уползала в темноту, а она, как всегда ,просыпалась в холодном поту. То, что сон напрямую связан с ее прошлым, женщина не сомневалась. Но поделать с этим ничего не могла. Ее прошлую жизнь память надежно спрятала где-то далеко в подсознании.

Каждое утро она подходила к зеркалу и внимательно всматривалась в свое отражение. Огромные зеленые глаза, короткая стрижка и этот ужасный шрам во весь лоб. Её палец осторожно скользил по бугристой поверхности лба, и все тело тут же содрогалось от неприятных ощущений. Несомненно, тот шрам ее уродовал. Женщина не раз ловила на себе испуганные и брезгливые взгляды людей. И только здесь никто не обращал на него внимания, даже дети.

В очередной раз, отогнав от себя дурные мысли, женщина подошла к детским кроваткам и долго любовалась двумя ангелочками, как две капли воды похожими друг на друга.

По очереди нежно поцеловав детей, она оделась и, выйдя за массивные ворота, долго вдыхала в себя свежесть раннего утра. Несколько минут у нее ушло на то, чтобы движок у старого «Москвичонка» хорошо прогрелся, фыркнул от включенной скорости и постепенно набирая скорость потащится по ухабистой дороге.

Добравшись до трассы и выключив движок «Москвичонка», молодая особа, крепко впившись пальцами в руль, минут сорок простояла под указателем на перекрестке, решая, куда ей свернуть. И хотя она точно знала, что сегодня среда, а это значит, что ей нужно повернуть налево и добраться до ближайшей деревни, чтобы закупить продукты на местной ферме, почему-то разум велел ей следовать в противоположном направлении. Не в силах сопротивляться новому, неизведанному чувству, женщина, уверенно повернув ключ зажигания, включила правый поворотник и, выждав, пока поток машин иссякнет, быстро выскочила на большую дорогу.

Общий поток машин через пару часов безостановочного пути вынес старенький автомобиль на городское шоссе. Какое -то время он еще долго колесил по многочисленным шумным улицам большого города, пока стрелка бензобака вплотную не приблизилась к нулю. «Москвичонок» свернул к ближайшей заправке, где его вдоволь «накормили», залив полный бак бензина. Но дальше они не поехали, так как хозяйка оставила его на ближайшей стоянке, рядом с современными красавцами-автомобилями, а сама отправилась пешком. Уже через пару секунд ее силуэт исчез в толпе куда-то спешащих прохожих.

Женщина долго бродила по городу, стараясь уловить нить воспоминаний. Странно, но ей казалось, что она ранее бывала в этом городе, но что она могла здесь делать? Может, именно в этом мегаполисе и похоронено ее прошлое?

На одной из малолюдных улиц ей попалось небольшое здание. «Тату-салон» – извещала серая вывеска. Даже не раздумывая, молодая особа уверенно рванула дверь на себя, чем вызвала пронзительный плач восточного колокольчика.

Разомлев от тепла и неторопливо потягивая чашку черного кофе без сахара, какое-то время странноватая посетительница с интересом разглядывала замысловатые картинки на стенах. Покончив с кофе, она принялась листать альбом с образцами татуировок и вдруг замерла, словно не веря глазам своим. Прямо на нее с картинки, угрожающе распустив свой капюшон и выпустив язык, смотрела та самая кобра из ее снов. Едва справившись с волнением, посетительница взяла альбом и уверенно направилась к мастеру:

– Хочу ее, – ткнула она раскрытую страницу под нос тучному бородатому парню в бандане.

Он удивленно посмотрел в альбом, затем не менее удивленно на странную посетительницу:

– Видите ли, э…э..э, простите, как вас?

– Неважно, – резко ответила ему женщина.

– Да, но я обязан вас предупредить. Конечно, ваш выбор хорош, у вас превосходный вкус, и она просто красавица, но, видите ли, это королевская кобра, самая крупная в мире ядовитая змея. Иметь такую татуировку на теле просто опасно, так как, изображая на себе каких-либо животных или рептилий, мы невольно приобретаем их навыки и характер. А тут сама «королева»! Да Вы с ума сошли, дорогуша!

– Хочу ее, – упрямо повторила посетительница, пропустив мимо ушей слова мастера.

Видя, как решительно настроена его собеседница, мастер, тяжело вздохнув, указал ей на место и принялся за работу.

Этой ночью кобра пришла снова. Но теперь женщина отчетливо слышала каждое ее слово. «Просыпайся, – шипела она, играя своим длинным пластичным языком. – Тебе и твоим детям грозит опасность. Пора все вспомнить, или вы все погибнете». И кобра, как обычно, свернув капюшон, начала медленно удаляться.

Женщина пытается ее остановить, расспросить, что за опасность им угрожает? Но язык не слушается. Она напрасно машет руками, пытается вскочить, догнать, но тело словно ватное, мягкое, вялое. Ужасно болит левое плечо, становится то жарко, то вдруг снова холодно. «Наверное, температура», – успевает подумать она, прежде чем потерять сознание.

*****

Прошла ровно неделя. Молодая особа с трудом встает с постели, подходит к зеркалу и долго любуется красно-черной коброй на левом плече. Воспаление спало, краснота прошла, и теперь можно хорошо разглядеть татуировку. Красавица-кобра, словно дерево, обвила ее руку от локтя до самого предплечья, где угрожающе застыла с распущенным капюшоном и выставленным языком, как будто охраняя свою хозяйку от любого, кто посмеет к ней прикоснуться.

Удовлетворенно повертевшись перед зеркалом, женщина начала быстро собираться. Как обычно, поцеловав спящих детей, она молниеносно выскочила на улицу и тут же скрылась за воротами. Доехав до указателя, она уже без лишних раздумий смело и уверенно направила свой «Москвич» в поток машин, беря курс на город.

Там она долго шла по центральной улице, пока не уперлась в парк. Купив два эскимо на палочке, присела на свободную скамейку. Странно, но ей казалось, что она бывала здесь ранее. Мозг пытался хоть что-нибудь вспомнить, напрягал память, но все напрасно. Пустота. Голова, словно чужая. Тая от теплого осеннего солнышка, сладкое прохладное эскимо побежало по руке. Опомнившись, женщина торопливо сунула его в рот и быстро принялась за второе мороженое.

Какой-то нарастающий шум сзади заставил ее резко обернуться. Глаза внимательно впились в сгрудившуюся мужскую компанию. Мужчины громко смеялись и приставали к двум парням-подросткам, которые сидели на соседней скамейке и, наверное, сейчас больше всего мечтали стать невидимками. Женщина посмотрела вокруг и удивленно заметила, что все посетители стали быстро расходиться, делая вид, что ничего не происходит, а два полицейских, вальяжно гуляющих по парку взад и вперед, демонстративно прошли мимо.

Её терпение лопнуло в тот момент, когда одного из подростков просто взяли за ногу и, перевернув вверх тормашками, стали трясти, словно молодую яблоньку. Быстро сунув в рот огромный кусок мороженого и торопливо обтерев сладкие руки, молодая особа, с завидной легкостью перемахнув через скамейку, уверенно направилась к веселой компании.

Глава 4. Встреча

Юлия Владимировна, старший следователь по особо важным делам, бросила взгляд на настенные часы, быстро захлопнула папку и сунула ее в сейф. Громко звякнув ключами и осмотрев прощальным взглядом рабочий стол, она торопливо вышла из кабинета – уже давно пора быть дома.

Спустившись на первый этаж, следователь прошла по безлюдному коридору и остановилась у пустой дежурки. Странно, но дежурного не было на посту. «Совсем обнаглели, – подумала она после пятиминутного ожидания. – Вымерли что ли все?» Нервно барабанила она пальцами руки по столу.

На шестой минуте ожидания дверь подвала распахнулась настолько резко, что она невольно вздрогнула и обернулась на шум. При виде дежурного у нее округлились глаза. Весь взмыленный, с закатанными по локоть рукавами, с оторванными пуговицами на рубашке, он буквально пробежал мимо, не обращая на нее внимания. Он также молча пробежал обратно, но уже с полным ведром воды и, юркнув в подвал, торопливо прикрыл за собой дверь.

Юлия Владимировна какое-то время растерянно смотрела на подвальную дверь, из-за которой доносились громкие крики и возгласы. Она медленно подошла к подвалу и решительно переступила его порог.

Ее глаза еще не привыкли к тусклому свету темного помещения, но подсознание тут же вернуло ее на много лет назад в родной Алапаевск, когда вот также дерзко они с подругой костерили ментов, которые рассовывали по камерам молодежь, устроившую бунт в день города из-за слабого праздничного фейерверка. Сердце подпрыгнуло и замерло в груди: «Наська, это ты? – судорожно стучало в виске. – Как же так?» Она была готова поспорить, что узнает этот голос из тысячи других. А тем временем ктото, находящийся за решеткой подвальной камеры, буквально рвал и метал, грозя стереть всех с лица земли и разобрать этот гадюшник по кирпичику.

Как раненый зверь, молодая женщина металась по камере и покрывала всех такой ненормативной лексикой, что у всех присутствующих сворачивались уши трубочкой. А люди тут собрались бывалые. Двое дежурных, двое оперов и двое офицеров ИВС, видавших и слышавших в своей жизни больше чем предостаточно, сегодня покрывались густой краской, и на фоне словарного запаса задержанной выглядели молокососами.

– Настя! – громко крикнула Юлия Владимировна и тут же густо покраснела от отпущенных в ее адрес нелестных словечек.

Ведро воды, принесенное дежурным, звонко шлепнулось, окатив дикарку. Пользуясь временным затишьем, все вышли из подвала.

– Пусть посидит, остынет, – устало проворчал дежурный, вытирая мокрый пот со лба.