Вселенский заговор

Неожиданно распахнулись обе створки тяжёлой внутренней двери, и показались невысокий, озабоченный человек с растрёпанной папкой в руках, а следом за ним Гриша в скособоченных очках.

– Да это несложно, – говорил невысокий, – ничего особенного. У нас тут аншлагов как-то и не бывает. Пусть ваше руководство напишет нам рекомендацию, а вы присылайте доклад, и мы рассмотрим его, рассмотрим!.. Лучше всего, когда учебный год начнётся. Лидия Петровна, – крикнул он, и кассирша, успевшая с глаз долой смахнуть детектив, поднялась в своей стеклянной будочке, – вот молодой человек ко мне в следующий раз придёт, так вы пропустите его без билета, он по договорённости!..

– Пропущу, Николай Карлович.

– А сейчас давайте за мной, я вам координаты запишу.

– Гриша, – позвала растерявшаяся Маруся. – Привет.

– Привет, – как ни в чём не бывало отозвался друг детства. – Давай за нами.

Маруся ринулась «за ними», по широкой лестнице они взметнулись на второй этаж и оказались в тесном кабинете, заставленном разнообразными луноходами, телескопами, самолётами и глобусами неведомых планет. Вокруг глобусов на медных проволочках подрагивали спутники.

– Это Марс, это Сатурн, – сказал невысокий, кивнув на глобусы. – Хотите холодной воды?

– Очень, – вырвалось у Маруси.

Он достал из холодильника нарзан и разлил в три стакана. Все залпом выпили.

– Жарища, – сказал невысокий. – Все мои дамочки по домам попрятались, изнемогают. Бухгалтерия в полном составе слегла. Секретаря нету! – Он налил себе ещё и спросил у Гриши: – Значит, лекция о небесной механике и, собственно, о Кеплере. Учёное звание есть у вас?..

– Кандидат физико-математических наук.

– Подходит, подходит. Где-то у меня тут визитки были… – Он безнадёжно порылся на заваленном бумагами столе. – Нет, давайте я лучше так запишу. Вы позвоните, мы договоримся, доклад пришлёте, я посмотрю. А слайды у вас свои?

– Конечно, – не задумываясь, ответил Гриша. Маруся смотрела на него во все глаза. – Я тут у вас часто бываю. С детства планетарий люблю, а после ремонта вообще замечательно стало.

– Знали бы вы, как он мне дался, ремонт этот!..

– Могу себе представить, – живо отозвался Гриша.

Директор махнул рукой:

– Да не можете вы представить! Мы же учреждение культуры, коммерции никакой. Бывает раз в году, когда зал арендуют сторонние организации, чтоб у нас тут фильм показать или доклад сделать, вот и весь доход. И сто раз подумаешь, прежде чем согласишься! Иногда такое покажут, хоть святых выноси! А у нас тут публика приличная, дети с родителями, учителя. Они потом жалуются, письма пишут, а что мы можем-то! Совсем без копейки сидеть, лапу сосать?

– Да, – согласился Гриша и посмотрел на Марусю, – мы как раз были, когда… когда про инопланетные цивилизации фильм показывали. Про нашествие из космоса.

Директор покивал горестно:

– Вот-вот. Такой скандалище!.. И человек этот у нас скончался. Позвольте, – вдруг сказал он громко, – я вас только сейчас узнал! Вон девушку! Это же вы его… как бы это… обнаружили?! Нас вместе опрашивали!

– Я, – призналась Марина и решилась: – А отчего он скончался, вы не знаете?

– «Скорая» сказала, от сердечного приступа. Жара жуткая стоит! Да и перенервничал, видимо. Он же так наскандалил, покойник-то! У нас бывают сумасшедшие, но тихие, буйных нет.

– Я потому и хотел договориться про лекцию, – вступил Гриша очень убедительно, – что фильм этот мне показался уж слишком… фантастическим, понимаете? Мне кажется, Кеплер как-то более уместен, особенно в планетарии, если рассказать не скучно.

– Да в том-то и дело, что – скучно! – Директор распахнул папку, взял её обеими руками и потряс перед Гришей. – Все любят сенсации! Всем подавай жареное, солёное, острое!.. А где я это возьму?! У меня всё больше чертежи да расчёты, вторая космическая, третья космическая!..

– Скорости, – пояснил Гриша Марусе.

– Вот именно! И приходится соглашаться, когда предлагают почти Голливуд: Землю вот-вот захватят пришельцы! Вы обратили внимание, зал-то полный был!.. Всем интересно про пришельцев! А про Кеплера – никому.

– Мы постараемся, чтобы тоже интересно было.

– Ну, бог в помощь.

– Николай Карлович, – начал Гриша, – а у вас есть копия этого фильма? Про инопланетян? Я бы посмотрел, как он сделан, он мне показался очень профессиональным. Чтоб так же сделать про Кеплера или про Ломоносова.

– Вы не сделаете, – буркнул директор и опять стал копаться на столе, – уж поверьте. Я так насобачился, всё понимаю! Этот фильм дорогой, не за три копейки снят и не на коленке смонтирован! У нас планетарии и библиотеки нынче все бедные, а уфологические организации и астрологические школы все богатые… И фильм этот про нашествие…

– Вот-вот, откуда он взялся?

– Сам академик Воскресенский хлопотал, – сказал директор с некоторой гордостью, – звонили из его приёмной, соединяли! А потом человек от него приехал, привёз фильм. И аренду зала они заранее оплатили, никаких там тридцати банковских дней после подписания договора! А где тридцать дней, там и три месяца, мы эти штуки знаем. И они на сборы от продажи билетов не претендовали! Всё в нашу кассу пошло.

Он вытащил из-под бумаг пластмассовую штуку и протянул Грише:

– Вот на флешке фильм, молодой человек. Хотите изучить, изучайте! У меня в компьютере копия есть.

– Спасибо. А можно, – вдруг спросил Гриша, и лицо у него посветлело, – мы зайдём в зал, где звёздное небо?.. Или сейчас нельзя?

– Можно, – разрешил директор и улыбнулся. – Конечно, можно.

– Гриш, – сказала Маруся, когда из прохлады звёздного неба они вышли на улицу, залитую до краёв жарой и солнцем, – всё сходится на Воскресенском. Опять!..

Гриша молчал, и его молчание Марусю задело. Если ему нравится корчить из себя учёного мужа, пусть корчит, только она ни при чём! Она знает его с рождения, и он вовсе не так умён, как хочет казаться.

– Гриша! Ты меня слышишь?

– Давай в кафе посидим, – вдруг предложил он. – Или тебе на работу надо возвращаться?..

Маруся выразила немедленную готовность идти в кафе и уверила Гришу, что на работу ей не нужно, зачем?! Ей ещё когда хотелось «выпить кофе» в каком-нибудь прекрасном и непременно «уютном» месте и съесть салат «Цезарь», или цыплёнка с горкой дикого риса, или ещё чего-нибудь эдакого, очень красивого, что можно сфотографировать и выложить в Инстаграм, чтоб все на свете увидели, как Маруся шикарно проводит время!..

И они стали искать кафе. Марусе мечталось, чтоб кругом были цветы и непременно белые полотняные диваны, а таких не попадалось. Гриша покорно тащился за ней от заведения к заведению и только время от времени осведомлялся, что именно они ищут. Маруся отвечала, что здесь ей не нравится и на той стороне тоже не нравится, нужно непременно дойти до угла.

Так они таскались довольно долго, совсем изнемогли от жары, и в конце концов Гриша чуть не силой втолкнул Марусю в стеклянные двери, за которыми цвели диковинные растения и стояли деревянные столы. Заведение называлось «Хлеб и вино» и, по всей видимости, было из модных, потому что все столики оказались заняты – это в середине дня!..

– Но если вы подождёте минут пятнадцать за стойкой, – объявила прекрасная девушка-распорядитель, – мы вас посадим.

Гриша с Марусей переглянулись – возвращаться в уличное пекло у них не было сил, словно они оба весь день ворочали мешки.

– Значит, так, – сказал Гриша, когда они взгромоздились на высокие табуреты и бармен подал им меню. Маруся одёрнула проклятый сарафан. – Смотри. Уфолог Басалаев совершает некое сенсационное открытие, так?

Маруся кивнула и покосилась на бармена. Она была уверена, что бармен презирает её вместе с дурацким сарафаном. Уже целую минуту презирает!..

– Академик Воскресенский, его давний приятель-неприятель, узнаёт об открытии, является к Басалаеву на Петровку, даёт ему в пятак, отнимает открытие, быстро делает фильм, быстро показывает его в планетарии, и Басалаев быстро умирает от горя.

– Выходит какая-то чушь, – сказала Маруся, позабыв о бармене.

– Ну конечно!..

– Но, с другой стороны, – подумав, начала Маруся, – может, и не чушь! Воскресенский же был влюблен в жену этого Юрца!

– И что из этого?

– А то, что он всю жизнь мечтал от Басалаева избавиться! Ну что ты морщишься?! Так сказал профессор Астров.

– Ничего такого он не говорил! – возразил Гриша с досадой. – Он говорил, что Воскресенский старался с Басалаевым не видеться и не разговаривать! И это похоже на правду. Что ты будешь?

– Капучино, – сказала Маруся, моргнув. – И ещё… мохито.

– Два мохито и капучино, – велел Гриша бармену. Он совершенно не обращал внимания на то, что бармен презирает его и Марусю с её дурацким сарафаном. – Во всей этой истории очень много странного и непонятного. Самое непонятное – откуда деньги. И что это за деньги? То есть какие это деньги?

Маруся посмотрела на Гришу, сняла у него с носа очки, достала салфетку и стала протирать захватанные стёкла.

– Откуда деньги, что за деньги, какие деньги, – повторила она. – Гриш, о чём ты говоришь?! Деньги, деньги!..

– Да. – Он стал загибать длинные пальцы. У него были очень красивые пальцы. – Офис на Петровке – это деньги несметные. Снять фильм и смонтировать его – опять деньги. Арендовать для показа зал – снова деньги.

– Но это… разные деньги, – сказала Маруся и вернула ему очки. – Офис на Петровке оплачивает уфологическая организация, а у неё, может, какие-нибудь спонсоры богатые! Фильм и зал оплачивал Воскресенский, а про его деньги мы вообще ничего не знаем.

– Не знаем, – согласился Гриша и задумчиво отхлебнул из выставленного перед ним высокого запотевшего стакана. – А супруга этого Басалаева, как её?..

– Маргошка, – подсказала Маруся. – То есть Маргарита.

– …У которой он собирался всё отнять или уже отнял. Всё – это что? Опять деньги? И как Басалаев попал на фильм? Или его специально пригласил садист Воскресенский с целью уморить?

– Вот ты смеёшься, – сказала Маруся, – а может, всё так и было! Он же на самом деле умер!

– Вот именно. Он страшно разволновался и умер. И мы даже не знаем от чего. Сердце не выдержало. Или, может, от чего другого!..

Гриша подтянул с пола рюкзак и стал в нём копаться – Маруся терпеть не могла эту его привычку! Она даже на бармена опять посмотрела, уверенная, что теперь-то он станет презирать их в десять раз интенсивней. Но бармен не презирал, а смотрел вовсе в другую сторону, занятый своими делами.

Гриша выудил из рюкзака потёртую записную книжку, отлистал на чистую страницу, поставил цифру 1 и коряво вывел: «Воскресенский», потом отчеркнул, поставил цифру 2 и написал: «Маргарита». И вопросительно посмотрел на Марусю.

– Деньги, – подсказала она. – Тебя интересовало, откуда деньги!

Гриша написал: «Откуда деньги».

– Хорошо бы свидетелей разыскать, – Маруся притянула к себе книжицу и написала каллиграфическим почерком: «Свидетели».

– Это какие же?

– Может, в планетарии кто-то видел, как умер Юрий Фёдорович. Ну, случайно!.. Может, мимо проходил или из дверей подглядывал. Там с одной стороны туалеты, а с другой – дверь, и написано: «Только для персонала». Ты не обратил внимания?

Гриша покачал головой: не обратил.

– Про свидетелей не очень понятно, – задумчиво проговорил он, – а вот узнать, как Басалаев попал в планетарий, хорошо бы. Спросить об этом мы можем только Игната… как его?

– Васильченко, – подсказала Маруся.

– …А он вряд ли с нами будет откровенничать. – Из её чашки Гриша отхлебнул капучино. На верхней губе у него остались молочные усы. – Он отчего-то нас невзлюбил.

– Это он вас невзлюбил, – поправила Маруся. – Вы недостаточно восторгов выразили по поводу теорий великого Юрия Фёдоровича.

– Если Игнат его привёл. Тогда выходит, он знал, что фильм Воскресенского по мотивам открытий Басалаева будут показывать именно в этот день? Или это случайное совпадение?..

Гриша ещё отхлебнул и задумался, уставившись в записную книжку.

А Маруся посмотрела по сторонам. Хоть она и чувствовала себя «леди-детективом», как выразился Антон, в данный момент ей больше хотелось прохладной ресторанной праздности, чем углублённых раздумий! Вон за столиком щебечут две красотки, похожие на профессорскую внучку Агриппину, тоже совершенства во всех отношениях. А чуть подальше парочка, и у них, видимо, первое свидание. Девушка рдеет и кокетничает, а молодой человек не отводит от неё восторженного взора, и на столе у них маленький букетик свежих мелких розочек.

Марусе очень захотелось оказаться на месте этой девушки, и чтобы перед ней на столе тоже стоял букетик розочек, и молодой человек не отводил бы от неё глаз!

Тут Гриша локтём толкнул её в бок, довольно ощутимо.

– Куда ты смотришь?

– Никуда.

– И всё-таки нужно искать деньги, Маруська!.. Чем больше я думаю, тем меньше понимаю. На первый взгляд дело яйца выеденного не стоит, а на самом деле…

– Гриш, – сказала Маруся тонким голоском, – купи мне розочек.

– Чего тебе купить?!

– Ничего.

– Нет, я не понял просто.

– Вот именно, – буркнула Маруся. Вздохнула, навсегда прощаясь с мечтами о розочках и горящих взорах, и допила остывший кофе.

…Что-то такое ей показалось в Малаховке, на улице Большая Коммунистическая, возле летнего душа со слонами на занавеске. Что-то тогда изменилось, или ей почудилось…

Всё это ерунда. Ничего не изменилось. Никаких розочек нет и не предвидится. Только слоны с их слоновьей неуклюжестью и отсутствием понимания!

В это время девушка-распорядитель пригласила их за столик, и, слезая с высокой барной табуретки, Гриша заключил:

– Значит, так. Ты придумываешь, как подъехать к этой Маргошке, то есть Маргарите. А я смотрю фильм с пристрастием. Может, что-то станет понятно.

– Что именно ты собираешься увидеть в этом фильме, Гриш? – спросила Маруся, усаживаясь у окошка.

Он опять полез в рюкзак и стал там копаться – что за привычка!..

– Я пока не знаю, но мне кажется, самое главное – титры.

Маруся вытаращила глаза. Он передразнил её.

– А что, если Басалаева на самом деле убил Воскресенский? Ведь так бывает!.. С академиком нам точно не справиться.

– Там посмотрим, – задумчиво протянул Гриша. – Хотя…

– Что?

– Если убил Воскресенский и мы это точно установим, нам с тобой придётся завербоваться на Север в геологическую партию и провести там лет пять-шесть.

Маруся посмотрела на него, пытаясь определить, шутит он или не шутит, но так и не определила.

…Вечером после просмотра «Криминальных новостей» и проверки тетрадей – у Маруси было полно учеников, родители коих пребывали в уверенности, что «занятия языком должны идти непрерывно», – обнаружилось, что отец позабыл вытащить вещи из стиральной машины. Ничего страшного, но и хорошего мало – вещи целый день пролежали внутри барабана огромным мокрым комом, теперь их не отгладишь. Отец, когда чувствовал себя виноватым, непременно начинал кричать на Марусю и на этот раз тоже накричал – за то, что должен заниматься «бабскими делами», а ему совершенно не до того.

– Да ладно тебе, пап, – успокаивающе сказала Маруся, развешивая сморщенные залежавшиеся тряпки. – Ничего, я отглажу.

– Вот и занималась бы домом как следует, а то шастает неизвестно где с утра до ночи!..

Всё это было настолько несправедливо и обидно, что Маруся не сдержалась и спросила, принимал ли он таблетки. Вопрос про таблетки всегда окончательно выводил отца из себя – он считал, будто лекарства принимают только инвалиды и старики, а ему никаких лекарств не требуется, и тут уж они поругались как следует, так что Сергей Витальевич ушёл в свою комнату и хлопнул дверью.

А Маруся под плохое настроение решила «переехать в другую сумку». У неё было три сумки – летняя, зимняя и «для учеников». Несмотря на то что лето было в разгаре, она по-прежнему ходила с «зимней», всё не хватало времени переложить барахлишко в «летнюю». Да в неё и не влезало ничего, она была маленькая, легкомысленная.

Начав «переезд», Маруся первым делом обнаружила в карманчике совершенно незнакомую флешку, покрутила её туда-сюда, пытаясь вспомнить, откуда она взялась и что на ней может быть, так и не вспомнила и сунула её в гнездо ноутбука.

Названия файлов ей ничего не сказали, и она открыла самый большой.

На экране закрутились какие-то спирали, зазвучала музыка, как будто когда-то слышанная, Маруся коленями стала на табуретку, пристроила подбородок на ладони и уставилась в экран.

– Приходилось ли вам, – выговорил отчетливый дикторский голос из динамика, – подняв глаза к небу, увидеть не бесконечно-холодное спокойствие космоса, а нечто странное? Необъяснимое? Ужасное, но, быть может, ожидаемое?..

Маруся выпрямилась.

– …Фотография была получена группой уфологов несколько дней назад. Неоспоримое доказательство существования высокоразвитой инопланетной расы.

Так это жетот самый фильм!.. Должно быть, Гриша ошибочно сунул флешку директора планетария ей в сумку! Вечно он таскает её сумку!..

Не отрываясь от экрана, она налила себе остывшего чаю и пристроилась смотреть.

Фильм был довольно длинный – всё же они много пропустили! – и очень красивый. И убедительный, вот в чём дело! С каждой минутой Маруся всё твёрже верила, что нашествие началось и цивилизации вот-вот наступит конец. Возможно, прямо сейчас!

На звуки зловещей и странно притягательной музыки из комнаты вышел отец.

– Это что такое показывают?

Маруся от него отмахнулась. Он подтащил стул, уселся рядом и тоже стал смотреть. Через некоторое время засопел носом, и Маруся налила ему холодного чая.

Так они досмотрели до конца.

– Где ты это взяла? – спросил отец, когда на экране всё замерло.

– В планетарии, – буркнула Маруся. – Помнишь, мы с Гришей туда ходили? Но до конца не досмотрели. И вот…

– Выходит, человечество обречено? – уточнил Сергей Витальевич.

Маруся вздохнула.

– Выходит, на нас надвигается отряд пришельцев?

Маруся опять вздохнула и подумала про старую липу во дворе, про собаку Грольша, про бидон с малиной, про запах травы и смолы.

– Ты, дочка, – вдруг сказал отец, – не всякому слову верь. Даже если сказано оно уверенно, да ещё картинки к нему прилагаются! Мало ли кто чего скажет, всему верить, что ли?.. Это же научная фантастика, как я понимаю!

– Да в том-то и дело, что никакая не фантастика, а целое исследование, пап! И его… умные люди проводили.

– Ну-ка, давай посмотрим, что за люди, – предложил он. – Как это делается в компьютерах ваших, я не знаю!

– Что делается?

– Ну, отмотай обратно, где титры. Там наверняка указаны создатели фильма, или как они называются…

Маруся уставилась на отца. Господи помилуй! Гриша ведь тоже собирался изучать титры, а она тогда ничего не поняла!

Маруся пощёлкала «мышью», вернула титры, которые летели с поразительной быстротой, и они с отцом уставились в экран. Маруся то и дело останавливала картинку. Буквы застревали самым причудливым образом.

– Во, во, во, стой! – закричал Сергей Витальевич и стал тыкать в экран толстым пальцем. – Вот, сказано: «Произведено AGP-продакшн»! Должно быть, иностранцы какие-то.

– Да какие иностранцы, пап! Сейчас все студии называются на иностранный манер! А ты что думал? «Русский сарафан», что ли?

– Так вот у них и надо спросить, что за фильм. Документальный или, может, художественный, и вся недолга! Сначала спроси, а потом отчаивайся! Слышишь, дочка?..

Маруся кивнула.

…Ну конечно! Конечно, нужно спросить! И всё станет ясно. Может, не то, что имел в виду отец, но многое…

Под вечер Гриша уже точно знал: случилось нечто страшное.

Настолько страшное, что у него немного тряслись руки, когда он набирал номер Марусиного отца.

– Сергей Витальевич, – сказал он сухо, когда ему ответили. – Вы не знаете, где Маруся? Что-то я весь день…

– Сам бы хотел знать, где эта твоя Маруся, – загремело в трубке. – Утром усвистала, и нету её!.. И телефон не берёт!

Гриша коротко и быстро вздохнул.

– Тетёха, – продолжали бушевать в телефоне, – то сидит дома, не выгонишь её, то пропала!.. Я уж всё бельё перегладил и перцы поставил тушить, а её всё нет и нет!.. И телефон этот! Зачем он нужен, если она его всё равно не берёт?!

– А… куда она собиралась поехать, вы не знаете?

– Да никуда не собиралась! Я думал, ты с ней гуляешь, а ты…

– Да, – согласился Гриша ледяным тоном. Ему было страшно. – Я не знаю, где она. И всё же, что Маруся собиралась делать?

– Да чего она каждый день делает?! Ничего не делает! Ну, звонить собиралась на студию эту, но это разве дело, это так, фанаберии какие-то и ерундистика сплошная, бабские страхи!

– Подождите, на какую студию звонить?!

– Да такую! Какое-то кино мы с ней вчера вечером глядели в этом её компьютере про инопланетное нашествие. И она… короче, чего-то она заволновалась, словно перепугалась. Я ей говорю – все вы, бабы, дуры. Ну, какое такое нашествие!.. Ты погляди, говорю, чего там сказано, кто его снимал, кино это, да и спроси, может, это фантастика научная! Сейчас ведь какой только ахинеи не показывают! Раньше-то хоть Гос- телерадио было, цензура, можно жалобу написать, а сейчас? Кому писать-то!..

– Подождите! – крикнул Гриша. – При чём тут цензура? Она собиралась туда поехать?! Одна?!

– Куда поехать? – рявкнул Марусин отец, и Гриша вдруг понял, что он рявкает именно от страха, ему тоже страшно за дочь, которая пропала. – Там телефон был указан и вроде адрес. Я ей и говорю: ты сначала узнай, что это за кино такое, а уж потом пугайся!.. А она, видишь, с утра телефон не берёт!..

– Так, – сказал Гриша. – Я понял.

На самом деле он ничего не понял! Он целый день ей звонит, а она целый день не отвечает!..

Он позвонил раз, Маруся не взяла трубку, и он быстро позабыл, что она не взяла.

После обеда позвонил ещё, и она опять не взяла. Он немного удивился, но у него было много работы, и он опять отвлёкся. Потом вспомнил и опять позвонил. А потом ещё раз.

А потом он уже не мог остановиться.

Гриша знал, что нужно перестать звонить, и не мог. Нажимая кнопку, он надеялся, что вот на этот раз точно услышит её немного растянутое на французский манер «алло», но слышал только, что «аппарат абонента выключен»!

Так никогда не было – чтобы он звонил, а Маруся не отвечала. Так не было и не могло быть, и он очень испугался.

– Вы вместе смотрели фильм? – спросил Гриша у её отца. – Я сейчас подъеду и погляжу в компьютере телефон, по которому она собиралась звонить.

– Так мы смотрели фильм с какой-то штуки! Шут её знает! Она сказала, что это твоя.

– С флешки. Но это неважно. Я… знаю, как посмотреть.

И он помчался домой к Марусе. По проспекту он бежал изо всех сил – ему казалось очень важным как можно быстрее найти телефон и адрес студии, как будто конец мира приближался неумолимо, и нашествие вот-вот должно было начаться, и нужно спасти Марусю.

Сергей Витальевич открыл дверь, как только лифт остановился, – как будто дежурил. А может, и дежурил!

– Вот что за девка, а? – заговорил он с ходу. – Вот как с ней быть? То сидит дома, калачом не выманишь, то вдруг на тебе, пропала! Никакой дисциплины, одна расхлябанность!

– Где её ноутбук?

– Да вон, провались он к чёртовой матери!..

Тут Гриша вдруг сообразил, что фильм вполне можно было поискать в Сети – наверняка он там есть – или позвонить директору планетария, чтобы тот скинул нужный файл, и вовсе не стоило нестись через полгорода к Марусиному ноутбуку!.. Но от страха за неё он плохо соображал.

В знакомой кухне сильно пахло фаршированным перцем и было очень жарко. Гриша кинул на пол рюкзак и открыл компьютер.

Сергей Витальевич сопел у него за спиной и подсовывался всё ближе, и Гриша дёргал плечом и двигал стулом.

Разумеется, Маруся сохранила файл – и адрес, и телефон конторы под названием «AGP-продакшн» Гриша нашёл очень быстро. И сразу стал звонить.

Телефон уныло гудел, трубку никто не брал.

– Я поеду, Сергей Витальевич, – сказал Гриша. Скрин-шот с адресом и телефоном он отправил себе на почту. – Как только узнаю, где она, сразу вам позвоню.

– Я с тобой, – мрачно заявил тот.

Этого Гриша не ожидал. Ему некогда было объясняться, и он замотал головой, замычал что-то, махнул рукой и выскочил за дверь.

– Стой, я сказал, с тобой поеду!

– Я позвоню! – с лестницы крикнул Гриша.

Контора располагалась неблизко, и он всю дорогу туда звонил, совершенно безрезультатно, и ещё Марусе звонил, и её отцу тоже позвонил – чтобы тот слишком уж не волновался.

Троллейбус остановился возле автомойки, Гриша выскочил, глядя в навигатор, и побежал. Вокруг были какие-то гаражи, сараи, старые здания красного кирпича. В мастерских, стоявших с распахнутыми воротами, голые до пояса иностранные рабочие перекликались гортанными голосами и поливали из шлангов асфальт – от жары.