Истина и истинность. Сборник статей

Но можно сделать еще один шаг и, обратив вслед за Расселом этот событийный анализ уже вглубь вещей (а не только на их отношения друг с другом), довести его до предела, то есть до утверждения «мир состоит из некоторого числа, возможно конечного, возможно бесконечного, сущностей… Каждая из этих сущностей может быть названа „событием“» [8]. Да, мы можем описать, скажем, биологический организм как собранный из молекул, то есть как пространственную структуру – по сути, мертвое тело. Но с другой стороны, можно представить его и как систему событий химических отношений этих молекул. При этом понятно, что событийное описание даст нам более полное понимание организма по сравнению с чисто структурным анализом. Двигаясь дальше вглубь вещей, можно и молекулы описать не как «шарики на палочках», а как совокупность событий взаимодействия атомов – понятно же, что структура, пространственное положение элементов молекулы вторичны относительно событий электронных обменов. Ну и сами атомы следует описывать как системы актов-событий взаимодействия частиц. В конечном счете Рассел, анализируя представления квантовой теории о строении материи, приходит к выводу: «материя – это просто удобные способы группирования событий» [8]. А на законный вопрос «событий чего? событий происходящих с чем?» отвечает: «событий, которые просто случаются, а не случаются „с“ материей или „с“ чем-то еще» [8].

Элементарное событие

Вообще-то, это существенная проблема событийной онтологии: как можно мыслить сингулярные, элементарные события вне связи с какими-либо первовещами, неким субстратом, изменения которого следует трактовать как события? Во-первых, к такой ситуации можно относиться как к предельной – так получается, если довести событийное мышление до логического конца: на очередной итерации вопрошания «а чего это события?» мы просто не найдем подходящих вещей в матрешечной иерархии. Во-вторых, можно сослаться на то, что нас же не смущает, что и в вещной онтологии у нас нет ответа на вопрос, насколько элементарны элементарные частицы? Да и к тому же, исходным для вещи все равно будет событие ее появления, а не она сама. В-третьих, можно, как и в случае с вещами, сослаться на некую не данную в непосредственных ощущениях субстанцию типа материи, на «поверхности» которой и «пузырятся» наши элементарные события. То есть в итоге решение проблемы можно свести к простому постулированию события как исходной непосредственной, не определяемой ни через что другое сущности, некой монады.

Можно еще добавить, что при фиксации некого уровня событий, субстрат, на котором они реализованы, принципиально не важен – значение имеет лишь структура потока событий. В качестве аналогии тут можно упомянуть процесс передачи информации (по сути, последовательности событий), который индифферентен к своему носителю. Развивая информационную аналогию, уместно будет привести пример с формированием картинки на экране монитора компьютера: «феноменально» изображение нам дано как множество событий, при этом на чем реализованы эти события (удары электронов или переходы состояний жидких кристаллов) не имеет значения, а уж на каком языке написана программа и на каких элементах собран сам компьютер (на лампах или полупроводниковых кристаллах) – вообще дело десятое. И, забегая немного вперед, можно отметить, что и сами воспринимающие субъекты в событийной онтологии, безусловно, следует мыслить как множества событий – тех же элементарных событий, из которых «собраны» и объекты, а следовательно, при рассмотрении отношений одной системы событий (субъекта) с другой системой событий (объектом) субстрат, на котором реализованы эти события, можно вынести за скобки. Эту мысль можно проиллюстрировать множеством аналогий: скажем, наши субъект и объекты изображены на мониторе, то есть являются структурами экранных событий, или представляют собой волны на поверхности океана Соляриса, или поток компьютерных кодов матрицы, или события флюктуаций квантового вакуума – понятно, что во всех этих случаях сам метод генерации этих событий никак не может повлиять на содержание отношений множеств событий.

Событие против вещи

Итак, нам предлагаются на выбор два изначально логически равноценных онтологических подхода, исходящих из разных оснований: (1) постулирование элементарной вещи/частицы (без уточнения, из чего она состоит) с последующим описанием всяких вещей как пространственных структур из этих частиц; и (2) постулирование элементарного события (без уточнения, что там изменяется) и представление всякого объекта в виде потока событий. Даже на первый взгляд, без уточнения логики построения онтологий, выбор представляется очевидным: взяв в качестве исходного кирпичика вещь, ничего другого, кроме вещи, и не построишь. Жизнь, мышление, духовная деятельность не складывается из вещей, не раскладывается на кирпичики, и именно понимание того, что значительная часть нашей действительности просто непредставима в виде пространственно локализованных вещей или их структур, а явлена в виде систем событий, побудило обратиться к событийной онтологии. Ну а сами вещи вполне себе разложимы на события, представимы как структуры событий, как нечто фиксируемое, оформляемое, конфигурируемое (и снаружи, и изнутри) событиями.

Событие и сознание

Необходимо отметить еще одно возможное понимание события – как акта восприятия объекта в сознании субъекта. По сути, вещь для субъекта есть локализованный в пространстве комплекс предикатов, различений, и каждое из этих различений возможно трактовать как событие. С этой позиции вещь в действительности субъекта выступает как фиксированный в «сейчас» комплекс событий. Причем событие в этом комплексе следует понимать как не нагруженное содержанием: событие различения цвета (красного или синего) не есть «красное» или «синее» события – это просто события (ну как счетные единицы, которые имеют смысл независимо от того, что мы считаем, яблоки или груши). То есть событие в сознании субъекта следует понимать как локализованное во времени единичное, элементарное различение. И понятно, что при таком подходе феноменологическое пространство сознания мы должны строить не из вещей, а из событий – первичной данностью в сознании является событие, а не вещь. И сразу же необходимо отметить, что в этой первичной данности и феномены, и ноумены изначально выступают в одинаковом онтологическом статусе – как множества событий различения, что безусловно соответствует релятивистскому подходу.

При обсуждении отношения события и сознания можно опуститься и на самый элементарный уровень, к начальному отношению субъекта и объекта, понимаемых как нечто различающее и нечто различенное. Так вот, первым различенным и одновременно самым непосредственным, неопределенным, бессодержательным, самым очевидным объектом для субъекта, будет само первичное различение – просто чистое различение без уточнения, чего это различение. И это различение, безусловно, следует трактовать как событие (ну не вещь же). Здесь даже уместно вспомнить Гегеля, у которого результатом первого логического синтеза после постулирования чистого бытия и его отрицания в ничто является становление, то есть, по сути, чистое событие – еще до и вне всяких вещей, событие перехода чистого бытия в ничто и обратно.

Нейтральность

элементарных событий

Итак, и с вполне физикалистской позиции, позволяющей описать вещи (пространственные системы) как последовательности событий, и со стороны сугубо философского анализа субъект-объектных отношений, мы получили представление о Мире как о системе событий – универсуме событий. При этом, освободившись от постулирования вещи, мы избавились (в полном согласии с принципом нейтрального монизма) от необходимости исходной привязки событий к каким-либо онтологическим уровням: и физические, и биологические, и ментальные события представляются как системы исходно онтологически нейтральных элементарных событий. К какому уровню будет отнесено событие, зависит (в соответствии с релятивистским подходом) исключительно от позиции субъекта, различающего это событие. К примеру, событие удара футболиста по мячу в зависимости от уровня рассмотрения можно описать и как физическое, и как физиологическое, и как социально-спортивное, и даже как эстетическое. То есть каждый раз мы имеем дело с субъектной интерпретацией некоторого фрагмента универсума событий, исходно не имеющего никакого онтологического статуса. Так, рассматривая некоторую ограниченную последовательность событий органического синтеза, мы вполне можем иметь дело как с реакцией в пробирке, так и с фрагментом сложного биологического процесса в клетке мышцы, реализующего бег гепарда – на уровне событий химического взаимодействия эти ситуации неразличимы. А «сузив» свой взгляд на поток событий до ядерных взаимодействий, мы уже не сможем отличить неорганическую реакцию от органической.

«Сейчас»

Демонстрируя на примерах исходную нейтральность элементарных событий (отсутствие сугубо биологических, химических и пр. событий), мы попутно подошли к формулированию принципа различения онтологических уровней: онтологический статус объекта, выделяемого из общего потока событий, зависит от «масштаба» взгляда на этот поток – от количества одновременно рассматриваемых событий. Расширяя или сужая границы анализа потока событий, можно разглядеть в нем и психофизиологическое действие «охота гепарда», и последовательность биологических событий сжатия клеток тканей в его мышце, и цепочку химических событий, и отдельное физическое событие. При этом понятно, что пробегая, скажем, «химическим» взглядом по всей цепочке событий, составляющих действие «охота», не то что охоты, а и никакой биологической специфики этой цепочки разглядеть не получится. Так и на уровне только физических событий не различить химических взаимодействий.

Тут уместно ввести понятие «сейчас», фиксирующее «ширину», масштаб взгляда на поток событий. Можно говорить о физическом, химическом, биологическом и т. д. «сейчас», в каждом из которых фиксируются события соответствующего онтологического статуса. Из приведенных ранее примеров ясно, что биологическое «сейчас», гораздо «шире» химического: биологические события, скажем, акты сжатия клетки мышцы, наблюдаемы в «сейчас», охватывающем значительное множество последовательных химических событий. И следует понимать, что использование слова «сейчас» не аллегорично – речь действительно идет о выделении ряда точек зрения, различающихся разрешающей способностью, протяженностью мгновения восприятия, то есть об относительности понятия «сейчас». Наиболее наглядно релятивность «сейчас» можно продемонстрировать на примере работы компьютера: ее можно рассматривать с уровня нашего обыденного «сейчас», в котором картинка на мониторе дана сразу целиком как единый пространственный феномен. Но есть еще «сейчас» программы высшего уровня, и в это «сейчас» мониторная картинка уже не помещается, а представляется составленной из тысяч и тысяч последовательных событий выполнения операторов. Каждый же оператор в свою очередь есть поток событий выполнения команд процессора, и соответственно, на уровне процессорного «сейчас» уже неразличимы функции и циклы – там только операции с битами. Ну а ниже есть уровень физического/атомарного «сейчас», на котором уже нет такой вещи, как компьютер.

Темпоральность

Итак, на данный момент изложения мы имеем представление о Мире как универсуме событий, потоке элементарных событий. Также мы зафиксировали, что отдельные события не имеют онтологического статуса, таковой приобретают только их множества, которые следует понимать как объекты. Причем сама возможность «восприятия» объектов зависит от масштаба рассмотрения потока, от ширины «сейчас». И тут мы должны сделать уже напрашивающийся следующий шаг в онтологическом строительстве и связать понятие «сейчас» с субъектом. Ранее уже отмечалось, что субъект, как и любой объект, есть некоторая структура универсума событий, множество событий некоторой мощности, протяженности. Резонно предположить, что именно эта мощность задает уровень субъекта, то есть определяет его способность различать, воспринимать объекты разного онтологического статуса, и поэтому логично связать ее с понятием «сейчас».

Вместо абстрактного внешнего субъекта-наблюдателя, глазами которого мы до сих пор извне смотрели на поток событий и который для выделения из универсума объектов разного онтологического статуса прилагал к нему различные шаблоны «сейчас», мы вводим понятие «онтологического субъекта», размещенного непосредственно в потоке, представляемого как протяженный фрагмент этого потока со своим индивидуальным «сейчас», равным собственной протяженности. По сути, мы получили вполне ожидаемую онтологическую схему: субъект есть мера всех объектов, различаемых и неразличаемых. («Человек есть мера всех вещей существующих, что они существуют, и не существующих, что они не существуют», Протагор). Субъект «живая клетка» в своем «сейчас» (равном ее протяженности в потоке событий) может различить соседние клетки, молекулы полимеров, но не может различить биологический организм как целое – последний более протяжен на потоке событий, чем «сейчас» клетки. А для субъекта «молекула» будут доступны атомы – они обладают меньшей событийной насыщенностью, а вот такой объект, как живая клетка, находится за порогом различимости.

В последних рассуждениях мы постоянно использовали понятие, обозначаемое словами «мощность», «протяженность», «насыщенность» событийного потока; оно указывало либо на некоторые событийные габариты выделяемого объекта, либо на событийные размеры шаблона «сейчас» (который мы уже сопоставили с мерой субъекта). Так вот, для фиксации этого понятия предлагается ввести термин «темпоральность». Темпоральность – это событийная емкость объекта или «протяженность» объекта на потоке событий. Темпоральность объектов можно ассоциировать с их событийной сложностью, если под последней понимать мощность множества событий, составляющих объекты. Именно понятая как событийная сложность, темпоральность позволяет формально фиксировать уровни объектов: мы можем говорить, что физические, химические, биологические и т. д. онтологические уровни задаются объектами со все возрастающей темпоральностью. Через темпоральность определяется и уровень субъектов. Их спектр простирается от элементарного субъекта с единичной сложностью элементарного события до абсолютного субъекта с максимальной темпоральностью, равной всему универсуму событий.

Таким образом развиваемая онтология наконец-то приобрела свое индивидуальное название (отличное от других онтологий событий) – темпоральная онтология.

Феномены и ноумены

Связывание уровня субъекта с его темпоральностью – событийной сложностью, протяженностью на потоке событий – и представление о спектре уровней субъектов от элементарного до Абсолютного полностью согласуется с одним из основополагающих принципов темпоральной онтологии – релятивизмом. Конечно, субъект имеет привилегированное положение в своей действительности, но это положение не должно быть выделенным в мире, не должно задавать абсолютного разделения мира на два онтологических региона: физический и ментальный. В нейтрально-монистической темпоральной онтологии, в которой исходно не вводится различение событий по онтологической «окраске», положение субъекта не фиксировано: в качестве субъекта может рассматриваться любой фрагмент потока событий – с темпоральностью от единичной до максимальной, «перекрывающей» весь мир (универсум событий). И понятно, что при таком подходе разделение мира на регионы не абсолютно – производится относительно любого выбранного субъекта. Одновременно становится очевидным, что невозможно говорить и об абсолютности онтологического статуса объектов, он может быть зафиксирован только относительно уровня/темпоральности субъекта.

Ранее уже рассматривалась проблема различимости объектов относительно некоторого масштаба «сейчас» (с позиции внешнего наблюдателя): отмечалось, скажем, что с уровня химического «сейчас» неразличимы биологические объекты. Теперь, введя понятия «онтологический субъект» (субъект внутри мира) и «темпоральность» (событийные габариты «сейчас» субъекта), мы можем уже говорить о химическом субъекте, темпоральность которого соотносима с событийной протяженностью химических объектов и который непосредственно не различает объекты биологического уровня, обладающие большей темпоральностью (событийной сложностью). В последнем предложении особое значение имеет слово «непосредственно» – оно акцентирует внимание на том, что, хотя субъекту химического уровня, внутри его химического «сейчас», биологические объекты не даны, он может быть элементом, темпоральным фрагментом этих объектов, в той или иной мере «ощущать» их влияние. То есть речь идет о том, что субъект (любого уровня) может непосредственно различать объекты меньшей темпоральности и опосредованно, косвенно «воспринимать» объекты большей темпоральности, в которые он вписан в качестве элемента, фрагмента их событийной структуры. Для обозначения этих двух типов объектов – различаемых субъектом непосредственно и опосредованно – резонно ввести два термина «феномен» и «ноумен». Объекты с темпоральностью меньшей, чем темпоральность онтологического субъекта, мы будем называть феноменами, а с большей темпоральностью – ноуменами. Ну и попутно следует ввести термин для обозначения всей совокупности различаемых субъектом объектов – «субъектная действительность» или просто «действительность». Теперь мы должны говорить так: в действительности субъекта химического уровня (скажем, молекулы) имеются объекты двух онтологических статусов – феномены (атомы, другие молекулы) и ноумены (органоиды, живая клетка). Понятно, что схема рассуждения о действительности субъекта разумного уровня (человека) – как и должно быть в релятивистской онтологии – аналогична: действительность человека разделена на два региона – в одном представлены непосредственно различаемые/наблюдаемые объекты с меньшей, чем у субъекта, темпоральностью, то есть феномены; а в другом – ноумены, которые вследствие своей большей протяженности в событийном потоке воспринимаются лишь опосредовано, как умо- или духопостигаемые. Ноуменальным для человека является, к примеру, такой социумный объект, как экономика – она не различаема в непосредственном восприятии как нечто данное в «сейчас», как вещь, но постигается как система, в которую субъект-человек включен как темпоральный элемент/фрагмент. Тут отмечается полная аналогия с отношениями субъекта-молекулы и объекта-ноумена «живая клетка», но аналогия именно на уровне онтологической схемы – понятно же, что не следует трактовать это подобие как приписывание молекуле «ума», с помощью которого она «постигает» жизнь. Речь идет только о фиксации статуса объектов с различной темпоральностью в действительности субъекта.

Пространство и время

Представление действительности субъекта как разделенной на две части – феноменальную и ноуменальную – непосредственно подводит нас к необходимости введения понятий «пространство» и «время». (Примечательно, что нам удавалось так долго говорить о темпоральной, событийной онтологии, не упоминая эти понятия.) И вводятся эти понятия в схеме темпоральной онтологии вполне тривиально: пространство должно пониматься как форма/способ различения субъектом феноменов, а время как форма/способ различения ноуменов. Логика предельно проста: множество феноменов, объектов меньшей, чем у субъекта, темпоральности, дано последнему непосредственно, все сразу, но поскольку феномены в принципе не совпадают, то должен быть некий способ их различения, который и воспринимается субъектом как распределение в пространстве3. Ноумены же, объекты событийно более сложные, более протяженные на потоке событий, чем субъект, объекты, которые он не может втиснуть в свое пространство (вместе с феноменами), могут быть восприняты им лишь последовательно, что можно трактовать как различение во времени. Если обратиться к примеру разумного субъекта, то предложенная схема соответствует разделению им объектов на различенные в пространстве феномены (вещи) и ноумены (идеи), которые даны ему лишь как мыслимые, различаемые во времени.

Проанализируем еще один пример, призванный продемонстрировать относительность феноменов и ноуменов, пространственного и временного различения объектов. Рассмотрим действительность субъекта «клетка желудка». В качестве феноменов в ней будут зафиксированы «тела» соседних клеток, молекул, и все они будут различены пространственно (справа, слева). А такой, явно более темпоральный объект, как «пищеварение», в действительности субъекта-клетки будет иметь статус ноумена, не имеющего относительно нее пространственной определенности (если бы клетка могла думать, то на фиксацию такого объекта у нее ушло бы значительное время). Однако, если мы рассмотрим этот же объект «пищеварение» в действительности субъекта-человека, то он уже будет иметь статус феномена с вполне фиксированной пространственной локализацией.

Интересны граничные варианты выделения субъектов. В действительности элементарного субъекта, ассоциируемого с элементарным событием, нет феноменальной части, или можно сказать, что его пространство точечно, имеет нулевую размерность. Его действительность абсолютно ноуменальна. Но она и пуста – элементарный субъект, не обладая темпоральностью, не может различать ноумены. Элементарный субъект существует в непрерывном потоке, в абстрактном времени, в чистом, содержательно не наполненном мышлении. Действительность абсолютного субъекта, ассоциируемого с полным универсумом событий, наоборот, не содержит ноуменальной части – в его действительности нет времени. Весь Мир для абсолютного субъекта дан одновременно, пространственно развернуто – от элементарных событий до сложнейших объектов (которые мы воспринимаем как ноумены). Для него нет ни прошлого, ни будущего. Он воспринимает все события сразу. Он не мыслит, он просто созерцает. И то, что такие предельные экстраполяции привели нас к вполне ожидаемым результатам, к ассоциациям с понятиями «монада» и «Бог», свидетельствует о продуктивности, осмысленности темпоральной онтологии.

Естественно, что полученная в темпоральной онтологии трактовка времени и пространства является релятивисткой: каждый субъект существует в своем времени и в своем пространстве. Говорить о времени и пространстве вне субъекта, вне его действительности принципиально нельзя. Нет субъекта – нет объектов, и нет времени и пространства, то есть форм различения объектов. Абсолютное время и абсолютное пространство фигурируют только как предельные экстраполяции.

Неточечность «сейчас»

Понятие «сейчас» изначально было введено как шаблон-инструмент внешнего наблюдателя, с помощью которого производилось выделение и сравнение онтологических уровней. Впоследствии габариты «сейчас» были сопоставлены с темпоральностью субъекта, относительно которой производится сепарация объектов на феномены и ноумены. И конечно, интересен ответ на вопрос: а как же сам субъект воспринимает себя в своем «сейчас»? Понятно, что субъект не может различить себя в своем феноменальном пространстве, поскольку темпоральные габариты этого пространства фиксируются по его собственным габаритам. Субъект не явлен в своем пространстве в виде объекта/вещи, хотя он и задан в нем как точка отсчета, начало системы координат – пространственное положение объектов задается именно относительно положения субъекта.

Одновременно субъект не может мыслить себя и во времени. И это понятно, ведь время есть форма, способ различения, восприятия субъектом ноуменов – объектов большей, чем у него, темпоральности. Как же в ноуменальной действительности субъекта, а по сути, в его собственном времени, должен восприниматься ноумен, равный темпоральности субъекта, то есть как в собственном времени субъект должен различать себя? Ответ очевиден – мгновенно. Можно сказать, что на обдумывание себя в собственном сейчас субъект не тратит времени. Или так: субъект во времени есть мера самого себя. Иными словами, протяженность любого субъекта в собственном времени равна нулю.

Здесь мы опять получаем интуитивно ожидаемый вывод: субъект, какой бы темпоральностью, событийной сложностью он ни обладал, не дан сам себе как объект – ни феноменально (пространственно), ни ноуменально (во времени). Хотя можно сказать, что сложность субъекта может быть описана как сложность его действительности, совокупная сложность различаемых им объектов – он сам себе дан в виде своего мира.

Развитие темпоральной онтологии

Понятно, что построение темпоральной (релятивистской нейтрально-монистической событийной) онтологии было бы бессмысленно, если бы она, помимо удобных схем рассуждения и терминологии, не предлагала решений ряда философских проблем, которые ниже мы только обозначим.