Старые девы в опасности. Снести ему голову!

– Итак, она пишет нудные письма и каждый раз вставляет замаскированный намек в надежде, что я прочту письмо. Замок Серебряной Козы находится в тридцати километрах к западу от Приморского шоссе. С помощью использованных билетов, скучных фраз и дурацких шуток она пытается донести до нас, что часто бывает в замке. Кому она адресовала письма, Агата?

– Агате Трой. Еще в первом письме она написала, что мне, по-видимому, больше нравится, когда ко мне обращаются по имени, под которым я известна в профессиональных кругах. Как если бы я была актрисой, хотя, конечно, «художник – это намного выше, почетнее» и все такое прочее. Не припомню, что бы она когда-либо упоминала твое имя. Ты всегда фигурировал в качестве моего «блестящего и знаменитого» мужа!

– Я краснею от стыда! – сказал Аллейн. Мсье Дюпон выглядел озадаченным. Аллейн снова принялся за письмо:

«Как было бы чудесно, если бы вы вместе с вашим знаменитым мужем посетили эти места! Вы могли бы тоже поехать на автобусе и увидеть массу интереснейших топографических особенностей, которые обычно проходят мимо внимания обычного туриста. Боюсь, мое убогое описание местных достопримечательностей грешит однобокостью, но думаю, человеку со свежим взглядом откроется намного больше! С наилучшими пожеланиями и т. п.»

– Вот уж действительно, – сказал Аллейн, отдавая письмо Трой, – она не могла бы выразиться яснее, даже если бы прислала телеграмму: «Наркобароны в действии. Приезжайте и схватите их».

– Но ты ведь не читал ее писем, только слышал от меня, да и то немного. Я должна была сообразить.

– Ну ладно, что пользы заниматься самобичеванием. Вернемся к делу. Положим, мы на правильном пути относительно мисс Гарбель. Положим, она – член банды, но по каким-то причинам решила открыть мне глаза и постаралась заманить нас сюда. Тогда почему, зная от Трой о нашем приезде, она уезжает без всяких объяснений?

– И зачем, – вставила Трой, – посылает цветы, которые используют при похищении Рики? И почему Рики оказывается в ее квартире?

– Открытка, вложенная в букет, написана не ее почерком.

– Она могла позвонить в цветочный магазин.

– Это можно проверить, – сказал мсье Дюпон. – Вы позволите? Речь идет об этом букете?

Он тщательно осмотрел туберозы.

– Так я и думал. «Цветочный горшочек». Я могу воспользоваться вашим телефоном, мадам?

Пока он звонил, Трой вышла на балкон. Аллейн, заметив, как она классическим жестом изнемогающей от тревоги женщины прижала пальцы к губам, подошел к ней и обнял за плечи.

– Я все смотрю на тот балкон, – сказала Трой. – Глупо, правда? Вдруг он снова там появится? С ума можно сойти…

Аллейн погладил ее по щеке.

– Тебе следовало бы быть со мной пожестче, – сказала Трой.

– Маленький негодник, – пробормотал Аллейн. – Держу пари, он сейчас вовсю практикуется во французском и через каждое слово вставляет «почему».

– А не могли они отвезти его в замок? Чтобы уж окончательно сбить нас с толку? – спросила Трой.

– Вряд ли. Подозреваю, что Рики находится намного ближе.

– Ближе к Роквилю? Но где, Рори, где?

– Это всего лишь догадка, и весьма смелая, но…

На балкон стремительно вышел мсье Дюпон.

– Итак, господа, – объявил он, – мы немного продвинулись вперед. В цветочном магазине мне сказали, что цветы купила молодая женщина, по виду служанка, не здешняя. Открытку она заполняла, списывая текст с листка бумаги. Прежде они ее никогда не видели. В наших силах выяснить, не служит ли она в замке.

– Так выясните же, – с отчаянием в голосе произнесла Трой.

– Но это еще не все, мадам. Наш друг Рауль Милано позвонил в гостиницу. Один из его приятелей, бездельник, живущий на западной окраине, в 2.30 видел машину, маленький голубой «ситроен», выезжавший из Роквиля по западному шоссе. В машине находились водитель, молодая женщина и маленький мальчик в желто-коричневой одежде. На мужчине был красный берет, женщина ехала с непокрытой головой. Машине пришлось притормозить, пропуская автобус, и приятель Милано услышал голос мальчика. Он говорил по-французски, но на уровне малыша и с некоторым трудом, словно этот язык был для него не родной. Кажется, он о чем-то спрашивал. Приятель слышал, как он несколько раз повторил слово «почему».

– Сомнений быть не может, – сказал Аллейн, глядя на жену.

– Он выглядел испуганным? – почти выкрикнула Трой.

– Нет, мадам. Рауль задал своему знакомому тот же вопрос, и тот ответил, что мальчик, похоже, проявлял нетерпение. Вот что сказал приятель Милано, – теперь Дюпон обращался к Аллейну, – дословно: «II semblait etre impatient de comprendre quelquechose»!

– Ему не терпелось что-то узнать! – воскликнула Трой. – Я правильно поняла?

– Mais oui, Madame[17], – подтвердил Дюпон и присовокупил галантный комплимент, сказав, что Трой, по-видимому, владеет французским так, словно родилась здесь. Из комплимента Трой не поняла ни слова. Дюпон перешел на английский:

– Между Роквилем и ближайшим постом на западном шоссе есть три дорожных ответвления, все они идут от моря. Два из них представляют собой проселочные дороги. Третье ведет к монастырю, а также… – Тут мсье Дюпон с хитрым видом поднял указательный палец.

– А также, – подхватил Аллейн, – к фабрике Химической компании Приморских Альп.

– Именно! – сказал мсье Дюпон.

4

– И вы думаете, что он там! – воскликнула Трой. – Но почему? Зачем увозить его туда?

– Я понимаю дело так, – сказал Аллейн, – хотя, бог свидетель, вовсе не претендую на истину в последней инстанции. Оберон и компания сильно заинтересованы в фабрике, но они пока не знают, что нам о ней известно. Баради и твой приятель, мазилка Гленд, изо всех сил прикидывались, что фабрика их раздражает, мол, она возвышается отвратительным наростом на чудесном ландшафте. Но мы подозреваем, что на фабрике развернуто, возможно, самое крупное в Европе производство синтетических наркотиков, и нам известно, что Оберон участвует в сбыте. Далее. Они знают, что мы видели Рики на балконе дома № 16 и вызвали полицию. Если Бланш удалось выбраться из предварительного заключения, то она им в подробностях все доложила. У них произошел сбой на старте. Они уже опасаются отправлять Рики в Сен-Селесту, как планировалось ранее. Что же им с ним делать? Самый простой выход – поместить мальчика в одном из кабинетов на фабрике и там приглядывать за ним. Заметьте, никто в замке не знает, что Рики немного понимает по-французски.

– Люди, которые его увезли, уже в курсе.

– А также о том, что знания Рики ограничиваются французским для малышей. Они могли сказать ему, что мы уехали навестить мисс Трубоди и попросили их присмотреть за ним. Видимо, они собирались держать его в доме № 16, пока мы, высунув языки, носились бы вокруг Сен-Селесты. Красотка Бланш, чтоб ей лопнуть, скорее всего, позвонила им и сказала, что мы заметили мальчика на балконе, тогда они в спешке придумали спрятать его на фабрике.

– Но как они могли быть уверены, что мы поедем в Сен-Селесту? Только на том основании, что мы, возможно, слышали о предыдущем похищении?

– Нет, – хором ответили Аллейн и Дюпон.

– Тогда… я не понимаю.

– Мадам, – сказал Дюпон, – вас, несомненно, направили бы если не в Сен-Селесту, то в какой-нибудь другой городок, расположенный по восточному шоссе. Главное, как можно дальше от настоящего места пребывания Рики.

– Направили бы?

– Прислали бы записочку или позвонили по телефону. Не забывайте, они подражают тем похитителям, ничего не зная об их утреннем аресте.

– Все это, увы, не более чем догадки, – сказала Трой, помолчав. – Ладно, что нам теперь делать?

– Тут возникает небольшая проблема, – произнес Дюпон. – С точки зрения нашего департамента, ситуация складывается деликатная. Мы пока не готовы предъявить официальное обвинение организации, орудующей на фабрике. Когда мы будем готовы, мадам, это будет очень крупное дело, и не только для нашего департамента, но и для полиции нескольких стран, для Интерпола и даже для Организации Объединенных Наций.

Трой вдруг представила себе жуткую картину: Рики в лимонно-желтой рубашке и коричневых шортах бродит один-одинешенек по лабиринту коридоров власти.

– Но ты не должна думать, – сказал Аллейн, наблюдавший за Трой, – что сейчас у нас есть какие-либо иные интересы, кроме Рики.

– У меня-то их уж точно нет, – заметила Трой.

– Ах, мадам, – воскликнул Дюпон, – я ведь тоже отец. – И к великому смущению Трой, поцеловал ей руку.

– Мне кажется, мой дорогой Дюпон, – сказал Аллейн, – самое лучшее, что сейчас может сделать ваш департамент, – устроить большое представление на восточном шоссе и в округе Сен-Селесты, нагнать туда полицейских, поставить кордоны и заслоны. А мы в свою очередь тоже устроим не менее захватывающий спектакль: станем разъезжать повсюду, якобы охваченные паникой, и расспрашивать о Рики. А не подтолкнуть ли мне события? Не позвонить ли мне в замок, чтобы зарегистрировать панику? Как вы думаете?

Дюпон поджал губы, сдвинул брови домиком, бросил на Аллейна проницательный взгляд, а затем легонько хлопнул в ладоши.

– И правда, почему бы и нет?

Аллейн направился к телефону.

– Обратимся к Баради, – задумчиво произнес он и добавил, поразмыслив: – Да, Баради подходит как никто другой.

Он набрал номер коммутатора гостиницы и попросил соединить его с замком. В ожидании ответа он подмигнул Трой:

– Знаменитый имитатор представляет! И заметьте, за щекой у меня ничего нет.

В трубке послышались длинные гудки.

– Алло! Алло! – на высокой ноте начал Аллейн, а затем разразился потоком французских слов: – Это замок Серебряной Козы? Можно поговорить с доктором Баради? Очень срочно.

Он назвал себя. Трой и Дюпон услышали, как в трубке прошелестело: «Секундочку, мсье». Аллейн улыбнулся Трой и прикрыл рукой трубку.

– Будем надеяться, что он сейчас спит, и его будят, – сказал он. – Дай мне сигарету, дорогая.

Но прежде чем он успел закурить, Баради уже был у телефона. Низкий голос Аллейна взвился на несколько регистров вверх и звучал так, словно его обладатель пребывал в совершенном смятении. Аллейн начал говорить по-французски, извинился и перешел на английский.

– Прошу прощения, что опять приходится вас беспокоить. Дело в том, что с нами приключилась беда. Я знаю, это глупо, но вдруг, по чистой случайности, наш сын забрел к вам? Да. Да, мы его потеряли. Мы подумали, что, может быть, случайно… говорят, к вам ходят автобусы… мы просто не знаем, где его искать. Нет, к сожалению, нет. Моя жена просто обезумела. Да. Да, я знаю. Нам рассказывали. Да, я обратился в полицию, но вы же знаете, каковы они. – Аллейн взглянул на Дюпона, тот немедленно принял геройский вид. – Всегда одно и то же, волокита и бездействие. Ни на что не годны. – Дюпон поклонился. – Да, если это те же самые негодяи, тогда мы скоро узнаем, что нам делать. Нет, нет, я отказываюсь рисковать подобным образом. Уж как-нибудь соберу нужную сумму, хотя из-за таможенных строгостей будет нелегко. – Аллейн нахмурился, его пальцы, сжимавшие трубку, побелели. – Неужели? Вы настаиваете? – произнес он. Робкая почтительная интонация столь резко контрастировала с жестким выражением лица, что Аллейн чем-то напоминал чревовещателя. – Неужели вы действительно хотите помочь? Огромное, огромное спасибо вам обоим. Я скажу жене. Ей сразу станет легче… Да, мне бы следовало осведомиться, но я в таком состоянии… Боюсь, мы не сможем позаботиться о мисс Трубоди, пока не найдем Рики. Мы поедем с женой в Сен-Селесту, если они там… Да, видимо, сегодня, если… Вряд ли мы вернемся назад, после того, что случилось, но, разумеется… Что с ней? О боже! Мне очень жаль… Замечательный человек… Мне очень жаль. Если вы не обидитесь… Боюсь, от меня сейчас мало толку. Спасибо. Да. До свидания.

Аллейн положил трубку. Лицо его было бледно.

– Он предлагает всяческую помощь, – сказал Аллейн, – финансовую и прочую, он уверен, что мистер Оберон невероятно расстроится. Сейчас они наверняка весело хохочут над нами. Нелегко сохранять самообладание, общаясь с такими господами, как Оберон и Баради.

– Верю, – отозвался Дюпон.

– Рори, теперь ты уже не сомневаешься, в душе ты уверен, да?

– Да. Он не проронил ни слова, которое шло бы вразрез с искренним сочувствием и озабоченностью, но я не сомневаюсь…

– Почему?

– Интуиция, наверное. К тому же он все-таки допустил маленький промах. Он сказал: «Конечно, вы не можете ничего предпринять, пока эти мерзавцы не позвонят вам».

– Ага! – воскликнул Дюпон.

– Но ведь ты именно это и сказал ему – возразила Трой, – что от похитителей мы узнаем, что нам дальше делать.

– Вот именно, узнаем! Тогда похитители передали инструкции в письменном виде. Почему Баради полагает, что на этот раз они позвонят?

Словно в ответ на его вопрос в спальне зазвонил телефон.

– А вот и они, – произнес Аллейн и поднял трубку.

Глава 7. Рики подает голос

1

Аллейну не раз приходилось иметь дело с анонимными звонками, и во всех он находил нечто общее. Вот и сейчас, хотя говорили по-французски, он уловил в голосе знакомую искусственность и нервозность. Аллейн кивнул Дюпону, тот пулей вылетел из комнаты.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Peg – штырь (англ.). – Здесь и далее: примеч. пер., кроме особо оговоренных случаев.

2

«Алло! Алло!» и «Не прерывайте связь, прошу вас, мадемуазель» (фр.).

3

В ведической мифологии богиня зари.

4

Игра слов; Трубоди (Truebody) в переводе с английского – «преданный(ая) телом».

5

Да, да. Серебряная козочка светится (фр.).

6

Понятно! (фр.)

7

Извините. Я хочу… я ищу… мсье Гарбеля… по имени Гарбель (фр.).

8

Я не говорю по-французски… К сожалению (фр.).

9

Спасибо (фр.).

10

Нету дома… уже сутки (фр.).

11

Могу я оставить вам записку для мсье? (фр.)

12

Нет, нет, нет, нет, мадемуазель (фр.).

13

Естественно! (фр.)

14

Род вечнозеленых кустарников с мелкими яркими цветками. – Примеч. ред.

15

Ее нет (фр.).

16

Нет дома (фр.).

17

Да, мадам (фр.).