Дневник. Предназначение

Ковчег: Прости, что не удалось спасти его. Эпиос был очень храбрым человеком. Он предпочёл свою жизнь твоей и Лиана, понимая насколько ваша раса слабее, а твоя жизнь значимее.

Почему то эти слова ничуть не утешали меня и не помогали избавиться от чувства вины. Все тело поглотил болезненный спазм, заставляя ощутить себя одной большой мышцей. Большой, но безумно слабой. Все внутренности сжимались, душа не переставала болеть и кричать где то глубоко внутри. Я слышала этот крик в своих ушах, от чего становилось ещё больнее, а заглушить его не представлялось возможным.

До конца мне не понятны причины такой злобы по отношению ко мне, к древним и Адаму. Я не могу просто поверить в то, что ненависть бывает беспочвенной и безусловной. У неё должны быть какие-то мотивы, может месть Адаму или создателю, может обида или такая же нестерпимая боль одиночества и безвыходности. И почему где-то глубоко внутри мне жаль её, Еву? Почему я словно понимаю её?

Ковчег: Надеюсь там, за пределами материального, ты получила все ответы.

– Все. И они помогут нам восстановить порядок в мире. Не знаю почему, но я абсолютно уверена что Адам и ребята находятся там, где Ева. Ты можешь почувствовать, где она? Хотя бы какие-то предположения.

Ковчег: Мне не нужно чувствовать. Я знаю, где она. Но сейчас мы не можем полететь туда. Для начала тебе нужно восстановить свои физические показатели, так как они достаточно нестабильно. Выход из астрального путешествия очень энергетически, эмоционально и физически сложен. Тебе стоит хотя бы пару десятков минут отдохнуть, перед тем как отправиться в это опасное путешествие.

О чем он говорит? Его слова, хоть и полны истины, просто вывели меня из себя. Эмоции и без того зашкаливали, а его предложение просто посидеть и отдохнуть, заставили меня вскочить с места от возмущения.

– Нет времени отдыхать Ковчег! Все в опасности: Адам, Виктория, Аид, ребята! Их жизни уже могут висеть на волоске, а ты предлагаешь мне просто посидеть, подышать воздухом и посмотреть на эти ужасные виды разрушенного города?!

Ковчег: Если ты отправишься туда сейчас, то просто присоединишься к ним, а не поможешь. Слабой от тебя там не будет толку и пользы. Если ты и вправду готова отправиться туда, взглянуть смерти и своему прошлому в лицо, то тебе стоит дать своему земному телу небольшой тайм-аут. Как только твои мозговые ритмы, сердечная активность и мышечный тонус придут в норму, то я без колебаний сопровожу тебя в этот опасный путь и буду с тобой до самого конца. Но в таком состоянии, даже сущность валькирии не поможет тебе, если исходное тело обессилено.

– Откуда ты знаешь?

Ковчег: Я был на своих запястьях, когда у вас с Викой состоялся разговор здесь, поэтому всё слышал. Прости. Возможно, все выглядит, будто я подслушивал, но другого выбора у меня не было.

Как бы я не сопротивлялась, как не возмущалась и не рвалась на помощь Адаму и друзьям, тело было согласно с каждым словом принесенным Ковчегом. Конечно, он без сомнения прав. Голова будто шальная и, кажется, ещё одно небольшое потрясение и я грохнусь в обморок, а это вряд ли нам чем-то поможет.

Спиной я оперлась о бетонную стену, направляя взгляд куда-то далеко в небо. Ковчег сел рядом.

– Ковчег. Если у меня не будет времени или возможности, пообещай мне дописать этот дневник. Отрази здесь всё, что со мной происходит и будет происходить, что мне не удастся описать, может кому-то эта информация пригодится.

Я протянула ему тот самый блокнот, в котором описала всю свою жизнь, до этого момента. Небольшая книга, с большой историей.

Ковчег: Мне не нравится твой настрой.

– Я знаю. Мне и самой он не нравится. Но прошу, пообещай.

Ковчег: Обещаю.

Около 15 минут мы молча сидели, погруженные в себя. Сложно расслабиться, когда голову не покидают мысли об Адаме и всём происходящем. Всего пару дней назад мы, счастливые, любящие, наслаждались друг другом, словно это будет длиться бесконечно. Я не могла насмотреться в его бездонные и безумно красивые глаза, насытиться счастьем, которое он дарил мне с каждым взглядом, прикосновением, словом и действием. Готова была раствориться в его любви, а сейчас, я бесконечно боюсь его потерять. Всё так резко поменялось, ситуация развернулась на 180 градусов, демонстрируя свой большой и необъятный зад. А главное, всё, что происходит, никак от нас не зависит. Мы никак не могли на это повлиять, изменить, исправить. Только сейчас, когда каждый из нас стоит на грани, все разрешится в чью-то пользу, а нити, плетущие наши судьбы, вложили мне в руки.

Но почему то именно сейчас мне совсем не важно, какую роль я во всем этом играю, какая ответственность на меня возложена и как это все обернётся для меня. Намного важнее, что станет с теми, кто мне дорог, кого люблю и с кем никогда не была знакома. Кто знает, насколько близкими людьми мы все были друг другу в прошлых, стертых из нашей памяти, жизнях. Не исключено, что каждый окажется другом или соседом, может братом или мужем, сыном или мамой, а может врагом, в нашем таинственном прошлом. Неужели это не может быть ещё одним поводом ценить друг друга, уважительно относиться, как минимум?

Никому из нас неизвестно, сколько лет отведено нашей судьбе, ради исполнения своего предназначения. Так же как и неизвестно то, кем мы будем в следующей жизни. Может стать человеком уже не представится возможности, а может следующая жизнь оборвется, не успев начаться. Стоит ценить каждый миг, пусть он будет слегка грустный или полон счастья, омрачен потерей или будет сиять и освещать все вокруг. Ведь просто проживая свою жизнь, мы можем даже не догадываться, не предполагать и не иметь возможности представить, насколько часто существование каждого из нас, наших городов и стран, нашей планеты висело на волоске от тотального уничтожения. И это огромное счастье, что наш вид непосредственно не сталкивался с такими трудностями, ведь иначе начинаешь ненароком задумываться о том, что люди просто не в силах понять ценности бытия, не потеряв всё.

– Ковчег. Почему именно в такие моменты, когда понимаешь, что каждый следующий шаг может привезти к неизбежному, начинаешь думать о великом и философском? Вроде бы уже все пройденные испытания кажутся не такими сложными, будто проблем, до этого самого момента, вовсе и не было, а наши страхи прошлого видятся уже не больше чем преувеличением.

Ковчег: Такова суть человека. Невозможно понять, насколько больно получить палкой по лбу, не наступив на грабли, а схватившись за голову, не задумываетесь, что со спины, прямо в затылок может уже лететь пушечное ядро. Отчасти это не так уж и плохо, жить здесь и сейчас, но не задумываться о будущем, пожалуй, большая ошибка с большими последствиями.

– Как думаешь. Она могла добраться до Земли? Вычислить моих детей, Питера с Лизой? Я никогда не прощу себе, если с ними что-то случиться.

Ковчег: Вряд ли. Они искали тебя не потому, что ты юной расы, а по энергетическому следу, который Адам оставил тебе.

Ещё спустя пару минут, я, наконец, почувствовала улучшение. Мышцы расслабились, а сознание пришло в себя и отрезвело, а значит, нам пора отправляться туда, где нас наверняка не ждут.

– Ну, рассказывай, куда летим?

Ковчег: На Ниаго.

Я крепко сжала его руку, тем самым позволяя ему экипировать меня, и через секунду я уже стояла в костюме.

Ковчег: Готова?

– А ты?

Шлем автоматически появился в районе затылка и плавно защелкнулся на подбородке. В этот момент я оторвалась от земли, и Ковчег нёс меня прямиком на соседнюю планету. Удивительно, но на орбите Города не было ни одного корабля, но стоило нам приблизиться к Ниаго на пару сотен километров, как перед глазами открылось просто ужасное зрелище. Всюду, куда бы мне ни приходилось бросить свой взгляд, парили корабли модификаторов. Их было тысячи, сотни тысяч гигантских и не очень. Все они собрались здесь ради одного единственного существа, которому они обязаны своей жизнью – это Ева. Без сомнения, ради такого зрелища, как смерть созидателя и месть древним, сюда прилетели все модификаторы до единого. Судя по их гордости и высокомерию, ни один из них не позволил бы себе пропустить такой знаменательный день.

Добраться до орбиты Ниаго уже само по себе оказалось бы довольно сложным испытанием, но благодаря Ковчегу нам удалось незаметно сманеврировать между ними и быстро приблизиться к орбите планеты.

– О боже. Их здесь тысячи, и каждый из них, не сомневаюсь, забит этими упырями. Неужели нет никакой возможности уничтожить их всех? Пока они собрались все в одном месте.

Ковчег: Если мы начнём разрушать и уничтожать корабли модификаторов, то привлечем к себе лишнее внимание, а в таком случае добраться до Евы будет проблематично, да и мы можем подвергнуть опасности её заложников.

– Нам так и так нужно попасть к Еве, эта встреча неизбежна, а если мы отправимся прямиком к ней, то тем самым не избавим мир от тирании модификаторов. В конце концов, если мы снова оставим их в живых, то предоставим им очередной шанс подвергнуть вселенную тотальному уничтожению.

Ковчег: Ты хочешь разобраться с модификаторами? Хорошо, но не руби с плеча. Мои энергетические сенсоры отчётливо улавливают трех первородных особей модификаторов. Если отталкиваться от данных, которые Адаму удалось собрать за последние столетия. Странно, но твоя душа, хоть и ровесница им, но словно каким-то образом заблокирована. Не возможно определить временные рамки рождения твоей души, поэтому я не мог определить твоё происхождение. Такие манипуляции с энергией способен произвести только создатель и это вдвойне странно.

– Ковчег. Не отвлекайся на мою душу. Она заляпана грехами, от которых не отмыться. Лучше скажи, где эти трое и полетели уже.

Корабль выглядел довольно неприметно, на фоне сотен других, почти таких же, и это слегка удивляет, учитывая их заносчивость и эффектное появление на Ман. Неужели первородные скромнее своих потомков?

Мы без труда попали внутрь корабля и ни один из их продвинутых сканеров не смогли нас заметить. Что, несомненно, странно. Неужели они и в самом деле никого не ждали?

– Есть вероятность, что они не в курсе о моем прошлом?

Ковчег: Скажу больше. О твоём прошлом знают только два человека и один костюм, не считая создателя. Эти два человека это ты и Виктория. Кстати, я ощущаю её энергию здесь.

– В смысле здесь? На этом корабле?!

Ковчег: Да. Именно здесь. Это без сомнения нам на руку, ведь она может заняться модификаторами и мы, в суматохе, незаметно приблизимся к Еве. Я определяю её точное местоположение и перевожу на лицевой экран путь к её камере.

Странно, почему она именно здесь и одна, а не с остальными, Гелицио и Аидом, например.

Ковчег: Не торопись. Притормози. Я уловил ещё четыре энергетических следа, возраст которых приближен к первородным, но они не на этом корабле, а на одном из соседних.

– Замечательно, но меня больше интересует Виктория и её местонахождение.

Плавно мы пробиралась вдоль коридоров, минуя поворот за поворотом.

– Годами я летала на Ковчеге, ну, на тебе получается, и даже не догадывалась, что у этого корабля капитан не Адам, да ещё и столько полезных функций имеешь. А сколько мне ещё неизвестно, боюсь представить.

Ковчег: Корабль и я одной энергетики, но мы все же разные физические существа. Да, у нас одно имя, без меня корабль не поплывёт, а если будет необходимо, то и перестанет существовать. Но это не исключает факта того, что мы неразделимы.

По ходу движения вглубь корабля, пробегая мимо разных помещёний, я старалась при любой возможности заглянуть в каждое возможное, изучить расположение лабораторий, перемещёний и действия упырей с зелёной кожей. Они даже выглядят отвратительно. Никогда ещё не испытывала к ним настолько сильного отвращения и ненависти. Может на мои ощущения и гормоны влияет возвращение Евы, а может я, наконец, привыкла к тому, что меня окружают инопланетяне и теперь они для меня не что-то опасное и невообразимое, а всего лишь обычные люди. Только зелёные, как жабы. Очередной поток мыслей нарушил голос Ковчега.

Ковчег: Я должен рассказать тебе то, что мне известно насчёт первородных модификаторов и их генома.

– Ну, давай. Только надеюсь это не теоретическое пособие на 300 листов?

Ковчег: Ххммм… Адам занимался изучением их расы со времен образования мира. Так как его память была стерта и он не мог помнить изначальное происхождение первородных, то, пришлось добывать материал, способный дать ему ответы хотя бы на какие то вопросы – это их ДНК. После длительной погони, бесконечных боев и столкновений, ему, наконец, удалось выяснить, что любой из расы модификаторов имеет один, общий, главенствующий ген, вероятно, доставшийся им как раз от древних особей. Таким образом, древние модификаторы обеспечили себе центральные позиции, наделив этим геном каждого, они имели власть над ними. Для них это некий рычаг управления, но мы сможет использовать этот рычаг против них, как способ их уничтожения. Наша загвоздка была лишь в том, что мы никак не могли отследить местоположение этих самых древних, а после оказалось, что убить их может только первородная валькирия. Кем являетесь вы с Викой. Я уверен в том, что Ева не догадывается о твоём происхождении, как не догадывался я и Адам. Возможно, сам создатель приложил к этому свою руку и поработал над твоей душой так, чтобы никто не смог ощутить твои корни. Другого варианта просто не существует. Не знаю уж, за что к тебе такое повышенное внимание создателя, что ты удостоилась такой защиты. Надеюсь, тебе это известно и это главное.

– Но она могла почувствовать Вику и убить её, ведь она представляет опасность модификаторам?

Ковчег: Не думаю. Раса Валькирий – оплот её творения. Вы имеете для неё большую ценность, чем все модификаторы вместе взятые.

– Оплот творения?

Ковчег: Твоя прошлая раса была самой могущественной, а последние королевы, почти непобедимыми.

– А если во сне текла голубая кровь?

Ковчег выдержал неловкую паузу, словно уже без слов догадался, к чему я веду.

Ковчег: Тогда тебе будет легко справиться с первородными модификаторами, не смотря на их количество, но тяжело с самой собой.

– В смысле?

Ковчег: Чем большими силами обладает валькирия, тем сложнее сопротивляться воздействию энергии Евы, а это может привести к непоправимым последствиям, как для тебя, так и для всех окружающих.

Узкие коридоры казались бесконечно длинными. Вдруг, пробегая мимо очередных, повторяющихся дверей, периферическим зрением я заметила странную комнату, чем-то напоминающую мини музей или оружейную. Резко мне пришлось остановиться и вернуться назад. Ковчег был удивлён моей неожиданной остановкой, учитывая, насколько я торопилась до этого.

Помещёние было небольшим, а все стены в нем были украшены оружием, разных временных эпох, и принадлежащие разным расам, которые они успели уничтожить за время своей тирании. Но больше всего меня привлёк один стенд. На небольшом постаменте красовалась эпичная надпись: « Кинжалы времен уничтожения и её господства. Убийцы валькирий». За толстым стеклом, на небольшом постаменте красовались до боли знакомые кинжалы. Те самые, которые мне пришлось увидеть и испытать на себе за пару мгновений до смерти.

Очень длинные и массивные лезвия, украшены ярко красными символами, похожими на надписи. Но язык не знаком ни медиаторам у меня за ухом, ни Ковчегу. Ручка тоже была резная, серебряная и на первый взгляд совсем не практичная, но их предназначение перекрывало все недостатки. Неужели их осталось всего двое, после той катастрофы? Ровно, как самих валькирий.

В голове промелькнули воспоминания, которые даже сейчас заставляют испытывать лёгкую дрожь.

После возвращения из давно забытых воспоминаний, моменты прошлой жизни все чаще напоминают о себе, хотя кажется, для них вовсе нет времени и места. Сами собой, они мимолетно проносится в голове, и я ничего не могу с этим поделать. На одном из уроков, когда я была совсем юна, нам подробно рассказывали об этом оружии и его опасности для нашего вида. Именно оно способно разорвать связь души и тела, невидимую глазу, потому опасно, ведь сила валькирии в её душе и крыльях, связи, питаемой Евой.

Ковчег: Что ты делаешь?

– Возьми их! Ты должен сохранить их!

Ковчег: Зачем? Они созданы для уничтожения таких, как ты. Они опасны! Я никогда не стану применять их по назначению, если ты думаешь взять их ради этого.

– Нет. Не ради этого. Я никогда бы не попросила тебя о таком, как и никого другого. Просто возьми их с собой и передай мне в руки, если я попрошу тебя об этом.

Ковчег: Нет! Я не позволю тебе…

– Я не обсуждаю с тобой это! Возьми и держи при себе!

Ковчег: Всё так же упряма!

Одним ударом стекло рассыпалось на маленькие осколки, а клиники скрылись в глубине костюма, будто он проглотил их в себя.

Мы тут же покинули комнату оружейных трофеев, так как на шум начали сбегаться падальщики. И вот, наконец, мы добрались до отсека, где держали Вику.

Комната была наполнена модификаторами разных уровней. Поэтому попасть туда было не так уж и сложно, учитывая, насколько часто они покидали и возвращались в помещёние.

Они приковали её к полу несколькими цепями за руки, ноги и талию. Вид был довольно ужасающий и пугающий. Её крылья, казалось, поломаны в каждом суставе, тело покрыто ссадинами, синяками и кровоточащими ранами. Лицо не отражало той боли, которую она испытывает и всем своим видом она лишь выражала свою ненависть к мучителям. Они окружили её со всех сторон. Каждый пытался получить наслаждение от процесса. Кто-то просто смотрел и радовался, заливаясь злорадствующим смехом, а кто-то принимал непосредственное участие в избиении. Очевидно, она здесь ради развлечения и удовлетворения их садистских наклонностей, уже давно для них привычных, но такого удовольствия они не могли получить нигде и ни с кем прежде. В нее плевали, пинали ногами, били палками, резали клинками, но ни один из них не нанёс ей смертельной раны. А учитывая тот факт, что на этом корабле есть оружие, которое способно было убить её одним ударом, и им никто не подумал воспользоваться, только подтверждает мои догадки. Ну, либо, они совсем идиоты. Абсурдно ещё и то, что почти все, кто её окружал, даже не знали ни её, ни расу валькирий, кроме троих, очевидно выделяющихся из толпы.

Ковчег: Почему она не сопротивляется? На её крыльях есть символы, которые предполагают наличие у неё способностей.

– Не все валькирии созданы для уничтожения. Некоторые наделены способностями, чтобы избежать боя, для самообороны. Кто-то воин, а кто-то защитник. Закованная в цепи она бесполезна, её сила в свободе.

Помимо освобождения Вики нас интересовали ещё трое первородных, находившихся на этом корабле и совсем не удивительно, что все они были именно здесь.

Существо: Как же воняет от этих сук! Кажется, что с каждой секундой этот смрад только усиливается!

Существо 2: Дааа. Как же нам не хватало этого. Я даже скучал по этим тварям.

Их внешний вид совсем не похож на человеческий. Лица напоминали ужасное, разлагающееся месиво, а глаза были абсолютно безжизненными и пустыми. То, что с ними сделало время и технологии, пожалуй, не пожелаешь даже самому ненавистному врагу. Неужели они надеются, что Ева щедро отблагодарит их? Зная их бесконечный голод к насилию и высокие амбиции, она должна отдать им всю вселённую на добровольное растерзание, чтобы они остались хоть капельку довольны, но почему то я очень сомневаюсь, что Ева пойдёт на этот шаг. Ей проще самой уничтожить своё бестолковое творение и начать всё с чистого листа. Неужели они не подумали о таком повороте? Или их служба Еве настолько бескорыстная, что им не важно, как для них обернётся её возвращение?

Ковчег: Надеюсь, у тебя есть какой-то план.

Чтобы быть более незаметной и случайно не задеть кого то в комнате, мне пришлось двигаться к Вике вдоль одной из стен, и чем ближе я пробиралась вглубь, тем сильнее ощущала странные вибрации, отдающие в грудь и спину. Я знаю, что моя прошлая жизнь готова взять верх и вырваться на свободу в любую секунду, но всеми силами, я тормозила этот процесс. Ещё не время.

С каждым ударом, каждым её всхлипом, от злости, начало сильно стучать в висках, а температура тела стремительно подниматься. Пульс уже ощущался каждой частью тела, и этот звук заглушил все окружающие, будто внутри меня живёт ещё один человек, который ожидал этого момента тысячи лет и он уже на низком старте.

Головой я отчётливо понимаю, что отдавать власть прошлому очень опасно и рискованно, но обычный человек не соперник этим ублюдкам, и без валькирии у меня нет ни единого шанса. В конце концов, я нахожусь здесь не просто так, у меня есть цель, миссия, а от прошлого уже никак не избавиться. Может именно потому, что по сути своей я создание Евы, поэтому создатель выбрал именно меня, поэтому судьба столкнула меня лоб в лоб с Адамом и привела именно сюда.

Ковчег: Двери заблокированы. Они твои! И ещё кое-что, я не могу быть твоим костюмом, пока ты в обличии валькирии. Твоя энергия не совместима с моей, не смотря на мое доверие к тебе. Но я верю в тебя, ты сильнее, чем думаешь!

Костюм неожиданно преобразовался в браслеты, а за моей спиной за долю секунды выросли крылья. Одного взмаха крыла было достаточно, чтобы в воздух взлетело 4 головы, три из которых похожи на заплесневелый черничный пирог. Все произошло так быстро, что они ничего не успели понять. Головы были отсечены от тел и превратились в пыль, усыпая собой пол. Тела так же испепелились, покрывая пол густой, чёрной пылью.

За несколько минут комната полностью опустела от модификаторов, оставив за собой лишь двухсантиметровый слой сажи и пепла, и несколько изувеченных, обезглавленных трупов.

В процессе боя, я не заметила, как Ковчег покинул мои запястья и в виде чёрного силуэта, находясь в углу, наблюдал за происходящим и мной в частности.

Ковчег: В тебе течёт королевская кровь! Это очевидно по твоим крылья и доспехам, украшенным специфическими символами.

– И что?

Почему то одно его присутствие заставляет крови внутри меня закипать от злости. Даже моя мимика не могла сдержать все эмоции, которые я испытывала, смотря на Ковчег.

– Тебя пугает моё прошлое? Или, может, ты начал сомневаться во мне? А может, ты просто боишься меня?

Медленным и хищным шагом я приближалась к нему. Я никогда не чувствовала такого гнева, ненависти. Единственное, что мне безумно хотелось каждой клеточкой тела, это испепелить его на маленькие атомы. Постепенно мне начало казаться, что эти чувства придают мне уверенности, смелости, силы, свободы. Всего того, чего, как мне казалось, так не хватало раньше.

Ковчег: Я всегда был в тебе уверен, даже когда ты не подозревала о моем существовании. Так же как и все те, кто был тебе близок и дорог. Так же как Адам.

– Он даже не помнит обо мне! Он решил забыть свое прошлое! Трус, а ты его полная копия!

Два когтя, словно гвозди, пронзили его плечи и приковали к стене, предварительно подняв в воздух. Следом за ним, за счёт силы крыльев, сделав упор на те самые когти, я поднялась вверх так, чтобы казаться выше Ковчега. Меня раздражало в нем все, начиная от его голоса, заканчивая отсутствием лица и эмоций. Рука обхватила его шею и сильным ударом впечатала голову в стену.

Виктория: Сопротивляйся злу, текущему в твоём теле! Ты жила с ним сотни лет и никогда не поддавалась его власти, потому что твой дух, по настоящему, никогда ему не принадлежал! Помни, кто ты на самом деле, Зои!

Далёким эхом, где то глубоко в голове, её слова, словно слегка отрезвили меня. Валькирия – это всего лишь моё прошлое и оно никогда не должно брать верх над настоящим. Я крепко зажмурила глаза и вспомнила о своих детях, о любимом Адаме, который возможно находится на грани гибели и нуждается в нашей помощи. Мне не нужно моё прошлое, способности валькирии, чтобы быть сильной! Основная сила в духе, а он всегда принадлежал только мне, а не какой-то там Еве!

Одним движением я освободила Ковчег и спустилась на пол. Гнев сменился на легкую дрожь во всем теле. Физическому телу не так легко перестроиться, как духу. Внутри, всё таки, бушует масса различных гормонов, концентрация которых на один миллилитр превышена в десятки раз.

Когда меня, наконец, отпустило, я бросилась с Вике.

– Как ты? Прости, что пришлось… ну. Это странное чувство, как цунами поглотило меня. Твои крылья. Ковчег, ты можешь помочь ей как то и восстановить целостность крыльев? Это необходимая часть тела, без которой она не только беспомощна, но и бесполезна.

Он приблизился и отсмотрел её. Каждый поломанный сустав, доспехи и раны, покрывающие все тело.

Ковчег: Её кровь не содержит в себе королевской днк. Я могу помочь ей. Если она готова терпеть боль. Повреждения не маленькие, хотя, к счастью, и не смертельные.

– В смысле не содержит королевской днк? Значит, мы не были родственниками?