Полная версия
Его тайные наследники
Внезапно она случайно задела бедром папку, лежащую на столе одного из подчинённых. На пол полетели листы, на которых было что-то написано от руки красивым, утончённым почерком.
Странно… Да кто сейчас ручкой пишет? Компьютеры зачем?
Ирина наклонилась, чтобы подобрать бумаги. Сама не заметив того, она вдруг начала скользить глазами по тексту. Это был не просто текст, а целая увлекательная история, от которой пробежали мурашки по коже, которая неимоверно её зацепила с самого первого абзаца.
Вот это да…
Она прочитала всего шесть глав, и поняла!
Это то, что ей нужно!
Вот она и нашла то, что так неистово жаждала.
Какая удача!
Титова положила всё на свои места, а утром решила выяснить, чья это работа. Придя в издательство ровно в восемь, она заглянула в зал.
Уж кто бы сомневался!
Да это же… это место принадлежит дурнушке Наденьке.
Неужели это её работа?
Так странно, что спустя годы, судьба свела их снова. Надя так и осталась неудачницей, которая живёт в обшарпанной хрущёвке от зарплаты до зарплаты, носит безвкусную, дешёвую одежду и ездит на работу автобусе. А Ирина, благодаря Наденьке, теперь живёт как королева!
Один раз развела лохушку, и второй не проблема!
У Ирины созрел очередной грандиозный план.
Но пока ей нужно сосредоточиться на светских тусовках, шоппинге, лазурном пляже под палящим солнцем на берегу лазурного океана…
Глава 8
Несколько дней спустя
Тимур
Ни о чём вообще не подозревая я вошёл в уборную компании, чтобы справить нужду, как вдруг услышал недовольный детский писк.
– Занято, дядя!
Не понял.
– Сначала пописаю я, потом мой брат Артём! А вы встаньте в очередь!
Картина Репина!
Два белобрысых, беззубых сорванца нагло командуют мною в МОЁМ офисе.
Откуда они тут? Сотрудникам запрещено разводить на моей территории детский сад!
– Артём, Егор! Я же попросила посидеть вас пять минут спокойно! – позади слышится топот.
О, а вот и мамаша нарисовалась! Сейчас как влеплю выговор!
Оборачиваюсь. Застываю.
Надежда?
Это её, что ли, демонята?
Ах да, припоминаю…
Пролистывал резюме.
Всего лишь раз десять, примерно.
Там было сказано, что у неё есть два сына.
Но она мать-одиночка.
Смотрю на девушку, потом на двойняшек.
Стоп.
А почему у них мои глаза?
И меня словно током в тыщу вольт шибануло.
Я поражён.
Не припоминаю, чтобы когда-нибудь, за все свои тридцать с хвостиком лет, встречал ещё кого-то с таким же редким цветом глаз.
Махнул головой, зажмурился.
Может показалось?
– Сюда идите, быстро!
Когда глаза открыл, передо мной стояла только Надя, пряча сорванцов за свою спину.
Её лицо охвачено паникой.
Вздыхаю.
Хотя нет…
Я обознался.
Ах-ха!
Дикость какая!
Титов, ты в своём уме?
Это намёк, на то, что дети главной ходячей катастрофы издательства – это твои дети?
Переработался, что ли?
Я ведь трезв как стёклышко, как мне такое на ум вообще могло прийти?
Да так… мысль странная промелькнула, а по телу будоражащая волна жара пробежала.
Я и Надя…
Вместе в постели.
Что-то не припоминаю.
Меньше недели знакомы.
Мы сто процентов раньше никогда не пересекались!
Да и где я мог с ней встретиться?
На литературном вечере творчества Пушкина в городской библиотеке?
Чуть не подавился смешком.
– Тихо стойте! У меня из-за вашего непослушания теперь могут быть проблемы, – с опаской командует она детям, продолжая прятать их от меня за своей спиной.
– Извините, – её щёчки краснеют, теперь Надя-тысяча-и-одно-несчастье ко мне обращается.
Недовольно хмурюсь.
Вот не люблю детей.
Вечно орущие, хнычущие, проблемные создания.
А тут еще и двойняшки!
Двойной попадос!
– Надежда, – смотрю на неё снисходительно сверху вниз, – и как это понимать?
– В саду карантин объявили… не с кем было оставить.
– Издательство не детский сад, – скрещиваю руки на груди, ужесточая тон. – Первое и последнее предупреждение. Ясно?
Быстро-быстро закивала.
– Иди. Быстро! Брысь! Отпускаю домой пораньше.
– Спасибо, – тихонько мямлит, а у меня вдруг сердце начинает биться быстрей, когда я смотрю на её румянец.
Мило.
Выглядит совсем как девочка сейчас.
Мимишная, невинная.
Только бантиков на голове не хватает и гольфиков.
Чёрная юбка есть, белая блузка тоже.
Ещё в этих очках…
Нервно сглатываю.
Почему-то в голове появляются нехорошие, порочные фантазии, как реакция на этот её образ сладкой девочки.
Я вижу её в фильме для взрослых…
Прямо сейчас заметил, какие у неё пухлые, алые губы.
На них бы пальцем надавить…
Очертить контур. Слегка примять. Чуть оттянуть.
Выглядят влажными.
И будто пахнут сладкими конфетами…
Эй, Титов!
Очнись!
Мысленно хлопнул себя по щеке.
Нет.
Не помогло.
Наоборот.
Мне вдруг стало аномально жарко…
Так, что пришлось ослабить галстук на шее.
* * *– Чтоб я больше не видел здесь этого выводка! Будет штраф.
В ответ слышу детские кривляния.
– Злой ты дядя!
– Я вырасту и побью тебя!
– Тише! Ну-ка замолчите! – топнула ногой. – Вы наказаны! Сегодня без мультиков и без сладкого!
– Ну мама… – с обидой и недовольством.
– Ну-ка вперёд шагайте! Сейчас работу доделаю, двадцать минут, и домой поедем!
Стою усмехаюсь, почему-то.
Вот ведь шкода.
Надежда мальчуганов за шиворот тащит, те упираются.
Ну точно демонята.
Растрёпанные, немного неряшливые.
Оба в джинсовых комбинезончиках и в клетчатых рубашках.
Такие забавные…
У малых волосы светлые, кучеряшками вьются в разные стороны. Цвет волос мамин.
Ну клянусь, если бы мы с Надеждой встречались в прошлом, я бы подумал, что они – ну точно мои.
Вообще я брюнет…
Один из мальчуганов что-то уронил, Надя наклонилась поднять… И вот тут у меня перехватило дыхание, кровь ухнула в нижнюю часть тела, а во рту пересохло.
Сглотнул ком во рту. Потому что увидел, как изящно, блин, Надя наклонилась, а её юбка слегка задралась, открыв доступ к стройным ножкам.
Меня замкнуло…
И перед глазами вдруг встала та самая картина, как она мне кофе на рубашку выплёскивает.
– Полы скользкие…
Ну, ну!
Да не было там никаких полов скользких.
Её смелость меня поразила.
Не каждый осмелиться сунуть голову льву в пасть.
Наоборот, в ноги падают, стараясь выслужиться по любому поводу.
Аж тошнит!
Все девицы слишком предсказуемые, приторные какие-то, как под копирку. Будто на одном заводе, как роботов штампуют. Щебечут, сюсюкают, прелестями своими трясут, соблазняя. Готовы за одно только малейшее проявление внимания с моей стороны с моста прыгнуть.
А эта?
Какая-то не такая.
Не такая, как все.
Зубки пытается показать.
Но в то же время побаивается, чтоб не уволил.
Оно и понятно, двое на одной хрупкой шейке сидят.
Ещё и какие – монстрики самые настоящие.
Вот впервые с таким сталкиваюсь.
Потому что мне ещё никто не отказывал, никто себя так дерзко не вёл!
Какой дерзкий, смелый поступок!
Я просто офигел, от того, что она сделала.
Девчонка устроила в моей голове какой-то бедлам. Ураганом пронеслась по нервам, выкрутив весь мой внутренний мир наизнанку.
Это… и что вы думаете?
Завела меня за секунду.
В любом другом случае, я бы без разговоров вышвырнул с вещами на улицу, ещё и влепил бы штраф за неуважительное отношение к начальству.
Но ведь эта… так сильно зацепила!
Казалось бы, в Наде нет ничего такого особенного, или я ошибаюсь?
Ведь в тихом омуте…
Напротив.
В ней есть много чего интересного, но она прячет всё это за бесформенными свитерами и строгими юбками. Как будто специально… Пытается оттолкнуть от себя мужчин.
Или наоборот?
Заставить их за ней бегать, добиваться. Чтобы узнать, что спрятано за маской. Какой дивный цветок?
Во мне проснулся хищник.
Завоеватель.
Азарт закипел в венах и мне до одури захотелось проверить, так ли это на самом деле?
Захотелось зажать малышку где-нибудь в укромном, тёмном углу. Снять с неё очки, сорвать резинку с волос, растрепав пальцами толстую, густую косу. Рвануть блузку вместе с пуговицами, и юбку, так, чтобы по швам затрещала! И убедиться, что моя теория верна.
Коварно улыбнулся. Медленно провёл языком по губам, глядя ей вслед…
Я идиот!
Не понимаю, что за мировой катаклизм творится внутри меня?
Но я… её хочу.
Захотел.
Резко и неистово.
Чем быстрее это сделаю, тем быстрее меня отпустит.
Я загорелся.
Внутри диким пламенем и первобытным инстинктом вспыхнул сильнейший азарт.
В голове созрел грандиозный план…Хочу с ней секс.
Секс без обязательств.
Я должен проверить свою теорию, что под безвкусным мешком прячется кое-что уникальное.
Должен с ней переспать, чтобы голова у меня от неё не болела. А то думать стал часто. А у меня жена. Так нельзя.
Единственный способ выбросить из головы – только такой. Получить. Попробовать. Насытиться. Забыть.
В анкете написано, что не замужем она. Вот и замечательно! В благодарность за приятное время провождение получит от меня шубу или премию.
Но что-то подсказывает, что так просто подойти и сказать: “Смирнова, давай переспим!” Не выйдет. Рискую получить по лицу от характерной кошечки. Я придумал кое-что другое.
Глава 9
– Быстро спать.
Абсолютно никакая завожу детей в детскую, отправляя их по своим кроватям.
Сидят, щёки свои дуют, и руки на груди сложили.
Обиделись…
Что без мультиков оставила и голос повышаю.
Актёры великие.
Разозлили сегодня не на шутку.
Значит, заслужили.
– Спокойной ночи.
Выключаю свет, прикрываю дверь и ухожу заниматься своими делами.
Я переоделась в ночную рубашку. На ноги – меховые тапочки с крольчатами. Взяв кота, легла с ним на диван, задрав ноги повыше, чтобы облегчить усталость. Толстый мурчун сразу принялся мять лапками мой живот и довольно урчать, когда я почухала его за ухом.
Включила телевизор – любимые вечерние мелодрамы. Два часа могу пожить и для себя. Сейчас только восемь, но я решила лечь пораньше. Посмотрю киношку немного и спать.
Не успела я с облегчением выдохнуть, как тут же подскочила от мелодии входящего вызова. Беру телефон в руки, столбенею. На экране мигает имя – Тимур Демонович.
Что за…
И сон как пощёчиной смачной сняло.
Интуиция кричит – не отвечай, но пальцы сами жмут на зелёную кнопку. Я обязана. Сейчас вот никак не могу потерять работу. Новый год скоро. Праздники – всегда траты приличные. Не могу же я любимых сыновей без подарков оставить.
– Да, – с дрожью в голосе.
– Смирнова! – рявкает он. – А ты ничего не забыла?
Быстро прокручиваю в голове возможные варианты того, где я могла накосячить.
Да вроде нигде.
– Рубашка где?!
Ааа, вот в чём дело!
– Извините, она дома у меня сейчас лежит. Завтра принесу. Только сегодня забрала с химчистки.
– Никаких завтра! Сейчас же! – шарашит он меня своим приказом.
– Но…
– Немедленно, чтобы была у меня с рубашкой! Даю двадцать минут или штраф!
В трубке слышатся гудки.
Да как так?!
Ну каааак?
От злости кулаками избиваю подушку. Когда злая энергия чуть освобождает моё тело, набираю Аллу и прошу, чтобы присмотрела за детьми. Соседка соглашается, а я, словно узник, идущий на виселицу, бреду к шкафу, вытаскиваю оттуда свитер и утеплённые штаны.
* * *– Ой, ну и изверг он у тебя, – с грустью охает Алла, – зверьё самое настоящее! Тьху!
Хуже.
Исчадие ада!
Горько вздыхаю.
Застегиваю пуховик на последнюю пуговицу, как раз в этот момент кто-то стучит в дверь.
Открываю, а там лоб высоченный с орлиным носом и такими же хищными глазами. Одет в черную одежду, на массе мужик. Узнаю его не только по острому взгляду, но и по лысой голове. Один из личной охраны Титова.
– Что вам?
– Со мной едешь, – басистым голосом ставит перед фактом.
– Но я такси уже вызвала.
– Такси отменяется. У меня приказ.
– Знаете что! А я рожу вашу запомню! – кричит вдруг тётя Алла, размахивая кулаком. – Если через два часа Наденька домой не вернётся, я город на уши подниму! Зять мой – подполковник, ясно тебе, пень здоровенный!
– Тише вы, тише! – пытаюсь её успокоить. – Да всё нормально будет, знаю его. Это Виталий.
Алла хмыкает, гордо вздернув подбородок.
– Я тебя запомнила, Виталий…
И бросает ему опасный взгляд. Тот тоже хмыкает. Но, между тем, успевает пройтись по её пышной фигуре заинтересованным взглядом.
Мы выходим из подъезда, а внизу стоит люксовая иномарка. Виталий открывает заднюю дверь, приглашая внутрь. Сажусь, испытывая смущение. Первый раз еду с такими почестями.
Охранник заводит двигатель, мы покидаем двор, выезжая на дорогу.
– Ну что за срочность такая, Виталий?
Здоровяк молчит.
– Ну вот нельзя было, чтобы я через вас вещь передала?
Ни на один мой вопрос не отвечает.
Немым прикидывается?
От него прозвучал всего лишь один ответ:
– У меня приказ. Подробной информацией не владею.
Зараза!
Вот возьму и брошу в лицо наглому мажору его дурацкую рубашку. Вот как будто она одна у него на все случаи жизни. Бедный сиротинушка! Да они там, мажорики рублёвские, в край зажрались?
Брошу в наглую физиономию, ещё и денег сверху кину, чтобы вторую себе купил на сменку, раз бедные мы такие несчастные.
Проводим в дороге больше двадцати минут. Замечаю, что за окном уже вовсю валит снег, да и вообще разразилась беспощадная снежная пурга. Даже дворники не справляются.
Нехорошо. Главное, чтобы не застряли где-нибудь в сугробах.
Машина сбавляет ход. Кажется приехали.
Ну, и куда меня чёрт лысый завёз?
– Я здесь запаркуюсь, – хрипит Виталий, пытаясь всмотреться в лобовое стекло. – Дальше не проехать – сугробы выше колен.
– Хорошо. – Выхожу из машины.
Меня едва не сдувает сильным порывом ветра. За секунду я вся оказываюсь в снегу. Идти до дома, на который указал охранник, не меньше ста метров.
Как же я вас “люблю”, Тимур Владимирович.
И куда мы приехали?
В какой-то частный, загородный сектор, который практически замело снегом. Видимость нулевая.
Впереди смутно вижу протоптанную дорожку и ворота. Иду туда. Толкаю кованую, изящную калиточку, вхожу. Впереди раскинулся внушительного размера двухэтажный дом с огромными, панорамными окнами.
Там внутри так уютно горит свет. Ещё и камин, наверно. Представляю, как там тепло и хорошо. Сейчас бы чаю горячего! И у камина прилечь…
Не успеваю подойти к двери, постучать, как она распахивается, на пороге появляется ОН.
Тимур Титов.
Собственной царской персоной.
В шёлковом, чёрном халате с дымящейся чашкой в руках. От него очень соблазнительно пахнет кофе…
Ледяные глаза хищно блеснули, пройдясь по моему телу.
И мне стало ещё холодней.
Да я умру сейчас от холода!
Выглядит, как всегда, властно и опасно.
Но этот халат…
Облепивший идеальные формы мышц.
Да что он себе только позволяет?!
– Заходи.
Медлю. Сомневаюсь.
Почти срабатывает инстинкт самосохранения.
Хочу просто бросить в него пакет, развернуться, побежать.
Но Тимур замечает мои колебания.
Он хватает меня за руку и рывком затаскивает внутрь.
* * *– Т-Тимур В-Владимирович! – вырываюсь из его наглого захвата.
Он быстро дверью хлопает, запирая её на замок.
– Как это понимать?
– Тише будь. Ты замерзла.
– Так может не надо было меня в метель на ночь отправлять?
Не слышит меня. Просто смотрит.
Как-то так коварно, кровожадно.
Что я себя ощущаю перед ним абсолютно голой. А он мою одежду в пепел жжёт своими опасными, коварными глазищами.
И произносит твёрдым, низким тоном. С хищным выражением лица, напрягая скулы:
– Раздевайся.
Я перестаю дышать.
Два шага, оказывается впритык.
За руки меня хватает, оборачивая их своими.
Такими сильными и горячими…
Что я сейчас наверно точно здравого разума лишусь.
– Холодные… Сейчас согрею, – шепчет.
Я сглатываю.
Что-то в горле пересохло и першит.
Но мне лучше становится. Невероятно блаженно и хорошо. Когда он держит мои руки в своих и греет их своим теплом, не хуже шерстяных перчаток.
В доме идеальная красота. Дом богато убран. Здесь царит сказочный уют.
Теплые полы, большие, просторные комнаты, свет приглушён.
Вижу гостиную, как там атмосферно потрескивает камин, а напротив него лежит белая, меховая подстилка.
Я, честно, так устала, что это всё – для меня просто мечта.
Неужели Титов всё специально подстроил?
Но зачем?
Чего он добивается?
Меня?
Но я… Я же его только злю и бешу.
Облила кофе, детей на работу притащила.
Я для него неуклюжая, неповоротливая. Часто всё роняю, бывает на ходу засыпаю. Но это от того, что я спешу. Моя жизнь – марафон двадцать четыре на семь.
Но Тимур смотрит мне точно в глаза, уж больно откровенно, и находится так близко…
А потом шепчет соблазняющим, низким тоном:
– Эта рубашка для меня очень важна. Очень. Я всегда надеваю её, когда совершаю важные сделки. Своего рода талисман на удачу. А завтра в семь у меня подписание важного контракта.
– Ясно, – одними губами, глядя на его губы, которые находятся слишком близко, неосознанно пропуская мимо ушей его оправдания.
Не знала, что такие люди, как Титов, его уровня, верят в подобное.
Я тону во льдах его прекрасных глаз.
Не замечаю, как он снимает с меня куртку, как берёт за руку и ведёт в гостиную, к тому самому камину.
– Присаживайся. Чай, кофе?
– Извините, но мне пора домой.
– Один момент! – он берет телефон, который лежит на столе, делает звонок.
А я жду.
Скромно положив руки на колени, сижу на диване. Ммм, какой же он мягкий. Так бы и свернулась на нём калачиком. Я до ужаса хочу спать!
– Понял.
Сбрасывает вызов.
– В общем, там дорогу замело, ночью вызовут технику, будут расчищать. Виталий уже застрял в сугробах. Тебе, Надя, придётся ночевать здесь.
– Но! – вскакиваю с дивана.
– Сожалею. Дети с кем сейчас?
– С тётей Аллой…
– Ну и прекрасно! Нечего переживать. Оставайся здесь, утром тебя отвезу домой. А завтра у тебя будет выходной!
– Правда? – я обрадовалась.
– Можешь провести его со своими шкодниками, – Тимур вдруг улыбнулся. Сексуально и завораживающе… У него самая красивая в мире улыбка.
– Так что, принести согревающий напиток?
– Да, можно. Чай.
Кивает.
На какое-то время оставляет меня одну, беззвучно шагая по тёплому паркетному полу босыми ногами. Я смотрю сначала на камин, потом в большое окно, за которым сыплются белые хлопья. На какой-то миг мне кажется, будто я попала в сказку. Но голос внутри меня говорит, что сказки – это вымысел, придуманные красивые фантазии глупыми мечтателями.
Титов что-то задумал. И мне следует быть внимательной.
Хозяин прекрасного дома возвращается с подносом, чаем и угощением в виде конфет в хрустальных вазочках. Вот не знаю, стоит ли мне его пить?
Ставит поднос на хрустальный столик, стоящий рядом.
– Спасибо.
Когда Титов подаёт мне кружку, я лишь делаю вид, что пью, прикрыв глаза, а сама наблюдаю за ним сквозь опущенные ресницы. Когда он уходит на кухню, я в панике мечусь по сторонам и нахожу решение! Выливаю половину чая в искусственную пальму.
Тимур возвращается опять с какой-то пиалочкой. Я делаю вид, что рассматриваю поленья в камине – сама невинность. Но стоит только перевести взгляд на Титова, меня ошпаривает кипятком. Ну всё, теперь точно согрелась. Даже больше. У меня перегрев.
Потому что барину нашему что-то поскромнее нельзя на себя было надеть?
Почему он в халате ходит?
И мне кажется, боже! Пусть я ошибаюсь! Что на нём нет трусов. Просто ягодицы так хорошо облегает шёлк, что даже видно ложбинку… Про вид спереди я лучше промолчу. У меня уже щёки, наверно, как перец чили – красные и горят.
– Вот, вспомнил, что у меня фрукты есть.
На пиалочке “скромно” лежит клубника, персики, кусочки ананаса. Не хватает взбитых сливок, шампанского… презервативов.
СТОП.
Это красный, Надь.
Титов хочет тебя соблазнить и воспользоваться тобой.
Вот же ш козёл!
– Вы здесь живёте?
Интересно, а где Ирина?
И она не будет против таких вот посиделок?
– Это мой загородный дом. Я не часто здесь бываю, но сегодня решил приехать сюда, немного отдохнуть перед предстоящей сделкой. Настроиться на неё.
– Понятно.
– Тебе не жарко? Можешь снять свитер… – его голос охрип. Он потянулся ко мне. Мужские пальцы легли на мою талию.
Он потянул вверх ткань и снял с меня свитер. Я осталась в тоненьком лонгсливе белого цвета. Смутилась… Он немного просвечивается. Тимур это увидел и его кадык дёрнулся.
Дрова в камине весело потрескивают, а за окном сыпет пурга. В доме пахнет апельсинами, деревом. Свет приглушен. Атмосфера такая, что действительно провоцирует на то, чтобы потерять голову и отдаться грехам.
Тимур Владимирович придвинулся ко мне ближе. Его бёдра коснулись моих.
Не узнаю своего злого, надменного босса.
Сейчас он какой-то другой…
Паника подступила к горлу.
Вот уж я влипла.
– Расслабься, Надь, ты напряжена… Хочешь, я помассирую тебе плечи, помогу снять усталость?
Он опять оказывается рядом со мной на опасно-близком расстоянии.
Надь…
Ну всё, надо что-то срочно делать!
Или я потом всю жизнь буду жалеть.
– Нет, вы что. Я в порядке, – смущённо заправила прядь волос за ухо.
– Тебе всё нравится? Тебе комфортно?
– Да. У вас отличный дом. Сказочный.
Почти!
Меня очень, очень волнует, что вы ходите по дому в одном халате, без трусов, и настойчиво меня соблазняете.
Наглец!
Я же явно не в его вкусе?
Или что это сейчас происходит?
Нечто вроде спортивного интереса?
Вот я слышала, что богатые мужики – те ещё пошлецы.
Тимур переместился ближе к камину, теперь величественно, как какой-то Падишах, уселся на шкурах, держа в руке напиток.
Сто процентов что-то подсыпал в мой…
– Приляг у камина на шкуру, отдохни немного, – похлопал ладонью рядом с собой, подзывая.
– Зачем всё это, Тимур Владимирович? Чего вы добиваетесь? – облизываю кончиком языка пересохшие губы. Он этот жест улавливает. Зоркие глаза, как у орла, впиваются в мои губы.
– А что тут непонятного? Хочу выглядеть гостеприимным.
Ну, ну.
– Извините, мне нужно в уборную. Подготовиться можно? Где она?
– На первом этаже, налево. – Внезапно он широко улыбнулся, будто обрадовался моему неожиданному ответу. – Жду тебя с нетерпением.
Я побежала туда, нашла нужную дверь. Закрылась. Умыла лицо холодной водой, глянув на себя в зеркало.
Думай, думай, думай…
Он точно не выпустит меня отсюда, пока не оприходует.
Волнуясь, я покопалась в своей сумочке, и… какая удача! Нашла коробочку со снотворным, которую меня сегодня просила купить Алла, но я забыла ей отдать.
Снотворное в порошке. Легко можно растворить…
Я взяла один пакетик и спрятала под одеждой.
Боже, помоги!
И пусть всё получится.
Надо как-то проучить гада, а то это не дело.
Возвращаюсь обратно, стараюсь вести себя спокойно.
На этот раз я сажусь рядом с Тимуром на шкуру.
Взгляд падает на столик, на котором, помимо вазочки с фруктами, появился ещё один предмет, которого не было до моего похода в ванную.
Это… пачка презервативов.
Сглатываю. Сердце ускоряет ритм. В ушах шумит от адреналина!
Но я усилием воли беру себя в руки, пытаясь выглядеть спокойной.
– Ой! Мне кажется, или кто-то стучит в калитку?
– Что? Нет, я ничего не слышу.
– А я слышала. А вдруг это… это Ирина?
На слове «Ирина» Титов встрепенулся, поднялся на ноги и пошёл к окну.
Ес! Сработало!
Быстро сыпнула порошок в его чашку. Мелкая пыль благополучно растворилась в ароматной жидкости. Отлично.
– Не слышу ничего, – удивленно.
Титов возвращается к камину.
– Ну ладно. Наверно показалось, – пожала плечами. – Держите. Выпьем чаю!
– За чудесный вечер и чудесную атмосферу.
Я выпиваю немного. А он… До дна.
Сейчас надо заговорить наглецу зубы, потянуть время как можно дольше, чтобы не начал распускать руки, пока снотворное не подействует.
