GROND V: Вдали от всех дорог

– Народ, ну зачем вы слушаете эту лживую сволочь?! Неужели непонятно, что она пытается продать нам Дженну, чтоб выторговать свою жизнь?! Да она скажет все что угодно, лишь бы спасти свою шкуру!

Старшина опасливо смотрит на марсианку, но та сопровождает свой яростный спич лишь ударом кулака по столу. Оружия при ней нет, хотя, если Андрей позволит, Эмили управиться и без него. С великим своим удовольствием.

– Знаешь, подруга, а она ведь, возможно, не врет. – Смуглая девушка с длинной косой, прежде молча слушавшая Ольгу, поигрывая американским окопным стилетом, впервые обращается к Эмили. – Сержант Доллман, мой учитель и первый взводный, рассказывал об операции на Каллисто, некоторые детали совпадают.

– Зита, какие к черту детали?! В том деле Элизабет вытащила почти три сотни человек из пиратской засады – где гарантия, что Дженна была среди них?

Снова начинается обсуждение на непонятном Ольге языке. Не участвует только Винсент – он внимательно изучает представленные данные, делая короткие заметки в своем блокноте. Затем встает, и Ольга думает, что сейчас бухгалтер позовет Андрея для частной беседы. Но Винсент обращается ко всем.

– Я знаю, что это звучит странно, товарищи, но, похоже, она не врет. Или врет фантастически убедительно, так мне насчет денег не врал прежде никто. Теперь я готов поверить, что Дженна Донован и вправду самый богатый человек из всех, когда-либо живших. Но есть одна проблема, нужен ответ еще на один вопрос.

– Допустим, мы преступно мало знали про секретаршу мистера Айзенберга, бывает. Но мы знаем про тебя – самого младшего офицера на крейсере Большевик. Проблема в том, что ты не в том положении, чтоб вскрыть аферу Дженны. У простой старшины нет и не могло было быть шансов раскрыть ее тайную финансовую сеть раньше Айзенберга, раньше своих флотских начальников, раньше всех остальных. Но ты это сделала, каким-то невероятным образом опередив весь мир. И как у тебя получилось?

Любой ответ сейчас будет расценен как ложный, так что нет смысла более скрывать хоть что-то.

– У меня ничего не получилось – я ничего и не делала. Ее секретную финансовую схему раскрыли мои друзья, которые уже долгие годы следят за Дженной, они слегка так враждуют друг с другом. Друзья поделились со мной своими данными, поскольку ни при каких обстоятельствах не могли разгласить их сами. Рассчитывали, что я, вооружившись этой правдой, сумею что-то сделать и остановить Дженну. Но я в очередной раз трусливо всех подвела и в итоге только лишь могла наблюдать, как рушился старый мир.

– Ладно, сделаем вид, что пока поверили. И второй вопрос. Допустим, Дженна и вправду так богата, и это деньги не ее отца. Так откуда они пришли, кто дал их ей?

– Не знаю, Винсент, не знаю.

– Не ври мне!

– Да не знаю я, правда, не знаю! Я знаю, что денег у нее вагон и большая тележка, но не знаю, как и когда рыжая сучка их получила, где заработала, откуда они взялись. Эта вторая часть головоломки, но у меня ее нет. Но, уверена, недостающий элемент может быть у моих друзей.

– И кто же они, твои весьма осведомленные друзья?

– А вот этого я вам не скажу.

– Да что ты говоришь…

Эмили хватает Ольгу за шею и поднимает одной рукой, прижав к стене.

– Не скажет она, хорошая шутка!

Ольга сплевывает кровавую слюну и смотрит в глаза бывшей подруги.

– Да, Эмили, дальше я вам ничего не скажу. Чтобы ты не делала, ты не получишь выхода на мои источники информации. Видишь ли, я очень хочу жить дальше, потому второй элемент головоломки будет моей страховкой. Сломить меня пытками ты не сможешь – в крайнем случае, я убью себя. А если так, то ты никогда не получишь недостающий фрагмент тайны, ибо мои друзья не станут общаться с вами, не станут общаться ни с кем более. И тогда ты, и твои товарищи, вся ваша организация – вы все в пролете, вы никогда не сможете отомстить Дженне за смерть Элизабет. Никто не сможет!

– Я одна знаю ее единственное слабое место. И я продам вам слабость вашего смертельного врага. Выставляю Дженну на продажу в обмен на свою жизнь. И на удовольствие от мести, ведь вы наверняка прикончите ее. Мне будет достаточно этой маленькой радости. Хочешь получить скальп палача твоей Королевы – давай снимем его вместе, пока есть еще возможность, последняя возможность!

***

Оставив болтливую пленницу в одиночестве истекать кровью, отряд Снэйк Плисскин собирается для короткого совещания. Долго заседать все равно не получится – разрастающаяся утечка горячего ядерного топлива уже совсем скоро заставит их экстренно покинуть разрушенный терминал.

– И все же, предлагаю ее прикончить. В конце-концов, досье Ольги у нас. Эта сволочь наверняка врет насчет недостающего элемента, мы сможем справиться и без него. Голосую – убить!

– Отставить голосование, Эмили – мы все еще на задании, и я все еще взводный. Пока она нужна нам живой, а далее посмотрим.

– Андрей, она врет, неужели не ясно…

– Она не врет, – Винсент обрывает спор, бросив на стол любимый старомодный блокнот. – Не говорит всей правды, очевидно, но и не врет. Допустим, действительно не Ольга собирала досье, но кто бы это не сделал, он свое дело знал. Она не врет, и Дженна действительно так богата, как говорит товарищ Воронова. А коли так, то вполне возможно, что мисс Донован под разными личинами уже давно и плотно работала с нами. Короче, ставлю на кон свою репутацию, что девчонка не врет, и где-то действительно есть вторая часть правды. И если так, то без ее данных нам не победить.

– И что тогда?

– Что планировали и раньше – берем ее с собой. Если Винс прав, то, вполне возможно, Ольга наш единственный шанс покончить с Дженной. Поквитаться можно и потом, сейчас надо достать мисс Донован, пока она нас не достала. Готовы сняться с якоря? Ну, хорошо, тогда подайте сюда коменданта, потолковать надо. Ольга, за мной!

Двое охранников, последних уцелевших охранников Верхнего Терминала по-прежнему сопровождают коменданта Тилл, хотя оружия нет ни у кого из них – теперь разбитой и умирающей станцией командует Рассвет. И все же, Андрей приглашает гражданку начальницу в кабинет ее бывшего шефа, где уровень жесткой радиации еще не поднялся выше красного предела. Впервые он видит девочку в скафандре, дочь миссис Тилл, ради которой та вытащила его из камеры и полезла вместе с ним в самое пекло.

– Спешу вас обрадовать, товарищ комендант – мы незамедлительно уходим с вашей территории. И предлагаем вам и всем остальным сделать то же самое.

Комендант пытается усмехнуться в ответ, но ее улыбка пропадает без следа после очередного скачка счетчика Гейгера.

– Уходим? Это с радостью. Только вот куда уходим, и как – причалы-то пусты! Нет тут кораблей, и уже никогда не будет. Не на чем уходить!

– А нам и не нужен корабль – по старинке двинем своим ходом. Нам нужен ваш допуск в запасники факультета и на склады – соберем несколько колымаг из всего, что есть под рукой, и покинем Терминал в скафандрах. На дальних мирах бедняки часто так делают.

– Хорошо, я помогу. Но с одним условием – вы берете нас с собой. До первой цивилизации.

– Мы берем не только вас, мисс комендант, мы берем всех. Знаете, сколько тут сейчас живых?

Тилл сверяется с офицерским планшетом, снятого с трупа сожранного Фенрисом начальника.

– Примерно две тысячи восемьсот пятьдесят единиц, точнее сказать не могу, персональные датчики накрылись. Но даже если мы сможем сделать корабли и взлететь, то бежать-то нам некуда! Киров, ты же знаешь местную географию, я надеюсь? Нет тут поблизости никаких других объектов. Это не выход. Надо выйти в пустоту, и ждать помощи!

– И долго ждать?

– Не знаю, пока не подойдет! Мы подаем сигнал бедствия на всех частотах, может…

Комендант Тилл сама не верит тому, что говорит. Неудивительно, она не первый день в пустоте.

– Нет, гражданка начальница, не может. Никто уже не придет за нами. Во-первых, спасательная операция на разбитой станции не прибыльна. А во-вторых, после того как мы сбросили к чертовой матери личный груз мисс Донован, маловероятно, что она горит желанием нам помочь. Особенно вам, моя госпожа – ослушавшись ее приказа и разорвав трос, вы подписали себе смертный приговор. Для нее вы теперь преступник, такой же как я и мои друзья, а Дженна преступников не жалует.

– Черт меня дернул перевестись на Терминал. Ладно, помощь не придет, допустим. Оставаться тоже нельзя – сдохнем от лучовки уже к утру. И все равно, бежать нам некуда. Нет тут других станций поблизости, никуда мы не долетим на этих ваших самодельных колымагах! Все соседние колонии разрушены и уже оставлены жителями, мы не дотянем ни до Луны, ни до крупных городов. Некуда отсюда бежать…

– Сейчас некуда. А через пять часов будет – пройдет всего в восьмидесяти тысячах километров от нас, дотянем.

– Что ты там говоришь, тут нет…

Комендант осекается, так и не озвучив последнее возражение. А Ольга, рассмеявшись во все горло, аплодирует Андрею.

– Вот это здорово, никогда бы не додумалась. Андрюх, ты молодец! Спасаясь от неминуемой гибели, мы побежим на Черную Смерть. Гениально…

ГЛАВА 3: ТИХОЕ МЕСТО

– Я ее вижу. Курс прежний.

– Естественно, а каким ему еще быть?

Ольге не нужно сверяться с компасом, чтобы сделать поправку на азимут и угол над горизонтом – координаты Черной Смерти она помнит с детства, как и любой другой житель высоких орбит. Много тут разных поселений, известных и не очень, с постоянным и переменным путем по небесным сферам. Но только не Черная Смерть – ее движение по круговой орбите высотой пятьдесят пять тысяч километров точно, словно ход атомных часов. Именно так ее и строили, еще до войны, с расчетом на постоянство, стабильность и точность. Только в те дни она еще не называлась Черной Смертью, новое имя стало общеупотребительным уже после войны, так с тех пор эту колонию и звали, почти позабыв оригинальное имя – Богема.

– Огни горят, как и раньше, – Тилл указывает на темный кусок пустоты, в котором угадывается объект колоссальной массы. Действительно, сгусток тьмы без звезд, обрамленный тусклым багровым заревом позиционных огней, образующих характерный оскал Веселого Роджера, одинаковый, с какой стороны ни посмотри. Здесь тоже ничего не изменилось, красный череп скалится на мир с две тысячи шестьдесят третьего.

– Да, я вижу, огни горят, как и раньше. Но все же, оборонительный пояс отключен, по крайней мере, внешний, управляемый радиус. Отключили три дня назад, вместе с сотней других систем, когда стало известно о мятеже Романова – у его сообщников имелось множество кодов, так что пришлось рубить все и сразу подчистую. Ну вот, внешний рубеж и убрали, хотя огни горят. А насчет внутреннего рубежа я не знаю, скорее всего, он функционирует, как и раньше – там независимое управление.

– И ты, Ольга, утверждаешь, что сможешь его снять, – Киров с улыбкой глядит на пленного большевика. Воронова отвечает без всяких улыбок.

– Да, смогу, куда ж я денусь, вы ведь меня иначе прикончите. Я знаю, как устроен внутренний рубеж, ибо я помогала его модернизировать прошлым октябрем, и теперь смогу провести вас, то есть провести нас внутрь, хотя и не гарантирую, что всех.

Красный череп медленно приближается, покидать разрушенный терминал надо будет уже совсем скоро.

– Ладно, допустим, мы сможем пройти. А дальше-то что? Вы ведь, надеюсь, в курсе, что мы не первые, кто собирается попасть внутрь? Были попытки и раньше – всяческие мародеры, а потом уже и беженцы, много раз пытались. Обратно никто не вышел.

– Ну, положим, товарищ комендант, нам внутрь и не нужно. Нам нужны корабли на причалах, их там много с тех пор стоит. Топливо тоже должно быть, цистерны на вид не повреждены. Прилетает, меняем коней, и тут же улетаем, постаравшись ничего не сломать. Так себе затея, сознаюсь, но другого выхода нет. Отбываем через час сорок пять минут, когда дистанция будет оптимальна. Тилл – давайте ключи от складов, будем строить наши салазки. Ну а вы пока готовьте свою речь – вам еще говорить с гражданскими, поставите их перед фактом.

– А какого космоса именно я?! Вы же тут теперь всем командуете, товарищи!

– А мы не командуем, мы вообще уже уходим. И вам предлагаем либо идти с нами, рискнув отправиться на объект, с которого еще никто не возвращался живым, либо остаться здесь и гарантированно поджариться. Как видите, никакого принуждения, все на добровольной основе, как мы в Рассвете любим. Так что, обрадуете гражданских именно вы, идем!

Едва только они минуют первый шлюз, как персональные дозиметры поднимают тревогу – уровень поглощенной радиации изрядно возрос за время их короткого отсутствия. Но, скорее всего, гамма-излучение не успеет прикончить людей внутри разбитого Верхнего Терминала – Зита, та самая брюнетка с американским окопным стилетом, по основной специальности физик ядерщик, констатирует неминуемое расплавление реакторного ядра в интервале от ста пятидесяти до ста шестидесяти девяти минут. За это время никто не успеет прийти к ним на помощь. Да и не намеревается приходить: сигнал бедствия, стабильно транслируемый на всех частотах, также стабильно остается без ответа. Видимо, Андрей прав, и Дженна восприняла потерю ценного груза близко к сердцу, никого не собираясь прощать за пропажу своего багажа.

Ольга никогда не была здесь ранее, но хорошо знает это место – Арина много рассказывала про факультет на Верхнем Терминале, где преподавала навигацию целую вечность тому назад. Учебный процесс давно свернут, ибо факультет перевели на Луну больше года тому назад, и теперь на его бывших помещениях их маленькую группу встречает громадный зал ожидания, где изможденные люди ютятся среди грузовых контейнеров и брошенного оборудования.

Много людей, как минимум две с половиной тысячи, а то и три, комендант и сама не в курсе, сколько именно, да это никого и не волнует. Беженцы, разорившиеся колонисты, гражданский персонал, даже бывшие военнопленные, по такому случаю выпущенные из изоляторов – ибо не все ли равно, где умереть от радиации? Все собрались здесь, выслушать последнюю речь последнего коменданта Верхнего Терминала. Они ждут слов Тилл, ждут надежды на спасения, и усталая черная женщина, как может, дает им эту надежду. Но, как и ожидала Воронова, надежда оказалась очень слабой…

Последние слова миссис Тилл тонут в общем гуле возмущения и страха. Такого варианта покинуть горящий и идущий на дно корабль не ожидал, кажется, никто, хотя он вполне очевиден. Видимо, страх перед Черной Смертью, воспитанный десятилетиями самых страшных космических легенд и вбитый в голову строгими пунктами уставов, сильнее страха всепроникающей радиации. Здесь, на руинах Терминала, смерть хотя бы будет быстрой и понятной.

И все же, Тилл раз за разом излагает короткий план спасения, и постепенно голос разума начинает брать свое – люди, пускай и нехотя, понимают, что деваться некуда.

– Мы никого не принуждаем, и не зовем с собой. Те, кто не хочет идти с нами, вольны спасаться как могут. На этом моя власть здесь заканчивается, я снимаю с себя все полномочия, и дальше каждый сам за себя!

Ольга не в восторге от последних слов коменданта, ей нужна большая сплоченность в опаснейшем деле. Кто-то еще несогласен, но по совсем другой причине. Дэн, один из друзей Кирова, прежде молчавший добродушный розовощекий увалень, на первый взгляд, совершенно непохожий на закаленного в боях космического воина – он имеет что-то сказать.

– Может быть, нам все-таки стоит идти туда в одиночку, а не вместе с ними? Беженцы не справятся, факт, пускай тогда хоть пробуют какой-нибудь другой вариант. Да и нам они будут только мешать…

– Нет, они должны идти вместе с нами, это часть моего плана! – Воронова отрезает всяческие сомнения, снова приковав к себе всеобщее внимание.

– Какого такого плана, подруженька?

– Плана преодоления внутреннего оборонительного рубежа, Эмили. Я же сказала – только внешнее кольцо отключено, внутреннее по-прежнему функционирует. Я, конечно, буду его ломать, но это непросто, и если весь оборонительный периметр обрушится на нас, то будет очень сложно пройти без потерь. А вот если целей в прицеле будет больше обычного, тогда лично у нас шанс есть. Надо любой ценой куда-то перенаправить мины и лазеры, мне нужна приманка, много приманок…

– Узнаю настоящего большевика!

– Спасибо. Да и кроме того у них без нас все равно нет шансов. Никакого другого варианта.

В итоге Тилл удается убедить большинство, но не всех. Многие решают выбраться на поверхность веретена, уйти на дальний его край и там ждать помощи. Ольга, отлично знающая, что никто из этой группы не выживет, не собирается их останавливать. Не собирается останавливать их всех, кроме одной – в людском потоке мелькает знакомое лицо.

– Стой, стой, не ходи с ними! Стой!

Воронова выдергивает из толпы беженцев знакомую девочку, в ответ никто не протестует – она по-прежнему одинока здесь. Выходит, офицер транспортного корабля сдержал слово, доставив Наташу Чкалову на верхний терминал. Но к тому моменту, сиротский приют отсюда уже эвакуировали.

– Привет, подруга! Ты с ними не идешь, ты идешь с нами!

– Вы?! Ольга Воронова? Но как вы оказались здесь, и что с вами стало? Ваша рука, вы же ранены!

– Да так, бандитская пуля. Рада, что ты добралась сюда, дальше идешь со мной.

Наташа выглядит много лучше, чем в момент прошлой встречи на Барахолке Харвеста – какой-то добрый человек оказал ей медицинскую помощь, да и рацион пошел в дело. Но самое живительное воздействие на нее оказала помощь не физическая, а интеллектуальная – учебные программы Ольги работали, не переставая все это время, в экстренном порядке восполняя чудовищные пробелы в образовании юной сироты. Фактически они построили новую личность на прежней базе, и теперь это уже не прежний сломленный, раздавленный горем человечек, которого Ольга выкупила за две сотни монет. Теперь девчонка из Российской Империи осознанно хочет выжить в окружающем ее бесконечном кровавом хаосе, значит, в ее спасении есть смысл.

– Идти с вами? Но этого же нельзя делать, вы идете на Черную Смерть! Вы все там погибните, зачем?!

Экстренная учебная программа имела свои побочные эффекты – она эффективно передала ученице вызубренный страх перед Черной Смертью, о которой прежняя Чкалова, скорее всего, не знала в принципе.

– Да, все верно, мы идем на Черную Смерть, ибо там есть хоть какой-то шанс. А тут его нет вовсе – все, кто останется здесь, умрут. Верь мне. А теперь идем!

Ольга выдергивает Наташу из толпы и тащит за собой к отряду Андрея.

– Народ, детский скафандр есть?

Скафандр, разумеется, нашелся – из запасников Академии. На Высоком Доме у нее когда-то был такой же, устарел безумно. Но тут возникает новая проблема.

– Я… я никогда не надевала скафандр, никогда не выходила наружу! У нас женщинам запрещали работать за бортом, а твоя программа этому не учила, я не смогу!

Наташа делает попытку вырваться, но Ольга игнорирует ее, сделав девочке стандартный укол синего колпачка.

– Так, успокоилась?! Теперь надевай скафандр и не жалуйся. Ничего не бойся, я уже отрегулировала его, так что он надежно примет тебя в свои объятья. У всех когда-то бывает первый раз!

Проворно облачив девочку в скафандр, старшина настраивает его программное обеспечение под свой интерфейс.

– Так, слушай внимательно. Поскольку ты никогда не пользовалась скафандром в реале, то мне придется отключить ручное управление. Машина сейчас слушается не тебя, а меня, так что не удивляйся, когда скафандр пойдет не в ту сторону, и не борись с ним, только покалечишься.

Кстати, насчет покалечишься. Оторванная кисть левой руки беспокоит все сильнее, никакого подходящего протеза Ольге найти не удалось. Придется снова идти на поклон к Эльзе, улыбчивой медсестре из отряда Снэйк Плисскин.

– Товарищи, раз уж я вам нужна живой, чтобы попасть на Черную Смерть, как насчет сделать мне руку, хотя бы временную? Я не приучена работать одной лапкой, а там, на границе, мне потребуется вся моя ловкость.

Эмили хочет было в очередной раз обматерить Ольгу, но белокурая валькирия останавливает марсианку.

– Девочки, девочки, давайте не будем лишний раз ссориться, я не люблю ссор. Эмили, ну ты же сможешь убить Ольгу как-нибудь в другой раз, после Дженны, например, договорились? А ты, Оленька – ну ладно, давай посмотрим, что тут можно сварганить по-быстрому…

Пока парни мастерят самодельные космические аппараты из всего, что попадется на глаза, Эльза делает для Ольги временный протез оторванной кисти левой руки, использовав обломки разбитых роботов. В итоге Воронова остается вполне довольна временной хирургической самоделкой, Эльза более чем хорошо разбирается в космической медицине. Новая стальная рука напоминает хромированную ладонь терминатора, и Ольгу это сравнение весьма веселит, первая настоящая улыбка с момента аварийного приземления на Верхний Терминал. Но Наташа смотрит на черную стальную ладонь, торчащую из живой плоти со страхом и подозрением.

– Больно, это больно было?

– Когда руку оторвало – нет, не особо, я уже привычная. В любом случае Эмили меня отделала гораздо сильнее. Просто часть ремесла, не больше.

– Внимание, мы готовы выходить наружу. Стройтесь в колонну по три!

Сооружение спасательных космических аппаратов закончено, к вселенскому переселению народов все почти готово. Андрей и его люди не теряли времени даром, сколотив из того что было три десятка примитивных кораблей на один полет. Так называемые кабриолеты, по факту открытые каркасы из стальных рам, несущие маломощные двигатели, баки с горючим и кислородом, а также грузовую платформу на полсотни человек. Бродяги высоких орбит часто пользуются такими кабриолетами, и теперь настал черед Ольги и ее друзей прокатиться с ветерком.

– Так, народ, в темпе занимаем места и пристегиваемся!

Лучевая смерть подгонят беженцев лучше любых приказов – уровень радиации достиг опасных значений даже при использовании скафандров. Те, кто не решился лететь на Черную Смерть, собираются в небольшие отряды и уходят на дальнюю сторону веретена, чтобы оттуда попытаться достичь какой-либо безопасной земли, любой другой земли, кроме Черной Смерти, которая скоро окажется в минимально близкой зоне.

– По машинам! Ольга – со мной!

– Наташ, идем.

Наташа пытается замедлить последний шаг на пороге разбитого шлюза, но старшина не может терять времени и упрямо толкает девочку вперед, не оставляя ей никакой иной альтернативы, кроме как вступить в черную пустоту. Вороновой вспоминается ее первый выход, когда Арина и Михаил постоянно помогали, страхуя каждое движение. К сожалению, у нее самой нет возможности также пристально опекать спутницу, сейчас главное, чтоб девчонка просто пережила короткий полет.

– О Господи!

– Спокойнее, пустота не хочет тебя убить, у нее нет такого в планах. Держись меня и не пропадешь! – Ольга повторяет старых наставников, взяв на себя управление скафандром Наташи и нежным толчком подтолкнув ее к пусковой рампе. – Забирайся, вот так!

Киров выделил им место на носу, он хочет, чтобы Ольга постоянно была поблизости. Воронова укладывает девчонку на треснувшее кресло пилота с устаревшего летного симулятора, и затем пристегивает самодельными ремнями, искренне надеясь, что они не сломают ей все кости в момент старта – Наташа кажется ей хрупкой, как богемское стекло. Неужели раньше все люди были такими?

– Андрей, только сразу аллюр три креста не включай, хорошо? Побьются же все к чертовой матери.

– Да уж как-нибудь…

Платформа, напоминающая корзину канатной дороги, быстро заполняется, товарищи Кирова ставят на соседние рампы другие кабриолеты. Красный череп все ближе, через двадцать секунд траектория станет оптимальной.

– Ну, все, покатились!

Короткая вспышка, и твердотопливный ускоритель выбрасывает кабриолет за пределы гравитационного поля Верхнего Терминала, мгновенье спустя маломощный движок дает первую искру. Катапультирование в космос тяжело дается всем неподготовленным пассажирам, но у Ольги нет времени и возможности думать о каждом из них, она хорошо слышала сдавленный крик девочки. Диагностика старенького скафандра плохо слушается ее команд, да и лекарств в аптечке на донышке, но все же, ей удается оказать первую помощь своей спутнице. Наташе повезло, кости не сломаны, но синяки будут сходить долго. Самое плохое, что у нее лопнули несколько сосудов, и старшине стоит больших трудов остановить сильное кровотечение из носа девочки, иначе она просто захлебнется в собственной крови.

– Вот так, держись, сейчас станет легче!

– Это что, у вас всегда так интересно?

Наташа смеется разбитыми губами, она в отличном настроении, ей весело – побочный эффект от успокоительного и смеси просроченных лекарств. Есть чему улыбаться – она пережила первый старт, в отличие от двух пассажиров на корме, убитых динамическим ударом. На других кабриолетах тоже не удалось избежать потерь, но все же, маленькая флотилия покинула Терминал, взяв курс на мертвый сектор.