Последнее разделение

– Прощай, Шубад, – тихо сказал Фарес. – Я доставил тебе столько неприятностей. Прости…

Шубад подняла голову с моего плеча, посмотрела на Фареса глазами, полными слёз. И невозможно было угадать, о чём она тогда думала…

23

В нашем номере вставили стёкла. Ещё через день – привели в порядок территорию отеля. В ресторане заработали плиты – дали электричество, и мы начали есть нормальную еду. Жизнь постепенно налаживалась. И уже трудно было представить, что всего несколько дней назад здесь царил хаос.

Я объяснилась с Андреем, и убедила его в том, что сама не подозревала о своих способностях, которые неожиданно открылись в критической ситуации. Кажется, он поверил. По крайней мере, он больше не спрашивал об этом.

Вечером мы пошли гулять и вышли на пляж. Море ласково шелестело волнами. Я шла босиком по линии прибоя. Дети суетились рядом, собирая красивые камешки. На душе было умиротворённое спокойствие. Даже странно как-то. Андрей молчал и о чём-то думал. Потом он подошёл ко мне ближе и начал говорить:

– Ты знаешь, Настя, я почему-то почувствовал в Гизе… не знаю, как и выразить, наверное, движение времени. Когда мы стояли у Пирамиды Хеопса, я вдруг представил, как она могла бы выглядеть сразу после постройки. И мне показалось, что я даже увидел это! Я увидел совершенно гладкие, отполированные камни, из которых она состояла, без каких-либо зазоров между собой. Она смотрелась как монолитная конструкция, сделанная из единого куска камня. Представляешь?!

«Представляю, – подумала я, – она именно так и выглядела после постройки. А вот откуда это видение к тебе пришло, вот это – я не представляю!»

– Ну, и воображение у тебя, – вслух сказала я. – А ты нигде раньше не читал про это?

– Не помню. Может, и читал. Но там… Там это так ясно представилось…

– Интересно, – сказала я. – А ещё, ты ничего не почувствовал там необычного?

– Нет, наверное. Если только не считать изменения настроения.

– А когда это произошло?

– Когда мы осматривали Пирамиду. В самом конце осмотра.

– А как оно поменялось?

– Оно стало просто хорошее. Радостно так стало. До этого, как будто, что-то давило. А потом сразу легкость появилась.

Оказывается, Андрей почувствовал то, что происходило! На своем уровне, конечно, но почувствовал! И, скорее всего – через меня. Мы связаны с ним, и гораздо сильнее, чем я думала…

Там, у Пирамиды настроение Андрея улучшилось, потому, что окружающее пространство стало чище – в нём возросло количество положительной энергии! Значит, я всё сделала правильно?!

Меня продолжал мучить этот вопрос, к однозначному решению которого, мы с Симоном так и не пришли. Симон, почему-то, утверждал обратное.

* * *

… – Это связано с чёрным светом, да? – я настойчиво посмотрела Симону в глаза.

– Да… – выдохнул Симон.

– Ты что-нибудь знаешь о нём?

– Чем больше я о нём узнаю, тем меньше я о нём знаю… – рассеянно ответил он. – Тебе лучше ничего не знать об этом.

Моё возмущение нарастало.

– Как это так! Я же только что видела его, я вступила с ним в открытую борьбу, а ты мне говоришь, что мне не надо ничего знать!

– Ты бы никогда не вступила в эту борьбу, если бы знала о нём хоть что-то, – возразил Симон.

– Так что, мне грозит опасность?

– Не знаю…

Симон ушёл в себя и не думал возвращаться.

– Симон! Очнись! Объясни мне, наконец, что ты знаешь?!

Симон молчал. Он стоял неподвижно и смотрел в одну точку. Глядя на него, я с надеждой подумала, что вот сейчас, он что-то обдумает и скажет мне. Но он молчал. Я торопливо оглянулась на Пирамиду и на застывших вокруг людей. Пора бежать, но я не могу уйти сейчас, пока я не вытяну из Симона какую-нибудь информацию.

– Ты оказалась слишком сильной, – нарушив затянувшееся молчание, сказал Симон.

– Ты так думаешь?

– Никому из НАС ещё не удавалось сделать то, что сделала сейчас ты. Я пошёл за тобой с уверенностью, что тебе потребуется моя помощь.

– Мне не помешала бы там твоя помощь!

– Его нельзя было трогать! Мне бы и в голову не пришло такое!

– Но, почему?

– А ты уверена, что всегда можешь отличить чёрное от белого, добро от зла, созидание от разрушения?!

– Не всегда. То, что сегодня было «добром» завтра может обернуться «злом». Ничего абсолютного не существует. НИЧЕГО!.. кроме…

– Ну, вот. Оказывается, ты всё понимаешь! Что же ты творишь тогда?!

– Но, я не только видела, я чувствовала его – этот чёрный свет! Я почувствовала, что нужно поступить именно так!

– А ты не думаешь, что это могли быть не твои чувства?! Ты не допускаешь мысли о том, что твоими действиями могли управлять?!

– У меня же НАША защита. Я проверяла её, как раз накануне, перед встречей с тобой… Стоп! Я проверила её, потому, что я почувствовала, что кто-то пытается проникнуть в моё подсознание. Я тогда ясно почувствовала эту чуждую энергию, и «закрылась» от неё!

– А вдруг ты всё-таки не успела «закрыться»? Какая она была, эта энергия, ты запомнила?

– Да. Мне показалось, что она хочет нарушить ход времени…

– Я так и знал…

– Что?! Что ты знал?!

– Что они не оставят меня в покое…

– Ну, и что тебя так волнует это! Они никого не оставляют в покое, и уже давно.

– Меня волнует СВЕТ, – Симон посмотрел на меня тяжёлым, гнетущим взглядом, и мне стало страшно за него.

– Чёрный? – зачем-то, спросила я, и почувствовала, как холодная волна неприятно прокатилась между нами.

– А чёрный ли он был? Разве СВЕТ может быть чёрным?..

24

………………………………………………………………………………………

…Каменный блок шевельнулся.

«Нет, наша сила – уже не та», – мысленно обратился к нам Ун. – «Придется сходить и привести ещё несколько атлантов».

– Давай, я пошлю младшего сына. Он быстро добежит, – предложил Фарес.

«Не надо. Они его не послушают. Я сам схожу».

Ун ушёл. Я подошла к обработанному блоку, приготовленному для основания Пирамиды, и потрогала его. Он был тёплый и очень приятный на ощупь. Я слегка толкнула его рукой.

– Что ты делаешь? – смеясь, спросил меня Фарес. – Пытаешься сдвинуть?

– Даже и не пытаюсь. Просто захотелось ещё раз убедиться, что он настоящий и очень тяжёлый.

– Атланты появятся теперь не скоро – поздно вечером или, скорее всего, уже утром. Давай, попробуем вдвоём двинуть? – Фарес азартно посмотрел на меня.

– Нет, лучше все вместе. Зачем силы тратить зря? – ответила я.

– А мне так хочется! Я всё-таки попробую. Я давно ничего не двигал. Потренируюсь.

Я поспешила отойти в сторону. Фарес глубоко вдохнул, потом ещё раз. Его взгляд остановился на каменном блоке. Затем он медленно выставил руки вперед, держа ладони вертикально. На следующем вдохе он сделал небольшое движение, как будто толкнул блок, который, на самом деле, находился от него на расстоянии, примерно, двух метров. Блок лежал неподвижно. Фарес подошел поближе к нему и повторил свои действия. Блок слегка покачнулся.

– Ну, давай же! Двигайся! – я не выдержала и подбежала к Фаресу.

Я встала рядом с ним, и каменный блок поехал! Всё быстрее и быстрее! Получилось! Люди разбегались в стороны при виде двигающейся каменной глыбы.

Фарес закрыл глаза и опустил руки. Блок сразу остановился.

– Тяжело. Без атлантов нам не справиться, – сказал он, переводя дыхание.

– Хорошо, что они ещё есть на Земле, – ответила я, и тоска наполнила мою Душу. Я всегда невольно вспоминала своих родителей, когда речь заходила об атлантах.

– Да, кстати, а ты слышала последнюю новость про Уна? – Фарес интригующе посмотрел на меня.

– Что с ним случилось? – заинтересовалась я.

– Он взял себе жену.

– Ну, и что?

– Из людей.

– Не может быть! А как на это посмотрели другие атланты?

– А что они сделают? Он же у них главный. Может быть, они и повозмущались, но, всё же понятно. Любовь! Тем более, что своих женщин у них почти не осталось.

– Почти, как у НАС, – печально вздохнула я. – А как они общаются?

– Они понимают друг друга с полуслова. Ты же знаешь её! Это – Таисия. Она очень смышленая девушка. Она научилась ловить мысли.

– Ну, тогда у них будет всё в порядке.

Атланты пришли на рассвете. Они выстроились подковой вокруг блока. Их взгляды и мысли пересеклись в определенной точке, и через мгновение блок был уже на предназначенном для него месте. Осталось лишь отшлифовать его с наружной стороны, но только после того, когда будут уложены все соседние блоки.

Готовые блоки привозили из каменоломни, которая находилась довольно далеко от места постройки Пирамиды. Их обработкой и транспортировкой тоже руководили атланты.

Сначала от горы, по предварительной разметке, отсекалась глыба. С помощью специальной машины, в которую мысленно закладывались параметры нужного блока, из каменных глыб вытачивались блоки необходимого размера. Потом их перевозили к месту ведения строительных работ.

Работа закипела. Мы с Фаресом сбились с ног, организуя действия нескольких тысяч людей и нескольких атлантов, направленные на возведение самого грандиозного сооружения на Земле.

– Звезда Сотис не успеет сделать и шага на своём небесном пути, как мы закончим строительство Пирамиды, – уверенно сказал Фарес и улыбнулся, видимо, представляя тот момент и вкушая плоды своего труда.

А мне было грустно. Многие из тех людей, которые начали строить Пирамиду вместе с НАМИ, никогда её не увидят. Потому, что человеческая жизнь невероятно коротка…

«…И сказал Господь [Бог]: не вечно Духу моему быть пренебрегаемым человеками [сими], потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет». («Ветхий завет». Первая книга Моисея. Бытие. Гл.6).

* * *

Запиликал сотовый телефон. От неожиданности я вздрогнула. В трубке я услышала Катькин голос.

– Настя! Как вы там?

Вопрос понятный, если учесть, что турфирма, которая нас сюда отправила, принадлежит Катьке.

– Вы, наверное, меня убьёте, когда приедете, – продолжила она без остановки. – Я даже звонить тебе боялась. Позвонила твоей маме и узнала, что у вас всё в порядке, только после этого успокоилась немного.

– На три дня, – вставила я жёстко своё слово.

– Что на три дня? – не поняла Катька.

– Успокоилась на целых три дня, а теперь опять заволновалась. С чего это вдруг?

– С наступающим Новым годом поздравить хочу! – невозмутимо продолжила Катька.

– И тебя тоже, дорогая. Могла бы всё-таки и пораньше позвонить.

– Ты не представляешь, что у нас тут твориться! После землетрясения все стали обрывать телефоны и требовать отправить их обратно в Россию. Некоторые, действительно, пострадали, у кого-то все вещи смыло, но есть и такие, кто просто не хочет оставаться, хотя ситуация давно стабилизировалась. Но где я возьму столько авиабилетов в разгар сезона? И те, кто собирались ехать, начали повально отказываться от туров и требовать деньги. Деньги требуют все – и кто должен требовать и кто не должен, и кто домой проситься – тоже угрожают, что будут требовать деньги!

– Правильно делают. Пострадали, да ещё и за бесплатно, – попыталась пошутить я.

– Что, значит, правильно?! Вы то, надеюсь, не собираетесь деньги с меня требовать?

– Ах, вот в чём главный вопрос! Вот почему ты звонишь через три дня! Чтобы поставить у себя галочку, что мы денег не будем требовать! А раньше-то зачем звонить? А, может быть, нас тут уже завалило всех или волной смыло! А тебе и дела нет!

– Что ты, Настя! Я же сказала тебе, что я разговаривала с твоей мамой, и она успокоила меня, что у вас всё в порядке. Ну, прости меня, что я сама не сразу позвонила. Я, честное слово, уже две ночи не сплю и ничего не соображаю. Пытаюсь вытянуть фирму. Не обижайся, ладно?

– Ладно. Что с тобой делать? Тебе и так там досталось и ещё достанется от клиентов. Держись!

– Буду стараться. С наступающим Новым годом ещё раз поздравляю вас всех. Поцелуй детишек от меня. И Андрея.

– Спасибо. Но Андрея не поцелую от тебя ни за что! – я попыталась придать непринужденный тон своему голосу. – Тебя тоже с Новым годом и пусть в Новом году не будет на Земле ни одного землетрясения и деятельность твоей турфирмы пойдёт в гору, а личная жизнь приобретет определенность.

– Спасибо. Но какая может быть личная жизнь в нашем возрасте и с нашей работой? Сама знаешь. Увидимся в Москве.

Я положила телефон на тумбочку и посмотрела на Андрея.

– Интересно, а почему это ты не хочешь поцеловать меня за Катьку? – спросил Андрей с наигранной возмущенностью.

– Хочешь, я поцелую тебя за себя? И никак иначе.

Мне не хотелось шутить на эту тему.

– Да, хочу. Иди ко мне.

25

С Катькой у меня всегда были непростые отношения. Мы познакомились с ней на вступительных экзаменах в институте.

Первый экзамен был письменный – математика. Я быстро решила своё задание и стала рассматривать аудиторию. Большинство абитуриентов сидели, сосредоточившись над билетами, и никто не обращал на меня внимания.

Вдруг мой взгляд остановился на девушке, которая смотрела, как и я – по сторонам, но в поисках помощи. Это я поняла по выражению её лица. Лицо было красивое, но внутреннее состояние полной беспомощности отражалось на нём чрезмерным умственным напряжением с примесью испуга.

Мы встретились взглядами, и она жестом спросила меня – могу ли я ей помочь? Я кивнула головой, и когда преподаватели отвлеклись, она бросила мне комочек бумаги, на котором были записаны два задания из её билета. Я написала решения мелким почерком и, свернув листок в такой же комочек, бросила его обратно.

Всё прошло успешно: преподаватели ничего не заметили, комочек попал адресату и, таким образом, Катька сдала этот экзамен на четверку.

После экзамена она подошла ко мне и поблагодарила за помощь. Так мы и познакомились.

Когда вступительные экзамены закончились, оказалось, что мы с ней прошли конкурс и были зачислены в институт, причём, в одну группу. На первом же занятии мы сели рядом, и вскоре, стали неразлучны.

Мы проводили время вместе не только в институте: ходили в кино, на дискотеки, на выставки, или просто гуляли. Нам было интересно друг с другом, мы нашли много общих тем для разговоров и обсуждений.

Вокруг нас всегда крутилась масса поклонников, да и было отчего. Катька была тёмненькая, а я – светленькая, поэтому, когда мы появлялись первый раз в новом месте, все оглядывались на нас с восхищением – две такие красивые девушки и такие разные!

Нас развлекало это, и мы пытались всегда еще больше подчеркнуть нашу внешнюю непохожесть. Я старалась одеваться во всё светлое, а Катька – в тёмное.

«Ангел» и «Демон» – прозвали нас сокурсники. Но кто из нас был ангелом, а кто демоном – это был ещё вопрос, потому, что характеры наши были похожи, и оба – явно не ангельские.

Некоторым своим поклонникам мы уделяли небольшое количество времени, но не увлекались никем серьёзно, и отношения, обычно, быстро заканчивались. Избалованные вниманием, мы считали себя неотразимыми, и поэтому терпеливо ждали достойных принцев и сказочной любви, не размениваясь по мелочам.

И вот он появился. Настоящий Принц! А с ним – любовь. Но она оказалась вовсе не сказочной. Во-первых, Принц был один. А во-вторых, он совершенно не заинтересовался нашей «сладкой парочкой»! Это был, конечно, Андрей, и это было ужасно жестоко с его стороны.

Я страдала, Катька – тоже. И хотя он не оказывал знаков внимания ни одной из нас, мы начали ссориться. Из-за пустяков. Наша дружба дала первую трещину.

После той дискотеки в институте, на которую я ушла с Андреем, не дождавшись Катьки, я начала с ним встречаться, а с Катькой – закончила. Она избегала меня и не разговаривала со мной, как будто я была виновата, что он выбрал меня, а не её! Неужели я буду отказываться от своего счастья в знак солидарности с подругой? Но Катька не слушала меня и продолжала бойкот.

Через некоторое время она закрутила роман с Костей, и её обиды сгладились. Мы снова начали общаться с ней, но только в институте, или по телефону. Прежней дружбы между нами уже не было.

Когда мы с Андреем решили пожениться, я попросила Катьку быть моей свидетельницей. Она сразу легко согласилась, а потом проплакала всю ночь. Позже, мне об этом рассказал Костя. На свадьбе она выглядела весёлой и вела себя непринужденно, так, что никто и никогда бы не подумал, что она страдала.

Прошёл год. Катя вышла замуж за Костю. Прошёл ещё год. Катя развелась с Костей. Она не смогла больше жить без любви, особенно, после рождения сына, которого она назвала Андреем…

* * *

Новый год всегда связан с новыми надеждами. Таинство наступления Нового года начинает входить в нашу жизнь ещё задолго до установленного календарем срока. Украшенные магазины, учреждения и улицы напоминают, что пора начинать готовиться и нам.

Потом всё чаще попадаются наряженные ёлки, поющие Деды Морозы, снеговики и разные другие жители Новогодней страны.

А когда начинает падать снег, все сразу говорят, что это уже не просто снег, а самый настоящий – Новогодний!

Взрослые покупают себе ёлочные игрушки и новые вечерние наряды. Детям покупают то же самое.

Предновогодняя суета незаметно скрадывает наступление самого главного момента, когда уходит старый, и приходит Новый год. Это как раз тот классический пример случая, когда ожидание гораздо интереснее самого события.

Но, оказалось, что так бывает не всегда. В этом году у нас был странный Новый год – ни ожидания, ни события…

Стихийное бедствие, случившееся в Египте накануне Нового года, наложило отпечаток на предновогодние приготовления и на чувства людей. На некоторое время все забыли про Новый год. Люди пережили сильный стресс, и он вытеснил из их жизни всё другое. Говорили только об этом, вспоминали только это. Все силы были брошены на восстановление территории отеля и приведение номеров в порядок.

А заново украшать отель начали только 31 декабря. Но никакие украшения не могли передать той новогодней атмосферы, к которой мы привыкли у нас дома.

Самое невероятное для нас было то, что не было снега! Это было так странно и непривычно, что мы, как и все, тоже на время забыли про Новый год. Но потом, всё-таки вспомнили.

С утра я начала судорожно искать в шкафах нарядные платья для нас с Верочкой и разные другие блестящие штучки, которые мы предусмотрительно привезли с собой.

Вечером мы с ней долго крутились перед зеркалом, доводя себя до совершенства, которое заключалось в максимальном наличии всевозможных блесток на нас и на наших нарядах.

– Ну что, готовы? – Андрей в нетерпении стоял у дверей.

– Может быть, хватит? – неуверенно спросил Серёжа, глядя, как Верочка обматывает вокруг шеи ещё одну нитку мишуры.

– Я похожа на снежинку? – спросила Вера.

– Ты похожа на ёлку, увешанную игрушками, – мрачно произнёс Серёжа.

– На очень красивую ёлку, – высказал своё мнение Андрей, и, посмотрев на меня, добавил: – И ты – тоже.

Верочка сочла это за комплимент. Мы вышли из номера и двинулись в сторону ресторана, где должен был проходить Новогодний ужин.

– Хорошо, что не на пальму, – ответила я.

– А пальмы похожи на ананасы, только они большие, – поддержал разговор Серёжа.

– А ананасы – это маленькие пальмы, – стала развивать тему Вера. – Когда они маленькие, они – мягкие, и их можно есть. А когда подрастают – деревенеют.

– Прямо, как люди, – усмехнулся Андрей.

– Только людей не едят, – уверенно сказала Вера.

– Почему не едят? Едят! – продолжил Серёжа.

– Не может быть! – удивилась Вера. – А кто ест людей?

– Кто их только не ест, – вздохнул Андрей. – И комары, и мухи. И волки и тигры.

– А ещё есть такие люди – каннибалы называются. Они тоже людей едят, – со знанием дела выдал Серёжа.

Глаза Верочки наполнились ужасом.

– А где живут такие люди? – спросила она тихо, и голос её дрогнул.

– В Египте, – невозмутимо и серьёзно ответил Андрей.

– Ну, всё! Хватит! – вмешалась я, глядя, как нарастает Верочкин страх, а Андрей с Сережей потихоньку хихикают. – Нашли тему для разговора. Они живут не в Египте, а на далёких-придалёких островах, которые очень далеко отсюда!

– Правда? – спросила Вера, не веря в своё счастье.

– Правда, правда, – подтвердил Андрей. – Мы с Серёжей пошутили.

– Ничего себе шуточки! – возмутилась Вера – Не надо со мной так шутить! Я же вас серьёзно спрашивала!

– Да, ладно тебе, – сказал Серёжа и погладил сестрёнку по голове.

Вера дёрнула головой и всем своим видом показала, что она обиделась.

Наконец-то, мы дошли до ресторана. Столики были накрыты очень скромно. В центре зала была большая свободная площадка со сценой. Программа вечера включала в себя торжественный ужин, выступление артистов с национальными песнями и танцами, проведение различных конкурсов и соревнований, дискотеку, а в заключении обещали фейерверк.

В двенадцать часов мы дружно встретили Новый год вместе с другими незнакомыми людьми из отеля, вежливо чокаясь с ними, и поздравляя друг друга дежурными фразами.

«Сломались» мы быстро. Уже на национальных песнях и танцах. К этому времени мы наелись, выпили свою бутылку шампанского и страшно захотели спать.

– Может быть, мы пойдем спать? – осторожно спросил нас Андрей.

– А как же дискотека? – возмутилась Верочка, смотря на нас сонными глазами.

– Попляши сейчас вместе артистами восточные танцы.

– А можно?

– А почему же нельзя?

Вера с готовностью встала и начала танцевать рядом с нашим столиком. Это было ужасно забавно! Мы так развеселились, что даже почти раздумали идти спать. Наши соседи тоже предпочитали смотреть на Веру, а не на артистов. А Верочка, заметив такое внимание со стороны, начала стараться ещё больше.

Через некоторое время, когда Вера была уже мокрая от усердия, мы снова засобирались спать.

– А как же фейерверк? – спросила Вера.

– Что мы, фейерверков не видели, что ли? – даже Серёже надоело здесь сидеть.

– Но он же Новогодний! – не унималась Верочка.

– Ну и что! Он ничем не отличается от обычного!

– Совсем ничем? – Вера задумалась. – Ладно. Тогда пойдём. Я спать так хочу!

И мы пошли, счастливые только от того, что, наконец-то, идём спать.

Вдруг Вера спросила:

– А Новый год уже наступил?

– Да, – ответила я.

– А я даже не заметила…

– Я – тоже, – сказал Серёжа. Мы с Андреем закивали головами в знак солидарности.

– И теперь всё будет по-другому, по-новому? – снова спросила Вера.

– Не знаю… – ответила я в замешательстве. – Но давай так думать. Давай думать, что в Новом году нас будет ждать только хорошее. И если мы будем так думать, то это – уже хорошо!

26

……………………………………………………………………………..…………

…Верхний и нижний города были обнесены мощными, высокими стенами, которые ограничивали территорию города, но совсем не были похожи на крепостные защитные сооружения. Вдоль некоторых улиц тоже тянулись массивные каменные стены, в тени которых можно было укрыться от палящих лучей солнца. Ширина центральных улиц достигала десяти метров, а на окраинах, в нижнем городе, где обитал простой народ, улицы были значительно уже. Все улицы – и большие и маленькие – пересекались под прямыми углами. В основу создания города был положен принцип прямоугольного строительства.

Я неторопливо брела вдоль стены, постепенно приближаясь к верхнему городу, и рассматривала дома.

Дома, большей частью, были двухэтажные, сложенные из кирпича, с небольшими деревянными балконами. Почти у каждого дома был внутренний дворик, утопающий в зелени кустов и диковинных цветах. В некоторых из них были устроены различные мастерские, где изготовляли керамическую посуду, украшения, игрушки и многое другое. Кое-где работали ткацкие станки. Готовые ткани сразу раскладывали по чанам с краской. Повсюду слышались голоса, в городе кипела жизнь.

Прохожие, попадавшиеся мне навстречу, замедляли шаг, увидев меня, а потом ещё долго оглядывались. Я поняла причину их любопытства – моя внешность. Мои светлые волосы изумляли местных жителей. Я завязала платок, как это делали женщины Махенджо-Даро, и постаралась спрятать все свои волосы под него.

Вскоре я добралась до верхнего города, расположенного на высокой укрепленной платформе. Там жили Правители. Здесь здания были больше и выше, а во всем остальном ничем не отличались от домов, которые я видела в нижнем городе.

Чтобы попасть в цитадель, я должна была пройти через ворота. Их охраняли два стражника. Наверное, им надо что-то сказать, чтобы меня пропустили? Я подошла к ним, но они жестом показали мне, чтобы я проходила во внутрь. Как будто, давно меня ждали, и знали, куда я иду!

От ворот вверх уходила широкая лестница, поднявшись по которой, я оказалась на большой площади. Впереди, напротив меня, возвышалось главное строение. Оно было сложено, как и все дома в городе, из аккуратных кирпичиков и имело несколько этажей. На втором этаже была огромная открытая терраса, выходящая на площадь. Снизу её поддерживали колонны. Пожалуй, это было единственное украшение здания, которое являлось цитаделью Правителя города.