Ещё одна жизнь. Том 2

– У меня сейчас довольно странное ощущение.

– Какое?

Улыбка медленно сползала с моих губ. Стихотворения становились все серьезнее. Сейчас голос брата в моей голове декламировал Гёте:

…Надаем глупцам щелчков,Чтоб отбить охотуВ златопенное виноЛить гнилую воду,Трезвость глупую забудемИ любимых наших будемЦеловать без счету! 1

– Будто меня при мне обсуждают на языке, который я не понимаю.

Я бросил быстрый взгляд на камрада и покачал головой.

– Это не так.

Джаред закончил стихотворение, набрал побольше воздуха в легкие… и посмотрел на меня в упор.

Это было невозможно. Просто так совпало. Он удачно выбрал точку, но мне казалось, что мужчина заглядывает мне в душу. Я опустил взгляд на его губы и сглотнул.

– Не так.

Во рту стало сухо. Я хрипло выдохнул и тихо заговорил, вторя старшему брату:

Ты знать не можешь, как тебя люблю я, —ты спишь во мне, спокойно и устало.Среди змеиных отзвуков металлатебя я прячу, плача и целуя.Тела и звезды грудь мою живуютомили предрешенностью финала,и злоба твои крылья запятнала,оставив грязь, как метку ножевую.А по садам орда людей и ружей,суля разлуку, скачет к изголовью,зеленогривы огненные кони.Не просыпайся, жизнь моя, и слушай,какие скрипки плещут моей кровью!Далек рассвет и нет конца погоне! 2

Джаред по ту сторону окна приподнял бровь. Не в силах выдержать его взгляд – брат не мог видеть меня за зеркальной поверхностью, но почему мне казалось, что он жилы из меня вытягивал? – я резко отвернулся.

– Сильно, сильно! Твой брат разбирается в поэзии?

Я тупо кивнул, прекрасно понимая, что Джаред пытался сказать мне этими строчками. А в том, что он обращался ко мне, не было никаких сомнений.

– Разносторонняя он личность. Эй, ты чего побледнел?

Коннор коснулся моего плеча, и я дернулся. В глазах потемнело от злости. На него. Из-за грядущего разрыва с моей девочкой.

Дверь с грохотом распахнулась.

– Вот вы где! Джаред обшарил все углы и закутки и пошел на второй круг по периметру, прихватив Командора. Он параноик или… Вы чего?

Я поднял тяжелый взгляд на Джеймса. Он разглядывал нас с любопытством.

– Собачитесь, что ли? Почему без меня?

Я невесело ухмыльнулся.

Наш бугай был в своем репертуаре. Большой, смешливый, вечно пытающийся разрядить обстановку своими странными и не всем понятными шутками.

Снайпер недвусмысленно округлил глаза. Камрад добродушно улыбнулся, но не сумел скрыть тревогу во взгляде.

– Ладно, шутки в сторону. Что не так?

Я устало вздохнул и посмотрел на парней по очереди.

Большой и сильный Джеймс. Грубый, ругающийся матом. Надежный, как скала. Он был каменной стеной, за которой можно было спрятаться от пуль и ножей. Он постоянно шутил, был нашим буфером, тем, кто мог одним хлопком по столу прекратить любой спор. Потому что от его хлопков на пару секунд все глохли.

Юркий и ловкий Коннор. Мудрый, проницательный, смелый. Очень сильный. Он пережил столько, что любой на его месте сломался бы. Но, несмотря ни на какие свои переживания, он всегда был рядом, когда был нужен. Чтобы подставить плечо. Потому что знал, каково это – тащить все на себе.

Мои камрады, мои братья. Они всегда были рядом. Они всегда были готовы помочь, даже не зная, что происходит.

Моя новая семья. Самая настоящая.

Они были такими разными, но сейчас их делало невероятно похожими одно – выражение их лиц.

Я собрался с духом и начал говорить, с трудом проталкивая слова через сжимающееся в спазмах горло. Сердце пронзали слабые разряды тока, пока я пересказывал ночной разговор с братом. Ту его часть, которая касалась нас с Хоуп.

– Она должна не просто уехать из города. Мы должны разойтись. Чтобы все, кто может следить за нами, решили, что она бросила меня. Или я ее, не знаю! Я не представляю, как это провернуть! Я не могу предупредить Хоуп.

«Потому что она – плохая актриса. И может все запороть. А я не могу рисковать ее безопасностью».

– И я боюсь представить, насколько хреново ей будет.

После моих слов в комнате воцарилась тишина. Настолько тяжелая, что под ее давлением мои плечи поникли.

Джеймс сосредоточенно думал. Он жевал щеку изнутри, и мне казалось, что я слышу, как поскрипывают шестеренки у него в голове. Коннор с несчастным видом уставился в пол. Мне стало стыдно перед ним за собственные эмоции, за сжигающую все живое злость, но я вспомнил слова Джареда: это нормально – злиться на него.

«Нельзя позволить злости победить…».

– Знаешь, это довольно логично.

Я перевел взгляд на Джеймса.

– Дерьмовая логика.

Он развел руки в стороны.

– Какая есть. Но посуди сам! После того, что произошло в офисе…

– Джаспер от нее не отцепится.

Коннор повернулся ко мне, и я встретился с суровым, ледяным взглядом Сокола.

Джеймс согласно кивнул.

– Я тоже так думаю. А если о великий и могущественный Сапсан прихватит его, когда нагрянет к нам в гости? Вдруг он прихватит команду Стоуна?

Снайпер вцепился в стол с такой силой, что побелели пальцы. На его лице застыло хищное выражение.

– Нужно сделать так, чтобы они сконцентрировали все внимание на нас. Нужно сделать так, чтобы вольники уцепились за убийцу их командира.

Мы с Джеймсом обменялись тревожными взглядами.

– Какая блажь пришла в твою голову? Скажи сразу. Сам. Здесь и сейчас.

Коннор перевел на амбала невидящий взгляд и оскалился.

– Я знаю, что нужно сделать, чтобы они наверняка не полезли к Хоуп. Если парни появятся в Бостоне, я сознаюсь в убийстве.

Джеймс издал булькающий звук. Видимо, слюной подавился. Или язык проглотил.

Я застыл, ошарашенно моргая. Брови взлетели так высоко, что лоб заболел. Слова, которые вертелись на языке, были настолько неприличными, что жгли небо.

Коннор скрестил руки и окинул нас равнодушным взглядом.

– Это – единственный выход.

– ТЫ СОВСЕМ ОХРЕНЕЛ, ПРИДУРОК?

Джеймс вышел из ступора и взорвался. Он схватил стол и рванул его на себя. Мы едва успели отпрыгнуть, чем определенно спасли себе жизнь. Тяжеленный предмет мебели со страшным грохотом влетел в стену.

– ТЫ С УМА СОШЕЛ?! НА КОЙ ХЕР МЫ ТОГДА СТОЛЬКО ВРЕМЕНИ ПОТРАТИЛИ?! СТОЛЬКО ТРУДИЛИСЬ! ЧТОБЫ ТЫ ВЗЯЛ И СДАЛСЯ ЭТИМ УБЛЮДКАМ, ДА?!

Я ахнул, когда камрад схватил Коннора за горло и впечатал его спиной в стену. Ноги снайпера оторвались от пола.

– ТЫ НАЧНЕШЬ СВОЕЙ БАШКОЙ ДУМАТЬ? ИЛИ ЧТО? ДУМАТЬ ТЕПЕРЬ НЕ В МОДЕ?! А ДАВАЙТЕ СНАЧАЛА НАТВОРИМ ХЕРНЮ, А ПОТОМ ПОПЫТАЕМСЯ ВЫЛЕЗТИ ИЗ ЗАДНИЦЫ! СУКА! МОЗГ ВКЛЮЧИ!

Я впервые видел Джеймса настолько взбешенным. Когда Коннор захрипел, непритворно закатывая глаза, я схватил амбала за плечо.

– Камрад, отпусти его. ОТПУСТИ!

Я схватил его за запястье и дернул на себя.

Проще было гору с места сдвинуть.

– Джеймс, хватит! Отпусти! Ты его душишь!

Это было чистой правдой – лицо снайпера покраснело, в глазах начали лопаться капилляры. Совсем как у Джеймса после той голубой дряни на мальчишнике у Стива.

Камрад хищно оскалился и прорычал:

– И что?! Один хрен он сдохнуть хочет! Так я помогу!

– ДЖЕЙМС!

Я изо всех сил двинул его кулаком в бок. Мужчина зашипел и выпустил Коннора. Тот рухнул на пол и закашлялся, потирая горло и поглядывая на друга с опаской.

Я встал между ними, чтобы предотвратить кровопролитие, но Джеймс уже отошел к окну и выругался. Мощно. Крепко. Сурово.

Не понимаю, как двустороннее стекло выдержало и не треснуло.

– Кретин хренов!

– Угомонись, ладно?

Я протянул снайперу руку, но тот поднялся на ноги без моей помощи. Мы встретились взглядами, и я покрутил пальцем у виска.

– Душить тебя не буду, но объясни, твою мать, с какого хрена ты придумал такую дичь?!

– Если вы заткнетесь и хотя бы ПОПЫТАЕТЕСЬ меня выслушать, я все объясню.

– Знаешь, что?!

Джеймс снова двинулся к снайперу с такой изуверской рожей, что у меня, кажется, какой-то сосуд в мозгу лопнул. Я преградил ему путь и выставил перед собой руки.

– Стой! Стой, хватит! Джеймс, серьезно! Ударю!

Камрад замер в трех футах от меня и снова выругался. Барабанные перепонки начали пульсировать из-за отборной брани.

– ПРЕКРАТИТЕ! ОБА! ВЫ ЗАТРАХАЛИ УЖЕ ТРЯСТИСЬ НАДО МНОЙ!

Я посмотрел на Коннора поверх плеча.

Он был бледен. По лицу кляксами растеклись красные пятна. Его горло неумолимо распухало, а на коже проступали будущие гематомы.

А еще он начал материться…

– Давайте подключим логику, ладно?

– МОЗГИ СВОИ К РОЗЕТКЕ ПОДКЛЮЧИ!

– ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ И ПОСЛУШАЙ!

Мужчины обменялись яростными взглядами. Судя по лицу Джеймса, он действительно хотел убить нашего пингвина. Здесь и сейчас. Одним точным ударом затылком об стену. Чтоб не мучился.

– Парням Стоуна нужен был ответ на вопрос: куда делся их командир? Они пришли в паб и попытались узнать у вас. Не вышло! Но что-то пошло не так, они что-то заподозрили! Давайте не будем считать их кретинами – наши враги умны!

Я невольно поежился, вспомнив разговор с Джаредом.

«С умным врагом проще договориться», – вот, что сказал мне брат. Но я был уверен – с этими парнями договориться… даже пытаться не стоит.

– Они понимают, что мы стоим друг за друга горой! И знают, что цепь сильна настолько…

– …насколько сильно ее самое слабое звено.

Коннор бросил на меня быстрый взгляд и кивнул.

– Именно. И Джаспер отыскал самое слабое звено – твою жену.

Скулы свело. Рот наполнился желчью.

– Но это не значит…

– Он придет за ней! Именно от нее он узнал, что Стоун мертв! И теперь ему нужно узнать, кто его убил! Как ты думаешь, к кому он пойдет за ответом? Ко мне? К тебе? К Джеймсу? НЕТ! ОН ПОЙДЕТ К ХОУП!

Коннор рявкнул, и мы с Джеймсом синхронно попятились.

– Джаспер отыщет ее, чего бы это ему ни стоило! Выманит! Выкрадет! Он знает, как на нее воздействовать! Он знает ее слабые места! Это мы, Логан, мы – ее слабость! И он пойдет на что угодно, лишь бы она рассказала ему то, что он хочет знать! Джаспер поймал ее! Сломал! Она боится его, боится, что он снова появится! Я не могу остановить его, но могу сделать так, чтобы он потерял к ней интерес! Я сильнее ее! Я справлюсь с ним! А вы тут устроили истерику! БЛЯДСТВО!

Я удивленно вскинул брови. Джеймс задержал дыхание.

Снайпер матерился, не прекращая. Это выглядело очень странно! Он ругался довольно редко, вполне безобидно. Но сейчас…

– Прекратите пытаться меня спасти! Это я должен вас защищать!

– Мы – команда!

Коннор выругался так изысканно, что слегка шокированный Джеймс приподнял бровь и склонил голову набок.

– Я должен был поступить правильно еще в самом начале! Я должен был свалить нахрен куда подальше! Или убить себя! И тогда у вас не было бы проблем!

– Но ты был бы мертв!

Коннор смерил меня надменным взглядом.

– И что? Стоит моя жизнь безопасности твоих женщин?

Я отшатнулся, глядя на него с искренним ужасом. Мурашки табуном пронеслись по спине и запутались в волосах на шее.

– Какого черта ты несешь?!

– Я спрашиваю – если бы ты знал, ЧТО ждет твою глубоко беременную жену, ты позволил бы мне уехать, когда я заговорил об этом на мальчишнике Командора? Сбежать, куда глаза глядят! Хотя…

Он зло засмеялся.

– …сомневаюсь, что это остановило бы Сапсана. Ведь я УЖЕ ИЗБАВИЛСЯ ОТ СТОУНА! Я УЖЕ ЗАПУСТИЛ ПРОЦЕСС! И его бойцы добрались бы до Бостона! И ты, гребаный рыцарь, не сдал бы меня, даже если бы тебя пытали. А если бы пытали Хоуп?!

Я шагнул к нему, сжимая кулаки до хруста в суставах.

– Прекрати!

– Что прекратить?! Я хочу, чтобы ты понял! Понял, ЧТО грозит твоей женщине, если я не сознаюсь!

– Ты сам сказал, что твое бегство ничего не решило бы!

Коннор повернулся к Джеймсу и покачал головой. Его глаза лихорадочно блестели, губы кривились в жуткой улыбке.

– Да! Не решило бы! А знаешь, что решило бы? ВЫСТРЕЛ В ГОЛОВУ! Тот, на который не решился ни я, ни ты! Я ведь просил тебя – застрели меня, Джеймс! Застрели! Я тебе пушку в руки сунул! Эгоистичный, ужасный поступок! Самый мерзкий из всех, что я совершал! Но если бы в тот день один из нас набрался храбрости, Стоун был бы жив! Его отряда не было бы в городе! И Гильдия никогда не нашла бы меня! Потому что я был бы мертв! А вы – в безопасности! Но нет!

Он захохотал, как ненормальный.

– МЫ СПРАВИМСЯ! Вот, как мы решили. Что ж, поздравляю вас! Справляемся, как можем! Херово справляемся, но справляемся же, да?! Подвергая риску всех вокруг, любимых, близких! И все лишь потому, что я струсил! Я знал, что вы не простите мне самоубийство, а если сбегу – отправитесь следом и вытащите за уши, в какую бы глубокую пещеру я не спрятался! ВЫ ВЫБРАЛИ МЕНЯ, И Я ВЫБРАЛ ВАС! И КОГДА В СТОУНА СТРЕЛЯЛ, И КОГДА ОСТАЛСЯ С ВАМИ! И К ЧЕМУ ЭТО ПРИВЕЛО?!

Снайпер развернулся и с ревом впечатал кулак в стену. Глухой звук удара показался таким тихим после наших криков!

Я поморщился, когда Коннор выругался и потряс левой рукой. Этим он отличался от нас с Джеймсом – даже в гневе берег правую руку, как истинный боец.

– Я знаю, как защитить твоих женщин, Логан! Знаю! Я ДОЛЖЕН СОЗНАТЬСЯ! Единственное, что нужно бойцам Стоуна – знать, кто лишил их командира! И это мой шанс – нарисовать на своей спине мишень, чтобы Джаспер закрыл сезон охоты на твою жену! Иначе… Скажи, дружище, только честно – она выдержит вторую встречу с кем-то из них, а?!

Я не смог выдавить ни звука, а внутренности тем временем превращались в ледяную кашу. Впрочем, вряд ли кому-то в этой комнате нужен был мой ответ. Все и так его знали.

Не выдержит. Она и первую-то встречу пережила лишь благодаря камраду…

Снайпер часто дышал и сжимал кулаки. Левый – чуть слабее, крепко приложился. Его гневный взгляд перескакивал с Джеймса на меня и устремлялся обратно, прожигая дыры в наших душах.

Мне внезапно стало так стыдно, что захотелось провалиться сквозь пол. Потому что я испытал облегчение, взвесив доводы камрада.

Я хотел, чтобы моя девочка была в безопасности! Я хотел, чтобы Коннор сознался! Я был готов ради них обоих на все, но, взвесив все «за» и «против», с кристальной ясностью понимая, что наш снайпер был более ловким, сильным и стойким и знал «кухню» чертовых вольников, понимал их мораль, мог предположить, чего от них ждать… да и без всего этого, он был мужчиной! И я хотел, чтобы он признался.

Я был готов умереть в бою, защищая его! Я был готов умереть за него и оставить супругу и еще не родившуюся, но уже горячо любимую дочь.

Но свой выбор я сделал. И, кажется, впервые за много лет ДЕЙСТВИТЕЛЬНО понял глубинный смысл клятвы, которую мы давали друг другу каждый раз, когда читали Исповедь.

Стыд стал гораздо сильнее, когда я с отчаянием осознал, что больше не смогу злиться на Джареда за то, что, окажись он в ситуации, когда придется сделать выбор, между моей жизнью и жизнью Хоуп он выберет… мою.

Джеймс тяжело вздохнул и взъерошил волосы.

– Ну, стену бить было не обязательно.

– Ты столом в нее запустил!

– Ну, так это стол! А руки твои нам еще пригодятся!

Он натянуто улыбнулся и повернулся ко мне.

– Коннор прав. Мы должны лишить парней Стоуна возможности повлиять на нас.

– Аллилуйя!

– Ты сильно не радуйся! Что делать будем? Мне тоже нужно для вида порвать с Мией? А тебе – с Лизой?

Снайпер устало помотал головой.

– Они не попали в поле зрения Гильдии. Когда карты вскроются, и им не будет дела до Хоуп, вы все потеряете статус цели. Парни Стоуна к тебе не полезут. К Мие тоже. Им ни до кого не будет дела, когда я сознаюсь…

– ЕСЛИ ты сознаешься.

Я быстро вскинул ладони, когда Коннор поднял на меня тяжелый взгляд.

– Я имею в виду, что тебе придется сознаться лишь в том случае, если они приедут в Бостон.

– Ты в этом сомневаешься?

Голос камрада прозвучал хрипло, глухо. Казалось, он не спал несколько месяцев и прямо сейчас старался не упасть в обморок.

– Мы ни в чем не можем быть уверены.

– Да. И поэтому нам нужно выслать отсюда и Хоуп, и Мию, и Лизу. Пусть они улетают в Вашингтон к Элли, спрячутся в бункере в доме Командора. Джеймс, напряги ВСЕ связи! Чтобы их охраняли так, чтобы даже мухи, летящие мимо, воспринимались, как прямая угроза их безопасности!

Я задумчиво хмыкнул.

– Все яйца в одной корзине… Если они улетят вместе, это будет…

– …подозрительно?

– Опасно.

Коннор прервал меня взмахом руки.

– Значит, разругайтесь с Хоуп, и пусть она едет в Портленд! Там Анна! Она не останется одна! А Мия пусть едет к Элли! В конце концов, попросим помощи у Джареда и раскидаем наших женщин по стране! Хотите – давайте их на другой континент переправим контрабандным судном! Но у нас нет времени на споры. Сейчас самое время принимать решения.

Глаза снайпера наполнились болью. Лицо потемнело.

– Вы помните сообщение Миллера?! Все! У нас больше нет времени. Мы должны спрятать их. И вы оба знаете, что я прав.

Мы с Джеймсом переглянулись. На душе было так тяжело, что хотелось выть.

Все прекрасно понимали – наши женщины были нашей слабостью. И, взяв на себя роль их супругов, мы взяли на себя обязательство – защищать их любой ценой. И мы не могли позволить бойцам Стоуна… или Джону Смиту… Да кому угодно! Мы не могли позволить им навредить им, использовать их против нас.

– Я только одного не пойму.

Джеймс почесал затылок, поглядывая на меня с сомнением.

– Зачем тебе с Хоуп расходиться?

Я ошарашенно моргнул.

– Ты же сам сказал, что это логично!

– Ну… Она засветилась, да! По наш пингвин же сказал, что защитит ее своим мягким брюшком!

Я нервно засмеялся, но прекратил, стоило нам с Коннором встретиться взглядами. Он устало вздохнул и бросил взгляд на бетонную комнату. На то место, где стоял Джаред.

– Я думаю, не только мы пытаемся сделать все, чтобы обезопасить наших любимых. И если тебе сказали: сделай так! – бери и делай, мать твою.

Джеймс недовольно буркнул:

– У Джареда свой план, да?

Я машинально покачал головой.

– Я не знаю. Думаю, да. Это же Джаред!

– Если это так, если его план сработает…

Камрад повертел головой, разминая шею, и хищно улыбнулся.

– …я куплю ему выпить, когда все это закончится.

Джеймс окинул нас потеплевшим взглядом и протянул руки. И мы с Коннором, не сговариваясь, обхватили его предплечья.

Тихие голоса заполнили помещение. Давно заученные слова сегодня звучали совершенно иначе, играя новыми смыслами.

– Я держу ответ перед тобой, камрад. Ибо ни злость, ни гнев, ни обида, ни любовь не заставят меня забыть о моем долге перед тобой…

* * *

Миллер вошел в бетонную комнату в компании Джареда и Командора, которые завершили очередной обход территории. Впрочем, я был уверен – они просто хотели поговорить без нас. Интересно, на какие темы…

Шесть человек застыли друг напротив друга. В кадре боевика наша компания смотрелась бы просто потрясающе. Такие парни всегда побеждали, несмотря на масштабы грядущей задницы.

Дерьмово, что мы были заложниками реальности.

Джаред потер ладони.

– Ладно, молчание, конечно, золото, но времени мало. Помолчим, когда все закончится. Все друг друга знают, все друг другу доверяют. А потому давайте договоримся – делимся ВСЕЙ информацией, что у нас есть. Никаких секретов. Никаких сокрытий. Все согласны?

Мужчина пристально посмотрел на Коннора, и камрад ссутулился под его взглядом. Я невольно стиснул челюсти, одновременно желая, чтобы он сознался во всем в эту самую секунду… и ничего не говорил. Никогда.

Миллер скользнул взволнованным взглядом по снайперу.

– Согласны. Я начну.

Джаред вскинул ладонь, обрывая его. Он продолжал буравить камрада взглядом, а тот вжимал голову в плечи все сильнее.

Нехорошее предчувствие пошевелило волоски на шее.

Да что такого он от нас скрыл?!

– Давайте начнем с того, что вы обнулите все свои знания. И про Гильдию, и про босса.

Джеймс проворчал:

– Так мы нихрена и не успели узнать. Особенно про босса.

– Зато наследить успели. Ну да ладно! Обнулите все старые сведения. Я предлагаю, чтобы начал человек, который носил черный браслет. Рассказывай все, что вспомнишь, даже если тебе покажется, что это уже не актуально. Я освежу твою информацию своими данными. А ты дополняй в процессе.

Джаред подмигнул Миллеру. Тот усмехнулся. В глазах человека, считающего информацию главной валютой и путем к власти и могуществу, мой брат мог быть идолом.

Собственно, именно так на него Маркус и смотрел. Как на гребаного идола, с неприкрытым восхищением.

– Нравится мне ваша, Гриновская, порода. Вы как чертовы жеребцы!

Я хмыкнул и покачал головой. Джаред повернулся к Коннору и приподнял бровь

– Сокол, скрывать что-то нет причин. Ты среди своих.

Камрад скользнул по нам виноватым взглядом, глубоко вдохнул и расправил плечи. Черты его лица заострились, взгляд стал жестким – маска вольника легла, как влитая.

– Хорошо. С чего начать?

– С Гильдии. Чем она занимается, кто и как становится вольником, девизы, правила, структура, штат, командиры, ОСОБЫЕ ОТРЯДЫ.

Джаред сделал ударение в конце фразы и склонил голову набок. Мужчины сцепились в немом споре. Ледяные, тускло поблескивающие глаза камрада против спокойного, но тяжелого взгляда моего брата.

– Начинай с Гильдии и ее деятельности.

Коннор рвано кивнул и уставился в пол. Ему потребовалось время, чтобы собраться с мыслями, и мы терпеливо ждали. Довольно долго ждали.

– Ладно, погнали. Гильдия фрилансеров – это частная военная компания. Джон Смит основал ее много лет назад. Сколько точно – не скажу.

– Я тоже. Но больше двадцати лет – точно.

Маркус гакнул и уставился на Джареда, который только что прилюдно признал, что чего-то не знает. Кажется, образ идола пошел трещинами.

Я сузил глаза, когда взгляд брата затуманился. На пару секунд он ушел в себя, да так быстро, словно что-то утянуло его. Может, воспоминания?

– Давно. Очень давно. Я не вдавался в детали того, как все начиналось. И не старался узнать, есть ли у них, как у нас, высокое начальство. В смысле, есть ли кто-то над ними, или они сами по себе.

Джаред повел плечами – будто невидимый груз сбросил.

– Они сами по себе. Джон Смит – верхушка.

– Гильдия прекрасно себя всем обеспечивает. Оружием, припасами, специалистами… особого рода деятельности. Вольники – наемники. В их ряды может вступить каждый, кто согласен жить по их главному принципу, быть верным клятве и следовать правилам. С их девизом вы знакомы – он выгравирован на черных кожаных браслетах.

– Почему именно браслеты?

Маркус смерил Джеймса полным скепсиса взглядом.

– Серьезно?! Тебе ЭТО интересно?

Камрад округлил глаза и вскинул ладони.

– Серьезно, интересно! Почему именно браслеты? Не жетоны, не… перстни, например! Ладно, понял, заткнулся. Продолжай.

Коннор слабо улыбнулся, глядя на друга. Он, как и я, понял, чего добивался наш неугомонный амбал – хотел немного разрядить обстановку.

Не вышло.

– Их девиз и главный принцип: по доброй воле. Сапсан считает, что человека нельзя заставлять делать что-то. Потому что только то, что будет сделано по собственному желанию, с осознанием всей ответственности за каждое твое действие… только это ты сделаешь хорошо. Вольники не только задания выбирают по доброй воле, они живут по этому принципу. Все только лишь по доброй воле. И это довольно тяжело…

Стив прищурился и хмыкнул, не проследив логику. Снайпер нервно взъерошил волосы.

– Когда ты все делаешь по доброй воле, ты – единственный, кто в ответе за каждый твой шаг. Тебе некого винить в своих ошибках. И вероятность того, что ты будешь пахать, чтобы исправить ситуацию, или подумаешь десять раз, прежде чем что-то сделать, значительно вырастает. Себя в своих же косяках винить хочется меньше всего.

Коннор бросил на меня быстрый взгляд и продолжил.

– Делать все по доброй воле – быть верным себе, своему слову и своей цели. Прицепом идут верность отряду и командиру.

Джаред вскинул брови и прикрыл глаза ладонью.

– Прицепом…

Снайпер поморщился и махнул рукой.

– Ты понял, о чем я говорю.

– Расскажи про правила.

Камрад несколько секунд смотрел на Джареда с легким удивлением. Тот криво улыбнулся.

– Первое правило Гильдии – фрилансер все делает по доброй воле. Второе правило Гильдии – фрилансер хранит тайны Гильдии. Третье правило Гильдии – бла-бла-бла…

Маркус усмехнулся и сложил руки на груди. Кажется, его идол только что реабилитировался.

– …и так десять раз. Верность Гильдии, отряду и командиру идут не прицепом, Сокол. Вольники готовы умереть за Гильдию, отряд и командира.

Внезапная мысль заставила меня поежиться:

«Так же, как и мы…».

Коннор скрипнул зубами и коротко кивнул.