Байки бывалого утопленника

Вия Тория

Байки бывалого утопленника

* 1 * – Заплыв 1. Мечты.

Валерка был искателем приключений с самого детства. Его манили дальние дали, он постоянно мечтал на уроках, что будет бороздить просторы дна морского океана и ему обязательно улыбнется удача – он найдет клад. В своих грезах Валерка пропустил все важные знания и даже некоторые жизненные уроки. Соответственно закончил школу что ни на есть самым посредственным образом, и судьба определила ему дорогу в обычный техникум. Так в своих мечтах Валерка и погряз, честно работая у станка и рассказывая байки своим дружкам-собутыльникам.

Рыбалка. Это было его единственное увлечение, плюс бутылка. Вот и всё, что нажил он к своим тридцати пяти годам безупречной работы на заводе от звонка до звонка, несмотря на пристрастие к алкоголю. Лишь после удачной рыбалки он позволял себе расслабиться чуток, да в день аванса и получки. А так, ни-ни. Работа – дело святое.

Под рюмочку другую он с упоением рассказывал своим собутыльникам очередную байку: как он выловил золотую рыбку или, на худой конец, огромную щуку, в животе которой отыскалась карта сокровищ.

До баб он был не охоч. Да и они его не очень благоволили, аккуратно обходя стороной, едва завидев его нетвердую походку во дворе. По молодости Валерка ещё баловался ухаживаниями, иногда вполне успешно, но заканчивались свидания всегда одинаково: неожиданным исчезновением женского пола с первыми лучами солнца без всякого объяснения.

– Вот выловлю себе русалку, крас-с-сивую, – протяжно растягивая слова, мечтал он за очередной рюмочкой. – И заж-ж-ивем мы с ней душа в душу. Я ей буду пиявок с рыбалки приносить. Ну, или чего она там ест ещё на дне морском.

– А вдруг деликатесы потребует? Или там икру заморскую? – подначивали мужики.

– Будет ей, ик-к, икра и лобс-с-стеры, – не смущаясь, икал Валерка. – Руки у меня, вот они, зол-л-лотые, – совал он под нос приятелям широченные мозолистые ладони. – Работать умею. На заводе меня ценят, ик-к. Не пропадем, твою мать…

– Давай ещё по рюмашечке махнем за успех твоего дела.

– А давай, – Валерка, не чокаясь, заглотил стопку, шатаясь добрел до дивана и с размаху плюхнулся на него прямо в тапочках. – Вот сейчас вздремнем, и с утра на рыбал-л-лочку. По рус-с-салкам и пойдем.

И сочный храп огласил комнату в коммуналке.

* 2 * – Заплыв 2. Видение.

Валерка уютно покачивался, как на волнах, на своем теплом ложе и слышал плеск волн за бортом, шелест камышей на ветру, зазывно нашептывающих ему сладкие речи.

Он открыл глаза. То, что предстало его взору, в миг отрезвило. Находился Валерка в своей старенькой коммуналке, на потрепанном диванчике, вода наполняла комнату до самого потолка, будто квартира его загадочным образом переместилась на дно морское. Сквозь прозрачную, чуть зеленоватую завесу, на него смотрела прекрасная незнакомка.

Он зачарованно рассматривал её лицо: тонкие дуги бровей, длинные ресницы, голубые глаза эффектно выделены черным контуром подводки, полные губы сложены в загадочную полуулыбку, а на высоких скулах играют ямочки. Валерка удивленно разинул рот. Странно, но дискомфорта он не испытывал, оказавшись в стихии, больше подходящей для рыб. Наоборот, приятное чувство расплывалось по телу, словно вместо крови по жилам текла горячая лава.

Девушка наклонилась к Валерке близко-близко, он видел только лицо в обрамлении светлых волос, шелковистые пряди приятно щекотали кожу.

«Вот оно, желанное… Пришло, наконец, чудо!» – Валерка даже забыл, как дышать.

– Валерочка, милый, – нежное прикосновение девичьих пальчиков напоминало шелк, чарующий голос сирены проникал в самое сердце, вызывая давно забытое чувство детского восторга от материнских ласк. Невольный водолаз нервно, со звуком, сглотнул, ощущая мощный прилив адреналина. – Возьми меня к себе домой, я буду тебе верной женой и хозяйкой.

«Опа! Так сразу?»

Валерка вмиг вспотел, вытер ладонью лоб. Безрезультатно, здесь и так всё мокро.

Он медленно сел на диване, не сводя с чаровницы глаз, важно поправил тапочек, сползший с ноги, одернул футболку: – Зачем я тебе?

– Ты мне нравишься, – девушка опустилась на пол, преданно глядя на него снизу-вверх.

Её мелодичный голос околдовывал, Валерка растерянно молчал. Неожиданно в памяти всплыл вчерашний разговор с мужиками.

– Кормить-то тебя чем? – испугался новоявленный жених.

– Не бойся. Я ем обычную пищу. Совсем немножко. Хлопот не доставлю. Деликатесы мне не нужны, – она опасно приблизилась к Валерке, её шикарный бюст, едва прикрытый купальником, упёрся в худые коленки хозяина дивана, будоража воображение.

В штанах колыхнулось давно забытое чувство. Он сладостно замер, смущенно прикрыл руками срамное место. С трудом сглотнул, огромный комок никак не хотел проскальзывать в горло.

– Ты, это, от-т-тодвинься немного, ладно. – Думать ни о чем Валерка уже не мог....

Проснулся утром Валерка абсолютно бодрым и свежим, словно и не было ночных видений. Открыв глаза, рывком вскочил, но нет, всё вокруг сухо и даже чисто прибрано, посуда вымыта, пол подметён, мусорное ведро пустое. Следов вчерашней попойки нет. На столе стоит аквариум, а в нём плещется маленькая рыбка.

Холодный пот покрыл Валерку с ног до головы. Он, как давеча во сне, вытер пот со лба. На этот раз ладонь его намокла. Нервно похлопывая себя по щекам, попытался прогнать остатки сна, огляделся вокруг. И всё вроде бы знакомо: его комната, мебель, вещи на своих местах, но что-то незримо изменилось.

Веяло уютом, родным деревенским домом, детством. Казалось, на кухне шкварчит сковородка, бабушка жарит его любимые блинчики.

Валерка вышел из комнаты. Обшарпанные стены старой коммуналки вернули в реальность. Одну комнату в большом доме выделили молодому фрезеровщику десять лет назад, когда он приехал из деревни и устроился на завод. На кухне одиноко завтракала седовласая старушка, стучала ложкой по тарелке с кашей.

Валерка важно прошёл мимо, заглянул в холодильник, привычно хлебнул из носика чайника холодной воды. Надо было успокоить разбегающиеся мысли.

«Странные вещи происходят со мной. Неужели допился до чёртиков? Бабы мерещатся. Может и попойки вчера не было? А что тогда было? Сон? А Лёха? А Гришаня?»

– Ты чего, Валер? Тебе плохо?

– Почему, баб Мань?

– Да белый ты какой-то весь. Лица на тебе нет. Вся кровинушка отхлынула. Сядь-ка, посиди. На, я тебе чайку налью, – старушка засуетилась, услужливо пододвинула стакан с горячим чаем.

Валерка судорожно соображал. Зачем-то взял нож, подкинул вверх, не поймал.

– Баб Мань, а чё вчера было?

– Не знаю, – развела руками соседка, подозрительно глядела на соседа. – С работы пришел, с мужиками по рюмашечке выпил и спать лег. Все тихо разошлись, всё было хорошо и спокойно.

– А у меня кто-нибудь остался?

В уголках глаз старушки собрались лучики морщинок, она лукаво улыбнулась.

– Ты никак себе девушку завёл? То-то я смотрю, глазки заблестели, – шутливо погрозила пальчиком. – Надо бы тебе привести себя в порядок.

Валерка махнул рукой.

– Скажешь тоже, баб Мань. Какая девушка?

А мысли хаотично заметались в голове: «Кто-то же прибрался в доме».

– А мусор кто убрал, посуду помыл?

– Не знаю, милок. Я ничего такого не видела, – бабка присела к столу, подпёрла ладошкой подбородок. – Посторонних в доме не было, ты не переживай. Я весь вечер на кухне сидела. Может пропало чего?

Валерка, поскальзываясь на ходу, ломанулся в комнату, тапочек остался в коридоре. Бросился к заветной тумбочке, открыл. Нет. Паспорт на месте, документы на коммуналку аккуратной стопочкой сложены тут же.

«Заначка?!» – Он кинулся к полке с книгами. Новенькая пятитысячная купюра чинно покоилась между страничек некогда любимой книги о приключениях. Первый и единственный взнос на мечту! Неприкосновенный клад! На месте!

– Нифига не понимаю, – пожал он плечами.

* 3 * – Заплыв 3. Трудный выбор.

Против обыкновения Валерка слегка помахал у окна руками, изображая утреннюю зарядку, принял душ, надел чистую футболку, брюки и отправился на работу.

Мужики подозрительно косились на товарища, подойти к нему никто не решился. Валерка с важным видом включил станок и сосредоточенно принялся за работу. Через пол часа к нему подошёл мастер цеха.

– Валер, ты здоров?

– Да, Сан Саныч. Всё хорошо!

– Что ты такой сегодня сосредоточенный? Случилось чего?

– Не-не. Тётка с деревни звонила. Чё-то у неё там напряг. Надо бы картошку, наверное, помочь посадить. Вот я и думаю, может я сегодня двойную норму выдам. Ну, там, задержусь чуть-чуть. И отгул возьму?

– Конечно-конечно, Валер. Ты же знаешь, я завсегда не против, – Сан Саныч сурово заглянул через плечо на рабочее место станочника, поводил ноздрями, принюхиваясь, убедился, что всё чётко и слаженно работает. – Только заявление оформи, как положено.

– Добро, – Валерка ни на миг не отрывался от станка.

Начальник постоял, наблюдая за ловкими действиями подчиненного, по-отечески похлопал того по плечу, вздохнул и, недоуменно покачивая головой, пошёл дальше по цеху.

Хоть Валерка и любил заложить за воротник, но всегда делал это только после работы. Трудился отменно, руки у него были золотые, хватка настоящая. Работа спорилась. То, что другие делали за два-три часа, он выполнял минут за сорок. Болтать на рабочем месте лишнего не любил, за копейкой не гнался, целей в жизни не имел, а пил от скуки и неудавшейся жизни.

В обеденный перерыв в курилке к нему подгреб Гришка. Осторожно заглянул в глаза, увидел что-то незнакомое во взгляде, испуганно отшатнулся.

– Валерка, ты чё такой?

– Какой?

– Чумной какой-то. Мы всё на тебя смотрим-смотрим. Тебе по голове не дали?

– Гришь, что ты херню всякую несёшь. Чё вчера было?

– А чё вчера было? – Гришка округлил глаза, не понял вопроса. – Ну выпили мы за жизнь, посидели, поговорили и разошлись.

– Никого в гостях у нас не было?

Гришка водил носком рванного ботинка по полу, смешно дергал плечом, пожимая. Думал.

– Одни мы были. Всё, как обычно. Ты, я, да Лёха. А чё? Чё-то случилось?

– Не-не, всё нормально, – Валерка напрягся, махнул рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи. Достал сигарету, закурил.

Гришка испуганно переглядывался с товарищем. Лёха топтался в сторонке, ожидая сигнала. Подскочил, улыбаясь, толкнул локтем Гришку, прося сигарету. Немой вопрос застыл на лице.

– О чём вчера говорили? – не заметил друга Валерка, думал о своём.

– О русалках, – Леха скалился. – Вечером идём?

– Да, погоди ты, – теперь отмахнулся Гришка. – Валер, ну расскажи, чё случилось-то, а?

– Пойдем после работы по сто грамм примем? И ты нам всё расскажешь, – не зная сути разговора, Лёха упрямо гнул свою линию.

– Слушай, даже не знаю. Может сегодня не стоит?

– А чё? – Лёху никто не замечал.

– Мне кажется, я девушку встретил, – глаза Валерки покрылись поволокой, дыхание сбилось. Он закашлял, чтобы скрыть смущение.

– Да ты чё? А когда? Ночью, что ль?

– За пивом выходил? Опохмелиться?

– Нет, – Валерка словно проснулся. – Не помню такого. Я дома был. Э-э, – замялся. – Плавал я. На диване.

Все трое удивленно взирали друг на друга. Гришка ухмыльнулся, поправил кепку, плечи его опустились, он с силой рубанул рукой воздух.

– Ну ты даёшь. А я-то испугался. Думал, случилось чего. А ты, как всегда, свои байки нам втираешь, – носком ботинка он ковырнул плитку на полу в курилке.

– Фу ты, чёрт, молодец! – подхватил Лёха. – Брешешь так складно.

– Да не-а. Не брешу я. Правда. Открываю ночью глаза, а у меня вся комната под самый потолок водой залита, – Валерка тряс друзей за грудки, рассчитывая на понимание.

– Да ладно. Не может такого быть, – Лёха сплюнул сквозь отсутствующий зуб.

– Точно тебе говорю, – Валерка глубоко набрал воздуха, – и она! Такая вся красивая!

– Какая?

– А не знаю, какая, – выдохнул Валерка. – Я кроме глаз и груди ничего и не рассмотрел.

– О, дурак!

– Чё, дурак-то, – Лёха со знанием дела выпятил грудь. Он один из всей троицы имел отношения с девушкой относительно недавно. – Грудь видел? Глаза видел? Чё ещё надо? Молодец. Правильно смотрел. А как она выглядит-то хоть?

– А не знаю, – Валерка глупо улыбался.

– А говорила? Чё говорила?

– Так сладко говорила. У меня прям тепло по телу пошло. Я весь разомлел, будто меня в баньке попарили и чаем с медом напоили. Так хорошо стало на душе.

– И чего? Дальше чё было?

– Замуж за меня просилась.

– А ты? – Гришка испуганно схватил Валерку за руку, словно это его под венец звали.

– А я, кажись, согласился. – Валерка почесал затылок, виновато посмотрел на друзей.

– Пойдём к тебе. Пойдём, посмотрим, – Лёха обрадовался.

– Не, ребят, не пойдём. А вдруг она придёт?

– Да ты чё, Валер? Правду что ль говоришь?

– Правду. Клянусь! Вот зуб даю, – характерный жест поставил точку в дальнейших сомнениях.

– Ни фига себе дела творятся…

Валерка мечтательно молчал. Мужики отошли в сторонку.

– Мы что, пили что-то необычное?

– Нет. Всегда в этом ларьке берём. И бутылка такая же, и цена. Ничего другого.

– Нифига не понимаю.

После смены мужики дождались на улице Валерку и увязались следом. Практически насильно ворвались к нему домой.

– Ты, Валер, не жмотничай, показывай, – начал Лёха и застыл с открытым ртом, едва переступил порог комнаты.

Чистота в комнате аж слепила глаза. Всё прибрано, аккуратно уложено. Даже салфеточка на столе появилась, на которой красовался аквариум, а в нём… Вот чисто золотая рыбка! От неё аж сияние шло, так блестела чешуя в лучах послеполуденного солнца.

– Ты посмотри! И рыбку успел купить. Нифига себе Валерка обзавёлся, – Лёха присвистнул, потом саркастически усмехнулся. – Слушай, так это к тебе русалка, наверное, приходила?

– А она была с хвостом или с ногами? – Гришка не отставал.

– Представляете, мужики, я не видел. – Валерка даже побледнел.

– Чё ж делать-то будешь?

– Как чё? – Валерка опешил. – Женюсь, наверное.

– А если она с хвостом?

– Любить буду.

– Как?

– Глазами, – Валерка вдруг рассвирепел, вытолкал мужиков в коридор, хлопнул перед носом дверью, закрыл на замок. Уселся на диване, схватился за голову.

– Во дела-а…

Заснул Валерка только под утро. Явилась к нему ненаглядная красавица в образе русалки. И представил Валерка такую картину: он чинно восседает за столом, а его любимая на стол накрывает. Набрался храбрости Валера, рассмотрел девушку. Длинные светлые волосы ниже талии, гибкий стан, высокий бюст, глазищи огромные. А под длинной юбкой рыбий хвост скрывается.

– Кто же ты, суж-ж-женная моя? – Валерка певуче растягивал шипящие звуки, когда эмоции зашкаливали.

– Русалка, – голосок её окутывал невидимой паутинкой. Кроме глаз прелестных Валера больше ничего уже и не видел.

– Так ты женщ-щ-щина или рыба, – осторожно поинтересовался новоявленный жених. Словно черепаха, он втянул голову в плечи.

– А вот как ты решишь, так и будет.

– Это как? – Валерка приободрился, вытянул шею.

– Если тебе бутылка милее, то буду для тебя лишь закуской, рыбкой несчастной, а захочешь любви и ласки, буду для тебя милой женой.

Валерка испугался изрядно. От страха и проснулся. Видение его бесследно исчезло.

* 4 * – Заплыв 4. Привычка – дело наживное.

Утром Валерка начисто выбрился, сделал полноценную зарядку, выпил крепкого сладкого чая с куском чёрного хлеба, больше в доме ничего не нашлось.

Собираясь на работу, в коридоре столкнулся с вездесущей соседкой. Баба Маня подметала пол прямо у самых ног Валерки. Он старательно перепрыгивал через веник, норовивший оказаться у него под ногами.

– Ты это, баб Мань, если у меня из комнаты кто выйдет, гляди, того… – строго наказал соседке, глядя на неё сверху вниз.

– Чего того? – бабка выпучила глаза.

– Ты её смотри, не обижай.

– Кого её?

– Ну, не знаю. Девушку.

– Девушку? – морщинки вокруг глаз собрали пучок мелких лучиков, в глазах блеснул задорный огонек. – Ну, конечно-конечно, – соседка в сомнении покачала головой, вздохнула. – У тебя? И девушка? Ты с ума сошёл?

– Ну, баб Мань. Я так, на всякий случай. Вдруг. Мало ли чё. У меня тут тётка должна приехать. Из деревни.

– А-а! Ну тётка, это да. Из деревни? Тогда, конечно. Не-не, обижать не буду. Чайку попьём.

– Ты это нет. Чаем её… ну ладно, напои. Только так, поласковее, ладно.

– Хорошо-хорошо, милок. Не сомневайся. А ты куда собрался?

– Я? Это э-э-э, на работу.

Валерка быстро ретировался в комнату. Одел всё лучшее, что у него было, причесался перед зеркалом, выскочил на улицу.

И встал в растерянности.

– А куда идти, собственно говоря? И чего я из дома так ломанулся? – Валерка тëр затылок, щурился, глядя на солнце, словно искал там ответа.

На сегодня он взял отгул. А зачем? Для чего? И сам не знал. Ему казалось, в его отсутствие в доме хозяйничает незнакомка. Может она, как царевна-лягушка, ночью женщина, а утром в рыбку превращается? Надо бы подглядеть. А чтобы не спугнуть раньше времени, он и удрал из дома.

Ноги сами понесли его в сторону набережной. Праздно шатаясь, он остановился около ларька, бурчал под нос.

– Может рюмашечку пропустить? Время-то надо убить.

– Мужик? Третьим будешь? – его окликнули.

– Нет, – Валерка очнулся и бодро зашагал прочь.

Однако, сделав пару кругов, снова вернулся к ларьку. Постоял, сглотнул слюну.

– Одну. Для храбрости. Страшно же так неожиданно домой возвращаться. Вдруг чего? – махнул рукой и протянул продавщице смятую купюру.

Выпил одну рюмочку, потом вторую. Тут и мужички подтянулись. В компании время летело незаметно. Валерка щедро угощал, заначку-то с собой прихватил – хотел цветы незнакомке купить, да зацепился душевным разговором с новыми друзьями. Одна байка сменяла другую.

Очнулся Валерка уже в вытрезвителе. Ни цветов, ни денег, ни парадно-выходного костюма. Да ещё и синяк под глазом.

Так Валерка заработал своё первое предупреждение за опоздание на работу.

Сан Саныч хмуро смотрел на помятого горемыку, в глазах мелькала то жалость, то негодование.

– Иди домой, проспись. Завтра поговорим, – безнадежно махнув рукой, он отвернулся и пошёл прочь.

– Сан Саныч, больше не повторится, – как маленький ребенок, Валерка бежал за мастером и канючил. – Промашка вышла, не рассчитал на радостях.

Начальник резко остановился, отчего Валерка сходу налетел на него, уронил кепку.

– На каких радостях? – брови Сан Саныча сгустились, он сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. – Картошку быстро посадил?

– Какую картошку? – Валерка ошарашено таращил глаза.

– Дать бы тебе, как следует по сопатке. Жаль некому. Эх ты, разява. Женилка выросла, а врать так и не научился.

Больше Сан Саныч тратить время на нерадивого работника не желал, разочаровал его Валерка. Хоть и ведал мастер о пагубном пристрастии своего подопечного, верил, что парень справится, победит недуг, руки у него золотые, любое дело спорилось.

За станками жались испуганно вечные хвостики Валерки – Гришаня да Лёха. Вот их судьба обидела умением. Тянули они своего дружка на дно медленно, но верно.

Проходя мимо них, Сан Саныч грозно потряс перед ними огромным кулаком.

– Чтоб рядом с Валеркой я вас не видел, паршивцы.

– Сан Саныч, мы ни ногой. Да и не было нас вчера с Валеркой, – Гришаня предусмотрительно отступил за станок от грозного мастера.

– Один он пил. Был бы с нами, не напился, – ехидно добавил Лёха.

– Брысь работать, – мужиков как ветром сдуло. – Дармоеды.

Валерка едва добрёл до дома. В груди щемило неприятное чувство. Не сдюжил самую малость, не смог сдержаться. Что-то ждёт его теперь дома. Останется его прекрасная мечта лишь золотой рыбкой.

Мечта-то мечтой. Не больно-то верил Валерка в её исполнение. Но горше всего висел тяжёлой гирей на шее разочарованный взгляд Сан Саныча, не оправдал он доверие мастера, как надёжный специалист. Никогда не подводил коллектив Валерка, работой гордился. Своё пристрастие к выпивке лишь маленькой слабостью считал, и что завяжет без труда с попойками, как только что-то серьёзное в жизни подвернётся. А тут раз, и оплошал. Да ещё как. Руки до сих пор трясутся. Что с человеком одно только предвкушение любви делает.

Однако дома Валерку ждало ещё одно разочарование. Едва он переступил порог комнаты, в глаза бросился пустой стол с ажурной салфеточкой. Аквариума не было. Да и рыбки тоже.

Нерадивый жених искал под столом, под кроватью, ползал по полу, в надежде разыскать пропажу. Но золотая рыбка, как появилась неожиданно, так и пропала в одночасье.

– Обманула меня девица. Говорила, что будет рыбкой, если выпью я с друзьями. А сама исчезла. Нет, не так говорила, – поморщился, вспоминая. –. «Если тебе бутылка милее, то буду для тебя лишь закуской, рыбкой несчастной». – Растянулся горе-горемыка на полу, скупая мужская слеза потекла по небритому подбородку. – Выходит закусил я своей мечтой, скушал рыбоньку, не внял предупреждению. Променял жену на бутылку. Ох-хо-хо. Упустил свой шанс. Пропал окончательно.

Так и заснул Валерка на полу, оплакивая своё несчастье.

* 5 * – Заплыв 5. Сонные чёртики или приговор Кракена.

Резкий разъедающий запах ударил в нос, и Валерка вынырнул из небытия. Из глаз текли слёзы, голова его запрокинулась назад, а в широко открытый и перекошенный рот, как из брандспойта, заливалась противная вонючая жижа.

Тело обездвижено, ни рукой, ни ногой не пошевелить, вокруг темно и холодно. Он отворачивался, но кто-то незримый сильной рукой возвращал его голову под струю и разжимал челюсть. Валерка пытался глотать, но напиток обжигал гортань и имел отвратительный вкус некачественной сивухи. Он давился, выплёвывал, но струя не прекращалась. Сопротивляться сил уже не было. Валерка чувствовал себя переполненным до краёв самоваром, злобный змий-алкоголь, залил его уже по самое не могу, из носа, ушей, горла фонтаном извергалась токсичная гадость, затапливая всё вокруг.

Жидкость уже покрыла его с головой, руки вдруг обрели свободу, невидимые оковы спали. Валерка судорожно грёб, пытаясь всплыть, но вода стремительно пребывала, а он очень устал. Ноги отяжелели, словно к ним привязали пудовые гири. Водка или вода, уже не имело смысла, была и внутри, и снаружи. Голова его наклонилась, он покорно сдался стихии и медленно-медленно погрузился на самое дно.

Ничего не видно. Полная темнота и сковывающий жилы холод окружали его со всех сторон. Он беспомощно лежал на дне и безучастно ожидал своей смерти. Однако она не приходила. Валерка продолжал тяжело дышать, с трудом сдерживая рвотные позывы.

Постепенно глаза привыкли к темноте, он увидел едва различимые контуры движущихся фигур. Жизнь кипела, непонятные существа мельтешили вокруг, задевая Валерку своими склизкими телами. Ему показалось, что это огромные рыбины, своими острыми чешуйками они больно царапали кожу.

«Я в аду?!» – думать Валерка ещё мог, но даже мысли причиняли боль, каждый импульс мыслеформы громким гулом резонировал в перепонках, словно в голове спрятали большой барабан и методично ударяли по кожаной мембране.

Лежать он не мог, его качало на волнах, Валерка сел и попытался оглядеться вокруг. Было похоже, что он находится на песчаном дне, небольшие валуны виднелись то тут, то там.

«Может переползти на камень», – мелькнула дурацкая идея. Но валун неожиданно зашевелился и стал увеличиваться в размерах. Холодок ужаса пробежал по спине, волосы встали дыбом, руки-ноги окоченели. Он замер, боясь вздохнуть, уставившись в одну точку. Валун увеличивался в размерах. Что-то тёмное и неизведанное наступало на него.

– Боже! Забери меня к себе, – взвыл Валерка и истерично замахал руками, взбив воду в белую пену. – Я отработаю все свои грехи. Сделаю всё, что захочешь.

Тёмная масса приблизилась вплотную. Валерка задрал голову, чтобы рассмотреть огромного монстра. Две точки зажглись на чёрном валуне, как мощные фары автомобиля в ночи.

Валерка на миг ослеп, но на этом ужасы его не закончились. Он чувствовал, как его трясли и тормошили, как переспелую яблоню, приводя в чувство.

– Я хочу умереть, скорее. Когда это всё закончится? – тихонько стонал утопленник.

– Как ты посмел съесть мою дочь, – громогласный голос набатом ударил по голове.

Валерка с ужасом взирал на монстра, мерзкие присоски гигантского осьминога опасно приблизились к его шее, глаза чудища налились кровью.

– Я н-ник-ког-го не ел, – зубы отбивали мелкую дробь.