Ген бессмертия

Больше он ничего не видел. Но еще какое-то время чувствовал, как голые теплые руки обвивают его, влекут куда-то. Руки Инги. Руки его жены.

Инга умерла тридцать лет назад. Она умерла, и он больше ни разу не женился.

Она работала в той же корпорации, что и он, но в другом департаменте, в бестиарии, как его окрестили сотрудники – в отделе космозоологии. Разрабатывала меры генного воздействия на автохтонных зверушек, которые мешали продвижению человека в глубины вселенной. А потом ее позвали в экспедицию на Сангариус, занюханную планетку на задворках фронтира – окраинная орбита Дзеты созвездия Кормы. Вся она представляла собой единую безводную пустыню: песок и кое-где торчащие из него скальные причудливые образования. При восходе местного светила и песок, и скалы светились в ультрафиолетовом излучении Дзеты ярко-зеленым – это были сплошные урановые руды. Да не простые, а с высоким содержанием хассия, резерфордия и других элементов, что на Земле объемом больше мышкиных слезок не получишь.

Можно представить себе простую человеческую радость: греби ценное сырье лопатой. Омрачала упоительный восторг от находки местная фауна, состоявшая из одного единственного биологического вида – здоровенного, как бревно, кольчатого, покрытого шипами червя, получившего имя «пенеус кареглазый». С одной стороны червяк заканчивался пастью, отрывавшейся гораздо шире, чем хотелось бы, и оснащенной пятью рядами острых зубов, и выше пасти – тремя парами глаз, возможно и карих. Глаза плотно закрывались кожистыми заслонками, и разглядеть цвет, даже при желании, было затруднительно. Пенеусы проводили жизнь, ползая в толще песка или в прогрызенных ими внутри скал ходах. На поверхность они выбирались в двух случаях: поваляться под ультрафиолетом и накопить электрический заряд или закусить кем-нибудь из соплеменников. Битвы этих живых батареек сопровождались разрядами молний и с безопасного расстояния выглядели эпично. А еще они были практически неуязвимы. Убить червя можно было лишь поразив хорошо защищенный роговыми наростами нервный узел, заменявший им и мозг, и сердце. Обычно пенеусы ограничивались отгрызанием сопернику задней части, и тогда недоеденный заползал куда-нибудь поглубже отращивать утраченное.

Безмозглые черви, однако, сообразили, что в их мире появилось нечто новое – новая еда – и начали нападать на рейнджеров. А получив отпор, стали объединяться в стаи. Встал вопрос: перенастроить пенеусов, отбить у них страсть к человечине или просто уничтожить, чтоб не мешали человеку копаться в радиоактивном песочке. Вот и поехала Инга с группой космозоологов искать ответ. И не вернулась.

***

Очнулся – будто вынырнул на поверхность. Резко вдохнул – в горле саднило, жгло. Закашлялся. Провел рукой вдоль тела, понял, что лежит на песке. Вспомнил: чудовище, надвинувшаяся зубастая пасть, удар хвоста, сорвавший жабры, другое чудовище, взрезавшее бок первого, кровавый «дым», закрутившийся в зелени океана, судорожный вдох, вода в легкие… Лицо. Последнее, что пронеслось в умирающем сознании. Почему ему тогда показалось, что это Инга? Лицо было совсем чужим: хищный прищур, оскаленные острые зубы, змеи волос – Медуза Горгона.

Лицо. Оно наклонилось над ним, заслонив свет. Лицо в обрамлении мокрых распущенных волос. Совсем молодое, девичье. Лицу нельзя было дать больше двадцати лет. Сколько лет его хозяйке – разве определишь? Приподнявшись на локте, он оглядел девушку. Обнаженная, она сидела рядом, опираясь одной рукой о песок. Внимательно, без улыбки смотрела на него, будто ждала чего-то. Ждала от него.

– Как тебя зовут? – спросил по-русски, потом подумал и повторил на общеземном.

Она замешкалась, в глазах промелькнула растерянность, она словно перебирала что-то в уме… Или не поняла вопрос.

– Имя. Есть же у тебя имя, русалка?

Он улыбнулся, хотя горло ещё першило от соленой воды.

– Зови меня Ксатль-Туатле. Это хорошее имя, – кивнула головой, – да. Мое имя Ксатль-Туатле.

Он отвёл с ее лица мокрую прядь волос, как занавеску. Она была очень красива. Идеальна, как… Невозможно было подобрать аналог. Не статуя, не произведение искусства, она была живая – лицо не было абсолютно пропорциональным, нос несколько длиннее, чем надо, а подбородок чуть-чуть меньше, чем полагалось бы к такому носу. Кожа цвета молочного шоколада, волосы раскрученными пружинками глухо-оранжевого цвета, как засушенные апельсиновые корки. Она вся была тёплой.  Сейчас от неё пахло солью, морской водой, но ему казалось, что сквозь соленую волну пробивается легкая цитрусовая нота. «Глинтвейн, глоток горячего глинтвейна, вот что она такое, – пришло ему в голову, – глоток, вернувший меня к жизни».

– Ксатль… Как? Можно я буду звать тебя Ксана? Или Ксения. Это тоже хорошие имена. Какое тебе больше нравится?

Она опять задумалась. Этот выбор так важен?

– Ксения. Пусть будет Ксения.

– Отлично, – он, наконец, уселся, сколько можно валяться, песок едва слышно зашуршал под ним, – давай выбираться отсюда. Мы вообще где?

Девушка поднялась на ноги. Прошлась – несколько шагов влево, несколько вправо. Покрутила головой, оглядывая бесконечный пляж. Своей наготы она не стеснялась. Как будто всегда только так и ходила, голышом.

– До ближайшей турстанции двадцать миль. Можно вызвать спасательный модуль, время прибытия от двенадцати до пятнадцати минут.

– Это ты на пляже высмотрела?

Она кивнула и спросила:

– Ты будешь вызывать модуль?

Она словно торопилась избавиться от него. Спасла, вытащила на берег, привела в чувство и досвидос. Даже, как звать спасённого, не поинтересовалась. Обидно даже. Ему хотелось продлить это неожиданное знакомство.

– Ты полетишь со мной? Мы могли бы… – он беспомощно развёл руками, – ну поболтать, выпить что-нибудь. За мое воскрешение. А? Меня, кстати, Геной зовут.

Прозвучало более чем глупо. Так ему показалось. И он добавил, встав и чуть поклонившись:

– Геннадий Эдуардович Петров. Лучше просто Гена. Инженер-генетик с Земли. В отпуске.

Вот, теперь ещё глупее. Голый и мокрый, всклокоченный, в песке и ошметках биогена. Сейчас она фыркнет и скажет что-то вроде: «Ну и гуляй, Гена, раз в отпуске». Она смотрела на него, чуть склонив голову к плечу. Явно раздумывая. Потом опять кивнула, серьезно, без улыбки:

– Хорошо, Гена. Я полечу с тобой, мы поболтаем и выпьем.

Двухместный экраноплан причалил, услужливо дотянувшись трапом до пляжа. До турстанции он скользил вдоль берега, позволяя сквозь прозрачный пол любоваться играми морских дракончиков на мелководье. Но Петрову совсем не хотелось смотреть вниз, хватит с него на сегодня водных процедур.

– Слушай, а как ты оказалась там? Ну где эта скотина пыталась меня сожрать. А потом еще одна зверюга примчалась.

– Пролетала мимо. Увидела.

– И ты не побоялась сигануть в воду, где эти крокодилы рвали друг друга?

Она пожала плечами:

– Они же были заняты друг другом. Эти крокодилы.

В ее голосе легким эхом прозвучала ирония – вроде: «Кто ж боится крокодилов?!»

Он представил, как над зеленой гладью океана скользит экраноплан, и девушка видит бьющихся в кровавом облаке ящеров и маленькую фигурку идущего ко дну ихтиандра. Она прыгает в воду, проносится стрелой мимо свившихся в клубок монстров, подхватывает безвольное тело и тянет его вверх. А потом привозит на пляж.

– А твой экраноплан?

– Что?

– Ну ты же меня… Мы же на чем-то добрались до берега… Где он? Почему пришлось вызывать спасательный модуль? Почему ты меня сразу на турстанцию не отвезла?

Она еще раз пожала плечами, помолчала, будто задумалась, что сказать. Потом, будто нехотя, ответила:

– Я наняла нелегально. Так дешевле. На Дионе все можно найти, здесь есть черный рынок услуг. Всяких. Но я дважды нарушила договор: сначала спрыгнула за борт, потом взяла пассажира. Это не предусмотрено, другая цена. Поэтому он улетел.

– Ух ты! Черный рынок? Я не знал. А что еще там есть?

– Все. Пока все. Контрабанда животными и минералами, торговля контрафактом и ворованным антиквариатом. Ну и разные нетрадиционные услуги. Есть даже продажа рабов, для разных целей. На планетах фронтира масса нелегальных товаров и услуг. Потом, когда планету переводят в ближний космос, от этого наследия не так просто избавиться. Годы уйдут.

Петров даже никогда не подозревал о таком: где-то на окраинной границе Альянса Большой Земли существует иной мир, чужой, страшный и притягательный: где людьми торгуют, а может и убивают, где запросто покупают что угодно, от краденной из музея древней статуэтки до контрафактной модификационной инъекции – сделал укол и отрастил себе… ну третий глаз, например, или третью грудь. Он про такое только в фантастических романах читал. Любил это дело. Но всегда считал невозможным. Так – выдумки. А красивая девушка, сидевшая совсем рядом – он даже касался ее коричневого бедра – запросто, если верить ее словам, прогуливалась в том нереальном мире, нанимала нелегальный транспорт, а может, и что-нибудь покруче. От этих мыслей Петрову стало жарко.

Как только они добрались до турстанции, Геннадий решил показать себя гостеприимным хозяином.

– Джесика, одежду для меня и для дамы. И смешай нам пару коктейлей.

И уже к гостье:

– Ты какие коктейли предпочитаешь? А закусить? Я бы взял местную рыбу. Заказывай.

Ксения стала перечислять скороговоркой:

– Джесика, пожалуйста, стейки с кровью, четыре, жареный картофель, идентичный земному, с луком и чесноком, побольше, рулька с шукрутом. И под коктейль мясную тарелку, двойная порция. Ну и рыбу местную тоже, на твой выбор, Джесика.

Поймав удивленный взгляд Петрова, развела руками:

– У меня очень быстрый обмен веществ. И в океан я же без биогенового костюмчика сиганула, а вода холодная.

Лопала она быстро, а к коктейлю, к хайболу с чем-то затейливо полосатым от бирюзового до ярко-розового и вишенкой сверху, не притронулась, сказала: «Не пью алкоголь». Петров, делая вид, что ужасно сосредоточен на своей жареной рыбе, то ли кето, то ли кимо, он не запомнил, как ее обозвала виртуальная кухарка, украдкой в полглаза следил за быстро мелькавшими над тарелками руками Ксении. И даже то, как она отправляла в ненасытный рот кусок за куском истекавшего мясным соком стейка, казалось ему изящным. Красивым. Все в ней было красивым: тело, едва прикрытое выделенной Джесикой белой туникой, кудрявая копна волос, качавшаяся тускло-медным облаком над лицом, линия тонкого носа и глаза цвета океанской воды, удивительные живые изумруды.

Недолгие дионские сумерки быстро сменились ночью, бархатно-черной, усыпанной незнакомыми звездами, веющей легким морским бризом. Окна станции были открыты, и по комнате гулял сквознячок, перемешивал запахи: низкий густой – жареного мяса, легкий пузырьковый – нетронутых коктейлей, соленый влажный – близкого океана. И опять чудилась Петрову в этом облаке ароматов едва заметная цитрусовая нота. И вязалась она именно с этой незнакомой ему девушкой. Пока незнакомой.

– Останешься?

Ксения оторвалась от недоеденной рыбы. Посмотрела на Петрова. Взгляд ее был немного более долгим, чем ему хотелось бы. Немного более неподвижным, чем было, по его мнению, принято. «Она оценивает меня? Взвешивает на своих весах, будто покупает какую-то запрещенную дурь или игрушку, – он внутренне поёжился, – может и не стоило предлагать». Нет, стоило. И ему очень хотелось, чтобы она осталась. Еще ни с одной женщиной, после Инги, конечно, не хотелось так сильно: пусть просто будет рядом – сидит, расковыривает кусок рыбы, короткими глотками пьет воду из высокого стакана, молчит, накручивает на палец пружинки волос. Пусть смотрит на него своими невозможными изумрудами. Пусть она будет.

Ксения кивнула. Молча кивнула и вернулась к поеданию рыбы.

– Сказать Джесике, чтоб приготовила тебе комнату?

Ксения, не поднимая глаз, помотала головой:

– Нет. Зачем? Я останусь в твоей.

Как само собой разумеющееся.

Получалась какая-то история из дремучей древности: подобрал ты на берегу одинокую девушку, привез в свой дом, накормил-напоил, и она из благодарности легла в твою постель. С той только разницей, что не ты спас ее от дракона, а она тебя. Смешно? Пусть, не важно. Важно, что она с тобой, правда, Петров?

Пахло морем и апельсиновой коркой, губы искали друг друга, пальцы скользили по телу, играли вечный любовный мотив, звуки его смешивались с тихим плеском волн, две дионские луны равнодушно заглядывали в окна. Где-то далеко, за гранью мира, что-то незримое лопнуло с хрустальным звоном – Инга ушла навсегда, осталась только Ксения.

***

Он проснулся от того, что местное солнце радостно щекотало соломинкой луча его лицо: «Сколько можно дрыхнуть? Я встало, и ты вставай!» Первое, что пронеслось в голове: «Ксения! Она была тут со мной. Счастье». И второе: «Ксения? Где она?» – осознание собственного сиюминутного одиночества.

– Джесика, где моя гостья?

– Доброе утро, Геннадий. Как вам спалось? Сегодня прекрасный день, чтобы…

Он не стал слушать приветственный монолог, перебил:

– Я спросил, где Ксения. Ты можешь ответить?

Захлебнувшись невысказанными словами, виртуальная хозяйка буркнула, имитирую обиду:

– Купаться ушла. Куда тут еще можно деться?! Завтракать будете?

– Потом.

Натянув шорты, хотя зачем, тут же никого, кроме них, нет, выбежал на пляж. Берег пуст, океанская гладь тоже. Прошелся по кромке воды, оставляя недолговечные, до следующей волны, следы. Слушал шепот прибоя. Крикнул пару раз, приставив ладони рупором ко рту: «Ксения! Где ты?» Сел на песок. Смотрел на изумрудную пустоту. Шло ли время? Не замечал. Ждал.

Вдруг показалось: вдалеке воду рассекает треугольный плавник. Только что его не было, и вот вывернулся откуда-то из глубины. Черный акулий плавник. Ну или кто там, кимодока, феруса – не все ли равно, как называется хищник. У Смерти много имен. Не показалось. Вот он: лоснящийся высокий плавник зигзагами идет к берегу. Рыщет. Ищет добычу. Акула, она и есть акула, что на Земле, что здесь – наброситься, заглотить, сожрать. Откуда она здесь? А как же волшебные сети, защитный периметр? Грош цена хваленой дионской безопасности. А Ксения где-то там, в воде. И что он может сделать?

Он заметался по берегу, заорал, срывая голос: «Акула! Опасность! К берегу!» Вбежал в воду по пояс. Нырнул. Ничего не увидел в холодной зеленой зыби. Вынырнул. Крутил головой во все стороны, звал: «Ксения!». Боялся увидеть всплывающий к поверхности кровавый дым. Бессильно бил кулаками по воде, смахивал с глаз горькую воду вместе со слезами.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.