Забери мою боль

Запрокинув голову к небу, я рассмеялся. Он на самом деле ничуть не изменился.

– Спасибо тебе за предложение, отец. Но иди-ка ты к черту.

Глава 7. Сопротивляйся, иначе решат, что проиграл!

– Ты в порядке? – Катя выглядела встревоженной.

Мы остались в баре практически одни. Когда началась драка, все выбежали на улицу. Я все еще не могла прийти в себя. И дело было даже не в том, что на меня налетел агрессивно настроенный мужчина, в буквальном смысле, свалив с ног. Это ведь был именно он. Тот самый парень – Илай. Он спас меня от голодной смерти два дня назад.

– Что у них тут происходит? За что этот парень злился на отца?

Катя попросила бармена приготовить ей коктейль.

– Палач – отец Илая. Когда Илай сидел, Потап с Юлькой сошлись.

– А Юля – это бывшая девушка Илая?

– Теперь да, бывшая, – кивнула, отводя взгляд в сторону. – Да, я знаю, выглядит дерьмово, но Юля с Потапом любят друг друга. На самом деле любят. А с Илаем было другое.

– Как это? – спросила, не понимая, что она имела в виду.

Катя пожала плечами.

– Мне кажется, она пользовалась им. Он другой, не похожий на Потапа.

Подруга выпила немного коктейля и показала бармену «класс».

– Илай – он более сложный. В общем, вышло, как вышло.

Илай был определенно добрым мужчиной. Не каждый поможет незнакомцу. А он помог, даже сверх того, обеспечил меня жильем на пару дней. Но тот факт, что он сидел в тюрьме, и увиденная сегодня сцена драки в баре меня пугали.

– А за что он сидел?

Дверь бара вдруг распахнулась и в зал стали возвращаться ребята. Самым последним вошел Палач.

Мы не успели договорить, к нам подошла та самая Юля. Она заказала себе виски. Наблюдая за ней, я пришла к выводу, что мы ни за что не сможем подружиться. Не нравятся мне такие, как она. Даже ее яркая внешность, не в состоянии скрыть омерзительно гнилое нутро. Она будто яблоко – спелое, красивое снаружи, а когда откусишь – видишь, что все поедено червями.

– Ты как? – поинтересовалась Катя, обнимая ее.

Девушка раздосадовано пожала плечами.

– Потап зовет его в клуб, – проговорила недовольно. – Если Илай вернется, он превратит мою жизнь в ад.

Катя принялась успокаивать девушку, а я вдруг поняла, что устала от громкого шума заведения и такого количества людей вокруг. Пора было возвращаться в квартиру к Кате, нужно будет выспаться перед завтрашним днем.

– Катюш, я поехала домой. Ты отдыхай.

Подруга, занятая разговором с Юлей, лишь кивнула в ответ.

Выйдя из бара я решила прогуляться пешком. Тем более, неподалеку находилось небольшое озеро. Было бы неплохо подышать свежим воздухом перед сном.

Приблизившись к водоему, я устроилась на небольшом бревне. Здесь не было ни души, вода ровная, будто стекло. Впервые за все это время я ощущала спокойствие. Наконец я была в безопасности. У меня была работа и Катя. Несмотря на сегодняшнюю стычку Илая с отцом, я видела, что ребята действительно все как семья. А что касалось ссор и недопонимания, так в каких семьях этого нет?

За спиной вдруг послышались чьи-то шаги. Вздрогнув, я поспешила подняться. Увидев, кто был рядом со мной, удивленно застыла. В нескольких метрах от меня стоял Илай. Его серые глаза напряженно исследовали мое тело.

– Я не задел тебя? – голос мужчины звучал хрипло и немного устало.

Я тут же почувствовала жуткое смущение и волнение. Помнит ли он меня? Если да, то это будет унизительно. Вдруг он расскажет всем? Я ведь не смою с себя потом репутацию попрошайки.

– Нет, – поспешив отвести от него взгляд, отвернулась к воде. И будто назло, ушибленная рука снова заныла.

В последнее время, старая травма давала о себе знать. Хотя, глупо было надеяться, что многократный перелом зарастет и не оставит после себя следов.

Илай неспешно приближался. И с каждым его следующим шагом, мое сердце стучало все громче.

– Дай посмотрю, – раздалось над ухом, а в следующее мгновение он коснулся моей руки и принялся осматривать ее. Было странно, но я ничуть не испугалась его близости, с интересом рассматривая его пальцы, осторожно пальпирующие мое предплечье. Руки Илая были сильными, набитые костяшки говорили о том, что он много времени провел в драках. Но в разрез внешней грубости, его пальцы так нежно касались моей кожи, и мое спокойствие на его близость поразило до глубины души.

Не было страха, не было желания убежать, как обычно это бывало, когда мне приходилось подпускать к себе посторонних людей. После многократных избиений мужа я превратилась в загнанного, испуганного зверька. А сейчас совершенно посторонний мужчина трогал меня и я оставалась спокойной.

– Твоя шея, – вдруг слетело напряженное с его губ. Опомнившись, я поспешила поднять ворот водолазки к подбородку.

– Прости, мне пора…

Робко улыбнувшись, я направилась к дороге. Но слыша шаги за спиной, поняла, что он продолжает идти следом. От Илая пахло алкоголем, и я подумала о том, что в таком состоянии мужчина мог совершить нечто плохое, о чем впоследствии мог и пожалеть. Я нахмурилась на мгновение, ругая себя за глупость. Почему я вообще позволила ему заговорить с собой?

– Ты будешь работать в клубе? – поравнявшись со мной, спросил он. – Палач обычно не берет с улицы.

Он говорил тихо и спокойно, не было и следа от гнева и ярости, которыми он полыхал еще полчаса назад. Я остановилась и внимательно посмотрела на него. Мне хотелось довериться ему, но я все еще слишком боялась.

– Меня Катя устроила.

– Катя Ворошилова? – нахмурился, а после улыбнулся. – Значит, теперь твои дела пойдут хорошо?

Щеки тут же залило краской. Все-таки он помнил меня и тот случай в бургерной. Мне не хотелось быть неблагодарной, но я не знала, как себя вести.

– Да не бойся ты меня, – его пальцы коснулись моего плеча. Это было так неожиданно, что я вздрогнула, буквально отскочив от него. Илай нахмурился, но понимающе кивнул.

– Я девушек не обижаю, – поднял вверх ладони, смущенно улыбнувшись.

– Ты ударил отца.

Илай нахмурился так, словно ему самому было стыдно за свои действия.

– И у тебя кровь на лице.

Он тут же вытер рукавом губы. Заметив красное пятно на одежде, ничуть не удивился, будто это для него привычно.

– Он увел у меня девушку.

В его голосе все еще отчетливо звучала обида.

– Того, кто любит нельзя увести, словно это щенок на поводке.

Я знаю, что не должна была говорить с ним на подобные темы. Это точно не было моим делом. Да вообще я не должна была подпускать его к себе! Я благодарна ему за помощь и при первой попавшейся возможности обязательно верну ему долг. Он сложный и неправильный. А с меня хватит неправильного и опасного в этой жизни. Я просто не могла позволить себе снова ошибиться.

Глаза Илая ни на секунду не отпускали меня.

– Умная, – он вдруг потянулся ко мне, а я отступила. В глазах мужчины на мгновение вспыхнуло удивление, сменившись горечью обиды.

– Прости, но не надо. Я не люблю когда меня трогают.

Он снова поднял ладони вверх.

– Прости, больше не буду. Но хочу проводить тебя.

От его слов озноб пробежал по позвонку.

– Не надо!

Это прозвучало слишком грубо. Илай кивнул, пряча руки в карманах джинсов. Я чувствовала его одиночество. Я понимала, что вся агрессия – это лишь защита. Но такие как Илай, всегда тянули за собой в бездну.

Он бросил короткое «прости» и развернулся, намереваясь оставить меня в покое, как я того и просила. В груди все сжалось при виде его спины, удаляющейся от меня. Прикусив до крови губы, я зажмурилась и выпалила на выдохе.

– Илай!

Он тут же обернулся. В его пьяном взгляде было намного больше разумного, чем в трезвом моего мужа.

– Возвращайся, – слетело с губ прежде, чем я успела одернуть себя.

Мужчина молчал. Только взгляд его напряженный не отпускал меня.

– Тебя предали, а ты встань и воспользуйся ими. У тебя доброе сердце, ты достоин большего. Докажи им, что ты лучше. Когда станешь чемпионом, то таких как Юля у тебя будут десятки.

Не дав ему ответить, не оставляя себе шанса передумать, я сорвалась с места и побежала так быстро, что легкие вскоре легкие стали гореть о нехватки кислорода. И только когда я закрыла за собой дверь Катиной квартиры, только оказавшись в полной тишине и защите, выдохнула и позволила себе расплакаться. Там, где меня не увидят. Там, где никто не сможет сделать мне больно.

Глава 8. Семейные узы

Припарковал тачку прямо на газоне. Настроение и так ни к черту, еще и Остап сегодня решил поиграть в сурового шефа, итогом, я снова безработный. И я понятия не имел, что делать дальше.

Забрал с заднего сидения букет белых роз, поставил авто на сигналку. Посмотрел на трехэтажный дом, с ворот которого на меня насмешливо пялились орлы. Ей богу, в мамином муженьке пафоса больше, чем у голливудских звезд.

Знал, что меня ждет тяжелый день. Ко вчерашней стычке с Палачом прибавилось еще увольнение с работы и день рождения матери. Последнее само по себе было настоящим испытанием.

Дверь открылась после первого звонка, и я поспешил пройти внутрь. На аллею тут же выбежала огромная лохматая морда и ткнулась носом мне в ноги.

– Привет, Зухра, – улыбнулся, потрепав ее по холке. Овчарка розовым языком прошлась по моим рукам.

Красотка уже совсем старушка – пятнадцать с хвостиком. В некогда прозрачных глазах сейчас стоял туман усталости, даже хвостом она виляла не так бодро, как раньше. Я поймал себя на мысли, что единственный жилец этого дома, по которому я скучал, была именно она.

– Илай, долго мне тебя ждать? – раздался строгий и немного раздраженный голос матери.

Она замерла на пороге, скрестив на груди руки, смотрела на меня. В вечернем платье и на десятисантиметровых каблуках, она выглядела успешной, эффектной женщиной. Хотя, от былой роскоши у нее остались лишь воспоминания и тяга к красивой одежде. Мать с жадным рвением продолжала оберегать свой образ успешной дивы, и несмотря на то, что зарплаты ее мужа теперь хватало лишь на погашение долгов, да еду, она все равно не сдавалась.

Когда я приблизился, она подставила щеку, ожидая моего поцелуя. Все вышло неловко и скомкано – я вручил ей букет и прошел в дом. Отношения между нами за последние годы стали еще более холодными.

Мать ни разу не навестила меня в тюрьме. Она говорила, что тюрьма слишком мрачное место для ее тонкой творческой натуры. А как по мне, ее муженек – вот это самое, что ни на есть депрессивное г*вно, но каким-то образом она продолжала с ним жить.

– Ты похудела?

Мама улыбнулась, проходя в кухню. Ей нравились комплименты по поводу ее внешности больше, чем что-либо еще. Над своей фигурой она тряслась больше, чем над своими романами. Хотя нужно отдать ей должное, в свои сорок семь она умудрялась выглядеть на тридцать пять.

– Кончала бы ты с голодовками и детоксами…

Мама недовольно сморщила нос.

– Много ты понимаешь!

Мама продолжала болтать о всякой ерунде, ища вазу в многочисленных шкафчиках, а после набирая в нее воду. Пропуская мимо ушей ее болтовню, я осмотрелся по сторонам. Дом сильно изменился с момента моего последнего пребывания здесь. Возможно, дела у ее мужа пошли лучше? Обновленный ремонт и совершенно новая мебель говорили о том, что достаток все же есть.

– Мне отец звонил, – ворвался в мысли голос матери. – Хочет, чтобы ты вернулся…

Упоминание о Палаче выбило из равновесия.

– Я не хочу об этом говорить.

Она подняла на меня ледяной взгляд.

– Вот и хорошо. Не стоит тебе туда идти. Я всегда была против, а Потап, словно дурак – все тянул тебя в это болото. Сам свою жизнь коту под хвост пустил и на твою позарился…

– Я взрослый, мам. Я сам могу решить, что мне нужно, а что нет.

Приблизившись, она одарила меня взглядом, от которого еще лет десять назад у меня бы поджилки затряслись.

– А пока что решаешь не ты. Слышала, он даже девушку твою присвоил… – саркастично изогнула бровь, играючи запуская в рот виноградинку.

Она снова пыталась вывести меня на эмоции. Любящая скандалы и громкие сцены, мать жаждала взрыва. Так и ждала, чтобы я накричал или разбил здесь что-либо, а потом она с легкостью бы выставила меня виноватым, рыдая и проклиная нерадивого сына, на чем свет стоит. Годы шли, а мать не менялась.

– А где гости? Мы будем вдвоем?

Недовольно фыркнув, понимая, что на этот раз я не поддамся провокации, мать подошла к окну и уставилась в телефон. Воздух вокруг вдруг стал ниже на несколько градусов. Воцарилась неуютная тишина, и мне жуть как захотелось сбежать отсюда.

– Гости будут вечером, – произнесла словно невзначай, и, приблизившись к холодильнику, достала бутылку вина и два фужера из шкафчика.

Я забрал бутылку и вооружившись штопором, открыл ее.

– А что так? – произнес с улыбкой, стараясь скрыть истинные чувства. – Стесняешься сына уголовника? Или твой муженек стесняется? Так я могу и не заходить, не портить ваше благочестивое семейство.

Звон лезвия о кафельный пол заставил напрячься. Она швырнула нож, а я подумал о том, что наверняка взрывной характер достался мне совсем не от Палача.

– Следи за своим языком, Илай! Никто не виноват, что ты по дурости испортил свою жизнь! И, между прочим, из-за тебя у Федора были проблемы! Он был министром здравоохранения! Он не смог занимать эту должность, имея осужденных родственников! Так что – да, ты огромное черное пятно на нашей белой репутации!

Стиснул кулаки так сильно, что и не заметил как треснул в руках бокал с водой. Осколки полетели на пол, бардовая лужа растекалась по полу. Скривился, засмеявшись. Посмотрел на нее, отбросив в сторону последние надежды и иллюзии.

– Ну так успокой его! Этот дряхлый кусок дерьма мне никто! Мой отец – Палач. И каким бы м*даком он ни был, но от сына не отказывался. С днем рождения тебя… Эльвира Валерьевна. Язык не поворачивается назвать тебя мамой, боюсь заляпать твое белое платье.

Я оказался на улице спустя несколько секунд. Сделав полный вдох, прикрыл глаза. Внутри все полыхало. Мать выбежала следом, не желая оставлять последнее слово за мной. Но, обернувшись, я перебил ее пустую тираду.

– И так прекрасно, что ты не приходила ко мне. За это время я отвык, так что сейчас мне плевать на тебя и на твою любовь. Ты бросила меня в четырнадцать. Думаешь, мне будет больно в двадцать два?

В ее глазах мелькнула боль, но я запрещал себе чувствовать что-либо по поводу этого.

– Илай! – крикнула она разъяренно.

Вылетел со двора, едва не выбив дверь калитки. Спящая до этого Зухра выскочила из будки и принялась лаять, не понимающе осматриваясь по сторонам. Только когда залез в тачку и выехал на проезжую часть, смог вдохнуть.

Не помнил, как добрался до клуба. В легких все еще горело, а перед глазами стояла пелена. Четыре года здесь не был и сейчас, бросив машину у входа, рванул к дверям. Влетел в зал пулей, и когда в нос ударил запах кожи от снарядов, запах пота, боли и побед, почувствовал, как внутри все завибрировало. По венам понесся адреналин.

– Илай? – передо мной возникла Катя. Она смотрела на меня удивленно, с примесью страха.

– Палач где?

– В кабинете.

Она отступила в сторону, а я прошел дальше. Нужно было увидеть его, прежде чем успею передумать, прежде чем остановлю себя.

Распахнул дверь и замер на пороге, он разговаривал по телефону.

– Выйди, – рыкнул, ничуть не удивившись моему присутствию. – Зайдешь, когда я разрешу.

Черные глаза прожигали меня неприязнью и раздражением.

Да сейчас прям. Убежал и спрятался, дрожа от страха!

Прошел внутрь помещения, пропуская мимо ушей его треп.

– Я сказал, выйди, Илай, – голос Палача звучал как раскаты грома.

Приблизившись к его столу, оперся кулаками о его поверхность. Наклонился так, чтобы он каждое мое слово уловил.

– Я возвращаюсь. Но не потому что простил тебя, а потому что хочу драться. Если ты вернешь меня в спорт, я это отпущу.

– Я перезвоню, – бросил небрежное своему собеседнику и сбросил вызов.

– Ты устроишь мне бой.

Видел, облегчение в его глазах, но Потап сохранил напускное равнодушие.

– Я устрою тебе бой, но придется много работать, Илай.

Усмехнулся. Как будто раньше было иначе.

Поднявшись из-за стола, он подошел ко мне. Сосредоточенный, собранный, впрочем, он всегда был профессионалом своего дела.

– Если ты будешь тем же Илаем, будешь дикарем, – произнес с ухмылкой, – я сделаю все, но выбью для тебя лучший бой. Я верну тебя в обойму так быстро, что ты даже не поймешь, как это произошло.

Этот вариант устраивал меня полностью. Я направился к выходу, но замер уже в дверях.

– Палач, – позвал его. И когда отец поднял на меня глаза, проговорил то последнее, что должно было расставить все точки над «и».

– Но это ничего не меняет между нами. Ты мой тренер. Но не отец.

Глава 9. Хочешь драться? Докажи

– Боже, сегодня будет сложный день! – мы только что выбрались из Катиного «Жука», припарковавшись у входа в клуб. Подруга допила свой двойной латте и, выбросив бумажный стаканчик в урну, поставила машину на сигнализацию.

– Я так и не поняла, с кем у тебя было свидание? – спросила, когда мы направились по дорожке ко входу в клуб.

Катя смущенно улыбнулась. Чувствовалось, что этот разговор ей не хотелось продолжать.

– Зря ты вчера не пошла со мной. Да и вообще, Нин, ты такая правильная, что аж тошно! Уже две недели здесь, а всего боишься! Скажи, ну какая необходимость намывать зал по два раза в день? Все вечером бы сделала! Нет, она убивается!

– Я просто хочу, чтобы шеф был доволен.

– Да он и так доволен! У нас маты такими чистыми не были с тех пор, как их купили! А футболки и полотенца? Не знаю, как ты их выстирываешь, но они как новые!

Улыбнулась, открывая дверь клуба и пропуская Катю.

– Приму это за комплимент, подруга.

Мы приехали за час до начала рабочей смены. В зале практически никого не было, вокруг было тихо. Я любила это время больше всего. Днем и вечером здесь было не протолкнуться. Находиться в окружении огромных, дерущихся мужчин слишком неуютно для меня. И несмотря на то, что все ребята хорошие, я никак не могла привыкнуть к подобной атмосфере. Поэтому мне было проще сделать свою работу утром, пока никого не было поблизости. Днем в основном я проводила время в подсобке. Стирала полотенца, форменные футболки и худи ребят, ходила за продуктами и следила, чтобы холодильник был полным, а посуда чистой. И это не было чем-то сложным, потому что ребята оказались чистюлями – Палач приучил их к порядку.

Раздевалка оказалась пустой, что не могло не радовать. Наша служебная была совсем крохотной, но в принципе в большем помещении мы и не нуждались. Из обслуги нас было всего четверо, поэтому места хватало. Быстренько переодевшись в спортивные штаны и футболку, уселась на лавочку и принялась наблюдать за подругой. Она сегодня явно не была настроена на активный труд.

– Боже, как все болит! – простонала, стягивая футболку. Взглянув на изображение дракона на ее спине, я подумала о том, что сама на тату вряд ли когда-то решилась бы. Вообще за эти две недели поняла, какие мы с ней разные. Она яркая, открытая для новых впечатлений. совершенно не боялась рисковых решений. Я же была полной противоположностью. Домашний, напуганный зверек. Спряталась в скорлупу и не собиралась покидать ее.

Внезапно я почувствовала, как меня кто-то обнял со спины. Мужские ладони легли на мою грудь, сжимая ее.

– Эй, красотки, привет!

Резко отпрянув, я подскочила со скамьи и отошла в сторону. В ответ на мои действия за спиной раздался довольный мужской смех.

– Лука! – взорвалась гневом, когда увидела стоящего в нескольких метрах Варламова. От испуга сердце подскочило к горлу. Казалось, вся кровь прилила к лицу. Одетый в одни лишь шорты, он пялился на нас с дебильно-довольной улыбкой на лице.

– Ты идиот, а? – прорычала Катя, запуская в него рюкзаком.

С легкостью уклонившись от летящего снаряда, Лука все же не смог избежать столкновения Катиного кроссовка со своей грудью. Уже готовясь бросить второй, подруга все же замерла, оставив ему шанс на помилование.

– Совсем с ума сошел!

Лука поднял вверх руки в знак примирения.

– Прости, крошка, я просто перепутал Нину с тобой.

Я не верила ни единому его слову. Особенно, когда смотрела в его хитрые глаза.

– Перепутал?! – кажется, Катя была в ярости.

– Ну а что?! Вы обе – стройные красотки, одежда одинаковая. Как тут не спутать?! Она ж спиной сидела…

Лука говорил глупости. Нас с Катей невозможно было спутать даже глубокой ночью. Я всегда одевалась максимально закрыто – черная худи, спортивные штаны, Катя же довольствовалась обтягивающими топами да лосинами, выгодно подчеркивающими аппетитные бедра девушки.

Катя снова подняла вверх второй кроссовок, готовая в любую секунду обрушить свой гнев на Варламова. Лука сделал шаг назад.

– Ладно, все, прости, детка. Увидимся наверху, – подмигнув, ретировался из раздевалки.

Катя повернулась ко мне, в ее глазах все еще полыхало пламя.

– Ты как?

Я кивнула, засмеявшись.

– Кажется, в порядке, – немного подумав, добавила. – Но однажды он допросится.

***

Мы обе приступили к работе. Катя вернулась на ресепшн, я же вооружилась ведром и чистящими средствами. Нужно было убрать часть зала, где находились спортивные снаряды и сделать это нужно было как можно скорее. Пока не набежали спортсмены.

В зале было практически пусто. Только в клети, установленной посреди помещения, спаринговались двое бойцов. Принимаясь за уборку снарядов, я то и дело посматривала в сторону клети. Один из бойцов, тот что высокий и крупный привлек мое внимание. Каждое его движение было пропитано грациозностью и мастерством. Мужчина делал выпад вперед, нанося удар противнику, при этом мышцы его спины напрягались, придавая его образу опасный вид. Какими длинными и крепкими были у него ноги, да он весь – словно боевая машина.

От собственных мыслей вдруг стало не по себе. Вместо того, чтобы заняться делом и поскорее спрятаться в подсобке, я уставилась на мужчину. Ругая себя, принялась еще тщательнее натирать снаряд. Подумала о том, что сегодня нужно зайти в институт, узнать, есть ли возможность поступления. Я приняла решение выучиться на медсестру. Без профессии мне будет сложно, не оставаться же поломойкой до конца своих дней. Нужно выбираться из ямы, в которую меня утянул Воронов. И хотелось начать как можно скорее.

Со стороны входа вдруг раздались громкие голоса, а спустя несколько мгновений в помещение вошел Танк – один из спортсменов клуба. Этого мужчину я боялась больше всего. И вроде бы ничего плохого он мне не сделал, но от одного лишь его взгляда хотелось убежать и спрятаться.

– Катя, какого хр*на в клети эти долб**бы?! – взорвался он, стремительно приближаясь к рингу.

Следом за ним в зал забежала взволнованная Катя. Услышав Танка, бойцы, которые спаринговались в клети, остановились и удивленно посмотрели на мужчину. А когда один из них стянул с головы шлем, я поняла, что несколько минут назад стояла и восхищалась Илаем.

– Танк, но Палач разрешил Илаю тренироваться утром! Я ведь писала тебе! – Катя старалась звучать уверенно, но я слышала как дрожал ее голос.

Мужчина осек ее яростным взглядом.

– Да мне плевать, что ты мне писала. Это мое время!

Нейман скинул перчатки в сторону и выбрался из клети.

– А я думаю, что за баба на весь зал пищит? А это ты, – произнес Илай спокойно, одарив Танка насмешливым взглядом.

– Какого черта ты тут забыл?! В это время – клеть моя!

На губах Илая искрилась улыбка.

– Тебе же Катя сказала, или как попугаю нужно повторять по двадцать раз?! Палач дал добро! Теперь я тренируюсь по утрам!

Танк сделал выпад в сторону Неймана.

– Ты, бл*дь, будешь тренироваться здесь тогда, когда не будет меня! Сейчас я здесь, так что вали с клети!

Илай приблизился к Танку так, что их лбы практически соприкасались.

– Ну так давай! Выгони меня отсюда! – проговорил насмешливо. – Если яиц у чемпиона хватит, так рискни.

По спине пробежал озноб. Я попятилась назад, пока не уткнулась спиной в стену. Осмотревшись по сторонам, поняла, что сбежать не выйдет. Для того, чтобы пробраться к выходу нужно было пройти мимо разъяренных мужчин. А я бы к ним и на несколько метров не приблизилась.

– Ты не забывайся, бывший зэк, – в голосе Танка так и сквозило презрение. – Четыре года вдали от октагона сказались на тебе. Гонор остался, Илай, а вот что с возможностями?!

– А ты проверь мои возможности. Заходи в клеть и посмотрим, из чего нынешние чемпионы сделаны. Не стоит делать это посреди зала и пугать девчонок.

Это очень страшно – когда до драки остаются считанные секунды. Одно неправильное решение, одно неверное слово и вспыхнет пожар. Когда дерутся люди – опасно, но когда готовы подраться такие машины, как Илай и Танк, это может стать настоящей катастрофой. Камня на камне не останется, свяжись они друг с другом.