Перевоспитать охламона

Откинувшись на спинку дивана, Бася наблюдал за этой парочкой. Василий видел, как скованно чувствует себя пигалица. Неуютно ей в роли модели. Девочка все больше привыкла быть по ту сторону объектива. Васька невесело хмыкнул. Этот Шахов кого хочешь достанет. Сам полночи с ним тут проторчал. И нахрена, спрашивается? Но душу грела мысль, что пигалица заберет его фотку себе домой. Определенно грела.

* * *

Глава седьмая, в которой Груня Пепел встанет перед непростым выбором

Минут двадцать Шахов прыгал и скакал вокруг пигалицы. Васька зорко следил, чтобы приятель не позволял себе лишнего. А потом, когда в кармане фотографа зазвонил мобильник, Барычинский даже, наглым образом, обрадовался и выдохнул, точно зная, что почти весь бомонд города и региона Шахову не позволят оставить без своего присутствия.

Извинившись, Марк, недовольно ворча и хмурясь слинял, бросив напоследок царственным тоном фразу, что позволяет им остаться в святая святых его резиденции.

– Вали уже, – хмыкнул Васька, поднимаясь с дивана.

Марк испарился, а Груня позволила себе осмотреться. Обычная мастерская с высокими до потолка окнами. Но что-то витало в воздухе, что-то сказочно-волшебное. И Груня поддалась порыву и достала свою старенькую камеру из сумки, оставленной на стуле вместе с пальто.

Торопливо, словно боясь, что прервут, Груня принялась отщелкивать кадрики один за другим. И вдруг поймала объективом стоящего около окна Барина. Мужчина опирался рукой о стену, вторую спрятав в карман брюк, а сам смотрел на улицу. Широкий разворот плеч и капельку ссутуленная спина навела девушку на мысль, что Барычинский думает о каких-то важных для него вопросах.

Боясь передумать, Грунька щелкнула и Ваську. А потом еще и еще, двигаясь и пытаясь поймать нужное освещение и удачный ракурс.

– Улыбнитесь, зачем хмуриться? – вдруг проговорила Грунька, а Васька вскинул голову, словно очнулся от тяжелых мыслей.

Заметив, как девчонка, широко улыбаясь, скачет вокруг него с фотиком, Васька и сам улыбнулся. Смешная она, все-таки. И красивая. Безумно красивая. До одури.

Грунька тем временем сменила угол съемки, подойдя с другого бока.

– Ну, все, хватит, – хмыкнул Васька, отлипая от стены.

– Как это хватит? – возмутилась Грунька, – Не могу я упустить такой шанс и не поработать в храме великого мастера фотографии! Тем более, с его моделью.

– Тоже мне модель, – мотнул головой Васька, шагнув ближе к девчонке, – Все, завязывай.

Но Груня не слушала Барина, а, звонко смеясь, не переставала фотографировать Василия.

– Груня, не шали! – пригрозил Василий, сам заражаясь настроением пигалицы.

Ему вдруг тоже захотелось смеяться и сделать какую-нибудь милую глупость.

Шагнув еще ближе, Васька вдруг понял, какую именно шалость он сделает. И чтобы заглушить угрызения совести, Барычинский на всякий случай, произнес строгим голосом, но взгляд его смеялся:

– В последний раз предупреждаю!

– Иначе что? – смеялась Груня, отступая назад и не переставая щелкать камерой.

Васька предпочел не повторяться. Мало ли, послушается и перестанет. И тогда точно не будет благоверного предлога для грядущей шалости.

Стремительно преодолев расстояние до девчонки, Васька крепко ухватил ее ладонями за осиную талию и притянул к себе. В первую секунду Груня застыла, судорожно втянув воздух в легкие, голову в плечи, а камеру прижав к груди. Во вторую – хлопнула ресницами, когда Васька приблизился на столько, что его дыхание опалило лицо Груньки. А в третью девчонка прикрыла глаза, потому что настойчивые и твердые мужские губы накрыли нежные и чуть подрагивающие женские.

Безвольные руки Груньки с зажатой в них камерой были отведены в стороны сильными мужскими ладонями и сами собой опустились вдоль тела, а из онемевших в одно мгновение пальцев выпал многострадальный фотоаппарат.

Васька что-то простонал, не желая разрывать объятий, не собираясь выпускать пигалицу из рук, зарываясь пальцами в длинные локоны. Не сейчас, когда он стал бредить ею, особенно во сне. Днем он хотя бы мог торчать в ресторане и смотреть на нее со стороны. А вот ночами… Когда тело сковывало возбуждение от проклятых эротических снов в главной роли с пигалицей, становилось невмоготу. И вот Васька дорвался до желаемого. И уже точно не мог остановиться.

Он вдыхал аромат девчонки, напоминавший ему весну. Дурел, словно махнул залпом литр элитного высокоградусного алкоголя. И не мог надышаться. Не мог разомкнуть рта, просто, чтобы дать пигалице вздохнуть, не мог оторваться от ее губ. А еще дурел от того, какой податливой она стала в его руках. Как ее пальчики скользнули по его плечам. Ладошки прошлись по шее, ероша короткие волосы. Как девчонка судорожно вздохнула носом, но не отстранилась. Наоборот, прильнула ближе, так, что Васька чувствовал грудью через рубашку каждый изгиб девичьего тела. И понимал, что ему нужна эта девчонка, которая не боится высказаться в лицо, которая с головой броситься на защиту малознакомых, но, по ее мнению, несправедливо обиженных, даже если обидчик вдвое больше и сильнее ее самой, которая умеет радоваться даже лучам света, падающим через окно ресторана, и бесформенным облакам на небе. Девчонка, которая своей улыбкой яркими красками разрисовала его жизнь. Девчонка, напоминавшая ему солнечного зайчика, неугомонного и неуловимого.

К огорчению Баси, поцелуй не мог длиться вечность. И чуть отстранив пигалицу от себя, Василий взглянул в смущенное, растерянное и прекрасное лицо Груни.

Взмахнув пару раз густыми ресницами, словно прогоняя наваждение, но, к радости Васьки, не убирая ладошек с его груди, пигалица смущенно отвела взгляд.

Васька не хотел выпускать девчонку из рук. Но и понимал, что ей нужно время, чтобы привыкнуть к изменениям в их отношениях.

– Вася, кажется, он разбился, – потеряно прошептала Груня, умудрившись выскользнуть таки из крепких объятий, и начиная пятиться от парня назад.

Она пребывала в шоке. Губы нещадно горели и помнили вкус поцелуя Барина. Сердце тарабанило в груди так, что кровь летала по венам со скоростью света. А глаза мало верили во все происходящее.

– Грунечка, – ласково пророкотал Бася, – Лучше не бегай от меня. Все равно не убежишь.

– Я разбила камеру! – выдохнула Груня, пытаясь зацепиться хоть за какую-нибудь причину не поддаваться чувствам и соблазну.

– Иди сюда, зайчонок, – оказывается, хам-Василий умеет ворковать низким ласковым голосом, – Брось ты эту стекляшку. Новую куплю.

– Все для тебя так просто?! – задохнулась Груня, – В ней половина моей жизни! А ты – «новую куплю»! И ничего она не стекляшка!

Пигалица принялась подбирать с пола то, что осталось от фотоаппарата.

Бася, словно в ступоре, наблюдал за согнувшейся над полом фигуркой. Длинные волосы покрывалом рассыпались по плечам и спине. Пигалица горько вздыхала. А потом и вовсе ее плечи поникли и странно вздрогнули.

– Грунь, ты чего? – тихо и хмуро спросил Василий, присаживаясь рядом с девчонкой. Та уже успела собрать пострадавшую технику и прижать к груди. А у Васьки словно ком заложил все горло, и не продохнуть, не сделать вдоха.

Пигалица сидела на полу, прижимала к себе сломанный фотик и часто-часто моргала ресницами. Васька сжал рукой свою черепушку, ероша короткие волосы.

– Ясно, – нахмурился Васька.

Поднялся на ноги, поднял девчонку, ухватившись за плечи. Та даже и не отстранилась. Только еще горше вздохнула. Бася прихватил пальто со стула, свой пиджак, и, удерживая девчонку за ладошку, поволок к выходу. По пути встретился Марк. Хотел было остановить приятеля и его девушку, да передумал, видя решительное и привычно хмурое лицо Барина.

– Курьером пришлю, – мотнул головой Шахов на висящую на стене работу, подаренную Агриппине.

Васька кивнул, завернул девчонку в пальтишко и вытянул на улицу.

– А как же выставка? Я еще не все работы посмотрела, – вздохнула Груня, оглядываясь на особняк.

– Не дрейф, зайчонок, – едва заметно улыбнулся Бася, – Организую индивидуальный показ. По блату.

Груня сидела в дорогой машине, рядом с удивительным, пусть и хамоватым и хмурым мужчиной и готова была вот-вот разрыдаться. В руках она держала сломанный и дорогой сердцу фотоаппарат, да только не он был причиной ее слез.

Пепел совершенно растерялась. Она не знала, как смотреть в глаза Барину. Как говорить с ним. Как работать дальше. Сейчас она видела два выхода: первый – уволиться, второй – полностью избегать любых контактов с начальством. И, положа руку на сердце, ни первый, ни второй выход ей не нравился.

Погруженная в тяжелые мысли, выбитая из колеи поцелуем и своей реакцией на него, а еще ласковым «Зайчонок» и глубоким бархатистым тембром голоса Барина, Груня и не заметила, как черный Мерседес припарковался около огромного торгового центра бытовой техники, который, как назло был открыт для покупателей до полуночи.

– Василий Павлович, – спохватилась Груня, – Не нужно, правда! Я этот в ремонт отнесу.

– Пигалица неугомонная, – вздохнул Барин, а потом, повернувшись к девчонке и заглушив движок, улыбнулся, – «Вася» в твоем исполнении мне нравится больше.

Барин вышел из машины, обошел ее, открыл Груне дверь.

Пигалица все еще сидела, глядя на него своими огромными глазенками. Спасибо, хоть перестала прижимать к себе сломанный фотик.

– Выходи, – хмуро проговорил Васька и протянул руку к сломанной игрушке пигалицы.

Не слушая ее возражений, забрал треснувший и отколотый в нескольких местах фотоаппарат, а другой рукой вытянул пигалицу из машины. Широким шагом Васька направился в сторону входа.

– Василий, ну что вы, в самом деле?! – ворчала Грунька, торопливо следуя за Васькой.

– Мы не на работе! – уже начинал терять терпение Васька, а потом заставил себя сбавить обороты, – Без отчества и на «ты». Мы же договорились.

Застыв у входа, Барычинский хмуро посмотрел на пигалицу. Растерянность никуда не делась из ее взгляда. И Вася вздохнул. Вот ведь, млин, а!

Барычинский решил, что сотрясать воздух не стоит. Может и не поверить. Но не говорить ведь ей после первого поцелуя, что никуда он ее теперь и не отпустит?

Поэтому, вздохнув еще раз, Васька рукой, в которой держал камеру, обнял девчонку за талию, придвигая к себе. А второй погладил по розовой щеке. Минуту он молчал, смотрел на нее сверху вниз.

И Груня тоже молчала, только хлопала ресницами. А потом очень сильно постаралась скрыть улыбку. Потому, что вид осторожно целующего ее в нос Василия Павловича несказанно ее веселил. Ей тоже хотелось сделать какую-нибудь милую глупость. Но пока Грунька выбирала, какую часть лица Барина она хотела бы легко поцеловать, мимолетно, едва ощутимо, он уже, улыбнувшись уголками рта, вновь потянул ее к дверям магазина.

Войдя в торговый центр и отыскав нужный отдел, Барычинский кивнул парнишке-консультанту. Продавец подлетел к потенциальному клиенту, дежурно улыбаясь.

– Вот типа такой, только фуфло не суй, – хмуро велел Василий Павлович в своей манере и вручил парню Грунькин фотоаппарат.

А Груня сокрушенно покачала головой.

– Мягче нужно быть с людьми, Василий Павлович, – пожурила пигалица Барина, – Улыбнулись бы, выразились цивилизованнее.

– Он что, баба, чтобы ему улыбаться? – хмыкнул Васька, а сам демонстративно поправил на девчонке пальто, а то вон какой шустрый малый, и на аппаратуру смотрит и умудряется на его девчонку коситься.

– Вася, – вздохнула Груня, заглядывая парню в глаза, – не баба, а девушка. Выходит, что и я не баба? Мне ты тоже не особо улыбаешься.

Васька смотрел, как девчонка прячет под ресницами озорной огонек, как улыбается своими ямочками, провоцирует его, и одновременно отчитывает, как сопливого юнца.

– Вот эта модель новее вашей, – вторгся голос консультанта в их задушевно-воспитательную беседу, и Васька начал прикидывать, как бы вежливее попросить парнишку свалить подальше, но не успел, пигалица уже рассматривала предложенную камеру.

– Нет, эта сильно дорогая, – заявила Груня, отходя от Василия на пару шагов.

– Тогда могу предложить вот эту, – подошел парень к фотику подешевле.

– Слышь, друг, – вмешался Барычинский, – Не лепи мне тут! Сказал, фуфло не требуется. Вот и предлагай что получше.

– Но, Василий Павлович! – подала голос пигалица.

– Не лезь, – мотнул головой Васька, а потом мягче, – Погуляй пока. Может, еще чего присмотришь.

Агриппина Ильинична секунду смотрела на Василия. И как это понимать? По какому праву он здесь раскомандовался, словно в «Барине» сидит!

– Знаете что, Василий Павлович, – прищурилась пигалица и, шагнув к парнишке-консультанту, забрала у него свой фотоаппарат, – Мне ничего не нужно. Я не просила. Отвезите меня домой.

– Грунь, брось, – вздохнул Васька, – Я не то хотел сказать. Я ж не подумал.

– А вот и зря, – встряхнула головой пигалица, а Васька понял, что вот ни черта он не понял.

Груня, развернувшись, гордо топала к выходу. А Васька, скользнув взглядом по стенду с товаром, выбрал самый дорогой, ткнул пальцем консультанту.

– Этот оформляй, – распорядился он, – В темпе давай.

А сам рванул за девчонкой. Нет, вот он что, пацан желторотый, бегать за ней? Матеря себя последними словами, среди которых мелькали фразы «каблук», «идиот» и «тормоз», Барин догнал Груньку на ступеньках центра уже на крыльце.

– Зайчонок, ну хватит, – обратился Василий, перехватив ее за руку.

– Мне не нужно ничего, правда, – поджала губы пигалица, – тот поцелуй не дает вам никакого права командовать мной.

– Грунька, – вздохнул Василий, – Ну вот такой я, понимаешь? Не могу ничего поделать. Хам и грубиян.

Груня смотрела на Барина, и злость испарилась. Мужчина стоял перед ней на ступеньке ниже. Их лица были почти на одном уровне. Хмурое и суровое лицо Васьки не отталкивало и не пугало. Наоборот, жутко притягивало. А потом, когда произошло совершенно неожиданное событие, Грунька и вовсе растерялась.

Уголки рта Барычиснкого поползли вверх, а широкая улыбка заплясала на его лице.

– Ты красивая очень, – удивил ее Василий.

– Под зарплату, – вздохнула Грунька, понимая, что вот этой улыбке отказать не может.

– Красивая под зарплату? – переспросил с хитринкой во взгляде Васька, – Так я тебе каждый день буду зарплату выдавать.

– Дурной, – рассмеялась Груня, – Камеру под зарплату. В подарок не возьму.

– Пойдем, горе ты мое рыжее, – улыбался Василий, беря в плен ладони тонкую ручку пигалицы. Ага, под зарплату, как же.

– Василий, я серьезно, – потянула Грунька Барина за руку, заставляя остановиться.

– Так и я не шучу, – подмигнул Васька и потащил девчонку обратно в магазин.

Консультант уже маячил перед кассой. Васька, кивнув, забрал коробку с фотиком, вынул бумажник из кармана.

– Вася, – тихо прошептала Груня, – Эта не та камера.

Васька нахмурился, глянул на консультанта вопросительно. Дождался кивка.

– Та, не волнуйся, – улыбнулся Васька Груне и одновременно протянул кассиру кредитную карту, – Знаешь, я чет жра… проголодался. Тут недалеко есть кафе приличное.

– Отказаться я, конечно же, не могу? – поинтересовалась Груня, глядя на ямочку на щеке Барина. Милую такую, мальчишескую. И понимая, что да, отказаться она не сможет. Да и, собственно, не хочет.

* * *

Кафе было уютным, с удобными мягкими диванчиками и вкусной кухней. Нет, не такой, естественно, как у Михалыча, о чем Груня не забыла упомянуть. Васька только хмыкнул. После еды жутко хотелось курить, но он терпел, сидя напротив пигалицы и слушая ее веселое щебетание. Основной темой стало творчество Шахова. Бася, едва заметно улыбаясь, рассказывал о приятеле без зазрения совести всю подноготную. О том, как они учились в параллельных классах, и как забитого пацана Ваню с жуткой фамилией Пупкин все в школе гнобили и опускали ниже плинтуса. А Васька по необъяснимым причинам вступился. Но после школы дороги разошлись. Единственным другом Барина стал Гера Черепанов, а с Пупкиным судьба вновь свела гораздо позже.

– Значит, подрабатываешь натурщиком в свободное время? – задорно поинтересовалась Груня.

– Да это было-то разок, – отмахнулся Василий, скользя по лицу пигалицы жадным взглядом. Кажется, он готов вот так просидеть всю жизнь, наблюдая за тем, как она пьет чай, помешивая сахар ложкой.

Барычинский вдруг наклонился немного вперед, опираясь локтями о стол, и рукой накрыл свободно лежавшую ладошку пигалицы.

– Давай завтра сходим куда-нибудь? – вдруг предложил Барин, а Груня замерла.

– А куда? – растерялась Грунька.

– Зайчонок, я не знаю, – честно признался Васька, перевернув ладошку и водя по внутренней стороне большим пальцем, – Я не мастак в романтичных делах.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.