Мой препод – зверь

– Это может быть опасным.

– Не может. Ты сама видела на что я способен. А нас будет много.

– А что с этой сучкой, Хименой? Она тоже идёт? – рассмеялся, быстро чмокнул её в губы.

– Не ревнуй, моя Луна. Её не будет. Она в изгнании.

– Что это значит?

– Она сама по себе. Химена хотела убить меня, или сделать больным. Пусть и твоими руками. Не один вервольф не приблизится к ней.

– Это хорошо, – вопросительно поднимаю бровь. – Ты тоже Вервольф и ты будешь держаться от нее подальше. Или я скормлю ей целый килограмм аконита, – на полном серьезе сообщает она, при этом, глаза полны решимости. Рассмеялся. С ней так легко, свободно, словно крылья за спиной вырастают.

Мне приходит сообщение.

– Приехал Матео. Мне пора. Оденься!

– Будь, пожалуйста, осторожнее. Я не хочу, чтобы ты пострадал, – перед тем как уйти, отдаю ей телефон.

– Позвони своим. Только не говори, где ты. Мне сейчас не до войны с ними. Это специальный телефон. Вычислить невозможно.

– Ты мне так доверяешь? – Лулу ошеломленно вертит в руках телефон.

– Да. Доверяю.

После того, как её чуть не изнасиловали, я изменился. Вдруг осознал, что поступаю с ней немногим лучше и стало противно от самого себя. В тот день я понял, она уже давно не орудие мести. Она моя женщина. Желанная, страстная, которую я люблю. И это проблема. Представляю, как это воспримет отец.

Даю наставления Матео. Выезжаю. До Веракруса ехать несколько часов. На трассе меня догоняют наши люди. Включаю радио. Там говорят, что были найдены трупы людей, на которых напали волки. Один из них выжил. Не успели зачистить. Да и смысл? Освобожденные девушки всё равно рассказали бы о нас.

«Это была чупакабра! Я вам клянусь! И ни одна, а десятки!

– Может вервольфов? – с усмешкой спрашивает журналистка.

– Да нет. Вервольфы питаются сердцем, а эти просто рвали нас на куски! Не верите? А мои раны?

– Просто у вас был шок. Вы приняли обычного волка за чудовище. Вы лучше скажите. Давно ваша организация торгует людьми? За вашим главарем охотиться вся полиция Мексики. Вы убили и похитили десятки людей. Заполонили улицы наркоторговцами, торговали оружием. И если это правда чупакабра, то я передаю свою благодарность, от себя и от всех мирных жителей.»

Черт! Упустили одного. Совсем я расслабился. В тот день моим желанием было побыстрее вернуться к Лулу. Вот и накосячил. Придется прийти за ним.

«Пусть так! Я все расскажу! Во всем признаюсь! Только пусть полиция спрячет меня.»

Мы заезжаем в порт. Оставляем машины и ждём. Нужный нам корабль приходит, когда уже стемнело. По палубе ходят люди с автоматами. Нас ждали. Слух, что чупакабра борется с преступностью более успешно, чем продажные копы, делает свое дело.

– Демитрий, – оборачиваюсь на голос отца. – Мне рассказывают, что ты увлекся дочкой оборотней. Это заходит слишком далеко. Поигрался с ней, как с потаскушкой, возвращай её. Или убей.

– Она не потаскушка! Она моя женщина, – отец смотрит оценивающе, осуждающе качает головой. – План был другой! Ты должен был влюбить её в себя, а не наоборот! Она человек! Лучше убей её, или это сделаю я сам! – схватил его за грудки и тряхнул.

– Только попробуй тронуть её! Я забуду, что ты мне отец, – наши люди смотрят на нас с волнением. Понимаю, плохо, когда раскол организации внутри. Конфликты между лидерами, которые должны быть заодно – плохо. Особенно, когда нам предстоит важная операция.

– Ты все равно её убьешь. Человеку не выносить ребенка вервольфа. Организм не выдержит. Так что ты сам убьешь её. Своим членом, – по спине прокатился липкий пот. Отец прав. Как я об этом не подумал?

Это раньше мне было наплевать на нее. Но не сейчас. Я не допущу, чтобы она забеременела.

Глава 26

Доплывем до корабля вплавь. Забираюсь по якорю, бесшумно двигаюсь, минуя охрану. Даю знак отцу и его группе, чтобы следовали налево.

Прежде чем разделаться с преступниками, нужно узнать, где держат людей. И сколько человек на корабле. Уйти никто не может.

Вижу, как один из них спускается в трюм. Несколько человек стоят рядом. Снизу раздается женский плач и просьбы не трогать их.

– Давай там поаккуратнее, – говорит один из них, склонившись над входом, похожем на канализационный люк. – Не попорти товар.

Тихо матерюсь. На сколько мне известно, там очень плохо с кислородом и применяют это помещение, как балласт. Только на этом корабле вместо мешков с песком, как это делали ранее, или забора воды, держат плененных женщин.

Подкрадываюсь к тем, что стоят наверху. Скручиваю одному за другим голову. Действую быстро, чтобы они не успели поднять шум. Спускаюсь вниз.

Воздух спертый, воняет человеческими испражнениями. Возле девушек стоит ведро.

Одна из девушек визжит, а этот урод рвет на ней платье. Другие жмутся друг к другу, боятся пойти против мужчины, заступиться за подругу по несчастью.

– Привыкай, сучка. Скоро это станет твоей работой. – он тискает её за грудь, девушка всхлипывает отворачивает голову. Она смирилась. – Ох, какая ты ладная! Отличный товар! – прячусь за поперечные переборки. Мне не хочется, чтобы он использовал девушку, как щит.

Другие пленницы меня заметили. Прикладываю указательный палец к губам, призываю сохранять молчание. Они согласно кивают.

Я уже близко. Прыгаю на урода, скидывая с девушки.

– Вы свободны, – говорю им.

– Размечтался, – он направляет на меня автомат. – Думал самый крутой? Приперся сюда без ружья. Долбоеб.

Мои кости выворачивает трансформация. Рычу. Мужик в испугу падает на задницу. Девушки в ужасе кидаются к лестнице.

– Твою мать! Чупакабра! – скулит мужик, вставляя трясущимися пальцами обойму.

До меня не сразу доходит, почему он поменял магазин с пулями. Понимаю, лишь когда стреляет, попадает мне в бок. Пуля серебряная, отдается адской болью.

Я разделался с мужиком. Чувствую, как силы меня покидают. Нельзя останавливаться, их там ещё до черта. Прижимая руку к ране, поднимаюсь наверх. Предупреждаю о том, что конкретно нас ждали, что, возможно, серебряный подарок не только мне достанется и чтобы не позволяли попасть в себя.

– Ты ранен. – заботливо говорит отец. Я не обольщаюсь на этот счет. Он не испытывает особенной любви ко мне. Скорее ему жалко терять ценного бойца. Так же бы он переживал за любого другого вервольфа.

Я злюсь на него, за те слова, что он сказал. Мне нельзя подыхать, не сейчас, когда у меня только-только стало налаживаться с Лулу.

Мы расправляемся с бандитами, узнаем имя их босса. Даю наставления Раулю и Алехандро. Они помогут девушкам вернуться.

– Демитрий, – говорит отец. – Выглядишь неважно. Я тебя отвезу. – перед глазами пляшут разноцветные точки, сопротивляться заботе отца нет сил.

Я вырубаюсь на заднем сидении.

Глава 27

Беспокойство нарастает все больше. Чувствую, что не все так просто, как обещал Дёма. Ещё этот Матео! Развалился в нашей гостиной, без конца жует жвачку. Раздражает.

– Я лучше в комнате подожду, – хочу встать, но он хватает меня за руку.

– Тут побудешь.

Пересаживаюсь в кресло напротив, смотрю перед собой и накручиваю цепочку с волчьим клыком на палец.

За окном ночь накрыла город черным одеялом, а у меня ни в одном глазу. Нарастающий тревожный гул внутри становится громче. Дёма не звонит, а сама боюсь набрать, вдруг отвлеку его и он совершит ошибку.

Пытаясь отвлечься, вспоминаю сегодняшний разговор с мамой. Она мне не поверила, что у меня все хорошо. Конечно, я не могу рассказать где я, не могу увидеть ее. Нужно поговорить с Дёмой, убедить его встретиться с родителями.

Звонит телефон Матео. Он говорит, с опаской поглядывая на меня. Я понимаю всё без слов.

– Он жив? – от этих слов замираю, прикладываю руку к груди, где бешено бьётся сердце.

– Хорошо. Держи меня в курсе, – продолжает разговор, поднимая вверх указательный палец.

– Что? Он жив?

– Да, но Демитрия серьезно ранили серебряной пулей.

– Где он?

– У отца.

– Отвези меня к нему. Немедленно!

– Нет. Это плохая идея. Его отец тебя ненавидит.

– Похрен! – вскочила и топнула ногой. Пусть по-детски. Мне необходимо его увидеть.

– Сядь! – приказывает Матео. – А лучше иди спать.

Я сажусь, подворачиваю ноги под себя. Не могу уйти. Так я не узнаю что происходит. Хочу быть с ним рядом, хотя бы за руку поддержать. Он должен знать, что я рядом. С отвращением смотрю на своего тюремщика. Лить слёзы и просить его бесполезно. В голове созрел план. Встаю и иду на кухню.

– Ты куда?

– Водички попить.

– О, класс! Принеси мне банку пива.

– Принесу, – и с удовольствием запихаю ему в глотку. Я должна сидеть здесь, когда все мое существо рвется к нему.

На днях я шарилась в шкафу, искала соль, и нашла набор серебряной посуды. Покрутила в руках нож. Значит серебро им вредит. Спрятала его сзади, воткнув за пояс шорт и взяла обещанное пиво. Проходя сзади дивана, стоящего посреди гостиной, кинула банку.

– Лови, – у Матео отличная реакция. Не поворачивая головы он поймал банку, раскупорил ее и только приложил к губам, как я достала нож и приставила к его горлу.

– Это серебряный нож. А сейчас поднял свою задницу и отвез меня к нему. – Матео медленно поднял одну руку вверх.

– Сдаюсь. Ты бы поаккуратнее с ножом, а то проткнешь ещё ненароком.

– Обязательно. Если будешь мне мешать.

Мы так и доходим до машины. Я продолжаю прижимать нож к горлу Матео.

– Открой заднюю дверь, – командую. Матео слушается, его кадык подрагивает. Ему страшно. Ну и хорошо. – Садись. Как только мой охранник садится, сажусь сзади него. – Поехали! И учти, сделаешь глупости и я воткну нож куда придется. Возможно, сделаю тебя евнухом.

– Да понял я, – нервничает он. Ему неприятно, что приходится подчиниться простому, человеку, девушке. А что еще зуже – дочери Альфы. – Ты делаешь глупость. Как только попадешь в дом, так сразу станешь трупом. Многие против тебя. – плевать.

Он заводит машину, мы выезжаем со двора.

– Ещё посмотрим.

Все мои мысли крутятся вокруг Демитрия. Как он? В сознании? Как это произошло? Зачем я его отпустила? Ведь чувствовала, что не нужно, что должно случиться что-то плохое.

Мы подъезжаем к шикарному дому. По периметру ходят охранники с автоматом на плечах. Дом огорожен высоким забором. У входа растут огромные двухметровые кактусы. Выходим, хватаю Матео под руку и прижимая нож к его боку.

– Ну ты помнишь. Одна глупость и я продырявлю тебя.

– Да понял я. Сумасшедшая. И что только Дёма в тебе нашел? Тебя воспитывать и воспитывать.

Мы заходим внутрь. Навстречу к нам выходит статный мужчина на вид ему лет тридцать.

– Давид… – у мужчины играют желваки, зелёные глаза меняются на жёлтые.

– Что она тут делает?

– Она! Хочет видеть Дёму, – отвечаю за Матео. Раздражает, когда в моем присутствии говорят обо мне, как о мебели. – И если вы меня не проведёте, то этот замечательный паренёк пострадает.

– Давид. Прошу. Сделайте, что она требует. Она сумасшедшая.

– Откуда мне знать, что она не причинит вред моему сыну?

– Вы ненормальный? – глаза Давида зло сверкнули. – Я люблю вашего сына! Я хочу быть рядом с ним!

– Хорошо. Я проведу тебя. А ты выкинешь нож, – моя рука дернулась. Мне все равно что будет со мной, но я хотя бы должна увидеть Дёму. Иначе все это напрасно.

– Где гарантия, что вы меня не убьете, как только я останусь без ножа?

– Мое слово. Достаточно? – киваю. Чтот еще остается? И отбрасываю нож в сторону. Надеюсь, что Давид человек, то есть вервольф, своего слова.

Он подходит ко мне так близко. От его гнетущей ауры трясутся коленки, но я выдерживаю его взгляд. Он берет в руки прядку моих волос и крутит.

– Как жаль что ты не Вервольф и даже не оборотень. Такой генофонд. Эти белые волосы и глаза ярко-голубые. Ты красавица. Жаль что ты не сможешь принести Демитрию ребенка и выжить после этого.

Глава 28

Поднимаемся наверх. Давид пропускает меня вперёд. В комнате приглушенный свет, горит лишь ночник. Не смотрю по сторонам, всё моё внимание сосредоточено на Демитрия. Он лежит на спине, прикрытый одеялом, голый по пояс. На боку повязка, вся в крови.

– Дем! – кидаюсь к кровати, сажусь на корточки возле него, провожу по лбу, он мокрый от пота. – Очнись, пожалуйста, – по лицу текут слёзы. Я не могу его потерять.

– Он без сознания, – сухо поясняет Давид. – Пулю вытащили.

– Может лучше в больницу?

– С пулевым ранением? Как мы это объясним полиции? В таком случае, будет под угрозой вся организация.

– Плевать на вашу организацию! Он умереть может! Вы же отец! Сделайте что-нибудь! – мой вопль, полный отчаяния, срывается на фальцет.

– Тебе то чего? Это мой сын! Мне и решать.

– Вы жестокий! Мало вам смерти одного сына. Так вы и второго решили угробить, – я не хотела сделать больно Давиду. В сущности мне не понятно, что им движет. Я не знаю, какая ответственность на нем. Но это же его сын! Разве ради него нельзя пожертвовать всем на свете?

Все происходит очень быстро. Давид подлетает ко мне, хватает за горло, поднимает в воздух и припечатывает к полу. Я больно ударяюсь затылком, перед глазами искры, зажмуриваюсь и хватаю его за руку, в попытке убрать руки. Он сжимает горло, не хватает воздуха. В горло впиваются когти от частичной трансформации.

– Как ты смеешь? Человечишка?! Твои родные убили моего сына. И единственное мое желание – лишить их ребенка жизни. Как это сделали они. Я сказал Демитрию, чтобы он убил тебя. Ты задурила ему голову. Он совсем забыл о своем предназначении. Он пошел против меня. И сейчас, я сделаю то, что должен был сделать он.

Я в отчаянии посмотрела на Дёму. Хотела его увидеть, что ж, мое желание сбылось.

Лицо Давида помутнело. Глаза закрывались. Я уже мысленно простилась с Дёмой, как какая-то неведомая сила отшвырнула Давида к стене. Он отлетел на добрые два метра и ударился об стену. Закашлялась, судорожно хватая воздух. Передо мной стоял Дёма, тяжело дыша. Он с ненавистью смотрел на отца.

– Дем, – хриплым от слез и удушения голосом прошептала я, и кинулась к нему в объятья. Заливая мокрую от пота грудь слезами. Одной рукой держался за бок, другой обнял за шею и прижал к себе.

– Ну что ты, моя Луна. Все хорошо. Он не тронет. Я не позволю. – отрицательно покачала головой.

– Я не поэтому… – всхлипнула. – Ты пришел в сознание. – он усмехнулся.

Мы так и пошли к выходу. Поравнялись с пришедшим в себя Давидом.

– Ты ещё пожалеешь сын. Я тебе говорил. Ты сам её убьешь, когда она забеременеет.

– Я не допущу, – не предала значение их словам. Кто в моем возрасте думает о детях? Мне они не нужны. Пока.

Между нами и так все сложно. Нам явно не до детей. А когда все наладится, тогда и будем думать.

Мы шли к машине. Дёма опирался на меня. По дороге я прижималась к его груди. Не могла поверить, что он в порядке. Слаб конечно, но это ничего. Я буду за ним ухаживать и он поправится. Пока шли, иногда, целовала его в грудь и прижималась всем телом.

– Ты смотри! – радостно воскликнул Матео. – Жив всё-таки!

– На мне как на собаке все заживает. Не стоило беспокоиться. – отпустил меня, лишь для того, чтобы схватить Матео за шею и прижать к машине.

– У тебя была всего одна маленькая задача. Сберечь моя девочку. Ты мало того, что привез её сюда, так ещё и оставил с моим отцом, который её чуть не убил.

– А что мне было делать, Perro Rabioso? – прохрипел он, пытаясь освободиться. – Она приставила к моему горлу серебряный нож! Чуть горло не перерезала. – Дёма ухмыляясь, посмотрел на меня и отпустил Матео.

– Ты правда это сделала? – замялась.

– А что мне было делать? Этот кудрявый баран не хотел вести к тебе, – засунула руки в задние карманы шорт.

Дёма подошёл ко мне.

– Моя грозная девочка, – прошептал он возле моих губ, прежде чем поцеловать.

Глава 29

Первая мысль, перед тем, как я вырубился, была о Лулу. Не о том, что я вполне могу сдохнуть. Меня вконец ведёт от этой девчонки. Я поднял руку на отца и даже не пожалел об этом.

Матео ведёт машину. Лулу прижимается и смотрит на меня своими нереальными голубыми, как небо над мексиканским заливом глазами. И сердце, о существовании которого не подозревал до этого времени, пропускает удар за ударом.

– Тебе не больно? – чуть слышно шепчет сексуальным голосом.

– Нет. Все нормально, Лулу.

Она переживала за меня, так сильно, что не побоялась войти в дом. Не испугалась отца. Отважная малышка.

За меня никто никогда не беспокоился. Отец растил нас с братом в строгости. Воспитывал, как воинов, с мыслью, что однажды мы вытесним оборотней и займем их место. Брат иногда, проявлял заботу тем, что получал от него подзатыльник, если не мог сдать сдачи дворовым хулиганам.

Как так получилось, что она убрала всех из моей жизни, стала главным смыслом в жизни?

Мы подъезжаем к дому. Меня ведет Лулу.

– Сейчас ложишься. Тебе нужно отдыхать, а я приготовлю стейк. Ты не против? – ее забота трогает, вызывая невольную усмешку.

– Я не умираю, Лулу. Расслабься. Могу тебе помочь.

– Нет. Я сама хочу готовить своему мужчине.

Не замечаю, как улыбаюсь. После минуты пререканий, соглашаюсь на гостиную. Пока Лулу готовит, ложусь на диван, закидываю руку за голову и включаю телевизор. По местному каналу показывают девушек. Глаза закрыты черной полоской, но я узнаю одну. Ту самую, что спас. Она плача, благодарит чупакабру. Слишком много людей нас видели. Это плохо. Скоро начнется охота.

– Всё готово, – Лулу заходит с подносом. Быстро выключаю телевизор. Не нужно ей это видеть. Она и так переволновалась за прошедшие сутки. Лулу ставит поднос мне на колени. – Попробуй, – отрезаю кусок стейка. И жую. – Ну как? – с волнением смотрит на меня. Подозреваю, что это первый приготовленный ею стейк. Пусть он пережаренный с одной стороны и немного сыроват с другой, ем с удовольствием. Она же старалась.

– Очень вкусно, – запиваю соком.

– Правда? Фух, я делала это впервые. Мне хотелось, чтобы тебе понравилось. – На ее лице расцветает улыбка. Лулу заправляет белую прядку за ухо. Её нежная кожа под палящим мексиканским солнцем приобрела золотистый загар. В сочетании с ярко голубыми глазами и белыми волосами она стала ещё красивее. Лулу облизывает нежно-розового цвета губы, возбужденным взглядом скользит по торсу, ниже и задерживается на ширинке. Член моментально дергается. Хватаю ее за затылок и притягиваю к себе. Бок немного побаливает, но я вмиг забываю о ране, когда она отвечает мне и стонет в рот.

– Тебе нельзя, – не без разочарование шепчет она. Уверен, её трусики мокрые насквозь, чувствую пьянящий запах своей женщины и схожу с ума.

– Если осторожно, то можно. Только помоги мне. Устрой мне шоу?

– Что ты хочешь?

– Станцуй для меня стриптиз.

– Но… я не умею, – краснеет.

– Я видел, как ты двигаешься на танцполе. – Беру пульт со столика и включаю нужную музыку. Нажав кнопку, опускаю шторы и включаю неоновую подсветку по периметру. Лулу медленно проводит руками по шее виляя бедрами. Сжимаю член, который готов порвать штаны. Её руки движутся ниже задевая соски, взгляд затуманен похотью. Ей самой нравится то, что она делает.

– Сними эту тряпку! – рычу, провожу рукой по члену. Полная грудь колышется, она движется, как змея. Поворачивается задом, продолжая изгибаться. Я отчетливо вижу упругие булочки, Лулу приседает. Шлепаю её по заднице. Она грозит мне пальчиком. Я уже слюной изошел, так и хочется засадить между этими складочками, где был только я.

– Всё, детка. Запрыгивай на меня.

– Нет, – игриво улыбается. Шорты медленно ползут вниз вместе с трусиками. Она резко нагибается до самого низа. Моему взору открывается сумасшедший вид, гладкой мокрой киски. Я даже на мгновение зажмурился. Хватаю ее за талию и начинаю целовать. Ударяю напряженным членом по попе, она постанывает, начинает тереться об меня. Приподнимаю под попу и резко насаживаю, Лулу кричит, задрав голову к потолку. Возвращает ошалелый взгляд ко мне.

– Давай, двигайся. – Она поднимается и опускается, грудь в такт подпрыгивает. Мягко сжимает член внутренними стенками влагалища. Притягиваю её к себе, беря в рот оба соска. От её стонов готов кончить. Двигаюсь в ней, ускоряя темп. Яйца от напряжения поджались.

– Кончай, – шепчу на ухо, прикусив мочку. Мышцы начинают сокращаться, сжимают меня сильнее. Она выдает протяжный стон. Сцепив зубы терплю, пережидаю её оргазм, хотя сам на грани. Потом едва успеваю выйти. Сперма тут же выстреливает на живот. Скатывается по ней. Завороженно размазываю по ней. Есть в этом что-то притягательное, собственническое.

Она обессиленная, падает на меня. Лениво вожу по голой спине, пока не засыпаем в такой позе.

Просыпаюсь один. Кругом темнота. Её нет рядом. Это пугает. Вдруг она сбежала? Эта мысль отдается болью в груди. Я не могу ее отпустить. Уже никогда не смогу отпустить.

Нахожу Лулу возле бассейна. На улице сумерки и лишь подсветка воды бликами освещает ее лицо.

– Мам, поверь. Я по своей воле с ним. Я же тебе говорила, еще тогда, как только его встретила. Я его люблю. – её голос становится грустным. – Да, мам. Я тоже тебя люблю. И скучаю по вам всем. Я не могу сказать, где я, – она вытирает слезы. – Нет, мам. Я не плачу. Все хорошо. Я тебя целую и папочкам передай, что люблю их. И Богдану. – нажимает на отбой и задумчиво смотрит на воду, обнимая колени руками.

Мне тошно от того, что я лишил её семьи, запер в своем мирке, не думая о ее чувствах. Если я ее люблю, то должен это изменить.

Глава 30

Лулу

– Возьми.

Дёма протягивает мой телефон. Непонимающе смотрю на него.

– Зачем?

– Можешь сказать родителям, где ты. Мы, пока, не можем вернуться в Россию. Есть незаконченные дела. Пригласи родителей к нам в гости. Будем знакомиться, налаживать отношения, – мои глаза опять на мокром месте, слова застряли в горле. Не могу выразить, как я благодарна ему. Просто обнимаю и шепчу в область груди.

– Спасибо, – это ведь значит больше? Значит наши отношения выходят на новый уровень?

– Подожди, – поднимаю голову кверху. – Ты сказал дела? Ты хочешь сказать, что опять пойдешь против этих бандитов?

– Я это начал. Должен довести до конца.

– Ты же понимаешь, что в следующий раз они могут ранить тебя сильнее? Смертельно!

– Не забивай этим голову, Лулу, – он щелкает меня по носу. – Это мои проблемы, решать буду тоже я. Пошли лучше спать.

На следующей день Дёма поднял меня не свет ни заря. Мы долго ехали куда-то. И на мои вопросы отвечал, что это сюрприз. Потом завязал мне глаза и вел держа за руку.

Я в предвкушении, не могу стереть улыбку с лица. Под ногами стало мягко. Я догадалась: мы на море. Морской бриз освежал разгоряченную на солнце кожу. Дёма снял босоножки, обнял за талию и заставил сделать шаг. Ноги тут же утонули в приятной, охлаждающей воде. Он снял шарф. Свет резанул глаза. Я распахнула рот в восхищении. Вокруг нас была лазурного цвета вода, плавно переходящая в голубое небо.

– Когда я увидел тебя впервые подумал, что твои глаза, как волны Карибского моря. А твои белые волосы напоминают мне этот песок. Они такие же мягкие и их так приятно пропускать сквозь пальцы. – Он крепче сжал мою талию, прижимая к своей спине.

– Так хочется искупаться, – огорчилась. Знала бы куда мы, обязательно бы подготовилась. – Жаль купальника нет.

– Я все продумал, – он снял с плеча сумку. – Тут все.

Странно. Такой красивый пляж, а абсолютно пустой.

Зашла в кабинку. Дёма взял самый красивый купальник. Ярко-лазурный, как волны. И как он выразился, мои глаза. Крохотные трусики не прикрывали попу, грудь в нем казалась больше. Мне нравилось, как я в нем выглядела.

Вышла. При взгляде на меня, глаза Дёмы вспыхнули, тем самым потусторонним, зеленым огнем.

– Как тебе? – поставила руки на талию.

– Ох*еть, – выдохнул он на русском. Мимо проходящий мужчина, спустил темные очки на кончик носа и таращился на меня.

– Вали куда шел! – прорычал Дёма. Схватил меня сзади за шею и припечатал к своему твердому телу.

Его губы впились в мои. Требовательно, напористо. Разряд молнии пронзает все тело. Не устоять. Кому он хочет доказать, что я принадлежу ему? Я это давно поняла.

Он не сдерживает эмоций и меня уносит вслед за ним в пучину порока. Сильные руки сжимают ягодицы. Он открывает дверь в кабинку. Ещё шаг и он затолкнет внутрь. И его уже ничто не остановит, чтобы взять меня прямо там. Я прихожу в себя. Отталкиваю его. Дёма не ожидал такой финт ушами, подныриваю под его руку.

– Лулу! – угрожающе рычит он. Возбуждённый, такой опасный. Оборачиваюсь и вскрикиваю. Он догоняет меня.

Перепрыгиваю через волны, ныряю в море с головой. Он хватает меня за талию и вытаскивает наверх. Глотаю воды. Она даже идёт носом. Представляю, как это смешно и не эротично выглядит. Хохочу, а он смотрит на меня так проникновенно, что я замираю. Убирает с лица мокрые. От его прикосновений кожу покалывает.