(Не)чужой ребенок

За спиной у девушки стоит женщина в белом халате, вроде бы одна из врачей, что проверяла Ларису. Кажется, ее зовут Алла Федоровна.

– Сергей Борисович, а мы к вам, – обращается она к заведующему после приветствий. – Вот эта девушка желает стать донором, но…

Я даже не дослушиваю, что она ему говорит. Выхватываю важное для себя. Донор. Оглядываю девушку еще раз. Она зажимается под пристальными взглядами, которыми в нее впиваюсь я и Сергей Борисович. Мы с ним переглядываемся. Нутром чувствую, что она мне подходит. Боюсь ошибиться, но и доверить все случаю не дозволяю.

– Я бы хотел поприсутствовать при вашем разговоре. – Разворачиваюсь к жене, которая то ли не поняла, что тут происходит, то ли не особо заинтересована в том, кто будет вынашивать нашего ребенка. Моего ребенка. – Лариса, подожди меня, пожалуйста, в машине, хочу обсудить с тобой суррогатных матерей. Пока посмотри анкеты еще раз, – настаиваю, чтобы она была занята как минимум несколько минут.

– Хорошо, – безразлично пожимает она плечами и идет на выход.

– Лара! – окликаю ее и смотрю многозначительно, когда она оборачивается. – Водителя я предупредил.

– Да поняла я, поняла! – огрызается и уходит. Надеюсь, действительно поняла. Конечно, ее генетический материал не пригодится, но видимость создать надо.

Смотрю на Сергея Борисовича, который аккуратно берет девушку под локоток и уводит к себе в кабинет, я следую за ними и плотно закрываю дверь. Кажется, Алла Федоровна успела что-то ему нашептать, потому как с нами она не пошла.

Проходим и рассаживаемся, я в уголке, а девушка напротив врача. Она кидает на меня быстрые взгляды, пока врач задает вопросы. Видно, что ей неловко отвечать на них в моем присутствии. Но ничего не поделаешь, милочка, я обязан быть в курсе всего, за что плачу.

– Так вы готовы стать донором? – спрашивает Сергей Борисович и пристально смотрит на девушку. Кажется, ее зовут Марина.

– Да, но… Ваша коллега сказала, что нельзя. У меня нет своих детей, а без этого никак, – разводит руками.

Врач смотрит на меня, и я вынужден вмешаться в разговор.

– Марина… правильно? – Она кивает. – Я не привык ходить вокруг да около. У меня для вас деловое предложение. Нам с женой нужен ребенок, но по определенным причинам она его иметь не может. Поэтому необходим кто-то, кто сможет сделать это за нее.

– Вы что, приняли меня за проститутку? – Ее лицо краснеет то ли от смущения, то ли от гнева. Так она еще симпатичнее.

– Боже упаси, – машет руками врач, – вы все неправильно поняли. Демиду Владимировичу и его жене Ларисе нужна суррогатная мать.

Девушка хмурится.

– Это не совсем то, чего я ожидала. Я собиралась стать донором яйцеклеток…

– Я предлагаю за эту услугу четыре миллиона рублей и полный пансион.

Лицо Марины вытягивается, рот приоткрывается, а в глаза, как в мультике про Скруджа Макдака, буквально начинают мелькать цифры. Морщусь. Почему всегда все решают деньги?

Глава 5

Марина

– Я предлагаю за эту услугу четыре миллиона рублей и полный пансион, – звучит фраза властного мужчины, вцепившегося в меня ястребиным взглядом.

Дышу часто и слишком тяжело, от того и голова кружится. Мне сразу хочется на улицу, вдохнуть свежий воздух. Усилием воли беру себя в руки. Нельзя раскисать, не сейчас: мне предлагают почти всю сумму, которая необходима. Если все получится, у Сашки появится шанс… Еще раз прокручиваю в голове все, что мне только что сказали. Деньги. Полный пансион. Рождение ребенка…

– У меня есть брат, я его опекун, – пытаюсь объяснить бизнесмену, что не смогу быть у него безвылазно в доме, а он навряд ли согласиться принять чужого ребенка пяти лет.

– Не проблема, дом огромный, – отфутболивает он и тут же улыбается: – А моей жене полезно будет привыкнуть к детям.

И тут я решаюсь на рисковый шаг:

– Мне нужно больше… – твердо говорю Демиду Владимировичу и смотрю ему прямо в глаза. Это он здесь решает, а не главный врач. Он. Заказчик. И по какой-то причине ему нужна именно я. Не стал бы он в меня так просто вцепляться мертвой хваткой. В месте, где он меня коснулся, кожа до сих пор горела.

– Что-то еще? – говорит хищник и глаза прищуривает. Представляю, что он обо мне сейчас думает. Плевать. На все плевать. Мне главное Сашку вытащить, об остальном подумаю позже. Когда все закончится… Считаю в голове, сколько мне может понадобиться и выдаю:

– Мне нужно шесть миллионов, – этого должно хватить и на лечение, и на раздачу долгов, в которые я влезла за эти дни. – И предоплата в миллион рублей на счет, завтра.

– Но так мы не работаем!.. – восклицает Сергей Борисович, однако Демид поднимает руку. Этого достаточно, чтобы все в этом кабинете замерли.

– Еще полтора миллиона на реабилитацию! – выдаю следом.

– После родов? – уточняет Демид.

Киваю. Сашке наверняка потребуется восстановление после тяжелой терапии:

– Полная оплата по договору мне потребуется в течение нескольких месяцев.

Вижу, как у заказчика дергается щека, но это единственное, что он позволяет мне увидеть.

– Вы же хотите именно меня… – Голос хрипит и срывается, даже думать не буду, как это выглядит со стороны.

– Хочу… – звучит из его чувственных губ пошло.

Еле слышно выдыхаю, только бы получилось. Мгновение, когда я и двинуться не могла под его взглядом, разрушается, и Демид поднимается, а я соскакиваю со стула следом.

– Проверьте ее здоровье! – приказывает он Сергею Борисовичу.

– Но так скоро?

– Мне надо идти, я могу прийти завтра. – Мне и правда пора к Сашке.

Мужчина, который уже дошел до двери, вдруг резко останавливается, разворачивается. В несколько шагов пересекает кабинет, хватает меня за плечи.

– Хотите, чтобы я выполнил ваши условия? Хорошо! Но и вы, будьте добры, слушайтесь меня беспрекословно! Это понятно? – ответить не могу, да и ему не требуется мой ответ.

– Завтра мне нужны все ее анализы!

– Но лаборатории уже закрыты! – возражает Сергей Борисович.

Демид хмыкает:

– Мне надо, чтобы ее проверили и подтвердили, что она полностью готова к тому, чтобы забеременеть… – Он еще раз окидывает меня взглядом, от которого хочется провалиться сквозь землю. – От меня. Кроме того, я достаточно заплатил, чтобы ваши лаборатории работали круглосуточно! А завтра жду на подписание договора. – Он выходит, громко хлопая дверью.

Я сажусь на стул, с облегчением выдыхая. Мне вторит доктор, даже пот вытирает со лба.

– Ну что, пошли? – Сергей Борисович натягивает улыбку и поднимается с кресла. Берет телефон и тут же набирает кому-то:

– Анна Борисовна, – говорит он. – Да, понимаю, но надо, чтобы мы сегодня поработали внеурочно. Да… Да… – Он понижает голос. – Это для вашего оборудования! Я что, один буду отдуваться? Ну уж нет, давайте, дуйте в клинику!

Через тридцать минут врачи наготове. Столько пробирок, банок и заборов крови в жизни не видела, но надо отдать должное врачам. Они делали все осторожно, словно я была хрустальной. К восьми вечера я наконец освобождаюсь, а Сергей Борисович остается корпеть над отчетами Демиду Владимировичу.

– Пустите, – прошу старичка-охранника. – Мой братик серьезно болен и будет сильно расстроен. От этого у него может случиться криз!

– Не положено! – хмурится дедушка и старается меня вытолкнуть из приемного покоя.

– Ну пожалуйста! – заискивающе пищу я, глотая навернувшиеся слезы.

В дверном проеме, ведущем в заветные недра больницы мелькает знакомое лицо Сашкиной нянечки:

– Вы чего расшумелись тут? – говорит она строго.

– Да я вот этой непутевой уже полчаса объясняю, что не положено! Время приема закончилось!

Нянечка вздыхает:

– Он спрашивал тебя сегодня, чего задержалась?

– Сама в больнице была, – говорю полуправду, та понимающе качает головой.

– Что там?

– Яблоки, – закусываю губу, мне хочется и плакать, и смеяться, настолько я размазана сегодняшним днем.

– Давай, передам.

Около десяти я наконец сажусь в маршрутку. Неожиданно звонит телефон. Незнакомый номер. Дрожащими руками поднимаю трубку, ожидая услышать страшную весть из больницы.

– Доброй ночи, Марина. – От хриплого голоса по спине ползут мурашки.

– Доброй, Демид Владимирович.

– Вы полностью здоровы. – Закрываю глаза и облегченно выдыхаю, значит, по здоровью я ему подхожу. Не то чтобы сомневалась, но всегда есть вероятность какой-нибудь наследственной болячки.

Компания парней впереди вдруг громко смеется, а я не успеваю зажать трубку, чтобы он не услышал.

– Вы сейчас где находитесь? В ресторане празднуете? – В голосе слышится сталь.

– Я не…

– Послушайте меня внимательно, милочка! – не позволяет договорить мне Демид. – Если вы думаете, что сможете гулять, пока будете носить моего ребенка…

– Нет! – испуганно тараторю. – Вы меня неправильно поняли, я в автобусе! Возвращаюсь домой! Сегодня вечером не успела в больницу к брату, поэтому так поздно. Я вообще по ресторанам не хожу, да и некогда… – Не знаю, зачем я это ему говорю.

В трубке на мгновение повисает пауза.

– Демид Владимирович? – пугаюсь, что он положит трубку, и тогда плакало наше с Сашкой лечение.

– С завтрашнего дня вас будет по всем делам возить водитель!

– Но… – хочу возразить, что это как-то неудобно, но не успеваю – трубку кладут. Нелегко мне будет с этим человеком, но я выдержу!

Глава 6

Демид

– Когда можно делать подсадку? – задаю вопрос, бегло пробегая по строчкам отчета о здоровье Марины. Результат я получил еще вчера, просто лишний раз хочу убедиться, что ничего не пропустил. Она подходит абсолютно. Полностью здорова, вредных привычек нет. Словно вселенная решила сжалиться надо мной и послала немного удачи.

– Тут такое дело, Демид Владимирович… – мнется Сергей Борисович. – Есть одна проблема.

Я вопросительно поднимаю бровь и смотрю на врача. Наверняка опять вопрос в деньгах. Что ж, я готов обсудить новые условия в пределах разумного.

– У Марины нет собственных детей, а по закону суррогатной матерью может стать женщина, только рожавшая. Любая проверка нас просто закопает. По всем остальным параметрам она подходит идеально.

– Ребенок обязательно должен быть в наличии? – Врач недоуменно смотрит на меня. – Ну ребенок живой должен быть? – начинаю раздражаться. – Если он умрет почти сразу после рождения, прокатит?

Врач кивает, а я немедленно набираю Андрея, своего лучшего юриста. Сейчас он как раз готовил договор с Мариной.

– Дрон, привет. Слушай, тут такое дело…

Объясняю ему, что нужно внести записи в медкарты, сделать легальной историю о Марининых родах. Андрюха раньше работал в органах, знает нужных людей, кажется, в любой области. Так что быстро понимает, что от него требуется, и отключается.

– Проблема решена. У Марины в анамнезе – так это у вас называется, да? – появятся роды пару лет назад. Ребенок умрет вскоре после рождения. Как мне объяснил адвокат, есть какая-то там штука, внезапная смерть младенца, что ли. Я не до конца понял.

– СВДС? – переспрашивает врач. – Синдром внезапной детской смерти? – Я киваю. – Да, это может подойти. Причины этого явления не изучены, мать никто не обвинит ни в чем, перед законом она чиста и свободна, – слышу рассуждения врача.

Значит, Андрей все делает правильно. Через пару дней у меня будет вполне легальная медкарта Марины, в котором будет указано, что ее ребенок, дочь Анна, двух недель от роду, внезапно скончается во сне. Как Андрей это провернет – меня не волнует. Я плачу ему огромные деньги не для того, чтобы выяснять как, а чтобы получить необходимый результат.

– Оформляйте бумаги, – киваю Сергею Борисовичу. – Так когда можно будет сделать подсадку? – Весь биологический материал и я, и Лариса – она для видимости – сдали еще два месяца назад, как только стали искать подходящую кандидатуру. – Нужно какое-то время или что?

– Да, нужно немного времени. После подписания договора мы заберем биологический материал у будущей суррогатной матери, затем в лаборатории яйцеклетка – в данном случае будущей суррогатной матери – оплодотворяется…

– Избавьте меня от медицинских подробностей, – машу рукой. – Лучше просто назовите срок.

– От недели до трех в зависимости от цикла Марины.

Киваю и ухожу. Мне еще нужно решить кучу вопросов и переделать массу дел.

Домой возвращаюсь поздно и нахожу Ларису не то чтобы пьяной, но явно навеселе.

– Решила отметить то, что скоро состоится зачатие нашего ребенка? – ухмыляюсь, прохожу на кухню и тоже наливаю себе бокал вина. – Или заливаешь горе, что сама не можешь родить?

Лариса фыркает, допивает до дна и со звоном ставит бокал на столешницу.

– Ну что, как там наша принцесса?

– Какая принцесса, ты о чем?

– Да мамашка эта наша будущая. Андрей приходил, нужно было в договоре расписаться. Ты вообще в курсе, сколько она заломила за свои услуги.

– Конечно. Я же лично присутствовал при этом разговоре. – Все еще не понимаю, к чему она клонит.

– Да за что такие деньжищи? – взвизгивает Лариса. – У нее что, матка бриллиантовая? Или ребенок будет весь из золота? Из какой-то грязи вылезла, небось приехала в большой город из своего Мухосранска, долгов понаделала, а теперь за наш счет хочет свои проблемы решить.

– Наш? – переспрашиваю, ухмыляясь. – Ты что-то напутала, Лара. Это мой счет, мои деньги и мое решение. Что-то не устраивает? Можешь вернуться к папочке. Вот он рад будет. Ты бесплодная, родить не сможешь, тогда зачем ты мне вообще нужна?

Пощечина обжигает щеку, и я удивленно смотрю на жену. Губы дрожат, в глазах слезы. Да неужели? А кто фигуру не хотел портить?

– Ты мразь, Потапов. Самая распоследняя. Я хотела родить тебе ребенка, еще когда мы поженились. Что ты мне сказал, а? Что тебе оно пока не надо? И это пока длилось до тех пор, пока мой отец не потребовал исполнения договора. Но знаешь, за это время я и сама раздумала рожать от тебя. Ребенку не нужен отец, который постоянно где-то пропадает, не уделяет внимания семье, шляется с девками по кабакам…

На этот раз не выдерживаю я. Бить женщин не в моих правилах, поэтому хватаю и встряхиваю Ларису, она перестает нести всякий бред, суживает глаза и бросается прочь из кухни. Ничего, завтра протрезвеет – поговорим.

Набираю Марину. Она отвечает не сразу, но все-таки отзывается. Сразу понятно, что она дома. На заднрем плане шумит телевизор, льется вода, свистит чайник. Представил ее, милую, домашнюю, в халате, и на сердце неожиданно потеплело. В этот момент она не виделась мне гоняющейся за наживой и легкими деньгами девушкой.

– Здравствуйте, Демид Владимирович.

– Здравствуйте, Марина. Хотел сообщить, что завтра ждем вас на подписание договора. В десять утра в клинике.

– Хорошо, – отвечает она.

– И вот еще что… – слышу, как она задерживает дыхание. Чего-то боится? – Чтобы вы смогли… – На мгновение замираю, подбирая правильные слова. – В общем, чтобы вы смогли оказать нам необходимую услугу, пришлось вписать в вашу медицинскую карту роды пару лет назад и умершего впоследствии ребенка. Если кто-то спросит – у вас была дочь Анна и умерла почти сразу после рождения. Я хотел, чтобы вы узнали это от меня и успели прокрутить эту мысль в голове, свыкнуться с ней.

– Но зачем?

– Увы, как сказал врач, суррогатными матерями могут только рожавшие. А у вас нет детей. Вот мы его и придумали.

– Спасибо, – выдыхает она в трубку. За что благодарит-то? Она мне нужна не меньше, чем ей мои деньги. Так что, надеюсь, «сработаемся».

– До завтра, Марина.

– До завтра, Демид Владимирович.

Кладу трубку и ловлю себя на мысли, что мне нравится, как звучит мое имя из ее уст. Надо попросить называть меня по имени, а то отчество всю атмосферу портит.

С этой мыслью иду в гостевую спальню и буквально падаю в кровать. Денек был тот еще. А утром ждет разговор с Ларисой, будь он неладен. И она заодно!

Глава 7

Марина

Дрожащими руками переворачиваю листы договора. Несколько раз читаю сумму и условия. Демид смотрит напряженно, следит, как коршун, за каждым моим движением, словно боится, что я убегу. Может, и хотела бы, но у меня не осталось выбора. Его подпись, размашистая с сильным нажимом, уже стоит в положенном месте. Печать больницы тоже.

– Все как вы и хотели? – спрашивает Демид Владимирович и протягивает мне ручку, чтобы подписала.

Киваю, поскольку выдавить из себя «да» не представляется возможным. Осторожно ставлю свою подпись. Готово. Повторяю действия со вторым и третьим экземпляром, который останется в больнице. Демид не выдерживает и забирает свой экземпляр. Улыбается. Боже, я впервые вижу, как этот мужчина улыбается. Красивые белые зубы и даже ямочки на щеках. Интересно, а у ребенка тоже будут такие же ямочки? Тут же одергиваю себя. Прокашливаюсь и заявляю:

– Теперь прошу перевести мне предоплату.

Улыбка тут же сползает с лица мужчины.

– Что, прямо сейчас?

– Да, прямо сейчас.

Вытаскиваю из сумки бумажку из больницы с реквизитами и протягиваю ее Демиду. Он фотографирует страницу, сразу же отправляет кому-то информацию, а сам счет прикладывает к нашему договору.

– Напишите собственноручно, что предоплата вам перечислена, мои юристы позже внесут необходимые изменения, и мы переподпишем договор.

– Пока не узнаю, что деньги поступили на счет, ничего подписывать не буду, – говорю упрямо, и Демид смотрит на меня пронзительно, с некой долей уважения.

– И когда вы об этом узнаете? – спрашивает, усмехаясь.

– Как только вы скажете, что они перечислены, – отвечаю язвительно. Сама не ожидала, что смогу говорить подобным тоном, но обстоятельства меняют людей, это я уже поняла на собственной шкуре.

– Хорошо, сейчас выясню.

Он поднимается, отходит в другой угол кабинета, набирает номер и что-то тихо говорит, а после кивает и поднимает большой палец.

– Когда? – произносит он напряженно, обращаясь к Сергею Борисовичу, как только возвращается в кресло рядом со мной. Врач улыбается.

– Примерно через неделю уже можно будет провести процедуру.

Я тут же прикидываю, сколько времени у меня есть, и получается, что первый укол Сашка получит сразу после, а значит, надо все успеть сделать до того, как мы с ним переедем в дом к Демиду. Должны все успеть, а потом еще два укола, и когда Сашка выйдет из больницы, то в доме мы проживем где-то еще шесть месяцев.

– Простите, я выйду, – поднимаюсь и выхожу из кабинета.

Отхожу подальше, за угол, сажусь на скамеечку. Прежде чем набрать номер клиники, несколько раз глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю, чтобы успокоиться.

– Да, Эльвира Матвеевна. Все в порядке?

– Мариночка, у вас получилось! – В голосе врача слышатся удивление пополам с недоверием. И я ее понимаю. Сама не верила, что получится.

– Скажите, когда Саша получит первый укол?

– Не волнуйтесь. – В трубке раздается смех. – Я все устроила. Сегодня Сашу переведут в другую больницу, и мы тут же начнем терапию. Через три дня он получит первый укол. Я буду лично курировать все этапы.

С облегчением выдыхаю. Получается, кажется, у нас получается!

– Я сегодня обязательно зайду и навещу его.

– Будем ждать.

Только я поговорила с Эльвирой Матвеевной, как экран показывает новый вызов. Мама. Прямо как чувствует.

– Да, мам, – устало отвечаю, но меня никто не слышит.

– Как Саша? – деловито спрашивает она.

– Я только что разговаривала с врачом, он в порядке.

– Что насчет фондов, ты связалась с ними? Нам окажут помощь?

Силой сжимаю зубы. Как можно быть такой сложной?

– Мам, я все решила, Сашке послезавтра сделают первый укол.

– Как? Ты о чем таком говоришь? Откуда ты взяла миллион? И вообще остальные деньги? – верещит она. Не хочу ее слушать, отключаюсь, поскольку ко мне подходит Демид. Откуда он тут взялся и как долго стоит?

– Проблемы? – заинтересованно спрашивает.

– Нет-нет, уже нет, – торопливо отвечаю и вижу, как он прищуривается, не до конца мне поверив.

– Насчет того, что приеду со своим братом… Может, я все же поживу пока у себя дома? Хотя бы до момента, как забеременею?

– Нет, – просто говорит он и присаживается рядом. Чувствую себя рядом с ним неуютно, он какой-то колючий, а еще опасный.

– Но послушайте, это маленький ребенок, ему столько всего нужно…

Возможно, даже медсестра или нянечка, чтобы ухаживать, думаю и вздрагиваю. Не имею представления, как буду все это объяснять. В чужой дом со своими требованиями – мама дорогая!

– Все, что будет нужно, я дам.

Опять это звучит неловко и крайне двусмысленно.

– Послушайте, вы подписали договор. Ваш брат в нем указан. У вас две отдельные смежные комнаты в доме и разработанное поваром питание. Нянечка, если потребуется, то с медицинским или педагогическим образованием, для одного или обоих. Личный водитель. Мне кажется, это хорошие условия.

– Да-да, конечно, просто…

– Вот именно, все очень просто. Так что давайте так: сегодня вы начинаете собирать вещи. Нужен кто-то, чтобы помочь? – Отрицательно трясу головой. – Вот и славно. До процедуры вы должны переехать. Подготовка тоже входит в договор. Вам необходимы определенные условия, которые я обеспечу, диета и комплекс каких-то препаратов. Вам уже выдали необходимое?

– Да, – показываю кучу коробочек и пузырьков. – Еще надо будет ходить сюда на терапию в течение недели.

– Отлично, тогда жду вас у себя не позднее послезавтрашнего дня. О времени, когда за вами приедут, сообщу позднее.

– Но… – начинаю говорить, но Демид не слушает, встает и размашистым шагом удаляется. Все возражения остаются невысказанными, а в голове звучит только одна мысль: когда я начала звать его по имени?

Глава 8

Демид

Требование Марины перевести аванс немедленно на секунду вгоняет в ступор. Дело не в сумме, это по сути, копейки для меня и моей фирмы, просто интересно, почему так срочно. Соглашаюсь, чтобы узнать, куда пойдут деньги. Если узнаю, что на что-то незаконное, будет причина расторгнуть контракт.

Она передает бумажку с реквизитами. Фотографирую, пересылаю своему бухгалтеру с просьбой оплатить немедленно и узнать, что это за счет. Ответ приходит буквально через минуту. Больница. Можно выдохнуть, ничего противозаконного. Будем надеяться.

Прошу Марину сделать приписку в договоре о перечислении аванса, но она меня поражает своей непоколебимостью – не подпишу ничего, пока не узнаю, что деньги поступили. Надо же! Оказывается, в ней есть стержень. Это интересно.

Наконец, все формальности закончены, и Марина тут же выходит в коридор. Не могу противиться любопытству и иду за ней. Невольно подслушиваю разговор, и мне все становится ясно. Деньги нужны на лечение брата. Самоотверженность – это хорошо. Любовь к родным – тоже. Приятные качества, надеюсь, они передадутся ребенку.

Не хочу прерывать разговор и уже собираюсь уйти, как вдруг слышу, что настроение Марины резко меняется с радостного на раздраженное. Из трубки слышны визги и крики, делаю шаг вперед, чтобы разобраться в ситуации, но Марина сбрасывает звонок и резко поворачивается ко мне. В ее глазах я вижу страх. Чего она боится? Или кого? Меня? Или ту женщину, которая кричала из трубки? Кто она? Надеюсь, что получу ответы на свои вопросы до того, как станет слишком поздно.

– Проблемы? – спрашиваю и твердо смотрю на нее. Она должна понять, что с сегодняшнего дня ее физическое и эмоциональное здоровье – моя забота.

– Нет-нет, уже нет, – отвечает, и я понимаю: она этого еще не осознает. Значит, надо убедить.

– Насчет того, что приеду со своим братом… Может, я все же поживу пока у себя дома? Хотя бы до момента, как забеременею? – спрашивает, а у самой взгляд такой молящий, что я еле удерживаюсь от того, чтобы согласиться. Больному ребенку физически будет у меня гораздо лучше, а вот морально… Но все же нельзя давать поблажки, не сейчас. Знаю я таких, потом быстро садятся на шею.

– Нет, – говорю как можно тверже и сажусь рядом с ней, ощущая ее напряжение.

– Но послушайте, это маленький ребенок, ему столько всего нужно…

Прикидываю в уме: комната, игрушки, развлечения, а раз он болен – то определенные процедуры, возможно, сиделка. Не проблема. Это все решаемо.

– Все, что будет нужно, я дам.

От моих слов она моментально смущается, и щеки покрываются румянцем. Что я такого сказал? Анализирую свою фразу и понимаю, что прозвучала она немного двусмысленно, но не настолько, чтобы смущалась взрослая женщина.

– Послушайте, вы подписали договор. Ваш брат в нем указан. У вас две отдельные смежные комнаты в доме и разработанное поваром питание, – пытаюсь донести до нее то, что она, возможно, упустила в договоре. – Нянечка, если потребуется, то с медицинским или педагогическим образованием, для одного или обоих. Личный водитель. Мне кажется, это хорошие условия.