Творчество в современном мире: человек, общество, технологии. Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Я. А. Пономарева (26–27 сентября 2020 года)

Рис. 3. Значимые корреляционные связи показателей креативности с показателями мотивационного профиля личности в рабочей сфере у педагогов

Как видно из рисунка 3, желаемые уровни удовлетворения мотивов поддержания жизнеобеспечения и социальной статуса в рабочей сфере также имеют множественные положительные связи с показателями креативности: более креативные педагоги претендуют на более высокое материальное обеспечение и признание, чем их коллеги. Интересно, что показатель креативности «абстрактность названия», диагностирующий способность к пониманию сути, положительно связан с несколькими показателями желаемых уровней мотивационного удовлетворения в работе. В целом креативные педагоги более чем другие активны в своих мотивационных надеждах. Но только не в отношении желаемого уровня творческой активности, связи которого с показателями креативности отрицательны.

Что касается оценок реальных уровней мотивационного удовлетворения, то у креативных педагогов, как показывает корреляционный анализ, они выше, чем у других, за исключением мотива поддержания жизнеобеспечения, все связи показателя которого отрицательные.

Обобщая результаты исследования, можно заключить, что учителя с более высокой, чем у других педагогов креативностью направлены не на интенсификацию, а на оптимизацию деятельности в её сущностных характеристиках. Мотивационный аспект их жизнедеятельности характеризуется большей «насыщенностью», чем у других педагогов. У них выше уровень притязаний в аспекте мотивационной удовлетворённости, и при этом они выше оценивают удовлетворённость нескольких важных мотивов, за исключением мотивов поддержания обеспечения и социального статуса, которые остаются для них дефицитарной мотивационной зоной.

Список литературы

1. Валиуллина Г.Г. Приоритетные направления исследования профессионального мышления в современной психологии. Современные проблемы прикладной психологии. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Т. 1. Ярославль, 2006. С. 350–354.

2. Гусева Т.К., Маяцкая Н.К. Требования к профессиональной компетентности педагога в свете основных положений ФГОС ВПО нового поколения Международный журнал экспериментального образования, 2012. № 4 (ч.2). С. 66–68.

3. Дружинин В.Н. Психология общих способностей: учебное пособие. М.: Изд-во «Юрайт», 2019. 49 с. // ЭБС Юрайт. URL: https://urait.ru/bcode/427496 (дата обращения: 07.05.2020).

4. Левитан К.М. Основы педагогической деонтологии. М.: Наука, 1994. 192 с.

5. Мильман В.Э. и др. Практикум по психодиагностике. Психодиагностика мотивации и саморегуляции. М., 1990. 163 с.

6. Митина Л.М., Асмаковец Е.С. Интеллектуальная гибкость учителя: Психологическое содержание, диагностика, коррекция. М.: Просвещение, 2011. 327 с.

7. Туник Е.Е. Тест Е. Торренса. Диагностика креативности. Методическое руководство. СПб.: Иматон, 2000. 170 с.

Возможности (affordance) видеоигр для развития моральной сензитивности[7]. Маховская О.И.

ФГБУН Институт психологии РАН (г. Москва)

E-mail: [e-mail]

Аннотация. Представлены результаты этнографического исследования возможностей интерактивных видеоигр для развития моральной сензитивности. Вводится понятие личной моральной сензитивности – готовности игрока разрешать этические конфликты при безусловном сохранение позитивной личной идентичности. Методически исследование следует практике направления Ethnography Design, методологически – субъектному подходу к решению творческих задач. Впервые показана классификация этических конфликтов и действий, направленных на развитие личной моральной сензитивности.

Ключевые слова: моральная сензитивность, видеоигры, игроки, репутация, этический конфликт, этическое действие, Ethnography Design.

Affordance of video games for the development of moral sensitivity. Makhovskaya O.I.

Institute of psychology of the Russian Academy of Sciences (Moscow)

E-mail: [e-mail]

Abstract. The results of an ethnographic study of the possibilities of interactive video games for the development of moral sensitivity are presented. The concept of personal moral sensitivity is introduced – the player’s readiness to resolve ethical conflicts while absolutely maintaining a positive personal identity. Methodically, the research follows the practice of Ethnography Design, a methodologically-subjective approach to solving creative tasks. The classification of ethical conflicts and actions aimed at the development of personal moral sensitivity is shown for the first time.

Key words: moral sensitivity, video games, players, reputation, ethical conflict, ethical action, Ethnography Design.

Психология творчества должна заниматься изучением взаимодействий человека (субъекта) с любым объектом, приводящих к изменениям в субъекте и в объекте, и самих этих изменений (Пономарев Я.А.) У творчества всегда есть этический аспект, поскольку эффективность решения задач задевает репутацию субъекта. Если в экспериментальных условиях этические риски нивелируются условностью ситуации, то в естественных условиях группового решения задачи репутационные риски резко возрастают и становятся объектом социального (группового) контроля. Групповые видеоигры можно отнести к классу экологически обоснованных задач с репутационными рисками.

Интерактивность – свойство видеоигр, которое отличает их от традиционных медиа. Интерактивность определяется как реципрокная активность между пользователем и системой, в которой реакция одного определяется реакцией другого (Domagk, Schwartz & Plass, 2010). Понятие “affordance” заимствовано из экологического подхода Дж. Гибсона, обычно связывается с прагматикой предметного мира, моментальным схватыванием возможности использовать предмет. В преждних трактовках это понятие исключало личную вовлеченность и заинтересованность субъекта (игрока – в приложении к видеоиграм). Предлагалось понятие «структурная возможность», добавочная информация, которую игрок получает из опыта видеоигр; она может касаться самого игрока и содержания видеоигр (Boyd, 2010). Этические конфликты, как правило, заложены в типичный сценарий видеоигр, ситуации морального выбора персонажа (аватара), в которые игроки личностно вовлечены. Это позволяет рассматривать групповые видеоигры как тренажер для формирования моральной сензитивности.

Моральная сензитивность – готовность игрока разрешать этические конфликты, учитывая ситуативные и надситуативные этические нормы, предписания и роли персонажей, стремясь сохранить позитивную личную идентичность. Риски репутации, самооценке, позитивной идентичности и субъектности игрока рассматриваются как важный компонент формирования и развития моральной сензитивности (Маховская, 2009; Katsarov, 2019).

Личная моральная сензитивность – готовность игрока разрешать этические конфликты, учитывая ситуативные и надситуативные этические нормы, предписания и роли персонажей, стремясь сохранить позитивную личную идентичность; восходит к детскому эгоцентризму, у взрослых интериоризирован, свернут, но остается ведущим мотивом – подкреплять позитивное «Я» игрока. Угрозы репутации, самооценке, позитивной идентичности и субъектности игрока рассматривается как важный компонент формирования и развития моральной сензитивности (Маховская, 2009; Katsarov, 2019).

Цель исследования – составить каталог этических конфликтов и действий видеоигр, которые могут влиять на формирование и развитие моральной сензитивности, при этом создавая угрозы, риски, защиты и гарантии сохранения позитивной идентичности игрока.

Методы: интервью с игроками – родителями и подростками, анализ специальной литературы, интервью с экспертами (психологами, педагогами). Методически исследование следует практике направления Ethnography Design, восходящего к теории деятельности А.Н. Леонтьева, структурализму В.В. Проппа, Ю.М. Лотмана (Kaptelinin, Nardi. 2009).

Результаты исследования представлены в таблице.

Таблица. Этические конфликты и действия, направленные на развитие моральной сензитивности (moral sensitivity)

Данная классификация направлена на увеличение образовательного и этического потенциала видеоигр в процессе их разработки; будет полезна для проведения психологической экспертизы видеопродукции; может использоваться в тренингах моральной сензитивности у детей и взрослых.

Список литературы

1. Арутюнова К.Р., Александров Ю.И. Мораль и субъективный опыт. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2019.

2. Маховская О.И. Стратегии медиации видеоигр: «отцы и дети» // Социальные и гуматинарные науки на Дальнем Востоке. 2019. № 4. С. 29–33.

3. Маховская О.И. Изменение опыта личности: сценарии и идентичность, М.: Спутник+, 2009.

4. Domagk S., Schwartz, R. N., & Plass, J. L. Interactivity in multimedia learning: An integrated model // Computers in Human Behavior. 2010. Vol. 26. № 5. P. 1024–1033.

5. Katsarov, J., Christen M., Mauerhofer R., Schmocker D., & Tanner C. Training moral sensitivity through video games: A review of suitable game mechanisms. Games and Culture, 14(4), 344-366. 2019.

6. Kaptelinin V., Nardi B. Acting with Technology: Activity Theory and Interaction Design. Boston: The MIT Press. 2009.

7. Raphael C, Bachen C. M., & Hernández-Ramos P. F. Flow and cooperative learning in civic game play // New Media & Society. 2012. Vol. 14. № 8. P. 1321–1338.

8. Rest J.R., Thoma S.J., & Bebeau M.J. Postconventional moral thinking: A neo-Kohlbergian approach. Psychology Press. 1999.

9. Schrock A. R. Communicative affordances of mobile media: Portability, availability, locatability, and multimediality // International Journal of Communication. 2015. Vol. 9. № 1. P. 1229–1246.

10. Tanner C, & Christen M. Moral intelligence – A framework for understanding moral competences / M. Christen, J. Fischer, M. Huppenbauer, C. Tanner, & C. van Schaik (Eds.), Empirically informed ethics. Berlin, Germany: Springer. 2014. P. 119–136.

11. Shiraev E., Makhovskaya О. The traumatic psychological impact on character attacks on targets/Routledge Handbook of Character Assassination and Reputation Management. New York: Roundledge, 2019. P. 37–44.

Копинги в личностной регуляции выбора. Мигунов И.В.

Fordham University (New York, USA)

E-mail: [e-mail]

Проблема личностной регуляции принятия решений в детерминистских задачах, то есть задачах, в которых отношение между выбором и его последствиями определено правилом, не получила широкого отражения в психологических исследованиях. Соответственно с позиций развития идеи единства интеллекта и аффекта актуальной становится задача конкретизации влияния интегративных личностных черт и свойств личностной саморегуляции на принятие решений. В данном исследовании проводится проверка гипотезы о вкладе копингов в успешность решения детерминистской задачи на примере ТОГ-проблемы П. Уэйсона.

Методика

Участники исследования. 52 человека: 35 женщин (возраст M = 22,7, SD = 2,08), 17 мужчин (М =22.9, SD = 1,44). Все студенты, магистры и аспиранты факультета психологии МГУ.

Психодиагностические методики: 1. Опросник толерантности к неопределенности С. Баднера (Корнилова, Чумакова, 2016). 2. Опросник «Рациональный-Опытный» С. Эпстайна (Корнилова, Разваляева, 2017). 3. Мельбурнский опросник принятия решений – МОПР (Корнилова, 2013).

Переменные: Толерантность к неопределенности (ТН), интолерантность к неопределенности (ИТН), рациональная способность, использование рациональности, интуитивная способность, использование интуиции, бдительность – продуктивный копинг при ПР, прокрастинация, избегание и сверхбдительность – непродуктивные копинги, успешность решения ТОГ-проблемы. ТОГ-проблема: П. Уэйсон выделил 5 типов решения: интуитивное, логическое, псевдологическое, правильное, случайное.

Процедура опытов: Задачи и опросные методики предъявлялись испытуемым индивидуально. Участникам предлагались условие задачи и бланки ответов в бумажной версии. На решение задачи давалось ровно 30 минут. Количество попыток не ограничивалось. Моделирование осуществлялось с использованием логистической регрессии с взаимодействием переменных. Выбор лучшей модели проводился на основе критерия AIC.

Гипотезы: 1. Продуктивный копинг – бдительность – выступает положительным предиктором успешности решения детерминистской задачи. 2. Негативные копинги выступают отрицательными предикторами решения детерминистской задачи.

Результаты

14 участников исследования не сумели решить задачу за отведенные им 30 минут; 38 человек справились с заданием. Была получена модель логистической регрессии, где откликом выступала успешность решения со следующими переменными: толерантность к неопределенности, бдительность, сверхбдительность, использование рациональности. Бдительность – уточнение целей и задач, рассмотрение альтернатив, связанное с поиском информации, ассимиляцией ее «без предрассудков» и оценки перед выбором (Корнилова, 2013) – ожидаемо способствовала успешному решению задачи с ориентировкой на правило (βбдительность = 0,58,р = 0,031). Подгруппа справившихся с заданием характеризовалась меньшей выраженностью сверхбдительности. Но при фиксации эффектов толерантности к неопределенности и рациональной способности сверхбдительность выступила положительным предиктором успешности выполнения задания (βсверхбдит = 58,8, p = 0,029). Взаимодействие сверхбдительности и использования рациональности негативно предсказывало успешность решения ТОГ-проблемы (βсверхбдит × исп рац = -0.44, p = 0,034); такой же эффект был обнаружен для взаимодействия переменных сверхбдительности и толерантности к неопределенности (βсверхбдит × ТН = -1,83, p = 0,028).

Показано, что копинги участвуют в регуляции выбора в решении детерминисткой задачи.

Список литературы

1. Корнилова Т.В. Единство интеллектуально-личностного потенциала человека в условиях неопределенности и риска. СПб.: Нестор-История, 2016.

2. Корнилова Т.В. Мельбурнский опросник принятия решений: русскоязычная адаптация // Психологические исследования. 2013. T. 6. № 31. C. 4 [Электронный ресурс]. URL: http://psystudy.ru (дата обращения 08.05.2019).

3. Корнилова Т.В., Разваляева А.Ю. Апробация русскоязычного варианта полного опросника С. Эпстайна «Рациональный-Опытный» (Rational-Experiental inventory) // Психологический журнал. 2017. Т. 38. № 3. С. 92–107.

4. Корнилова Т.В., Чумакова М.А. Шкалы толерантности и интолерантности к неопределенности в модификации опросника С. Баднера // Экспериментальная психология. 2014. № 1. C. 92-110.

5. Wason P.C, Brooks P.G. THOG: The Anatomy of a Problem // Psychological Research. 1979. Vol. 41. P. 79–90.

Пилотажное исследование теста «Моральные дилеммы». Немзер Е.А, Бородина Л.Г.

Московский государственный психолого-педагогический университет (г. Москва)

E-mail: [e-mail]

При разработке программ искусственного интеллекта перед исследователями встаёт вопрос о принятии решений в моральной сфере: например, при разработке программ беспилотного управления. Какое решение должна принять программа, на какие критерии опираться в ситуации морального выбора? Какие психологические особенности должны быть у разработчиков? (Dignum, 2018).

Один из подходов к определению особенностей моральных суждений – тест «Моральные дилеммы», предложенный в рамках теории двойного процесса: при моральном выборе взаимодействуют когнитивные и аффективные процессы (Greene, 2001). Тест содержит внеморальные, безличные и личные дилеммы. Внеморальные дилеммы используются как контрольная шкала. В личной и безличной дилеммах представлены ситуации, касающиеся спасения жизней: нужно сделать выбор между невмешательством и совершением действия, позволяющего спасти больше людей. Личные и безличные дилеммы различаются по ключевому параметру. В личной дилемме представлена ситуация, где действие по спасению жизней связано с непосредственным причинением вреда другому человеку, в безличной дилемме это действие опосредовано. Известный пример – дилемма с вагонеткой: неуправляемая вагонетка несётся по рельсам и скоро переедет пятерых рабочих. В безличной дилемме респонденту в качестве варианта предлагается нажать на рычаг, переключающий стрелки, тогда вагонетка поедет по запасному пути, где только один человек. В личной же дилемме спасти рабочих можно, столкнув с моста человека, чтобы он своим весом остановил вагонетку (Greene, 2004). В соответствии с теорией Greene, в безличной дилемме принимается утилитарное решение (спасение большинства), связанное с «когнитивным» выбором, а в личной – деонтологическое (опора на моральные принципы, например, «убивать нельзя»), связанное с «аффективным» выбором (Greene, 2001).

Нами проведена пилотажная проверка этого теста на русскоязычной аудитории. Отечественные исследователи, использовавшие этот тест (Ениколопов, 2018; Ениколопов, 2019), не описывали соответствие результатов теста теории Greene, хотя кросс-культурные различия по вопросам, связанным с ценностями, моральными установками, возможны. В исследовании приняло участие 84 студента колледжа (55 девушек, 29 юношей). Средний возраст – 19,6 (юноши – 20,1, девушки – 19,3). Им был предложен тест «Моральные дилеммы» – по 10 дилемм каждого типа. Ответ засчитывался утилитарным при выборе меньших объективных потерь (меньше убитых, например). Подсчитывалось количество утилитарных ответов по каждому типу дилемм и затраченное время, после выводилось усечённое среднее время решения дилеммы каждого типа. Для анализа результатов использовался однофакторный дисперсионный анализ (критерий Фридмана), с последующим попарным сравнением по критерию Вилкоксона. Уровни фактора представлены типом дилеммы: внеморальная, безличная, личная. Зависимые переменные – количество утилитарных ответов, время решения. Анализ показал значимые различия (p<0,001) между временем решения разных типов дилемм. Различия были обнаружены при сравнении личных и безличных дилемм, а также при сравнении личных и внеморальных. При этом значимые различия (p<0,001) выявлены при сравнении количества утилитарных ответов в дилеммах всех типов.

Наше исследование подтвердило гипотезу Greene на русскоязычной выборке. Количество утилитарных ответов уменьшается при переходе от внеморальных дилемм к безличным и при переходе от безличных к личным. Также при решении личных дилемм респондент тратит больше времени, чем при других дилеммах. Это связано с тем, что личные дилеммы являются более аффективно насыщенными и морально сложными.

Список литературы:

1. Ениколопов С.Н., Медведева Т.И., Воронцова О.Ю. Моральные дилеммы и особенности личности // Психология и право. 2019. Т.9, № 2. С. 141–155.

2. Ениколопов С.Н., Медведева Т.И., Казьмина О.Ю., Воронцова О.Ю. Моральные суждения и имплицитное отношение к смерти при суицидальном риске // Суицидология. 2018. Т.9. № 1. С. 44–52.

3. Dignum V. Ethics in artificial intelligence: introduction to the special issue // Ethics and Information Technology. 2018. Vol. 20. P. 1–3.

4. Greene J.D., Engell A.D., Nystrom L.E. et al. The Neural Bases of Cognitive Conflict and Control in Moral Judgment // Neuron. 2004. Vol. 44. P. 389–400.

5. Greene J.D., Sommerville R.B., Nystrom L.E. et al. An fMRI investigation of emotional engagement in moral judgment // Science. 2001. Vol. 293. P. 2105–2108.

Когнитивно-поведенческая концепция и методы ее реализации в жизненной активности студентов[8]. Попов Л.М., Устин П.Н.

Казанский (Приволжский) федеральный университет, (г. Казань)

E-mail: [e-mail]

Когнитивно-поведенческая модель жизненной активности студентов как субъектов является функциональной психологической системой (Анохин 1979; Леонтьев, 1977; Лурия, 2015). Она функционирует как непрерывное взаимодействие центрального и периферического звеньев психологического механизма когнитивной деятельности (Пономарев, 1976). Центральное звено, представленное уровневой организацией и фазами механизма развития, функционирует как колебательный процесс постоянных взаимопереходов (Леонтьев, 1977; Пономарев, 1976) внешнеплановых действий во внутриплановые и наоборот.

Периферийное звено как звено внешней и внутренней мотивации, детерминации (Рубинштейн, 2003; Пономарев 1976) придает личностно-направленный характер этому взаимодействию.

Данная модель базируется на фундаментальном представлении Я.А. Пономарева о психологическом механизме творчества, как механизме развития психики, являющемся функциональной системой для понимания активности субъекта в пределах его действий по решению творческой задачи.

Анализ жизненной активности студентов позволяет наполнить базовую модель Я.А. Пономарева новыми элементами:

1. Синкретичный вариант внешних и внутренних действий, предложенный в работах Я.А. Пономарева внутриплановыми действиями логико-интуитивного типа, представлен более дифференцировано. Во внутреннем плане представлено два понимания (две ветви) совершаемых субъектом действий: полностью сознательных, протекающих как фазы мышления (Рубинштейн, 2003; Брушлинский, 2003) и действий творческого порядка, т. е. с наличием бессознательной работы и интуиции (Пономарев, 1976). Действия субъекта во внешнем плане представлены как продуктивно-созидательные по созданию новых содержаний (что создается?) и технологий их воплощений (как создается?).

2. Взаимосвязи и взаимопереходы внешних и внутренних действий осуществляются как движение в зоны ближайшего развития (Выготский, 2008) различной степени продуктивности. Выделено три зоны развития.

Периферическое звено, тезисно обозначенное Я.А. Пономаревым как звено эмоционально-мотивационной детерминации творчества, для характеристики жизненной активности студентов включает смысло-целевую (мотивационную) и волевую детерминанты. Они побуждают студента к двум типам поведения: стандартному и индивидуальному.

Стандартное характеризуется профессиональной увлеченностью, выраженной включенностью субъекта в образовательную деятельность, что подтверждается определенным уровнем академической успешности, как одной из форм его жизненной активности.

Индивидуальное поведение представлено внешнемотивированной активностью по отношению к учебным программам, специальности и склонностью к индивидуально-целевой траектории развития. Указанная склонность определяется методом рефлексивно-структурированного интервью (скаффолдинг) и методом анализа поведения студента в социальных сетях, согласно тематике и продуктивности действий. Поведение студентов в рамках социальных сетей отражается в продуктах их виртуальной активности – психометрических индикаторах. Под психометрическими индикаторами понимается контент (фотографии, посты и репосты, видео, аудио, друзья, лайки и др.), который включен в структуру персонального профиля пользователя социальных сетей и отражает результаты его разнообразных психических процессов, прежде всего, интеллектуальных и мотивационных.

Результаты данного анализа позволяют делать вывод об их предикативной связи с академической успешностью, что подтверждается рядом эмпирических исследований: выделены корреляционные взаимосвязи академической успешности студентов с количественными показателями метрик их персонального профиля в социальных сетях. Это положительные корреляции: друзья (р≤0,01), фотографии (р≤0,01), посты (р≤0,01), репосты (р≤0,01). И это отрицательные корреляции: видеозаписи (р≤0,01), интересные страницы (р≤0,01), аудиозаписи (р≤0,01).