Полная версия
Не играй с огнем девочка, или Ведро воды тебе на голову!
Но все это я отметила лишь мельком, потому что прямо передо мной стоял абсолютно мокрый кер Арквил, с его волос капала вода. Мы смотрели друг на друга несколько секунд. Он выглядел потерянным, но меня больше всего поразило не это. Правая половина его лица была обезображена огнем, но это был явно не тот огонь, который разгорелся сейчас – кожу у глаза стягивал жуткий шрам от ожога, он тянулся вниз по правой щеке, под рубашку. Старый, давно заживший шрам. Откуда он мог взяться?
Арквил вдруг отмер, отворачивая от меня травмированную часть тела и прикрывая лицо ладонью.
– Я, кажется, сказал не заходить сюда…. – глаза его вдруг сузились, полыхая яростью.
От его вкрадчивого тона спина моментально взмокла, а на лбу выступила испарина. Я покачнулась и отступила, ощущая реальную угрозу от человека напротив. Медленно он убрал руку от своего лица и выпрямился, шагнув ко мне. Я охнула, он выглядел хищником, а старые раны делали его только опытнее и опаснее. И пусть в этой опасности была своя красота, держаться от такого лучше подальше.
Он приблизился почти вплотную, а я так и стояла, боясь, что если пошевелюсь или сделаю неверное движение, он попросту убьёт меня прямо на месте за то, что ослушалась. Несколько бесконечно долгих мгновений он рассматривал нечто в моих глазах.
– Боишься, – мрачно усмехнулся.
Конечно, я его испугалась и не видела даже смысла скрывать это. Он вдруг резко схватил меня за плечи, буквально приподнимая над полом, и сделав пару шагов – поставил обратно на ноги уже в коридоре.
– Если узнаю, что ты кому-нибудь рассказала о том, что видела… – голос его был наполнен угрозой.
– Кому мне рассказывать? – слабо пискнула, вжимая голову в плечи, пытаясь воззвать к его благоразумию.
– Просто забудь, – с этими словами он захлопнул дверь у меня перед носом.
Пустое ведро выпало из ослабевших рук и, звякая, покатилось по каменному полу. Я тяжело сглотнула. Надо было пойти проверить Милу, но все тело буквально парализовало от ужаса.
Слепая богиня, к какому чудовищу мы попали?!
Когда я вернулась в комнату, Мила все еще сидела под кроватью. Я осторожно присела на корточки рядом.
– Все хорошо, можно вылезти, – голос у меня был не слишком радостный. Но малышка лишь упрямо замотала головой. – Так и будешь тут сидеть?
Она не ответила. Вздохнув, я закрыла глаза и уперлась лбом в край кровати, ощущая полную опустошенность.
– Она не видит, что люди творят, – еле слышно потянула я слова церковной песни. В детстве Елена часто мне ее пела, и сейчас это напоминало мне о ней. – А он – всегда глух к молитвам.
Когда-то давно свершился обряд,
И сын их объявлен нечистым…
Я почувствовала, как меня обхватили детские ладошки, и, открыв глаза, увидела племянницу. В горле встал тугой комок, но я все же продолжила следующий куплет:
– …Одни говорят: он людям нес зло За что и наказан, гласа лишен. Другие считают, что правда – его Кому злато дороже, тот возвышен…
Мы так и сидели на полу, даже когда песня закончилась. Я осторожно гладила Милу по волосам, впервые задумавшись не о своих чувствах и отношении к происходящему, а о том, что, должно быть, чувствовала она. Елена была для нее самым близким человеком на свете, и вот ее забрали, а малышку отправили неизвестно куда, неизвестно насколько. Как должно быть страшно ребенку…
В какой-то момент поняла, что девочка просто-напросто заснула на моих руках. Осторожно поднявшись вместе с ней, уложила ее на кровать.
Присела рядом со спящей девочкой, задумалась о своей дальнейшей судьбе – что теперь будет? До этого редко задумывалась вообще, только отчим пилил, что лучше бы я вышла замуж, да кто такую, как я, возьмёт?
Я не была ни худой, ни толстой и считала себя самой обычной, ничем не примечательной. Но еще полгода-год – и я бы считалась старой девой.
Замуж не брали не потому, что во внешности были какие-то изъяны, а просто никому не нужна бесприданница.
Отчим всегда попрекал меня куском хлеба, говоря, что от меня одни растраты, и иногда мне казалось, что так и было, что я делала недостаточно. По крайней мере, он легко избавился от меня, когда ему предложили за это деньги.
Как легко он избавился и от Елены несколько лет назад.
Вся земля в королевстве принадлежала керам, и крестьяне, жившие на ней, считались арендаторами и были обязаны отрабатывать на господских полях и фермах и платить повинности. В городах жили ремесленники, купцы и представители разных гильдий. Они часто платили родителям за детей, принимая их в работники.
Возможно, если бы не кер, то и меня бы в скором времени отчим отправил в город вслед за сестрой.
Вздохнув, подошла к умывальнику и плеснула себе в лицо водой. Нужно было бы сходить за ведром, которое продолжало валяться где-то в коридоре, но выходить из комнаты было боязно.
В животе заурчало, впрочем, к голоду я была привычная. Вот только теперь со мной была Мила. Вряд ли тетушка Кларисси дала ей с собой в дорогу еды, а в доме отчима она так и не успела поесть. Нужно было сходить поискать кухню, вот только кер указаний готовить не давал, а брать еду без спроса – это воровство.
Мысли об Арквиле вызвали очередной прилив ужаса. Никогда до этого я не имела дела с магией, а после увиденного сегодня – поняла, что и дальше иметь не хочу. Вот только кто меня спрашивает?
Чтобы хоть как-то отвлечь себя, решила перебрать одежду, принесенную хозяином замка. Может, еще что попроще найдется для Милы – аристократки все худышки.
Впрочем, прикинув несколько вещей на себя, с удивлением обнаружила, что они мне впору. Особенно понравилось одно – оранжевое, со светлым кружевом и оборками на рукавах. Приложив его к плечам, покружилась, представляя, как бы оно смотрелось на мне… И тут же застыла как вкопанная, поймав на себе взгляд кера, стоявшего в дверном проеме. Первой эмоцией был шок – кожа на его лице вновь была идеальной, никаких следов старых ожогов. Еле удержалась, чтобы не начать чертить в воздухе круги, ограждающие от нечистого немого.
Пришлось напомнить себе, что это все магия, а волшебство может и не такое. Так что следом пришло смущение.
Устыдившись, я выдавила вежливую улыбку и откинула платье, которое все еще держала, на кровать, но промахнулась, и оно упало на пол. Пришлось наклониться, чтобы поднять, я покачнулась, схватилась за покрывало, и только что сложенные вещи тоже полетели на пол.
Кажется, меня нечистый немой сглазил. Ну что за невезение сегодня?
Арквил смотрел на то, что я делаю, с легким недоумением.
– Оставь уже эти тряпки, иди за мной, – не выдержал он. Я окончательно покраснела, вставая с пола, и, смахнув с подола платья пыль, послушно двинулась вперед.
– Я хотел показать, где что находится, – негромко пояснил, когда мы оба оказались в коридоре. – Смотри, туалет один, вот там. Две ванны…
Он по очереди открывал каждую дверь, объясняя, что за ней. Мы с ним заходили в каждую комнату. Шесть спален, кабинет, столовая – замок казался огромным после скромного домика, в котором я жила с мамой и отчимом. А как впечатлила ванна, с большим чугунным корытом, которым кер разрешил пользоваться мне и Миле! Верх роскоши. Я решила, что просто обязана натаскать и согреть воды сегодня – искупаться самой и побаловать ребенка.
– Это кухня. Вот тут погреб, – он постучал ногой по крышке люка в полу. – Там прохладно, поэтому продукты и вино хранятся там. Посмотри для себя и ребенка что-нибудь, а завтра я решу вопрос, чтобы привезли хлеба и мяса.
– Что вы хотите, чтобы я приготовила, кер? – мои брови взлетели вверх. – Только скажите, я и без мяса знаю с десяток отличных рецептов из одной только брюквы.
По правде сказать, готовить мясо я как раз таки не очень умела. Слишком уж редким гостем оно было на семейном столе.
– Нет, я ем отдельно. Так что за моим рационом следить не нужно, – сухо кашлянул кер, явно не желая говорить на эту тему.
Это было бы вполне логично, учитывая слухи о нем как об отравителе. Наверняка знает слишком много способов отравить еду и теперь не доверяет никому готовить для него.
– Простите, я не подумала, – стушевалась я, в этот момент особенно остро ощущая разницу в положении между нами. – Я понимаю, я пока не заслужила ваше доверие, кер…
– У меня непереносимость некоторых продуктов, – процедил он сквозь зубы, а затем вдруг насмешливо скривился. – И да, с чего бы мне тебе доверять?
Да уж, действительно, с чего бы?
– Простите, кер… – ну почему, разговаривая с ним, каждый раз ощущаю себя ужасно глупо? – Просто вы так и не сказали, зачем взяли меня в свой замок, и я…
Взгляд Арквила стал очень тяжелым, и это заставило меня замолчать.
– Через пару часов, как поешь сама и покормишь дочь, – медленно начал он, – приготовь мне ванну. Как все будет сделано, позовёшь и поможешь мне вымыться.
Внутри поселилось нехорошее предчувствие. Ванну ведь принимают голышом, разве нет? Как это – помогу вымыться? Он… он ведь мужчина! Вот и искал бы себе мужчин в помощники. Слепая богиня, я то ведь – зрячая!
Но не успела я возразить, как снаружи, через открытое в кухне окно, донеслось лошадиное ржание. Арквил невозмутимо развернулся, направляясь к двери – очевидно, кого-то ждал.
Поколебавшись из-за отсутствия каких-либо инструкций, направилась за ним. По крайней мере, слуги нашего кера-землевладельца всегда следовали за ним попятам. А мне хотелось показать Арквилу, что я гожусь не только для того, чтобы ванну наполнять.
Каково же было мое удивление, когда, выйдя из замка, я увидела того, о ком только что подумала – нашего землевладельца, на полях и фермах которого я работала с самого детства. А вот Арквила видно не было, очевидно, где-то свернул в коридоре.
– Кер Бальтазар… – я низко поклонилась, не зная, куда теперь деваться.
Бальтазар – высокий мужчина средних лет с тонкими чертами лица и цепким взглядом. Я видела его несколько сотен раз, и дважды он даже разговаривал со мной, но, судя по взгляду, которым мазнул по мне, он меня не узнал. Не обращая на меня никакого внимания, он был занят тем, что
доставал что-то из седельной сумки. Он был без слуг, видимо, приехал для приватного разговора.
Я не была уверена, могу ли я уйти, или мне стоит оставаться на месте.
Бальтазар извлек белый тканый сверток, бережно держа его на вытянутых руках. Вдруг из этого свертка что-то выпало – маленькое и блестящее, оно покатилось в мою строну, и несколько секунд спустя я заметила крупную бусину, коснувшуюся моего тапка.
С вежливой улыбкой я наклонилась, чтобы ее поднять.
– Нет! – голос Арквила заставил замереть, но я все равно уже успела подобрать бусину с земли. Она вдруг ярко полыхнула у меня в руках зеленым светом и погасла.
Слепая богиня, надеюсь, я ее не сломала. Осторожно подняла глаза и увидела, что маг стоит рядом со мной – ноздри трепещут, в глазах раздражение. И когда подойти успел?..
– Я просто хотела… – растерявшись, протянула ему находку, но брать ее мужчина не спешил.
Вытащил из кармана платок и, развернув, взял бусинку тканью. Ох уж эти аристократы! Так боятся испачкаться!
Вот только следующая реплика заставила меня пересмотреть отношение к произошедшему – Бальтазар, чуть кашлянув, спросил с искренним удивлением и недоумением:
– Она что, все еще жива?
– Уйди! – процедил Арквил, страшно сверкая глазами, и это не предвещало ничего хорошего.
Глава 3
Кажется, я сделала что-то не то.
– Прошу прощения, кер… – неуверенно прошептала я, пятясь назад, пока не уперлась в дверь.
Несколько секунд колебалась, должна ли я попрощаться с Бальтазаром, но в итоге просто юркнула внутрь здания. Нечистый бы побрал этих аристократов, никогда не знаешь, как себя с ними вести! Дверь за моей спиной захлопнулась – да так, что стены, кажется, сотряслись. Видимо, разговаривать керы собрались на улице. И что это нашло на Арквила? Так посмотрел на меня, будто я забрать эту несчастную бусину хотела. Больно надо! Пусть он мне не доверяет, но то, что я из деревни, не значит, что я теперь буду распихивать по карманам все блестящее. Злобный напыщенный сноб! Вот он кто!
От обиды и переживаний нестерпимо захотелось пить, поэтому отправилась на кухню, где как раз видела графин с водой. Да и нужно было посмотреть в погребе, что можно приготовить для Милы. Я уже рисовала в воображении, как сумею сделать какое-нибудь аппетитное блюдо, и кер, учуяв запах, изойдет на слюну и тоже решит его попробовать. Я мечтательно улыбнулась, представляя, как на меня сыплются восторженные комплименты. «Ах, Айна, где же вы научились так готовить? Не ел ничего вкуснее даже при королевском дворе…»
Вот только стоило мне зайти на кухню, как фантазии испарились. Я схватилась за стену, буквально вжимаясь в нее и испуганно пряча голову в плечи.
– …Всего лишь защитный состав. Девчонка помогает мне в некоторых экспериментах, – слышно было так, словно мужчины находились буквально в метре от меня.
Оглядевшись, поняла, что дело в открытом окне – впрочем, и приближение
Бальтазара мы тоже услышали из-за этого.
– При всем уважении… – это уже говорил наш землевладелец. – Вы ведь понимаете, как это выглядит со стороны, Арквил?
– Я не имею отношения к этому ожерелью, иначе зачем бы мне помогать вам?
– Ну не знаю, – протянул Бальтазар. – Чтобы отвести от себя подозрения? Слишком уж… Вы появляетесь здесь, хотя этот дом лет тридцать был заброшен. И одновременно с этим на мою семью происходит покушение. А теперь еще выясняется, что ваша помощница легко касается проклятой вещи! Такие артефакты не причиняют вреда только создателям, это все знают.
– Я сейчас схожу за составом и дам его вам, – невозмутимо ответил на обвинения Арквил, – испробуете дома на ком не жалко. Если человек умрет – можете считать отравителем меня и принимать соответствующие меры. А если останется жив, то завтра в полдень буду ждать вас для сатисфакции.
– То есть как – сатисфакции? – разом растеряв весь свой напор, переспросил землевладелец.
– Вы только что голословно обвинили меня в покушении на вашу семью.
– Я не собираюсь с вами драться! – судя по всему, Бальтазар уже понял, что не стоило дергать кота за усы. – И мне не нужен никакой состав, я вам верю. Просто столько всего произошло, кер Арквил. Вы сами понимаете, эта вещица чуть не отправила на поклон к глухому богу всю мою семью, и я растерян… сам не знаю, что порой несу.
Я ужаснулась. Так бусина была отравлена? И я тоже теперь умру? Подняла ладони, рассматривая их на свету, поднесла ближе, принюхалась и тут же в страхе отдернула их, словно они были чем-то опасным. Как быстро действует яд? И о каком защитном составе идет речь? Мне стало казаться, что у меня кружится голова и не хватает воздуха. Сделав несколько шагов, подошла ближе к окну, жадно глотая уличную свежесть – пахло травой и близостью воды.
– Да уж, несете вы действительно непонятно что. Впредь, если рассчитываете на мою помощь, следите за своим языком, – жестко перебил его жалкие оправдания кер. – И вы уверены, что не выронили еще по дороге? Если в ваших деревнях из-за этого начнется внезапный мор…
– Нет-нет. Все на месте. Вот. Их было двадцать три штуки. Кер Арквил, вы уверены, что сможете найти изготовителя? На этот раз пронесло – погибли только четверо слуг, но я боюсь, что эти люди не остановятся. Кто знает, что они еще выкинут…
– Я сделаю все возможное. Так что оставляйте ваши бусы и, уж простите, на кофе приглашать не буду…
Я тяжело сглотнула, и мне показалось, что слюна стала горькой. Это признак отравления? Поняв, что разговор керов подошел к концу, я тяжело осела на пол, понимая, что меня сотрясает крупная дрожь. Бальтазар сказал, что умерло четверо слуг. Как быстро они умерли? Есть ли лекарство? Дышать становилось все труднее. Я не хочу умирать! Я еще столько всего не сделала! Столько не испытала! И как же Мила? У нее ведь никого сейчас нет, кроме меня…
– Айна, Айна… что с тобой? – напротив меня показалось испуганное лицо Арквила. – Айна, ты меня слышишь?
– Пожалуйста, если меня не станет, не выгоняйте Милу… – сдавленно прошептала, чувствуя, как меня переполняет жалость к себе, а на глаза против воли наворачиваются слезы.
– Ты что такое говоришь? – всерьез забеспокоился он. – Да скажи уже, что случилось?!
Он подхватил меня на руки, требовательно вглядываясь в мое лицо.
– Я отравлена… та бусина. Я слышала ваш разговор… – слова приходилось буквально выталкивать из переставшего слушаться горла.
– А я-то дурак… – Арквил вдруг рывком поставил меня на землю. – Пф… актриса.
От резкой смены положения тела в глазах на мгновение потемнело, и мне показалось, что сознание ускользает.
– Эй, Айна! – он легко тряхнул меня за плечи одной рукой, второй цепко удерживая за подбородок. – Ну что за женщины пошли?!
Убедившись, что я смотрю на него, он пощелкал пальцами перед самым моим лицом.
– Тебя не отравили, успокойся уже. И не смей больше подслушивать, ты поняла?
Заторможено кивнула, не сразу осознавая, что он мне говорит.
– То есть как, не отравили? Но кер Бальтазар сказал… – я нахмурилась, вспоминая безразличное упоминание четырех смертей.
– А я сказал, что тебе не о чем беспокоиться, – кажется, упоминание другого кера вывело его из себя. – Тебе недостаточно моего слова?
– Значит… со мной все хорошо? – неуверенно переспросила.
И вообще, он мне не доверяет, а я должна слепо уверовать в то, что странная магическая вещь, которая убила уже кучу народа, ничего мне не сделала?!
– Конечно нет, – вдруг поднял брови он. – Ты подслушивала мои разговоры. В королевском замке слугам, которые тайком выведывают чужие секреты, положено наказание плетьми…
По его тону нельзя было сказать, шутит он или говорит серьезно и сейчас и в самом деле готов меня выпороть.
Внутри все похолодело от страха и, вместе с тем, возмущения.
Я ведь не виновата! И я не сделала ничего плохого. Было обидно, почти до слез.
– Тут окно было открыто, я не виновата… – начала говорить, уже понимая, что оправдание так себе. – Не я его открывала.
– Хочешь сказать, что я сам виноват?
Уголки его губ чуть подрагивали, но я не понимала, что это значит. Он смеется надо мной? Шутит? Или просто его веселит возможность отхлестать меня? И как мне, нечистый побери, ответить на его вопрос? Что за привычка спрашивать так, что любой ответ будет неправильным? Проклятые аристократы, почему у них все не как у людей? И вообще, он же – маг! Если разговор был такой приватный, разве не следовало как-то магически сделать так, чтобы никто посторонний их не слышал? А теперь, что бы я ни говорила, он просто использует это против меня. Так не лучше ли вовсе молчать?
Я поджала губы и опустила голову, упершись взглядом в его начищенные до блеска сапоги. Арквил мягко приподнял мой подбородок, вынуждая снова смотреть на него, но я трусливо зажмурилась.
– Айна, посмотри на меня… – сказано было так, словно он говорил с ребенком – без раздражения и угрозы. От удивления я распахнула глаза. – В следующий раз, если рядом будет открытое окно, дверь – что угодно, что даст тебе возможность услышать или узнать то, что тебя не касается, просто отойди. Поняла?
Я коротко кивнула, чувствуя, что угроза миновала, но зудящее внутри беспокойство все же не дало промолчать:
– А со мной точно все будет в порядке? – я постаралась прислушаться к себе.
Может быть, Арквил ошибся, и я все-таки отравилась?
– Вы сказали, что я жива из-за какого-то состава, но ведь я ничего не трогала у вас в лаборатории… – паника снова удушливой волной начала подниматься во мне, а желание жить лишало здравого смысла, заставляя продолжать говорить, несмотря на то, как недобро сузились глаза кера. – А если вы вдруг ошиблись? Вы же сами эту бусину трогали через платок, а я…
Ну вот точно – это все нечистый немой, это он меня все время дергает! Иного объяснения я своей глупости и невезению не видела. Надо будет при первом удобном случае принести жертву глухому богу – вдруг поможет.
Неожиданно мужчина приложил указательный палец к моим губам, прерывая мою речь:
– Кажется, все-таки плети тебе не помешают, хотя бы в целях профилактики, – я замолкла на полуслове. Снова этот тон! То ли шутит, то ли действительно готов меня выпороть. – Просто приготовь своей дочери что-нибудь и потом займись моей ванной. И перестань себя накручивать. Все хорошо.
Мужчина тяжело вздохнул и наконец выпустил мой подбородок, разворачиваясь и ступая неслышным шагом. И уже почти вышел из кухни, но вдруг остановился в дверях и, медленно обернувшись, добавил:
– Я буду в лаборатории. Если вдруг снова что-то пойдет не так, тушить ничего не надо.
Я снова кивнула, напоминая себе болванчика – детскую игрушку, только и умеющую что качать головой. Оставшись одна, несколько минут просто стояла посреди кухни, пытаясь осмыслить произошедшее. Может быть, когда Арквил увидел, что я хочу поднять бусину, он наложил на меня какое-то заклятье, заблокировал действие вредного волшебства? Не зря же та блеснула в моих руках. Да, наверное, так и было, и именно это меня спасло.
Да уж, не зря отец говорил, что вся магия в мире от нечистого. Пусть официально волшебники давно на службе короля, это не отменяет того, что от колдовства одни беды.
Сумев объяснить для себя произошедшее, я сумела и успокоиться и, наконец взяв себя в руки, весь следующий час изучала содержимое погреба и разогревала кухонную печь. Затем сходила за водой и поставила греться сразу несколько ведер. Наверняка изнеженные аристократы моются только в горячей ванне, а значит, лучше начать все готовить пораньше.
Пока грелась вода, начистила репы и поставила в небольшой кастрюльке на огонь: всего полчаса – и будет готово.
Пока носила воду, проверила Милу – та по-прежнему спала, обхватив подушку руками. Я невольно улыбнулась. Наверняка она очень устала, а у кера такие мягкие подушки и тюфяки, что немудрено, если ребенок проспит до утра.
В итоге, я ужинала в одиночку. Нашла в погребе небольшую бочку с медом и, не удержавшись, полила им репу. Сладкие оранжевые кусочки просто таяли во рту. Кажется, так вкусно мне не было давно. Еда подняла настроение и окончательно примирила с действительностью. Захотелось думать, что все еще наладится. Елена поправится, приедет за дочкой, и я смогу наконец увидеть сестру, обнять, узнать, как она жила все эти годы…
В коридоре хлопнула дверь, и сразу запахло чем-то кислым и острым. Должно быть, это Арквил вышел из своей лаборатории. Подскочила и выбежала в коридор.
– Моя ванна готова? – холодно осведомился он. Вид его был не слишком веселым. Видимо, что бы он ни делал за запертыми дверями, это прошло не слишком успешно.
– Да, кер, – кивнула я, пряча взгляд и устремляясь за мужчиной.
Ванная представляла собой квадратную комнату с несколькими шкафчиками, умывальником и большим чугунным корытом посередине.
Изящные изогнутые ножки, узоры в виде трав и птиц – оно само по себе было настоящим произведением искусства. Рядом стояла большая бочка – когда кер помоется, можно будет сполоснуть чистой водой из нее. Вообще, жаль было тратить и греть столько воды на одну-единственную помывку. По мне – это лишние траты. Дома я сама мылась, в основном, в реке, а когда на улице было слишком холодно – то прямо на кухне в большом тазу.
– Помоги мне снять рубашку, – отдал приказ мужчина, нарушая ход моих мыслей.
Я неловко приблизилась к нему, не зная, как подступиться. Кер стоял спиной, и пришлось обойти, чтобы дотянуться до пуговиц. Мои руки дрожали, когда я одну за одной расстёгивала их. Ох! Видели бы меня сейчас сплетницы из нашей деревни… Сразу бы записали в пропащие девки.
В ванной было большое окно, закрытое лишь легкой полупрозрачной тканью. Чувствуя, как к щекам приливает жар, я отвернулась, с преувеличенным интересом вглядываясь в озерную гладь и видневшиеся на том берегу высокие деревья.
– Ты все делаешь так медленно? – язвительный голос кера отозвался мурашками по телу.
Прикусив щеку с внутренней стороны, я с силой сжала зубы, чтобы болью отвлечь себя.
«Нужно представить, что он немощный старик, которому нужна помощь! А еще лучше – старуха».
С этими мыслями потянула рукав. Случайно задела тыльной стороной ладони его обнаженную кожу и вздрогнула. На мгновение показалось, что под моими пальцами пробежала искра. Я шумно выдохнула, завороженно рассматривая полуобнаженное тело. Подтянутое, привлекательное, отнюдь не старческое.
– Насмотрелась? – хмыкнул кер и сам потянулся к ремню на брюках.
Я мгновенно крутанулась на пятках. Боже, какой стыд! И хуже всего не то, что он заметил мой интерес, а то, что мне нестерпимо хотелось обернуться, посмотреть…
– Простите… – я громко сглотнула, заламывая руки и не находя себе места. – Кер, прошу вас. Можно я оставлю вас? Я ведь ничего не умею и только помешаю…