Духовные способности как ресурс жизнедеятельности

На основе своих исследований Р. Худ (Hood, 1975), предложил шкалу изучения мистического опыта, которая представляет собой опросник, включающий 32 утверждения, охватывающих проявления духовного опыта, в соответствии с восьмью вышеназванными параметрами.

Итак, проведенные исследования в области духовности убеждают нас в том, что духовная сфера человека может изучаться в рамках психологической науки научными методами. При этом свою эффективность показывают как номотетический, так и идиографический подход.

Вопрос об эмпирических исследованиях духовности является в настоящее время наиболее важным. Поэтому рассмотрим еще несколько примеров, свидетельствующих о возможности научных исследований духовности и о содержательной важности полученных результатов для психологической науки.

В этой связи особое значение, на наш взгляд, приобретает научное изучение биологических предпосылок духовных проявлений. Так, особую ценность представляет эмпирическое исследование, в результате которого был сделан вывод, что серотонинергическая система играет важную роль в актуализации некоторых аспектов духовного опыта (Borg, Andree, Soderstrom, Farde, 2003). Авторы предполагают, что различия в плотности рецептора 5-HT1A могут объяснять, почему люди сильно разнятся в своем духовном рвении, т. е. разнообразные вариации плотности серотониновых рецепторов могут служить объяснением больших индивидуальных различий в стремлении к духовным проявлениям. Цель данного исследования, проведенного с помощью позитронной эмиссионной томографии, заключалась в установлении связи между плотностью серотониновых рецепторов 5-HT1A и чертами личности; использовалась шведская версия опросника темперамента и характера, включающая шкалу самотрансценденции.

Было установлено, что оценка потенциала связывания рецепторов 5-HT1A значимо отрицательно коррелировала со значениями шкалы самотрансценденции, чертой личности, связанной со склонностью к переживанию духовного опыта, возможностью восприятия феноменов, существование которых не может быть объективно продемонстрировано.

Этот опросник содержит 238 вопросов, на основании которых выделяют четыре темпераментальные шкалы: «Поиск нового», «Избегание повреждающих воздействий», «Зависимость от поощрения» и «Настойчивость», а также три шкалы характера: «Самонаправленность», «Сотрудничество» и «Самотрансценденция».

Опросник темперамента и характера разработан в соответствии с предположением, что четыре темпераментальные шкалы описывают врожденное поведение, в то время как три шкалы характера представляют характеристики, зависимые от окружения.

Было установлено, что оценка потенциала связывания рецепторов 5-HT1A значимо отрицательно коррелировала со значениями шкалы самотрансценденции, – с чертой личности, которая соответствует религиозному поведению и установкам. При этом не было найдено значимых корреляций ни с одной из других шкал шведской версии опросника темперамента и характера. Шкала самотрансценденции содержит три различные субшкалы, анализ которых показал, что субшкала восприимчивости к духовному опыту значимо коррелирует с потенциалом связывания, но не с другими субшкалами.

Потенциал связывания рецепторов 5-HT1A и оценка способности к самотрансценденции связаны отрицательной корреляцией: чем ниже потенциал, тем выше способность к самотрансценденции, т. е. потенциал связывания рецепторов 5-HT1A связан отрицательной корреляцией с оценками по шкале самотрансценденции, черте личности, которая соответствует религиозному поведению и установкам.

Наблюдения подтверждают гипотезу о том, что физиологическая роль серотонинергической системы включает торможение сенсорных стимулов и эраузела. Низкая активность серотонинергической системы может, таким образом, проложить путь сенсорным стимулам, которые в противном случае не могли бы быть восприняты.

Один из вариантов интерпретации представленных результатов заключается в том, что субъекты с низкой плотностью рецепторов 5-HT1A имеют сниженную плотность серотонинергических нейронов, и следовательно, ослабленную функцию фильтрации, что позволяет увеличить диапазон воспринимаемых стимулов и снизить их торможение.

Результаты данного исследования указывают на то, что склонность к религиозности особым образом связана с центральной серотонинергической системой.

Хотя с общепринятой точки зрения разнообразие религиозного опыта определяется окружением и культурными различиями, результаты этого исследования заставляют задуматься о том, что различия в склонности к религиозности могут быть обусловлены не только средовыми обстоятельствами и культурными особенностями, но что и биологические факторы могут играть в этом роль.

Об этом же свидетельствуют и другие исследования. Например, изучение близнецов и приемных детей показывает, что около 50 % межиндивидуальной дисперсии в оценках религиозности имеет биологическую основу (Bouchard, Lykken, McGue, Segal, Tellegen, 1990).

Итак, приведенные описания исследований свидетельствуют о возможности эмпирического изучения психологических характеристик, связанных с проявлениями духовного опыта.

Пионером экспериментальных исследований внутреннего (мистического) опыта можно назвать А. Дейкмана (Deikman, 1963). В качестве психологического инструмента он предложил использовать метод экспериментальной медитации, метод самоотчета (структурированное интервью). В результате эксперимента гипотеза о том, что процедура созерцательной медитации является главным источником и фактором мистического опыта, подтвердилась. Выделенные на основе литературы два вида мистического опыта: 1) сенсорный опыт сильных эмоций, яркого восприятия, расширения познавательных возможностей и 2) трансцендентный опыт, выход за пределы обычного аффективного, перцептивного и когнитивного режима, – отмечались у испытуемых, особенно первый вид опыта и в незначительной степени второй. Об этом свидетельствовали их самоотчеты.

В ходе эксперимента А. Дейкмана изучалось также воздействие медитации на процесс концентрации внимания. Гипотеза заключалась в следующем: в ходе медитации выстраиваются психологические барьеры, которые не позволяют человеку реагировать на отвлекающие стимулы. Эта гипотеза также получила подтверждение. В ходе созерцательной медитации испытуемые были вынуждены отказываться от привычных способов мышления и восприятия. Мысли должны быть остановлены, звуки и периферические ощущения купируются, не допускаются в психику и ум. Созерцание объекта медитации происходит при отсутствии анализа, т. е. без участия интеллекта. Аналитическая и вообще интеллектуальная деятельность исключается. Культивируется созерцательный тип познания.

Говоря о возможности изучения духовной проблематики в рамках научной психологии, важно также сказать несколько слов о созерцательном типе познания.

По мнению К. Уилбера, существуют три типа и формы познания (эмпиризм, рационализм, мистицизм), имеющих соответствующий референт: sensibilia – чувственно постигаемое; intelligibilia – умопостигаемое; transcendelia – постигаемое трансцендентным созерцанием (Wilber, 1997). Критериями истинности знания выступают опыт, данные, факты. Таким образом, существуют три формы опыта – чувственный, умственный, духовный, т. е. непосредственные данные, основанные на опыте в сферах чувственно постигаемых, умопостигаемых и трансцендентно созерцаемых реалий.

Уилбер обосновывает свой подход, ссылаясь на то, что все достоверное знание строится на трехступенчатой модели: 1) инъюнкция, 2) постижение, 3) подтвержение. Он раскрывает содержание этих ступеней следующим образом:

1. Инструментальная инъюнкция (предписание) в форме «Если хочешь узнать то-то, сделай то-то».

2. Интуитивное понимание, которое представляет собой непосредственный опыт сферы, раскрываемой инъюнкцией, – непосредственное восприятие или постижение данных (даже если они опосредствованы, в момент опыта они постигаются непосредственно). Речь идет о непосредственном понимании данных, полученных в результате применения конкретной инъюнкции, будь то сенсорный, ментальный или духовный опыт.

3. Коллективное подтверждение или опровержение, которое сопряжено со сверкой полученных результатов (фактов, свидетельств) с данными других людей, адекватно выполнивших инъюнкцию.

Уилбер подчеркивает, что каждая форма познания обусловливает специфику своей инъюнкции. В физических науках, послуживших основой эмпиризма, инъюнкция связана с оперированием воспринимаемыми чувствами материальными объектами; в умозрительных науках (рационализм) – это словесная инструкция (дискурсивный базис); в духовных науках – это молитва, медитация или созерцание. Причем данные, получаемые посредством трансцендентного созерцания, являются столь же достоверными, как и чувственно-воспринимаемые данные. Они воспроизводимы, и множественные письменные свидетельства, самоотчеты, а также экспериментальные данные, отражающие духовный опыт, связанный с переживаниями духовного плана, показывают их общие психологические характеристики и параметры.

Таким образом, изучение духовной сферы человека в научном плане представляется обоснованным и даже открывает перед психологией новые горизонты. В значительной мере это касается темы духовных способностей.

В настоящее время в психологии способностей традиционная психометрическая парадигма все чаще подвергается критике. По мнению М. А. Холодной, она имеет много противоречий. Так, относительно низка величина коэффициента корреляции «уровня интеллекта» (IQ) с профессиональными успехами. «Эксперты» (лица с высокими реальными достижениями) демонстрируют эффект «порога интеллекта», поскольку их IQ, как правило, находится в пределах выше средних значений, не превышая 120 единиц. А в среднем и пожилом возрастах (35–70 лет) на фоне снижения показателей психометрического интеллекта (за счет флюидных способностей) может наблюдаться рост реальной интеллектуальной продуктивности. Холодная подчеркивает необходимость изучения интеллектуальных способностей с учетом принципа экологической валидности (проявления интеллекта в условиях реальной жизни человека) и использования новых теоретических подходов. В этой связи она предлагает онтологическую теорию интеллекта, в рамках которой интеллект рассматривается как форма организации ментального опыта субъекта, представленного в трех основных формах – когнитивный, метакогнитивный и интенциональный опыт. При этом интеллектуальный рост обусловлен процессами дифференциации и интеграции компонентов ментального опыта («ментальных структур») (Холодная, 1997, 2002).

Новизна такого подхода к изучению интеллекта заключается в изменении теоретического представления о качествах, которые присущи интеллекту, если мы его рассматриваем через призму категории «ментальный опыт». М. А. Холодная выделяет девять таких качеств: многомерность, нелинейная динамика, самоорганизация, субъектность, контекстуальность, уникальность, гетерогенность, континуальность, мобильность.

1. Многомерность. Интеллект является сложной системой, образованной разнообразными по психическому материалу и функциональному назначению ментальными структурами, поэтому об уровне развития интеллекта следует судить по профилю показателей, характеризующих разные компоненты индивидуального ментального опыта. Кроме того, необходимо учитывать интегральные показатели, описывающие системные эффекты в работе интеллекта, в качестве которых могут выступать особенности организации понятийного опыта, проявления непроизвольного интеллектуального контроля, индивидуальные познавательные предпочтения и т. д.

2. Нелинейная динамика. Интеллект является динамической системой, поэтому следует принимать во внимание особенности изменения всех составляющих ментального опыта в ходе жизни человека. Необходимо признать возможность скачкообразного характера этих изменений, в том числе под влиянием фактора «случайного события», кумулятивную природу процесса усложнения и обогащения индивидуального ментального опыта (например, явления «угасания» и «разгорания» интеллектуальной одаренности), единство прогрессивных и регрессивных линий становления разных его компонентов.

3. Самоорганизация. Интеллект, находясь под мощным влиянием генетических и средовых факторов, тем не менее, испытывает и влияние процессов, проходящих внутри ментального опыта человека. Таким образом, генетическая и средовая детерминация дополняется ментальной детерминацией, которая имеет нежесткий, вероятностный характер.

4. Субъектность. Изменения в составе и строении ментального опыта в значительной степени обусловлены активностью человека как субъекта деятельности, поэтому уровень интеллектуальной зрелости будет тем выше, чем больше инициативы он будет проявлять относительно поиска новой релевантной информации, преобразования проблемной ситуации, варьирования способов анализа проблемы, критичности оценки происходящего, чем в большей мере его интеллектуальная деятельность будет нагружена индивидуальными ценностями (в том числе в виде «неявного знания») и т. п.

5. Контекстуальность. Работа интеллекта как механизма регуляции поведения в естественной среде предполагает учет как ситуационного контекста, в который включена та или иная проблема, так и ментального контекста, который человек порождает и оформляет в ходе своих размышлений. Чем богаче ментальный опыт, тем более широким и разноплановым оказывается контекст интеллектуальной деятельности.

6. Уникальность. Ментальный опыт каждого человека специфичен по своему составу и строению, а также с точки зрения особенностей его эволюции в онтогенезе, поэтому при анализе индивидуальных различий – как в плане выполнения тестов интеллекта, так и в плане реальных интеллектуальных достижений – следует учитывать индивидуально-своеобразные формы познавательного отношения человека к происходящему.

7. Гетерогенность. Продуктивная интеллектуальная деятельность возможна при одновременной либо последовательной актуализации разных компонентов когнитивного, метакогнитивного и интенционального опыта, которые выступают как ментальные ресурсы разного уровня и разного типа.

8. Континуальность. Интеллект рассматривается не как локальное свойство (стабильная черта) в виде одной позиции на некотором измерении, но как континуум, на оси которого данное свойство может занимать некоторое множество позиций.

9. Мобильность. Отдельная интеллектуальная способность выступает как подвижная точка в пространстве наличного ментального опыта, меняя меру своей выраженности в разные моменты времени и в разных ситуациях (это обстоятельство объясняет широкий диапазон разнородных эффектов в работе интеллекта одного и того же человека, начиная с состояния «функциональной глупости» и заканчивая состоянием инсайта; высокий уровень интеллектуальной зрелости предполагает, что в какой-то момент нужно уметь быть глупым, в другой – очень сообразительным; в одной ситуации нужно быть полезависимым, в другой – поленезависимым и т. д.).

По мнению Холодной, учет вышеназванных качеств интеллекта не только меняет наш взгляд на природу интеллекта, методы психодиагностики индивидуальных интеллектуальных возможностей и условия роста интеллектуальных ресурсов личности, но и на ценностное содержание этой психологической категории (Холодная, 2008).

Новые подходы к изучению интеллектуального потенциала, признание многомерности и многообразия психологических характеристик человека, научный интерес к ценностным (духовным) аспектам его бытия, введение категории опыта в практику научных исследований позволят значительно продвинуться в изучении вопросов, связанных с духовными способностями.

Проблема духовных способностей в отечественной психологии была выдвинута В. Д. Шадриковым и получила разработку в его трудах (Шадриков, 1998, 2006, 2007).

Шадриков дает широкое определение духовных способностей. Он относит к ним способности, обусловливающие успешность поведения, направленные на познание других людей. При помощи духовных способностей создается и осваивается мир культуры, истории и техники. Среди духовных способностей он называет следующие: способность к самопознанию, самосознанию, самопостижению, к соотнесенности себя и мира, к соотнесенности себя с другими людьми, к познанию других людей. «Стремясь познать себя и других людей, человек развивает свои духовные способности. Раскрытие природы и назначения духовных способностей есть, в определенной мере, и ответ на вопрос о назначении человека, о путях его развития» (Шадриков, 2007, с. 66).

В зарубежной психологии духовные способности в рамках концепций духовного интеллекта изучаются не только теоретически, но и эмпирически. В 2013–2014 гг. было проведено корреляционное исследование уровня духовного интеллекта и черт личности на выборке 716 студентов разных факультетов Хашимитского университета (Эз-Зарка, Иордания) (Mahasneh, Shammout et al., 2015).

Результаты свидетельствовали о среднем уровне духовного интеллекта студентов. Была установлена положительная статистически значимая корреляция между такими параметрами духовного интеллекта, как критическое экзистенциальное мышление, продуцирование личностных смыслов, трансцендентная осознанность, расширение сознания, и чертами личности – нейротизм, экстраверсия, открытость опыту, уступчивость, совестливость. В то же время не было выявлено значимых корреляций между такими параметрами духовного интеллекта, как продуцирование личностных смыслов и трансцендентная осознанность, и нейротизмом как чертой личности. Результаты регрессионного анализа показывают, что критическое экзистенциальное мышление является первым предиктором проявления духовного интеллекта в отношении нейротизма, экстраверсии, открытости к опыту, уступчивости и совестливости. На основе этих результатов исследователи написали множество практических рекомендаций.

Важно подчеркнуть, что в данном исследовании, отличающемся большой выборкой, для изучения духовных параметров личности использовался специализированный психодиагностический инструмент – «Опросник духовного интеллекта» (Spiritual Intelligence Self-Report Inventory, 2008), разработанный Д. Кингом.

Кинг определяет духовный интеллект как совокупность психических способностей, в основе которых лежит чувствительность к нематериальным и трансцендентным аспектам реальности, – в частности, к тому, что способствует осознанности, интеграции, адаптивному использованию нематериальных и трансцендентных аспектов существования, приводящих к таким результатам, как глубокая экзистенциальная рефлексия, углубление жизненного смысла, признание трансцендентного Я, овладение мастерством погружения в духовные состояния и выхода из них (King, DeCicco, 2009).

Ученый выделяет четыре основные способности духовного интеллекта:

1. Критическое экзистенциальное мышление: способность критически созерцать природу существования, реальности, вселенной, пространства, времени и осмысливать другие экзистенциальные/метафизические вопросы, а также способность рассматривать неэкзистенциальные вопросы в отношении своего существования с экзистенциальной точки зрения.

2. Продуцирование личностных смыслов: способность извлекать личностный смысл из всех физических и душевных переживаний и, используя их, ставить цели, а также способность создавать и реализовывать жизненные цели.

3. Трансцендентная осознанность: способность идентифицировать трансцендентные измерения/модели самости (например, трансперсональное или трансцендентное Я), модели Других и физического мира (например, не материализм) в нормальных обычных состояниях сознания, сопровождающаяся способностью определять их связь с Я и физическим измерением.

4. Расширение сознания: способность входить в высшие состояния сознания (например, чистое сознание, состояние единства, тождества) и другие состояния транса и выходить из них по собственному усмотрению (как в глубоком созерцании, медитации, молитве и т. д.) (King, DeCicco, 2009).

Таким образом, можно сказать, что духовность и ее разные аспекты (внутренний духовный опыт, духовные способности и пр.) привлекают внимание ученых и становятся предметом их теоретических и эмпирических исследований, что подтверждает возможность научного изучения духовности в рамках психологии.

1.2. Духовное сознание, духовность, духовные способности: предпосылки научного изучения

В последнее время в психологической науке весьма ощутимыми стали тенденции отхода от жестко очерченных сциентистских позиций. По мнению Р. Спэрри, детерминистской традиции научного материализма в последние два десятилетия противостоит новая парадигма, новые подходы к сознанию и реальности, новое холистическое мировосприятие, бросающее вызов редукционизму.

Эта линия развития связана с последними революционными достижениями в области когнитивных наук и новыми концепциями сознания и причинности. Необходим новый двусторонний тип каузального детерминизма. Важно понять, что ментальные состояния неизбежно играют каузальную роль и представляют собой общий базовый фактор.

Такая двунаправленная модель лежит в основе более полной и адекватной парадигмы объяснения причинной зависимости. Она дает науке новый подход к изучению высшей природы и смысла существования и позволяет находить ответы на некоторые актуальные спорные вопросы.

Сегодня учеными признается прочная теоретическая база когнитивных, гуманистических, терапевтически ориентированных направлений психологии, которые ранее были вытеснены бихевиористскими доктринами на второй план и считались ненаучными. Новая парадигма открывает возможности для применения и развития подходов, использующих самонаблюдение в процессе исследования личности, ценностей, мотивации.

Двусторонняя модель объяснения причинности нашла свое приложение не только в психологии, но и в биологии, в социальных науках, а также в космологии, философии и теологии. В ее основе лежит идея необходимости изменения взгляда на сознание: опыт сознания, не принимавшийся в расчет при объяснении причинных связей в рамках старого научного мировоззрения, в новой парадигме играет совсем другую – каузально интерактивную роль (Sperry, 1995).

Таким образом, отход от сциентистских позиций позволил психологам направить свое внимание на изучение вопросов, которые на протяжении почти столетия считались недостойными научного рассмотрения, выносились за рамки науки, трактовались как «лженаучные», метафизические, несообразные с научной картиной мира.

Возросший интерес ученых к «запретным» темам привел к возникновению новой области исследований в США и Западной Европе – науки о сознании (Science of Consciousness). В 1994 г. была создана Ассоциация научного исследования сознания (Association for the Scientific Study of Consciousness) как организация профессионалов, целью которой является поддержка исследований в области сознания, когнитивной науки, нейронауки, философии и других дисциплин, ориентированных на изучение функций и механизмов сознания, а также его природы.

Эта организация явилась структурой, позволяющей международному академическому сообществу организовывать встречи, связанные с академическими исследованиями сознания. Ее печатным органом стал электронный журнал «Psyche», просуществовавший до 2010 г. Официальным журналом ассоциации в настоящее время является междисциплинарный рецензируемый журнал «Neuroscience of Consciousness», охватывающий нейронауку, психологию и философию. В 1994 г. был создан междисциплинарный рецензируемый академический журнал «The Journal of Consciousness Studies», полностью посвященный исследованиям сознания.

Журнал «Consciousness and Cognition» также является площадкой для обсуждения научного подхода исследования сознания, произвольного контроля и Я (self). Он включает теоретические и эмпирические статьи, охватывающие следующие темы: имплицитная память, нейрокорреляты осознанности и принятия решений, оценка осознанности, отношение между осознанностью и вниманием, подсознание, патология Я и самосознания и др. Недавно был создан еще один журнал – «Journal of Consciousness Exploration and Research», – в котором ученые представляют результаты исследований сознания и излагают мнения по поводу природы и механизмов его функционирования.

Так как сознание является исходным и ключевым философским понятием для обозначения форм и проявлений духовного, то его исследования привели и к глубокому, разностороннему изучению духовности.

Были открыты журналы, освещающие проблемы духовности с научной точки зрения. Например, «Psychology of Religion and Spirituality» – журнал, публикующий оригинальные рецензируемые статьи, использующие экспериментальные, корреляционные и другие научные методы, подходы в изучении психологических аспектов религии и духовности; журнал изучения духовности «Journal for the Study of Spirituality», являющийся печатным органом Британской ассоциации изучения духовности (The British Association for the Study of Spirituality), основанной в 2009 г. для поддержки практических, теоретических и академических исследований духовности и проектов научного сотрудничества в этой области.