Арт-директор

В итоге, не так уж и редко я заканчиваю выходные с толстой пачкой купюр и за зарплатой иду уже как ленивый кот. Но иду. Не то чтобы она мне была сильно нужна, однако лишних денег не бывает, а вызывать подозрения не хочется. Поэтому стою, смотрю, как Женя глубоко вздыхает, говоря что-то про выручку, и тихо ною о том, что надо платить за квартиру (обязательно в этом месяце отчего-то резко подняли оплату), купить еду щенку (голодает, бедный, неделю кормлю его перловкой), вылечить больной зуб (перед этим дни напролет хожу и ною, ой, как болит, не могу думать, как еще больше народа привлечь)… И так далее.

Такая вот она, работа арт-директора в «Техас Пабе». Не то чтобы я жалуюсь. Но и не хвастаюсь. Денег хватает. Хочется вызова, по-настоящему интересных проектов, ночного клуба с бешеной энергетикой, а не унылого бара вблизи от центра! Хоть в этот безумный Кызыл езжай, ей богу…

–– Какой серьезный арт-директор, белиссимо!

Я и не заметил, как в бар вошла организатор сегодняшней вечеринки с эпатажным (или дебильным) названием «Сучие фрики» Ева Ильярова.

–– Привет, Ева, – улыбнулся я, вышел ей навстречу, поцеловал в щеку.

Достаточно высокая и статная, чтобы протирать каблуками подиум, Ева в очередной раз удивила внешним видом. Яркие лабутены, говорящие о том, что группа «Ленинград» все же не зря их высмеяла в своем уже бессмертном хите, розовые легинсы (и офигительных штанах, да-да), черная майка-алкашка, на ней стразами выложено слово «fuck», меховая (и это в мае!) накидка. А чего стоит макияж с прической! Яркая фиолетовая помада, тени под глазами похожи на настоящие синяки, темно-русые волосы уложены в две косички, как у школьниц хентая. Смотришь на такую красоту и думаешь, что хочется больше – трахнуть или дать по лицу. К сожалению, ни тот, ни другой вариант не подходит. По крайней мере, пока что.

–– Ты чего так рано? – невозмутимо поинтересовался я.

–– А я всегда заранее прихожу, пупсик, – игриво ответила Ева, присела за стойку бара, закурила. – Щас девчонки подойдут, там визажисты, Костик с костюмами приедет. Ночью все будет «вау», вот увидишь! Полный фэшн ол инклюзив!

Я осмотрелся, Сергей еще не вернулся, в проходе от кассы до бара никого, шагов тоже не слышно, сказал негромко:

–– Не забудь, все финансовые вопросы между нами, милая…

Ева фыркнула, посмотрела на меня таким взглядом, будто я только что обвинил ее в какой-то глупости.

–– Я не первый год в этом бизнесе, зайчик. Мне такие вещи говорить это ай-яй-яй как наивно!

Где только учат таким выражением, подумал я, но вслух сказал другое:

–– Ну, мне простительно, я еще совсем юный в этом бизнесе, по сравнению с тобой.

–– Юный, это да! – удовлетворенно кивнула Ева. Внезапно огляделась, недовольно сморщила личико: – А где пепельницы, дорогой?

–– Вообще-то у нас не курят… – проговорил я, вставая, налил в стакан немного воды из-под крана, поставил на стойку.

Ева довольно стряхнула пепел в стакан, улыбнулась:

–– Мне можно курить, я же хорошая девочка.

–– Очень хорошая, – подтвердил я.

–– И ты хороший! И не глупый! И это классно! Тебе бы только другое место работы, и все ничего.

–– А говорила, тебе нравится мой паб, – фальшиво расстроился я.

–– Нравится, хани, нравится, ты не подумай плохого! – Ева кинула остаток сигареты в стакан, отодвинула его в сторону небрежным жестом. – Из-за тебя же нравится, дурной! В «Эрнесто» эта уродливая арт-директорша, тупая, факин шит! Хорошо эту небритую тварь уволили недавно, мне предлагали вернуться, но ко-ко-ко, если я решила, то решила, я не флюгер какой-то…

–– И кого же взяли на ее место? – прищурился я.

–– Да пока ничего, – пожала плечами Ева. – Я не знаю, ищут щас нью кровь…

Она что-то еще говорила, но я уже не слушал.

«Эрнесто»! Золотое место нашего города. Бар-клуб с выступлением живых коллективом вечером и танцами под лучшие танцевальные хиты ночью, он мне всегда очень нравился. Ему уже четыре года, а люди как ходили, так и ходят. Во многом благодаря удачному месту – самый центр, напротив знаменитый на всю страну Оперный театр, чуть дальше гостиница «Hilton», между ними уютный сквер. Про «Эрнесто» не ходили легенды, это не «Дягилев» местного пошиба, но вырваться из плена среднего пласта клубов и баров мне хотелось уже очень давно.

Правда, с моим резюме туда вряд ли возьмут, тут же подумал я. Город у нас хоть и миллионный, но маленький, слухи расползаются быстро, и вряд ли кому-то захочется взять на работу мальчика, который не лижет жопу начальству и умеет хорошенько обмануть, если ему не платят зарплату. Правда, сомневаюсь, что в «Эрнесто», где за ночь проходит более пятисот человек, есть проблемы с деньгами…

–– Эй, дарлин, ты где? – насмешливо спросила Ева, отвлекая меня от приятных, но бессмысленных мечтаний.

–– Тут, милая, просто не могу тобой налюбоваться, – кокетливо улыбнулся я.

Ева даже не покраснела. С ее-то внешностью каждый второй при встрече говорит и не такие слова, лишь бы узнать, что у нее под юбкой. Или легинсами. Или любыми другими «офигительными штанами». Но дифференс, как выразилась бы она с этим жутким сибирским акцентом.

–– А это, как я понимаю, подошла организаторша, – раздался хриплый голос и на свет вышел высокий, худой Женя, то самое «чучело». Старая зеленая футболка с надписью «Nike» растянута почти до колен, черные джинсы наверняка давным-давно не виделись с утюгом, а про надетые на носки шлепки и говорить не хочется.

–– Она самая, – ответил я, тотчас подорвался с места, подошел к нему. – Жень, тут кое-что нужно обсудить, пойдем, есть пара идей…

–– Идеи это хорошо, – кивнуло «чучело», разом забыв про Еву. – Щас я только вискарь возьму, гости сегодняшние же по водочке больше, да?

Я заметил излишне красноречивый взгляд Евы, подмигнул ей украдкой, а сам невозмутимо произнес:

–– Да, конечно…

–– Ну и отлично, – сказал Женя, схватил с полки бутылку «Лоусенса» и зашагал вглубь подсобных помещений. Окликнул меня: – Так что за идеи?

Пришлось что-то придумывать на ходу, благо смекалка меня еще никогда не подводила. Вдоволь насловоблудив, я заметил удовлетворение на лице Жени, то ли от моих слов, то ли от уже выпитого стакана виски, и оставил его наедине с алкоголем, ноутбуком и закрытой дверью.

Вернувшись в зал, я заметил, что понемногу стал подходить персонал. Лениво и откровенно нехотя переодеваясь, официанты натирали столы, о чем-то достаточно громко переговариваясь, бармен выставлял бутылки на стойку. Заметив отсутствие одной, он ярко выругался, но ничего не спросил. Привык мальчишка. Я только усмехнулся. И как такое заведение еще живет, как сюда люди ходят, деньги оставляют, пьют что-то, едят? Ах да, я же здесь работаю. Что ж, сам себя не похвалишь, никто не похвалит.

Ева уже переместилась в гримерную, приехали ее «фриковые» девочки и мальчики, над ними корпел смазливый паренек, поправляя то одну прическу, то другую. Сережа пил кофе за дальним столиком, лицо невозмутимое, глаза печальные, напиток, судя по всему, растворимый. Ну, тут по крайней мере нет войны. На самом деле, всем глубоко плевать, что Сережа украинец, и никто никакой холивар по этому поводу не разводит. И, что интересно, никто ничего не спрашивает про то, как оно, «там». Всем плевать. Здесь свои проблемы, прыгающий, как ужаленный в жопу кабан, курс рубля и другие прелести провинциальной жизни.

Ничего нового, вздохнул я. Оно и к лучшему, наверное – все знакомо, предсказуемо, понятно. Мне как-то плевать, что скрывать. Главное побольше купюр в кошельке, желательно с пейзажами Калининграда, и меньше проблем и волнений.

Глава 5

-– Люди сегодня какие-то другие, – скромно заметила Маша, складывая очередные деньги в специальную папочку.

–– Какие? – спросил я, наблюдая за тем, как поток гостей медленно иссякает.

–– Ну, их не пугает сумма за вход.

Я усмехнулся. Моя голубоглазая воздыхательница подметила верно. Обычно пятьсот рублей за входной билет я ставлю редко, для современной молодежи нашей провинции эта сумма кусается, а для организаторов может стать краеугольным камнем отказа от мероприятия. Сто рублей самый оптимал, немного, но зато не проблемно. Сегодня я решил шикануть – и не прогадал.

Двери для гостей открыли чуть меньше часа назад, а их уже больше сотни, и они идут и идут. Да-да, больше ста человек. По пятьсот деревянных. И весь доход мне в портмоне. Привлекательная сумма, ага. Большую часть я уже присвоил – частая инкассация в таком деле вещь чрезвычайно важная. Стимулирует кассира, чтобы не прикарманила пару соточек себе. Не то чтобы я сомневался в Маше или мне было жалко – на самом деле нет, она умница, сегодня заплачу ей двойной оклад, заслужила. Просто так спокойней. И это важно: когда деньги греют карман, становится уже все равно на возможные форс-мажоры. На крайний случай, я всегда сумею выкрутиться.

–– Душновато уже, Андрюш, – подошел Сережа, запаханный, но довольный.

–– Ну извини, мы в подвале, окон у нас нет, – назидательно произнес я.

–– Да знаю, так просто, поныть, – отмахнулся Сережа, посмотрел на Машу. – Ну как там у них по кассе, все хорошо?

Маша испуганно посмотрела на меня, я быстро ответил:

–– Более чем.

–– Ну и славно. Значит, еще не раз к нам придут. Пьют и кушают они неплохо, может, удастся на зарплату насобирать сегодня.

–– Ты знаешь мое мнение… – осторожно начал я.

–– Знаю, но не могу я так! – поморщился Сережа. – Один раз смог, ситуация тяжелая была, но два раз не могу! Работать честно надо, и все получится. Выдаст Жека деньги, куда денется…

–– Ну-ну, – скривился я.

Сережа ничего не ответил, лишь вздохнул и отправился обратно в зал. Я подмигнул Маше и двинулся следом.

Внутри и правда было жарковато. Все столики заняты, барная стойка тоже. Официанты не то что не успевали выносить заказы, они не успевали их принимать. Бармен не особо куда-то спешил, работал размеренно, стараясь не замечать гостей с недовольными лицами и протянутыми купюрами. Будь это мое заведение, он давно бы уже получил по шее, однако я здесь всего лишь арт-директор. Моя задача привести народ и сделать интересную программу, а все остальное удел управляющего. То есть «чучела». То есть сразу понятно, что так будет всегда.

Ну, по крайней мере, на меня тут никто не давит волшебными, по мнению учредителей, словами «средний чек». А то бывает, что народ есть, его много, всем весело, но не пьют и виноват в этом арт-директор. Мол, привел не тех людей, ну что за бедный контингент… Я всегда поражался такой логике. И это еще не говоря про знаменитую присказку про нашу работу, которую владельцы любят очень сильно: «Народ есть, ну как-то сам пришел; народа нет, виноват арт-директор».

Задача любого толкового креативного менеджера сделать так, чтобы о продукте а) узнали, б) захотели попробовать. Очень многие почему-то считают, что здесь есть и в) попробовали и им понравилось. Что касается развлекательной программы, спору нет. Однако увеселительные питейные заведения настолько специфическая сфера бизнеса, что даже если человеку будет нравиться музыка, его будет устраивать ведущий, танцовщицы, номера, но официант долго несет счет, или хамит, или алкоголь какой-то не тот, или суп принесли холодным – ноги этого человека в данном месте больше не будет. Так далеко не всегда, но, увы, излишне часто.

Собственники бизнеса такой подход совсем не понимают, а тупые, но хитрые управляющие этим активно пользуется. Это люди бедные, говорят они. Не бармены с официантами плохо продают или хреново обслуживают, нет. Это программа неинтересная, шепчут они. Не заказы делают долго и гости устают ждать, поэтому уходят, не депозитная система за столы не проработана, нет. Это все арт-директор, это все он, окаянный!

Поэтому я давно понял и принял, что людей в моей профессии принято считать волшебниками. И ждать от них самых настоящих чудес. Бесспорно, арт-директор это ключевая должность в любом заведении, ведь их, этих заведений, сейчас так много, что предложение безумно превышает спрос. Однако успешное предприятие это тандем работы двух человек, и не менее важен тут управляющий. Мне всегда хотелось поработать в месте, где это понимают. Мне горько признавать, что в нашей провинции таких мест просто не существует.

Тем временем стартовал показ тех самых «фриков». Ведущий с упоением зачитывал рекламные тексты партнеров и спонсоров. Видно, старается, несмотря на молодость и дрожь в голосе. Диджей с отсутствующим видом прислонился к стене, в руках айфон, в глазах усталость. Еще бы, на таком мероприятии твоя задача не развлекать народ радийными хитами, а банально включать подложки под выходы моделей. Но за это, что удивительно, порой платят больше.

Ева уже основательно набралась принесенным с собой джином, щеки красные, глаза блестят, общается то с одними гостями, то с другими. На самом деле, она и правда умничка, несмотря на выпирающую неадекватность. Возможно, для того чтобы преуспевать в этой сфере по-другому просто нельзя. В конце концов, половина людей за столиками это те, кто сидят на работе с девяти до пяти и для них такой поход в бар как праздник. И им хочется видеть в организаторах не таких же, как они, бухгалтеров, менеджеров по продажам или управленцев, а ярких, эпатажных личностей. Наверное, это все современный цирк уродов и мы в нем всего лишь экспонаты, но пока люди платят за это, и платят хорошо, мы с радостью будем занимать места в витринах…

–– Что-то Женя не в духе сегодня, – осторожно сказал Сережа.

Я не заметил, как он подошел, взглянул на «чучело». Стоит возле барной стойки, в руках почти пустой стакан с виски, лицо более чем мрачное. Что на этот раз, жена наконец опомнилась и выгнала из дома? Или – о чудо – он внезапно осознал, что ни хрена не понимает в этом бизнесе и сейчас чувствует собственную ничтожность? Едва ли, с грустью подумал я и скривился.

Женя заметил мой взгляд, подошел поближе, произнес сухо:

–– Как дела?

–– Замечательно, – фальшиво улыбнулся я. – План по организации таких мероприятий работает, народ, как видишь, идет, и сегодня он состоятельный…

–– Только в баре выручка небольшая, – холодно перебил Женя.

–– А я тебе давно говорил про бармена, – укоризненно ответил я. – И говорил, что могу помочь…

–– Входом твоя Ева довольна?

Я пристально посмотрел на него, спросил осторожно:

–– А что-то не так?

–– Да вор ты, Андрюша, – повысил голос Женя и пошел на меня.

–– Так-так-так, подожди, давай разберемся, – я поднял руки вверх, сделал пару шагов назад, в коридор, открыл дверь подсобного помещения. – Пойдем обсудим, не знаю, кто тебе что сказал или что ты придумал, но уверен, всему можно найти простое объяснение…

Я зашел в подсобку, сердце забилось чаще, адреналин сделал свое дело. Женя последовал за мной, Сережа, оказавшийся случайным свидетелем нашего разговора, присоединился.

Комната, где мы хранили всякий хлам типа сломанных барных стульев, лишних столов, коробок из-под алкоголя, была маленькой, узкой, и мы оказались почти лицом к лицу. Женя поставил стакан на стол, скрестил руки на груди, взгляд злой, бешеный, еще секунда и кинется в драку. Судя по всему, алкоголь все-таки снес этому «чучелу» башню.

Сережа закрыл за собой дверь, лицо испуганное, смотрит то на Женю, то на меня. Я прислонился к стене, засунул руку в карман, где находились собранные со входа деньги, невозмутимо спросил:

–– Что случилось?

–– Это ты меня скажи, вор, – ответил Женя.

–– Давай не будем кидаться вот такими оскорблениями…

–– Да ты охренел?! – Женя наконец взорвался. – Я теперь все знаю! Ты воровал деньги и врал мне!

Я не подал виду, но внутри все сжалось. Кто выдал? Сережа? Он не знал. Догадывался, конечно, однако одно дело предположения, другое факты. Маша? Она вообще не общалась с Женей, он ей не нравился, и уж точно она не стала бы ему ничего не говорить, не посоветовавшись со мной.

–– Можешь не думать, урод, твоя Ева мне все рассказала, – резко сказал Женя. – Или она врет?

–– Что она сказала? – усмехнулся я, на лице все та же маска спокойствия и даже небольшой обиды, а в голове бегущая строка «вот сука, вот сука, вот сука…».

–– Что ей ты сказал, мол, вход идет пабу. Только че-то я не вижу, тварь, этих денег! Себе в карман тащишь, тварь?

–– Ребят, тут какое-то недоразумение скорее всего… – примирительно проговорил Сережа, но Женя осадил его:

–– Какой нафиг недоразумение?! Этот ублюдок ворует у меня и еще за зарплатой имеет наглость подходить!

Возле головы что-то разбилось, я почувствовал запах виски. Не сразу дошло, что это Женя метнул в меня стакан. А когда дошло, я начал закипать:

–– Слышь, ты че делаешь?

–– Че я делаю?!

Женя хотел кинуться на меня, но Сережа остановил его. Я отошел на пару шагов, насколько позволяло свободное место, морально приготовился к драке, не переставая материть про себя эту тупую суку Еву.

–– Ребят, давайте как-то разберемся, – повысил голос Сережа. – У Андрюши наверняка есть какое-то объяснение…

–– Да клал я на объяснения! – крикнул Женя. – Че тут объяснять?! По-любому он ворует уже давно, как только начались эти мероприятия со входом организаторов! Мы ему тут улыбаемся, руки жмем, поим, кормим, зэпэ даем, а он, мразь, еще и ворует! Да я его сломаю щас, Сережа, не надо меня останавливать, это жесть какая-то…

Сережа продолжал успокаивать, держал Женю, как мог, «чучело» орало в ответ, а я уже не слушал. Просто смотрел на него и думал, как мне все это надоело. Ну кто он такой без меня? Что он может? Бухать в кабинете товар заведения и говорить, какой он, сука, крутой управляющий? Да без меня в этом сранном пабе вообще бы никого не было! Ни одного человека! Нахрен он никому не нужен! В подвале, где-то на отшибе, со стремным интерьером и не менее поганым персоналом! Да если бы не я, он закрылся бы уже давным-давно.

Жалко, конечно, что схема вскрылась. Хотелось уйти тихо, без скандала, без такой вот индульгенции. Рано или поздно любая разводка становится известной, главное вовремя остановиться. И хотя понимаю, что сам вряд ли бы решился прикрыть такой поток почти халявных денег, все равно обидно.

Обидно, что ни Женя, ни его жена, никто другой за исключением, может быть, Сережи, не понимает, что я заслуживаю большего. Что эта «зарплата», про которую «чучело» продолжает орать, настолько смешна, словно работаю не арт-директором, а каким-то курьером, разносящим почту. Обидно, ведь он мог понять, что нужно на что-то жить, а на такую «зэпэ» фиг проживешь. Понять, спокойно отвести в сторону, мы бы поговорили, начистоту, искренне, без оскорблений…

Что ж, думал я, пока Женя что-то говорил Сереже, значит, так и должно быть. Говорил этой Еве: все разговоры о деньгах со входа только через меня. Поверил, клюнул на то, что она приведет за собой людей, они оставят хорошую сумму за билеты. Не стал слушать, когда мне пытались рассказать, почему на самом деле ее поперли из «Эрнесто».

Ладно, сейчас главная задача это выбраться отсюда без ненужных потасовок с этим пьяным ничтожеством, увезти Машу и оставшиеся деньги в кассе. Поэтому я глубоко вздохнул, расправил плечи и спокойно сказал:

–– Жень, ты прав.

«Чучело» прервался на полуслове, видимо, не ожидал, что я вот так просто соглашусь с ним. Сережа осторожно отодвинулся в сторону, взглянул на меня, глаза печальные, смотрит укоризненно, мол, зачем, я бы его успокоил…

–– Ты прав, – уверенно повторил я. – И знаешь, если уж совсем честно, мне плевать на то, что ты думаешь. Я мог бы тебе рассказать, почему решился на это и зачем. О том, что ты не слушаешь никого и несешь полную фигню, что вместо того, чтобы повышать чувство собственного величия, ты мог бы не мешать работать мне, Сереже, тем людям, которые во всем этом разбираются… Но ты начал кидаться оскорблениями. Окей, твое дело. Хочешь, можешь прыгнуть с кулаками. Ну ударишь ты меня. Ну отвечу я. Ну подеремся. Дальше-то что?

Женя молчал.

–– Поэтому просто дай мне уйти, – продолжил я. – Или можем набить друг другу хари и я все равно уйду. А ты останешься один и твое прекрасное заведение просто закроется, потому что никому, кроме меня, оно нахрен не нужно.

Я сделал пару шагов к выходу, остановился, Женя совсем рядом, захочет, первый удар будет за ним. Мне придется ответить, хоть и не хочу. Не хочу не от мыслей, что он сильнее или вся эта драка к чему-то приведет. Просто мне это все не нужно. Не хочется портить лицо или одежду из-за гнева этого придурка. Не стоит он того, честное слово.

–– Вали, – глухо произнес Женя.

Я ничего не ответил и вышел из подсобки.

Вечеринка продолжалась. Из-за громкой музыки никто наших криков не слышал, гости пили и ели, «фрики» танцевали уже на барной стойке. Вместе с ними плясала Ева, увидела меня, подмигнула. Захотелось подойти и толкнуть ее, чтобы ударилась башкой о пол и все мозги сразу встали на место. Я прямо почувствовал эту волну неуправляемого гнева, еще пара мгновений и мое желание стало бы реальностью. Однако все это не имеет никакого смысла. Выводы сделаны, точка дохода потеряна. Жалко, конечно. Но ничего смертельного.

Я подошел к кассе, Маша сидит с телефоном, с кем-то переписывается, на лице легкая улыбка, рядом бокал шампанского, видимо, угостил кто-то из гостей. Ничего не говоря, я просто вытащил оставшиеся купюры из специальной папочки, положил из них тысячу рублей рядом. Маша убрала телефон, спросила недоуменно:

–– Что-то случилось?

–– Нет, малышка, – устало улыбнулся я. – На сегодня твоя работа закончена, спасибо. Это, – указал на деньги, – твой гонорар, ты заслужила премию.

–– Спасибо, – засмущалась Маша.

–– Не за что. Я поехал, ты тоже не задерживайся.

–– Хорошо, вызову такси щас тогда…

Я кивнул и уже через минуту был на улице. Вдохнул полной грудью прохладный воздух. Стемнело, ночь наступала неотвратимо. Обычная субботняя ночь, когда тысячи парней и девушек нашего города, разных возрастов и социальных классов, наполняют собой бары, рестораны и ночные клубы.

Я зашагал в сторону центра, стрельнул у какого-то парня сигарету. Терпкий дым наполнил легкие, никотин ударил в голову, принес чувство легкости, расслабленности. Не так, конечно, я планировал эту ночь. Однако рано или поздно кто-то бы выдал мою схему, поэтому ничего страшного. Может, я себя просто успокаиваю. Может быть. Но есть один факт – «Техас Паб» больше потеряет от этого, чем его бывший арт-директор. Уж в этом я совершенно уверен.

Я выбросил бычок в урну, вышел к дороге, стал ловить такси. Для меня настоящая суббота только начиналась, и я не собирался впадать в уныние и депрессию. Деньги есть, их хватит на пару месяцев безбедной жизни в нашем городе. Хотелось сбросить напряжение, а ничего лучше секса для этого человечество еще не изобрело. Правда, Элия улетела и уже начала покорять столицу, Яну сам выгнал, а остальные девушки из моей записной книжки наверняка захотят о чем-то поговорить или поделиться своими переживаниями, сплетнями, историями, мнениями… Сейчас женский ротик мне нужен был отнюдь не для разговоров.

Поэтому когда подъехала старая обшарпанная «шестерка», я назвал адрес «Крыши», сел в продавленное кресло и закрыл глаза. Завтра будет новый день. Завтра и подумаю, что делать дальше. А сегодня нужно хорошенько отдохнуть.

Глава 6

Ураган запахов и звуков набросился с таким рвением, что казалось еще немного и лопнет голова. Дыхание стало порывистым, резким, по всему телу растекалась приятная, сладкая усталость. На губах остался соленый привкус крови от неосторожного движения, однако дискомфорта нет, лишь желание, острое, обжигающее, заставляющее вновь и вновь, стряхивая усталость как пепел сигарет, продолжать любить и быть любимым.

–– Хорошо… – с выходом произнесла Аня, смотря в потолок и стараясь ровно дышать.

Она даже не пыталась прикрыть наготу – и мне это чертовски нравилось. Я разглядывал изгибы её по-настоящему женского тела, где помимо костей и мяса, как у многих современных «красоток», есть еще и грудь, попа, бедра, ноги, способные, как выяснилось, на многое. Однако не это тянуло меня к Ане как пчелу на мед.

Глаза.

В них открывался целый мир наслаждения и новой, неосознанной, сладкой, безумной, завораживающей жизни, и каждый взгляд вызывал во мне такую бурю эмоций, что все тело разрывалось на части, а страсть ярким, безмятежно теплым полотном окутывала нас, унося на берег моря под названием экстаз.

Слишком поэтично для меня? Согласен. Однако с Аней всегда было так. Поэтому когда после стресса в «Техас Паб» я ехал в «Крышу», у меня возникло дикое желание позвонить старой, проверенной временем подруге. Сил и азарта знакомиться с кем-то новым, что-то выслушивать, натужно улыбаться не осталось – адреналин от разговора с «чучелом» прошел, оставив после себя пустоту и усталость. Да и не все девушки настолько легки на подъем, они периодически запускают забавный и одновременно раздражающий режим «я не такая».