Мой сосед сверху

–Кать, если честно, такие как он, – нахмурился друг, – никогда не перестают что-либо просто так.

Я вздохнула. Я знала это.

Мы погуляли еще около речного порта, который находился недалеко от ресторана "У Елизаветы", и решили пойти по домам.

Лёша вызвал такси.

–Спасибо, Лёш, за всё! – я чмокнула его в щёчку.

–Не за что, Махова! – улыбнулся он.

Я вышла из машины.

–Ой, а платье и туфли? – опомнилась я.

–Это мой подарок, отказы не принимаются! На Звёздную, 19, пожалуйста!

5

Утро субботы – самое лучшее утро. Можно было поспать подольше, чем я с радостью и занялась.

Юлька не разговаривала со мной уже несколько дней. Она точно с приветом! Ну и пусть себе дуется!

Я пробездельничала весь день, валяясь в кровати, изредка вставая перекусить.

Вечером я с ужасом обнаружила, что из продуктов практически ничего не осталось, хотя я недавно ходила в магазин.

Я надела на себя спортивный костюм, который висел на спинке стула. Погладила рукой платье, висевшее на вешалке, и вышла из дома.

На улице было тепло, несмотря на то, что был уже вечер и солнце почти село.

В магазине, подходя к кассе, я вспомнила, что должна Максиму бутылку.

От разнообразия на полках глаза разбегались.

Черт! Я совершенно не разбираюсь в алкоголе!

Оглядев еще раз полки, мой выбор пал на «Jack Daniels» – единственный виски, который я знала. Расплатившись, я побрела домой.

Поднимаясь на свой этаж, послышался щелчок.

Проклятье! Снова лампочка перегорела.

Наощупь кое-как я, всё же, добралась до квартиры. Подходя к двери, из темноты кто-то схватил меня за ногу. От страха я пнула ЭТО.

–Твою мать, Мышонок! В который раз уже, – промямлил сосед.

–Максим?! Ты сдурел совсем?! До чёртиков напугал меня, так и помереть можно! – заорала я.

–Не бухти!

–Я открыла дверь и включила свет.

Слева от двери я увидела Левандовского, протянувшего ноги вперед. В руках у него была бутылка "Карду". Он сделал большой глоток и уставился куда–то в стену.

–Что ты тут забыл?

–Тебя жду.

Я присмотрелась.

Вид у Макса был неважный: он был помятый, с небольшой однодневной щетиной, рубашка на нем была застегнута кое-как. Что-то явно случилось.

–Выпей со мной, – сказал он.

Мне стало его жалко. В такие минуты, когда он не ехидничал, не пытался задеть меня, он казался вполне хорошим парнем. Я пригласила его внутрь. Он поднялся и, пошатываясь, прошел в квартиру. Я закрыла дверь и пригласила в кухню.

–Бла-го-ра-дю,– попытался проявить вежливость сосед.

Мы сели за стол.

–Знаешь, Катя, я всю жизнь был уверен, что знаю все наперёд, – он грустно посмотрел на меня, отчего мое сердце непроизвольно сжалось. – Я думал, что все плохое уже позади, но и тут я получил по башке от этой судьбы-злодейки, – горько улыбнулся мой собеседник и сделал еще один глоток. Я не знаю, может, я был последним уродом в той жизни, и расплачиваюсь в этой. Сегодня я увидел Марго, эту суку с каким-то хреном в тачке. Она сидела у него на коленях и расстёгивала свою блузку, – Максим поморщился. – Ты знаешь, мои родители были золотыми людьми. Мой отец, Олег Петрович, был бизнесменом. Он имел бизнес, попутно занимаясь благотворительностью. Мышонок, выпей со мной, – прервал мой собеседник повествование.

–Если будешь меня так называть, то точно не стану, – предупредила я.

–Катя, пожалуйста, выпей со мной. И давай переместимся на балкон, если ты не против. Здесь довольно душно.

Выходя на балкон, я захватила с собой большой пушистый плед и накрыла нас.

Передавая друг другу бутылку, я слушала о тяжелой судьбе Максима, который явно ни с кем не делился ей. Даже с Силиконовой долиной.

–Мой отец был с золотым сердцем, но оно было с изъяном – у него была артериальная гипертензия.

В тот далекий 1992 год он поехал в Англию. Тогда у него проявилась эта дрянь. Он решил подлечиться в Лондоне, в местном оздоровительном комплексе. Там он встретил мою мать, Мэри Кларк. Она работала местным кардиологом в этом центре.

Они познакомились, мой отец вскружил ей голову. Через два года родился я. Тем роковым днем, 8 июля11, мы поехали за город. Тогда мы жили в Питере, где отец работал.

Мама предлагала ей повести машину, но он настоял.

Через полчаса поездки у него случился приступ. Тачка потеряла управление, мы влетели в кювет, – Максим нервно сглотнул, а зрачки становились темнее12, – мама скончалась сразу же. Буквально через пятнадцать минут из-за неоказания должной помощи скончался отец.

Меня нашли через час какие-то люди, видимо, тоже ехали отдыхать. Меня забрала к себе бабушка, и я больше не возвращался в Питер, – на этом Левандовский, не глядя на меня, полез в карман рубашки, достал сигарету и закурил.

Бедный парень, он столько пережил!

Теперь я понимаю, почему он вёл себя, как заносчивый говнюк. Это всего лишь маска, попытка скрыть свою боль…

–Хочешь, я расскажу тебе о своих предках?

–Валяй, Мышонок.

Не обратив внимания на мое прозвище, которое я просила не вспоминать, я поведала историю соседу.

–Моя мама рассказывала, что мой отец – Петр Семенович – капитан дальнего плавания. Он ушел в море. Команда поздно обнаружила повреждение фитинга13 в корпусе.

В итоге, судно затонуло, никому не удалось спастись. Но, думаю, мама это все придумала, чтобы я не знала правды.

На самом деле, мой отец сбежал еще до моего рождения.

Мама, Варвара Николаевна, воспитывала меня одна. Работает она реставратором, уехала на заработки три года назад. Восстанавливает картины, фрески, росписи храмов и церквей. Высылает мне небольшую сумму, чтобы я питалась.

Летом я работаю официанткой в ресторане твоей бабушки, – Максим кивнул мне, – а так… Мне больше нечего тебе рассказать.

К тому моменту, как я закончила говорить, на улицы зажгли фонари, а на небе, одна за другой, появлялись звёзды.

Ночной свежий воздух холодил кожу. Ветер играл с волосами девушки, и она заправила непослушную прядь за ухо. Молодой человек, сидевший рядом, уставился на ночное небо, явно думая о своем.

С минуту они молчали.

Она посмотрела на него полными тревогой глазами. Лунный свет освещал его лицо, на которое падали пряди волос.

«Перестань пялиться на него», – подумала про себя я.

Максим повернул голову в мою сторону. Он внимательно вгляделся в мои глаза.

Я потянулась к нему, чтобы обнять.

Глаза моего соседа вспыхнули. Он придвинул свое лицо к моему так близко, что я чувствовала его дыхание. Его губы дотронулись до моих.

Ох!

Я всегда считала Максима редкостным самовлюбленным козлом, но теперь… теперь я знала правду. Его губы были такие нежные.

Я никогда не чувствовала подобного.

И стена пала.

Я ответила на поцелуй.

Левандовский целовал так, словно ждал этого всю жизнь. Максим чувственно и нежно покусывал мои губы, отчего внутри меня разливалось тепло. Он держал мое лицо руками, поглаживая кончиками пальцев кожу под ними.

Я погрузила пальцы в его шевелюру, растрепанную на ветру.

В квартире раздался телефонный звонок.

Я положила свою ладонь Максиму на грудь и мягко отодвинула его от себя.

–Прости, не знаю, что на меня нашло, – сказал он, – лучше мне уйти.

Я лишь бессильно кивнула.

Проводив соседа, я ответила на звонок.

–Наконец–то! Я думала, тебе подкроватный монстр сожрал, – явно была недовольна моей медлительностью Юлька. – Знаешь, ты была права, я не думаю, что тот красавчик – твой парень.

–Считаешь меня страшной? – спросила я.

–Считаю тебя дурой! – нахмурилась та, – я видела его с девушкой, накаченной ботексом, как будто ее пчёлы покусали.

–Бывает, – пожала я плечами.

–Я чего звоню, сосредоточилась подруга, – у меня идея для нового ролика, понадобится твоя помощь.

–Хорошо.

–Отлично, завтра начнем, не проспи, клуша.

Из трубки послышались гудки.

Я поплелась в спальню и легла на кровать.

Раскинувшись на подушках, вспоминала наш с Максимом поцелуй. В голове роилась куча мыслей. С одной из них я заснула: «Что, черт возьми, это было?».

6

Проснувшись, я смотрела в потолок ещё час. Пыталась снова заснуть, но все попытки были тщетны. Что теперь будет?

Я знала, что терпеть его не могу, и он меня тоже. Но вчерашний вечер… Как ему в голову взбрело меня поцеловать?!

Нужно как–то отвлечься.

Я встала под душ и, пока стояла под струями воды, обдумывала план действий.

Стоит и дальше ненавидеть моего соседа сверху.

Да, ему было нелегко, он держался, как мог, но… Это не отменяет того факта, что жертвой его издёвок стала именно я.

Сердцебиение участилось.

Черт!

Мне нравятся его губы, этот поцелуй был прекрасен. Спокойно, Катя! Не хватало еще нам с тобой влюбиться в этого напыщенного индюка.

Позавтракав, я собралась на встречу с Юлей в кафе.

Мы сидели в "Мимозе", нашем излюбленном местечке.

Попивая чай, подруга рассказывала про свою идею для ролика.

Я слушала ее в пол-уха, думая о Максиме. Я не знала, что мне делать. Может, стоит с ним поговорить, расставить все точки над "и"? Или же просто игнорировать его, испытывая всю свою ненависть к нему, которая с каждой его больной выходкой лишь росла.

–…и называться он будет: "Как девушки ведут себя на свидании/дома в одиночестве".

–Понятно, – сказала я, не подавая вида, что все прослушала.

–Давай отснимем сейчас сценку в кафе, как я пью чай.

Подруга достала из сумки камеру, готовя её к съёмкам.

Я приняла из рук Жули аппарат и делала всё, как она просила.

Вдоволь насладившись съёмками, подруга потащила меня прочь из кафе.

Мы погуляли еще пару часов, обсуждая последние новости на YouTube, а также вспоминать разные истории из общего детства.

–Помнишь Стаса? – спросила подруга.

–Конечно.

Балетмейстер попросила не занятых в номере девочек помочь костюмеру с вешалками. Я разбирала вещи, сортируя их по номерам в нашей танцевальной программе. Мимо меня прошел Никитин.

–Привет! – улыбнулся он.

–Привет! – я ответила улыбкой знакомому.

Все девочки сохли по нему, кроме моей названой сестры.

Она вечно морщилась, когда видела эту "слащавую морду".

–Фу, и чё все тащатся по этому упырю?! – негодовала Юля, – он же такой мерзкий скользкий тип! Тошнит прям! – морщилась она.

Мне досталось соло с ним, и остальные девочки, откровенно говоря, меня невзлюбили. Одна Жули сказала: "Беги!".

Я не собиралась бежать. Напротив, была счастлива, когда у нас не получалось идеально выполнить прыжок или мой кувырок в воздухе с приземлением на его плечо.

Тогда я проводила больше времени со Стасом. Парень был не против, что в пару ему досталась именно я. Мы общались, когда ненадолго оставались наедине. Конечно, такая, как я, была не в его вкусе. Ему нравились девицы, схожие с Силиконовой долиной. Это ранило мое девичье сердце.

Но, один случай навсегда отбил у меня желание таять перед ним, как мороженое на солнце.

Подготовка к отчетному концерту шла полным ходом.

Оттачивая мастерство, мы танцевали в костюмах на генеральной репетиции.

Выполняя очередную "связку", Стас наклонился к носу сапога. На сцене отчетливо послышался треск рвущейся ткани. Все замерли. Парень округлил глаза и вылетел со сцены, как пробка из шампанского.

–Ну, вот, – сказала Юлька, – теперь от такого ушлепка отвернешься даже ты!

Мы дошли до автобусной остановки.

–Слушай, а я ведь совсем забыла про этот случай, – сказала подруга. –Хорошо, что ты реально перестала сохнуть по нему. Иначе, я перестала бы с тобой общаться!

Стоит ли говорить, что я общалась еще какое-то время с Никитиным? Думаю, что нет.

Мы распрощались, и я решила прогуляться до дома пешком.

Я входила в подъезд, когда услышала шаги. По лестнице поднимался Максим с какой-то незнакомой мне девушкой.

Судя по их разговору и заигрываниям, сосед вел себя так, будто ничего и не произошло.

Козёл!

Теперь мне точно нужно сосредоточиться на моей ненависти к нему. Догнав соседа с девицей и не поприветствовав его, я быстрым шагом направилась к своей квартире.

Перешагнув порог, хлопнула дверью.

Но, перед тем, как зайти, я посмотрела на Левандовского.

В его взгляде читалось беспокойство и смятение.

7

Год спустя…

Утро было туманным и сырым. За окном было не более пятнадцати градусов по Цельсию.

Я потер лицо руками. Последние бессонные ночи плохо на мне сказались: болела голова, под глазами легли тёмные круги, и я был весьма раздражителен.

Пару дней назад мне позвонили из больницы. Оповестили, что бабушку доставили с острой болью в пояснице.

Радикулит – страшное слово для пожилых людей. Хотя, бабуля была ещё тот кремень.

Мне пришлось бросить все дела и мчаться обратно домой.

Пока она лежит в оздоровительном центре, мне придётся разруливать все дела.

Чёрт!

Меня совершенно не привлекал ресторанный бизнес.

Делать было нечего. Больше у моей бабушки никого нет.

Я решил прогуляться по вагону, чтобы размять затёкшие ноги.

До станции оставалось, по меньшей мере, один час.

Конечно, я скучал по родным местам. Я не был здесь целый год. На первый взгляд ничего не изменилось. На центральной площади вокзала построили небольшой памятник «Путешественникам», а напротив был отстроен отель. С другой стороны, моим домом был Петербург.

Дорога была немного утомительной, но это не помешало мне спокойно добраться до моей квартиры.

В подъезде пахло геранью. Конечно, Антонина Семёновна, любительница растений.

Я поднимался на третий этаж и остановился. Квартира № 35.

Катя!

Я не видел её с тех пор, как она хлопнула дверью, увидев меня с Викой. Чёрт!

Я поступил, как настоящий козлина.

Поцеловал её, хотя знал, что этого нельзя делать. И всё же, это произошло. У неё такие сладкие губки, она так нежно зарывалась руками в моих волосах…

Прошёл год, а я так и не перестал думать о ней. Время не лечит, ни капли.

Мне нужно с ней встретиться и поговорить. Знаю, она ненавидит меня, как и я её когда-то, но я должен. Должен всё исправить!

Пока все эти мысли вспышками влетали в мою голову, послышались шаги за дверью. Я отошёл от квартиры, ожидая мою соседку.

Щёлкнул замок, и на площадку вышел какой-то парень.

– Зайка, давай через недельку об этом поговорим, мне нужно ещё работать!

– Хорошо, позвони, как будешь дома. А то я волнуюсь!

Катя высунула голову, разговаривая с этим ушлёпком.

Она изменилась. Волосы снова были родного оттенка, немного макияжа на её хорошеньком личике. Повзрослела!

Когда я уезжал, я помнил её ещё немного детской на вид. Сейчас же передо мной стояла красивая молодая девушка. В глазах её светилось счастье.

–До встречи! – сказал парень и начал спускаться по лестнице.

В этот момент Катя посмотрела на меня. Она явно не ожидала меня здесь увидеть.

– Привет, Мышонок!

–Здравствуй, Максим.

В её словах я слышал презрение.

Как только парень достиг последней ступеньки на нашем пролёте, она закрыла дверь.

Твою дивизию!

Теперь она точно не захочет со мной разговаривать.

Я поднялся на свой этаж и открыл дверь.

Зайдя внутрь, я с грохотом поставил дорожную сумку. Мне нужно выпить.

8

Никогда не были в запое?

Вас ничего не волнует, вы, будто, выпадаете из реальности.

Моё пребывание в «стране чудес» длилось с неделю. Всё это время я валялся на диване, пялился в тёмный экран телевизора и пил виски. Делами я занимался только тогда, когда это было необходимо. Ресторатор из меня никакой, но вот по части хватки в бизнесе, я унаследовал эту жилку от отца. Хоть что-то полезное в моей жизни!

Пару раз в неделю захожу к бабушке. Она выглядит намного лучше, чем я сейчас.

Моя крепкая старушка постоянно заваливала меня своими вопросами от «как дела в ресторане» до «что с тобой происходит». Я упорно молчал, как пленный немец.

Через пару недель её выписали.

Я приехал за ней на её «Рено».

Мне пришлось за пару дней до этого бросить пить, отчего осознание реальности меня жутко злило.

Из стеклянных дверей больницы вышла Елизавета Васильевна. Это была уже не моя больная бабушка, а настоящая роковая женщина, держащая цепкой хваткой в своём кулаке власть.

Посадив мою прародительницу на пассажирское сидение рядом с водителем, я сел в машину и завёл мотор.

Со стоянки мы выехали молча, но, не прошло и пяти минут, как допрос с пристрастием снова возник.

–Как дела в ресторане?

–Неплохо, поставщики с Греции сказали, что у твоего внука есть дипломатическая жилка – я, по их мнению, неплохо веду деловые переговоры.

– Я и не сомневалась, ведь ты сын своего отца, мой внук, – загордилась бабушка, – недаром я поручила тебе заниматься делами в ресторане в моё отсутствие. Когда-нибудь мой бизнес перейдёт тебе. Как дела в Питере, как бизнес отца?

– Тоже неплохо. Я также подключился к благотворительности. Ежемесячно отправляю некоторую сумму в детские дома и для деток, страдающих артериальной гипертензией, – мой голос сорвался.

Бабушка лишь молча кивнула.

Ей явно не хотелось снова вспоминать, как она потеряла сына и чуть не потеряла внука.

Семья превыше всего, – говорила она, когда я ругался с родителями.

– Ты плохо выглядишь, что случилось, Максим? – бабушка прищурилась.

Ну, вот, началось!

– Ты пил? – лицо у бабули было сосредоточенное.

Я сдался.

– Это из-за девушки, – ответил я.

– Только не говори, что это из-за Ритки, – она презрительно фыркнула. – Не хватало ещё из-за этой… прохиндейки гробить печень!

–Нет, это из-за Кати, – устало вздохнул я.

– Какой Кати, нашей соседки? – искренне удивилась бабушка. – Из 35?

– Угу.

Бабуля задумалась.

Несколько минут мы ехали в тишине. Мы застревали на каждом светофоре.

Я снова начал раздражаться.

–Катя очень хорошая девочка, – наконец прервала молчание моя попутчица. – Всегда приветлива, вежлива, поможет с сумками, хотя, я ещё сама могу их носить, – улыбнулась бабушка. – Однако, постой, – нахмурилась она, – у неё есть молодой человек!

– Я знаю, видел этого дрища. Я облажался.

– Расскажи мне, что произошло.

– Я заявился к ней пьяный. В тот день тоска заела. Я видел Марго… Эта сука целовалась с каким-то мужиком. Потом я вспомнил родителей, – я сглотнул, – и мне стало одиноко.

Ты тогда была в Германии, вроде насчёт поставок. В итоге, я ей рассказал про предков, она – про своих. А потом мы поцеловались.

Я испугался. Я считал, что между нами, кроме ненависти, ничего не может быть. Но, я знал её всю жизнь.

Мне было десять, когда я с ней впервые встретился. Она такая весёлая и непоседливая. Мне нравилась её детская непосредственность. И я не удержался. Я действительно этого хотел.

Но потом, на утро вместе с похмельем пришло осознание того, что′ я сделал, я понял, что полный урод. Она как…как роза среди сорняков.

Я понял, что недостоин её, превращу розу в сорняк. Поэтому встретился с Викой, подстроил так, чтобы Катя видела меня с ней и поняла, что я козлина. Но, я не могу её забыть. Хочу попытаться всё исправить, хочу быть с ней. А теперь у неё есть парень.

Всё это время бабушка молчала, смотря на дорогу. Мы снова ехали в тишине.

Я помог ей выбраться из машины.

Мы зашли в подъезд и стали подниматься.

Зайдя в квартиру, она пошла на кухню и поставила чайник. После пригласила меня в кухню. Я молча сел на стул.

– Я не думала, что ты окажешься таким глупцом, – сказала бабушка. – Ты всё похерил! Лучше попробовать и пожалеть, чем не попробовать и жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Тебе нужно поговорить с ней. Будет лучше, если ты объяснишься и попросишь прощения. Даже, если она не простит тебе твоё предательство, тебе будет легче. Поэтому поднимай свою распустившуюся задницу и поговори с ней. И Максим, – бабушка строго посмотрела на меня, – давай без глупостей. От любви до ненависти один шаг! Может быть, тебе повезёт, и Катенька простит тебя.

– Есть, мэм!

Бабуля рассмеялась.

– Я – мисс! Давай пить чай. Завтра поговоришь с ней. Кстати, расскажи мне о текущем положении в ресторане подробнее. Завтра я выхожу на работу, и мне нужно быть в курсе дел.

9

Реальность пробивалась сквозь сон. Мне не хотелось просыпаться, но пришлось. Из объятий с морфием меня вырвал запах бабушкиных блинчиков. Несмотря на то, что она была бизнес-леди, бабуля была прекрасной хозяйкой.

Я сел на кровати и потёр глаза тыльной стороной ладоней.

Солнце пробивалось сквозь плотно закрытые шторы. Пора вставать.

Я нехотя сполз с постели и поплёлся в душ. Под холодными струями воды я пытался взбодриться. Сегодня я поговорю с ней. Надеюсь, она примет меня.

Выйдя из душа, я поплёлся в кухню. На столе, рядом с завтраком, лежала записка. Буквы были аккуратно выведены бабушкиной рукой. В ней говорилось: «Удачи на любовном фронте! Завтрак на столе. Не испорть всё ещё больше. Целую, бабушка».

Я не мог дозвониться до Кати на мобильник. Тут было два варианта: она не может ответить и она не хочет ответить. Надеюсь, что первое.

Сделав уборку дома, я собирался к соседке.

Спустившись на третий этаж, я остановился у двери № 35. Вдохнув и выдохнув несколько раз, я позвонил в дверь.

Через несколько секунд мне открыли.

Из квартиры доносились смех и музыка.

На пороге стояла Катя. Она была в белом шифоновом платье. Оно доходило почти до колена. Руки были открыты, а наряд держался на тесёмках, покоившихся на девичьих плечах. На ногах были открытые босоножки в тон платью. Волосы были убраны в высокий пучок, а на личике был макияж с алыми губами.

Я еле удержался, чтобы не подойти и не прикусить одну из них.

Увидев меня, соседка помрачнела.

Чёрт!

Она точно не простит меня.

– Максим? – она изогнула бровь, – что ты здесь делаешь?

– Катя кто там? – спросил кто-то из присутствующих.

– Никто, я сейчас приду! – ответила девушка. Она повернулась ко мне, – что тебе надо?

– Я хотел поговорить с тобой.

– У меня гости, я не могу сейчас с тобой разговаривать. И не думаю, что у нас есть тема для разговора.

– Куда запропастилась моя именинница?

В дверях появился тот самый парень. Кажется, этот хоббит был парнем моей соседки.

– А это ещё кто? – нахмурился он.

– Мой сосед сверху. Попросил соли. Сейчас вернусь.

– Ну, ладно, – пожал он плечами, – давай скорее, гости заждались.

У Кати был день рождения.

Я точно осёл! Заявился поговорить о своей тупости, ещё и без подарка.

– Катя, я…

– Я всё сказала. Иди, Максим.

С этими словами девушка закрыла передо мной дверь.

Я поплёлся обратно домой. Дойдя до квартиры, набрал номер доставки.

– Да, для моей девушки. Да, белые розы. И напишите в записке: «Прости! С днем рождения, Мышонок!». Да, всё верно. Через сколько? Отлично, пришлите курьера ко мне после доставки, я оплачу. Я из 37, это на этаж выше. Спасибо! И Вам всего доброго.

Курьер прибыл ко мне через сорок минут. Я расплатился и поплёлся в гостиную.

Остаётся лишь ждать.

От нечего делать я потянулся к журнальному столику, взял бутылку и открыл её.

За окном был уже вечер.

Я проторчал на диване, попивая виски.

Весь день я косился на мобильник, но он по-прежнему молчал.

Так и не дождавшись реакции соседки, я встал, и на ватных ногах поплёлся к ней.

Дойдя до двери, я нажал на звонок.

Дверь открылась и на пороге появилась Махова. Она убрала мою руку со звонка и зло уставилась на меня.

– Привет, Мышонок! Я пришё-оооол! – весело заорал я.

– Левандовский, ты пьян? Какого чёрта ты здесь делаешь? – нахмурилась соседка.

– Ты получила мои цветы? – проигнорировал я гневный вопрос Кати.

– Зайка, ты куда пропала? – за спиной у девушки появился тот лох. – Снова твой сосед? Парень, что тебе нужно? Что ты всё сюда ходишь?!

– Андрюша, не беспокойся, иди к гостям.

– Если что – зови! – добавил тот и скрылся.

– Андрюююша, что за имя вообще такое?! – презрительно фыркнул я, – и вообще, я хочу поговорить.

Голова резко закружилась, и я схватился за стену.

Катя напугалась.

Я видел в её глазах страх, но в лице она оставалась спокойной и равнодушной.

Через пару мгновений я почувствовал, что не могу стоять и поехал вниз. Девушка взвизгнула, подхватила меня за руку и втащила в квартиру.

Рядом с Катей оказался Смирнов.

Он обхватил меня за талию, положил мою руку себе на плечо. Со стороны Мышонка подбежал Андрюююша и обхватил меня также, как Лёха.