Дикарь с другой планеты

«Мама дорогая! Да никакой это не фонарик, а целое фонарище!» – подскакиваю я, тут же краснея, и подхватив по дороге свой «костыль», тихонько ковыляю к выходу, пока дикарь не проснулся.

Брук кладет морду на лапы и провожает меня тоскливым взглядом. Он бы и сам с удовольствием прогулялся, но вместо этого должен послушно сидеть на цепи. Нога, на которую я все еще с трудом наступаю, сдерживает меня не слабее его поводка. Но я далеко и не собираюсь, только справить нужду в ближайших кустах и умыться в реке.

Так я и делаю. Странно, но дикарь не следит за мной, даже из пещеры не выходит. Или просто знает, что с переломом и без Бруклина я все равно никуда не уйду, не брошу своего верного друга.

С кустами все проходит гладко, не считая парочки надоедливых насекомых. По сравнению с земными они похожи на мутантов, и я едва не кричу в голос, когда острое жало вонзается в обнаженное бедро. Лишь мысль о том, что, раздвинув кусты, здесь окажется еще и дикарь, застав меня не в самом приглядном виде, заставляет вовремя заткнуться.

«Ничего, подумаешь, светящийся радиоактивный комарик укусил? Если Тео ловит их одной левой, скоро и я научусь», – прихрамываю по направлению к реке, не скрывая невротической улыбки, а в своих мыслях незаметно начинаю привыкать к тому, что у оборотня есть имя.

Река в этом месте неширокая, но глубокая, а вода у берега чистая и прозрачная. Разбинтовав ладони, я тут же тянусь к ней, чтобы смыть поскорее застывшую вонючую кашицу, и посмотреть, как заживает рана. К моему удивлению, от нее почти не осталось следа, края стянулись. О вчерашних занозах напоминают лишь царапины.

Да, введенный регенератор все еще циркулирует в моей крови, но и в целебных свойствах этого чудо-лишайника я больше не сомневаюсь.

Эх, хорошо! Пусть водичка прохладная, зато сразу вспоминаешь, что ты – человек! Вот бы еще зубы почистить и помыться нормально, да только как это сделать?

Закатав рукава и расстегнув молнию на груди, я тянусь все дальше. Только камни на берегу скользкие, и удержаться на них непросто. Когда на меня из воды выныривает здоровенная рыбина, похожая на водную змею, фактически засосав мою руку, я этого совсем не ожидаю и ору во всю глотку.

– А-а-а! Помогите!!!

Подхватив увесистый камень свободной рукой, я пытаюсь отбиться. Рыбина извивается, все больше затягивая меня в воду.

Брук чувствует, что я в опасности, его лай из пещеры разносится эхом по всей округе.

– Что за проклятая гадина?! А ну, отцепись! – продолжаю бороться, цепляясь ногами за берег.

Тео, где же ты?!

Крепкие руки в последний момент подхватывают меня за щиколотки, вместе с «уловом» вытягивая на берег.

Вот это силища!

Я кашляю – нахлебалась воды, рука, зажатая пастью, онемела. Ощущение, будто на нее тугой жгут наложили.

– Мейди… – рычит сквозь зубы Тео, наступив чудовищу на хвост, и тут же своим острым ножом вспарывает рыбине брюхо.

Тиски разжимаются. Склизкая пасть с присосками сползает с моей руки, словно перчатка, а я наконец могу пошевелить пальцами. Главное, все они на месте, что сейчас важнее всего.

Пока дикарь проводит над уродливой рыбиной одному ему понятный ритуал, словно читает молитву, а затем разделывает ее на куски, я отползаю подальше от берега. Меня трясет, но это вовсе не от холода, хоть я и промокла насквозь.

Я всего лишь хотела умыться, а снова едва не погибла. Все на этой кровожадной планете создано убивать. Не мудрено, что на Зирте не зафиксировано разумной жизни. Такие, как Тео, – единичные случаи. Слабым женщинам и детям здесь не выжить.

– Мейди… – Присев рядом со мной, мужчина берет меня за руку, прощупывая кисть и предплечье на предмет ранений.

– Все в порядке, – дергаю я руку, не желая казаться слабой, а еще показывая, что могу двигать ей как прежде.

Храбрюсь, а у самой зубы стучат и льются слезы по щекам. Дикарь помогает мне подняться и ведет обратно в пещеру. Лишь увидев меня целую и невредимую, Брук замолкает.

– Ки шлэк, – говорит Тео, кивая сначала на мой мокрый костюм, а затем на веревку, где всю ночь сохла его одежда.

– Высушить? – кажется, я понимаю ход его мыслей и уже касаюсь молнии дрожащими пальцами. – Хорошо. Только отвернись, – подтверждаю сказанное жестами, и он без лишних слов выходит из пещеры, но прежде кидает мне свою футболку.

Она огромная для меня, как платье, и точно несвежая, хоть и промыта дождевой водой. Но в моей ситуации лучше так, чем оставаться наедине с оборотнем совсем голой. С другой стороны, если дикарь захочет мной воспользоваться, никакая одежда его не остановит.

Когда Тео возвращается, нанизав на прутья куски рыбы, я в его футболке уже греюсь под шкурами, а мой костюм и белье сохнут на веревке. Лишь мельком взглянув на мой лифчик, мужчина на меня почти не смотрит, занимаясь своими делами, а я не смотрю на него, что нас обоих вполне устраивает.

Меня и так окутывает его запах с нотами дыма, пота и хвои. Заполняет легкие, въедается в кожу. От ощущения, что я пропиталась им насквозь, уже никуда не деться. Мне неприятно. Этот запах чужой для меня, как и сам мужчина, а еще он отчего-то пробуждает болезненные воспоминания о Земле.

Я стараюсь не показывать этого и вести себя как обычно. Только Тео снова хмурится без причины, будто чувствует мое внутреннее напряжение. После завтрака, ни слова не говоря, он собирает наши вещи, отвязывает Брука и тащит меня за собой в неизвестном направлении.

Глава 5. Убежище

Брук немного прихрамывает, но передвигается быстрее нас, успевая нарезать круги и разнюхивать обстановку. Следуя за Тео, мы пересекаем полоску леса и выходим на поле, где, к моему очередному удивлению, пасутся дикие кони. Оборотень подносит руки ко рту, складывая особым образом, и издает звук, на который один из жеребцов тут же откликается.

Впервые за время нашего знакомства я улавливаю на мужском лице что-то похожее на улыбку. Ну как улыбку? Уголки губ слегка подались в стороны, так и не обнажив зубы. Но мне достаточно и этого, чтобы замереть на месте, уставившись на Тео и его питомца неверящим взглядом.

Выходит, не все животные, населяющие эту планету, мутанты, встречаются и вполне нормальные?

Конь хорош: высокий, поджарый, однотонного темно-коричневого окраса. Покрупнее, чем те, что были на Земле, но в целом никаких особых различий я не замечаю.

Шаг за шагом зверь подходит ближе, давая понять, что они с Тео старые знакомые. Бруклин радостно лает, приветствует по-собачьи, чем пугает коня, и я прошу его угомониться. Он замолкает, но с прежним усердием продолжает вилять хвостом.

– Залди, – произносит Тео негромко. Широкая ладонь опускается на гриву, ласково поглаживая.

Разобрать бы еще, что это: кличка или кони в целом?

– Залди, – пробую и я новое слово на вкус, тоже протягивая руку.

Конь раздувает ноздри и сначала сторонится меня. Тогда Тео перехватывает мою ладонь и накрывает своей, решительно опуская на коня. Он закрывает глаза, его ладонь становится немного горячее, а животное тут же затихает, позволяя себя оседлать.

«Странно все это, будто в телепатическую связь с конем вступил. Но ведь такого не бывает?» – мысленно усмехаюсь я, отвечая на протянутую руку, за которую Тео подтягивает меня следом, усаживая перед собой.

Свой путь мы продолжаем верхом, Брук бежит за нами. Конечно, так удобнее, чем передвигаться пешком с моей-то ногой. Но мне все равно страшно. Слишком близко сидит дикарь, обхватив меня со спины крепкой рукой. Его ноги вплотную притираются к моим бедрам, горячее дыхание обжигает затылок. А еще мы все дальше удаляемся от гор, и реки, а значит, и от корабля, до которого я не оставляю надежды добраться, чтобы отправить сигнал.

Густой лес постепенно редеет, ландшафт меняется. По правую сторону от нас вырастает длинная прямая стена, сплошь покрытая вьюнком. Когда она заканчивается, я оглядываюсь, замечая торчащую из строения арматуру и еще пару поваленных блоков, не прикрытых растительностью.

Показалось?! Нет, я вижу это собственными глазами. Но откуда на дикой планете, где не существует разумной жизни, обломки строения, возведенного явно не пещерным человеком?

– Пожалуйста, останови! – кричу, будто потерпевшая, то и дело оглядываясь и размахивая руками.

Неохотно, но Тео все-таки тормозит коня и спрыгивает на землю. Он помогает мне спуститься, а затем терпеливо ждет, пока я возвращаюсь, ковыляя до той самой арматуры, расчищая костылем заросли. Я не ошиблась, здесь действительно когда-то было здание и вполне современное по земным меркам. Только кто-то или что-то его разрушило. Тянусь рукой к заржавевшему металлу, а в голове рождаются разные невероятные теории.

– Итшэ-итшэ! – поторапливает меня дикарь, подозрительно оглядываясь по сторонам, словно почуял опасность.

В подтверждение этому Брук начинает истошно лаять.

– Ладно, уговорили, – бубню себе под нос, прощаясь с обломками цивилизации и разворачиваясь к коню, но тут спотыкаюсь и падаю прямиком на какой-то яркий металлический диск, припорошенный слоем песка и листвы.

«Дорожный знак?!» – всплывает первая ассоциация в моей голове, а я начинаю тереть его рукой, чтобы разглядеть надпись.

Тут Тео не выдерживает. Знакомо хватает меня за шкирку и фактически закидывает на коня, срываясь с места.

– Эй! Мне так неудобно!

– Шан ра мэ! – приказывает он заткнуться, а Залди пускается вскачь, все быстрее удаляясь от этого места.

Вот и поговорили.

В какой-то момент Тео становится жаль меня, и он помогает мне сесть как прежде, крепко обхватив рукой со спины. Мне неуютно от его горячей ладони на талии, но я уже не сопротивляюсь. Уж лучше так, чем болтаться поперек коня подобно сосиске и постоянно бояться, что вот-вот свалишься. Страх покалечиться, а то и умереть, с лихвой пересиливает смущение.

Чем дольше мы скачем, тем больше я понимаю, что с этой планетой все не так просто, как казалось поначалу. В небе над нами кружат птицы-мутанты с размашистыми крыльями и вытянутыми челюстями, а я невольно запрокидываю голову, упираясь в плечо Тео, чтобы их рассмотреть.

Совсем рядом, вынырнув на опушку из чащи леса, сломя голову проносится стадо чем-то напуганных парнокопытных с небольшими рожками. Я не знаю, как их назвать, с таким голубоватым окрасом и развесистыми ушами на головах никого на Земле не припомню, зато понимаю этих зверюг отлично. Мне и самой хочется бежать подальше, я чужая на этой планете, все вокруг только и делает, что напоминает мне об этом.

Доскакав до обрыва, перед нами открывается вид на полуразрушенный мост с массивными опорами в неоготическом стиле, почти как у Бруклинского. Тут у меня реально отвисает челюсть.

Залди смело ступает на него, словно проходил тут тысячи раз. Ветер шумит в ушах, окончательно растрепав волосы. От высоты кружится голова. Будто чувствуя это, рука на моей талии сжимается крепче. А меня не оставляет вопрос: если есть следы человека, то куда же подевались сами люди?

За мостом местность становится холмистой. Впереди тянется очередной горный хребет, отгораживая нас высокой стеной. У его подножия стелется лес, туда мы и направляемся. Залди останавливается у небольшого озера. Здесь довольно тихо и безветренно. От воды поднимается пар, а я сразу догадываюсь, что Тео привез меня на геотермальный источник.

– Это правда?! Здесь можно купаться? И никаких водных чудовищ? – зачем-то расспрашиваю я, не скрывая благодарной улыбки, хоть он и не понимает ни слова.

Мужчина смотрит на меня с интересом, черты его лица смягчаются. Спешившись с коня, он протягивает руки, подхватывая меня за талию, а когда я уже уверенно стою на ногах, не сразу отпускает.

Всего доля секунды, но я смущаюсь от его взгляда и отвожу глаза. Крепкие ладони на талии разжимаются, и я спешу угомонить Брука, который с веселым лаем принялся гоняться по берегу за местными стрекозами.

По сравнению с прохладным утром погода разгулялась на славу, и мне хочется поскорее забраться в воду, если она действительно для этого пригодна. Но у моего строгого дикаря на все свои порядки.

Тео скидывает наши вещи на берег, а подойдя к воде, показывает мне на огромный черный булыжник, разделяющий заход в воду. Он касается его ладонью, я делаю то же самое.

Камень теплый. Сегодня действительно хорошо припекает. Стянув с себя футболку, Тео стирает ее в озере: со знанием дела «намыливает» корнем особого растения, которое цветет пышными шапками здесь же на берегу и дает неожиданно густую пену, тщательно полощет, отжимает и развешивает на камне.

Что ж, понятно, устроим стирку. Я одобрительно киваю, проделывая то же со своими вещами. Кто бы мог подумать, но отстирывает этот корень действительно неплохо, да и пахнет вкусно, никаких концентратов не нужно.

Когда я слышу плеск воды на половине Тео, то сначала пугаюсь. Вдруг и здесь водится похожая рыба-змея? Такое знакомство не скоро забудешь. Но стоит мне выглянуть за булыжник, я вижу, как Тео пересекает озеро, умело работая руками, а затем еще и ныряет, сверкая голыми ягодицами. Его штаны и трусы, которые, оказывается, тоже имеются, уже постираны и аккуратно разложены на камне.

– Мама дорогая! – хихикаю я, возвращаясь на свою половину «для девочек». Будем считать, я ничего не видела.

Отмокнуть в теплой воде и помыться после пережитого сродни настоящему счастью. Постиранные вещи за это время успевают выветриться и неплохо просохнуть. Облачившись в чистое белье и защитный костюм, я чувствую себя на порядок лучше.

Но особенно радует ощущение свежей головы. Смываю с волос пот, пыль и застывшую кровь, и они возвращают свой естественный цвет, струятся по плечам белоснежными прядями.

То ли это от воды испаряются какие-то особые пары, витающие в воздухе, то ли здесь действительно безопасно. Но впервые за время пребывания на Зирте мне спокойно и не хочется озираться по сторонам. Когда мы с Тео вновь встречаемся на берегу, чистые и даже отдохнувшие, то невольно разглядываем друг друга, словно впервые увидели.

Капли воды стекают по рельефной мускулистой груди. Мужчина поднимает голову и устремляет на меня глубокий взгляд проницательных карих глаз, наблюдая, как я пытаюсь расчесать длинные волосы руками. Жалкое зрелище, обычной расчески в этот момент мне очень не хватает. Но я не сдаюсь, продолжая свое нелепое занятие, между делом разглядывая мужчину в ответ.

Прямой нос, темные брови вразлет, высокие скулы, четко очерченные губы, чистая кожа, покрытая приятным ровным загаром… А он привлекательный. Не такой, как бледнолицые голубоглазые нордианцы с их идеальными чертами, но по-своему видный и мужественный. Если сбрить его ужасную бороду, я бы даже сказала, красивый… От этой мысли я почему-то робею.

Тео делает шаг вперед, затем еще один. Я смущаюсь и нервно сглатываю, но это не останавливает мужчину, чтобы протянуть руку, с упоением пропуская между пальцев пряди моих волос.

– Мейди…

Обычно его голос резкий, немного грубый, но сейчас он звучит почти ласково, и эти перемены настораживают. Подхватив за руку, оборотень тянет меня за собой в сторону леса. Сердце учащает ход. Только выбор у меня небогатый, и я покорно следую за ним, даже не представляя, чего ждать дальше.

Залди щиплет траву, набегавшийся Брук отдыхает под деревом. Тео усаживает меня рядом с ними и ненадолго уходит. Вернувшись, он вновь подхватывает мою руку, в этот раз, чтобы пересыпать в ладонь сочные красные ягоды, которые успел где-то собрать.

– Съедобные? – спрашиваю отчего-то взволнованно.

Ну, конечно, съедобные, иначе стал бы он мне их предлагать? Если только ему в конец не осточертело со мной возиться, то и дело вытаскивая из разных передряг.

Мужское лицо остается серьезным, зато глаза улыбаются. Подхватив одну ягоду, он наглядно закидывает ее в рот и с удовольствием пережевывает, усаживаясь рядом со мной на густую траву.

– Вкусно, – замечаю я, распробовав местное лакомство, и снова улыбаюсь. – Спасибо.

– Спа-си-бо, – повторяет он по слогам, впервые проявив интерес к языку, на котором я говорю, и этот факт удивительным образом сближает.

– Как называются эти ягоды? – хочу узнать, пользуясь случаем.

– Асуи, – учит меня Тео.

– Асуи – это вкусно, очень вкусно, – киваю и, осмелев, подхватываю пару ягод из его широких ладоней, потому что в моей они слишком быстро закончились.

Собрав остальные постиранные вещи, мы садимся на коня и возвращаемся обратно. Перестав дергаться от каждого шороха в надежных руках Тео, я начинаю подмечать едва заметные детали и запоминаю дорогу.

Местное светило стремится к горизонту. Погода меняется, порыв прохладного ветра заставляет поежиться. Мои растрепанные волосы застилают мужчине лицо, и я спешу собрать их в подобие косы, пока он сам их не обрезал. Только без заколки в этом нет толка, и они снова рассыпаются по плечам непослушными прядями.

Надо бы спешить, еще немного – и нас поглотят сумерки. Но, едва ступив на мост, Тео останавливает коня. Он снова закрывает глаза, опустив ладони на шею Залди, и шумно втягивает ноздрями воздух, словно способен что-то в нем распознать, кроме нот хвои и дорожной пыли.

Отступив назад, мы резко разворачиваемся и долго скачем вдоль обрыва, так быстро, что бедняга Брук едва за нами успевает. Тео напряжен. Что-то случилось, я чувствую это.

Хочется спросить, куда мы так торопимся? Но мы говорим на разных языках, мне остается только довериться своему дикарю и положиться на его чутье.

Вокруг нас снова лес, посреди которого раскиданы огромные булыжники, как тот, что был на озере. Мы спешились, но я все еще не понимаю, куда Тео меня ведет, потому что не вижу здесь ни хижины, ни той же пещеры, где можно было бы переночевать. Или он собирается расположиться прямо под открытым небом? Если так, то эта идея мне совсем не нравится.

В какой-то момент дикарь останавливается, откидывая в сторону поваленные ветки, и слой мха, за которым скрывается потайная дверь, надежная, металлическая, как из моей прошлой жизни на Земле. Сняв с Залди наши вещи, он прощается с конем, проводя знакомый ритуал, и тот бесшумно скрывается в лесу. Мне непонятно происходящее, остается только наблюдать и строить предположения. Но я слишком устала даже для этого, а еще порядком проголодалась после долгого пути.

Любознательный непоседа Брук тоже притих, выносливость кибернетического организма превосходит мою, но и ему не мешает восстановить силы.

Открыв дверь в свое подземное убежище, Тео бросает туда наши вещи. Я подхожу ближе, пытаясь понять, что внутри и глубоко ли. Но там темно, виднеется лишь край сколоченной деревянной лестницы, уходящей в никуда.

Тео торопится, будто нам что-то угрожает. Подхватив на руки Брука, он первым спускает его вниз.

– Тихо, будь хорошим мальчиком, – приказываю я на всякий случай, и пес перестает крутиться в мужских руках.

Сама установила в его настройках максимальную схожесть поведенческих реакций с обычной собакой, но вот в такие моменты даже неплохо, что Брук может быть еще и послушным робопсом.

Остаюсь в одиночестве на поверхности, мне страшно. Пронизывающий ветер гуляет в верхушках деревьев и пробирает до костей. А еще из глубины стремительно темнеющего леса доносятся не самые дружелюбные звуки.

Я бы спустилась следом, но с моей ногой лучше не рисковать. Кто знает, как глубоко ведет под землю эта шаткая конструкция?

Когда голова Тео вновь показывается на поверхности, я вздыхаю с облегчением.

– Итшэ-итшэ! – поторапливает он, бросая взгляд в ту сторону, откуда мы только что приехали, и я сама с радостью ступаю к нему на лестницу.

Тео придерживает меня сзади, страхует, но, стоит перенести вес на сломанную ногу, я тихо стону, скривившись от боли.

– Мейди… – вырывается с негодованием, горячее дыхание обжигает шею.

Что поделаешь? Стараюсь как могу. А еще мне все больше кажется, что это его «Мейди» – не что иное, как какое-то отборное ругательство.

План меняется, только я об этом узнаю по факту. Одним резким движением дикарь разворачивает меня к себе лицом. Лестница пошатывается, держаться больше не за что, и я машинально обхватываю его за плечи, вцепившись, будто обезьянка. Оказавшись в объятиях мужчины, я заливаюсь краской. Хорошо, что здесь темно, и он этого не видит.

Вдалеке на поверхности раздается громкий протяжный звук, и это явно не дикий зверь, а какой-то сигнал. Вот только чей сигнал и к чему? Я вздрагиваю от испуга.

– Тшш, – шепчет Тео, коснувшись ладонью моих губ.

Не шуметь. Ясно.

Он ускоряется, приподнимая меня и разводя ноги в стороны, чтобы я обхватила его за талию. Так мы и спускаемся вниз, где меня послушно ожидает Брук, тычась мокрым носом в ладонь.

Дикарь вновь поднимается по лестнице, плотно закрывает изнутри металлические ставни. Лишь тогда в его руке загорается фонарь. Блеклый луч выхватывает полоску света, и я озираюсь по сторонам, понимая, что забрались мы в какое-то огромное помещение со стройным рядом стеллажей от пола до потолка, причем попали в него через крышу.

Глава 6. Прогулка по гипермаркету

– Тихо, Брук, тихо, мальчик, – шепчу я, обнимая пса. Но он и не думает волноваться, больше всех здесь волнуюсь я.

Спустившись с лестницы, Тео велит мне оставаться на месте, в то время как сам со знанием дела направляется к одному из стеллажей. Возвращается он, держа в руках две зажженные свечи. Одну из них передает мне.

Похоже, с батарейками здесь напряг, вот и бережет фонарь на черный день. Хотя куда уж чернее?

Заполучив источник света, я чувствую себя несколько увереннее. Мужская рука вновь сжимает мою ладонь и тянет за собой. Понемногу глаза привыкают к темноте, и даже в тусклом свете мерцающих свечей я начинаю различать что-то вокруг.

Мы идем, а стеллажи все не кончаются. Те, что на нижних рядах, совсем пустые, зато на верхних лежат огромные коробки, припорошенное толстым слоем пыли. Конечно, меня разрывает от любопытства, что внутри, но рука оборотня так напряжена, что я не решаюсь ступить и шага в сторону.

Мы сворачиваем за угол, и мое представление о месте, где мы оказались, разом меняется. Это похоже на выставочный зал в гипермаркете, а прямо перед нами вполне уютный диван и столик.

– Охренеть! – выдаю я на эмоциях. Выходит, где-то там должны быть кассы или стойки самообслуживания. Какой магазин без этого?

Меня так и тянет пойти проверить свою теорию, но Тео вряд ли это понравится. На диван я тоже не спешу садиться, опасаясь, что тот рассыплется трухой за давностью лет. Зато Брук не отказывает себе в удовольствии устроиться с комфортом, и диван вроде как выдерживает.

Тео ставит свою свечу на стол, предварительно полив место для нее воском, а моя выпадает из дрожащих рук и гаснет. Все от того, что прямо над нами потолок сотрясается от топота, а еще доносятся воинственные крики, словно несется целое полчище кровожадных дикарей.

Сильная рука рывком притягивает меня к себе, обхватывая за талию.

– Тшш, – знакомо повторяет Тео, накрывая мои губы теплыми пальцами, чтобы я и сама ненароком не закричала. А я, если честно, очень близка к этому. Сердце сигануло прямиком в пятки, отбивая оттуда безумный бит.

Я замираю в мужских руках, не в силах пошевелиться. Пламя свечи трепещет, как и мои ресницы. На его мужественном лице играют тени. Я с трудом различаю черты, но мы так близко, что я отчетливо ощущаю аромат его тела с запахом дождя и хвои. А еще ловлю себя на том, что этот запах мне нравится.

– Мейди… – Тяжелая рука скользит вдоль позвоночника. Он и сам тяжело дышит, а меня от его горячего дыхания пробирает до странной ломоты в теле.

Тео продолжает смотреть на меня, словно вокруг ничего не происходит, а мне абсолютно нечего бояться. Только я и сама уже не знаю, чего боюсь больше: того, что разворачивается снаружи, или здесь, между нами. От его взгляда захватывает дух и все клокочет внутри. Оборотень пугает меня и волнует одновременно, если такое вообще возможно.

Звуки на поверхности становятся все тише, а вскоре и вовсе исчезают. Тогда я делаю шаг назад, отдаляясь от него, опасаясь не столько дикаря, сколько этой нездоровой реакции собственного тела.

«Меня ждет Рон, сын канцлера, первый кадет звездной академии и самый лучший мужчина на свете! Он обязательно найдет меня, и мы поженимся», – мысленно повторяю, словно мантру, и меня понемногу отпускает.

Тео поднимает мою свечу, зажигает от другой и тоже ставит на стол.

– Спасибо, – едва решаюсь произнести, присев на диван рядом с Бруком. Хочу я признавать это или нет, но он в очередной раз всех нас спас. Это дикое полчище на поверхности и близко не походило на цивилизованных людей. Даже страшно представить, что бы они со мной сделали.

Тогда Тео склоняется ниже, оперевшись одной рукой о спинку дивана, и почти шепчет мне на ухо:

– Мид ней сэрато, Мейди.

Звучит красиво, отзываясь мурашками, бегущими вдоль позвоночника. Понимать бы еще, что это значит.