Последнее разделение

– Что значит – «опять»? Тогда был не я.

– Да… Не ты… А они куда делись?

– Кто?

– Наши двойники.

– Не знаю. Их не было утром в саду. Я ходил туда на прогулку.

– Ты ходил на прогулку?

– А что мне ещё делать, если ты спишь до обеда.

– А что ты собираешься делать сейчас, когда я проснулась?

– А ты?

– Я поеду к Катьке с Фаресом.

– Ну, и я с тобой.

Я поднялась, подошла к мини-бару и достала бутылку с водой. Налила себе в стакан.

– Хочешь? – предложила я Симону.

– Мне бы что-нибудь покрепче.

– Что? С утра?

– Уже давно не утро.

Я выпила воды. После сна голова стала яснее. Но мне от этого было не легче. Присутствие Симона в моём номере выбивало меня из колеи.

Я прошла в ванную, умылась холодной водой, приняла душ и вернулась в комнату.

– Ну что? Как самочувствие? Лучше?

– Нормально.

Я посмотрела на Симона. Такой знакомый и непредсказуемый, такой близкий и непостижимый… Ну, а дальше-то – что?!

– А дальше – что? – спросила я вслух.

– Ничего.

– Ничего… – повторила я. – Так не бывает.

– Бывает по-разному.

Я прошла к балкону и открыла стеклянную задвижную дверь. В лицо дунул свежий ветер, пахнущий морем. Очень захотелось пойти искупаться.

– Куда ты теперь?

– С тобой к Фаресу.

– А потом?

– А ты куда потом?

Я подошла к креслу, на котором сидел Симон, и, заглянув ему в лицо, сказала:

– Я завтра улетаю домой. Понимаешь?

Симон встал, порывисто поцеловал меня в губы, и ни слова не говоря, направился к двери.

– Куда ты?!

– А тебе – какая разница?! Ты же улетаешь завтра!

– Не уходи…

Симон остановился и повернулся ко мне:

– А дальше – что?

– Ничего…

– Вот, именно. Ничего.

Он открыл дверь. Сейчас он уйдёт. Может быть, навсегда. Сердце моё бешено стучало, а где-то внутри шла борьба: разума и чувств, а потом чувств друг с другом, а потом… Если пройдёт ещё секунда, то я не успею уже НИКОГДА…

– Я люблю тебя, Симон…

Я не узнала своего голоса. Я сказала это… Как я могла?!

– Что? Что ты сказала?..

– Я люблю тебя, Симон…– сказала я ещё тише, не поднимая глаз.

Симон мгновенно оказался рядом со мной. Мне показалось, что он дрожит. Он схватил меня за плечи и, встряхнув, заорал:

– Зачем ты говоришь мне сейчас это?!! Чтобы сделать ещё больнее?! Или ты хочешь, чтобы я остался при тебе на Земле вечным призраком?! Но я даже не смогу обнять тебя!

Внутри у меня всё кипело. Сейчас или никогда. Меня пугало и то, и другое. Но «никогда» – пугало больше…

– А сейчас ты можешь обнять меня?

Я уже слышала, как неистово бьется его сердце…

– Ты улетаешь завтра… – Симон обнял меня еще крепче.

– Это – завтра. Но у нас ещё есть сегодня. Останови время.

Окружающая реальность покачнулась и стала исчезать…

…Я снова вижу тебя,

Опять как будто сквозь сон

И лишь хочу одного

Чтобы не кончился он…

36

– Настя! Где ты была? Фарес сказал, что ты обещала приехать утром! Я тебе на сотовый звонила, но ты не отвечала! – Катька с упрёком смотрела на меня, но я поняла, что она ничего не помнит про вчерашнее. Фарес предусмотрительно стёр из её памяти всё, что посчитал лишним.

– Я так крепко спала. Проспала всё на свете, – ответила я, проходя в дом. За мной зашёл Симон. Увидев его, Катька прекратила донимать меня вопросами. Но вопросы продолжали стоять в её глазах.

– Это – Симон, – ответила я на один из них. Мой старый знакомый.

– Проходите, пожалуйста.

Мы прошли за Катькой в просторную, светлую гостиную.

– А Фарес где? – спросила я, оглядывая пустую комнату.

– Он не дождался тебя. Сказал, что у него срочное дело.

– Но он вернётся?

– Я позвоню ему: скажу, что ты нашлась.

– Позвони.

Я подошла к стеклянной стене. Отсюда открывался панорамный вид на море. Такая красота! Симон разглядывал картины на стенах. Катька подошла ко мне.

– Я позвонила. Он скоро приедет.

– Хорошо. А можно выйти на веранду?

– Конечно!

Катька нажала кнопочку на стене, и стеклянная стена отъехала в сторону. Катька вышла за мной.

– Что у тебя на щеке?

– Поцарапала в саду.

.      – А, всё-таки – где ты была? – спросила она меня шёпотом.

– Спала.

– Но, тебя же не было в номере!

– А с чего ты взяла?

– Знаешь, Фарес очень беспокоился за тебя. Мы тебя ждали, ждали, а потом поехали в отель. Он взял запасной ключ от твоего номера на ресэпшен.

– Ну, вы даёте!

– Извини… А что нам было делать? – Катька виновато посмотрела на меня. – Но, тебя же всё равно не было в номере!

– Да, наверное. Если меня не было в номере, значит, меня не было на Земле. Получается, что я была… на небе, – сказала я, растягивая слова, потягиваясь и зевая.

– На каком?

– На седьмом.

– Да?

Катька оглянулась на Симона.

– Понятно.

– Что тебе понятно?

– На самом деле – ничего.

– Вот и хорошо!

Подъехал серебристый джип, и Катька пошла встречать Фареса. Симон подошёл ко мне и встал рядом. Мы молча смотрели на море.

– …И свари нам, пожалуйста, кофе! – услышали мы голос Фареса.

Он вышел на веранду – такой бодренький и свежий, что невозможно было не улыбнуться ему в ответ.

– Ну, да! Теперь ты стоишь и улыбаешься! А я должен искать тебя по всему Египту!

– Это ещё что! – подхватил Симон. – Мне приходилось искать её по всей Земле!

– Да ладно вам! Я не понимаю, что вы так волнуетесь? Всё же в порядке!

– Не всё, – Фарес серьёзно посмотрел на меня. – Где ваши двойники?

Я пожала плечами.

– Я искал их с утра, но не нашёл, – сказал Симон, хотя это – странно: куда они могли деться?

– Вот и я не нашел… Я ещё вчера пытался найти твою соседку по номеру – вторую Анастасию Андрееву. Всё обошёл, даже использовал внутреннее зрение – всё безрезультатно. Только ночью в саду я смог её увидеть. И второго Симона тоже.

– Главное, что они не смогли пробраться на остров в НАШЕ Поселение, – сказала я.

– Главное – не это. Главное, что они, вообще, есть.

– Ну, и что они смогут сделать нам? Мы же – сильнее!

– Я видел, как ты, Мария, дралась со своим двойником. И когда ты поцарапала ей щёку, у тебя на щеке тоже выступила кровь. Получается, что если с ними что-то случится, значит, то же самое случиться с вами?

– Не может быть!

– А если их решат уничтожить?

Мы с Симоном посмотрели друг на друга.

– А зачем?

– Чтобы избавиться от вас, например.

– Но, у них есть цель – добраться до НАШЕГО острова. Они не откажутся от неё просто так!

– На это – вся надежда.

– Ничего себе, надежда, – возмутилась я.

– Пока у них есть цель, с одной стороны вы – в безопасности, а с другой – надо, наоборот, быть предельно внимательными. Они будут пытаться всегда быть рядом. И когда представится случай – заменят вас с готовностью.

Я задумалась. Хорошее настроение начинало улетучиваться.

37

– Кофе готов! – Катька весело катила сервировочный столик. – Может быть, кто-то хочет пообедать? Наш повар прекрасно готовит рыбу!

Надо же! Повар! У неё теперь есть повар! Забавно.

Катька была рада гостям. Она наскучалась здесь в тишине. После московской суеты, жизнь в уединенном коттедже у моря была для неё непривычна. И привыкнет ли она к ней?

– Я обязательно съем всю вашу рыбу! А пока её готовят, я бы хотела в море искупаться. Дашь мне купальник? – обратилась я к Катьке.

– Дам. Но сама не пойду. Сын с мамой должны скоро вернуться с базара.

– Кто-нибудь составит мне компанию? – я посмотрела на Симона.

– Я! – отозвался Фарес. – И ты, Симон, пойдём со мной. Переоденемся.

– В купальники? – спросил Симон.

Катька прыснула. Симон растерянно посмотрел на неё. Я тоже улыбнулась, но потом строго сказала Катьке:

– Симон плохо знает русский язык.

– Извините… – смутилась Катька, но любопытство не давало ей покоя. Когда мы пошли переодеваться в другую часть дома, по дороге она спросила меня:

– Где ты его нашла?

– А что?

– Странный он какой-то. А кто он?

– Друг детства.

– Ты никогда не рассказывала о нём. И если он твой друг детства, то почему он плохо знает русский язык?

– Он долго жил за границей.

– И вы что – вместе приехали?

– Отдельно.

– Тогда, где ты его нашла?

– Опять всё сначала! – не выдержала я.

– Но, ты же не ответила!

– Мы случайно встретились! – сказала я, делая ударение на каждом слове.

– Ну, хорошо… Если не хочешь говорить – не надо, – обиженно буркнула Катька.

Вода была прохладная. Но это только с начала. Потом, даже приятно.

– Поплыли к рифу! – позвал нас Фарес, показывая направление. Мы доплыли до рифа, который выходил на поверхность, удивляя причудливыми формами. На одном из камней были удобные, гладкие уступы. Мы выбрались из воды на ровную площадку. Берег отсюда хорошо просматривался, но был достаточно далеко.

– Вот теперь мы можем спокойно поговорить, – Фарес приподнял один из камней и вытащил из углубления несколько больших полотенец. Вот здорово! А то ветер такой сильный, что не очень-то приятно сидеть мокрой, хоть и солнце припекает. Мы с удовольствием замотались в полотенца.

Я рассказала Фаресу, как я оказалась на Земле среди людей. У меня было особое задание. Я должна была проанализировать события последнего столетия, прошедшего на Земле, для выявления ошибочных направлений развития человечества. Затем, все новые данные нужно было передать на НАШ остров для внесения во всеобщую программу с последующей её корректировкой. Это задание являлось, в каком-то роде, «искуплением вины», моей реабилитацией перед Советом Первых людей, а в первую очередь – перед собой. Когда-то я своевольно вмешалась в происходящие события, не сверив свои действия с программой. Одним из участников этих событий был сам Фарес. Я вернула его к жизни, но погибла Шубад. Помочь ей мы не успели, но пообещали ей встречу с Фаресом в одной из следующих жизней. В момент рождения на Земле, я помогла пройти душе Шубад «запретые зоны» и мы родились почти одновременно. Настя и Катя. Но встретились мы только в институте, не подозревая, что связаны друг с другом незримой нитью из прошлого.

Долгое время я жила на Земле даже не догадываясь: кто я есть на самом деле, и зачем я здесь? Теперь я понимаю, что, во время прохождения мною этих «запретных зон» (куда я не должна была заходить!), была нарушена связь между мной и всеобщей программой. И меня потеряли. Надолго. В НАШЕМ измерении прошёл целый день, пока Симон искал меня по всей Земле, на которой прошло к тому моменту 33 года… Но его усилия не пропали даром. Он всё-таки нашёл меня! И вернул в НАШУ реальность. Он не мог не найти, потому, что любил меня… Уже давно. А я делала вид, что ничего не происходит.

К ЗЗ годам я должна была закончить свою работу на Земле, перераспределив энергетические потоки в соответствие с моими наблюдениями и расчетами. А получилось, что я ещё и не начинала.

– Значит, вы продолжаете это задание вместе?! – перебил меня Фарес.

– Если бы, – вздохнул Симон. – Я должен был оставаться на острове и смотреть за программой, но я там практически не показывался в тех пор, как нашел Марию.

– Что-то случилось? – Фарес был напряжён, слушая мой рассказ.

– Она вышла замуж за простого смертного и родила двоих детей. Поэтому возвращение в НАШЕ Поселение отложилось. Мы начали работу вместе, после того, когда оказалось, что одна она уже не справиться. НАМ пришлось «очищать» энергетическое пространство Земли от негативной энергии. Кроме меня в этой работе участвовали ещё несколько НАШИХ людей.

– Ты, знаешь, – перебила я Симона, перехватывая внимание Фареса, – мы были в Египте несколько месяцев назад. Я восстанавливала работу Пирамиды Хеопса. И всё время вспоминала тебя. Наверное, чувствовала, что ты где-то рядом. Но, как видишь, тогда нам не суждено было встретиться.

– Я тоже чувствовал, что происходит что-то! А потом, когда пространство стало чище, я понял, что кто-то «наводит порядок». Это было после землетрясения.

– Да! Точно!

– Но ты сказала, что Симон вернул тебя в НАШУ реальность, почему же опять твоя память оказалась заблокированной, когда мы встретились?

– Потому, что я попросила оставить меня на Земле, чтобы прожить человеческую жизнь до конца.

– Зачем? Если работа была уже сделана!

– У меня здесь близкие люди: муж и дети.

Фарес сочувственно вздохнул.

– А ты где был всё это время? – спросил он, обращаясь к Симону.

– Где я только не был… – уклончиво ответил Симон.

Фарес уловил мимолетный виноватый взгляд Симона:

– Тогда, может быть, ты знаешь: откуда появились ваши двойники?

– Может быть. Это и вы уже знаете…

– фарес! Как ты думаешь, а если что-то случиться с нами, то что произойдёт с нашими двойниками?

– Вы от них зависите, в этом мы убедились. А вот они от вас… Трудно сказать. И не проверишь пока никак.

Мы задумались. Какое-то время сидели молча. Я нарушила тишину давно волновавшим меня вопросом. Не только Катька такая любопытная.

– Фарес! А как у вас дела с Катей?

– Ты знаешь, это уже не та Шубад. Наверное, время накладывает отпечаток на души людей. Среда, в которой они живут. Страна рождения. Но я всё равно счастлив, что она рядом. Спасибо вам! Хотя это может обернуться для вас ещё одним наказанием.

– Будем надеяться, что никто не заметит.

– Ну да, никто, – усмехнулся Симон.

– Ну, а ты что будешь делать? – Фарес перевёл взгляд на Симона. – Ты не пошёл вчера один на остров, в НАШЕ Поселение. Я правильно понял?

– Да.

– И не пойдёшь, пока Мария на Земле?

– Да.

– Но здесь время течёт по-другому.

– Я знаю.

– Ничего ты не знаешь! – Фарес поднялся и стал ходить взад и вперёд по небольшой ровной площадке, расположенной на верхушке рифа. Полотенце его раздувалось на ветру и напоминало тунику древних греков. Он перестал быть современным Фаресом. Он стал похож на эллина из древней Греции или жителя Минойского царства…

38

……………………………………………….………………………………………

…Проплывая мимо гряды скалистых островов, Минос невольно поёжился. Серые горы, местами покрытые скудной, выжженной беспощадным южным солнцем, растительностью, возвышались до самых облаков. Устойчивое чувство тревоги, возникшее у него на прошлой неделе, усилилось по мере приближения к этому месту. Минос хотел сам посмотреть и убедиться, что ничего страшного произойти не может. Ему очень хотелось в это верить, и он долго прислушивался к своим ощущениям. А что может произойти? Извержение вулкана – вон на том острове, что в центре. Кажется, он называется Тира. Ну, и что? По всей Земле это происходит. А этот вулкан окружен со всех сторон водой. Волны могут подняться от перепада температур, даже очень высокие. Но им не добраться до берегов его Минойского царства, а до берегов эллинов – ещё дальше. Пусть себе извергается, только людей предупредить надо. Тех, что поселились на склонах. Говорят, здесь очень плодородная земля, а урожай винограда – просто сказочный!

Минос прошёлся по палубе своего лёгкого парусника, осматривая внимательно береговую линию. Странное место. Здесь уже происходило что-то подобное, но давно. Толщи синей неприветливой воды скрывают какую-то тайну. Минос пытался её разгадать, но нить разгадки, вначале тянувшаяся так ровно и понятно, вдруг запуталась, а потом оборвалась. Остановившись на корме, чтобы лучше сосредоточиться, Минос продолжил свои попытки проникновения в будущее. С прошлым он немного разобрался. Но будущее его не пропускало. Это и пугало больше всего. Что должно произойти? Почему у него нет доступа к «данным»? Что он может сделать? Что он должен делать? Ничего? А это значит, что он простой наблюдатель, такой же, как те люди, которых он собирается спасать. Но он – не наблюдатель! Он – делает историю этой Планеты. Он создал свой Мир. Пусть маленький, на острове, но – Мир. Мир, где всем хорошо, где нет боли и страдания. Его Мир рядом с этим местом, и он может пострадать. Неужели про Миноса забыли? Убрали из «программы», потому, что он ушёл к людям? Этого не может быть!

Да, здешних людей надо предупредить и прислать за ними завтра большой корабль. Пусть переждут стихию у него. Минос надеялся, что его царство находится на безопасном расстоянии отсюда – почти целый день хода на паруснике.

Неожиданно, Минос остро почувствовал, что надвигается что-то, и это «что-то» – такое сильное и огромное, что страх сковал его разум…

Извержение началось через три дня. Минос стоял на берегу своего острова и с замиранием сердца наблюдал происходящее. Теперь от него ничего не зависит. Ему оставалось только наблюдать и ждать. Всех людей он приказал отправить в горы, в надежные пещеры-лабиринты, ещё утром.

Вулкан выбрасывал в небо столько огня и дыма, что вскоре плотной белой пеленой заволокло всё вокруг. С неба сыпался пепел…

…А потом произошёл взрыв. Казалось, что этот ужасающий грохот услышали все на Земле. Минос зажал уши ладонями, но звук от этого не стал слабее. Что-то треснуло, разломилось – где-то на дне моря, скрытом километрами бурлящей воды. Остров с вулканом начал оседать, проваливаясь в бездну. Вокруг всё ходило ходуном. Даже берег, на котором стоял Минос, наклонился. Потоки воды закручивались, а из жерла вулкана вырывались огненные струи все выше и сильнее. Гора разваливалась на части, и вскоре, всё основание вулкана стало его гигантским жерлом. Вулкан продолжал опускаться, а жерло его становилось всё шире. Вода вокруг него кипела. Минос с трудом дышал, но не уходил с берега, продолжая неотрывно смотреть на разразившуюся катастрофу, и стараясь максимально проникнуть в суть происходящего. Если бы не его внутреннее зрение, он бы ничего уже не увидел – далеко очень, к тому же, стало темно, как ночью…

…«Моисей простёр руку свою к небу, и была густая тьма по всей земле Египетской три дня»…(Ветхий завет, Вторая книга Моисея, Исход, 10.22).

Темнота накрыла окрестности. Гул и грохот, порывистый ветер, крутящий пепел, огненные вспышки на фоне чёрного неба. Сколько всё это уже продолжается? Минос потерял счет времени…

Наконец, гигантское жерло вулкана опустилось до уровня моря. Вода хлынула в образовавшуюся бездну. Первые потоки мгновенно превратились в пар, ещё сильнее насытив воздух водой и превратив его в облака. В облака и тучи, которые непонятным образом вопреки всем земным законам, опустились до самой земли. Или это земля поднялась так высоко к небу?

Жерло вулкана продолжало жадно поглощать морскую воду. Наверное, оно было бездонным… Вода начала медленно отступать от берега, на котором стоял Минос.

…«И простёр Моисей руку свою на море, и гнал Господь море сильным восточным ветром всю ночь и сделал море сушею, и расступились во́ды»… (Ветхий завет, Вторая книга Моисея, Исход, 14.21).

…«И пошли сыны Израилевы среди моря по суше: во́ды же были им стеною по правую и по левую сторону»…(Ветхий завет, Вторая книга Моисея, Исход, 14.22).

Минос увидел, как море исчезло, и до самого горизонта непривычно простиралась мокрая земля, совсем недавно служившая дном морским. Он понял, что пора уходить. Скоро тонны кипящей воды и пара, наполнив вулкан до предела, до самого центра Земли, будут извергнуты им и потоком прольются с небес обратно.

…«И простёр Моисей руку свою на море, и к утру вода возвратилась в своё место; а Египтяне бежали навстречу [воде]. Так потопил Господь Египтян среди моря»…(Ветхий завет, Вторая книга Моисея, Исход, 14.27).

…«И вода возвратилась и покрыла колесницы и всадников всего войска фараонова, вошедших за ними в море; не осталось ни одного из них»…(Ветхий завет, Вторая книга Моисея, Исход, 14.28).

…«И избавил Господь в день тот Израильтян из рук Египтян, и увидели [сыны] Израилевы Египтян мёртвыми на берегу моря»…(Ветхий завет, Вторая книга Моисея, Исход, 14.30).

Минос успел уйти в пещеры-лабиринты, находившиеся высоко в горах. Северо-восточная часть острова, на которой располагался главный город его царства, частично ушла под воду, а то, что осталось, в том числе его великолепный пятиэтажный дворец – было разрушено почти до основания горячими волнами цунами и землетрясением.

Только столетие спустя, Минос узнал, почему это произошло. Просто, его остров оказался слишком близко от того места, с которого начиналась одна из новых историй НАШЕГО Мира…

…«И увидели Израильтяне руку великую, которую явил Господь над Египтянами, и убоялся народ Господа и поверил Господу и Моисею, рабу Его…»…(Ветхий завет, Вторая книга Моисея, Исход, 14.31).

39

…– Ничего ты не знаешь! – Фарес ходил взад и вперёд по небольшой ровной площадке на вершине рифа. – Здесь время течёт совсем по-другому. Оно здесь тянется, оно здесь ползёт, оно здесь тащится… Каждый следующий день похож на предыдущий. Каждый день, просыпаясь утром, ты думаешь, что завтра у тебя будет такой же день, как сегодня. То, что не успел сделать сегодня, сделаешь завтра. И от этого, сегодня ничего делать не хочется.

Люди всё время торопятся куда-то. Боятся что-то не успеть. А ты стоишь над ними и никуда не торопишься, потому, что впереди у тебя – вечность. Вопрос только в том: чем её занять?

Я так долго живу среди людей, наблюдаю за ними, и не могу их понять. Они же такие счастливые! И не понимают этого! У них есть такой стимул – смерть! А они её страшно бояться. Благодаря ей, они мечтают о невозможном, и воплощают свои мечты в реальность. И всё это в течение своей страшно короткой жизни. О чём они думают, когда берутся за что-то великое и долгосрочное? О том, что у них бесконечная жизнь? Нет, жизнь у них короткая, но они думают, что она никогда не закончится. А я знаю, что моя жизнь бесконечная, но совершенно пустая… Она не наполнена ничем. Только воспоминаниями из прошлого, блеклостью настоящего, и серой пустотой из будущего…

– Фарес! Я тебя не узнаю! Что с тобой случилось? – я с тревогой смотрела на друга.

– Я устал.

– Отдохни.

– Сколько можно?!

– Но, ты же устал!

– Я устал от бездействия.

– Так начни делать что-нибудь!

– Я делаю. Строю отели. Развиваю туризм. Но это – такая ерунда…

– Понятно. А ты хочешь делать что-нибудь большое, эпохальное? Ты хочешь вершить судьбы, создавая новую историю?

Фарес промолчал.

– Но кто-то должен и отели строить! Пирамиды ты уже построил! И ты основал одно из самых древних и великих государств на Земле. Как ты можешь говорить, что ничего не делаешь?!

– Оно и сейчас существует, это государство. Но что это – по сравнению с тем, что здесь было пять тысяч лет назад! Оглянитесь вокруг. Где они – древние цивилизации с высокими технологиями и культурой? То, что сейчас считается цивилизацией, на мой взгляд, это – какое-то странное сообщество людей, движимое не лучшими инстинктами. Странный путь выбрали люди. А, может быть, они не выбирали? Трудно поверить, что программа содержала эти данные? Или произошёл какой-то сбой?

– Я тоже об этом всегда думаю… – сказала я задумчиво.

– А сбои учитываются всеобщей программой? – Фарес остановился и посмотрел на нас.

– Сбои, это – сбои. Кто может знать заранее, что они произойдут? – ответил Симон.

– Я думаю, что может, – неуверенно сказала я.

– Кто? – Симон удивлённо приподнял брови.

– ОН.

– Но ОН не управляет программой, ОН её создал! – напомнил нам Симон.

– Получается, что мы сами создаем эти сбои? – Фарес подошёл к нам и сел рядом.

– Сами, – повторила я.

– И нам никто не может помешать, – констатировал Симон.

– Может. Но для этого надо услышать или увидеть, – предположила я.

– Что?

– Предупреждения.

– А как отличить обычное событие от предупреждения? – спросил Фарес.

– Никак, – быстрее всех ответил Симон.

– Но, должен же быть какой-то выход!

– Должен…

Все замолчали и задумались. Спорить совершенно не хотелось. Я смотрела на воду. На неё можно долго смотреть. Она всё время в движении. Движение – это жизнь. Только движение может спасти нас. Движение вперёд.

– Оставайся у меня, Симон, – нарушил молчание Фарес. – Дом большой – места всем хватит. А там – видно будет.

40

Вот уже месяц прошёл, как я вернулась из Египта. Жизнь шла своим чередом. В Москве началось лето, а у детей – каникулы. Только у взрослых ничего не поменялось. Большинство из них продолжали ходить на работу, поглядывая с завистью на беспечно разгуливающих по улицам детей, и ждать с нетерпением своих коротких отпусков.

Недавно Андрей сказал мне, что со мной что-то не так. Я сделала вид, что удивилась, но сама потом долго думала: что же делать? Я решила поговорить с Андреем, но в самый последний момент испугалась: а что я ему скажу? Что в этой жизни у меня – он, а в другой – другой? Что эта жизнь у меня «временная», но есть ещё жизнь «настоящая»? Но я же сама выбрала эту жизнь, когда у меня был выбор! Что я могла сказать Андрею? Ничего. Ничего не надо говорить, и делать ничего не надо. Надо просто жить. Жить там и с теми, с кем оказался в данный отрезок времени. Надо жить настоящим. Надо радоваться каждому дню, потому что другого такого дня уже никогда не будет. Будет другой. Может оказаться, что, совсем другой…