И они разошлись – парень пошёл по дороге ещё дальше, от переезда, а его спутник – в противоположную сторону. Брошенные машины, замершие едва различимыми густыми сгустками темноты, лес, обступивший со всех сторон, две стены которого ощущалаись почти физически, мёртвая тишина – всё это напрягало и даже пугало. И особенно остро напряжение стало ощущаться, когда Валера остался один. Кто бы мог подумать, но он поймал себя на мысли, что хочется вернуться назад. Не самая приятная компания Евгена казалась теперь действительно желанной. Спустя какое-то время ещё и начало казаться, будто кто-то смотрит в спину. Парень начал время от времени оборачиваться, – но, понятное дело, никого не видел. Изо всех сил сдерживая поднимающиеся волны панического страха и порывы броситься назад, Валера продолжал идти вперёд, осторожно ступая и стараясь не шуметь.

К его огромному облегчению, не успел он отойти и нескольких сотен шагов, как послышалось слабое журчание и повеяло прохладой, и в почти непроглядной темноте с трудом удалось различить очертания ограждений моста. Как показалось, даже дохнуло слабым ветерком. Валера начал спускаться, практически на ощупь, на четвереньках и ногами вперёд. Несмотря на предосторожности – сразу же едва не съехал вниз, из-за осыпавшейся из-под ног земли. Сердце бешено забилось, парень постарался продолжить спуск ещё аккуратней – что было не очень удобно, учитывая две большие пластиковые бутыли в одной руке, и фомку, которую ни за что не хотелось оставлять, – в другой. Но пронесло, удалось отделаться лишь промоченным кроссовком – после того, как в очередной раз нащупывал опору, Валера неожиданно угодил им прямо в воду.

Аккуратно нагнувшись и быстро наполнив обе бутыли – не до конца правда, а как получилось, – он полез обратно наверх. Представил прохладную живительную влагу во рту и еле-еле удержался, чтобы не отведать сырой водицы на месте, прямо из неудобного широкого горлышка. Очень не хотелось потом сидеть по кустам… Выбравшись на дорогу, парень решил не свистеть – почему-то очень не хотелось шуметь. Просто начал возвращаться, так же как и раньше, крадучись. Правда, теперь ещё и омерзительно чавкая промокшей обувью… И продолжая, на всякий случай, оглядываться.

А потом сзади раздался хруст, в оглушительной тишине прозвучавший удивительно громко. И Валера тут же, позабыв обо всём, сломя голову помчался обратно по дороге. Волна неконтролируемого ужаса накрыла с головой, с нею ничего нельзя было поделать. Этот безобидный, казалось бы, звук словно отпустил натянутую тетиву. Не видя толком дороги, разбрызгивая с таким трудом добытую воду, парень понёсся сквозь темноту. Больно врезался куда-то коленом, в глазах аж потемнело, упал, вскочил снова. Побежал дальше, боясь остановиться хоть на секунду и сдерживая желание оглянуться назад… И едва не ударил фомкой внезапно появившегося прямо перед собой Евгена.

– Эй, легче, парень! Ты чё, ёмана?

– А, это ты… – задыхаясь и хватая ртом воздух, Валера развернулся назад и стал до рези в глазах всматриваться в темноту. Совершенно бесполезно – он ничего не видел.

– Так чё случилось-то?

– Хрустнуло там что-то.

– Хрустнуло? – Евген засмеялся.

– Да, хрустнуло, – немного обиженно, ответил парень. – Я за всё время до этого не слышал ни одного звука вообще, кроме собственных шагов. А тут – хрустнуло.

– Так ты, наверно, сам и хрустнул!

– Не… – уже не так уверенно ответил Валера. В конце концов – и правда, чего он испугался? Может, это он действительно сам и был причиной того звука? Наступил на провод, или ещё на что… Или – послышалось…

– Воду-то нашёл?

– Да, вот… – одну бутылку Валера уронил, из второй, судя по всему, много разлилось. Но тем не менее что-то там всё равно плескалось.

– Чё так мало-то?

– Сходи, набери. Я туда ни за что не вернусь… Пока не посветлеет, по крайней мере. Так что нету желания?

– Ладно, давай сюда. А то и правда, хрустнет ещё чего… Буду, как ты, бегать, ёмана, – снова заржав, Евген забрал бутылку и, щёлкнув зажигалкой, подсветил себе.

– Можешь огонёк прикрывать? Издалека видно.

– Да чё ты шуганый-то такой?

– Не шуганый, а осторожный. Вон, давай там между машинами устроимся… Э, постой, ты прямо так пить собрался? Можно же заразу какую схватить! Кто его знает, откуда эта река течёт…

– Хорошо, хорошо, ёмана. Уговорил. Будем кипятить.

Спустя какое-то время колдовства в темноте появился небольшой костерок из всякой горючей мелочёвки и мусора. Из большой пятилитровой бутыли воду перелили в маленькую, на полтора, и уже ту подвесили над огнём, при помощи верёвки и палки.

Гопник остался следить за процессом, а Валера отошёл в сторону и зашёл за угол какой-то машины. Там он подложил на асфальт сложенную в несколько раз картонную коробку и тяжело опустился на неё, оперевшись спиной на колесо. Лицом сел, само собой, туда, откуда недавно прибежал, испугавшись непонятного звука. Тревога и беспокойство хоть и чуть поутихли, но окончательно всё никак не хотели отпускать, и одна мысль оставить ту, условно опасную, сторону сзади, подставить ей беззащитные тылы, заставляла всё внутри сжиматься и холодеть. С другой стороны – парень понимал, что страх скорее всего не обоснован, и старался хотя бы внешне не проявлять его… И, конечно же, он не видел мелькнувшую вдалеке, между машинами, безмолвную и бесшумную тень.

Зато вдруг осознал, насколько замотался. Расслабленные, наконец, ноги налились тяжестью, натруженные за этот долгий день ступни горели, чуть побаливали натёртые мозоли – последствие студёной болотной воды и того, что кроссовки после встречи с нею высохли далеко не сразу… Да и вообще не хотелось двигаться – хоть даже поднять руку с холодного асфальта и переложить себе на колени. Мысль же о том, что может понадобиться куда-то идти и что-то делать, казалась просто чудовищной.

Со стороны Евгена раздался щелчок, заставивший вздрогнуть, а потом – удивлённый возглас. Валера чуть напрягся, но потом расслабился, услышав уже куда более спокойное бормотание спутника.

– Эй, ходь сюды! Посмотри на это, ёмана! – послышалось чуть более громко. Причём гопник тоже вроде говорил приглушённо. Проникся, что ли?..

Валере ничего не оставалось – пришлось вставать… Стараясь двигаться тише и смотреть во все глаза по сторонам – пусть ничего и не было видно – подошёл к спутнику.

– Вот, глянь-ка на это, – Евген подпалил свёрнутую газету наподобие факела и повернулся к одной из машин, у которой был поднят капот.

– И что там?

– Ты смотри, смотри…

Валера посмотрел – и ничего не увидел.

– Я это… Не вижу что-то ничего, – нехотя признался он, внутренне подготовившись к очередной шутке со стороны.

– Так всё верно, ёмана. Потому и не видишь, что там ничего нету! Ничего, понял?..

– Как нет ничего?

– Я уже третью машину проверил. Хотел масла слить, бензин-то проверял уже, нет нигде. Капот открыл, подсветил… Смотрю, а там – ничего, понял? Пошёл к следующей… Потом ещё… И получилось, что они все – будто выпотрошенные.

– И что?

– Да кто его знает. Чё-то подумалось, странно это. Неспроста, ёмана. Да к бабке не ходи, неспроста!

– Наверняка. Только вообще-то всё, что произошло за сегодня – или уже за вчера, не знаю, сколько времени сейчас – оно одинаково странное. И всё явно неспроста…

– По-любому. Ладно, закипело там вроде.

Не сказать, конечно, чтобы это было самое вкусное в жизни Валеры питьё – но уж точно одно из. Все соки, лимонады, вина и экзотические напитки не шли ни в какое сравнение с этими каплями обычной кипячёной воды из закопчённой пластиковой бутыли. И плевать на специфичный привкус, плевать, что обжёг язык – это было просто божественно.

С трудом удалось заставить себя оторваться и оставить на потом, чтобы было чем запить скудный ужин из нескольких пачек сухариков. Евген, которому отошли несколько из них, громко хрустел и чавкал, – но даже это не могло испортить наслаждение моментом. Все страхи и опасения наконец отошли на второй план.

– Ну чё, по койкам?

– Куда?

– Спать, говорю, пошли. Один хрен темно же. Чур, вон та – моя!

– Что твоя?

– Машина, говорю. Я вон в той сплю…

– А-а-а…

На сытое – хотя какое сытое, одно только название – брюхо мозг Валеры начал тормозиться и работать с перебоями. И парень счёл за лучшее взаправду переместиться в горизонтальное положение, оставив все заботы на следующий день.

Он завалился на заднее сиденье какого-то автомобиля, захлопнув все двери. И в этот момент вдруг отчётливо осознал своё полное одиночество. Раньше просто некогда было задуматься ни о чём таком, всё время приходилось решать какие-то сиюминутные задачи, думать получалось только о более приземлённых вещах. А тут вдруг навалилось… Парень с тоской вспомнил родителей, друзей, знакомых. Отчаянно хотелось верить, что у них всё хорошо и в порядке, – но возможности убедиться в этом, к сожалению, пока не было. К счастью, длилось такое состояние недолго, усталость не дала долго предаваться тоске. Глаза сами собой закрылись, а мысль прервалась, не окончившись.

Глава 2

Он проснулся резко – вот спал как убитый, не видя сновидений, а вот – лежит с широко открытыми глазами, не двигаясь, и пытается понять, что же его разбудило. Уже слегка светало, хотя всё ещё было достаточно темно. Сколько времени точно, определить не представлялось возможным – но похоже было, что где-то от четырёх до шести.

Лёгкий стук по корпусу автомобиля заставил напрячься. Рука, которая даже во сне не отпускала фомку, сжала нагретый металл ещё сильнее. Валера продолжал лежать неподвижно, хотя и напрягся весь, готовый к рывку. Стук повторился, потом ещё и ещё… И тут до парня дошло, что это всего лишь набирающий силу дождь. Парень невольно порадовался, что оказался под крышей, и не страшно промокнуть – не хотелось даже думать о том, что было бы, если бы пришлось заночевать где-нибудь в лесу или на дороге, без возможности укрыться от разбушевавшейся непогоды.

Как всегда во время дождя, пробудилось какое-то инстинктивное беспокойство – всё ли укрыто, не намокнет ли что. Тут же сам себе усмехнулся – всё найденное накануне, конечно же, валяется прямо на земле, и может оказаться жертвой стихии. Но идти сейчас, убирать всё это, желание отсутствовало напрочь. Не такие уж там ценности собраны.

С такими мыслями Валера опять отошёл в царство грёз и вновь проснулся уже много позже. Дождь всё так же колотился о корпус и стёкла машины, шелестел в кронах деревьев, но по сравнению с первым пробуждением стало заметно светлее. А ещё мерзкая промозглая сырость жадно забиралась под одежду, туда, где ещё хранились остатки тепла. И парень понял, что у него зуб на зуб не попадает – это, видимо, и разбудило его.

Вылезать наружу, где разгулялась непогода, очень не хотелось. Но выхода, к сожалению, не было… Открыв дверь, Валера сморщился от влетевших внутрь брызг и студёного ветра – оказывается, то, что он посчитал сначала за холод, это было ещё тепло. Резко выскочив наружу, он тут же ощутил, как одежда начала намокать, а несколько капель попали за шиворот. Быстро огляделся, и, сориентировавшись, резво припустил в ту сторону, где накануне сваливал найденное добро. Накинуть ту запачканную в масле куртку сейчас было бы в самый раз.

Однако все «богатства» плавали в луже и представляли собой печальное зрелище. Поэтому, спасаясь от холодных водяных струй, Валера запрыгнул внутрь того самого вчерашнего армейского грузовика. И столкнулся нос к носу с Евгеном.

– Утречка, – осклабился гопник. При свете дня его лицо, заметно заросшее щетиной, казалось даже более неприятным, чем накануне.

– Доброго… Ты что тут делаешь?..

– Так это, ревизию провожу. Богатства своего.

– Своего?

– А чьего же ещё, ёмана? Я нашёл? Я. Какие вопросы-то?

– Да никаких… Если что, я половину найденных сухарей тебе отдал. Не помнишь?

– Сравнил тоже. То сухари, а это… Это же огромные деньги!

– Деньги?

– Ага. Знаешь, за сколько эти штуки можно загнать? О-о-о-о…

– Ну, хорошо. Разбирайся тогда с богатством своим. А я пойду…

– Да ладно, остынь. Чё ты в самом деле? Хочешь, десять процентов тебе? Только помоги перепрятать…

– Перепрятать?

– Ну да. А то, мало ли кто ещё в этом лесу оказался. Не делиться же, ёмана?..

– И куда хочешь прятать?

– Да чёрт его знает… Не думал пока…

– Под мост? Где я воду набирал?

– А что, идея! Кто туда полезет? Ну так чё, ты в теме?

– Ага. Давай так – я возьму браслетов сейчас, сколько в рюкзак влезет. На больше не претендую. И помогаю остальное перетащить под мост. По рукам? – Валера постарался скрыть усмешку – больно забавляла жадность гопника и его зыбкая надежда разбогатеть. Но парень не стал вслух озвучивать свои мысли и сомнения, которых было полно. Пусть Евген витает в облаках и считает, что заключает выгодную сделку.

– Точно больше не хочешь? Ну тогда лады. Давай вылазь, я подавать буду…

– Может, сам вылезешь?

– Да какая разница, всё равно оба промокнем!..

– Ладно, постой. За рюкзаком сбегаю сначала… Сейчас вернусь.

Валера выпрыгнул и со всех ног припустил обратно, к плавающей в воде куче трофеев. Выудив оттуда промокший насквозь рюкзак, старый, советского типа, прибежал обратно и заскочил с ним под тент.

– Вот, сюда и напихаю… – стараясь не замечать жадный взгляд Евгена, быстро набил внутрь браслетов, сколько влезло, и затянул верёвку на горловине.

– Готово. Пошли таскать…

Положив два ящика, довольно тяжёлых, друг на друга, они взялись за них – Валера спереди, Евген сзади – и быстро зашагали в сторону моста. При свете дня от вчерашних страхов не осталось и следа, вообще всё происшедшее казалось глупостью и игрой воображения. Даже эти странные браслеты. Куда более реальной проблемой был мерзкий дождь, уже промочивший одежду насквозь, и пробирающие до костей сырость и холод.

Но когда они дошли до моста, Валера увидел кость. Сначала он не понял, что это. Специально свернул чуть в сторону, подошёл поближе и наклонился, чтобы лучше разглядеть. Кость была большая, явно принадлежавшая при жизни кому-то достаточно крупному, и свежая – о чём говорили не до конца обглоданные кусочки мяса.

– Эй, ты чё?..

– Видишь?

– Ну, вижу, ёмана. И?

– Вот отсюда я и слышал вчера хруст.

– Крысы, может.

– Ага, конечно, крысы… Короче, я бы посматривал по сторонам.

– Ладно, ладно, будем посматривать. Только давай ящички сначала перенесём, лады?

– Да перенесём уж…

Под мостом ждала ещё одна «приятная» неожиданность: густо-жёлтая вода речки текла среди наваленных груд всевозможного мусора, автомобильных покрышек, бутылок…

– И мы пили вчера ЭТО?..

– Да ладно тебе. Кипятили же!

Чтобы перенести весь груз, пришлось сделать где-то пару десятков ходок. Это позволило наконец согреться, несмотря на одежду, набухшую от воды и мерзко прилипавшую к телу. Но Валера понимал, что это временно, в последний раз возвращался уже бегом – просто для того, чтобы не остывать.

– Эй, ты куда?

– Греюсь! Давай подсушимся, найдём каких-нибудь дождевиков-зонтиков и потом пойдём только, а? А то, чёрт знает, сколько ещё пилить-то!

– Ага, ну давай…

Добравшись до того места, где накануне закончили мародёрку, Валера стал быстро обыскивать нетронутые машины, на предмет горючих материалов, сухой одежды, да и съестного заодно. Есть-то уже опять хотелось, и довольно сильно. Он доставал всё – старые выцветшие журналы, атласы дорог, тряпки, канистры, к сожалению – все, как на подбор, пустые… Найденное переносилось в грузовик. Несколько быстрых вылазок в лес, недружелюбно встретивший мокрой травой и ветками, позволили набрать хвороста и наломать веток, как очень хотелось надеяться, влажных только снаружи.

– Блин, где бы костёр запалить? Давай, может, тент с грузовика снимем, и натянем между деревьями?

– Нафига? Давай в грузовике прямо и разведём?

– В кузове?

– Ну так а чё? Дырку только сделать сверху…

– Ладно, я тогда туда всё несу… Подпалишь?

– Ага, щас… – Евген выбрался из очередной машины, которую потрошил, с креслом в руках.

– Думаешь, будет гореть?

– Это – сиденье. Сиденье для того, чтобы сидеть, понял? А не чтобы жечь…

– А-а-а… Комфорту захотелось…

– Типа того! Чё бы нет-то, ёмана?..

Недолго думая, Валера последовал примеру товарища и перетащил в кузов грузовика ещё одно сиденье, для себя.

У них долго не получалось развести огонь – даже когда-то сухой хворост успел достаточно намокнуть, а бумага серьёзно отсырела. Проблему решила пара скомканных пластиковых тарелок, жутко чадивших мерзким чёрным вонючим дымом, но зато занявшихся «на ура». И вскоре в кузове грузовика стало очень дымно, но зато – почти тепло.

– Евген… А нас с неба не засекут, эти? А то дымовуху тут устроили…

– Ты чё, вообще всего боишься?

– И ничего я не боюсь…

– Ага, конечно. Совсем ничего!

– Иди ты…

– Хе-хе. Да ладно, слышь, не очкуй! На улице вон дождь стеной, сквозь него не видно ни черта. Да ты и сам говорил – чего им до нас, не ан дер… Как там?

– Тальцев… Ну-ну…

Валеру доводы спутника не убедили, но он решил – будь что будет. Прилетят маленькие зелёные человечки, значит прилетят. Главное, что не к хладным трупам. Парень устроился на своём сиденье, предварительно с трудом заставив себя раздеться, чтобы просушить одежду над огнём, а также стянув и поставив рядом с костром промокшие насквозь кроссовки. На себя накинул несколько найденных в машинах вещей, явно не первой свежести, но вроде бы тёплых. Еды найти так и не получилось, живот активно высказывал протесты сложившейся ситуации, но – хотя бы проблема с питьём теперь решалась дождевой водой.

Незаметно, Валера опять задремал. И к реальности его вернул матерный возглас Евгена.

– Что случилось?

– Ты только посмотри на это, ёмана! Там снег пошёл!

– Снег?

Неохотно вылезая из уютного кокона, образованного несколькими куртками, Валера высунулся наружу. И тоже выругался.

Снег валил стеной, причём стало заметно холодней. Это опять рождало всякие нехорошие подозрения и скверные мысли. А вдруг случилась война, с теми же инопланетянами? И то, что они сейчас наблюдают – начало ядерной зимы? Или чего-нибудь такого рода? Конечно, многое всё равно не поддавалось объяснению… Но некоторые факты, наоборот, очень хорошо ложились на такой сценарий.

И парня вновь пробрало. То страшное и неведомое, от чего он изо всех сил старался отгородиться и что старался не замечать, делая вид, что всё в норме – оно вновь нависло грозной тучей над головой… И деваться от него было некуда. Валера ощущал себя щепкой, которую бурная река с огромной скоростью несёт куда-то. Бьёт о камни, бросает, накрывает волнами. И совершенно не утруждает себя объяснениями, зачем она это делает, и куда её в итоге принесёт.

– Ну, и что делать-то будем?

– Да чё думать-то тут, ёмана! Надо к людям выбираться. Здесь останемся – околеем и с голоду сдохнем, да и чё тут делать…

– Ну это понятно. Вопрос был, как. Думаю, надо бы собрать всё, что можем унести, и с собой взять… Я бы тент снял, кстати. Если что, его можно на манер палатки использовать. Жаль, сиденья с собой не утащишь…

– Ага. Так и сделаем. Я ещё рюкзак нашёл, и сумку… Ща, соберу своё. Только тент этот тяжеленный, сам потащишь. Если сможешь.

Евген тоже отложил себе браслетов, причём – гораздо больше, чем набрал Валера. Но до сих пор они были просто свалены кучкой в углу в грузовике. Теперь же гопник старательно и любовно перекладывал «свои прелести» в добытую тару.

А Валера окинул взглядом то, что смог найти. И решил, что всё, что ему нужно – это только одежда, чуть заржавевший мультитул, разводной ключ – мало ли, понадобятся – топорик-фискарь, да нож. Ну и, само собой, отобранные себе браслеты и пара бутылок с водой.

Быстро приспособив всё, что нашлось, к рюкзаку, парень выпрыгнул наружу. Снег был мокрый, но всё же не такой всепроникающий, как дождь. Две надетых друг на друга куртки, одна с капюшоном, и кепка, позволяли довольно спокойно относиться к щедро сыплющейся с небес белой крупе.

Дожидаясь Евгена, Валера встал в сторонке. Рассеянно окинул взглядом округу… И весь подобрался, увидев две приближающиеся фигуры.

– Эй! Сюда кто-то идёт!

– Да? – Евген тут же настороженно высунулся из кузова грузовика, совсем низко – изнутри вовсю валил дым от почти потухшего и оттого особенно сильно чадившего костра. – Ого! Ты посмотри, какие крали к нам пожаловали! А ты, я смотрю, и правда редкостный трусишка… Девок тоже боишься, да?

– Крали? Девок? – Валера прищурился и мысленно обругал себя и своё плохое зрение. Пробираясь между машинами, к ним целенаправленно брели две особи женского пола. И это было явно не то, из-за чего стоило поднимать шухер… Хотя, с другой стороны, данное событие не являлось и таким уж ординарным.

– Ага, девок, ёмана. Э-ге-гей, девчонки, заходи на огонёк! Смотрите, какие классные парни вас тут ждут!

– К-классные, з-закурить нету? – Егвену ответил чуть хрипловатый и низковатый, но чрезвычайно приятный голос.

– Не, сами страдаем… А вы откуда? Не знаете, где тут город или село ближайшее?

– Т-тоже с-сами ищ-щем… С-слушайте, в-выруч-чайте. Пр-родрогли д-до к-костей – с-сначала под д-дождём мокли, т-теперь ещ-щё и х-холодно с-совсем ст-стало… А у в-вас тут к-костёр в-вроде, д-да?

Две незнакомки приблизились уже настолько, что Валера смог их разглядеть. Обе были высокие, молодые, и обе определённо очень сильно мерзли. Одна, которая говорила, являлась жгучей брюнеткой, в коротенькой кожаной курточке, туго обтягивающих джинсах, высоких сапожках на каблуке, что смотрелось несколько инородно в такой глуши. Другая была одета в трикотажный спортивный костюм и… сразу очень понравилась Валере. Что-то в ней было такое, своё, домашнее, открытое.

– Костёр есть, да и сами мы ничего! Кого угодно согреем! – осклабился Евген, выпрыгивая из кузова.

Валера кинул на него неприязненный взгляд и повернулся к девушкам:

– Заходите скорей, сейчас раскочегарим! Вот, держите… – он протянул ворох курток, безрукавок и прочего, который до этого с таким трудом прилаживал к рюкзаку.

Евген подал руку первой девушке и помог забраться в грузовик – при этом свободной пятернёй хорошенько прихватил за сочную попу, якобы подсаживая.

– Эй-эй, п-полегче! – красавица возмутилась и даже попробовала отвесить наглецу затрещину, но тот увернулся. Хотел было уже предложить свои услуги второй, испуганно глядящей на происходящее, – но Валера, злобно зыркнув, поспешно оттеснил гопника в сторону и помог сам.

– Не бойся, всё хорошо… Залезай. Давайте устраивайтесь, я пока за дровами слетаю…

Напоследок кинув предостерегающий – ну, как он надеялся – взгляд на ухмыляющегося Евгена, парень удобней перехватил топор, закинул вещи обратно в машину, чтобы зря не мокли, и метнулся в сторону леса. С досадой подумав, что, похоже, они застревают здесь ещё на какое-то время.

Вновь всё закрутилось-завертелось. Несколько притащенных из леса сушнин и охапок валежника позволили реанимировать костёр. Над огнём приспособили бутылку. Два сиденья, в дополнение к уже имевшимся, дали возможность всем расположиться с комфортом, а резиновые коврики, поставленные стоймя, частично прикрыли от ветра со стороны входа. В итоге получилось обустроиться более-менее уютно, единственным недостатком оставался вездесущий едкий дым, клубившийся внутри и заставлявший глаза слезиться. Поэтому все старались сидеть как можно ниже.

Девушки медленно, но согревались. Всё ещё дрожали, но хотя бы губы больше не были синими… И потихоньку их удалось развести на разговор. Причём опять говорила чёрненькая, как выяснилось, Кристина. Вторая, Юля, отмалчивалась и лишь иногда кивала. Но при этом заинтересованно поблескивала глазами из полутьмы.

– Мы в лесу очнулись, обе. Это уже с Юльчиком успели обговорить… Я как поняла, что не помню, как тут оказалась и где я вообще, подумала – ну ничего себе приход. А ведь не пила, не принимала же вроде ничего… Только собиралась в клуб. Или, думаю, настолько торкнуло, что всю память отшибло, или что-то вообще нечисто… Короче, прифигела маленько со всего этого и пошла, как говорится, куда глаза глядят. Потому что других вариантов не особо. Вышла на железку, там мы и повстречались. Что до того было, почему, как – это вы не нас спрашивайте, вообще понятия не имеем. Шли по путям, потом потемнело. Спать прямо там, на земле, не вариант был вообще… Так и топали дальше, несмотря на то, что не видели почти ни шиша. На ощупь практически. Потом дождь пошёл, промокли насквозь. Я подумала ещё – ну, всё, жопа дело. Ночью, где-то в лесу, непонятно как сюда попала, непонятно как выбираться, ещё и под дождём… Но оказалось, что ещё не жопа была, а так, жопочка. Это я поняла, когда снег повалил… К счастью, совсем околеть не успели – увидели переезд, дым и его, – Кристина кивнула на Валеру, – пошли к вам. Если честно, спать рубит страшно, из последних сил держусь… Можно прикорнуть, а?

<1 2 3 4 5 >

На страницу:

Перейти

2 из 5