Проверка. Книга вторая

– И что думаешь делать? – спросила Алла.

– Я, девочки, буду отдыхать и веселиться, – засмеялась Настя, – а когда начнут брать за жабры, постараюсь добиться того, чтобы со мной считались. Если это не получится, придётся уйти.

– Ольгу у вас отберут, – сказала Алла. – Она очень хороший рычаг, чтобы на тебя надавить. Если удочерение липовое, это сделают в первую очередь.

– Посмотрим. Есть у меня по этому поводу мысли…

– Ух ты! – раздался со стороны двери восхищённый возглас. – Из-за этого тебя в школе прозвали королевой?

– Исчезни! – прикрикнула на брата Алла. – И чтобы не смел распускать язык, а то пожалеешь!

– Это я виновата, – сказала Настя. – Всё убрала, а с вами заговорилась и забыла переодеться. Прикрой дверь, сейчас ослаблю шнуровку. Как ты думаешь, он не будет болтать? Хотя в такой болтовне нет ничего страшного. Подумаешь, примерила платье у подруги. Всё, девочки, я побежала. Когда увидимся в следующий раз?

– До выходных только по вечерам, в те дни, когда нет секции, – ответила Алла. – Это ты у нас свободна от школы, нам в ней месяц пахать.

– И то при условии, если не зададут много на дом, – добавила Ольга. – Мне сюда добираться почти полчаса. Мы состыкуемся, а потом позвоним тебе. Зря ты бросила секцию. Я многому у тебя научилась, да и Алексей Николаевич был расстроен.

– Для вас борьба – это спорт, а для меня она только одно из средств выживания, – сказала Настя, – и сейчас я достигла своего потолка. Пока не вырасту, заниматься дальше бесполезно, так зачем тратить время? У меня отец нормально не отдыхал из-за секции.

Девочка простилась с подругами и без приключений добралась до дома. Там на неё навалилась Оля.

– Обещала научить бить морды и ничему не учишь! Я отжимаюсь сто раз, а тебе всё мало! Скоро идти в школу…

– Ты действительно хочешь научить её драться для школы? – удивилась мама. – Мало нам было неприятностей с тобой!

– А что она сделала? – спросила сидевшая у телевизора Таня. – Я ничего не помню о драках в школе. Во дворе кого-то треснула, но это было до поступления в школу.

– Тебе об этом не рассказывали, – отмахнулась от неё мама. – Оля, с кем ты собралась драться?

– А я знаю? – ответила малышка. – Кто полезет, тот и получит!

– Научу, – проигнорировав недовольство матери, сказала Настя. – Сейчас и займёмся. Только всей борьбе учить не буду, дам три связки: тебе этого хватит за глаза.

– Жадина! – обиделась сестра. – Ты можешь всё сделать магией, и мне ничего не придётся учить!

– Ты действительно можешь передать знание борьбы? – спросил вышедший с кухни отец.

– Могу, – ответила девочка, – но не ей. Детям её возраста это не делают. Есть три заклинания, которыми можно передавать знания. Два из них нужны для изучения языков, а третье – вообще для всего. Его давно забыли в королевствах, а я знаю от Раша. Но им не так легко пользоваться. Мне нетрудно записать в твою голову борьбу, потому что я сама получила её всю сразу. Так она и хранится в моей памяти. А если давать знания, которые я получала сама, вместе с ними можно передать много лишнего. Поэтому маги редко пользовались этим заклинанием.

– А это долго передавать? – спросил он. – Я говорю о борьбе.

– Всё уже в твоей голове, – улыбнулась дочь. – Учти, что вспомнится только через несколько дней. И сразу заниматься нельзя, сначала поработай с растяжками, а то себе навредишь. Для этого там тоже есть упражнения. Третье заклинание для здоровья я только что сделала всем. Будете самыми здоровыми людьми на Земле.

– Хорошо, что напомнила, – сказал отец. – Ты ведь была у деда. Известно что-нибудь о твоём лечении?

– Он ещё не виделся с другом, – ответила Настя, – а звонить об этом нельзя. Да и рано для результатов. Дед себя чувствует прекрасно, но у этого Олега саркома. Наверное, результаты будут не раньше чем через неделю.

Она ошиблась: результаты уже были.

– Галя, можешь подойти? – крикнул жене Олег Снегов.

– Что у тебя случилось? – спросила вошедшая в спальню молодая женщина.

– Не скажешь, что это за пух? – растерянно спросил муж, потрогав свою голову.

Блестевшая вчера лысина потемнела от пробившихся через кожу волос.

– Волосы… – тоже растерялась Галя. – Как такое может быть? Ты вчера не принимал никаких новых лекарств?

– Я их не пил, – ответил он. – Надоело! Выпил у отца за компанию пару рюмок водки, но от неё не растут волосы.

– А как себя чувствуешь?

– Намного лучше обычного. Вчера не хотел никуда ехать, но отец настоял. Приехал в таком состоянии, что хотел уже разругаться и уехать, но потом как-то сразу стало легче. С тех пор почти не чувствую болезнь.

– Надо будет сходить в понедельник к врачу, – предложила Галя. – Ты и так уже давно не ходил.

Наверное, Верона в своём мире довольно улыбнулась. Последнее время наблюдать за девочкой стало скучно, но скоро всё должно было измениться.

Глава 12

На столе полковника ФСБ Дмитрия Павловича Зеленина зазвонил телефон. Вызов пришёл от самого директора.

– Я получил вашу записку, – сказал Бабурин. – Казакова нет на месте, поэтому звоню вам. Материалы по делу «Подросток» направьте в Следственное управление, оно передаётся туда. Вам нужно будет зайти к Николаю Владимировичу и ответить на его вопросы. И возьмите с собой того, кто непосредственно вёл дело.

Получив этот приказ, полковник тут же позвонил майору Лобову:

– Сергей, скажи своим орлам, чтобы все материалы по «Подростку» передали в Следственное управление, а сам иди ко мне. Нас с тобой отправляют к Можейко. Генералу некогда рыться в ваших бумагах, поэтому ты ему быстро обо всём расскажешь, а я при этом поприсутствую.

– Мило! – сказал Сергей Николаевич. – Мы проделали большую часть работы, а теперь…

– Это ты не мне говори, а директору, – перебил его Зеленин. – А о большей части работы… Я думаю, Сергей, что её ещё будет много! А когда пойдём на контакт, запросто можно напортачить. Лучше, если этим будут заниматься не наши ребята, а кто-нибудь другой.

Зеленин не стал брать служебную машину, воспользовался своей, и через двадцать минут оба офицера уже сидели в кабинете начальника Следственного управления генерал-лейтенанта Можейко.

– Мне об этом деле почти ничего не известно, – сказал им Николай Владимирович. – Директора оно заинтересовало, и он передал его нам. Расскажите, с чего всё началось и что вы успели сделать.

– Я думаю, что будет лучше, если вам расскажет майор Лобов, – сказал Зеленин. – Он вёл это дело и знает подробности.

– Всё началось с одного исцеления, – начал рассказывать Сергей Николаевич. – Молодому и талантливому физику Олегу Снегову не повезло в возрасте тридцать два года заболеть саркомой. Сейчас это заболевание лечат примерно у половины пациентов. Снегов не попал в половину счастливцев. Жить оставалось недолго, поэтому можете представить удивление его лечащего врача, когда месяц назад уже списанный им пациент пришёл на приём с прекрасным самочувствием. Мало того что его ничего не беспокоило, на почти полностью облысевшей голове начали густо расти волосы.

– И что показали анализы? – с интересом спросил генерал.

– Его сразу же взяли в работу, – продолжил Лобов. – Исследование показало, что полного исцеления не произошло, но опухоль уменьшилась в несколько раз, и поражённые ткани буквально на глазах замещаются здоровыми. За два дня, которые он пролежал на больничной койке, от болезни не осталось и следа. Естественно, медики попытались разобраться. Причин выздоровления не нашли, но чем дольше исследовали, тем больше поражались. В результате болезни и её лечения Снегов превратился в развалину, а после чудесного исцеления в течение нескольких дней стал эталоном здорового человека. Когда этот «больной» со скандалом ушёл из центра, у него на голове уже была густая шевелюра. По наблюдениям медиков, волосы росли в двадцать раз быстрее обычного. Лечащий врач уцепился за слова Снегова о том, что в первый раз он хорошо почувствовал себя на вечеринке у отца.

– Кто его отец? – спросил генерал. – Фамилия Снегов кажется знакомой.

– Известный физик профессор Николай Алексеевич Снегов, звания и награды которого долго перечислять. Ему шестьдесят девять лет, но сейчас не дашь больше пятидесяти.

– Сейчас? Из ваших слов следует, что недавно он выглядел на свой возраст?

– Совершенно верно, – подтвердил майор. – У него были лишний вес и гипертония, а у жены – лёгкая форма сахарного диабета.

– Попробую догадаться, – сказал генерал. – Она тоже помолодела и оба избавились от болезней?

– Так и было. Кроме того, старшее поколение семьи Снеговых сбросило лишний вес. Жена похудела на десять килограммов, а муж сбросил больше. Это определили уже позже, когда это дело попало к нам. Во время визита врач ничего толком не узнал. Удивился цветущему виду физика и убедился в том, что тот не хочет с ним откровенничать. Врач оказался настырным и с большими связями. Он не пожалел времени, чтобы больше узнать об этой семье. В результате выяснил, кто ещё был на вечеринке. Это двое учёных очень преклонного возраста и ректор МГТУ, который лет на пятнадцать моложе их.

– И все помолодели, сбросили лишний вес вместе с болячками и прыгали зайчиками?

– Примерно так, – кивнул майор, – Только Брагинский с Никитиным были худыми и набрали вес до своей нормы, а Самохин сбросил двадцать килограммов. Все заметно помолодели и избавились от болезней. Никто из них не стал откровенничать с врачом, поэтому он пришёл в нашу контору.

– Теперь рассказывайте, что накопали вы.

– Исцеление почти наверняка произошло на вечеринке, поэтому мы за неё и уцепились, – сказал Лобов. – Эти вечеринки бывают у них по два-три раза в месяц, и состав всегда один и тот же. На этой не присутствовал профессор Ляхов. Заболела жена, поэтому он не смог приехать. Было и ещё одно отличие от других таких посиделок. Профессор Никитин притащил с собой внучку.

– По вашей записке это девочка, которой нет четырнадцати. Странный поступок – привести её в компанию учёных. Чем это мотивировалось?

– Ей две недели назад исполнилось четырнадцать. Сначала мы попытались спросить самого Никитина, но он отказался говорить о внучке. Когда нажали, он нас послал.

– Нет у людей уважения к органам, – хмыкнул генерал. – Что об этом сказали остальные? Их не удивил поступок товарища?

– Все восприняли появление этой девочки, как нечто само собой разумеющееся. Брагинский тоже не стал о ней говорить, а Самохин сказал, что не видел таких умных детей. Она якобы не училась в седьмом классе, а потом за месяц подготовилась к экстернату и сдала его на одни пятёрки. Продемонстрировала этой компании прекрасное знание иностранных языков и покорила умом и юмором. Он сказал, что такую возьмёт в свой университет без экзаменов. Вроде бы Никитин для этого её и привозил.

– Мог бы просто поговорить о ней с другом, а она потом сослалась бы на деда, – сказал Можейко. – И почему она не училась в седьмом классе? Болела?

– Тогда нам на этот вопрос никто не ответил. Её дед не захотел, а остальные не знали. Им просто вскользь сказали, что были обстоятельства.

– Как она выглядит?

– Ниже среднего роста, хрупкого сложения, но очень сильная. О последнем мы узнали позже. Вот её фотография.

– По-настоящему красивая девочка, – сказал генерал, рассматривая фото. – Такая красота – редкость. Ладно, рассказывайте дальше.

– Дальше стали разбираться с её семьей. Отец подполковник полиции, служит в областном Главном управлении, а мать работала там же экспертом-криминалистом, но потом ушла в декрет и уже не вернулась на работу.

– Почти наши люди. Выяснили, как девочка оказалась в Москве?

– В том-то и дело, что нет. Родители были на виду и никуда не уезжали. Могли отправить с кем-нибудь из знакомых… Дед незадолго до этого летал в Ростов-на-Дону, но он её не забирал. В семье есть старшая дочь и недавно удочерили семилетнюю девочку.

– Странный поступок для людей их возраста, уже имеющих двух дочерей. Продолжайте, майор.

– Мы с самого начала сосредоточились на Насте. Решили выяснить, почему не ходила в школу, и узнали, что летом она пропала и была объявлена в розыск. Через девять месяцев появилась, и отец привёз её в управление закрывать дело о пропаже. Я советую посмотреть сохранившуюся запись разговора.

– Они хранят такие записи? – удивился генерал.

– Другие убирают, а эта сохранилась, потому что многие записали себе на память.

– Обязательно посмотрю. Скажите вкратце, кто виноват в пропаже.

– Судя по записи, она сама. Сбежала в станицу, где годом раньше отдыхала с семьей. Познакомилась там с одним выжившим с ума стариком и заплатила ему за проживание. За забор не ходила, а к деду уже давно никто не ходит. Наш работник к нему ездил. Старика не назовешь нормальным, но совершенно безобидный. Соображает достаточно для занятий хозяйством, но не помнит ничего, что случилось несколько дней назад. Следов проживания девочки не нашлось, но прошло уже много времени. Уезжала она изучать индийскую философию. Отрешение от мира вещей и всё такое. Выдумка, но придумано так, чтобы было трудно проверить. У полиции навалом работы, поэтому никто ничего и не проверял.

– Экстернат?

– Подала заявление и через месяц сдала на все пятёрки. По мнению учительницы английского, язык Настя знает лучшее неё. А на вечеринке она прекрасно говорила на испанском. Да, в шестом классе у неё была посредственная успеваемость.

– Моих бы внучек отправить к этому деду, – проворчал генерал. – Что ещё накопали?

– Она похорошела и стала очень сильной. В управлении один из тренеров занимается с дочерьми офицеров борьбой. Настя ходила на их секцию отрабатывать приёмы какого-то нового стиля и валяла девушек, на два года старше. Неделю назад вся женская часть семьи Никитиных, кроме старшей сестры, исчезла. Когда Николая по нашей просьбе спросили сослуживцы, он ответил, что они отдыхают на Кубе. Мы проверили: ни с одним рейсом они на Кубу не вылетали. В последние дни выяснили, что документы на Ольгу по детскому дому – это подделка: её там никогда не было. Кто такая Ольга, и откуда она взялась – никто не знает. Личное дело оформляла директор, но она об этом ничего не может вспомнить.

– Не может или не хочет?

– Мы проверили своими средствами, и ни одно не дало результата. Похоже, что кто-то заставил выполнить работу, а потом стёр память. В работе специалистов опеки нарушений не выявили, но настораживает один факт. Обычно детей оформляют от месяца до трёх, а Ольгу оформили за два дня. Если была взятка, о ней тоже никто не помнит.

– Интересная семья, – сказал генерал, – и много странностей, но, кроме личного дела малышки, зацепиться пока не за что. Что говорят те, кто их знает?

– В школе заметили, что Настя поумнела и повзрослела. Сверстники уже не интересуют, она так и сказала одноклассникам. На вечеринке говорила, что собирается за год закончить школу. Об остальных мало что могли сказать, их поведение не изменилось, разве что старшая дочь после выздоровления от ножевых ранений поссорилась со своим женихом.

– Что с ней произошло?

– Попытались затащить в машину два азербайджанца. Она использовала баллончик с перцем и попала одному в глаза, а второй ударил её четыре раза ножом. Оба преступника пойманы, осуждены и отбывают наказание. Это случилось вскоре после возвращения Насти и напрямую с ней не связано, поэтому сначала мы только посмотрели материалы полиции.

– Сначала? Надо полагать, что вы что-то накопали?

– Один из моих офицеров обратил внимание на очень короткий срок выздоровления, – ответил Лобов, – Когда начали разбираться, выяснили, что ранения были очень тяжёлые. Рана на животе не представляла большой опасности, но три ножевые раны на груди… Медики уже не надеялись вытянуть, но всё изменилось, после того как в палату, куда девушку положили после операции, ворвались её отец и сестра.

– Ворвались? – удивился генерал. – Подполковник полиции ворвался в реанимацию?

– Их пустили в отделение и сказали о тяжёлом положении старшей дочери. Видимо, он знал о возможностях Насти, потому что помог ей добраться до сестры и не дал вмешаться врачу. Настя как-то смогла отогнать медсестру и вцепилась в сестру, как клещ. Когда прибыли санитары, девочку пришлось усыпить наркозом. Учитывая состояние пострадавшей, посчитали опасным применять силу. Она обнимала сестру до тех пор, пока не потеряла сознание.

– И как после этих объятий изменилось состояние старшей сестры?

– Ей стало гораздо лучше, а потом быстро пошла на поправку. Когда разрешили посещения, первой к ней тоже пришла Настя. После этого сестра уже через несколько дней была здоровым человеком. Её держали в больнице в надежде найти причину такого быстрого выздоровления, пока родители не настояли на выписке.

– А это зацепка! – сказал генерал. – Камера в палате была?

– Только в реанимации. Учитывая то, что мы узнали позже, Настя могла зайти в палату и всё сделать без отца и без скандала, но побоялась из-за камеры. И лечение ей пришлось растянуть, чтобы не вызвать ажиотажа слишком быстрым исцелением.

– Вы что-то сказали о её возможностях?

– Мы начали заниматься подругами, – сказал Лобов. – Две девушки, с которыми она дружила последнее время, ничего не сказали, хотя явно что-то знают. Одну из двух школьных подруг удалось разговорить. Когда мы стали расспрашивать о Насте, она кинулась её защищать. Мол, гипноз это не преступление, а эти придурки сами виноваты. Выяснилось, что Настя сказала обеим о своих способностях гипнотизера. Дала каждой по розе, которые исчезли на их глазах. Когда вечером гуляли в сквере, натолкнулись на местную шпану. Там не было ничего опасного, но Настя была не в настроении и решила развлечься. Она внушила всем, что превратилась в Чужого из американского фильма. Гипнозом это внушение быть не могло, потому что она не произнесла ни слова, а в сквере было уже темно. Иллюзия вышла настолько убедительной, что один из парней потерял сознание, а остальные обделались и разбежались. Мы потом поговорили с тем, кого подобрали полицейские. По его словам сквер осветился, и в нём возникло двухметровое чудовище. Оно хлестануло себя хвостом, зашипело и выдвинуло внутреннюю челюсть. Он назвал своих приятелей, и те всё подтвердили. Вторая подруга, когда ей это рассказали, перестала молчать и набросилась на нас с обвинениями, что это мы подвергли Настю каким-то испытаниям, ставили над ней опыты и сейчас не даём нормально жить. Кое о чём им намекнула Настя, а остальное она додумала сама.

– Девочку забирают на девять месяцев и подвергают каким-то испытаниям… – задумался генерал. – Видимо, она их прошла, если вернули, да ещё наделили такими способностями.

– И к нам она с этими способностями не пошла, – добавил до этого молчавший Зеленин. – Я думаю, что она ждёт, когда мы на неё выйдем, иначе вела бы себя осторожней. Я бы не стал давить и угрожать хотя бы потому, что мы не знаем всех её возможностей.

– Это мы решим сами, – недовольно сказал Можейко. – Скажите лучше, чем вы занимались сейчас?

– Мы хотели получить санкцию на проверку отелей на побережье Кубы, – ответил Зеленин, – а здесь собирались поработать с участниками вечеринки. Времени было мало, а у меня в отделе всего шесть офицеров и это дело не единственное.

– Как ты думаешь, почему забрали дело? – спросил Лобов, когда вышли от генерала.

– Директор понял, с чем мы столкнулись, – ответил Зеленин. – Когда несколько старых развалин в считанные дни превращаются в полных сил пожилых людей… Я думаю, это произвело гораздо большее впечатление, чем излечение от саркомы, хотя наверху тоже умирают от болезней. После этого он решил, что наш отдел не подходит для такого серьёзного расследования. Продолжим изучать чертовщину, а целительницей будут заниматься серьёзные парни Можейко.

– Плохо, что не получилось договориться с её дедом, – вздохнул Лобов. – Почти наверняка он многое знает о внучке. Взять бы его, да качественно потрясти!

– Может, и потрясут, – сказал Зеленин. – Если нашим делом по-настоящему заинтересуются на самом верху, кто будет с ним считаться! Интересно, как отнёсся к твоему рассказу генерал. Я не поверил бы без собранных нами документов.

Поверил Николай Владимирович в то, что ему рассказали, или нет, но он получил чёткие указания от директора и сразу же после ухода офицеров, начал их выполнять.

– Виктор Сергеевич, – позвонил он начальнику научно-технического отдела. – Вам должны передать дело «Подросток». Его по приказу директора забрали у аномальщиков и передали нам. Срочно ознакомьтесь и проверьте всё, что не требует много времени. Потом передадите мне свои выводы и план первоочередных мероприятий. Учтите, что в результатах расследования заинтересовались на самом верху. Когда получите дело, сразу же сделайте для меня копию записи разговора Насти Никитиной с опером областного управления МВД.

Запись Можейко прослушал в тот же день, а на следующий к нему в кабинет пришёл полковник Никонов.

– Здесь выводы по делу, – сказал он, протягивая генералу бумаги. – План мероприятий пока не готов, но к концу дня…

– Я прочитаю позже, – сказал Николай Владимирович, – а сейчас скажите, как вы ко всему этому относитесь?

– Фантастика, – ответил полковник. – Правда, всё, что проверили, подтвердилось. Это в основном материалы по Москве. Больше ничего не успели сделать, кроме нескольких запросов.

– Есть мысли по профессору Никитину?

– Мысли у меня есть, – сказал Никонов, – вот трогать его не хочется. У старика большие связи, да и не тот у нас случай, чтобы применять крайние меры. Я думаю, что сначала нужно поговорить с самой Настей или её отцом.

– Запрос на Кубу сделали?

– Одним из первых, – ответил полковник, – только я сомневаюсь, что их там найдут. Самолётом они не улетали, и в списках пассажиров круизных лайнеров их тоже нет.

Сомневался он зря. Уже к концу следующего дня стало известно, что все трое, не скрываясь, живут в одном из двух самых дорогих отелей города Ольгин, полдня проводят на пляже Изумрудный берег и не стеснены в средствах.

– Кубинцы сработали очень оперативно, – докладывал генералу Никонов. – О Никитиных много узнали, потому что они, включая малышку, свободно говорят по-испански и за время отдыха со многими общались.

– Интересно, как они туда попали, и откуда у подполковника полиции такие деньги? – сказал Можейко. – Вот что, Виктор Сергеевич, пошлите туда своих ребят. Несколько дней отдохнут за государственный счёт и заодно понаблюдают за Никитиными, а потом кто-нибудь подойдёт и деликатно поторопит с возвращением. Остальные пусть следят издалека. Я не исключаю того, что наш парламентёр забудет о задании и пойдёт паковать чемодан.

Встреча состоялась через три дня, на два дня раньше, чем планировали фээсбэшники. Настя с Олей вышли из воды и теперь обсыхали, лёжа в песке. Мать купалась реже, а на песок не ложилась вообще, предпочитая ему шезлонг. Они полдня проводили на солнце и загорели до черноты. Заклинания для загара у Насти не было, зато было от солнечных ожогов. Обновляй его каждый день и загорай сколько душе угодно. Их душам, дорвавшимся до южного солнца, угодно было много, поэтому у всех трёх дам остались белыми только зубы.

Заиграл мелодией вызова материн телефон, и она поспешила достать его из сумки.

– Кто звонил? – лениво спросила Настя.

– Таня звонила, – отозвалась мать. – Сдала последний ЕГЭ.

– Она ещё не заморила отца голодом? – сказала Настя, переворачиваясь на спину. – Марк сможет только убрать в квартире. Готовить он не будет, его самого нужно кормить.

– Я думаю, что Таня готовит, – неуверенно сказала мать. – В крайнем случае можно сходить в кафе. Она слишком быстро положила трубку, поэтому я ничего не успела спросить.

– Деньги некуда девать, а она по привычке экономит, – проворчала Настя. – Потом позвони сама. Так, за мной кто-то наблюдает!

– За тобой здесь многие наблюдают, – равнодушно сказала мать. – Красивая мордашка, стройная фигура, да и всё остальное уже вполне женское. Пусть смотрят. Им приятно, а тебя не убудет.

– Тут другое, – возразила Настя. – На тех, о ком ты говоришь, я давно не обращаю внимание. А это уже не любование, а наблюдение. Сейчас разберусь.

Она поднялась и подошла к лежавшему на песке парню.

– Привет! – сказала девочка, садясь рядом с ним. – Руссо туристо? Тебя можно закадрить, или ты облико морале?

– Что? – растерянно спросил он, уставившись на неё широко открытыми глазами.

– Кто прислал? – спросила Настя. – ФСБ или другая контора?

– А как ты узнала? – не отвечая на вопрос, спросил он.

– Когда на мне протирают взглядом дырки любители красивых девчонок – это приятно, – сказала она. – Конечно, им ничего не обломится, но начинаешь смотреть на себя иначе. Но ты на меня смотрел так, как Глеб Жеглов на Ручечника. Что вам приказали?