Осколки прошлого

Наталья Медведская

Осколки прошлого

Старушки, сидящие на лавочке возле дома, проводили неодобрительными взглядами изящную женщину среднего роста в футболке и белых джинсах.

– Иш, вырядилась, будто девочка, а самой уже лет тридцать, не меньше, – пробурчала полная, рыхлая старуха, поправляя на голове белый платок в мелкий цветочек.

Она ошибалась: Ольге Снежок уже исполнилось тридцать шесть. Ольга выглядела моложе из-за стройной фигуры и короткой стрижки, которая рваными прядями обрамляла её нежное лицо с гладкой кожей.

– Интересно. Зачем ей понадобилась хата Должихи? Нешто кто-то её продает? – заинтересованно протянула вторая бабулька. Крохотный рост, куча одежек: из-под байкового халата, выглядывал ситцевый, а из-под него в свою очередь виднелся краешек ночной бязевой рубашки – делали женщину похожей на луковицу.

– Маш, может у Марины кто из наследников сыскался? Пока болела, помочь было некому, а как померла, сразу нашлись. – Выцветшие когда-то карие, а сейчас почти жёлтые глаза толстой старухи загорелись любопытством.

– Не, Катя, не думаю. Можа сельсовет хату продает? – Луковица почесала спину. – Вот заразы комары скрозь три одежи кусают.

На давно некрашеный почерневший штакетник взлетел трехцветный красавец-петух и громко закукарекал. От неожиданности обе собеседницы подскочили на лавочке и стали на два голоса ругать голосистую птицу. По всей деревне на призыв собрата началась перекличка пернатых. Толстуха, названная Катериной, достала из кармана объемистого халата телефон, подслеповато прищурилась:

– Ого! Десять часов. Заболталась я с тобой, а куры ещё не кормлены. – Она трудом встала и, переваливаясь, как утка, направилась к покосившейся калитке.

– Да и мне пора. – Луковица бодро посеменила к соседнему дому.

Узкая улица, разделенная грунтовой дорогой на две равные половинки, опустела. Старый кот, лежащий на примятых листьях ириса, лениво приоткрыл один глаз и проводил старушек взглядом. Солнце уже успело высушить росу на траве, но свежесть июньского утра ещё ощущалась в сладком запахе душистого табака и маттиолы, растущих в ухоженном палисаднике бабы Кати. Ольга остановилась возле дома, на который ей указали неприветливые бабушки. Дом, как и почти все строения в этой деревне, был беленый, с небольшими оконцами. Шифер на крыше позеленел от времени и кое-где лопнул. Двор захватила крапива и спорыш, даже на дорожке росла вездесущая трава, пробиваясь сквозь трещины в цементе. Ольга толкнула деревянную калитку. Та заскрипела и, нехотя отворилась.

***

Пять дней назад на работу к Ольге пришел адвокат. Щуплый подвижный мужчина лет сорока. Протянул письмо, папку с документами и ключ.

– Здравствуйте, Ольга. Найти вас мне помогла директор детского дома. Хорошо, что вы не теряете с ней связи. Это документы на дом, оставленные вашей тётей Долговой Мариной Петровной в деревне Антеевка. Вы должны подписать пару бумаг. Марина Петровна переоформила дом на ваше имя ещё при жизни. – Адвокат замолчал, увидев, как побледнела и рухнула на стул его собеседница. – Извините, что ошарашил вас. Не думал, что будете так переживать. Директор дома сказала: в вашей карточке не указаны родственники. Она не знала, что у вас есть тётя.

– Вот именно, – прошептала Ольга. Её щеки чуть порозовели. – Я тоже думала, что у меня никого нет.

В заторможенном состоянии она подписала бумаги, выслушала поздравления адвоката.

– Марина Петровна скончалась два месяца назад. Дом, конечно, доброго слова не стоит, но если его продать… – мужчина запнулся, – на ремонт в вашей квартире хватит. В деревне остались одни старики – это бывшее отделение рисоводческого хозяйства. Далековато от города, нет газа, плохая дорога. Я специально говорю вам правду, чтобы вы не питали надежд и не разочаровались потом.

Ольга выдавила из себя слова благодарности, с облегчением выдохнула, когда шумный громкоголосый адвокат ушёл. Положив документы в сумочку, постаралась выбросить из головы посторонние мысли: нужно доработать смену. Но непрошеные воспоминания и картинки прошлого мелькали перед глазами. Она привычно принимала заказы от официанток, резала овощи, жарила стейки, картошку-фри, отбивала жесткую мякоть Рапана, крутила украшения из свежих помидор и огурцов. Руки трудились, выполняя привычную работу, пока их хозяйка боролась с демонами прошлого. Бесконечная смена в кафе закончилась с последним клиентом в половине второго ночи. Хозяйка кафе весь вечер находилась в баре, без конца забегала на кухню, лезла под руку, тормошила и без того замотанную Ольгу. Закончив рассчитываться с официантками, хозяйка протянула деньги ей.

– Твоя доля. Учти, за разбитую вазочку и задержанный заказ, я вычла четыреста рублей.

– Но вазочка стоит самое большее пятьдесят рублей, а заказ я задержала всего на пятнадцать минут. У меня все-таки не десять рук! Я вам говорила: необходим ещё один повар, – вспыхнула Ольга. За тяжелый семнадцатичасовой рабочий день она заработала крохи. Тело ныло от усталости, натруженные ступни горели огнем.

– Ты учить меня будешь! Радуйся, что я не высчитываю за бутерброды, которые вы себе делаете, – фыркнула хозяйка. – И кофеек, наверно, из бара тягаете.

Ольга промолчала. На кухне всё взвешивается до грамма – повар, две официантки и бармен покупали колбасу для горячих бутербродов в магазине.

– Я увольняюсь, – неожиданно даже для самой себя произнесла Ольга и уже решительнее добавила: – На следующую смену не выйду, ищите другого повара. У неё так бывало уже не раз и на других работах, она долго терпела, не скандалила и не ругалась. Но наступал момент, когда иссякало терпение или изменяла выдержка – она уходила спокойно, но безвозвратно.

– С дуба рухнула, где я найду повара за два дня. Да не обижайся ты, забери деньги, не буду я тебя штрафовать.

– Не надо. Я не обиделась. Просто надоело. – Ольга, не слушая возмущённых криков хозяйки, покинула кафе. Позвонила мужу.

Он не разрешал ей ходить поздно ночью одной. Через пять минут Максим подъехал на машине.

– Макс, спал бы, я спокойно и пешком дошла бы.

– В два часа ночи, одна. Ещё чего! Ты же знаешь, я упаду на кровать и мгновенно усну.

Через десять минут они уже прибыли домой. Ольга приняла душ и распечатала письмо.

Здравствуй, Оля, я попросила адвоката передать тебе письмо, когда покину этот мир навсегда. Дом, какой ни есть, оставляю тебе. Прости, если сможешь, за то, что отдала тебя в детдом, после смерти твоей мамы, а моей сестры Насти. Не было у меня ни сил, ни здоровья справиться с маленьким ребенком, а так тебя государство воспитало и выучило.

Твоя тетя Марина.

Ольга почувствовала, как сердце испуганно трепыхнулось в груди. Мама! Она давно не думала о ней. Много лет назад в детдоме восьмилетний мальчик вытирая ей слезы, сказал.

– Не плачь, я буду твоим братом.

Ольга вздохнула, положила листок в конверт и отправилась в постель.

Проснулась к обеду, отдохнувшая и выспавшаяся. Обработала изрезанные руки мазью, наклеила на ранки лейкопластырь. С удовольствием, не торопясь, выпила кофе. Утром муж и сын, стараясь не разбудить ее, тихо собирались – один на работу, другой в школу. Занимаясь привычными домашними делами, Ольга вспомнила сон, снившийся время от времени, но смысла которого она не понимала.

Вот она, маленькая девочка, открывает дверь в комнату. В руках у неё букет ромашек. Стоящая у стола женщина кричит на неё и что-то судорожно прячет в бумажный пакет. На столе лежат слепленные пирожки, чуть в стороне в солнечных лучах поблескивают кусочки стекла. Видимо, тётя снова что-то разбила, она такая неловкая.

После этого сна у Ольги всегда болела душа и тревожно ныло сердце. Она никогда не понимала отчего. Совершенно мирный сон: солнечный день, милые полевые цветы, женщина, собирающаяся печь пирожки. Что такого тревожного в этом сне? Тётя!? Ольга отключила пылесос и плюхнулась на диван. Сейчас она поняла, что во сне всегда видела тётю. Из глубины памяти выплыл образ матери. Во второй комнате, куда она собиралась бежать с ромашками, лежала на кровати мама. Прозрачная кожа, синяки под глазами, бледные губы делали её бестелесной и почти неосязаемой. Мама угасала на глазах и однажды просто не проснулась.

Ольга вытерла испарину на лбу, руки дрожали. Вспомнила лицо матери, тётю, старенький дом. Прошлое, словно киношная пленка, отмоталось назад, и на мгновение вернула ей кадры из детства.

***

За ужином Ольга рассказала мужу о свалившемся на них скромном наследстве и увольнении из кафе.

– Ну и правильно, – заявил Максим, уплетая омлет с отбивной. – Была бы шея, а ярмо на неё всегда найдется. Выкрутимся. Моя бригада ещё не закончила класть плитку в школе, а у нас уже есть новый заказ. Можешь отдохнуть сколько захочешь и, не торопясь поискать работу. – Он откинул смоляную чёлку, падающую на глаза, и ласково улыбнулся.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.