Вне рамок приличия. Друг моего сына

– Я вас шокировал?

– Да, – не лукавила, – но об этом не сейчас. Герман Анатольевич, мы поговорим, обязательно, но потом, и это не обсуждается

– Вы заранее хотите разрушить мою мечту?

– Объясниться, – озвучила более точное слово. – Понять вас. Теперь прошу меня извинить, – не желала больше говорить на эту тему, закрылась в уборной.

Щелкнула замком, прижалась спиной к двери и, закрыв глаза, поорала сквозь зубы.

Не желала такой сцены!

Не хотела всего этого!

Я мечтала обо всем забыть!

И уж тем более не думала, что ещё когда-нибудь увижусь с парнем!

И конечно НЕ при таких обстоятельствах!

Чёрт! Чёрт! ЧЁРТ!!!

Шумно вздохнула, открыла глаза.

Я должна прийти в себя!

Ванная была просторной. Зона с огромной угловой ванной, с гидромассажем, зона с душевой, ближе к выходу подвесные туалетные полки, тумбы – одна с широким умывальником-ракушкой. Над ним подвесное зеркало.

Уперлась руками в раковину в бессилии глядя на своё отражение. Тушь потекла, помада размазалась, а я ведь вишнёвой губы выделила. Прическа катастрофически испорчена.

Страхолюдина!

Потасканная шалава.

Зло включила кран, но не успела лицо охладить, раздался стук и голосочек девушки:

– Елизавета Сергеевна, я Марина, невеста Руслана.

Я скрипнула зубами, выключила воду и приоткрыла дверь, вежливости ради.

– Я вам тут косметики принесла, если не брезгуете, – красавица протянула мне мягкую, прямоугольную, ядовито-розовую косметичку. – Освежить макияж, – глазами по мне жалостливо мазнула.

– Спасибо, – неосознанно взяла. Не уверена, что воспользуюсь, но девушка была очаровательно искренней и бесконечно милой.

– Простите. – не ожидая от себя такой злости на юную, красивую, ни в чём не повинную особу, чуть дверью не грохнула перед её носом.

– Вам бы ватные диски, салфетки, – жалобно пропищала Марина за порогом. – Я сейчас принесу.

Теперь я сильно-сильно зажмурилась, мечтая провалиться в этот кошмар поглубже. Утонуть в нём, чтобы потом распахнуть глаза и вырваться на свободу.

Я сильная, переживу!

Косметичку на тумбочку бросила, опять к зеркалу подступила.

Махом выдернула одну за другой шпильки, освобождая впряди, чтобы сделать пучок туже.

Вновь глянула на себя в зеркало. Встряхнула волосами.

Да, Лиза, ты потасканная красотка.

Опять раздался стук в дверь.

От бессилия ругнувшись про себя, открыла, да только вместо милой девушки с салфетками и ватными дисками, за дверью оказался Руслан.

Злой, хищный, опасно сверлящий меня колючим взглядом.

Не успела затворить дверь – лишь сделала невнятный порыв, как меня отшатнуло вглубь уборной. Руслан чуть ли не со мной дверь вышиб, так сильно ее толкнул.

Я нервно хапнула воздуха, плохо понимая, как себя вести в такой ситуации. Накатывала паника, а сердце едва ли не через горло выпрыгивало.

Руслан смотрел с какой-то циничной ненавистью.

– Невеста отца? – не сводя унижающего взгляда, медленно подступал, я от него.

– А ты его сын, – и хоть была на грани истерики, не собиралась пасовать, – и сейчас он…

– Развлекает гостей, – за меня закончил Руслан.

– Твоя невеста… – голос всё же дрогнул.

– Отстреливается за нас обоих на вечеринке. – Качнул упаковкой салфеток и ватных дисков: – Я взялся тебе это принести, – в его светлых глазах прочитала приговор.

– Не стоило.

– Скромность тебе не к лицу! – небрежно бросил упаковки со средствами гигиены на тумбочку возле раковины.

– Я не скром…

– Заметил! Знал, что у бати нормальной бабы не будет, постоянно каких-то шалав выбирает.

– Мальчик, ты бы поосторожней с выражениями, иначе…

– Иначе, что? – хмыкнул с презрением.

– Ударю!

– Горю от нетерпения.

– Расскажу твоему отцу, что ты меня оскорблял и за слова ответишь.

– Отвечу, – с убийственным спокойствием кивнул Руслан, – доказав, что ты от одной мысли, что я рядом и вот-вот всажу в тебя член, течешь.

И я ударила. Так хлестко, что ладонь тотчас обожгло огнём. Но парень едва ли заметил, что это было. Ни один мускул не дрогнул. Лишь глаза полыхнули с большей яростью:

– Да, ты огонь в отличие от других подстилок бати. – Криво усмехнулся, шагая ближе, и я вновь ударила. И ещё раз и ещё. Меня аж разрывало от переизбытка чувств, вот и хлестала, выплескивая всю ненависть, недоумение, страх и желание.

Не знаю, как у него выходило, но приближаясь ко мне, не оказывая сопротивления гасил мой пыл:

– Я кричать буду, – отчеканила тихо, яростно дыша, как после долгой пробежки.

– Надеюсь, – шепнул с чувством и набросился.

Я точно мышь, попавшая в загребущие лапы голодного кота, дикого,  обезумевшего. Пискнула глухо, когда меня по стенке спиной размазывая, собой подпер, протискиваясь между ног.

Колотила руками и кулаками, даже укусила за язык, когда обрушился с поцелуем. Я не шутила не собиралась сдаваться и позволять меня тр*ть, когда ему взбредет в голову!

Руслан тихо взвыл, с пущим бешенством тараня мой рот языком, а губы мои почти жевал. Я гневно мычала в него, звала на помощь, извивалась и дергалась до тех пор, пока ему это явно не надоело – и тогда Руслан одной рукой пленил мои, припечатав над головой к стене, а свободной шарил, до болезненного сумасшествия изучая моё тело: ноги, ягодицы, грудь. И когда его ладонь в очередной раз по ляжке скользнула вверх до промежности, я нервно всхлипнула уже понимая безвозвратность очередного насилия.

Ох, зря я сегодня в чулках.

– Да ты подготовилась, – хрипло посмеялся. Наглец тоже подметил, и естественно опошлил под себя и такую распутную меня!!!

Не успела ни звука издать, ловко к мойке прокрутил да лицом в тумбу прогнул.

– НЕТ!!! – взвыла, задом юзая, но Руслан одним махом подол до талии задрал.

Было ли мне смешно? Играла ли?

НЕТ! Я была в ужасе!

Меня собирались опять насиловать!

Тот же парень!

С той же наглостью!

С тем же циничным презрением.

В том же доме.

Это даже не дежавю, это…

Чёрт! Чёрт! ЧЁРТ!!!

Нужно остановить, иначе в привычку войдет.

И я забилась ещё яростнее, истерично махала руками, но Руслан был сильнее. И тогда я вновь открыла рот, заорать: «Помогите!». Но аккурат с грубым толчком, таранящим мою плоть, на губы легла безжалостная ладонь, заглушив мой вопль, перешедший в сдавленный стон уже со следующим толчком.

Он так яростно вбивался в моё изнывающее от его насилия лоно, что вместо крика, дыхание из меня выколачивал. Но дикость в его жестах, жестокость в движениях быстро сошли на «нет».

Его трясло, как и меня, но если первые вторжения были злые, властные, в необузданной жажде подчинить, причинить боль, указать место, то с каждым последующим толчком Руслан терял ярость. Его всё больше захватывало первобытное желание обладать мной. Сбросить пар, тяжесть, выплеснуть дикую похоть.

Продолжая зажимать мой рот, в два легких движения, намотал мои волосы на кулак, да к себе прогнул, с тихим рыком вколачивая себя до упора. Да и я уже вместо брыкания и драки – стонала, принимала, подчинялась.

Это всё было неправильно, аморально и грязно. Я не мазохистка, не жертва, чтобы изнывать от вожделения под насильником. Но текла и кончала до отвращения к себе. До тошноты себя презирая.

Глава 7

ЛИЗА

Животный акт голодных существ закончился быстро очередным ослепительным фейерверком: тут звезды, звон и полёт в нирване.

Меня на время вышибло из реальности, пока Руслан меня напоследок не вколотил в жалостливо скрипнувшую тумбу, распластав животом по столешнице. Замер, как и я, подрагивая от оргазма и жадно дыша в мой взмокший затылок.

Возвращалась на землю медленно, зато как! Со жгучим стыдом и едкими отрезвляющими мыслями: что это было?! Как можно?! Что если бы невеста Руслана зашла?! А ведь могла! Или чего хуже – Герман, чтобы узнать, как я…

Не знаю, о чём думал Руслан, но благоразумно от меня отцепился. Подступил к мойке, включил воду.

Ноги и руки плохо слушались, но я обернулась, задом тумбу подпирая, чтобы не упасть. Подол платья нервно одернула, только сейчас осознав как между ног влажно.

Покосилась на Руслана, взгляд на его член скользнул, а парень как раз его омывал.

– Ты что в меня без резинки? – сбивчиво пробормотала, плохо владея голосом.

– Прости, – буднично брякнул Руслан, утерев хозяйство маленьким полотенцем.

– Как ты посмел?! – опешила новости. – Я на тебя сегодня же заявление напишу.

Он словно и не замечал моего праведного буйства.

– Таблеточку примешь, – хмыкнул Рус, швырнув его в корзину для грязного белья, – медик вроде.

– Да причём тут таблетка? Ты… ты… – шипела зло,  – вдруг заразил какой-нибудь дрянью.

Он вскинул бровь:

– Я? Тебя?

– Ну не я же! – негодовала праведно.

– Я бы с этим поспорил.

Пока я в шоке хлопала ресницами, не находя слов, Руслан, как ни в чём не бывало продолжил:

– Ты легкодоступная, и я бы не взялся утверждать, что и с другими так просто ноги не раздвигаешь, – окатил меня таким взглядом, что опять прописала ему затрещину:

– Да пошёл ты! – только ладонь не успела его щёку обжечь, Рус поймал мою руку за запястье, стопоря в нескольких сантиметрах от своего циничного лица, и рывком подтянул к себе:

– Кто из нас блудлив ещё поспорю. Но чтобы убедилась в моей чистоте, я тебе справку покажу, – толчком оставил в покое. – А насчёт заявления, я бы поржал над твоими объяснениями: «Не давала, сам взял. Не соблазняла, только внимание привлекала. Кончать не хотела, так вышло. Невиноватая я!.. Накажите его!» –  хмыкнул с презрением.

– Ну ты и тварь! – задохнулась возмущением, рука опять чесалась прописать парню пару-другую пощёчин, хотя я не из драчливых. За мной вообще не водилось махать руками. По большому счёту, Руслан первый, на ком сорвалась. – Я тебя видеть не хочу! – яростно отчеканила, сжав кулаки. – И я не невеста твоего отца! Мы  с ним даже не встречаемся!

Руслан задумчиво помолчал, его глаза недобро сверкнули:

– А он в курсе?

– Да, – неуверенно кивнула. – Но с маниакальным упорством делает вид, что это не так! Впрочем, у вас это семейное, не слышать других, делать, что в голову взбредет и думать, что хочется.

Руслан продолжал странно смотреть. Колюче, но уже без прежней ненависти:

– Ты бы ему тогда не потакала, а сказала, как есть, чтобы потом хуже не было. Он жуть как ненавидит разочаровываться в том, что для себя идеализировал.

– И поговорю, – заверила рьяным кивком, для себя раз и навсегда решив, что с этой семейкой знаться не желаю. – Тронешь меня ещё раз, я тебя убью, – обронила прежде, чем он вышел.

– Не дразни лихо. Уже говорил, ты умеешь привлечь внимание. А раздразнив дракона мяском, веганом его уже не сделать.

– А ты не разевай рот на чужое! – швырнула гневное ему в спину.

– А ты задом не крути! – бросил через плечо, застыв на пороге и придерживая дверь.

– А ты на него не смотри!

– Как же не смотреть, если крутишь?

– Ты напрашиваешься, – процедила чётко понимая, что впервые в жизни НЕНАВИЖУ! И разговоров больше не желала, поэтому придала парню ускорения, толкнув его прочь – в этот раз успев захлопнуть дверь и щелкнуть замком.

***

Приводила себя в порядок быстро. Умылась.

Уже стоят перед зеркалом без макияжа, скрутила пучок на скорую руку. И только последнюю шпильку вставила в волосы, в дверь настойчиво постучали:

– Лиза, – Герман подоспел. – Вы ещё тут?

– Да, – шмыгнула носом, опять  плеснув ледяной воды в лицо.

Как бы не охлаждалась, я всё равно горела как в огне. И губы, как назло, были вызывающе припухшими. В глазах ненормальный блеск.

Права Анисимова – у меня на лице написано: «ТРА*СЬ!»

– Лиза, – продолжал волноваться Герман, – всё нормально?

– Да, я… – сглотнула сухим горлом и нехотя открыла дверь: – Мне так неудобно перед вами и гостями, – прислонилась плечом к дверному косяку. Я была очень искренна в признании.

– Вы ищите повод сбежать с вечеринки или разговора со мной избегаете?

– Герман Анатольевич, я выгляжу отвратительно. – чуть скривилась.

Громов меня внимательно рассматривал, взгляд темнел, и глаза всё чаще на мои губы опускались:

– Вы на комплимент напрашиваетесь? – обронил спокойно. – Я не лгу! Вы даже вот такая не накрашенная, по-домашнему уютная, самая красивая женщина из всех, кого видел, а я встречал их очень много.

– Красота это…

– Это первое, на что обращают внимание, как бы этого не отрицали, – не дал договорить Герман. И его тон был категоричным. – А второе – ум.

– Для того чтобы оценить насколько я умна, мы мало знакомы.

– Это я и хочу исправить, но вы упорно меня избегаете! Но это бессмысленно! Вы станете моей женой, потому что я всегда добиваюсь своего, и от вас зависит, как быстро моё желание исполнится.

– Значит, я всего лишь прихоть? – вскинула брови.

– Цель. – переиначил Герман. – Я хищник и пока вы – мой самый лакомый трофей.

– А если трофей будет сопротивляться?

– От этого игра станет интересней, – вот теперь в его взгляде мелькнул тот самый опасный огонёк, пугающий меня с самого начала.

– То есть, если скажу, что вы мне не интересны как мужчина. И что мы общаемся, только потому что от вас зависит будущее клиники, вас это не охладит?

– Я не идиот, верить в бескорыстие и чистую любовь! – ровно парировал Громов. – Каждому в отношениях что-то нужно: МНЕ ВЫ! ВАМ мои деньги и связи.

– Не мне, – мотнула головой, поясняя тонкость момента, – клинике!

Герман подступил, оказавшись ближе, чем обычно. От него пахло резко – не так как от Руслана. У Громова старшего был подавляющий и грубоватый запах.

– Вот и решайте, готовы ли вы к взрослым отношениям, где предельно раскрыты карты, и обозначены желания и возможности. – Ладонью нежно погладил мою скулу, заправив за ухо, выбившуюся из причёски прядь. Не отпустил, гипнотизировал, рассматривал так внимательно, что и я утонула в нашем молчании, но когда он придерживая меня за лицо, потянулся за поцелуем, не смогла этого позволить – и без того себя потаскухой ощущала, а теперь и подавно.

– Не надо, – увернулась от поцелуя, позволив его губам коснуться щеки. – Я не готова, – пробурчала. – Прошу, отпустите меня, – это говорила четко, без паники, радуясь, что голос меня слушался и не подводил. – Взамен пообещаю встречу на ваших условиях, но без шумных вечеринок, кучи гостей. – сдалась, лишь бы удрать отсюда поскорее.

Герман вначале нахмурился, но оценив мою сговорчивость, согласился:

– Три! И первым будет ужин.

– С удовольствием, – не собиралась менять обещания.

– Я позвоню, чтобы конкретней обговорить нюансы.

Уже радовалась, как легко отделалась, да не тут-то было, он, всё-таки меня поцеловал, грубовато придержав за подбородок. Коротко, но жадно.

Я даже оттолкнуть не успела. Недоуменно хлопнула ресницами, следя как смаковал мой вкус:

– Да, ты вкусная. И губы у тебя мягкие как раз для поцелуев!

***

Особняк покинула со стойким ощущением, что вляпалась во что-то смердящее, вязкое, от чего просто так не отмыться.

Чёрт! Каких-то пару дней, опустилась ниже некуда. Не то чтобы высокоморальной особой была до сего, но как-то вступить дважды в половую связь против воли, при этом сгорать от желания. Ненавидеть парня и продолжать уступать – не сильно тянуло на присущую мне адекватность.

Никогда себя слабой на передок не считала, а вышло, что так!

Грязь! Теперь это чувство обострилось до предела.

Аморально и гадко было трахаться с незнакомым, молодым, наглым парнем. Вдвойне, зная, кто он! Трижды, зная, что он СЫН ГРОМОВА!

Степень моего падения зашкаливала.

Чёрт! И почему я их фоток вместе не видела?

Или видела, но не придала значения?

Озадачилась на миг вспоминая информацию о Германе. Может и видела лицо Руслана раньше, но сто процентов не знала о существовании сына у Громова! Я вообще не помнила никаких заметок о Громове младшем.

Что уж, я и о Германе-то бегло просматривала информацию – поверхностно, так, знать, кто и что.

Нужно будет погуглить, но не сейчас.

Пока тошно, мерзко и сердце беспокойно билось.

Герман опасный человек, и если узнает, что я, что мы с его сыном, это для меня и клиники плохо закончится. А я не имела права на такие поступки. Я всегда была рассудительной и холодной. Это спасало по жизни.

И я гордилась своим характером, выдержкой, стальными нервами, и всегда знала: только потеряешь мозг, все пойдет в тартарары!

Так и случилось…

Ладно, мне нужно выдержать три свидания с Громовым. Предельно честных, на расстоянии. Потерплю! А затем разойдемся.

Он поймёт, что я неприступная, занудная медичка, которую ничего кроме работы не волнует.

Сработает!

Всегда работало.

Мужчины только на словах готовы делиться любимой женщиной с её работой, а на деле – не выдерживали подготовленного для себя второго или третьего места и сбегали к другой – более внимательной и любящей ЕГО.

Громов не тянул на тех редких, готовых на незначительную роль в жизни ЕГО женщины.

Тем более между нами ничего не случится из-за его сына.

Я не смогу. Руслан дал понять, что не угомонится, пока меня сильнее не унизит, после мяса, овощи уже не то. Да и не смахивал он на совестливого человека, кто попытается забыть момент.

Так что, зачем дразнить и стравливать обоих?

Громовы – в стороне! Навсегда!

Уже дома, стоя под ледяными струями, собиралась мыслями.

Всё правильно рассудила!

Три свидания, и свобода.

Решено!

Врубила горячую, и когда тело разнежилось, со спокойной душой легла спать. И спала крепко, безмятежно ровно до звонка будильника.

Умылась быстро, завтрак приготовила на скорую руку. И уже за чашечкой кофе меня застал звонок Жеки:

– Мам, я прилетел! Сейчас с приятелем на его тачке еду домой.

– Рада, что увидимся до моего ухода на работу, – искренне улыбнулась, сделав глоток горячего, ароматного напитка. Не лгала, соскучилась очень-очень. Женя почти две недели был в разъездах, и это только начало сезона! Я конечно и без того, не самая внимательная мать, но даже для меня такие расставания – болезненны. Всё же после смерти его отца, сын – единственное, что меня удерживало на плаву.

– Пиццу заказать или сам?

– Нет, слушай, я забыл сказать, – замялся сын. – Я с другом должен встретиться. Он тоже сейчас к нам домой подтянется, но своим ходом. Ты же на работу?

– Д-да, – немного смутилась.

– Вот, мы с ним перекусим. А потом по делам.

– Каким?

– Ну как – опять запинался Жека, – на стадион заскочим, решить дела. Потом в городе несколько встреч, ну и… – очередная заминка, – намечается вечеринка по поводу нашей победы.

– Понятно, – кивнула мыслям. Жека у меня не гуляющий, не запойный. По малолетке было пару раз напивался с плохой компанией, но только любовь к футболу не позволили встать на неправильную дорожку. С тех пор, как он это для себя уяснил, вечеринки были очень редким явлением.

– А кто друг?

– Я тебе говорил. Ахметдинов.

У меня, как назло, звонок на другой линии.

– Хорошо, Жень, – поглядывая на экран, с неудовольствием  увидела номер Марго. – Мне тут звонят.

– А, ну ладно. Мам, – поспешил слиться сын, – но если он первым за меня прикатит, впустишь?

– М-м-м, – озадаченно промычала.

– Я уже рядом, может, не опоздаю, но его предупредил, чтобы он не волновался, ты у меня крутая. Вы поладите!!!

Что-то меня это смутило.

Я? Крутая???

Ко мне такое выражение не применимо, но раз сын говорит.

– Ладно, Жек, жду. Тебя перед работой очень хочу увидеть. Люблю!

– И я тебя, – брякнул напоследок Женя, и я ответила Марго.

Глава 8

ЛИЗА

С мобильным возле уха завершила завтрак. Анисимова как пиявка, вцепилась и кровь сосала. Я не была готова к её очередной атаке. Тем более с утра! Но лучше сделать вид, что слушаю, и потом будет меньше разговоров на эту тему, чем отключусь, и она мне мозг мелкой ложечкой выест за оставшийся день.

А Марго умела. Могла. Практиковала. И сейчас торопливо рассказывала о сумме, которую собрал «щедрый, великодушный Громов»! В красках расписывала, как это поможет делу, плавно переходя к тому, что нужно ещё и к перечислению, что нам в клинике не хватает.

Я всё это знала! Но подруга без злого умысла – реально больна нашей темой, вот и могла сутками напролёт о ней говорить.

– А ещё Громов обещал подумать насчёт обслуживания его фирмы у нас, – с восторгом сообщила Анисимова. Я слушала в пол уха, уже в шкафу перебирая, чтобы надеть.

На улице солнышко золотило землю, небо было светлым, чистым, поэтому платье с запахом показалось очень удачным выбором.

Но только завязала поясок, брякнул сигнал вызова домофона.

На автомате прошлепал к двери.

– Марго, секунду, сын должен приехать. Да? – в домофонную трубку.

– Здравствуйте, я Жекин друг Р…

– Да, конечно, – не дослушала, потому что Марго на проводе опять что-то вещала. Я торопливо нажала кнопку «откр», и опять ответила Марго:

– Слушай, давай на обеде договорим, у тебя ведь нескончаемая тема, – проворчала я. – Но не сильно на что-то рассчитывай, – не хотела рушить её далёкие надежды, но, по-моему, куда неприятней, когда мечта разваливается уже в руках. Я стояла возле двери, в ожидании друга Жеки.

– Не смей этого с нами делать! – рявкнула Маргарита. – Прошу, нам нужно отжать еще немного. Заключить пару контрактов, а потом…

В дверь позвонили.

– Всё, Марго, до работы! – сбросила звонок, распахивая дверь.

НЕТ!!!

У меня аж сердце биться перестало. Морозом окатило с ног до головы, а потом обдало удушливым жаром, да так, что я едва в обморок не хлопнулась.

Мгновение шока, и порывисто захлопнула дверь, но тяжелая створка не грохнула металлом – мягко спружинила, а в следующий миг распахнулась от грубоватого толчка плеча Руслана.

– Я предупреждала, – шарахнулась прочь спиной к стене. Меня трясло от ужаса, от паники. Судорожно держала телефон, а пальцем пыталась по экрану мазнуть, чтобы разблокировать, при этом бегло вскидывала глаза на парня, вошедшего в квартиру, как к себе домой.

В руках пара коробок пицц, пакет с банками газировки.

На этом отчаянная мысль «пришёл насиловать», сменилась на «этого не может быть!».

Я тотчас забыла о телефоне и неверующе вытаращилась на парня:

– Ты не можешь быть его другом! – и это не вопрос и возмущение, скорее категоричное «ни в коем случае!».

– Ты ведь не его мать? – зло процедил Руслан. И он не спрашивал, требовал немедленно заявить: «нет конечно!»

Молчу.

– Твою мать, я не знал, – окатил меня дотошным взглядом с примесью недоумения.

Сердце грохотало как сумасшедшее. Я не могла собраться с мыслями, поэтому всё, на что меня хватило, решительно ткнула на дверь:

– Уходи!

– С чего вдруг?! – зло прищурился Рус.

– С того, – гневно воздуха хапнула, – что такой как ты, Жене не друг!

– Да ну?! – ухмыльнулся парень. – А чем это я плох?

– Ты насильник и хам. – запиналась на словах, путаясь в мыслях. – Не дай бог, он пойдёт за тобой.

Мое невнятное блеяние заткнули приближающиеся громкие торопливые шаги и скрип распахнувшей двери:

– А чё дверь открыта? – сиял улыбкой Жека, весь загруженный сумками, как вьючный мул. – О, Рус уже пригнал, – с меня на Руслана взгляд перевёл. – Вы уже познакомились? – его синие, как у отца глаза счастливо светились.

Так уж вышло, сын был копией Андрея и от меня унаследовал лишь темные волосы.

Высокий, крепкий, улыбчивый малый. Такой, весь свой в доску парень, хотя  с первого взгляда так и не скажешь. К тому же в гневе сын был истинным русским медведем, как и его папа.

Андрей… моя первая и единственная любовь. Со школьной скамьи. Мы с Андрюхой сразу влюбились друг в друга. У нас не было ссор, сложных хождений, вокруг да около, не было скандалов, любовных треугольников. Я увидела его и поняла – он! Он увидел меня и сказал: «Ты моя!» У нас всё было хорошо! Я тихоня и заучка. Он видный, перспективный спортсмен. Ему пророчили больше будущее.

И я не сомневалась в нём!

Дрон – гроза района, звезда школы! Славился не плохими делами, а достижениями в спорте, стальным и упрямым характером.

Он всегда хотел работать в МЧС. К этому шёл семимильными шагами. И я знала, что с ним могла ничего не бояться.

Он был моей стеной. Щитом! Моим героем и любовью!

У нас разница всего пару лет, и когда Андрюха уже учился на втором курсе, я особо остро почувствовала, как со всех сторон к нему лезут красотки, мечтая увести. Я на тот момент была уже в выпускном классе, и именно я настояла на сексе! Не боялась, не стеснялась. В Андрее была уверена совершенно точно!