Вечная мечта

– Ты чего хеш с собой по городу таскаешь? – едва заметная улыбка слегка коснулась краешка его губ.

Либер поспешил спрятать камушек в карман.

– Не твоё дело, – сердито произнёс нарушитель порядка.

– Конечно, не моё, – согласился парень, – Но из-за него тоже по головке не погладят.

– Я могу оставить плеер? – резко перебил его Либер.

– Конечно, можешь. Только в руки мне его не давай. Урони его тихо, а я потом подберу.

– Он очень дорог мне. Сейчас я сброшу к заводским настройкам свои смарт-часы. Это будет плата за хранение.

– Не обязательно, – начал было Чак, но Либер уже запускал процедуру сброса.

– Надеюсь, скоро увидимся.

– Я тоже на это надеюсь. За плеер не переживай. Он будет в целости и сохранности, – Чак резко остановился, будто бы поправляя шнурки на ботинках, а Либер продолжил идти.

Смарт-часы вернулись к исходным настройкам, Либер быстро проверил не остались ли там личные данные и снял их с руки. Часы и плеер он сжал в левой руке, затем достал из правого кармана кусок гашиша и прилепил его к плееру. Сейчас слова не по годам смышлёного Чака показались ему вполне обоснованными, и он решил не рисковать понапрасну и избавиться от наркотиков тоже. Он медленно разжал левую руку и незаметно обронил всё что было в ней на землю. Даже не оборачиваясь назад, Либер пошёл в сторону остановки, он был уверен, что Чак всё подберёт и непременно сохранит.

Глава 8

Возле своего дома Либер заметил патрульную машину. Вполне вероятно, что она там стояла не из-за него. Она могла там находиться по тысячам причин, и в любое другое время Либер даже не обратил бы на неё внимания. Но сейчас это его насторожило. Терзаемый смутными сомнениями, нарушитель дисциплины присел на скамейку: «Если меня хотят арестовать, то в любом случае вычислят моё месторасположение по чипу. Ну, если даже и арестуют, что у них на меня? Два дня прогула? Это же смешно!» Либер заулыбался от своих суждений, но очень скоро улыбка исчезла.

– Мистер Либер? Здравствуйте! – обратился к нему полицейский.

– Здравствуйте, – обречённо выдохнул Либер.

– Прошу Вас проследовать за мной.

– И чем я провинился?

– Для меня Вы нарушитель дисциплины. В остальном будут разбираться.

– А если я не хочу идти с Вами?

– Хватайте этого выскочку! – с презрением произнёс полицейский.

В тот же миг двое других служителей закона грубо схватили Либера сзади. Они резко скрутили его, больно выворачивая руки. Лицо Либера перекосилось от боли, но он не издал ни звука. Зафиксировав руки наручниками, полицейские схватили преступника и швырнули его в машину. С завязанными сзади руками арестант ехал в фургоне без окон и не мог видеть куда его везут. Дорога оказалась не близкой, а значит, решил Либер, везут его не в местное отделение, а в полицейский участок уровня D, что не предвещало ничего хорошего. Наконец, транспорт остановился. Через пару минут открылись двери фургона. Свет ослепил Либера, всё это время сидевшего в полной темноте. Его силой выволокли из фургона. Арестованный попытался встать на ноги, но в тот же миг почувствовал как его что-то больно ущипнуло в затылок и потерял сознание.

Неизвестно сколько времени Либер находился в отключке. Очнулся он лежащим на холодном бетонном полу в кромешной темноте. Наручники были сняты, но остались кровавые следы от них. Либер слегка помассировал свои запястья, но боль заставила его прекратить это занятие. Жутко воняло застоявшейся мочой, от чего пленник невольно поморщился. Ещё у него жутко болела голова. Либер попытался встать, но только он успел подняться на четвереньки, как закружилась голова, и на него напал приступ тошноты. Издав сдавленный еле слышный крик, бедолага замертво распластался на полу. Пролежав некоторое время неподвижно, он решил исследовать помещение. Пленник ползал по камере, ощупывая всё вокруг. С одной стороны он нащупал массивную металлическую дверь. Либер пополз дальше вдоль стены. У стены противоположной двери с одного угла стоял унитаз, а с другого умывальник. Ни один лучик света не проникал в эту темницу, Либер чувствовал себя слепым. Он предпринял ещё одну попытку встать на ноги. На этот раз хоть и с большим трудом, но ему удалось это сделать. Снова закружилась голова, и он понял, что на сей раз не получится сдержать очередной приступ тошноты. Узник упал на колени перед унитазом и стал блевать, испытывая болезненные ощущения в груди. Казалось, содержимое желудка пыталось вырваться наружу вместе с самим желудком. Когда рвотные массы перестали подступать к горлу, он снова поднялся на ноги и подошёл к умывальнику. Из крана текла ледяная вода, но сейчас этого было более чем достаточно. Пленник умылся и напился воды. Вода имела неприятный привкус хлорки и ржавчины, но деваться было некуда. Совершенно обессиленный он прислонился к стене и тихонько сполз на пол. Из-за нестерпимой головной боли он не мог ни о чём думать. Обхватив больную голову обеими руками, он уставился в темноту.

Либер проснулся от холода. Голова уже почти не болела, но всё его тело колотило от холода. Пленник встал во весь рост. В этот раз не было ни головокружения, ни тошноты. Чтобы хоть немного согреться он стал ходить по камере и растирать руками своё тело. Камера оказалась довольно тесной, и в длину, и в ширину она не превышала и двух метров. Высота тоже оказалась не более двух метров, за что Либер прозвал свою темницу чёрным кубом. Кроме умывальника и унитаза в камере больше ничего не оказалось. В желудке ныло, очень хотелось есть и лишь тошнотворный запах мочи сбивал аппетит. Либер ходил по своей камере, он уже прекрасно в ней ориентировался и без света. Ему казалось, что он научился видеть в темноте. Узник попытался построить логическую цепочку и рассчитать сколько времени прошло с момента его ареста. Но у него не получилось даже примерно определить. После тщетных попыток он бросил эту затею. Либер не понимал что происходит, и это непонимание больше всего сводило с ума. Он бродил по камере, потом садился на пол, потом вставал и снова бродил… Чтобы притупить чувство голода он часто пил воду. Потеряв всякую надежду, пленник «чёрного куба» забился в угол и попытался заснуть. Неизвестно сколько времени он так просидел, пару раз ему даже удавалось вздремнуть. После безуспешных попыток поспать он встал и снова начал бродить по камере. Происходящее уже начинало раздражать. Шаги его становились всё быстрее, злость нарастала, пока нервы окончательно не сдали.

– Что здесь происходит? Я что сдохнуть здесь должен? – взревел он как дикий зверь.

Какая-то необузданная злость и ярость пробудилась в нём. Он бросился к двери и стал колотить её изо всех сил. Узник кричал, ревел как раненный зверь, но никто его не слышал. От ударов по металлической двери болели руки, он чувствовал что разбил их в кровь. Озверев окончательно, он стал бешено пинать дверь и несколько раз с разбегу пытался вынести её, но лишь вывихнул плечо. Истерзав себя окончательно, совсем обессиленный он упал на пол и истерично заплакал. Либер не просто плакал, он судорожно рыдал и не мог остановиться, как будто в этот момент он чувствовал всю Вселенскую скорбь и боль.

Либер проснулся. Он по-прежнему лежал на полу в своём чёрном кубе. Всё его тело болело, а желудок сводило от голода. Узник попытался рассмотреть свои окровавленные руки, но видел лишь бесконечную темноту. Он обречённо опустил руки, слеза отчаяния скатилась с его глаз и покатилась по щеке. Губы Либера расползлись в неестественной сумасшедшей улыбке. Он приготовился встретить свою смерть, он был готов к этому и погрузился в мир своих грёз. Тьма окутала тело и сознание, но только не светлые его мечты.

Яркий свет ослепил мечтателя. Свет пробивался даже сквозь закрытые веки. «Кажется, я умер» – подумал Либер.

– Приведите его чувство! – приказал чей-то холодный мерзкий голос.

В тот же миг Либера схватили за ноги и куда-то поволокли словно мешок. Его окатили ледяной водой. Вода попала в нос и рот от чего арестант чуть не захлебнулся. Он закашлял, выплёвывая воду. Теперь уже Либер понял, что ещё жив, но пока не понял радоваться ли этому. Резкий запах нашатырного спирта у него под носом окончательно вывел из забытья. Туман перед газами потихоньку рассеивался. В комнате, где он сейчас находился, был очень тусклый свет, но даже он резал привыкшие к темноте глаза. Чьи-то сильные руки схватили его, и тотчас с него слетела вся одежда.

– Одевайся! – услышал он грубый повелительный голос.

Перед ним стояли двое полицейских, один из них протягивал ему аккуратно сложенный комбинезон тёмно-синего цвета. Либер взял комбинезон и начал неторопливо одеваться.

– Пошевеливайся! – торопил его тот же голос, – Это тоже тебе!

Два ботинка полетели в сторону арестованного. Один ботинок попал ему в лоб, что вызвало весёлый смех у его надзирателей. Либеру была неприятна и даже противна ситуация в которой оказался, и он поспешил одеться, чтобы не забавлять долго бесцеремонных задир. Несмотря на то что комбинезон был сшит из довольно грубого материала, он оказался достаточно удобным и тёплым. Полицейские схватили Либера под руки и вывели в коридор. Там свет был ярче, от чего у пленника прослезились глаза. В конце коридора его завели в небольшую комнату. К счастью здесь свет оказался очень тусклым. Полицейские бросили заключённого на стул, через секунду Либер услышал, как захлопнулась дверь. Он оглядел комнату, в ней никого не было. Перед ним стоял небольшой металлический столик, а с другой стороны стола такой же металлический стул, как и тот, на котором он сидел. Так он просидел минут десять. Послышались шаги в коридоре, открылась дверь, и в комнату вошёл высокий мужчина в офицерском мундире. Из-за полумрака, царившего в комнате, Либер не мог разглядеть лица вошедшего. Мужчина уверенным шагом подошёл ко второму стулу, бросил на стол папку толщиной сантиметров в 10-12, затем поудобнее устроился на стуле. Через секунду комнату залил яркий белый свет. Комната освещалась таким образом, что свет бил прямо по заключённому, а офицер как бы оставался в тени. Это заставило Либера зажмуриться и опустить голову.

– Гражданин Мегаполиса №33, идентификационный номер Е16180339887, – строгим холодным голосом начал офицер.

Либер узнал этот голос, это он приказал привести его в чувство. Монотонным голосом офицер произносил каждое слово и каждую цифру, читая содержимое папки:

– Имя, данное родителями – Либер. Проживает: уровень Е сектор 3. Место работы: завод по изготовлению микрочипов. Должность: оператор станка. Не женат, детей не имеет. И так далее и тому подобное. Тут подробное досье на тебя. Думаю, нет смысла продолжать, – офицер резко закрыл папку, от неожиданного громкого хлопка Либер невольно вздрогнул.

– Кто Вы? – выдавил из себя Либер и сразу подумал о том, насколько же глупым оказался его вопрос.

– Я следователь, – ничуть не смутился офицер.

– Это вы меня за прогулы так? – Либер попытался поднять голову и посмотреть на своего обидчика, но так и не смог разглядеть лица.

– За систематическое нарушение дисциплины, – всё так же хладнокровно продолжал следователь, – Однажды ты уже привлекался к следствию. Это было во времена твоего студенчества, за употребление марихуаны. Тогда ты легко отделался лишь отчислением, сославшись на то, что тебя угостили на студенческой вечеринке…

Либера знобило, периодически он вздрагивал. Следователь достал из ящика стола термос и кружку и налил в неё горячую жидкость.

– Пей! Согреешься, – офицер поставил дымящуюся кружку перед заключённым и так же монотонно продолжил свой рассказ, – Ты был отчислен из университета, до сих пор не обзавёлся семьёй, часто опаздываешь и периодически прогуливаешь работу, дерзишь начальству…

Следователь вопросительно глядел на арестанта, словно ожидая от него какого-то ответа. Либер потянулся к кружке. Дрожащими руками он схватил её и отхлебнул горячей жидкости. Это оказалась обыкновенная горячая вода, но как она согревала! Либер делал глоток за глотком, обжигая кипятком губы и язык. Он чувствовал, как тепло разбегается по его телу. Офицер молча наблюдал за происходящим. Опустошив кружку, Либер поставил её на стол. Зрение тоже потихоньку возвращалось, по крайней мере, сейчас, прищурившись, он мог разглядеть силуэт следователя.

– Чего Вы от меня хотите? – Либер чувствовал как к нему постепенно возвращается ясность мышления.

– Ты склонен идти против системы. От тебя мы хотим только одного, беспрекословного подчинения.

Последние слова офицера вызвали улыбку на лице замученного узника.

– Что-то смешным показалось? – раздражённо спросил следователь.

– Нет, гражданин следователь.

Либер старался казаться серьёзным, но не мог собрать улыбку, она предательски расползалась по лицу. Однако, увесистая пощёчина заставила улыбку мгновенно исчезнуть. Офицер поправил мундир и сел на своё место.

– Продолжим? – опять без эмоций стал говорить следователь.

– Да, – обречённо согласился Либер.

– Послушай, щенок, – даже оскорбления выходили из него как-то невозмутимо, от чего казались ещё более обидными и мерзкими, – Советую тебе не тратить попусту моё время. Вот вопросы, ответы на которые меня интересуют. Во-первых, где ты покупаешь марихуану? Во-вторых, кто этот мальчик, с которым ты встречался два дня подряд и что ты делал в кафе «21» в рабочее время? И третий, но далеко не последний вопрос. Где твои смарт-часы?

– А с чего Вы взяли, что я покупаю марихуану?

– Мы взяли у тебя анализ крови. Ещё вопросы есть?

– Есть. Сколько я просидел в этой чёртовой камере?

– Двое суток. И будешь очень скучать по ней, если не захочешь мне помогать.

– Часы я потерял.

– Предварительно сбросив их к исходным настройкам?

– А Вам не приходило в голову, что сброс мог сделать человек, нашедший их?

– Возможно, – следователь посмотрел на свои часы, – Значит так. Мне нужно отлучиться. У тебя будет несколько часов, чтобы всё хорошенько обдумать. И ещё кое-что. Есть основания обвинить тебя в инакомыслии. Если не хочешь говорить с агентами, рекомендую договориться со мной.

Следователь выключил, наконец, этот белый ослепляющий свет и только теперь Либер разглядел на его лице густую аккуратно подстриженную бородку. Но долго рассматривать следователя не получилось, в комнату вошли двое полицейских.

– Уведите его в камеру и накормите, – приказал следователь.

Либера сопроводили в его чёрный куб, но на этот раз там был свет. Чуть позже ему принесли два контейнера с холодной тюремной баландой и кружку горячего чая. Это был, безусловно, далеко не мамин ужин, но есть можно. Вот только противная вонь мочи, которой камера, казалось, пропиталась насквозь, лишала удовольствия от употребления пищи. Бедный пленник с трудом съел всё, что ему принесли, стараясь при этом не дышать. Только сейчас он, наконец, почувствовал себя окончательно согревшимся. От ощущения тепла и приятной тяжести в желудке, Либер задремал. Разбудил его металлический щелчок отпирающейся двери.

– Выходи! – сурово произнёс здоровенный конвоир.

Едва Либер успел подняться с пола, как тут же здоровяк схватил его за шкирку и потащил в кабинет для допросов. Конвоир ростом был больше двух метров и обладал недюжинной силой. Заключённый еле успевал переставлять ноги пока шёл по коридору. Верзила усадил его на стул.

– Жди! – так же сурово пробасил полицейский и ушёл.

Долго ждать не пришлось. Вошёл следователь и встал в дверях, пристальным взглядом сверля Либера.

– Я вижу ты ещё не готов для разговора, – после минутной паузы произнёс офицер, затем жестом позвал громилу конвоира, который стоял за дверью и продолжил, – Я хочу, чтоб к завтрашнему утру он был готов общаться со мной.

Следователь покинул комнату. Либер непонимающе смотрел на всё это, он пытался понять, чего ему ожидать. Здоровяк запер дверь изнутри, спрятал ключи в кармане, не спеша закатал рукава и подошёл к арестанту.

– Завтра ты должен отвечать на все вопросы следователя.

Резким хуком справа верзила повалил заключённого на пол. Конвоир оказался не многословным, за всю ночь Либер не услышал от него ни слова. Здоровяк просто методично избивал пленника всю ночь. Бить он умел! Избивал конвоир так, что арестант испытывал максимум боли, но в то же время не калечился. Периодически здоровяк делал паузы, чтобы перекусить или дать своей жертве понюхать нашатырь, чтобы позволить немного прийти в себя.

Уже под утро конвоир усадил полуживого узника на стул. Либер оглядел комнату заплывшими от побоев глазами. Весь пол был залит его кровью. Здоровяк нажал какую-то кнопку в столе. Пол покрылся тонким слоем прозрачной жидкости, но уже через несколько секунд жидкость смыло водой. Пол стал идеально чистым. Либер наблюдал, как за считанные секунды высыхает пол.

– Следователь не любит когда грязно, – басом произнёс здоровяк.

Измученный бесконечными побоями узник поднял взгляд на огромного надзирателя. Рубашка конвоира намокла в районе груди и подмышек, и от него неприятно воняло потом.

– Ты безмозглый маньяк! – презрительно рявкнул Либер и набрав побольше воздуха в лёгкие смачно плюнул полным крови ртом на пол.

Верзила молча подошёл и обрушил на заключённого несколько тяжёлых ударов. Брызги крови снова окропили только что вымытый пол. Оглядев комнату, злой великан с укоризной покачал головой и повторил процедуру мойки пола, после чего оставил пленника одного. Спустя некоторое время, вошёл следователь. Либер смотрел на него сузившимися от синяков глазами.

– Сегодня мы расстанемся, – начал офицер усаживаясь на стул. В руках у него была всё та же вчерашняя папка. Он положил её на стол, с деловым видом раскрыл на какой-то странице и продолжил, – Расстанемся мы в любом случае. Либо ты поедешь домой, либо к агентам. Ты ещё помнишь мой первый вопрос?

– Вы знаете, что на латыни следователь звучит как инквизитор? – допрашиваемый посмотрел на следователя, но, казалось, что эти слова никак не задели его, – Я не покупал марихуану, – Либеру было трудно шевелить разбухшими от жестоких побоев губами.

– Может быть это Фрат принёс? Он же был утром у тебя, а потом отвёз тебя в «21»

– Фрат тут не при чём, – заторопился Либер, он серьёзно испугался за брата.

– Тогда что он делал у тебя?

– Он всегда заходит проведать как у меня дела. А поскольку он ещё и таксист, я воспользовался его услугами и поехал в «21»

– Зачем? Ты искал этого парня? Как ты ещё его назвал?

– Я не знаю его.

– Угощал завтраком незнакомца?

– И всё вы знаете, – Либер с презрением посмотрел на офицера, – Я пожалел голодного мальчика.

– Я не желаю слушать этот бред! Значит так! Наркотики тебе дал либо Фрат, либо этот парень. У Фрата взяли анализ крови, думаю, ты знаешь, что он показал. Так что я склонен считать, что это именно он, – злорадно заключил инквизитор.

– Где он?

– Его уже допросили, – самодовольно ответил следователь.

«Нужно в любом случае защитить Фрата» – пронеслось в голове Либера.

– Это я его угостил. В тот день, когда он отвозил меня в «21», вечером.

– И он охотно согласился, зная, что это противозаконно.

– Я уговорил его попробовать. Он доверяет мне, мы же братья.

– Как же ты его подставил, брат, – издевательским тоном съязвил следователь, – И где ты взял марихуану?

– Не марихуана. Это был гашиш. Я нашёл его.

– Нашёл! Ну конечно же, нашёл! В городе же повсюду разбросаны наркотики! Я скажу, как ты его нашёл. Ты взял у этого парня, которого угощал завтраком. Но ты же разгильдяй и тунеядец, поэтому денег у тебя нет, вот ты и расплатился своими смарт-часами.

– А почему вы мальчика об этом не спросите?

– Спросим. Будь уверен.

«Значит, они его не поймали и даже не знают кто он. Чак красавец!» – подумал Либер.

– Да. Вы всё правильно предполагаете, – версия следователя показалась Либеру вполне приемлемой, так он мог и Фрата защитить, и от лишних вопросов себя избавить.

– Тогда зачем ты встречался с ним на следующий день?

– Ну так… – Либер замешкался на секунду, придумывая причину, – Часы отдать!

– Почему сразу не отдал?

– Надеялся, что денег раздобуду.

– Допустим. А на работу почему не ходишь?

– На этот вопрос у меня нет ответа.

– Зато у меня есть. Дурная генетика! Удивительно, правда? Родители нормальные, сестра тоже, а вот ты в дядю пошёл.

– Вы знаете дядю Бильбо? – не смог скрыть своего изумления Либера.

– Читал сводки. Скучно уже мне становится с тобой. Ты просто лентяй, а лень лечится довольно легко и просто. Теперь ты будешь находиться под присмотром полиции. И вот тебе мои рекомендации: будь хорошим работником и забудь про наркотики.

Следователь нажал кнопку в столе и тотчас в дверях появились двое конвоиров. Либер встал со стула.

– И, кстати, кто такой Голлум? – вдруг спросил офицер, словно бы невзначай.

– Персонаж из сказки какой-то, я уже и не помню, – солгал Либер, он прекрасно помнил эту историю, ведь дядя Бильбо столько раз её рассказывал ему.

– Надеюсь это не из запрещённой литературы, ни разу не слышал о таком.

– Уверен, что нет. Откуда бы я знал про него, будь это под запретом? – снова солгал Либер. Он прекрасно знал, что все произведения Толкина, как и других древних авторов, находятся под запретом.

– Уведите его в камеру! – приказал следователь.

Либера снова заперли в камеру и снова оставили без света. На этот раз его продержали здесь целую неделю, благо сейчас раз в день ему подавали еду.

Глава 9

Либер бродил в темноте по своей камере. Заскрипела дверь и темницу залил свет. Узник руками закрылся от света, который больно ударил по глазам, но тут же его схватили под руки и повели на улицу. Либер не мог открыть глаза, но жадно глотал свежий воздух. После пары-тройки глубоких вдохов он уже оказался в тёмном фургоне, который повёз его в неизвестном направлении. Доехав до места, фургон остановился. Двое полицейских выволокли арестанта из фургона на улицу и стали жестоко избивать его дубинками и ногами. Либер сразу узнал местность возле своего дома. Избиение специально проводилось в людном месте, чтобы стало уроком для других. И время было выбрано не случайно. Сейчас как раз основная масса работяг шла домой с работы. Мимо проходила куча народу, но все старательно делали вид, что ничего не происходит. Иногда маленькие дети пытались обратить внимание родителей на происходивший рядом акт жестокого насилия, но родители сразу же одёргивали своих отпрысков, продолжая упорно не видеть происходящего. Вдоволь намахавшись своими дубинками, полицейские сели в машину и уехали.

Либер осторожно приподнялся, сел на землю, прислонившись спиной к стене дома, обнял колени, уронил на них голову и тихо заплакал. Горькие слёзы обиды текли с его глаз. Почему мы терпим такое отношение властей к себе, ведь нас же гораздо больше? Вновь и вновь он задавал себе этот вопрос, но не находил ответа. В этот момент ему было обидно за слабохарактерность и трусость всего населения его родного города. В таком положении он просидел час, а может и два. Немного успокоившись, Либер поднял свой взор к небу. Он протянул затёкшие ноги. Чистое летнее вечернее небо передавало свою безмятежность человеку. Наслаждаясь вечерним небом и воздухом, в такой вот своеобразной медитации, Либер просидел ещё довольно долго. Шея затекла, он помассировал её руками. Вокруг никого не было, была уже поздняя ночь. Мечтатель медленно поднялся и пошёл к себе домой. Целый час он простоял под струёй горячего душа, нещадно растрачивая свой лимит воды. Впрочем, за время заключения он неплохо должен был сэкономить свою норму и мог сейчас себе позволить немного транжирства. Смыв с себя тюремную грязь и вонь, которой, как ему казалось, он пропитался насквозь, Либер подошёл к своему тайнику. Он снял плитку, его свёрток оказался нетронутым. Обыск в квартире был произведён, о чём говорил полный бардак вокруг, но тайник не обнаружили. Бывший узник скрутил косяк из того, что было в тайнике и раскурил его. Марихуана подействовала как обезболивающее и для избитого тела, и для истерзанного разума. Либер лёг в свою постель и уснул сном младенца. Так он проспал почти до вечера следующего дня. Всё в квартире было вверх дном, но наводить уборку не было ни малейшего желания. Либер пошарился в холодильнике, не разбирая вытащил оттуда контейнер то ли с готовым завтраком, то ли с обедом и бросил его в печь. Комната стала постепенно наполняться ароматами подогревающейся еды, но Либера по-прежнему преследовал отвратный запах его «чёрного куба» и всё вокруг казалось отдаёт этим мерзким запашком. Конечно же вонь «куба» была только в голове у страдальца, но, даже понимая это, избавится от галлюциногенного запаха было не так уж и просто. Умывшись, он сел за стол и принялся за трапезу. Из-за вчерашних побоев болела челюсть, и трудно было жевать, приходилось глотать кусками.

Раздался звонок. Смарт-часов у Либера теперь не было, поэтому дозвониться до него можно было только домой. Видеофон, как и во всех других квартирах, был встроен в телевизор. Пульт дистанционного управления лежал рядом на столе, Либер нажал кнопку принятия вызова. На экране появилось изображение мистера Горана.