Не в то время, не в том месте

Но сказать об этом вслух Марина не посчитала правильным. Она все еще пыталась держать марку и соблюдать субординацию, хотя понятно, что все границы уже были нарушены.

– А целовать если буду, противно не будет?

– Не будет! – почему-то снова зарыдала Марина.

Видимо, от абсурдности происходящего.

Начал целовать.

«Господи, как он целует! Медово. Бесконечно. Это лучшие поцелуи в моей жизни! Без преувеличения», – подумала Марина, и у нее закружилась от эмоций голова.

Остановился, посмотрел на нее:

– Это тебя еще и учить всему придется? Боже…зачем я в это впутываюсь? Я думал, ты самая взрослая из всей вашей компании. А ты ребенок.

Снова поцеловал. Сладко. Повел на кухню. Посадил на колени. Обнял.

– Ты знаешь, что прошло уже три часа?

Они посмотрели на часы, висящие на стене в кухне. Утром обоим на работу. Костя погладил Марину по голове и стал подшучивать, изображая ее: «О, ужас! Ко мне нельзя прикасаться!» Она хотела колко прокомментировать этот сарказм, но не успела. Он снова ее поцеловал.

– Я еще в тот вечер знал, что не надо во все это влезать! Знал, что я впутаюсь в херню!

Марина же про себя думала, что ни в какую херню он еще не впутался. О чем это он? Вслух, конечно, вопрос не задала. А главное, слова Кости дали ей знак – завтра они все обсудят и попробуют сначала. И она была спокойна. Ведь ей казалось, что все это только начало истории.

Она посмотрела на него и подумала, что еще никогда ей не встречались мужчины, которые бы так терпеливо утешали, а не психовали: «Успокойся, потом поговорим!» или «Хватит слез! Иди умойся!».

На улице начало светать и Костя предложил:

– Давай спать?

Марина пошла в душ. Пыталась закрыть дверь, но не получалось. Замок был сломан.

– Я не зайду к тебе! – крикнул он из спальни.

На самом деле, одним из главных поводов Марининого поведения являлось то… что у нее не было идеальной депиляции. Это очень ее смущало. Скорее всего, будь она идеально гладкой, то секс случился бы. Ох, если бы мужчины только знали, как много раз они получали отказ по этой нелепой причине.

С открытой дверью в ванную она даже не стала пытаться привести себя в порядок. В мыслях ее крутилась навязчивая картинка: она бреется в не самой эстетичной позе и тут… заходит он. Брр! Лучше уж оставить все, как есть. Пусть считает ее недоступной.

Марина стояла под теплыми струями воды и думала о том, что не хочет заканчивать этот вечер. Не хочет засыпать. Ведь завтра все будет совсем по-другому. Лениво выбираясь из душевой, Марина вытерлась огромным пушистым полотенцем, натянула обратно его одежду, пошла в комнату и легла в постель. Ей стало легче после выплаканного, и она попыталась завязать разговор с Костей, который уже практически уснул.

– Марина, нам же вставать рано. Боже, ты совсем не знаешь, что мужчине нужно, да?

– Знаю! Не мешать спать, секс и борщ! – хихикнула она, так как хорошее настроение вновь вернулось.

– Можно без борща, – ухмыльнулся он и поцеловал.

Марину пронзил ток, он дошел до самых интимных мест, но физически она сжалась в комок. Костя подшутил над этим и попросил в таком случае его не трогать:

– Ты же видишь, в каком я состоянии! Могу и не сдержать себя. А не хотелось бы быть грубым по отношению к гостье.

– Да ты истинный джентльмен, – усмехнулась Марина, отползая на другой край кровати.

Она думала о том, что больше всего на свете хочет, чтобы эта ночь не заканчивалась. Марина по-прежнему верила, что он в ее сетях и завтра они встретятся за ужином. Только на этот раз она подготовится.

У Кости были одна подушка и одно одеяло, поэтому Марине пришлось снова придвинуться к нему. Они лежали рядом, буквально нос к носу. Костя засыпал, а Марина смотрела на него и думала об одном:

«Какой же он красивый».

Из-за выпитого Марина плохо спала: мучилась от головной боли и «вертолетов», ворочалась, часто просыпалась. Часы показывали семь утра. Она пошла в зал. Думала, что сон застанет ее хотя бы там. Но стоило закрыть глаза – голова начинала кружиться с удвоенной силой. Через пятнадцать минут она вернулась в спальню. Ворочалась с боку на бок, но лежа в постели уснуть так и не смогла, поэтому вернулась в зал.

– Ты чего? – вышел к ней сонный Костя.

– Пытаюсь уснуть хоть в каком-нибудь положении.

– Разбуди меня через полчаса, пожалуйста.

В состоянии жесточайшего похмелья Марина думала только о том, как же не хочется ехать в офис. И как же круто Константину – сам себе хозяин. А еще ее не отпускала мысль о том, что они встретились не в то время и не в том месте. Случись все это парой недель раньше или позже – все было бы иначе!

Через полчаса Марина разбудила его дежурным:

– Вставай, пора собираться.

Пока Марина пялилась в стену, не в состоянии что-либо делать, Костя пытался приготовить завтрак. Марину же тошнило от одной только мысли о еде.

«Надо бы отправить его собираться, а самой готовить завтрак», – подумала она, но вслух не произнесла. Так и смотрела, как он возится у плиты.

– Что-то ты не бодра и весела, – подшутил Костя.

– Скоро таковой стану, – неуверенно пообещала Марина.

Обоим, конечно, паршиво. И оба выглядят не очень – опухшие, лохматые, сонные и помятые.

– Как думаешь, на улице тепло?

Вырулив диалог на «светскую беседу», они оба все равно чувствовали себя не в своей тарелке. Марина старалась держаться на расстоянии от Кости из-за неуверенности: ни расчески, ни зубной щетки, ни косметики у нее с собой не было. К тому же, она чувствовала неловкость за ночную истерику. При этом Константин успел привести себя в идеальный порядок: принял душ, уложил прическу, надел белоснежную рубашку и костюм.

– А ты чего напиться-то решила во вторник? Просто так?

– Просто так.

Марина осознает: Костя неправильно трактовал ее поведение с того момента, как она пригласила его в бар. Эта мысль расстроила ее еще сильнее.

Наконец они готовы были выйти: благоухающий Константин и помятая Марина.

«Как бы дожить до вечера? Голова раскалывается, глаза слипаются», – думала она.

Они очень быстро выехали на набережную, залитую солнцем. Так бесконечно красиво в Петербурге: реки, строгие здания с богатой историей, зеленеющие деревья, экскурсионные кораблики. Марина на минуту окунулась в созерцание города, еще не осознавая, что это их последние минуты вместе. До Невского проспекта совсем недалеко. Костя остановил машину и потянулся к Марине, чтобы поцеловать. Девушка отстранилась и улыбнулась:

– Ты-то зубы почистил, а я нет, – ей казалось, что этот аргумент неоспорим.

– Ну тогда выходи! – грубо ответил он и, дотянувшись до пассажирской двери, распахнул ее.

Константин был очень зол, но Марина списала его реакцию на похмелье, недосып, усталость и плохой завтрак. Она чмокнула его в щеку, попрощалась и вышла из машины.

На работу у девушки не было ни физических, ни моральных сил. Беспрерывно прокручивая в голове ночные события, Марина еще верила, что они продолжат общение. У Кости день тоже шел не легко, но он умел отбрасывать переживания о личном и погружаться целиком в работу. Научился за долгие годы. Ведь ничто не должно мешать его делам. Вечером он поехал в ближайшее кафе у дома и продолжил работать. У Марины же хватило сил только на то, чтобы выпить стакан воды и мгновенно уснуть.

Первый день молчания ее не смутил – не было сил думать и анализировать.

На следующее утро от него по-прежнему не было ни одного сообщения. Марина написала ему сама – поинтересовалась, как прошел его день. Получила односложный ответ. Чуть позже написала снова:

«Хочу загладить свою вину за рыдания. Пойдем вечером в кино? Билеты с меня.»

Она пыталась сохранить лицо, выглядеть непринужденной и независимой. Делала вид, что ничего особенного не произошло. Хотела вернуть легкость общения и дружеские взаимоотношения. И все это вместо того, чтобы по-человечески поговорить. Рассказать о своих страхах и мыслях.

Спустя несколько часов она получила ответ:

«Я бы с удовольствием, но сегодня, дай бог, к десяти освобожусь!»

Она знала, что это значит. Он спрятался, отстранился. Его уже не достать. Когда хотел – пил по вторникам. Сейчас, дай Бог, освободится к десяти…

Еще через день до нее дошло, что он ей, конечно же, очень понравился. Настолько, что она была готова поговорить с Катей и закончить отношения с Пашей.

Марина начала копаться в их четырехдневной истории: анализировать фразы, жесты, взгляды и интерпретировать свое поведение через Костину призму. В голове крутилась мысль о том, будто она специально ищет в любых отношениях драму. Или же сама ее создает, чтобы не было скучно.

К выходным, совсем изъеденная и измученная размышлениями об этой ситуации, она решила еще раз позвать Константина на встречу. Вместо того, чтобы просто написать: «Спасибо, что был со мной в тот вечер и поддержал», отложить телефон и пойти веселиться.

В последний совместный вечер Константин дал ей почитать книгу, связанную с работой. В его агентстве была собственная библиотека профессиональной литературы. Марина проглотила книгу за вечер, но пока она была у нее, ей казалось, что встреча с Костей впереди. Решив использовать этот последний козырь, она отправила еще одно сообщение:

«Привет! Еще один вопрос: как вернуть тебе книгу?»

Константин: «Это подарок»

Марина: «Константин, спасибо, конечно, за подарок, но чем я тебя так обидела, что ты меня даже видеть не хочешь?»

Спустя два часа Марина получила ответ, который предпочла бы не получать:

«Во-первых, я не обидчивый. Во-вторых, книга изначально – подарок, может, плохо донес. В-третьих, я в режиме «работа» – встал в субботу в 9:30 и до сих пор пашу – я уже упоминал – я так живу. Никаких обид, ничего плохого – это ты себе придумала, тут я не властен. Что касается личного-личного, по-моему, очевидно, что мы друг другу не подходим, что, впрочем, не помешает мне, говорю исключительно за себя, хорошо к тебе относиться».

Марина: «Ну что ж, ура, отлично, что мы друг друга поняли!»

С того вечера она выключила звуковое оповещение о приходе новых сообщений и стала хвататься за телефон гораздо реже.

Марина с грустью думала о том, какой же интересный двадцать первый век. Вот он –Костя – живет в одном с ней городе, есть во всех ее социальных сетях. Она может написать ему в любую секунду, а он все равно абсолютно недосягаем. Абсолютно. Она рассказала ему столько личного, а он теперь всего лишь друг в «ВКонтакте».

А ведь можно было один раз, тогда, отдаться эмоциям. Не брать вечером в руки телефон, утром на кухне сказать искренне все, что она думает и чувствует. И просто поцеловать перед выходом из машины.