Струны души

– Ну, мама сказала, что, когда она заходила к тебе в комнату, ты был какой-то невесёлый. Возникло ощущение, что у тебя сегодня плохое настроение, – выдал папа. – Ну, не может же у тебя всегда быть утром хорошее настроение.

– Я тогда был просто сонным. Я только проснулся, и мне хотелось спать. А теперь я умылся и не так хочу спать. Так что вы не угадали! У меня хорошее настроение, а причин для того, чтобы ему быть плохим – нет. Утро же замечательное! Вон солнце встаёт и весь мир просыпается. Здорово же! Разве нет?

– Конечно, здорово, – согласилась со мной мама.

– Но это было бы абсолютно нормально, если бы у тебя было плохое настроение, – проговорил папа. – Ведь ты, скорее всего, сегодня не выспался. Но раз у тебя хорошее настроение, то это замечательно. Мы очень рады!

– Ну, я, конечно, немного не выспался, – не стал я с этим спорить, – но это неважно. Самое главное, что начался ещё один день, и я уверен, что он будет хорошим.

– С чего такая уверенность? – заинтересовалась мама.

– Просто мне так кажется, – пожал я плечами и улыбнулся.

– Ну, хорошо. Пусть будет так, – мама потрепала меня по волосам и тоже улыбнулась. – А сейчас тебе надо позавтракать. Нельзя начинать новый день без завтрака. Сегодня у нас на завтрак омлет с помидорами, ветчиной и сыром, – она поставила передо мной тарелку с едой и кружку с чаем. – Приятного аппетита, Сима!

– Спасибо, мамочка, – я сразу же налетел на завтрак. – Ммм. Омлет очень вкусный! – промычал, пережёвывая еду.

– Не говори, когда жуёшь, Сима, – попросила мама и тоже приступила к завтраку. Она переглянулась с папой, потом они одновременно посмотрели на меня и заулыбались.

– Что такое? – проглотив еду, спросил я.

– Ничего, Макси, – покачал головой папа. – Ешь, ешь. Не отвлекайся!

– А в чём дело-то? – не успокаивался я. – Вы так улыбнулись…. Что-то не так?

– Всё хорошо, Макси, – хихикнул папа. – Просто ты с таким аппетитом ешь, как будто неделю не ел.

– Просто омлет очень вкусный, – лишь сказал я в своё оправдание. – И я не ел всю ночь, а это тоже много.

– Предлагаешь кормить тебя и ночью? – засмеялась мама.

– Давай! – сразу же кивнул головой я, и папа тоже засмеялся. Я же только улыбнулся.

– А ещё ты, видимо, так торопился позавтракать, что даже не заметил, как у тебя в волосах застрял пух, – договорил папа, и его губы растянулись в широкой улыбке.

– Серьёзно? – я начал трогать руками волосы, пытаясь найти и достать пух. – Где он?

– Чуть левее, – внимательно смотрел на меня папа. – Ты что даже в зеркало не смотрелся? – он засмеялся, не удержавшись и продолжая наблюдать за моими смешными и неудачными попытками убрать пух.

– Смотрелся. Просто не заметил, – продолжая мучиться, сказал я.

– Видимо, ты очень сонным был, – вывел вердикт папа.

– Давай я помогу, – поднялась со своего места мама. – Вот так! – она аккуратно убрала с моих волос пух. – Теперь ничего нет.

– Спасибо, мамуль, – я провёл рукой по волосам, поправляя их. – А вот тебе лишь бы посмеяться, – с укором посмотрел на папу.

– Извини, – улыбнулся тот. – Ты был таким забавным с пухом в волосах, но тебе так больше шло.

– Ну, конечно, – покачал я головой и вернулся к завтраку.

– Вы лучше прекращайте болтать и приступайте к завтраку, – посоветовала мама. – В особенности ты, Коля, – она окинула взглядом папу. – Давай завтракай, а то мы опоздаем. Это у Симы достаточно времени, но не у нас.

– Ем я, ем, – тоже начал есть омлет папа.

Дальнейший завтрак был в полной тишине. Закончили на этот раз завтрак мы все вместе. Я поднялся из-за стола и только хотел уйти наверх, как меня остановил папа.

– Подожди, Сима, – сказал он. – За еду мы молились без тебя, но поблагодарить мы должны все вместе.

– Хорошо. Я не возражаю, – я сделал шаг к столу.

– Может, как раз ты поблагодаришь за еду? – предложил мне папа. – Как-нибудь кратенько. У нас нет времени долго молиться.

– Ладно, – улыбнулся я и закрыл глаза: – Дорогой Иисус, мы благодарим Тебя за эту пищу, что Ты нам дал. Слава Тебе за то, что мы не голодные и у нас есть всё, что нам нужно. Благодарю Тебя за то, что мы смогли так хорошо и вкусно поесть. Слава Тебе за всё, что Ты нам посылаешь и даёшь и за то, что Ты нас никогда не оставляешь. Также, дорогой Иисус, я хочу поблагодарить Тебя за то, что мы проснулись ото сна и живы и здоровы. Слава Тебе за очередной подаренный нам день жизни. Слава Тебе за всё и благослови этот день. Аллилуйя! Аминь!

– Аминь! – повторили за мной родители, которые до этого просто тихо молились.

– Мне посуду помыть или не надо? – спросил я, посмотрев на маму.

– Иди. Я сегодня всё сама помою, – отпустила меня она. – Мне как раз надо сковородку от омлета помыть.

– Хорошо. Пойду одеваться, – я решительно направился на второй этаж.

Вернувшись в комнату, я прошёл мимо кровати, на которую так и тянуло лечь. Не спеша переодевшись, прислушался. Родители всё ещё копошились на кухне, что означало, что у меня ещё есть время. Я окинул взглядом комнату, пытаясь решить, чем заняться на то время, пока родители ещё не собираются выходить.

Конечно, можно было бы взять один из учебников и повторить заданные на дом задания, но мой взгляд наткнулся на гитару. Недолго думая, я взял её в руки и, усевшись на стул перед окном, начал играть, одновременно любуясь рассветом. Конечно, рассвет ещё был не такой шикарный, как в более позднее время, но солнце уже начинало вставать, и мне было в радость за этим наблюдать и в то же время играть на гитаре. И я этим наслаждался.

Звонок, пронзивший всю школу, сообщил о начале перемены. Медленно школа начала наполняться шумом и гамом, а тишина, совсем недавно царившая здесь, начала исчезать. Все начинали кричать, бегать и суетиться. Мы же никуда не спешили. Наш следующий урок должен был быть в этом же кабинете, и нам никуда идти было не нужно. Лишь некоторые вышли из кабинета и куда-то пошли. Я же направился к своим друзьям, которые на этом уроке смогли сесть вместе.

– Какой это был нудный урок! – воскликнул Кирилл и тяжело вздохнул.

– И не говори, – поддержал его Данила. – Ненавижу географию.

– Но она же нужна и, между прочим, полезна, – подметил я.

– Уйди отсюда, – буркнул Данила, покосившись на меня.

– Да ладно тебе, – засмеялся я и сел за парту перед друзьями, повернувшись к ним лицом. – Она же, и правда, может пригодиться.

– Может быть, но я всё равно её ненавижу! – твёрдо повторил мальчик.

– Ну, это уже твоё дело. Переубедить я тебя не смогу, – развёл руками я.

– И не надо пытаться, – довольно улыбнулся Данила. – Всё равно не сможешь.

– Но гораздо хуже географии – математика, – вставил Кирилл. – Это самый ужасный предмет, что только может быть!

– О! Вот тут я согласен, – кивнул я. – Я тоже не люблю математику. Я её вообще не понимаю.

– А я все ваши слова просто плюсую, – присоединился к нам Данила. – Я и математика совершенно разные вещи!

– Ну, это итак ясно, – засмеялся Кирилл, а я его поддержал. – Мы видели, как ты отвечал на уроке. Это было нечто! Даже я эту задачу мог решить, а ты стоял и думал. Это было очень смешно!

– Я вообще надеялся, что вы мне будете помогать, – сделал обиженное лицо друг.

– Я пытался тебе помогать, но ты ничего не слышал, – напомнил я.

– Да я не про тебя говорю, а про него, – махнул рукой на Кирилла Данила. – Ему лишь бы посмеяться над кем-то, а помочь он мне даже не пытался. А теперь ещё и заявляет мне, что смог решить эту задачу. Молодец! Слов нет!

– Да не дуйся ты! – хлопнул его по спине мальчик. – В следующий раз точно помогу.

– Уж надеюсь на это, – недовольно посмотрел на него Данила.

– Привет, ребята, – внезапно остановилась рядом с нами наша одноклассница – Лиза. – О чём болтаете?

– Ни о чём, – состроил мину Кирилл. – Иди дальше. Тебе скучно, что ли? Мы тебя вроде бы не звали.

– Я вообще хотела вас предупредить, что у нас на следующем уроке должна быть самостоятельная работа, – выдала девочка. – Я проходила мимо учительской и услышала, как Нина Викторовна об этом говорила. Так что можете начинать готовиться, если не хотите завалить её. Вот так! – она уже хотела уйти.

– Подожди, Лиз, – на моём лице отразилась паника. Я не был готов к самостоятельной работе. К счастью одноклассница остановилась и обернулась ко мне. – Ты серьёзно? Сейчас будет самостоятельная?

– Да, – повторила она. – Думаете, я вру? Ваши проблемы, – девочка гордо вскинула голову.

– Нет. Я тебе верю, – поспешил сказать я. – Спасибо, что предупредила.

Лиза кивнула головой и пошла к своей парте. Я проводил её взглядом и посмотрел на друзей.

– Вы представляете? Сейчас будет самостоятельная работа!

– Ну и что? – по лицу Кирилла было видно, что ему всё равно. – Ничего страшного!

– Но нас даже не предупреждали, – продолжал паниковать я. – Мы же не готовы!

– Ну, раз не предупредили, значит, она будет нетяжёлая, – был уверен друг. – Если вообще будет….

– Зачем Лизе нам врать? – усмехнулся Данила. – На кой ей это?

– Да кто её знает, – Кирилл покосился на девочку. – Она такая вредная.

– А по мне нормальная, – возразил я. – Иногда задаётся, но в целом хорошая девочка.

– Да ты всех считаешь хорошими, – улыбнулся Данила.

– Но она, и правда, неплохая, – стоял я на своём.

– Да кто её знает, – Кирилл повернулся обратно к нам. – Но даже если самостоятельная работа будет, то к нам не должны строго относиться. Я в этом уверен.

– Но всё равно подготовиться надо, – я уже был готов вскочить и броситься к своей парте. – Надо хоть немного почитать учебник.

– Кто-кто, а ты точно должен сдать, – уверенно проговорил мальчик. – Ты больше нас занимаешься и стараешься.

– Но я ничего не повторял. Ни вчера, ни сегодня…. Надо срочно повторить, – я только приподнялся, как тут увидел Володю, который стоял прямо рядом с партой, за которой я сидел. Я уселся обратно на стул, смотря на одноклассника. На первых уроках его не было и, видимо, он только что пришёл в школу.

– Да забей ты, Максим, – тяжело вздохнул Данила. – Всё равно много повторить не успеешь. Верно, Кирилл?

– Ага.

Володя же продолжал стоять на своём месте и смотрел прямо на меня. Я понимал, что что-то надо сказать.

– Привет, Володя, – поздоровался я с ним, одновременно с этим вспоминая, какая была наша последняя встреча. А при последней встрече он вместе со своими друзьями обижал бедную полненькую девочку, и это прочно врезалось в мою память. И теперь, смотря на него, я вновь видел это.

– О! Соизволил всё-таки прийти, – только заметил его Кирилл. – И почему тебя на первых уроках не было? Прогуливал?

– Даже если так, то что? – посмотрел на него Володя. – Или ты тоже решил стать святошей, как и Максим? Будешь читать мне морали?

– Да мне, если честно, всё равно где ты был и чем занимался, – отмахнулся от одноклассника Кирилл.

– Вот и замечательно, – Володя посмотрел опять на меня. – Ну, как у тебя дела, святоша? Как там поживает твоя Церковь?

– У меня всё прекрасно, как и у моей Церкви, хоть она и не совсем моя.

– Но ты же туда ходишь, – скривился мальчик. – Не надоело ещё туда ходить и молиться? И быть таким нудным?

– Меня всё в моей жизни устраивает, – пожал плечами я.

– Ну, да, – Володя окинул взглядом Кирилла и Данилу. – Ты такой жалкий, что даже противно становится от общения с тобой. Даже тошнить хочется! Как они вообще с тобой общаются?.. Мне даже сейчас говорить с тобой невыносимо, а они с тобой целыми днями общаются. Хотя знаешь, что мне кажется…. Им на самом деле противно с тобой общаться, и ты им противен и не нужен, и они лишь из жалости терпят тебя. Ужас! Бедняжки! Наверное, ты очень сильно успел им промыть мозги, раз они как-то терпят твоё общение и твою компанию. Я не смог бы его вытерпеть.

– Так иди отсюда! – поморщился Кирилл. – Тебя никто не держит! Тебя вообще никто не просил подходить к нам.

– А я сам решил подойти к вам, – на лице одноклассника появилась странная улыбочка. – Просто решил вразумить вас. Зачем он вам нужен? – мальчик указал пальцем на меня. – Я же знаю, что вы нормальные ребята. Зачем вы возитесь с этим сектантом? Бросьте вы его уже! Вам не надоело этой ерундой заниматься? Вам ещё непротивно с ним общаться? Да вы посмотрите на него. Он же такой… ущербный!

– Это ты ущербный, а он нормальный! – брови друга злобно сдвинулись. Он начинал злиться. – И мы сами решим с кем общаться. А если он тебе не нравится и тебе неприятно с ним общаться, то тебя никто не заставляет с ним говорить. Нечего нам в его присутствии говорить такие гадости. Попробуешь ещё раз сказать нечто подобное и…

– И что? – хмыкнул Володя, с интересом смотря на Кирилла. – Ты серьёзно? Заступаешься за этого христианина будто бы он сам какой-то немощный, и не может постоять за себя. Лучше бы научил его стоять за себя, а то на него даже смешно смотреть. Даже слова сказать не может! Тряпка! Да и на вас всех смешно смотреть! Вам никто не говорил, что вы очень забавная компания? Сектант, – он указал на меня, – глупый, – потом на Данилу, – и… ещё более глупый! – он посмотрел на Кирилла и засмеялся. – Очень смешная компания!

– Слушай ты… – друг даже подскочил с места. – Ты, видимо, просто нарываешься на конфликт, да? А может быть, я тоже скажу кое-что о тебе? Например, что ты….

– Кирилл, не надо, – я тоже встал со своего места, не желая, чтобы тот говорил что-то плохое и тем более злился. – Успокойся! Не надо ничего говорить! Всё хорошо! Сядь, пожалуйста.

– А ещё ты нервный, – договорил Володя. – Лишь сектант может тебя держать на привязи, верно? – он положил мне на плечо свою руку.

– Володя, как я понял, мы тебе не нравимся, но ты должен знать, что я ничего против тебя не имею, – я улыбнулся, смотря прямо в лицо однокласснику. – У меня нет к тебе ненависти и даже злости. Я наоборот хочу, чтобы у тебя всё было хорошо, и чтобы ты был счастлив. Правда! Как бы ты сейчас не пытался меня задеть, я всё равно хорошо к тебе отношусь и желаю тебе только добра и счастья. Я верю, что ты хороший человек и просто притворяешь плохим человеком. Я это точно знаю!

Мальчик нахмурился, сжал крепко зубы, что-то едва слышное пробурчал и пошёл прочь.

– И что это сейчас было? – с удивлением посмотрел на меня Кирилл.

– Это что был какой-то секретный способ отшить Володю? – тоже заинтересовался Данила.

– Типа того, – неопределённо сказал я, не прекращая улыбаться.

– Зачем ты меня остановил? – спросил Кирилл. – Он говорил такие гадости…. Он уже достал вечно задираться и приставать к тебе! Кто дал ему право говорить тебе такое?! Он просто нарывается! Как ты его вообще терпишь?! Мне этого не понять! Я на твоём месте уже давно сорвался бы. Он меня уже итак раздражает, а пристаёт в основном к тебе. Лишь иногда пытается нас задеть, как сейчас. Но мне противно от того, как он обращается с тобой. Пусть только попробует ещё раз тебе что-нибудь подобное сказать. Достал! Почему ты не дал мне сказать ему пару «ласковых» слов? Я их сказал бы, и он навсегда оставил бы тебя в покое. Но ты мне помешал. Почему?!

– Просто не надо ему этим же отвечать. Нам надо быть выше этого. Ладно, ребята. Мне, правда, надо хоть немного повторить. Скоро уже звонок, – я развернулся и направился к своей парте, не обращая внимания на удивлённые взгляды друзей и Володи, который тоже всё ещё смотрел на меня. Внутри я торжествовал и радовался, что смог сдержаться и не сказать ничего плохого Володе, а наоборот смог сказать ему хорошее. Я был очень рад.

Не торопясь, идя по дороге, я смотрел по сторонам. На улице стояла весна. Хоть всё и медленно просыпалось от зимней спячки и становилось теплее, на улице было достаточно холодно, поэтому приходилось теплее одеваться. На мне была и куртка и шапка, а иногда мне даже нужно было надевать шарф, чтобы родители не переживали, что я заболею. Да я и сам заболеть не хотел, ведь тогда мало того, что пропущу школу и не буду многое знать, и потом будут проблемы, так ещё не смогу ходить на собрания, видеться с друзьями в Церкви и школе и общаться с ними. А это я очень любил. Больше всего в школе мне нравилось общение с друзьями, а вот в собрании мне всё нравилось. Я виделся со своими друзьями, мог играть с ними, виделся со всеми своими знакомыми, которые мне также нравились и были дороги. Я не хотел потерять это даже на пару недель. Так что лучше было одеться теплее, чтобы обойтись без этого.

Я остановился на краю тротуара, ожидая, когда загорится зелёный свет на светофоре и можно будет перейти дорогу. Рядом со мной стояла худенькая бабушка с большой тележкой. Она мучилась, не в силах поднять эту тележку на бордюр. Я посмотрел сначала на бабушку, а потом на светофор. До зелёного света было ещё немного времени. Я не мог просто так уйти и бросить эту бабушку, хотя видел как ей тяжело и что ей нужна помощь. Я обязан был ей помочь. Ведь меня всегда родители учили, что надо помогать другим, тем более пожилым людям, так что я должен был помочь бабушке. К тому же я христианин, а христиане должны помогать всем, кто в этом нуждается. Не всегда конечно, а по возможности, а сейчас у меня была возможность. Я никуда не спешил и мог это сделать.

Не колеблясь ни на секунду, я сделал шаг к бабушке, понимая, что больше ждать нельзя.

– Здравствуйте, – улыбнулся я ей. – Вам помочь? Хотите, я вам помогу перевести тележку на ту сторону дороги?

– Ой! Давай, внучок, – тут же обрадовалась бабушка. – Спасибо, милый!

Я схватился за ручку тележки и потащил её вперёд через дорогу, стараясь идти рядом с бабушкой. Она шла медленно и с трудом, но дорогу мы всё же перешли. На другой стороне дороги мы остановились.

– Спасибо большое, внучок, – поблагодарила бабушка и хотела уже забрать тележку.

– Подождите, бабушка, – не торопился я отдавать тележку, понимая, что всё же пока не могу просто уйти. Я видел, как бабушке было тяжело переходить дорогу, и точно должен был ей и дальше помочь. Я не представлял, как она дальше потащит тележку. – Может быть вас лучше до дома проводить? Вы далеко живёте?

– Нет. Тут рядом, – кивнула она куда-то в сторону. – Да не надо, внучек. Я дальше сама справлюсь. Беги домой! Я понемногу и дойду до дома.

– Нет. Давайте я лучше вас провожу, – решительно сказал я. – Не могу вас бросить. Родители меня учили помогать другим. Позвольте вам помочь. Я никуда не тороплюсь и могу вас проводить.

– Спасибо, милый! – бабушка расплылась в улыбке. – Твоим родителям очень повезло с таким добрым и послушным сыном.

– Да ладно вам, – даже смутился я. – Лучше покажите куда идти.

– Пойдём, внучок, – она направилась к одному из дворов.

Я послушно шёл рядом с бабушкой, не торопя её. Мне было совсем нетяжело везти тележку, но вот бабушке, наверное, было очень тяжело. Поднимать её на ступеньки было немного тяжело, а вот всё остальное было нормально. Благодаря тому, что я вёз тележку, мы дошли до нужного дома достаточно быстро. Самой бабушке было легче идти и через десять минут мы уже стояли перед подъездом, где она жила.

– Вам надо помочь поднять его на ступеньки? – предложил я, готовый помочь донести тележку до квартиры.

– Нет, внучок, – бабушка уверенно взяла из моих рук ручку своей тележки. – Дальше я точно сама. Ты можешь идти. Я живу на первом этаже и дальше точно справлюсь. Не трать время на какую-то старуху.

– Ну, что вы? – я едва заметно улыбнулся. – Не надо так о себе. Я наоборот был рад вам помочь.

– Ты уже помог. Большое тебе спасибо, – бабушка взяла меня за руку. – Вот. Это тебе, – она положила мне в руки достаточно большую конфету. – Денег у меня нет, но вот конфету могу дать. Спасибо тебе за то, что так хорошо помог. Если бы не ты, я до сих пор сюда шла бы.

– Не за что. И не надо конфет. Я не ради награды это делал.

– Нет, нет. Возьми! – настояла бабушка и сжала мою ладонь, не давая возможности вернуть конфету. – Мне будет неловко, если ты ничего у меня не возьмёшь. Я так хочу тебя поблагодарить за такую помощь. Спасибо тебе, внучок! Пусть Господь тебя благословит и хранит!

– Спасибо, бабушка, – я расплылся в улыбке. – И пусть также Бог благословит вас и даст вам здоровья. Всего вам хорошего!

– И тебе, внучок. Давай. Беги домой!

– До свидания, – попрощался я и сделал шаг назад, убрав в карман куртки конфету. – Был рад вам помочь.

– Пока, внучек, – кивнула бабушка и тоже улыбнулась.

Я в последний раз посмотрел на неё, развернулся и уже более быстрым шагом пошёл в сторону дома. Отдаляясь от бабушки, вновь улыбнулся. Понятное дело, что я был рад, что смог сделать такое доброе дело и помочь бабушке. Любому нормальному человеку будет приятно после того, как он помог кому-то. И мне было очень приятно от этого. Я совсем не жалел, что подошёл к бабушке и предложил свою помощь. Конечно, потратил чуть больше времени, чем планировал, и чем ушло бы на дорогу, но я всё равно был рад. И в этом хорошем настроении я шёл домой.

Свернув за угол одного из дома, я остановился, увидев возле другого дома Василису. Она стояла на корточках перед какой-то облезлой, грязной и, видимо, бездомной кошкой. Девочка выдавливала ей корм из пакетика, а кошка жадно ела его. Когда пакетик опустел, Василиса убрала его в пакет и просто продолжала стоять рядом с кошкой, пока та ела, и гладила её. Она нежно гладила её то по голове, то по спинке, то по шейке и что-то тихо говорила.

Я, не удержавшись, с улыбкой на губах наблюдал за неё. Конечно, за этим было не так интересно наблюдать, как за тем, как Василиса кормила котят, но это всё равно было очень мило. Девочка была очень доброй, и это было хорошо видно по её поступкам, а её поступки были очень хорошие и добрые. Я, конечно, видел её лишь пару раз, но уже был уверен, увидев, как Василиса кормит то котят, то бездомную кошку, что она очень хороший и добрый человек. Злые люди на такие поступки не способны. И я не мог просто идти дальше. Я хотел и дальше наблюдать и наблюдать за этой картиной, что и делал.

И вот Василиса выпрямилась, и стало понятно, что она сейчас уйдёт. Я был так уверен, что больше её не увижу, но так хотел этого, и точно не мог сейчас упустить свой шанс поговорить с девочкой. Я обязан был подойти к ней и хоть немного поговорить с ней. Быть может, я могу что-нибудь ещё сделать ради Василисы. Хоть как-нибудь облегчить её боль, сказать ей что-нибудь хорошее, чтобы она не чувствовала себя такой одинокой. Раз мне выпал шанс встретиться с неё, то я должен был им воспользоваться.

Я уверенно направился к девочке, которая всё ещё стояла рядом с кошкой, наблюдала, как она ест, и разговаривала с ней. Я остановился в нескольких шагах от Василисы, не желая мешать девочке, пока та возится с кошкой. А та ещё пару минут не могла отойти от бездомной кошки, но вот наконец-то развернулась и пошла по дороге в сторону своего дома. Я тут же догнал девочку и оказался рядом с ней.

– Привет, Василиса, – заговорил я. – Помнишь меня?

– Привет, – с удивлением посмотрела на меня девочка. – Максим? Верно?

– Да, – я положительно кивнул головой. – Как у тебя дела?

– Хорошо, – ответила она, посмотрев по сторонам.

– Видел, как ты кормила кошку, – я обернулся и взглянул на бездомную кошку, которая всё ещё была на своём месте. Василиса также посмотрела на неё. – Это было очень мило. Ты очень добрая! У тебя доброе сердце! Я тоже очень люблю животных, но кормить их почти не получается. А ты молодец! Кормишь их и заботишься о них…. Это очень здорово!

– Ну, кто-то же должен о них заботиться, – выдала девочка. – Они же тоже хотят и есть и пить. Проще говоря, хотят жить, но им немного не повезло и о них некому позаботиться. Кто-то должен это делать. Они не хотели такой жизни. Их просто кто-то выкинул на улицу и им тяжело. Я не могу просто так проходить мимо них и оставлять их голодными, зная, что они могут из-за этого умереть. Это вы так можете, но не я.

– Ого! – изумился я, поняв, какой она прекрасный человек. – Это очень круто! Ты просто замечательная! И ты права. О них надо заботиться. И это здорово, что ты это делаешь. Это просто чудесно! Конечно, не чудесно, что есть такие несчастные животные, и мне также их жалко, но чудесно, что ты им помогаешь. Жаль, что всем сразу помочь нельзя. Но ты должна знать, что ты большая молодец, раз это делаешь. Мало кто готов это сделать. И мало кто обладает таким же большим и добрым сердцем, какое у тебя. У тебя очень доброе сердце, раз ты готова помогать всем бездомным животным, каких только встречаешь. Ты просто невероятный человек, Василиса. Я ещё ни разу не встречал такого человека, как ты.

Девочка опустила голову, и было видно, как она покраснела. Я понимал, что ей приятно слышать такие слова о себе, но она очень стеснялась.

– Василиса, я понимаю, что многие тебе говорят плохие вещи, но ты, пожалуйста, не слушай никого. Ты хороший человек и это самое главное! – я заглянул в её лицо. – Мне родители всегда говорили, что за внешностью красивого человека может скрываться очень плохой человек. А ты мало того, что очень милая, так ещё и добрая и не слушай никого, кто будет говорить обратно. Я видел тебя всего два раза и уже успел увидеть и понять, что ты очень милая и добрая. А это важнее всего остального! Необязательно быть красавицей! Самое главное быть всегда хорошим человеком. Люби себя сама и тогда у тебя всё будет хорошо и люди сами перестанут тебя обижать и потянутся к тебе. Не надо никому позволять загонять себя в тупик. Ты прекрасная и это правда! Я говорю совершенно серьёзно! Конечно, ты меня плохо знаешь и не должна мне верить, но о таком я точно врать бы не стал. Василиса, ты же мне веришь? Ты очень милая, а твоя полнота – это ничего серьёзного. Правда! Она тебя даже почти не портит. Лишь некоторые люди пытаются тебя этим задеть, но это не смогло изменить того, что ты хороший человек. Ты же меня понимаешь, Василиса? Василиса! – позвал я девочку, так как она мне не отвечала и шла молча, уставившись в землю.