Английский дневник

Андрей Мовчан

Английский дневник

© ООО «Издательство АСТ», 2022

© Мовчан А.А., текст, фото, 2022

* * *

Моим детям, которые проложили нам дорогу.

И которым предстоит жить в мире без границ —

и без родины

Предупреждение о безответственности

Эти зарисовки называются «Лондон. Дневник новичка». Это записки о переезде и первых впечатлениях «оле хадаш»[1] в столице Британской империи – от имени нового иммигранта, и на уровне его понимания происходящего вокруг.

Важно понимать, что они ни в коем случае не претендуют ни на точность, ни на полноту, ни на достоверность описания Лондона, а всего лишь отражают увиденное, прочувствованное и пережитое в первые 18 месяцев, с момента, когда нога автора ступила на британскую землю, впервые не сопровождаемая обратным билетом.

Эти записки нельзя использовать как путеводитель по Лондону или инструкцию по обустройству в Британии. Практическая ценность их близка к нулю, и любителям «пользы», наверное, не стоит даже пытаться их читать – чтобы не разочароваться ни в книге, ни в авторе.

Возможно, эта книга будет интересна любителям получать поверхностные впечатления – тем, кому любопытно, что чувствуют и о чем думают другие, тем, кто умеет поставить себя на место автора и поиграть в древнюю игру в ощущения, людям, которые как и автор, проходят или недавно прошли свое «восхождение». Своеобразный способ почувствовать себя менее одиноким и утешиться.

Благодарности

Эта книга появилась достаточно случайно и в первую очередь благодаря подписчикам в Фейсбуке, которые живо отреагировали на мои первые посты о переезде; и конечно – благодаря Ольге Ро и издательству АСТ, которые по неведомой мне причине решили эту книгу издать – спасибо им всем.

Разумеется, этой книги не было бы, если бы мы с женой и сыном не переехали в Лондон в августе 2020 года. Переехали мы потому что хотели и потому что могли.

Хотели – благодаря бесчисленным усилиям российских властей; я понимаю, что направлены эти усилия были вовсе не на то, чтобы выгнать меня из России (более того, ко мне лично российская власть всегда относилась нейтрально-положительно), но тем не менее не могу обойти российского президента, правительство, депутатов Думы своей благодарностью: были бы они другими, и книги этой не было бы.

Могли мы в основном благодаря наличию у нас кипрского гражданства; граждане ЕС могли въехать на территорию Великобритании до середины 2021 года и остаться здесь жить «в уведомительном порядке». Наше кипрское гражданство случилось достаточно случайно (простите за каламбур), фактически решение о нем было принято за ланчем в ресторане «Пушкин» осенним днем 2014 года, когда призрак большой войны еще висел над страной, а иностранные экономисты интересовались, сколько месяцев осталось существовать российской экономике. Идею мне подал мой хороший друг (а тогда – новый знакомый) Андрей Мануковский, владелец «Сотбис Риелти». Спасибо ему за идею и за помощь в ее осуществлении – и немножко за эту книгу (так причудливы повороты судьбы, что иногда книга о Лондоне начинается с идеи о Кипре).

Мы приехали в Лондон не на «пустое место»: за год до нас сюда переехала наша дочь Полина с мужем Гораном и маленькой дочкой Наткой. Они были нашим передовым отрядом, захватившим крохотный плацдарм на Ваймеринг-роуд, укрепившимся на нем и организовавшим походную логистику – мы высаживались с их огневой поддержкой и развивали успех операции совместно. Спасибо им – приятно, когда твои дети идут впереди тебя.

Мы ехали в Лондон, зная, что у нас в этом городе есть близкие люди – благодаря нашим давним друзьям Тому и Джорджине Дево. Если бы все лондонцы были такими, как Том и Джорджина (искрометно умными, обаятельно скромными, мягко ироничными, теплыми и отзывчивыми, очень-очень английскими, но при этом свободно говорящими по-русски), Лондон был бы раем на Земле. Огромное спасибо Тому и Джорджине, их детям – красавице Зои и маленькому благородному Тео, за прекрасные часы, проведенные вместе, мудрые советы и ощущение, что в новом городе у тебя есть на кого опереться.

В Лондоне, прямо как это бывает в Израиле, мы моментально попали в заботливые руки местных русскоязычных жителей, граждан «Пензы на Темзе». Искреннее и активное стремление помочь, посоветовать, разделить сомнения и печали, развлечь – этим встретили нас русскоязычные бизнесмены, врачи, юристы, художники и просто хорошие люди. Огромное спасибо: Игорю и Любе Галкиным – гостеприимным, теплым, мудрым – и за нас, и за всех читателей «Зимы», посетителей мероприятий, заказчиков сырников в их чудесном ресторане; Наташе и Игорю Цукановым – спонсорам и промоутерам искусства, умным и профессиональным коллегам, всегда готовым прийти на помощь советом и делом; Сереже Булатову – моему старому товарищу по оружию и лучшему хедхантеру в мире; Дмитрию Заполю – великому юристу и прекрасному человеку; Наталье Штрайн – помощь которой в устройстве детей в школы невозможно переоценить; Виктору Балагадде – который хотя и не успел поучаствовать в нашей релокации, но снабдил нас множеством важных советов; Алене Мучинской за ее неподражаемое чувство юмора и житейскую мудрость; Маше Галактионовой – лучшему в мире агенту по недвижимости, и многим-многим другим. Я искренне надеюсь, что не упомянутые в списке наши друзья и знакомые в Лондоне простят меня за это; в конце концов, книга пишется для читателей и ее нельзя превращать в справочник «Лучшие люди Лондона».

И конечно, самая большая благодарность (за все, включая появление этой книги) – моей жене Ольге. Именно с ней в конечном итоге мы выстаивали во время продолжающейся уже 18 месяцев и не законченной осады и захвата Лондона – плечом к плечу, в любую погоду, по колено в бюрократических проблемах, под шквалом чужого языка, на узких улочках местных законов, манер и традиций, уставшие до полусмерти от позиционных боев, иногда переходящих в оборонительные. Если бы не ее здравый смысл, многое было бы сделано намного хуже, чем реально получилось; если бы не поддержка Ольги – многого бы не было сделано мной; если бы не она – многое вообще не было бы сделано, в том числе эта книга. Моя жена даже написала главу в эту книгу – про культурную жизнь Лондона (сам я человек от культуры далекий, классический «инженер», пришлось попросить о помощи). Спасибо!

Наконец, спасибо тем, кто прочитает эту книгу. В наше время колоссального переизбытка информации, когда главной задачей становится не найти ее, а от нее избавиться, печатный формат (в отличие от короткого видео) остался уделом консерваторов, стариков и фриков. Да и те все больше предпочитают короткие тексты, твиты, и желательно чтобы в них содержалась безапелляционная правда – коротко и ясно. Прилагательные уходят в прошлое, существительные уступают место числительным. В этих реалиях прочесть длинную книгу ни о чем – достижение сродни проведению вечера без электричества – с керосиновой лампой и дровяным камином вместо отопления: это может быть «по фану» (как говорит мой сын) разок-другой, но нельзя же всерьез! И тем не менее, если удовольствие читать длинные тексты умирает, то удовольствие их писать и верить, что они будут прочитаны, пока живет. Спасибо – благодаря вам я могу доставить себе такое удовольствие.

Глава 1

Введение

16 августа 2020 года, в самый разгар карантинов, проведя почти полгода безвылазно на даче в Подмосковье, мы с женой и сыном сели на самолет до Лондона. В столице нас ждала одна из дочерей, там уже обосновавшаяся (через полгода к нам присоединится вторая – прилетит из США получать PhD в Лондоне) и дом, снятый в тихом центральном районе города, недалеко от вокзала Паддингтон. Мы везли шесть чемоданов; параллельно огромное количество коробок и даже какая-то мебель ехала в Лондон неизвестными нам путями, перевозимая профессиональной компанией. У нас не было обратных билетов, да и по тем временам их невозможно было иметь.

«Ну, теперь я спокоен за свои инвестиции», – написал мне один из клиентов (а думают так многие, я знаю).

«Мы вырвались из России!» – выдохнул мой сын, пройдя границу в Хитроу (через год он скажет: «Как же я хочу в Москву!»).

Ну, не вырвались, конечно. С одной стороны – что же это за «вырвались», если никто нас не останавливал и ничего, кроме отсутствия миндального молока в «Кофемании» нам не угрожало. С другой – можно вывести Дуньку из России, но Россию из Дуньки – намного сложнее: я читаю и буду читать российские новости, работать с клиентами из России, говорить дома на родном языке, писать для русскоязычных и переживать по поводу событий в России. «Раньше у тебя был один Израиль, теперь будет два», – сказал мне мудрый старый еврей.

Итак, мы уже полтора года в Лондоне. За эти полтора года мы пережили местные локдауны; провели зиму на Кипре; дважды побывали в Москве в командировках; обзавелись машиной и купили дом; получили множество регистраций; завели знакомства – в общем, почти освоились. Предвидя вопросы, попробую сразу дать ответы на FAQ.

Я не знаю навсегда или нет; переезд сегодня перестал быть решением жизни и стал периодической рутиной. Пока выглядит как «навсегда», но я знаю, что лучший способ насмешить Бога – это рассказать ему о своих планах.

Да, конечно, с Россией, Москвой, друзьями и знакомыми связи остаются; кончится вирус – я буду приезжать почти каждый месяц; но даже и не дожидаясь его конца, я приезжаю в Москву раз в три месяца на неделю.

Я люблю и Москву, и Россию, но странною любовью, совсем как Лермонтов; более того, «славу, купленную кровью и темной старины заветные преданья» я просто ненавижу, а уж на «страну рабов – страну господ» я насмотрелся до тошноты, вполне себе сходя за «господина», что, пожалуй, даже еще хуже.

Я люблю русский язык – хуже того, я на нем пишу и выступаю, я умею им пользоваться и (как опытный фехтовальщик любит выделывать трюки своим оружием на глазах у публики) я люблю играть с языком, пробовать его возможности, достраивать и редуцировать, раскрывать и скрывать, мимикрировать речь под разные времена и сословия – по-русски, ибо никаким другим языком не владею в такой степени. Английский, благодаря знанию которого меня в Великобритании принимают то за австралийца, то за южноафриканца, для меня не более чем дубина – примитивное, эффективное в простых случаях оружие; русский для меня – как швейцарский военный нож: я могу им решить любую задачу (и даже если нужно – пырнуть в бок).

Я люблю московских людей (тех, которых люблю). Полбеды в том, что уезжают они из России. Беда – в том, что едут они в самые разные точки Земли. Моя сестра живет в Германии; брат жены – во Франции; наши ближайшие друзья – кто в Израиле, кто в США, кто на Кипре. Мои коллеги и партнеры растеклись по Европе. Их больше не собрать вместе, как это было в Москве – разве что на юбилей или похороны, но с последними я подожду.

Я обожаю русскую природу. Нет, я не Пришвин и даже не Тургенев, мне не приходилось с двустволкой бродить по заливным лугам в сопровождении спаниеля, высматривая за камышами темных озер не взлетит ли утка. Но детство мое прошло в Измайловском лесу, и я всю жизнь буду помнить запах летней травы – в полдень жесткий, с горчинкой подгорелого листа, а в сумерках – пряный, насыщенный чарами «ночной красавицы», густо покрывшей своими кустами овраги под линиями электропередач, дававшие приют недоречкам, питающим Серебрянку. Мне никогда уже не чувствовать этого запаха (не надо было курить так много в молодости!), но в моей памяти он живет где-то между ячейками «детство» и «счастье».

Я люблю Москву с ее азиатской подачей европейской архитектуры, пышностью колониальной столицы и удивительной способностью «прорастать сквозь плитку»: создавать прекрасные, эффективные, добрые вещи везде, куда не дотягивается прокаженная рука начальственной бюрократии, а в последние годы – даже там, куда она все-таки дотягивается.

Да, мой бизнес никак не меняется. Что онлайн в карантине, что в Лондоне, я остаюсь СЕО «pro-bono» и совладельцем нашей группы. Мы привыкли работать из разных офисов (Кипр, Кайманы, Москва, теперь еще и Казахстан, а с 2022 года добавился Лондон). Я остаюсь на связи, мои контакты не меняются, только появился лондонский телефон (московский тоже работает, и Ватсап тот же). Найти меня так же легко, как и раньше.

Конечно, в Лондоне мы новички (я езжу сюда с 1996 года, но никогда не жил долго), и мы рады как напутствиям и советам, так и попить кофе с разговорами на террасах (здесь террасы ресторанов работают круглый год), тем более что мы живем в Мэйда-Вейл, у нас тут море отличных кафе, а если что – 15 минут до Марилебона или Сент-Джонс-Вуд.

Итак, мы живем в Лондоне. Отсидев карантин и включившись в жизнь, изучаем мир вокруг, планируем, наталкиваемся на неожиданности. Знавшие все детали московской жизни и умевшие все лучшим образом, мы попали на другую планету. Здесь все ходят на головах, едят ушами и здороваются локтями (последнее, кстати, не преувеличение, здесь все теперь здороваются локтями из-за вируса). Мы как Садко попали в подводное царство.

Общеизвестно, что в любой непонятной ситуации каждый делает то, что умеет. Садко играл на гуслях. Я же лучше всего умею писать. Поэтому я решил, что буду записывать свои наблюдения о процессе переезда и адаптации, а заодно (и в первую очередь) свои впечатления и получаемые знания о жизни в Лондоне: взгляд новичка иногда интереснее профессиональных наблюдений замыленным глазом, а вопросы, которые я задаю сейчас, вряд ли придут в голову старожилам (случайно написалось «старожидам», и подумалось: «ну этим-то в голову придут еще и не такие вопросы!» Мы живем недалеко от синагоги, в окрестностях их еще три, и я пока не понял, что это для меня значит).

Так что welcome to London diary.

Глава 2

Почему

В Московском университете меня учили: «Перед тем, как рассказывать “как”, расскажи “почему”». И не зря: «почему» часто трудно определить, но, как правило, очень полезно.

Почему мы уехали в Англию? То есть – почему уехали и почему в Англию, а не скажем в Таиланд или Оклахому?

Ответ будет длинным, но начну я его, как водится у нас, евреев, с вопроса: «А что такого?»

Вопрос «почему уехали» в русской оседлой культуре имеет метафизическое звучание. Привязанность к земле в России сродни сексуально-семейной и настолько же патриархальна (только в вопросе отъезда мужскую функцию выполняет государство, а женскую – его обитатели). Вопрос «почему уехал» в России настолько же сакраментален и обвинителен, насколько вопрос «почему дала» в традиционной культуре: и то и то можно оправдать либо высшими мотивами (большая любовь, большой страх или большие деньги, в России большая любовь к большим деньгам не осуждается), либо откровенным распутством (да что с нее взять!). Отъезд может быть либо «замуж», либо – за колбасой (помните «колбасную» эмиграцию 90-х?), либо – формой побега (обменяли хулигана на Луиса Корвалана – это хорошо, бегство братков или, например, президента «Банка Москвы» – это плохо, но и то, и то, и то – бегство), либо – предательством, изменой, грязной низостью продажного наймита англосаксов.

Попадая в Англию, немедленно сталкиваешься с культурой территориального промискуитета. Здесь большинство либо приехало, либо собирается уехать. Уезжают многие: в Европу, Австралию, Индию и Индокитай, в Африку (в ЮАР в основном) или в Китай. «Почему», как и «почему дала» здесь имеет простой и очевидный ответ, не предполагающий стыда или драмы: потому что захотелось. Едут поменять места; туда, где работа интереснее; где климат лучше; где ниже налоги; в поисках интересной культуры.

В этом смысле мои ответы тоже будут «английскими». Почему мы уехали? Потому что захотели. А захотели мы по многим причинам.

Во-первых (не в порядке важности, тут сложно приоритизировать), в России с каждым годом становится все более душно. Не то чтобы именно мы задыхались (мы могли себе позволить и внутреннюю эмиграцию), но общее ощущение спертости воздуха, висящего в нем угара, не оставляло уже давно. Это и устаревшие нормы выхлопных газов и выбросов, московский воздух, которым становится трудно дышать несколько дней после прилета из-за границы, газопылевое гало, висящее над городом и хорошо видимое с окрестных холмов. Это и новостные ленты (о, какое счастье больше не читать поток информации о том, кого еще посадили и с кем еще мы поссорились!), и уличные рекламные щиты («Парк Патриот», «ХYZ лет победы», «танковый биатлон»), и доносящиеся отголосками от знакомых или из новостной ленты безумные агрессивные высказывания сановников, и ток-шоу-срачи, которые смотрит старшее поколение. Стандарты коммуникации (там, где в России пишут: «предупреждаем о уголовной ответственности за неуплату налогов», в Англии написано: «спасибо, что вы платите налоги»). Это еще не массовый ужас (все пока достаточно мило, если не делать бизнес или политику, а жертвы режима воспринимаются как редкие неудачники без примеривания на себя их участи), но это – запах будущего ужаса, который в России уже случался и очевидно еще случится в обозримом будущем.

Во-вторых, Россия все больше становится колонией (внутренней, если хотите), а Москва по мере того, как амбиции метрополии у нее все сильнее, все больше напоминает столицу колонии – этакий Бомбей времен колониальной Индии. Это удобно, иногда роскошно и часто забавно, но никогда – всерьез. Всерьез – где-то в другом месте. В Москве можно либо зарабатывать с теми, кто у власти, либо им прислуживать, либо вести бизнес маленький и нестабильный. Остальные виды бизнеса сравнительно с аналогами в других странах убыточны или немасштабируемы (что не мешает делать их с прибылью для себя, но так или иначе надо сбежать за границу, пока убытки, которые ты перевесил на государство или партнеров, не начали взыскивать), либо ведутся так или иначе вне России.

В-третьих, я уже давно владею бизнесом, работающим глобально, и мне все больше требовалось быть там, где вещи происходят, а не там, где макропроцессы слышны только далеким эхо. Лондон – финансовая столица мира. Если претендовать на эффективную работу в финансах, надо иметь возможность общаться с теми, кто их «делает» не с далекой окраины галактики, а на месте.

В-четвертых, с точки зрения культуры и искусства Лондон – сердце мира. Театры, музеи, концертные залы, учебные программы не сравнимы с московскими при всем московском разнообразии. Это, кстати, одна из причин почему, уезжая из России, мы не ехали на любимый нами Кипр или юг Испании. Одна, но не единственная: в Испании – налоги, на Кипре – нет университетов.

В-пятых, на бизнесе свет клином не сошелся. Мои дети не собираются делать бизнес – они пошли в мать, заняты медициной и наукой. Ни того, ни другого в России толком не осталось (и не надо мне рассказывать, я знаю, да и дети мои уже на практике имели возможность сравнить). Никто из моих детей не собирается возвращаться – собрать семью в России не получится, а в Англии можно попробовать. Моему младшему надо учиться в школе. Смотреть на то, во что превращается российская школа, с учителями, погрязшими в навязанной бюрократии, с бесконечной угрозой введения религиозного воспитания и требованием «растить патриотов», я больше не хочу и сыну не дам. Частные школы еще местами сохраняют неплохую атмосферу, но по сравнению с хорошими школами в Англии это все равно даже не XX, а XIX век. То, что я вижу в английской программе, несравнимо более современно, адекватно, эффективно. Да и networking, который здесь очевиден и включает детей из самых разных культур, в Москве не приветствуется и лишен разнообразия.

В-шестых, как метко сказал один мой знакомый: «Это не мы уезжаем, это Россия из-под нас уезжает». В России мало кто остался из моих друзей и знакомых. В последние годы стало очень трудно идти против рожна, тем более Европа такая маленькая – от Лондона до Брюсселя на поезде 1,5 часа, с друзьями из Германии можно встретиться погулять по Голландии, билет на самолет поперек Европы – 15 евро. Все-таки размеры России играют против тебя.

В-седьмых, как это ни смешно, но я устал от того, что цветной телевизор у меня в окне работает только три месяца в году, а девять месяцев там черно-бело. Здесь, в Лондоне, зелень – круглый год, улицы чистые (после дождя не надо мыть машину), даже в январе по зеленой траве парков местные гуляют в пиджаках (только надевают шарф). В Лондоне можно здорово гулять по городу двенадцать месяцев в году. В Москве либо грязно, либо душно, либо холодно, а часто «два из трех». Здесь я живу в 45 минутах неспешным шагом от центра и почти никогда не езжу – все время хожу, за день делаю более 20 000 шагов. В Москве идти в центр мне бы не пришло в голову.

В-восьмых – и это уже прагматические соображения, Англия создала достаточно уникальный режим налогообложения для таких как я: собственно, я могу много лет не платить налогов с доходов, если я не ввожу их на территорию Великобритании. В России у меня такой возможности нет (как нет ее и у тех, кто мог бы так же въехать в Россию – я считаю это большим упущением российских властей); в Лондоне дорогая недвижимость, но, оставаясь в России, я отдал бы больше налогами, даже по новому льготному «пятимиллионному» правилу. Не то что бы Англия не хотела собирать налоги; просто она хочет привлечь тех, кто обеспечит потребление и создаст налогоплательщиков в следующих поколениях. Так эмигрантами укрепляется общество.

Если этих ответов недостаточно, боюсь придется дать еще один. Нам просто нравится Лондон – старомодный, трудный, безумный, эксцентричный и эклектичный и вместе с тем очень «свой». Мы его любим. Возможно, это – самый честный ответ (и в «русском» смысле вопроса тоже). Возможно, поэтому мы так легко в него выбрались: но как мы выбирались – тема следующей главы.

Глава 3

Переезд во время короны

Переезд в Англию во время коронавируса практически не отличается от переезда в старые добрые времена. Я не могу похвастаться ни закрытыми границами, ни кошмаром аэропорта, ни спецпроверками. В августе перелеты в Великобританию уже были открыты, и мы рутинно купили билеты на шестнадцатое число (их было много, бизнес-класс был неполон, в экономе, кажется, было занято не более половины мест).

Весной и в начале лета, когда мы уже точно знали, что до 1 сентября надо будет попасть в Лондон, мы не торопились договариваться с одной из старейших авиакомпаний мира, хотя билеты призывно продавались. Граница была закрыта, Аэрофлот продавал и отменял, в семье сумрачно обсуждались варианты побега (обычно я наливал себе скотча, а Ольга – коньяка), высказывались версии: зафрахтовать яхту в Питере и уйти через Балтийское море; ехать на машине через Белоруссию; перейти границу с Финляндией по лесу… Все обошлось.

У тех, кто торопился и покупал билеты, жизнь сложилась не так гладко. В начале августа Аэрофлот начал летать в Лондон, но не перестал отменять рейсы – расписание изменилось, и, пока мы радостно готовились к вылету, наши друзья получали эсэмэски об отмене билетов и загадочном предложении «получить ваучер».

Для нас перелет отличался от обычного лишь отсутствием онлайн-регистрации и необходимостью за 48 часов заполнить анкету на британском правительственном сайте (на пяти страницах мы подробно написали, где будем жить и давали клятву отсидеть карантин; вообще взаимодействие с британским правительством стоит отдельной главы. Если же коротко – это очень удобно и одновременно невероятно сложно). Аэропорт был полупустой, на табло: Анталия, Измир, Стамбул (по 5–7 рейсов) и грустный одинокий Лондон. Дьюти-фри и рестораны в Шереметьево работали как обычно (вирус? – не слышали); маски – по желанию (то есть кто-то в, кто-то – без). Официанты и продавцы вызывали странное ощущение гуманоидов, у которых нос и рот – для украшения, и их можно выставлять напоказ, а на подбородке расположено дыхательное отверстие, и вот его-то и надо прикрыть, дабы никого не заразить. Сотрудник Аэрофлота на посадке (маленький мужичонка с круглым лицом, в темно-синей «аэрофлотовской» форме) был вообще без маски. На мой вопрос: «А что случилось с вашей маской?» он досадливо ответил: «А, херня это все».

Забегая вперед, скажу, что маски, как мне кажется, становятся в новом мире чем-то вроде антишляпы. В Лондоне маску надевают, заходя в помещение, и снимают, выходя на улицу (кроме японцев и китайцев – те не снимают; но не все, конечно, и здесь есть люди без масок). При встрече ее приспускают, говорят: «Хай!» и натягивают снова. Простые люди носят простые маски – одноразовые, медицинские. Хипстеры носят дизайнерские с рисунком или надписями. Серьезные люди – черные из хорошей ткани, часто – с клапанами. Маски лежат на витринах самых серьезных дизайнерских брендов. Без нее в публичном помещении – неприлично. Предложить снять маску в помещении – выказать доверие. Со своими их не носят.