До Саввата. Книга 1. Остаться в Морбурге

Алиса Дж. Кей

До Саввата. Книга 1. Остаться в Морбурге

Отец меня учил: гнусность совершать нельзя даже ради спасения мира. А мать прибавляла: мир гнусностью все равно не спасешь.

Б.Акунин

От автора

Все события и персонажи являются вымышленными.

КНИГА 1: Остаться в Морбурге

Упади семь раз, поднимись восемь. Японская пословица

Морбург

Том складывал дорожную сумку. «Теперь точно не угадаешь, что может пригодиться», – он посмотрел в окно. Пасмурно. Лишь бы дождь не начался. Парень вернулся к своему занятию. Неделю назад он хорошо поразмыслил и решил не оставаться в Морбурге на зиму.

Ещё раз прокрутив в голове все разумные доводы в пользу такого решения, Том застегнул молнию сумки. Перед отправлением стоило зайти к коменданту, чтобы попрощаться. И на всякий случай в интернат.

Натянув ветровку на толстый шерстяной свитер, Том закрыл ставни, оставил сумку у порога и вышел на крыльцо. В лицо ударило сыростью. «Интересно, насколько эта морось ядовита?», – подумал он, предусмотрительно натягивая капюшон на голову. Яркие опавшие листья клёнов прикрывали размокшие дорожки.

Оставляя на каменной лестнице ратуши грязные следы от походных сапог, Том вошел внутрь. В холле собрались люди. Том протиснулся через толпу и заглянул в открытую дверь кабинета коменданта. Тот как раз поднялся из-за стола:

– Томас, рад тебя видеть! – городской начальник протянул посетителю руку. – У нас тут проблема. Побег из интерната. Людей мало. Твоя помощь будет весьма кстати.

– Надеюсь, это не мой брат? – спросил с тревогой Том.

«Если он это сделал в день моего отъезда, то только чтобы досадить мне», – со злостью добавил он про себя.

– Нет, это не Стефан, – ответил комендант с пониманием и продолжил, – сейчас будет планёрка и выдвигаемся.

– Если честно, я зашёл попрощаться, – остановил коменданта Том.

Мужчина бросил на посетителя выразительный взгляд:

– Предпочел нашей караулке своё подразделение? Жаль, – комендант потёр подбородок. – Давай так, помоги напоследок найти беглянку, а потом попрощаемся без обид?

Комендант Юрген Греф был человеком, которому сложно отказать в одолжении. Потому как он всегда возвращал долги. А в этом случае долг собственно был за Томом: комендант помог пристроить Стефана в интернат.

– Господа, – Греф обращался уже к собравшимся в холле, – прошу всех пройти ко мне, дам вводные данные и распределим маршруты. Человек пять сотрудников караулки и какие-то вольнонаёмные подтянулись к кабинету.

Прослушав пояснения коменданта из дверного проема, Том вздохнул, переступил порог и взял ориентировку в руки. Она была одна на всех – распечатывать теперь негде. К ориентировке была прикреплена фотография.

С карточки смотрела серьезная девчонка. «Мила Вранеш, 15 лет. Сбежала из интерната. Со вчерашнего вечера нет никакой информации о её местонахождении. Приметы: спортивного телосложения, волосы русые, глаза голубые. С собой походный рюкзак. Может оказать сопротивление. Говорит на общеевропейском диалекте».

– Если она убежала вчера вечером, то могла уже далеко уйти, – заметил один из караульных.

– Она шла в темноте, и поэтому двигалась медленно, – ответил комендант, – но преимущество всё равно за ней. Приведите наших собак, они могут взять след.

– Почему она сбежала? – спросил кто-то из наёмников.

– Мы пытались выяснить причину побега, – слово взял помощник коменданта Фишер. – Воспитатели говорят, что она трудный подросток, случается такие по глупости пытаются удрать. Никаких издевательств или нападок на неё со стороны других воспитанников не замечено. Романтическую версию…это когда влюбленные убегают, – пояснил Фишер немного смущенно, – они тоже отрицают, никаких контактов ни в городе, ни вне города у этой Вранеш не было. Поэтому предположить, что ей в голову взбрело, довольно сложно, особенно учитывая, что она из номадов.

– Тупая малолетка. Зачем вообще её искать? – возмутился караульный, стоявший у окна. – Давно ли мы таких бродяжек от стен отгоняли толпами? Пусть катится куда хочет, и так дел полно…

По пробежавшему по кабинету шепотку стало понятно, что не он один придерживается такого мнения.

– Маршруты? – отрезал хмурый наёмник.

– Думаю, у нас два основных направления: вдоль реки и по шоссе – оба на север, – комендант ткнул карандашом в карту. – Будь она трижды номадом, на юге, на западе и на востоке делать нечего. Сбор через полчаса у западных ворот. Под западной стеной нашли подкоп, должно быть через него Вранеш и пролезла.

Когда все разошлись, Том приблизился к столу и склонился над картой. Комендант взял своё ружьё:

– Есть вопросы, Томас?

– Зачем ей на север? – Том в недоумении посмотрел на Юргена Грефа.

– Там другие города. Похоже, в Морбурге ей не особо нравилось, может вообразила, что в соседнем городе найдет работу или что они там ищут…

– Если она номад, то навряд ли захочет осесть в городе. Пусть и в другом, – покачал головой Том. – Согласен, через реку на западе ей не переправиться. На юге – неизвестно что. Но вдруг она пошла на восток, откуда приходят номады?

– Номады сейчас приходят отовсюду. А подкоп у нас под западной стеной – оттуда выход на серверные пути.

– А если девчонка вышла через эту дыру, потому что она ближе к интернату? Или потому что других подкопов нет? – Том оторвался от карты и посмотрел в глаза Грефу.

– К чему ты клонишь, Томас? – нетерпеливо спросил комендант.

– Я бы не исключал восток. Если бы я хотел спрятаться, то пошел бы в горы, – ответил Том. – И если она обогнула весь город, чтобы выйти к Рудным горам, а я сейчас выйду через восточные ворота, то вероятность того, что я вскоре настигну её, весьма велика.

– Послушай, Томас, если ты хочешь поскорее убраться в своё подразделение на востоке, не обязательно всё это городить, ты не обязан нам помогать, можешь валить…

– И девчонка тоже может валить, да? Я понял, что ребята не особо рвутся её искать… Зачем проверять восточное направление, когда для галочки, типа «мы добрые самаритяне» можно погулять по протоптанной дорожке на север, правда!?

– Следи за языком, парень, – предостерёг Греф, но затем смягчился. – Ладно, будет уже, делай как знаешь. Мы с собаками пойдём с запада, если ты прав, то встретимся на ближайшей горе. А если я прав, то нарви мне хотя бы яблок на восточных огородах. – Немного помолчав, он добавил: – И возьми оружие. Мало ли. Диких кабанов, бандитов и Легион ещё никто не отменял.

Том кивнул.

Полчаса спустя, перекинув ружье через плечо, Том вышел из Морбурга через восточные ворота. Он сделал несколько сотен шагов по заросшей дороге, которая огибала город, а затем стал подниматься по склону. В этом месте гора была пологой и покрытой растительностью.

Когда начался Хаос, Том только-только подписал свой первый военный контракт. В составе немецкого контингента он проходил службу на базе НАТО у восточных границ. После первых потрясений со спасательным отрядом он совершил марш-бросок через пол Европы и прибыл в родной город. И сразу же бросился к дому. Но дома больше не было. Голыми руками разгребая завалы из кусков бетона, арматуры, кирпича, деревянных перекрытий и раздавленных вещей, Том достал из подвала брата, его няню и нескольких соседей, которым удалось выжить. Родителей Том так и не нашёл. Скорее всего землетрясение застало их в дороге.

Томас был старше Стефана на 14 лет. Надо ли говорить, что они почти не были знакомы? Едва ли малыш Стеф помнил свои первые годы жизни, когда Том навещал семью во время учебных отпусков.

За землетрясениями всю Землю обошла гигантская волна. Худшие дни братья переждали в военном бункере. Том старался приглядывать за братом, но служба не оставляла времени. К тому же Том абсолютно не знал, как обращаться с ребенком. Хорошо, что сестры милосердия заботились об оставшихся без попечения детях.

Когда было получено разрешение выйти на поверхность, от старого мира не осталось и следа. Разрушенные, разграбленные, подтопленные, обесточенные и обескровленные мегаполисы стали рассадниками жестокости, отчаяния и болезней. Выжившие бежали из больших городов и дичали. Централизованной помощи ждать было неоткуда.

Спасательный отряд, с которым прибыл Том, уходил обратно. Военной базе как раньше предстояло защищать границу, только теперь они были наняты не Северо-Атлантическим Альянсом, а местными панами. Воспользовавшись отходом, Том отвёз брата к бабушке в маленький далёкий от всего Морбург. Сам Том вернулся в казарму. После окончания контракта он подписал новый. В Морбург он больше ни разу не приезжал. Пока не получил от посыльного сообщение о том, что его бабушка умерла.

Том понимал, что опекун и тем более воспитатель из него никудышный, а мальчишке нужно было образование. Поэтому, приехав в Морбург, он сделал то, что, по его мнению, было лучшим для брата: договорился о том, чтобы Стефана приняли в школу-интернат. За время вынужденного пребывания в городе Том сошёлся с двумя людьми: комендантом Грефом и соседкой Дженнифер. Комендант, отставной военный, сразу проникся расположением к Тому и счёл его решение оставить младшего брата в городской школе наиболее рациональным. Именно он содействовал устройству Стефа в интернат. Комендант и Тому предложил место в караульной службе Морбурга, но Том предпочёл вернуться в свою казарму. Дженнифер же жила тем, что помогала одиноким людям выполнять работу по дому. Отказавшись от любой оплаты, она пообещала навещать Стефана по праздникам.

Стеф, узнав о том, что приезжает старший брат, отнесся к новости равнодушно. Ему представлялось, что тот уже однажды бросил его на попечение бабушки. Не стоило ждать чудес и сейчас. Хотя в глубине души мальчишка надеялся, что Том заберет его с собой, новость про школу-интернат его не удивила. Смотреть на Томаса он стал диким волчонком.

Надо сказать, что и Тома терзала мысль о правильности сделанного выбора. Оставить одиннадцатилетнего парнишку одного – это совсем не дело. Том даже подумывал остаться в Морбурге хотя бы на ближайшие полгода, прежде чем подписать новый контракт. Но отношения между братьями становились всё холоднее: Стеф перестал разговаривать с Томом и не выходил из интерната во время, отведенное для посещений родственниками. Том чувствовал себя виноватым, но ему было нечего предложить младшему брату. К тому же Морбург был ему чужим.

Погруженный в свои мысли, Том вышел на тропу у первого уступа. Внизу остался Морбург, один из пяти городов Западной Лиги, затерянный в лесах незатопленной центральной Европы. Основную дорогу между этими городами проверяли раз в день патрули караульной службы. Но леса, луга, болота, и всё то, что находилось справа и слева от дороги было предоставлено само себе. Людей было слишком мало, чтобы удерживать территорию.

Том огляделся. Небо прояснялось. Света было достаточно, и голый лес хорошо просматривался. На тропинке свежих следов не было, но справа мокрая пожухлая трава была слегка примята. Ещё не успела подняться. Перейдя на другую сторону дороги, поближе к деревьям, Том увяз в размокшей грязи. Чертыхнувшись, он привалился к стволу и вскинул ружье. За можжевеловым кустом кто-то прятался.

– Эй, Мила? – окликнул Том.

Однако, девушка не была намерена разговаривать. Она резко поднялась из-за куста и бросилась бежать вниз по склону. Том не стал спешить за ней. Вместо этого он крикнул:

– Я не буду за тобой гнаться. Но если ты продолжишь бежать на север, то попадёшь как раз на поисковый отряд.

Как будто в подтверждение его слов где-то вдалеке завыли собаки. Мила остановилась:

– Кто ты такой? Что тебе нужно?

– Меня зовут Томас, я не местный. Мы можем поговорить? – сам Том понимал, что предложение звучит так себе, но ничего лучше ему в голову не пришло.

– С учётом того, что ты не из поискового отряда и не местный, ты можешь запросто меня убить, и тебя никто даже подозревать не станет. Так что не подходи ко мне, – пригрозила девушка и бросилась вниз по склону, но уже в южную сторону.

– Осторожнее, – предупредил Том, – на южном склоне у полей расставлены ловушки!

Хоть поля и пустовали, урожай был уже убран, ловушки никто не убирал. В новом мире ловушки вообще никто и никогда не убирал. Пару дней назад Том по просьбе коменданта Грефа проинспектировал эти ловушки с помощником Фишером.

– Разберусь! – бросила на ходу Мила и скрылась в зарослях кустарника.

Однако, через несколько минут Том услышал хруст и вопль. Тогда он стал медленно спускаться со склона. Недалеко от кромки поля в пролеске Том увидел Милу, попавшую в ловушку и висящую в сети на дереве. Он сел под деревом и спросил:

– Тебя освободить?

– Не приближайся! – огрызнулась она.

– Ладно, Мила, у тебя проблемы в интернате? – задрал голову вверх Том.

– Ненавижу этот интернат и эту деревню, – Мила со злостью пилила толстую веревку перочинным ножиком.

– И куда ты собралась бежать? – продолжил как ни в чём ни бывало Том.

– Я найду моего брата.

– Не знал, что у тебя есть брат. В ориентировке об этом ни слова.

Мила бросила на него недобрый взгляд, но ничего не сказала.

– Так что насчёт брата? Знаешь, где его искать? – после некоторого молчания снова спросил Том.

Миле удалось разрезать веревку, но не освободиться из ловушки. Взяв передышку, она посмотрела вниз, чтобы лучше разглядеть незнакомца. Молодой, но это и по голосу было понятно. Без усов и без бороды. Глаза слегка раскосые, но не турок. Лицо бледное, но не дохлик – тренированный, это не скрыть широкой ветровкой. Похоже, что действительно не местный. Кто он? Наёмник?

– Сколько тебе заплатят за мою поимку? – в голосе Милы звучала агрессия.

К удивлению девушки Том просто рассмеялся. Отсмеявшись, он ответил:

– Вообще-то я не собираюсь тебя ловить – извини, но ты сама это делаешь лучше любого другого. Я могу запросто отпустить тебя. Но как ты собираешься передвигаться в одиночку?

– Я – номад. Как-нибудь справлюсь.

– Ах да, конечно, ты же номад…Напомни, как тебя нашли? – снова посмотрел вверх Том. Девчонка была точно как в ориентировке. С умными глазами. Может ли она оказать сопротивление – это вопрос, а вот то, что она упрямая как осёл – это бесспорно. Но в ориентировке про это не упомянули.

– Меня никто не находил. Мы путешествовали с братом, и он заболел. Держался сколько мог, но потом повернул в этот Морбург…Местные подлечили его. Он покинул деревню, как только достаточно окреп, и велел мне ждать.

– То есть он ушёл и оставил тебя в Морбурге? – уточнил Том.

– Он не оставил, а спрятал меня здесь до своего возвращения.

– И когда он вернется?

– Мы не установили точной даты, – было похоже, что Мила даже мысли не допускала о том, что в Морбурге она застряла надолго. – Брат был всё еще слаб. Думаю, он отправился к людям, которым мог доверять. Обычно он отсутствовал не больше двух месяцев.

– А в этот раз?

– Я здесь почти год, – призналась Мила.

– Как ты думаешь, почему твой брат не возвращается? – задал наводящий вопрос Том, рано или поздно девчонке придётся столкнуться с реальностью.

– Скорее всего у него проблемы. Он вернется, как только решит их. Так всегда бывало.

Последняя фраза была произнесена с таким напором, что заставила Тома на некоторое время замолчать. А затем он сказал:

– Тогда послушай меня внимательно. Если твой брат действительно вернется, он станет искать тебя там, где оставил. Если ты уйдешь сейчас, то и мы, и твой брат, потеряем твой след. Кстати, почему собаки не взяли твой след? Ветер приносит лай с севера.

– Знаю пару способов сбить их.

– Этому учат номадов?

Мила потупила взгляд.

– И вот ещё, – продолжил Том, – когда тебе будет восемнадцать, тебе вернут документы. Путешествовать с документами гораздо проще: можно пользоваться дорогами.

Мила думала. Том не торопил, он смотрел на быстро бегущие по небу тучи.

– Опусти меня на землю, – попросила наконец Мила.

Том без видимого усилия перерезал охотничьим ножом веревку, закреплённую у основания дерева, под которым сидел. Сетка с Милой рухнула вниз. Всё было настолько неожиданно, что Мила приземлилась на четвереньки. Выпутавшись из сетки, она всё еще стояла в нерешительности. Том продолжал смотреть на тучи, даже не обернувшись. Через пару минут Мила села в десяти метрах от Тома и тоже стала смотреть на бег облаков. В какой-то момент она зябко поёжилась.

– А как у тебя с теплой одеждой? – внезапно заговорил Том.

– У меня хорошая одежда, – как бы в подтверждение своих слов Мила натянула пониже шерстяную шапку и одернула надетый под куртку стеганый жилет.

– И то ладно, – потянулся Том. – До восемнадцати тебе осталась пара-тройка лет, так? Если за это время твой брат не объявится здесь – будешь свободна отправиться его искать. А в интернате по возвращению проблем не будет, я договорюсь…

– Сама доброта! – съехидничала Мила.

Том пропустил эту колкость мимо ушей и поднялся на ноги.

– Давай ещё тут немного посидим? – предложила Мила, уж больно ей не хотелось возвращаться. Хотя этот парень в сущности прав. Когда Радан будет её искать, он первым делом наведается в Морбург.

– Недолго, – согласился Том, – нужно спуститься до сумерек.

Когда солнце стало садиться, Том отвёл Милу в интернат и попросил сообщить коменданту, если тот уже вернулся, что сбежавшая воспитанница нашлась. Он мог бы сделать это лично, но ему не особо хотелось обсуждать сегодняшний день.

Том вернулся в дом бабушки. Открыл ставни, заложил в камин дрова и сел на диван. Уперся локтями в колени и уронил лицо в ладони.

На следующий день он сообщил коменданту Грефу, что остается в Морбурге.

Наёмник

Дел было хоть отбавляй. Сходить на базар, починить крыльцо, наколоть дров себе и соседке, приготовить ужин (ведь Стеф дома на каникулах) и переставить, наконец, мебель.

Том жил в Морбурге уже год. Несмотря на настойчивые предложения коменданта Грефа и его личную симпатию, Том не стал записываться в караульную службу. Предпочёл стать вольным наёмником, выполняя разные поручения за вознаграждение. С точки зрения Тома положение наёмника было весьма выгодным: во-первых, давало возможность выбирать за что и когда браться, а, во-вторых, позволяло без особых объяснений покидать город. С другой стороны – не все услуги ценились дорого, да и спрос на них никто не гарантировал.

Том при выборе заданий не привередничал: кому-то всегда нужно сходить в соседнюю деревню за вещами. Кто-то ищет своих родственников. Городским мастерским нужны запчасти. Помочь собрать урожай. Кое-кто из наёмников такими не особо прибыльными делами брезговал, а Том брался. Расплачивались за всё обычно патронами. В подсобке бабушкиного дома Том собирал самодельные патроны, благо приобрёл это умение ещё в училище. Разумеется, самодельными патронами он никогда не расплачивался, но стрелял только ими. И таким образом неплохо экономил.

Задания для наёмников жители Морбурга и городская администрация вывешивали в виде объявлений на внутренней стене города. Внутренняя стена делила Морбург на центр и периферию. Почти все коренные жители Морбурга имели дома за внутренней стеной, а новоиспеченные горожане, присоединившиеся после Хаоса, и временно прибывающие (например, торговцы) размещались между внутренней и внешней стенами. Том составлял в этом плане исключение, поскольку поселился в доме бабушки в центральной части.

У внутренней стены Том встречался с другими наёмниками. Кое с кем из них Том мог перекинуться парой фраз. Все они были суровыми мужиками, которые многое повидали. Держались они обособленно, с расспросами не лезли. Поведение многих выдавало в них бывших силовиков: может быть военных, полицейских…Скорее всего именно поэтому Том чувствовал себя лучше в этом окружении, чем в собранной Грефом из гражданских караулке.

Одним словом, жизнь в Морбурге это была вовсе не та армейская жизнь по распорядку, к которой привык Том. И не та, что была до армии.

В 12 лет родители определили Тома в кадетский корпус военного училища, чтобы научился дисциплине. А потом всё пошло как по накатанной: казармы, сборы, подготовительные курсы офицеров, служба по контракту. И вдруг мир погрузился в Хаос. В один день. В одно мгновение: всё отключилось. Остановились машины. Сгорели телефоны. Упали самолёты. Погас свет. Все транзисторы и индукторы расплавились.

Хаос застал Тома на службе. В тот день с самого утра у него болела голова, а потом ещё началась вся эта суматоха. База не могла ни с кем связаться: не работали ни проводные, ни спутниковые каналы. Вскоре отключились все остальные приборы. Поскольку причина была неясна, командующий базой объявил режим повышенной готовности. Когда проверка подтвердила, что база отключена от электроснабжения, а аварийные системы выведены из строя, появилась догадка, что началась война. И война началась. Небо рассекали сотни ракет. Сбои в работе военных спутников активировали программы уничтожения. Некоторые из спутников, правда, посталкивались между собой и сошли с орбит, сгорев в атмосфере. Потом настала тишина. Ремонтная бригада базы отправилась менять индукторы, чтобы восстановить связь. Через несколько часов командованию удалось связаться с некоторыми другими базами, которые тоже догадались поменять индукторы в радиоаппаратуре. Но никто не знал, кто нападает. Через двенадцать часов всё повторилось. Снова сгорели индукторы. Звери бежали, птицы врезались в строения. Международная база НАТО, сплошь состоящая из молодых безбашенных циников, в полном составе сидела в убежище и нервно ела консервы. Накатил животный страх. Потом всё перекрыл рёв. Начались землетрясения. Узнав, что командир базы застрелился, многие из иностранных солдат дезертировали.

Когда Том остался в Морбурге, отношения с братом стали налаживаться. Если Том отлучался из города, Стеф оставался в интернате. Но по выходным и, когда Том не был занят, Стеф жил дома. К возвращению Тома соседка Дженнифер обычно готовила что-нибудь сдобное. Поэтому Стеф был даже доволен, если на неделе Том уходил, а к выходным возвращался.

Снег в том году выпал рано. А с первым снегом жизнь с Морбурге становилась еще более тоскливой. Торговцы, перевозившие не только продукты, но и последние новости, менее охотно отправлялись по заметенным дорогам. Любая вылазка из города становилась более сложной. Солнце, и без того вечно затянутое пеленой, выходило совсем ненадолго.

Преодолевая желание остаться в протопленном доме, Том вышел во двор и взялся за дрова. Уже через четверть часа он забыл об уютном тепле дома, резво орудуя топориком. Часа таких упражнений хватило, чтобы раскраснеться и покрыться испариной. Пожалуй, на этом можно было остановиться и отправиться на базар, чтобы затариться едой.

Место для базара было выделено между внутренней и внешней стенами: чтобы торговцы могли заехать, но сильно в город не углублялись. Заезжим всё-таки не доверяли. Поэтому, чтобы пройти к базару, нужно выйти через ворота внутренней стены как раз там, где вывешивают объявления для наёмников. Том намеренно не смотрел на стену. До Зимнего праздника оставалось меньше недели. Идти никуда не хотелось. Да и после полудня на вряд ли на стене что-то осталось. Непроизвольно Том всё же мельком взглянул. И сразу заметил объявление на гербовой бумаге администрации города. Остановившись на пару секунд в нерешительности, Том свернул с дороги.

В администрации города была одна печатная машинка, на ней печатал заместитель коменданта Фишер. Заданий от городских властей поступало немного и чаще всего они касались поимки бандитов. Даже не читая, Том мог бы побиться об заклад, что и этот случай не исключение. И не ошибся бы. В объявлении говорилось, что на караваны, идущие с севера, нападает разбойник Олаф Нахтигалл. Задание состояло в том, чтобы поймать или устранить разбойника. Оплата была весьма хорошей. Странно, что никто другой это объявление до Тома не взял. Обычно такие задания делят между собой Хёрт и Мюллер. Может, его повесили только во второй половине дня? Фишер иногда выходит с объявлениями после обеда. Том прикинул, долго ли добираться до тех мест, где происходили нападения. Вообще-то скоро будет «ёлка у коменданта», и Стефу уже было обещано, что они идут. Но если объявление не взять сейчас, то его точно заберет кто-нибудь другой. А патроны никогда лишними не бывают. Взять объявление и заняться этим Олафом после праздника? А если этот Нахтигалл в предпраздничные дни нападёт на караван, который везёт подарки к коменданту? «Должен справиться», – решил Том и сорвал объявление.

Нужно было, чтобы за Стефом кто-то присмотрел. Поэтому, прихватив со двора корзину дров, Том постучал в соседскую дверь: