Проклятие на удачу

Анника несколько минут пребывала в молчании.

– Мда-а-а… План сумасбродный и непроработанный, – поразмыслив протянула девушка, – но мне нравится! – Она резко вскочила на ноги и, отряхнув подол от грязи, распаленно затараторила: – Через несколько дней состоится праздник в честь Огнебога. Прикинувшись барышнями на гулянье… – девушка осеклась. Друзья сосредоточенно ее слушали, почесывая всклокоченные коротко стриженные шевелюры. – Прикинувшись девкой на гулянье, я сдружусь с Соней и, отведя ее подальше от города под предлогом традиционного пускания венков по реке, захвачу в плен. Свяжу и засуну в мешок. После чего ты, Наг, придешь мне на помощь. Нужно быть предельно осторожными. Если все получится, ты станешь родственником похищенной, она не должна тебя увидеть или услышать. Мы оттащим ее в заранее подготовленное укрытие. Отошлем родителям письмо с требованием выкупа, тут и появится Крэд! Возвратит дочь отцу и намекнет на брак со спасенной. Доблестный молодой и сильный мужчина в рыцарских доспехах – ну просто идеальный зять! Все получат что хотели и будут счастливы! – Анника, нашедшая себе место в этом безрассудном мероприятии, уже чувствовала сладкий вкус грядущей наживы, обещающей решить все ее проблемы, и с нетерпением ждала реакции братьев.

– Ну а что? – пожал плечами Наг. – Звучит несложно, – он посмотрел на Крэда, тот все еще был в замешательстве. – Если получится, твоя мечта сбудется. Да и нам с Анникой перепадет по куску этого свадебного пирога.

Лицо Крэда за пару минут сменило несколько гримас: от вдумчивого размышления до торга и принятия решения. Наконец он заговорил:

– Будь по-вашему! Крадем Соню, и да обойдет нас лихо стороной! – вынесенный главным заинтересованным лицом вердикт был встречен веселыми возгласами новоиспеченных бандитов. Компания решила немедленно отправляться в путь на разгруженной повозке. Наг и Крэд, которые после Ручейков намеревались заехать к кузнецу и прикупить новых лезвий для инструментов, имели с собой небольшой запас денег, которых предположительно должно было хватить на дорогу до Княжеска, где жила ничего не подозревающая невеста, и обратно.

– Сейчас, только дела улажу, – Анника побежала в сторону деревни. Парни размеренным шагом последовали за ней. К тому моменту, когда они вернулись к лошадиной упряжке, девушка уже давала последние наставления соседкам, как воспитывать братьев в ее отсутствие, а сами мальчики дурачились рядом, корча смешные рожицы сестре и радуясь, что хоть ненадолго выйдут из-под ее неусыпного контроля. – Я не задержусь надолго, – клятвенно пообещала юная разбойница – А как вернусь – отправлю их в рыцарский пансион, – сердобольным тетушкам была рассказана липовая история о внезапно обнаружившихся дальних родственниках, жаждущих помочь сиротам материально, только жили эти благородные люди чуть ли не на другом конце страны, поэтому с тяжелым сердцем Аннике приходится просить о помощи, оставляя братьев под чужим присмотром. Но дело нужное, а потому не терпящее отлагательств. Женщинам ничего не оставалось, как согласно кивать и украдкой радоваться отъезду одного лишнего рта. Анника за несколько минут собрала свои жалкие пожитки и вышла на улицу.

– Нужно добыть оружие. И чем больше, тем лучше. Во-первых, кто знает, кого мы повстречаем по пути. Если попадутся грабители или вурдалаки, сможем за себя постоять. Во-вторых, странствующий рыцарь Крэд должен быть хорошо экипирован, чтобы создать убедительное впечатление.

– По дороге в Княжеск расположено немало деревень. Я уверен, что одна из них предоставит нам решение этого вопроса.

Такой вариант устроил всех. Анника запрыгнула в телегу и заняла место на деревянной лавке рядом с Крэдом. Наг сел на дрожки и взял кожаные ремешки поводьев в руки:

– Но!

Жеребец тронулся с места. Поймавшая кураж троица с упоением принялась обсуждать подробности предстоящего дела.

***

– Вот так мы и оказались в «Лисьей норе», – подвел черту Наг.

Я еще не поняла, как реагировать на откровенный рассказ компании, но сдавать их старосте мне почему-то перехотелось.

– Соглашайся, – уверенным тоном подстрекала меня Анника. – Чтобы захватить в плен Соню, нужно втереться к ней в доверие. А мне всегда тяжело давалось общение с другими девушками. Сказывается военное воспитание отца. Да и я сама по малолетству отдавала предпочтение играм с мальчишками, имитирующим рыцарские поединки и схватки с драконами, в то время как соседские девчонки вышивали крестиком и замешивали тесто на пироги. Ты наверняка знаешь, о чем треплются молодые девицы на праздниках, в отличие от меня. К тому же Соня вряд ли даст связать себя по доброй воле. Одной мне не справиться – нужна помощь, прежде чем Наг сможет войти в игру, а уж за наградой дело не постоит.

Я минуту поразмыслила и сдержанно ответила:

– А если вас вычислят и придется сражаться? Я категорически против кровопролития, могут пострадать невиновные люди.

– Кровопролития? – в голос засмеялась девушка. – Да эти двое и мечи-то в руках держать не умеют, не то что зарубить кого-нибудь. Хорошо хоть я в затею вклинилась, а иначе и защитить было бы некому при необходимости, – и она, подмигнув братьям, углубилась в тему.

***

Въехав в небольшую пошарпанную деревеньку, странники оповестили местных, что хотят приобрести оружие да побольше. Их сразу отправили к дому родовитого барина, бывшего тысячника. Сейчас он был разорен и торговал всем подряд из личного нажитого и незаконно приобретенного за годы службы богатства. Военное снаряжение также входило в этот список.

Отворив покосившуюся калитку, компания прошла сквозь запущенный, неприбранный двор и по ступеням поднялась на крыльцо посеревшей от времени деревянной избы с резным козырьком.

– Есть кто дома? – басовито вопросил Наг в приоткрытую дверь, выкрашенную некогда небесно-голубой краской, а сейчас облупленную и местами трухлявую от влаги. На пороге появилась домоправительница – старая бабка, одетая в выцветшее платье в горох, на плечи ее был накинут огромный пуховый, несмотря на теплую погоду, платок, на ногах – толстенные шерстяные носки и берестяные лапти.

– Чаво вам? – неприветливая старуха просунулась в щель между дверью и косяком и оценивающе зыркнула на пришельцев.

– Э-э-э… Нам бы с хозяином переговорить.

– Нет никого. Идите своей дорогой, – вредная карга принялась закрывать дверь, но ее руку перехватили.

– Сара, ты опять за свое? Иди вон лучше кашу варить поставь, со вчерашнего дня ничего не ели.

Домоправительница недовольно хмыкнула, но зашаркала в сторону кухни.

– Всех покупателей мне распугала. Не к добру, говорит, имущество незнакомцам раздавать, пусть и за деньги. А я лучше монетой звенеть буду, чем хлам этот хранить, – мужчина вошел в дом, приглашая троицу за собой. – Как разорились, жена с дочерью к родственникам, что побогаче, в соседний город перебрались. Мол, не привыкли они в условиях, не соответствующих высокому роду, жить. А мы с Сарой так и остались в деревне. Тут и воздух свежий, хочешь – вон тебе речка – купайся, хочешь – к соседям, что поросенка зарежут, на колбасу иди, а коли душа к бутылочке лежит, так без жены оно и спокойнее с мужиками до ночи гулять.

Дом бывшего богача теперь представлял собой обветшалый склад некогда служивших убранством вещей. Друг на друга прямо от входа и по всему пространству жилища были навалены антикварная мебель, посуда, ткани, оружие и предметы декора. Все это покрывал толстый слой белой пыли.

– Ну-с вот… – протянул тысячник, который и сам превратился из представительного вида мужчины в потрепанного, неухоженного мужичка. Его протертые домашние полосатые штаны, в коих, судя по всему, он не гнушался выходить и на улицу, висели до колен, подвязанные тесьмой с кисточками бахромы на концах. Пояс создавал ощущение принадлежности к отделке штор, что, вероятно, было правдой. Рубаха, сшитая из расписного шелка и украшенная кружевными оборками по воротнику и рукавам, уцелевшая с зажиточных времен, нелепо выглядела в сочетании с дырявыми шароварами и стоптанными лаптями. Нечесаные волосы мужчины были торопливо приглажены рукой набок, а кривая борода непослушно кустилась по помятому лицу. Анника медленно перевела взгляд с несуразного хозяина дома на горы распродаваемого им добра. Девушка подошла ближе и вытащила из-под поеденной молью диванной подушки клинок. С детства погруженная в военную тему, она чувствовала себя в своей стихии и не кидалась на первое попавшееся на глаза оружие, а с видом знатока оценивала качество предлагаемого товара.

– Вот неплохой меч. Выкован в Арбинской мастерской. Старый, но ладный. Весит мало, сбалансирован хорошо, управляться с ним будет легко, – она перебросила клинок из одной ладони в другую и ловко подкинула его в воздух рукоятью в сторону Крэда. Парень инстинктивно отшатнулся назад, даже не пытаясь поймать оружие, и то с лязгом упало на деревянный пол. Анника и тысячник настороженно уставились на молодого человека. Пытаясь реабилитироваться, тот неумело поднял меч с пола и потряс им в воздухе:

– Да, сбалансирован хорошо.

Стало совершенно понятно, что парень ничего в этом не смыслит. Для пущей убедительности псевдовояка грозно продолжал махать лезвием из стороны в сторону, демонстрируя акт убиения некой кровожадной твари. Завороженные гипнотическим зрелищем разыгранного представления, присутствующие молча наблюдали за ним округлившимися глазами.

– Крэд… – Анника выхватила клинок из его вспотевших рук, – можно тебя на минутку? – Она взяла приятеля под локоть и отвела в сторону: – Ты что, не владеешь мечом? – Молодой человек виновато покачал головой. Девушка заметила кровавый порез на его пальце. – И как ты собрался ехать в Княжеск? В окрестностях могут бродить разбойники, да и Бог знает кто еще. Ты думал сбежать от них?!

– Мы с братом мирные люди. Живем, никого не трогаем, и нас никто не трогает. За ненадобностью и не научились людей на куски рубить. Зато сундук резной али мебель эксклюзивную – это пожалуйста, – Крэд добродушно оправдывался перед не ожидавшей такого поворота событий подругой.

Все, что ей оставалось, – махнуть на парней рукой и лично вернуться к перебиранию завалов.

Прошло около часа, когда был выужен последний, на взгляд девушки, достойный уважения предмет военного снаряжения.

– Ну вот.

Перед братьями образовалась небольшая горка оружия. Кинжалы, металлические звезды и стрелы лежали ровно, как на параде, бочком друг к другу. К счастью, тысячник уже давно смирился с участью разоренного и теперь, если выручки за проданные пожитки хватало на бутыль вина покрепче, он безжалостно расставался с некогда дорогими сердцу вещами, не пытаясь заломить за них непомерную цену. Наг и Крэд, имеющие большой опыт в торговле, быстро договорились о приемлемой для обоих сторон сумме. Довольные выгодной сделкой, путники отправились в дальнейшую дорогу, а тысячник под ворчания экономки взял приятно потяжелевший кошель и пошел в кабак обмывать освобождение от очередной части, как он считал, ненужного пылящегося хлама.

***

Открывшаяся для меня под другим углом компания сидела в ожидании. Я прикинула: ну а что мне, собственно, терять? Не разносить же до конца жизни котлеты кузнецам и пахарям, довольствуясь монотонным круговоротом деревенской жизни. Унылые перспективы неожиданно выгодно подсветили скрытые достоинства сделанного мне предложения.

– Я в деле! – Шайка обрадованно поприветствовала нового члена своей группы. – Встретимся на улице.

Проходя мимо стойки, за которой уже не было дядюшки Роя, я попросила сынишку булочницы принести заказ на дальний стол. Кстати, узнать о напитках я снова забыла.

Пока троица всухомятку проталкивала еду в желудки, я собирала вещи. Сумка с компактно уложенными предметами первой необходимости, вроде сменного комплекта одежды и белья, расчески, складного ножика, тощего кошелька, фляги с водой и прочей мелочи, которая могла пригодиться в дороге, лежала на застланной кровати. Последним в ее недра отправился перстень с лиловым камнем. Я переодела мягкие чешки на полусапоги, в которых было удобно ездить на лошади, вытащила из старого березового шкафа походный плащ и еще раз окинула комнату взглядом. Пора… Обняв любимую подушку, я выглянула в окно, мысленно прощаясь с деревней Колосцы и «Лисьей норой», будучи уверенной, что больше никогда сюда не вернусь. Записка, оставленная на тумбочке, гласила: «Дорогие дядя Рой и тетя Флер! Благодарю вас от всей души за предоставленные условия комфортной жизни и возможность обосноваться на столь долгий срок при вашем доме. Перемены, которых я ждала с восьми лет, так и не наступили, а посему я сама отправляюсь навстречу им. Сомневаюсь, что вам будут понятны мотивы совершаемого мной шага, но надеюсь, что вы не затаите обиду. Дядя Рой, я забираю Колокольчика взамен моей детской одежды, расшитой золотом и камнями, что вы продали на следующий день, как я попала к вам, и ежемесячных удержек из оплаты труда при харчевне. Полагаю, что нам больше не доведется увидеться. Всего доброго!» Оставшись довольной письмом, я вылезла из окна на козырек крыльца. Это был мой излюбленный прием, когда хотелось улизнуть незамеченной. Выход из корчмы вплотную прилегал к конюшне. Преодолев одним широким прыжком расстояние, разделявшее меня с крышей лошадиного загона, я очутилась перед небольшим отверстием. Конюх часто открывал вентиляционную задвижку, чтобы сено не отсыревало, и мне ранее доводилось пользоваться этим проемом как лазом. Протиснувшись внутрь, я очутилась в стогу душистой колючей соломы, которая была подвешена под потолком в плетеной сетке. Вокруг царила тишина. Лошади лениво отгоняли хвостами жужжащих поблизости мух. Соскочив на земляной пол, я подошла к стойлу Колокольчика. Взятый еще жеребенком исключительно для верховой езды, этот ретивый черный конек часто убегал куда ему вздумается. Будучи на редкость прыгучим, он с легкостью преодолевал ограждения и, не подозревая о своем негодном поведении, с удовольствием щипал соседские грядки. Однажды тетушка Флер привязала ему на шею колокольчик, чтобы было слышно, когда самовольное животное в очередной раз захочет покинуть наскучивший хлев. Дядюшка Рой купил его в тот год, когда в таверну привели и меня, поэтому я всегда чувствовала необъяснимую связь с молодым своенравным скакуном. Когда мне нужно было совершить конную поездку, я всегда отдавала предпочтение Колокольчику, не прельщаясь мощными трудовыми жеребцами. Подойдя ближе, я решительно открыла дверцу стойла. Снаружи послышались голоса. Стараясь не думать, что мои действия попахивают кражей, и сняв со стены стремена и поводья, я запрыгнула в седло и выехала из конюшни. Закончившие трапезу путники уже вышли на улицу и, заприметив меня, отправились за своей упряжкой. Подоспевший к их приходу конюх приветственно помахал рукой, так и не догадавшись, что дело нечисто, и наша разношерстная компания отправилась в дорогу.

***

Следующие четыре дня мы провели за болтовней, обмениваясь историями из жизни и обсуждая предстоящий акт хищения. Привычные пейзажи близлежащих деревень сменились незнакомыми местностями и видами. Я заинтересованно следила за происходящим вокруг. Мы ехали в основном прямыми разъезженными дорогами, соединяющими населенные пункты друг с другом. Встречающиеся время от времени путники в большинстве своем были владельцами торговых обозов. Редко доводилось увидеть одиноких странников, а если такие и попадались, своим внешним видом они сразу привлекали внимание. Будь то отшельники-друиды в мятых лохмотьях, странствующие рыцари или наемники, приметив которых издали, мы с Нагом посылали лошадей быстрее. Несколько раз нам подворачивались представители нечеловеческой расы, как, например, тролли, которые, по рассказам Анники, ввиду своего устрашающего внешнего вида и крепкого телосложения, были излюбленными вояками купцов и прочих богачей, имевших собственные небольшие вооруженные отряды. В отличие от орков, с этими существами можно было договориться, если, конечно, водилось золотишко. Один раз нам на глаза попался кроткий быстрый эльф, ускользнувший от наших любопытных взглядов так же быстро, как и появился. В окрестных полях, прилегающих к дороге, неустанно трудились сельчане от мала до велика. Странно было наблюдать за ними и не ощущать себя больше частью этой унылой и однообразной будничной жизни. Эта мысль придавала сил и поднимала настроение.

Ночевали мы в полях, разводя костер и поочередно дежуря – мало ли кого нелегкая носит в неизвестных краях. Спали мало и урывками – грядущее дело не давало толком расслабиться, хотелось скорее приступить к его исполнению.

Миновали четвертые сутки, прежде чем придорожная табличка-указатель оповестила о въезде в Княжеск. Устав от бесконечной тряски в телеге и седлах, нам не терпелось спокойно пройтись ногами по твердой устойчивой земле и как следует отдохнуть перед завтрашним днем. Несмотря на поздний час, городок вовсю готовился к торжеству. По этому случаю центральную площадь расчистили и установили на ней деревянный помост для выступлений. Вокруг сновали туда-сюда ярмарочные зазывалы, цыганки-гадалки и торговцы, надеющиеся за счет праздника сбыть заготовленный в немереном количестве товар. Среди всего этого суетливого безумия нам, по плану Анники, предстояло найти дом с сараем и подвалом. В городах постройки попроще обычно выносились на окраины, что играло нам на руку. Желательно было также, чтобы хозяин оказался немощным старичком, который не станет проверять, как проводят свое время комнатосъемщики.

Побродив по улицам и расспрашивая горожан на предмет подходящего жилья, мы практически отчаялись его отыскать, но в последний момент удача таки нам улыбнулась. Моложавая румяная баба, развешивающая наломанные ветки вербы, перевязанные цветными лентами, по своему крыльцу, сначала было отмахнулась от нашего вопроса, но, немного поразмыслив, указала куда-то в сторону леса:

– Эвон до той избы дойдете и поверните направо. Там церковь, от нее дорога. Ступайте по ней прямо из города. Упретесь в пригорок, поросший лозняком. В лесу том, на опушке, бабка-дракониха живет. Кроме нее, у нас, таких как вы, никто не приютит, – тетка осуждающе оглядела Аннику, с головы до ног увешанную оружием.

Признаться, меч девушка отдала мне, когда на ночном привале в поле я продемонстрировала, что косо-криво, но умею им орудовать. Не на уровне сражений в бою, конечно, но в деревенских соревнованиях могла задать жару местным ребятам. От скуки в свои редкие выходные я ездила в соседнее село, где юные парнишки готовились к поступлению в царскую армию. Поначалу мне просто нравилось наблюдать за усердно сражающимися расшатанными у рукояти мечами с тупыми лезвиями юношами, а потом и самой захотелось попробовать. В такие дни я арендовала старый клинок у смекалистого местного жителя, развернувшего рядом с тренировочной площадкой палатку с подобным негодным военным хламом. А поскольку это был единственный вид оружия, держа в руках который я не боялась кого-нибудь случайно зарезать, Анника благосклонно дала его мне в пользование. В конце концов разбойницами мы были обе, а на Нага с Крэдом девушка надежд не возлагала. Сама же она неплохо владела кинжалом, стрельбой из лука и техникой метательного оружия.

Солнце давно село, поэтому за неимением другого варианта мы смиренно отправились по указанному женщиной адресу.

– А почему все-таки дракониха? – напоследок поинтересовался Крэд, который обычно отмалчивался, но в этот раз переступил через врожденную сдержанность, выражая наш общий интерес вслух. Тетка суеверно перекрестилась и на цыпочках, подойдя поближе к калитке, шепотом, словно ее мог кто-то подслушать, процедила:

– Дак ведьма она! Бабка та! С упырями водится и сама упырем обращается! В полнолуние воет под окнами, в двери скребется, честным людям житья не дает! А каждый двенадцатый месяц в году драконом делается и окрестные деревни выкашивает: пока всех жителей до последнего не пожрет – не успокоится! – женщина с выпученными глазами звучно сглотнула набежавшую от сочного рассказа слюну.

– И поэтому вы нас к ней отправляете? – съязвил Наг.

– Ну… так люди говорят! – пожала плечами та и быстро вернулась на безопасное крыльцо.

– Спасибо…– наша невдохновленная жуткой картиной компания поникла и морально готовилась к предстоящей встрече с загадочной хозяйкой потенциального жилища.

– В крайнем случае у нас полно оружия! – неубедительно попытался приободрить всех Наг.

– Ага, если бы вы с Крэдом еще умели им пользоваться… – констатировала суровую действительность Анника.

– Зато вживую дракона увидим! Хотя нет, исходя из рассказа тетки, в этом месяце – только упыря, – вновь сделал попытку пошутить парень.

Обстановка немного разрядилась, мы принялись обсуждать всевозможные варианты встречи с необычной старушкой, увлеченные разговором, минуя избушку с поворотом направо, церковь и дорогу по лесу к опушке.

На лысом пригорке, местами утыканном редкими соснами и елями, стояла по-настоящему древняя, вросшая в землю лачуга. Стены ее покосились, дырявая крыша была кое-как залатана кривыми необработанными досками. Единственное окошко, выходившее на эту сторону леса, темным квадратным глазом смотрело на незваных гостей. Мы старались не подавать вида, что открывшееся зрелище обещает мрачные перспективы.

– Ну что? – предложил Наг. – Постучимся?

Молодой человек, самый смелый из нас, бодрым шагом пошел в обход избушки в поисках двери. Мы с Анникой, с опаской озираясь вокруг, последовали за ним. Замыкал процессию боязливый Крэд. Как раз с обратной стороны доисторического сруба находился маленький хлев, где то и дело пронзительно блеяла коза, встревоженная поздним визитом незнакомцев. При нем стоял замшелый, полугнилой колодец. Наг мужественно постучал в рассохшуюся толстую дверь. Через пару минут в избе послышалась возня, сменившаяся звуком отодвигаемого засова, и без вопросов кто мы и зачем пришли, она медленно отворилась.

– А-а-а, на гулянье приехали? – вопросил сиплый старушечий голос. Мы синхронно кивнули, сковываемые внутренним страхом перед скукоженной хозяйкой избы. – Заночевать хотите… – умозаключила бабка, отпуская ручку двери, чтобы наша замявшаяся на пороге компания могла войти внутрь. Анника придержала меня за рукав рубахи, чуть замедлив шаг в ожидании худшего. Мы робко столпились в темной прихожей, переминаясь с ноги на ногу.

– Сейчас лучину зажгу и комнаты приготовлю. Вы, верно, проголодались с дороги?

Невзлюбленная жителями Княжеска отшельница оказалась на редкость гостеприимной. Она достала масляную лампу, несколько восковых свечей и ворох чистого постельного белья. Быстро семеня оказавшимися не такими уж дряхлыми ногами, дракониха застелила четыре постели – по две в каждой из сдаваемых нам комнат. В одной расположились мы с Анникой. Помимо скрипучих кроватей, в тесном помещении с затхлым запахом старья находились большой сундук, дубовый стол и такой же стул. На столешнице стоял кованый канделябр. Три толстые желтые воткнутые в него свечи мерно горели ровным пламенем. Соседняя с нашей комната была предложена парням, которые, оставив вещи, пошли заниматься лошадиной упряжкой, Колокольчиком и тайком изучать внутреннее устройство сарая. Я кинула сумку на пол рядом с кроватью и сладко потянулась на тонком бугристом матрасе. Анника положила свою сбрую на крышку сундука, чтобы в случае внезапной опасности можно было легко дотянуться до оружия, и присела на краешек постели. Расслабиться в подозрительной хижине девушке явно не удавалось.

– Майя, тебе не кажется странным, что одинокая ветхая старуха так просто впустила четверых вооруженных незнакомцев к себе в дом? Хочу напомнить, что двое из нас крепкие и рослые мужчины. Мало ли, может, мы хотели бы ограбить ее или еще чего похуже!

– Да брось ты, – перевесилась я с кровати, чтобы взглянуть на Аннику. – Ну что тут воровать? Бабка и сама знает, что на ее лачугу не польстится и самый непритязательный разбойник. А подзаработать в праздники, сдавая аж две комнаты согласным на скромные условия жилища путникам, – святое дело.

Я переместила верхнюю половину туловища обратно на матрас и расслабленно по нему растеклась. На кухне что-то шипело и шкворчало – готовился поздний ужин. Раздался стук в нашу дверь:

– Вы не спите? – Наг и Крэд вернулись из сарая с докладом.

– За стол! – послышался голос драконихи.

Мы вышли из комнаты и направились в маленькую кухоньку, тускло освещенную желтым светом масляной лампы, которая, потрескивая, сыпала мелкими искрами. По центру стоял широкий дубовый стол в окружении стульев и табуреток. На нем в большой тарелке была горой навалена отварная картошка. Рядом, в продолговатом блюде, лежало нарезанное сало и жареная свиная колбаса. Наломанный большими ломтями хлеб источал аппетитный аромат. Дракониха разлила какую-то мутную жидкость из глиняного кувшина по кружкам и, пожелав нам приятного аппетита, удалилась.

– Славная старушка и такая заботливая, – высказался Наг, уплетая за обе щеки горячий ужин.