Лисица и Единорог: Опасливый лес

Единорог помотал головой:

– Я с утра живую воду не пью. Мне еще рюкзак разбирать.

Лисица сделала второй глоток.

– И не хочу показаться невежливым, но ты закусывай.

– А я закусываю, – Лисица отхлебнула варенья прямо из пиалки, откинулась назад и облизнулась.

– Сладкое вряд ли подойдет. Где у тебя хлеб? – Единорог осмотрелся по сторонам, но ничего похожего на хлебницу не заметил.

Лисица съехала по стенке, отчего шерсть на затылке забавно взъерошилась.

– В сундуке, – похлопала Лисица рядом с собой по красному коврику. Она тихо засмеялась, икнула и, приподняв голову, сделала еще глоток живой воды.

– Принесу что-нибудь из магазина.

Единорог стал выбираться из-за стола.

– Сидеть! – внезапно рявкнула Лисица, и Единорог сел. – Так-то. Это я здесь хозяйка. Видишь ли, Единорог, вот я тебя уважаю. Нет, ты пойми, я тебя очень уважаю, но, в сущности, ты же конь.

Единорог поморщился.

– Да, с пафосной антенной на башке, но всё равно конь, – вела дальше Лисица. – А Сова… Ей не нужны волшебные прибамбасы, все эти рога, подковы железные… Ты понимаешь, Сова она и есть Сова.

– Кому-то явно хватит.

Единорог попробовал забрать у Лисицы бутылку, но мёртвая хватка неспроста была ее любимым охотничьим приёмом: когти заскребли по стеклу, но лап она не разжала.

Единорог всё же вышел в комнату с прилавком и стал шарить на полках. Пока он заглядывал в коробки и отодвигал банки, Лисица смотрела в стык стены и потолка и видела в седых шиньонах паутины что-то своё, важное, невидимое ни для кого другого. Эврика! Среди мешков с отсыревшей крупой и неколотыми орехами наконец обнаружилось то, что Единорог приметил еще вчера, – свёрток с черствым овсяным печеньем.

– Держи.

Лисица дернулась от неожиданности. Прервав размышления о паутине жизни, она взяла печеньку и стала ее исследовать, как будто никогда ничего занимательнее не видела.

– Держи, – снова сказал Единорог. Лисица поставила бутылку на сундук и с осторожным интересом приняла вторую печеньку другой лапой. Сравнила их размеры, по очереди понюхала, задумалась.

– Жуй, – сказал Единорог и, пока Лисица решала, какую из двух печенек укусить, ловко забрал у нее из-под локтя недопитую живую воду и отправил на верхнюю полку. Сейчас Лисица до нее ни за что бы не дотянулась.

– Утром я за тобой зайду, и мы пойдем к Сове.

Лисица кивнула. Впрочем, ее туманный взгляд не сулил понимания. Она надкусила левую печеньку и стала безучастно жевать. Вряд ли Лисица могла проявить к еде меньший интерес, даже если бы Единорог подсунул ей кусок фанеры. Печенье точь-в-точь напоминало реквизит из одной душещипательной постановки, который Лисица однажды грызнула с голодухи. Чуть без зубов не осталась, но как-то дотянула до антракта. Тогда, как и сейчас, из ее правого глаза катилась слеза, прокладывая дорожку на шерсти. Зрители были тронуты. Лисица надкусила второе печенье.

– Не плачь, – сказал Единорог. – Мы обязательно ее найдём, обещаю.

По лисьей морде покатилась вторая слеза.

– Я неудачница. Я допилась до состояния чучела. И кто у меня купит такое черствое печенье-е-е?

Единорог погладил её по голове. Не выпуская надкусанные трофеи, Лисица свесила лапы с сундука и, зевая, сказала: «Одеялко». Единорог решил было, что ослышался, но запрос повторился громче и протяжнее. В третьей комнате, оказавшейся спальней, нашлось одеяло в мелкую мышку.

Дожидаясь, пока Лисица уснёт, Единорог сполоснул чашки и пиалки в тазу. За звоном посуды не было слышно, как стукнулось об пол каменное печенье. Со вторым ударом лисья душа покинула жаркую кухню и перенеслась туда, где Сова раздавала стаканы с чаем и пела веселые песни. И Лисица жалостливо подвывала ей во сне.

Глава 4. В поисках эликсира

Лисица проспала до утра, а могла бы и до обеда, но, когда стало светать, ее разбудил жуткий, дикий, невыносимый грохот. Казалось, что бьют в барабан и медный таз одновременно, причем прямо у неё над головой. А может, и внутри головы, если, конечно, так бывает.

Лисица застонала и приоткрыла одно веко. Первый солнечный луч почему-то решил посветить ей на нос – зря! Сегодня ей это не понравилось.

Грохот повторился.

«Да кто это такой добрый?» – подумала Лисица.

– Доброе утро! – послышался знакомый голос.

В сторону голоса тут же полетела зеленая подушка в горошек, но Единорог легко поймал ее на лету.

– Идём к Сове? – вкрадчиво спросил он.

– Не ори ты так, – скривилась Лисица и накрылась одеялом в мелкую мышку.

– Ладно, внесем коррективы в наши планы. У кого из соседей есть капустный эликсир?

Через полминуты Лисица выдавила:

– У Ёжика.

– Значит, заходим к Ёжику, а потом к Сове.

– Давай, ты сам сходишь, а я пока тут полежу? – поступило предложение из-под одеяла.

– Боюсь, без тебя не получится. Ты говорила, что соседи не открывают незнакомцам, так?

– Они и своим-то не открывают, – пробурчало одеяло. – Лучше не ходить и не пробовать.

– Не согласен. Пробовать – надо. И мне нужен проводник. Странный у вас лес: вчера полдня его исследовал, но ни одного дома не нашёл.

Лисица не реагировала. Единорог стал стаскивать с нее одеяло. Лисица упиралась до последнего, а потерпев поражение, перевернулась на бок, уткнулась носом в стенку и закрыла лапами уши.

– Я думаю, нам всё-таки откроют, – сказал Единорог.

В ответ лисий затылок зашевелился из стороны в сторону.

– Да на тебя взглянуть – и оттает любое сердце. Морда перекошена, шерсть свалялась, глаза краснючие, одной серёжки нет. Стопроцентное сочувствие гарантировано.

– Ты издеваешься, рогатый, – Лисица повернула к Единорогу морду, действительно слегка перекошенную.

– И она снова с нами! – радостно сообщил Единорог неизвестно кому. – Аплодисменты!

– Не надо аплодисментов, – быстро произнесла Лисица, опасаясь снова услышать ушераздирающий грохот над головой. – Так уж и быть, побредем.

– Вы, примадонна, сегодня скромны как никогда. Так уж и быть, оваций не будет.

Лисица закатила глаза и тут же скривилась от боли.

Через полчаса они топали по лесной тропинке к дому Ёжика. Единорог запоминал дорогу и высматривал съедобные на вид ягоды на кустах. Лисица досыпала на ходу, прячась от дневного света за черными стеклами очков. После умывания ей стало получше, в углу под стенкой нашлась вторая сережка, и теперь обе пары вишенок симметрично свисали из ушей. Лисицу слегка пошатывало, но опираться на локоть Единорога она отказалась, заявив, что справится сама.

В траве жужжали пчелы, у которых давно начался рабочий день. Муравьи бегали строем и что-то перетаскивали. В утреннем мире был порядок.

Лисице не хотелось разговаривать, а Единорог не настаивал, хотя ему интересно было бы узнать, как называются кусты с темно-синими ягодами, мимо которых они проходили. И те другие, с листьями, похожими на птичьи следы. Так и шли молча, под приятный шорох травы, подставляя шерсть прохладному ветерку.

«На обратном пути так хорошо уже не будет», – думала Лисица.

Впереди показался дом за высоким, с точки зрения Ёжика, забором, – гостям по пояс.

Не сбавляя ходу, Лисица зажала лапами уши и крикнула:

– Ёжи-ик! Ёжи-ик! Это Лисица! Мне очень нужен капустный эликсир. Полундра! Помоги, пожалуйста.

Лисица подождала, поколотила лапами по доскам, но дверь так и не открылась, только за занавесками кто-то прошел взад-вперед.

– Я же говорила, толку не будет, – вздохнула она. – Ну-ка, подсади.

Опершись на плечо Единорога, Лисица переступила через забор.

– А хозяин не обидится, что мы вторгаемся к нему во двор? Частная собственность всё-таки.

– Ой, я тебя умоляю, какая может быть частная собственность, когда у него забор – как перелаз!

– Забор – это всегда забор, – не согласился Единорог. – Он отмечает границу.

– Граница на замке, – съязвила Лисица, продолжая путь к дому по давно нестриженой траве. – Ты идешь или как?

Единорог поколебался, а потом перемахнул через препятствие и быстро нагнал напарницу.

– Только чтобы не оставлять тебя одну.

– Ну конечно, – сказала Лисица и вернулась к критике. – Главное – дом он построил ого-го, почти как мой, а на нормальный забор духу не хватило.

– У тебя вообще нет забора.

– А мне зачем? Я никого не боюсь.

Единорог подумал, не его ли чай подвигнул Лисицу на бунт против забора. Но нет, похоже, она и раньше не уважала чужих границ.

– Достало притворяться, что я не могу перешагнуть через это недоразумение: милостиво соизвольте открыть калитку, а то стены вокруг вашей крепости доходят мне до самого пупа!

Гости поднялись на крыльцо.

– Ёжик, – устало сказала Лисица и, подумав, стукнула в дверь, – ты или впускай нас по первому стуку, или ставь ограду повыше, с колючей проволокой – и уже тогда на всех плюй.

Лисица вытерла лапой взмокшую шерсть на лбу, сняла очки, стала грызть дужку. В доме началась возня, и дверь открылась на ширину ежиного носа.

– Лисица? – пропищал голос в щёлочку.

– Нет, блин, святая инквизиция!

– Какой сюрприз…

– Да, был двадцать минут назад, когда мы колотили по забору. Открывай давай. Будем чай пить, – Лисица мотнула головой назад и вправо, и ее немного качнуло, – с Единорогом знакомиться.

– А я смотрю – какой-то секретный агент околачивается, – залепетал Ёжик, снимая дверную цепочку. – В черных очках. И с ним напарник в металле.

– В каком ещё металле? – зевнула Лисица. – Совсем у тебя, Ёжик, фантазия разбушевалась.

– Да вот же, на цепи, – и Ёжик ткнул пальцем в подкову в натуральную величину, которая висела на шее у Единорога.

– И правда, какая интересная цацка, как я ее не заметила?

– Это не цацка, – объяснил Единорог. – Это запаска. На случай, если подкову потеряю.

– Заходите, звери добрые.

– Подожди, Ёжик, мы к тебе по делу, – вдруг посерьезнела Лисица. Понизив голос, она спросила: – У тебя капустный эликсир есть? Если нету, заходить не будем.

– Это, в смысле, рассол? – догадался Ёжик. – Хоть залейся.

– Всё вы, обыватели, готовы опошлить, – вздохнула Лисица, заходя в дом. – «Рассол», «рассол». А как красиво звучало – «капустный эликсир», волшебное снадобье.

Гости прошли на кухню.

– Так что, – наивным голосом спросил Ёжик, – если он не эликсир, ты пить не будешь?

– Ну да, как же! Не для того мы жили и боролись с гравитацией, чтобы отступать перед трудностями. Я сажусь и предвкушаю.

Лисица плюхнулась в полукресло у окна. Ёжик взял кувшин и вышел из кухни.

– И ты садись, гостем будешь, – пригласила Лисица.

Единорог сел на стул напротив и выглянул в окно. На горизонте виднелся домик под зеленой крышей, а больше ничего нельзя было разглядеть.

– А там кто живет? – Единорог указал рогом вдаль.

– Крокодил. Не спрашивай.

Единорог удивился, но расспрашивать не стал.

Лисица стала разглядывать Ёжикову кухню. С прошлого раза что-то изменилось, но она никак не могла понять что. А потом до нее дошло.

Возле умывальника на крючках висело пять полотенец. Над плитой – десяток прихваток. Что-то вроде узкой занавесочки во всю боковую стену, а под ней – вышитая картина «Утро в сосновом лесу», только вместо медведей – ёжики. Скатерти на всех горизонтальных поверхностях. Четыре коврика разной степени пестроты, лежащие внахлёст, и половичок поверх половичка возле порога. Чехлы на стульях. На чехлах – салфеточки: вышитые, выбитые, вязаные, плетёные. Лисица подняла лапы с подлокотников – так и есть: под каждой оказалось по декоративной салфетке. Обернулась назад – на спинке полукресла ещё одна. Приподнялась и заглянула под себя – четвертая салфетка, да еще и на вышитой подушечке!

«Окружили», – подумала Лисица, и ей стало не по себе. Но долго подсчитывать мурашек на коже не пришлось – вернулся Ёжик с кувшином мутной жидкости. Лисица и хотела бы сглотнуть, но во рту и в горле была пустыня. Язык как из свалявшейся ваты, сухой и бесполезный, прирос к щеке.

Ёжик поставил кувшин на боковой стол, открыл правую дверцу буфета и достал скатерть, еще белее той, что уже лежала на столе, и три кружевных подставки под стаканы.

Единорог привстал, чтобы помочь хозяину.

«Ну и зачем это?» – думала Лисица. Сейчас бы окунуть морду в кувшин и вылакать до дна всё содержимое, как бы оно ни называлось. Вслед за языком казалось, что и мозг усыхал и скукоживался. А Ёжик всё доставал салфетки, а Единорог всё стелил и поправлял скатерть, а Ёжик всё доставал салфетки…

– Лисица, эй, Лисица! – послышалось из тумана. – Она спит или ей плохо?

– Я шплю, и мне хорошо, – сказала Лисица, еле ворочая присохшим к щеке языком.

На столе уже был сервирован капустный эликсир – совершенно точно эликсир! Никто бы не налил рассол в высокие стаканы с золотым узором и не поставил на праздничные салфетки с желудями. И соломинок к нему не подал бы.

– За встречу!

Лисица опрокинула стакан залпом (эликсир эликсиром, но великая сушь диктует свои условия) и налила еще. Ёжик и Единорог потихоньку цедили напиток, помешивая его соломинками.

– Что это вы там размешиваете – витамины? – спросила Лисица и отхлебнула еще полстакана. – Ёжик, ты гений, зелье идеальное.

Единорог приподнял стакан в знак солидарности.

Ёжик улыбнулся:

– На здоровье.

– Я смотрю, – Лисица сделала круговой жест, – ты времени зря не теряешь. Но куда делась твоя клиентура?

Ёжик вздохнул.

Лисица кивнула на «Утро в сосновом лесу»:

– Месяца два работы?

– Три с половиной, – сказал Ёжик.

Единорог встал и подошел к картине. Сперва он подумал, что это фотообои, но вблизи ёжики оказались вышитыми.

– С ума сойти, – сказал Единорог и вспомнил отпавшую от кармана рюкзака и так и не пришитую пуговицу. Карман из-за этого стал бесполезным, пришлось всё из него вынуть и переложить.

– Вот именно, с ума сойти, – подхватила Лисица. – Так нельзя, у тебя кризис перепроизводства. Салфетки есть, а девать их некуда. Твоё отчаяние лезет наружу.

– Лисица! – строго сказал Единорог. Но та замахала на него лапой и выпила еще эликсира.

– Что за бред? Какое отчаяние? – возмутился Ёжик.

– Вот это, – Лисица обвела кухню круговым жестом. – Если так будет продолжаться, твой дом треснет по швам. Тут на каждом стуле ткани наверчено больше, чем на манекенах в городе. Зачем? Нужно чувствовать меру.

– У Лисицы та же проблема, – вставил Единорог.

– Вот-вот, – сказал Ёжик, и Лисица сверкнула глазами на обоих.

– Я имею в виду – с клиентурой, – исправился Единорог. – В магазин никто не ходит.

– Кстати, Ёжик, риторический вопрос. Знаешь, кто до вчерашнего дня был моим последним покупателем?

Ёжик пожал плечами.

– Помнишь, как ты приходил за бубликами? И когда.

Ёжик округлил глаза и стал загибать пальцы:

– Не может быть! Этот Дракон просто офонарел!

– Нет-нет-нет, – сказала Лисица и замахала лапой, будто прощаясь. – И ты из этих? Ёжик, ты же разумный зверь! Ну какие могут быть драконы?

– Именно, что разумный. Не хочется говорить «в отличие от некоторых», но ты меня вынуждаешь.

– Стоп, что за Дракон? – вклинился Единорог.

– Местная сказочка. Не обращай внимания, – сказала Лисица.

– Да, не обращай, как кое-кто, – сказал Ёжик, – кто закрыл глаза, захлопнул уши и говорит, что в лесу всё в порядке, ничего странного не происходит, нет.

– Выдумки! Ты сам подумай, какой Дракон? Ты его хоть раз видел? Ты слышал его?

– Так какой он – Дракон? – попробовал привлечь внимание Единорог, но его уже не слушали.

– Это противоречит науке! – визжала Лисица.

– А твоя, – Ёжик начертил в воздухе кавычки, – теория фона не противоречит науке?

– Не противоречит!

– Тогда ответь на один простой вопрос: откуда он берется, твой фон?

– Науке это неизвестно!

Ёжик рассмеялся.

– И это нормально, – не сдавалась Лисица. – Это сложный вопрос. Нельзя давать на него преждевременных ответов, нужно всесторонне его изучить.

– Так изучай.

– Не могу, я гуманитарий.

– Раз так, ты должна знать, что такое мифы и легенды.

– Знать – не значит верить, – вспылила Лисица, – гуманитарий – не значит идиот, как некоторые.

– Намекаешь на кого-то конкретного?

– А если да?

– Тогда не смею тебя задерживать!

– И правда, не станем злоупотреблять гостеприимством. Удачно тебе и дальше превращать свою кухню в выставку-продажу. Или в дом-музей.

– О, моя кухня никогда не сравнится с твоей – музеем паукообразных!

– Единорог, пошли!

Всё это время Единорог сидел, вжавшись в кресло и удивленно моргая глазами, переводя взгляд с одного спорщика на другую.

– Спасибо за рассол, – успел сказать он, прежде чем Лисица рванула его к двери. Ёжик коротко кивнул.

– Ой, как будто к нему гости каждый день толпами бегают, – горячилась Лисица, когда они с Единорогом снова перешагнули Ёжиков забор. Она взмахнула лапами от негодования, плюнула, и они пошли по тропинке к дому Совы.

Солнце поднялось высоко, стало нагревать шерсть и слепить глаза, так что Лисица снова надела черные очки. Подкова Единорога блестела как золотая. Сухой тёплый ветер подгонял зверей в спину.

Погода настраивала на мирный лад, но Лисица не могла успокоиться:

– Нет, Ёжик – умное животное, но как начнет спорить – дурак дураком! Ну согласись!

– Вы оба выглядели не очень убедительно, – нехотя сказал Единорог.

Лисица открыла рот, чтобы возразить, но Единорог продолжил:

– Это был не спор, а стычка. Орали, орали, а что за Дракон, так и не объяснили.

– А нечего объяснять. Нет никакого Дракона.

– Но Ёжик считает иначе.

– Потому что он идиот.

– Это твоё мнение, а как насчет фактов?

– Ты мне не доверяешь? – встрепенулась Лисица. – Даже Сова говорит, что у меня аналитический ум. А Сова у нас ого-го!

– Допустим, Сова ого-го, а что Ёжик? На чем основана его теория?

– На заблуждениях и самообмане.

Единорог выдохнул, досчитал до десяти и больше ни о чём Лисицу не спрашивал.

Тем временем лес стал сгущаться, и солнце уже не так пекло в макушку. Чем дальше звери шли, тем сильнее деревья сплетались ветвями и тем гуще становилась тень. Единорог тренировал нюх, запоминая, как пахнут разные уголки леса, чтобы лучше ориентироваться на местности. Впрочем, кто бы с первого вдоха не отличил прелого лиственного шлейфа от холодной стены хвои?

– Смотри, кажется, пришли!

– Вряд ли, – Лисица подняла черные очки на лоб, присматриваясь к выросшему перед ними дому.

– Постой, ты никогда не была у Совы?

– И что? Как будто и так не видно, что этот дом не в её вкусе.

– Обоснуй.

– Деревянные стены, соломенная крыша, одно окно – тебе мало?

Единорог вспомнил свой дом, в котором раньше жила Сова: один в один, разве что крыша была не соломенной.

– Не убедила.

Лисица хмыкнула и осталась стоять под деревом, скрестив лапы на груди. Единорог подошел к дому и постучал. Внутри что-то грохнуло, зазвенело и задребезжало. Единорог постучал снова.

– Извините, мы ищем Сову. Она здесь живет?

В ответ раздался выстрел. Стреляли из того самого единственного окна. Лисица взвизгнула и подскочила к Единорогу:

– Ты живой? Идти можешь?

Единорогу опалило шерсть на левом боку, из-за шока он стоял как вкопанный и не мог пошевелиться.

– Это Хомяк-параноик! Только у него в лесу есть ружье. Пошли отсюда быстрее, пока он перезаряжается.

Единорог сделал пару шагов на негнущихся ногах. Лисица поддержала его под локоть и повела домой отпаивать чаем.

Поход к Сове отложили до следующего дня. А пока Единорог стал слушать историю о том, как однажды в лесу завелся маленький беззащитный зверек, которого поначалу никто не воспринимал всерьез. Зверек купил ружье – на всякий случай, и теперь этот случай наступал каждый раз, как к его домику кто-то приближался. Жертв, к счастью, не было.

Единорог успокоился, поблагодарил хозяйку за чай и ушел домой, когда стемнело и когда в Опасливом лесу параноиками становились все, не только Хомяк.

Глава 5. Путь в чащу

На следующее утро звери встретились на нейтральной территории, у колодца. Единорог пришел первым и читал книжку, прислонившись к прохладной каменной кладке.

– Что ты там видишь? Еще толком не рассвело.

Лисица приподняла книжку и повернула обложкой к себе.

– «Монтаж линий связи в условиях сказочного леса». Научная фантастика?

– Почему же, тут и схемы есть.

Единорог веером пролистнул десяток страниц и показал разворот с чертежами. Лисице даже грустно стало:

– Можешь порыться у меня в книжном шкафу. Там интересно.

– Я подумаю.

Единорог сорвал травинку, положил вместо закладки и пристроил книжку на стенке колодца.

В этот раз они взяли правее, чем вчера, и скоро скрылись за деревьями. В тени сосен и елей было непонятно, который сейчас час.

– А Сова далеко живет? – спросил Единорог. – Сколько ещё идти?

– Всё зависит от нас, – ответила Лисица. – Лес всё чувствует, всё про тебя знает. Сильные духом быстро оказываются в чаще, лес выводит их кратчайшей дорогой. Но если сомневаешься, опасаешься…

– Боишься? – подсказал Единорог.

– Пожалуй, – неохотно произнесла Лисица. – Тогда будешь долго ходить кругами, а в чащу так и не попадешь.

– Интересно. А так во всех лесах или только в вашем?

– Ты никогда не жил в лесу? – удивилась Лисица. – Вот это по-настоящему интересно.

– Не жил. Так как, всё-таки?

– Все леса одинаковые. Но наш лучше всех! – громко добавила Лисица на случай, если у деревьев есть уши. – Ты где раньше жил? В конюшне?

– Почему сразу в конюшне?

– Интуитивная догадка. Пальцем в небо. Я ничего не знаю о единорогах. Я больше по лисам, знаешь. Личный опыт.

– И где живут лисы?

– Везде! Даже на Северном полюсе.

– Врёшь!

– Лисица – самое честное животное на свете.

Единорог рассмеялся.

– Так, разворачивайся, пошли обратно. Твои намёки оскорбительны.

– Лисица, я думал, ты шутишь, да еще с такой серьезной физиономией.

– По-твоему, Лисица не может быть честным животным?

– Так про вас говорят.

– И что, каждому дураку нужно верить? – наседала Лисица.

– Разве хитрость – не в лисьей природе? Я не осуждаю: врождённые черты характера, гены – биология, что с неё взять…

– Чушь собачья. Не тебе судить о моём характере. Ты меня, считай, не знаешь. Когда ты к нам заявился? Три дня назад?

– В понедельник.

– Три дня назад. А что не осуждаешь, так это зря. Опыт показывает, что тот, кто не осуждает нечестность, потом оказывается вралём, а то и предателем.

– Ты что, Лисица?

– Просто жизненное наблюдение. Ничего личного. Я тебя, кстати, тоже совсем не знаю. Так что колись, где раньше жил, раз впервые слышишь о лесных порядках.

– Я родился в горах, в Единорожье.

– Никогда о таком месте не слышала.

– Оно вроде как полусекретное.

– Это там тебя приучили носить запасную подкову?

– Ага. Камни, знаешь ли…

– А сюда тебя как занесло?

– Я ушёл из гор. Шёл, шёл…

– …И пришёл, – рассмеялась Лисица. – Ты просто мастер увлекательного рассказа с живописными подробностями. А почему в горах не сиделось? Ноги уставали по скалам бегать?

– Нет. Повздорил кое с кем. Крупно. Из принципа. Или – или. В общем, выгнали меня, вернее, я сам ушёл. С тех пор дома не был.

– Давно бродяжничаешь?

Единорог неопределенно мотнул головой.

– А ты не переживай и не кисни, – сказала Лисица. – У меня ситуация еще хуже. Жила я в одном лесу, держала палатку, никому слова плохого не сказала – конкуренты из второго ларька начали про меня распускать небылицы: я, мол, обвешиваю, и тут же обсчитываю, и товар у меня тухлый, а у них, стало быть, свежий. Эта ерунда пошла в народ, и ко мне в палатку перестали приходить. Идиоты! Собрала я пожитки и в соседний лес перебежала. Но, только начала торговать, как опять слухи пошли. «Откуда?» – не могла понять я. Если бы опять конкуренты рассплетничались, было бы обидно, но понятно: бизнес, конфликт интересов, борьба за покупателей… Но в том-то и дело, что в этом лесу не было второго магазина, я была единственным продавцом. Сплетничали обычные звери из чистой любви к клевете. Я не стала дожидаться, пока бизнес опять рухнет, и целую неделю бежала до дальнего-предальнего леса. Я бегу, а гнилая репутация впереди меня бежит. В общем, долго я пыталась обогнать сплетни, пока не оказалась здесь. «Всё, – думаю, – не могу больше бегать, не буду. Уже и брюхо к спине прилипло, и лапы разболелись, и шерсть вся повылезла. Сдохну, но больше не побегу». Собрала я тогда всех наших, вышла на поляну, взлезла на пенек (сцены тогда еще не было, мы ее потом намостили) и говорю: «Звери! У вас есть ко мне претензии? Жалуйтесь сразу». Жалоб не оказалось. «Тогда, – говорю, – слушайте сюда. Во всех лесах обо мне рассказывают, что я жульничаю, мошенничаю, обсчитываю и что верить мне нельзя. Но это всё неправда». И знаешь что? Ничего. Пару раз сороки попробовали что-то вякнуть с высокой сосны, и их так красиво забросали шишками, что только перья полетели. Больше сплетен в наших краях не было. Хэппи-энд.