Храм Грааля. Главные тайны Ордена рыцарей Христа и Антихриста

– Ага, значит главный царь и бог Атлантиды стал камнем… – тонко сделала совпадающую заметку Ангела, не глядя на реакцию Петра Петровича, который самозабвенно продолжал:

– Скорее каменным горным хребтом, это же образность мифотворчества. Вполне вероятно, что необычные обитатели этих африканских гор со временем перебрались на плодородный остров, основав впоследствии погибшую передовую империю, либо наоборот, после катастрофы спасались на западной оконечности ближайшего континента. – задумчиво предположил профессор, тоже не глядя на собеседницу, думающую с дрожью в сердце лишь о сгоревшем на популярном видео человеке, который называл себя именно Атлантом и просил отыскать культовый камень некоего храма, – Напомню, что в центре царского холма Атлантиды громоздилась роскошная пирамиды, очертания которой, якобы, иногда наблюдали современные дайверы на дне северной Атлантики. В районе большого подводного хребта или Бермудских островов. Что до современных реалий, то существует множество теорий о происхождении народов, строивших схожие пирамиды по обе стороны от атлантического хребта: и вавилонские зиккураты, и пирамиды города Солнца индейцев Центральной Америки к западу, и египетские пирамиды Гелиополиса к востоку от Атлантиды. Об этой географической версии много писал учёный Эрик фон Дэнекен и начитывал в своих видениях американский визионер Эдгар Кейси. Кстати, Ольмеки и другие коренные народы Америки имеют собственное представление о возникновения Кубы, утверждая что остров возник в результате сильного землетрясения и затопления части земель вокруг основного архипелага Атлантики. Само название «Атлантический океан» впервые встречается в V веке до н. э. в трудах древнегреческого историка Геродота, который писал, что «море со столбами Геракла называется Атлантис. И спустя две тысячи лет, – торжественно возвысил поставленный приятный голос Успенский, возведя указующий перст с рубиновыми символами мудрости вверх, – … Мифологическое название Атлантического океана закрепилось за ним навсегда. Что сие может означать?

– Что нам пора возвращаться к разгадкам папируса?! – с сонливым лицом попыталась угадать и усовестить чокнутого профессора сыщица, когда длинный экскурс уже привёл их на каменные развалины Зарядья. Разбросанные камни, которые пришла пора собрать.

– Всему своё время, дитя моё! Я нарочно привёл вас сюда. Как видите, никого. Присядем тут. Мой скучной экскурс в историю Атлантиды лишь подготовка почвы. Каждый архитектор должен начинать с почвы и фундамента. – вновь заговорил загадками чудак из МГУ.

– Так мы ведь с вами не архитекторы. О чём это вы? – лукаво улыбаясь, заметила девушка и осмелилась взять раскрытую книгу с зашифрованным листком из податливых рук Успенского, который вдруг пригорюнился с глазами полными неких личных воспоминаний. Она, вновь пылая азартом от догадок быстро прочла новые сообщения от своего агентства и вновь рассмотрела папирус с обеих сторон. Успенский меж тем увлеченно, но понижая голос, заговорил.

– Это в самом деле ценный артефакт истории, папирусный листок из Александрии, однако записи на нём новые. Датируются серединой прошлого века. Времена сталинского гуру магии Гурджиева и софийцев Соловьёва. Выкладка сакральной колоды карт Таро, та самая «колода Тота», заново зашифрованная французским мистиком и каббалистов Папюсом. Над ней работал философ Соловьёв перед смертью. Пытался расшифровать и адаптировать русской культуре, считая что в старших арканах зашифрована вся история, предназначение и будущее человечества. События Апокалипсиса и Мессии, в смысле, Иисуса Христа….

– В Иерусалим, верно?

– Да, вероятнее там, у Гроба Господня или на Сионе, христиане и иудеи тщетно ждут его тысячи лет, – подтвердил Успенский, – Так вот, философские труды Платона об Атлантиде с её солнечными храмами-пирамидами, и карты Таро из Александрии, имеют общее египетское происхождение. Между воскресшим пророком христиан и возрождавшимися, как птица Феникс из пепла, богами солнца египтян тоже единая связь – солнце, божественное солнце. Христоса можно отождествить с Гором, а богиню Исиду с Богоматерью. На оборотной стороне папируса зашифрована схожая с «Откровениями Иоанна Богослова» легенда иерофантов Солона и Платона о том, что сын верховного бога Солнца явится к людям с целью спасения мира и душ лишь тогда, когда будет построен ему истинный храм особой конструкции на святой земле. Этот архивный листок я получил десять лет назад и тогда же утратил, как в каком-то тумане. Не помню даже, как это вышло. Помню только, что тогда я снова посещал университетский архив и библиотеку, поднимал кое-что из истории сталинской Москвы. Видите ли, в своё время меня, как профессора историка зодчества старой Москвы привлекали к подготовке нового Генплана Москвы. Готовили масштабный план реконструкций с европейскими специалистами и инвесторами, но с сохранением русской исторической самобытности. Было это в конце 2007 года, но мероприятие оказалось таким спорным, что затянулось более, чем на пять лет, а затем… Произошло кое-что нехорошее… – Успенский понизил голос и запнулся от волнения, но продолжил какую-то свою исповедь, глядя на роковой папирус в руке Ангелы.

– Сразу после президентских выборов изменился курс и состав комиссии по градостроительству. В моих услугах уже не нуждались. Это курировала мэрия Москвы, департамент Марата Хануллина, но ведущими специалистами там был Институт Генплана Москвы во главе с казанским профессором Мамлютовым. До выборов, то есть до 2012 года, он всю жизнь трудился на поприще главного архитектора Казани, но стараниями нового мэра нашей столицы и его команды Мамлютов взялся за реновацию столицы. Сейчас его сменила соотечественница, Карима Рахматуллина. Вся «золотая орда»… – профессор МГУ не сдержал кривой усмешки, а после, чертыхнувшись, глянул в сторону парковых развалин Зарядья, – Собственно, я со своими коллегами, любителями истории и мистики, углубился тогда в самые корни, так сказать, истоки появления мастерских Генплана и проекта сталинских башен. Первые архитектурные мастерские появились в 1918 году при Моссовете. Ведущим мастером там был наш великий московский творец Алексей Щусев. Вы должны были хотя бы раз слышать или встречать в путеводителях его прославленное имя. Да что далеко идти, вот эта ленинская усыпальница, – Успенский указал рукой в сторону Васильевского спуска и пёстрого собора Василия Блаженного, за которым виднелся багровый кирпич кремлёвского некрополя, – Мавзолей Ильича, вавилонский зиккурат, где и по сей день дремлет нетленный вождь революции Ленин…

– Даже в Германии я о нём с детства слышала и недавно видела вблизи. – подавляя неуместный смех, подтвердила абитуриентка Стеллер, вновь не давая чудаковатому учёному расплываться мыслью по древу.

– Чудесно. Наш Мавзолей по сути тоже пирамида. Со своим фараонов. Египтизирующий стиль архитекторы, однако идентичен вавилонским зиккуратам, величайшую из которых Этеменаки взяли за основу в библейской легенде о рассорившей между собой всё человечество Вавилонской башне. Щусев был выдающимся по тем временам архитектором, трудягой и своего рода «рабочей лошадкой» мастерской Генплана. А всю сакральность привносили совсем другие господа из особого общества. Немаловажные соавторы ленинской пирамиды Исидор Француз и Борис Иофан.

И без того заинтригованная девушка-индиго приподняла выразительные брови, успев уточнив из любопытства:

– Француз? Действительно фамилия или…

– М-да, – весь погруженный в сбивчивые раздумья, кивнул профессор, – Очень похоже на творческий псевдоним. Кроме того, информации об этом мастере крайне мало, нет сохранившихся портретов. Ни одного, хоть ты тресни. По другим сведениям его звали по батюшке Исааком, из одной еврейской зажиточной семьи Одессы, откуда произрастали корни семьи Троцкого-Бронштейна, Якова Свердлова и Генриха Ягоды. Все они были посвящены в тайное общество и увлекались эзотерикой. Они только и могли надоумить строить пирамиды для вождей по сути французской революции в России. В общем и целом, десять лет назад я набрёл в архивной истории Генплана Москвы на материалы сталинских высоток. Мы с вами сейчас какраз находимся на месте не состоявшейся восьмой башни, вместо которой была построена ныне демонтированная гостиница «Россия». – Успенский сделал многозначительную паузу и заглянул в искрящиеся глаза сыщицы, – Официально ими занимались архитекторы того самого Института Генплана. Щусев, Иофан и вероятнее всего Француз. Он трудился в архитектурной мастерской даже в годы Великой Отечественной. Однако, истинное происхождение этого авантюрного проекта генплана сталинской Москвы витало даже среди нас, в узком кругу учёных, на уровне баек и легенд. Какие вы могли бы в новой эре слышать по телевизору в программах об оккультизме и природных аномалиях. Итак, слухи твердили, что Сталин был проникнут и в конечном счёте помешан на магических идеях популярного в его время мистика и философа Георгия Гурджиева, который и насоветовал ради наивысшего благосостояния застроить столицу по сохранившимся в египетской библиотеке Александрии чертежам затонувшего острова Атлантиды. То есть, три и более колец окружающие богатый центр города-крепости, в который сосредоточены все пути, дороги и ценности. Центр должен непременно украшать некий духовный объект пирамидальной формы, роскошный дворец-храм, куда и аккумулируется вся энергия и блага. Кремля и Покровского собора на Рву, судя по всему, было недостаточно. Слишком аутентичны. Новая власть советов славилась не только своим безбожием, сколько именно антихристианством. Красные комиссары насаждали свои, особые культовые сооружения и символизм. К ним можно отнести пентаграммы, то есть эти краснознаменные звёзды, вечный огонь, готические башни или пирамидальные строения. Архитектурный оккультизм троцкизма. К слову, первый глава Моссовета был зятем Льва Давидовича. Революционные оккультисты заложили свои сакральные идеи и в генплан «Новая Москва», а Гурджиев и его единомышленники развили их до самого совершенства. Гуру внушил вождю осознание себя, как богочеловека, по соловьевской классике Софии. Мол он один из павших с небес богов и великих ангелов. Они есть семь вершин, но восьмой из числа семи воцарится над всей землёй и будет править на суше и море. Восемь высоченных по тем временам башен Москвы должны были олицетворять те самые священные горы, где и в истории Атлантиды обитал сам Бог. Кем бы вы думали советские атеисты могли считать вместо господа бога на земле? Конечно, никого кроме Ленина. По сему рекордный по величию Дворец Советов, на то время в плане превосходящий даже бизнес-центры Манхеттена, должна была довершать его стометровая статуя. Для главного объекта сталинского проекта был взорван Собор Христа Спасителя. Но этот проект и высотка в Зарядье были отложены, когда другие уже были возведены. Сумасшедший проект затягивался. И в итоге затянулся внезапной петлей на шее старого тирана.

– Вы про Сталина? – переспросила девушка, почему-то уловив в голосе незнакомого до сегодняшнего дня профессора оттенки того высшего гласа из детского сна, имевшего отношение к смерти Сталина. Но Петр Петрович, не изменившись в лице продолжил речь.

– Да, я об убийце тысяч своих же сограждан Иосифе Виссарионовиче, о нём самом, дитя моё. В марте пятьдесят третьего его не стало и наступило долгожданное развенчание культа личности. Проект башни на Красной площади и Дворец Советов был свернут навсегда, как излишне затратный. Всё ж сталинский проект даровал Москве эти красивейшие ансамбли МГУ, МИДа, дома на набережных и гостиницу «Украина». Но особая секретность навсегда покрыла долгострой Зарядья…

– А название это тоже что-то мистическое? Типа места силы?

– Не-ет, – впервые расслабленно рассмеялся москвовед, глянув на Ангелу, сидящую справа от его плеча, снисходительно и потерев седую бородку, – Конечно нет, впрочем, название это весьма старинное. Здесь за Москворецкой улицей, за собором сразу шли торговые ряды, а за рядами нынешний парк, в прошлом гостиница, ранее английский двор и ещё раньше купеческие дома, где трудились еврейские мастера. То бишь, за рядами. Зарядье. Всё просто. Огромная советская гостиница на тысячу посадочных мест была построена ради съездов народных депутатов и всегда слыла неудачной. Сразу несколько пожаров подкосили её состояние, не считая внешнего конструктивного примитивизма, не вписывавшегося в архитектурно-исторический стиль. И к 2006 году её было решено, наконец, закрыть. А через полгода снести к чертям собачьим. После начинается самое любопытное и загадочное. Грядёт масштабная реконструкция и реновация центра Москвы. Привлекают нас, учёных и архитекторов с именами и международным весом. Но все идеи в конечном счёте блокируются недостаточностью финансирования. В реальности, скажу я вам по секрету, даже в кулуарах московской мэрии и Института Генплана была заметна эта тяжба, война инвесторов и конкурентов. Вроде как бились за ценную землю у подножия Кремля.

– Да я читала что-то такое в интернете.

– Нет, милая леди, об истинной стороне войны тьмы и света вы вряд ли прочтете в своём интернете. – поспорил профессор, на которого древний папирус в тонких пальцах Ангелы явно имел магическое воздействие, – Одни говорили, место святое, другие проклятое. Представьте себе теорию света и тьмы, строителей и разрушителей, Христа и антихриста. Сторонники первого подняли полувековую историю про не построенную здесь башню для Наркомата тяжёлой промышленности СССР в 200 метров и наша университетская коллегия должна была помочь им в разработке подобного величественного проекта. К нашему проекту даже удалось привлечь прославленного английского архитектора Нормана Фостера из Йельской школы архитектуры и все необходимые инвестиции. Про громкий скандал вокруг «СТ-Девелопмент» и тридцать три несчастья олигарха Шалвы Чигринского слыхали? – с грустной ухмылкой спросил у девчонки профессор Успенский и, не удивившись её ступору, продолжил, – Ну так вот, здесь «СТ» в названии строительной компании и означает «Сталинка». Сверху почему-то непросто завернули проект строительства в Зарядье грандиозного культурно-делового центра Фостера, а ещё по рукам крепко дали. Фактически выдворили этих господ из России с активным привлечением силовых спецслужб и ни одного другого проекта Нормана Фостера реализовать не позволили. Комиссию по градостроительству и генплану Москвы стали лично формировать мэр с замом Хануллиным, выигрывая лишь свои тендеры на реконструкцию без малейшего привлечения английских инвесторов и архитекторов. Однако, я как историк, никогда не забуду, что псевдопатриотизм команды Хануллина заканчивается там, где начинается история татаро-монгольского гнёта Руси и многовекового терзания ими самой Москвы. К слову, именно в ознаменование окончательной победы над Казанью и её взятия царь Иван Грозный и велел здесь построить неповторимый храм Василия Блаженного.

Таинственная девушка с синим камнем, поблёскивающим в волосам, слушала, но тем временем ухитрялась заглядывать в свой смартфон, переполненный сообщениями друзей и от их содержания брови уехали на лоб, а глаза многократно увеличились. Она бросила шокированный взгляд на замолчавшего на миг воспоминаний профессора, но уже не понимала, кто рядом с ней. В скриншотах и отчётах брата с его айтишником, работавшим по традиции оперативнее Виккиликс, значилось, что человек с внешностью и данными доктора Петера Успенского ранее трудился в одной из комиссий по градостроительству Москвы под другим именем. Его звали Павлом Павловичем Каменевым, в то время, как основателем архитектурных мастерских при Моссовете был видный большевик Лев Каменев, действительно темно связанный с Троцким.

Пал Палыча считали человеком из прежней команды мэра-демократа Попова и трудился он над проектом масштабных реноваций совместно с соратником Вячеславом Глазовым, который при загадочных обстоятельствах умер на тайском острове Чанг в 2012 году в разгар обсуждений так и не состоявшихся планов столичных реконструкций 2025 года. Они закончились на развалинах Зарядья с его смертью, бегством бизнесмена Чигринского и исчезновением ученого-соловьевца Павла Каменева.

Воодушевленная горячими новостями после долгого рассказа, сыщица, по прежнему слушая двуликого учёного из МГУ одним ухом, промчалась по другим сообщениям про расшифрованные ребятами папирусные символы «колоды Тота» и географические координаты на оборотной стороне схематической карты земли. На атласе был ряд островов и городов с градусами, которые ребята расшифровали следующим образом:

1. 55°40» с. ш. 37°30» в. д. – координаты парка Зарядье и острова Балчуг, Москва

2. 42°.78» с. ш. 86°.10» з. д. – остров Новая Голландия, Санкт-Петербург

3. 42°59» с. ш. 131°50» в. д. – остров Русский, Владивосток

4. 48°51’18 с.ш. 02°20» в. д. – остров Сите, Париж

5. 40°43» с. ш. 73°59» з. д. – остров Манхэттен, Нью-Йорк

6. 41°.90» с.ш. 12°.45» в.д. – анклав Ватикан, Рим

7. 35°.91» с.ш. 14°.43» в.д. – остров-государство Мальта

8. 31°46» с. ш. 35°14» в. д. – Храмовая гора и гора Сион, Иерусалим

Разрушенный храм царя Соломона, архитектора Хирама. И восьмой из числа семи. Семи островов, ангелов, богов? Восемь таких разных и, на первый взгляд, логически не связанных местностей, потрясённо думала детектив Стеллер.

Меж тем, профессор, не догадываясь о разоблачении, плёл дальше с досадой про не состоявшийся фантастический проект Нормана Фостера широчайшего в мире дворца на острове в любимом шуховском стиле «Хрустальный остров» в Технопарке Москвы, про его же ханты-мансийскийский проект в форме гигантского бриллианта и не состоявшуюся в полной мере реконструкцию острова Новая Голландия в Питере. А девушка уже всё понимала и всматривалась на экране смартфона в призрачно знакомое лицо архитектора и известного в России общественника Глазова. Кого-то метафизического, кого-то из сна или видео сгоревшего атланта «Феникса» напоминал ей этот умерший человек с благородным породистым лицом, схожим с маской древнеегипетского бога солнца.

В прошлом еще при жизни Глазов вещал в эфире также давно известного политтехнолога из волховской команды Глеба Павленского.

«Александр Стальевич Волхов и «СТ-девелопмент» – мысленно всплыло в голове и Ангела, не удержавшись, нажала кнопку на мониторе смартфона. Глянула на удивлённого её волнением Успенского. Бархатный низкий голос умершего архитектора плавно пролился между ними, как свет истины в темной башне. Она следила за реакцией собеседника, разительными переменами в испуганном лице, а сама трепетала всем сердцем – это был тот самый голос из сна. Или очень похожий. Те слова про храм солнца, Сталина и ожидание в две тысячи лет. У сгоревшего на балу атланта голос был ещё слишком молод.

– Зачем вы это… Откуда у вас этот папирус? Кто вы?! Признавайтесь! – повторил свой самый первый вопрос при знакомстве разоблаченный профессор и Ангеле стало немного стыдно от обиды и страха в его глазах. Будто она разболтала чей-то смертельноопасный секрет, при этом не сказав ещё ничего. Говорил сам за себя чужой голос. Можно было ещё притвориться, но она почувствовала готовность к искреннему откровению, беседе с открытым забралом из досады на разрушителей Зарядья, которых обладатель перстня «соловьевского» ордена розенкрейцеров ассоциировал с разрушителями храма Соломона.

Без лишних объяснений Стеллер коротко рассказала об электронных сообщениях для неё в почте и показала профессору видео сгоревшего масонского неофита, не признаваясь ещё в том, что она частный детектив экстрасенсорного толка. Дабы не волновать сильнее. И без того, после голоса убитого архитектора у профессора МГУ подрагивали руки и лицо пошло багровыми пятнами. Девушка решилась на своё откровение, оправдавшее её особый интерес к столь засекреченному делу московских архитекторов и каменщиков. Пересказала свой сон, в котором звучали слова ангела про две тысячи лет и Сталина. В пророческом сновидении давностью в двенадцать лет кто-то сказал, что лишь она может раскрыть все тайны богов и строительства истинного храма солнца, а её сын сможет его возвести, найдя краеугольный камень.

Если бы кто-то в тот день слышал ненастоящих «Успенского» и «абитуриентку» со стороны, счёл бы их спятившими. Но архитектор с смешных очках-бусинах был потрясен её откровением и нисколько в нём не усомнился. Лишь взгляд сделался ещё более шальным:

– Вот это да! Святые угодники! А это дитя… Ваш сын? У вас уже есть ребёнок? – сбивчиво спросил он, выхватив книгу с папирусом и, безумно озираясь, снова спрятав её во внутренние полы пиджака. Ангела рефлекторно отшатнулась и усмехнулась.

– Конечно нет. Мне всего лишь двадцать… То есть, я детей пока не планирую. Теперь давайте на чистоту и вы. Как вы связаны с умершим архитектором и сгоревшим вчера «атлантом»? – в упор спросила она и в крепко сжатой руке на расстоянии перелистнула перед напуганным экскурсоводом сетевые страницы о комиссии Глазова, его смерти, и координатах священных островов из сообщений друзей. – Видите? На том папирусе есть священные места Христа и Соломона, а ещё и координаты архитектурных проектов вашего Нормана Фостера. Но они ведь сравнительно новые! Вы знаете их взаимосвязь с прочими местами?!

– Милая леди, – на одном дыхании протянул Пётр Успенский и, вдруг закрывшись от неё во всех смыслах, плотно застегнул пиджак и сухо добавил: – Чтобы на чистоту нужно иметь эликсир бессмертия. Спорный проект Генплана Москвы

2012 года, который перенесли на 2020-тые, возглавлял не известный вам, медийный эксперт Глазов, а почётный мастер столичного градостроительства Святослав Горбалёв… Что скажете?

Поймав встречную игру профессора, девушка кротко улыбнулась и опустила ресницы – экран гаджета уже ничем не мог помочь и почему-то застыл на месте.

– Не знаю про такого, а что с ним?

– Немудрено, вам не знать, – профессор МГУ сделал скорбное лицо, кивнул убелённый головой на пирамиду Мавзолея. – Тоже покоится, с миром или нет… Лишь небо ведает. Скоропостижно проследовал за архитектором Глазовым, через пару месяцев в том же 2012. В разгар споров. Сердце шалило. Однако, профессор Горбалёв, вечная ему память, был настолько выдающимся проектировщиком Москвы и мастером, что на нашем институте Генплана при Комитете Архитектуры и Градостроительства мэрии ему установили памятную доску, можете полюбоваться на Брестской напротив Театра Сатиры…

– А, это как-раз там, где экскурсии постоянно собираются! – осенило девушку с синими кристаллами в волосах и она с ещё большим подозрением уставилась на очки псевдо-профессора, через которые невозможно было ничего понять и почувствовать. Лишь одно она понимала точно, что вот-вот важная добыча в первом этапе расследования от неё ускользнёт и как можно больше нужно копать не под истинного софиста Успенского, а под партийного динозавра Льва Каменева, первого главу Моссовета, близкого к оккультных градостроительным бюро…

– Разумеется, главные операторы экскурсий по Москве связаны с архитектурным комитетом столицы, но я там никогда не работал, дитя моё. Я никогда не предам свою Альма-матер. И более о себе ничего не скажу. Вы тоже не открыты передо мной, как я погляжу. Откуда мне знать, кто вы на самом деле, и что не сдадите меня первым встречным?! Вы понимаете, что означает знак «череп и кости», допустим, на трансформаторе под высоким напряжением? Который так схож с оккультной символикой черепа Адама у подножия Голгофы?

– Не влезай, убьёт?

– Почти, – мягко щёлкнул ей по носу старичок, поднимаясь со скамьи и приглашая в обратный путь до Воскресенских ворот, – Это обозначает смерть, царство мёртвых, Некрономикон своего рода. Ибо лишь мёртвые лучшим образом хранят драгоценные тайны живых. Улавливаете? – вопрос чуть подуспокоившегося профессора повис в напряжённом воздухе мая ещё на десять минут, пока они шли до Васильевского спуска и собора. Со смелого настроя одинокую в эту секунду сыщицу сбил подозрительный чёрный минивен, тронувшийся параллельно собеседникам в сторону Красной площади. Она, щадя себя и располагающего к себе философа-соловьевца, смолкла. Внезапно умер даже смартфон с включенным интернетом – все сообщения и связь заблокировались.

Не доходя до Воскресенских ворот, хитрый профессор также оглянулся на чёрный фургон и, прищурившись, вдруг громко завёл чисто экскурсионную беседу, начав рассказ о великом чуде царя Ивана Грозного, воздвигнувшего сохранившийся по сей день Покровский собор. Затем едва заметно извлёк из кармана старинную позолоченную монету и мимолётно показал её в своей пухлой ладони Ангеле. На аверсе была отчеканена цифра и знак градуса «33» в перекрещивающихся циркуле и наугольнике, а на реверсе осколок камня с куполом и черепом на его фоне.

– Кстати, – картинно отвлекся от программы профессор, – Среди нас москвичей бытует обычай бросать монетку на удачу именно у Воскресенских ворот. Вот так, через себя, зажмурившись и загадав желание. Оно обязательно сбывается. Но мало, кто знает, что традицию ту заложил сам Василий Блаженный, пророчествовавший царю Ивану Грозному. Ему подавали червонцы, а он собирал их на строительство вот этого чудесного многоглавого храма во славу Иерусалима, Бога и Божьей матери. Возьмите… – обратился вдруг задумавший что-то авантюрист из МГУ, щедро протянув явно английскую монету Ангеле, – Тихо загадайте про себя сокровенное и, закрыв глаза, бросьте через себя. Не скупитесь, желание точно сбудется и оно того стоит. Здесь святое место.