Русские ящерицы

– Петь перестань кормить собак со стола. – Укоризненно сказала вышедшая из дома на террасу Софи.

– Предатель. – Проворчал он глядя на жену влюбленным взглядом.

Морозов сладко потянулся в плетеном кресле: – Александрович у меня такое чувство, что мы кого-то ждем.

Хозяин взглянул на часы.

– Саша как всегда прав. – Раздался за ширмой знакомый голос, и на террасе, в сопровождении Татьяны появился Романов.

– Полковник. Я почему-то даже не удивлен.

Не обращая внимания на реплику Петра Владимирович крепко пожал руку всем присутствующим, и с удовольствием принял предложение присесть.

– И так, полковник, мы Вас слушаем. – Посмотрел на него Морозов. – И если можно, по порядку.

– А рассказывать, собственно, нечего. Начало всей этой истории вы прекрасно знаете. Петр. – Романов низко опустил голову в сторону Бочкарева. – Своим появлением вывел меня из спячки и саможаления. (Под усами Александровича на миг блеснула улыбка). – И мы начали действовать. ФСБ посчитало похищение Громова не доказанным, а потому разрешение на обыск, и арест Коржева выписывать не торопилось, но когда из Ингушетии Фатима прислала подробный рапорт с фотографиями, то начальство тут же выдало ордер, и снабдило ребятами из СОБРа. А тут, кстати и капитан полиции разговорился. В общем Коржеву светит от десяти до пятнадцати. С чем вас и поздравляю. Да, чуть не забыл. – Полковник даже покраснел от удовольствия. – Меня восстановили в должности.

– Поздравляем! – Хором рявкнуло четыре глотки.

– Спасибо. Это значит, господа, что наш отдел продолжает работу, а потому, после отпуска попрошу всех на совещание. – Романов взглянул на часы, и поднялся. – Прошу меня извинить, но вынужден вас покинуть. Дела.

Бочкарев помахал ему вслед, и притворно вздохнул: – И как всегда ни слова о премии.

                        ОГНЕННЫЕ СВИТКИ

Петр отложил в сторону гантели, вытер полотенцем лицо и повернулся к вышедшей из кухни жене.

– Милая, что у тебя случилось? Последнюю неделю ты ходишь как тень отца Гамлета. С мамой поссорилась?

Софи покачала головой и попыталась изобразить на лице улыбку

– Нет, милый, все в порядке. Кушать будешь?

Несколько секунд Бочкарев выжидательно смотрел на жену, потом молча скомкал полотенце и пошел в ванную. Смыв с себя пот и усталость, Петр направился в сторону кухни, чтобы там, наконец добиться от Софи ответа ,что же её всё-таки так тревожит, как в кармане его шорт ожил мобильный телефон.

– И кому это я в субботу понадобился? – С некоторым раздражением проворчал он, доставая телефон, но увидев номер и его глаза округлились от удивления. – Да. Здравия желаю, товарищ полковник. Вы что там, телефонную книжку изучаете?

– Завтра в десять ноль- ноль с вещами в моем кабинете,– Сухо прозвучало в ответ, и абонент отключился.

– А у вас в Москве уже здороваться не принято? – Запоздало спросил Петр в потухший экран телефона, и пожав плечами, вошел в кухню.

– Кто звонил? – Без всякого интереса спросила Софи ставя перед ним тарелку.

– Романов. Завтра я должен быть в Москве, – так же буднично ответил он и принялся за еду. После короткого разговора с Владимировичем у него напрочь пропала охота допытываться у Софи ,что с ней зная наперед, что это приведет к скандалу. Закончив обедать, Бочкарев собрал уже потрёпанную походную сумку, поцеловал вышедшего из своей комнаты, сына, обнял жену, и отправился на вокзал. Как не отгонял он от себя черные мысли, а на душе, по поводу поведения Софи, было тревожно. «Ладно, вернусь-разберемся,» – попытался успокоить он сам себя, но тревога не отступала.

Как он отвык от больших шумных городов ,Петр понял тогда, когда Москва прямо с вокзала оглушила его грохотом бурлящего потока машин и удушающим зноем раскаленного асфальта. На площади стояли все те же наглые таксисты едва ли не силой заставляя сесть к ним в машину денежного клиента, и грубой бранью отгоняя от себя простых работяг и пенсионеров. Все те же полицейские, которые словно натасканные псы с одного взгляда вычисляли в толпе приезжих нелегалов и тут же, никого не стесняясь, опустошали их и без того худой кошелек. Рядом с ними крутились наглые мошенники беспардонно втюхивающие наивным провинциалам копеечный товар по баснословной цене. В общем столица жила все еще жизнью девяностых годов совершенно не желая меняться.

Бочкарев огляделся по сторонам в надежде увидеть знакомые «Жигули», но к его разочарованию Александрова у вокзала не было.

– Куда едем, уважаемый? – Таксист подошел почти вплотную, покручивая на пальце связку ключей.

– В Ясенево,– Честно ответил он желая узнать ,на сколько выросли цены на их услуги за то время пока Петр был не у дел.

– Три тысячи.

– Драхмы подойдут?

– Какие драхмы? – ключи на пальце таксиста остановили свое движение.

– Или манаты. А может тугриками возьмешь?

– Ты что, издеваешься?! Рубли, рублями платить надо, – Водитель стянул с головы матерчатую кепку и вытер ею вспотевшее лицо.

– Издеваюсь, родной, издеваюсь, – улыбаясь похлопал его по плечу Бочкарев. – Нет у меня ни драхм, ни манатов, да и с тугриками проблема. Так что поехали. Осыплю тебя деревянными.

В глазах таксиста на несколько мгновений отразился испуг вперемешку с подозрительностью (а вдруг сумасшедший), но жадность взяла верх, и они вдвоем направились к белому «Опелю».

Бросив сумку на заднее сидение, Петр пристегнулся рядом с водителем: – Две просьбы. Включи кондиционер, и давай без разговоров.

Таксист кивнул, но по выражению лица было видно, что ехать молча для него было очень трудно.

                              2

В приемной Романова сидела все та же небольшого роста, худенькая Елена Феликсовна. Заслышав шаги, она оторвалась от монитора компьютера и строго взглянула на вошедшего. Когда-то этот взгляд заставлял парней почувствовать себя набедокурившими школьниками на «ковре» у завуча, но сейчас её худое, строгое лицо показалось милее родной бабушки.

– Доброго здоровья Елена свет Феликсовна, – Улыбнулся Бочкарев, подходя к столу. – А Вы все такая же прекрасная, железная леди, о которой даже генералы ФСБ говорят только шепотом и с оглядкой.

– А, Петр Васильевич, – Колючие карие глаза вдруг потеплели, а тонкие губы растянулись в искренней, теплой улыбке. – Рада тебя видеть, сынок. Как поживаешь?

Женщина вышла из-за стола, взяла Петину, руку в свои худенькие, крепкие ладошки, встала на носочки и нежно чмокнула его в щеку.

– Не жалуюсь, Елена Феликсовна, не жалуюсь. Сын Марат уже в школу пошел, мы с Софи в бизнес ударились, свой магазин игрушек открыли ,так что, если автоматы какие понадобятся или пистолеты ,так это сразу ко мне. Пришлю в любом количестве.

– А ты все такой же балабол, как и был,– шутя ткнула она его кулачком в грудь. – Иди давай, предприниматель. Владимирович уже спрашивал о тебе.

Ему казалось, что и в этом здании время как бы остановилось. Те же тяжелые, дубовые двери, та же пыльная, красная с зеленым орнаментом по краям, дорожка. Тот же длинный, массивный стол, и даже портрет все того же президента за широкой спиной полковника.

– Здравия желаю, товарищ полковник. – С порога не громко поздоровался Бочкарев.

– А, Петя, здравствуй, здравствуй. – щурясь от напряженного всматривания в компьютер поднялся ему на встречу Романов. – Проходи, присаживайся. Как доехал?

Его рукопожатие было таким же крепким как и несколько лет назад, когда Бочкарев впервые переступил порог этого кабинета, да и сам полковник почти не изменился вот только волос стал совсем седой, и в плечах немного раздался. Всё-таки возраст и нервные перегрузки сказываются на фигуре даже не состоявшихся генералов.

– Без происшествий Владимир Владимирович. Вы меня одного вызвали?

– Нет, от чего же. – Он мельком взглянул на наручные часы. – Сейчас должны и остальные подтянуться. Как дома дела? Как Софи, как сынишка? Мама не болеет?

– Спасибо, дома все хорошо. А у Вас как?

– У меня тоже в порядке. Вот в прошлом году женился. – В первый раз Петр увидел, как полковник, волевой, сильный, со стальным характером офицер смущенно краснеет как курсант-первокурсник.

– Да ладно! Поздравляю. И кто эта несчастная женщина которой предстоит нести все тяготы и лишения супружеской жизни с Вами?

– Ты её только что видел.

– Феликсовна?! От молодец. Теперь я могу спать спокойно. Уж мимо неё даже муха безнаказанно не пролетит, не говоря уж о разных там микробах. Еще раз поздравляю вы действительно идеально подходите друг другу. Совет вам да тарелок побольше.

– А причем здесь тарелки?

– Феликсовна не из тех женщин, которые будут молча сносить ваш скверный характер. А вам, между прочим, я бы рекомендовал держать в квартире каску, желательно с бронежилетом.

– Ошибаешься, мы с ней за год еще ни разу даже не поругались.

– Новобрачные, у вас еще вся жизнь впереди. Поверьте старому семьянину в вашей жизни будет все, даже любовь.

После этой фразы они оба рассмеялись и скрепили встречу мужскими объятьями.

– Мы что-то пропустили? – Раздался за спиной Бочкарева знакомый голос.

– Серега! Как я рад тебя видеть! – Вырвавшись из рук полковника Петр тут же набросился на Громова.

– А меня значит не рад? – закрывая за собой дверь делано обиделся Морозов.

– И тебя, Саша. Я по вам всем соскучился, даже по Славе. Кстати, а он приедет?

– Уже в пути. –Посмотрел на часы Романов. – Сказал что будет через пятнадцать минут. И так парни мне приятно снова собрать вас всех в этом кабинете и…

Дверь тяжело открылась и в помещение вошла секретарша, неся перед собой большой поднос с чашками, а по центру возвышалась вазочка с печеньем и конфетами.

– Мальчики, пока Вячеслав в пути предлагаю выпить чаю. – Тихим, но категоричным тоном сказала женщина, ставя на стол поднос. – Вам, Владимир Владимирович, травяной чай без сахара, Петр – тебе кофе. Саша – черный без сахара, а Сереже – черный с малиновым вареньем. Все правильно?

– Елена Феликсовна откуда Вы знаете наши предпочтения? – Удивленно воскликнул Морозов.

– Настоящий секретарь должен знать о подчиненных все. – Коротко бросила она, и чтобы избежать дальнейших расспросов быстро покинула кабинет.

– Кхм – коротким кашлем прервал затянувшееся молчание Романов. – На чем мы остановились?

– На кабинете. – улыбнулся Бочкарев.

– Да, так вот. На каком кабинете? – Даже поперхнулся чаем полковник. – Бочкарев тебя только могила исправит! Я хотел сказать, что рад вас всех видеть живыми и здоровыми.

– Товарищ полковник к Вам из центрального ведомства просят срочно принять. – перебил Романова голос по селекторной связи. По ледяному тону секретарши этот визит не сулил ничего хорошего.

– Пусть войдут. – Владимирович нахмурился, и шариковая ручка завертелась у него между пальцами.

В кабинет вошел молодой капитан ФСБ, но увидев за столом посторонних застыл у двери.

– Что там у вас? – глядя на него из-под нахмуренных бровей спросил Романов.

Капитан еще раз взглянул на парней, с секунду поколебался, но все же решил сказать: – Товарищ полковник, Вас с командой срочно вызывает к себе верховный главнокомандующий.

– А по телефону нельзя было это сообщить, обязательно нужно людей гонять? – Почему-то глядя на Бочкарева спросил Романов.

– Иногда телефон вещь крайне ненадежная. – парировал капитан, и отдав честь вышел из кабинета.

– Вот видите, парни, как у нас жизнь бурлит? Я собрал вас для одного дела, но оказывается, что у начальства на нас совсем другие планы.

– Этот верховный нам машины предоставил или мы к нему на такси поедем? – Спросил Бочкарев, отодвигая от себя пустую чашку.

– Тебя только это волнует? – Повернулся в его сторону Громов. – Допустим сейчас мне ясно одно. Там, на верху, задумали какую-то операцию, но до последнего держат в секрете даже от Владимировича. Ведь повод собрать нас сегодня тоже исходил оттуда?

– Совершенно верно, план разрабатывался у министра. – Согласился Романов, и в задумчивости почесал переносицу. – А ведь ты прав, Сергей, у меня еще там зародилось подозрение, что здесь что-то не так. Уж больно то, что нам предлагалось смахивало на обычную операцию скажем для «Альфы» или любой другой спецгруппы, но только не для нашей. У нас другая специфика, и там это прекрасно понимают. Вот ведь как получается. Они даже мне не доверяют. – В последних словах полковника явственно слышалась обида.

– Разрешите войти, – улыбаясь во все тридцать два зуба влетел в кабинет Паромов. – Извините, я немного задержался. В связи с нынешней ситуацией в мире очень сложно попасть в Россию особенно из США.

– Так перебирайся на Родину. – Посоветовал ему Морозов.

– Я уже думал над этим, и решил, что в ближайшее время так и сделаю. – Вячеслав присел рядом с остальными – Товарищ полковник, я весь внимание.

– Ну раз ты весь – тогда поехали. – Романов поднялся, а за ним встали из-за стола и все остальные.

– Куда? – Вячеслав вопросительно посмотрел на проходившего рядом Бочкарева. Тот снисходительно улыбнулся

– Кормить верблюда, а то поспит и убежит.

Паромову ничего не оставалось сделать как последовать за всеми.

Уже знакомый Романову маршрут вывел два неприметных «Мерседеса» за территорию города и через час с небольшим привел к тщательно охраняемому особняку, скрытому от посторонних глаз в чаще леса. У ворот у них проверили документы, затем ненавязчиво досмотрели и лишь после всех этих процедур они, в сопровождении троих охранников вошли в здание. Там, в холле первого этажа, парней попросили подождать на уютных, кожаных диванах, а Романов с одним из представителей ФСБ поднялся наверх. После получаса ожидания, проведенных в полном молчании, их тоже пригласили подняться.

Комната, куда привели ребят, походила на небольшую библиотеку. Её стены прятались за высокими, до потолка, стеллажами с книгами, а по середине находился т-образный стол с письменными принадлежностями. Ни компьютера, ни телевизора, даже обычного телефона в комнате не было. Рядом с Романовым сидел министр обороны, а во главе стола находился сам верховный главнокомандующий.

– А вот и наши ребята. – словно продолжая прерванный появлением парней разговор сказал президент и поднялся на встречу вошедшим. Тут же со своих мест встали и министр с Романовым.

– Здравствуйте, здравствуйте – как-то тепло, по-отечески, улыбаясь поздоровался главнокомандующий подходя к стоящим посреди комнаты парням. – Рад видеть вас всех живыми и здоровыми.

Подойдя почти вплотную он протянул руку Морозову. – Как служба, Александр Михайлович?

– Спасибо, товарищ главнокомандующий. Служим согласно уставу, без нареканий.

– Знаю, знаю. Молодец.

– Служу России.

– Ну я у Вас как дела, Вячеслав Павлович? – он протянул свою маленькую, но крепкую ладонь Паромову. – Как бизнес?

– Неплохо, господин президент. Вот собираюсь переводить его на родину, в Россию.

– Давно пора.

– Ну а Вы как, Петр Васильевич? Как Софи? Надеюсь она уже освоилась в нашей стране?

– Так точно, господин президент. Освоилась так, что уже мне иногда приходится отбивать обратно освоенную ею территорию.

– Я смотрю у Вас не жизнь я сплошные баталии?

– И не говорите.

– А у Вас как дела Сергей Геннадьевич? – перешел главнокомандующий к Громову. – Как проходит врачебная практика?

– Спасибо, все в порядке, господин президент. Недавно меня назначили главврачом.

– Похвально. Ну а как там Татьяна?

– С ней все хорошо. Сынишку воспитывает.

– А тесть как?

– Сейчас немного приболел, а так в порядке.

– Сергей Геннадьевич у меня к вам будет одна личная просьба. За моим столом, на пятой полке стоит томик Набокова не могли бы Вы его достать?

Громов сделал шаг вперед, но президент остановил его, мягко взяв за рукав: – Нет, не так, а так, как только Вы можете. – И не двусмысленно посмотрел Сергею прямо в глаза.

– Увы, господин президент. – вздохнул Громов. – После того, что со мной случилось я могу доставать томики с полок только так, как это делают обычные люди.

– Это конечно плохо, но ничего, надеюсь со временем эти способности восстановятся.

Главнокомандующий вернулся за стол и жестом указал парням места напротив министра и Романова.

– И так, господа, сразу перейдем к делу. – Голос президента стал сухой и строгий. – Сергей Кужегетович прошу.

Министр обороны поднялся, одернул китель, и слегка картавя начал.

– Господин президент, и все здесь собравшиеся. Как вы знаете обстановка в Сирии с каждым днем становится все напряжение, и напряжение. Несмотря на то, что мы отправили туда ограниченный контингент, а также создали там военно-воздушную базу с истребителями и штурмовиками, послали к берегам Сирии несколько боевых кораблей, правительство Ассада продолжает терять город за городом. Недавно отбитую нами Пальмиру позавчера вновь заняли Игиловцы, и так происходит на всех участках.

– Господин министр вы сейчас не в генштабе и не у меня на докладе по ситуации в Сирии. – Остановил его президент. Я думаю, что в данный момент собравшимся ни к чему знать обстановку на всей территории. Достаточно остановиться на интересующем нас участке.

– Виноват. – министр кашлянул в кулак и повернулся к стене. Книжный шкаф за его спиной бесшумно отъехал в сторону и взору всех находящихся в комнате предстала подробная карта Сирии. Кужегетович взял в руки шариковую ручку и подойдя к карте использовал её в качестве указки. – Так вот. Как я уже сказал, позавчера террористы снова захватили Пальмиру. Президентские войска отошли сюда, и вот сюда. – Концом ручки он обвел кружки на запад, и северо-запад от города. – Намереваясь сдерживать противника на основных дорогах, ведущих к Дамаску. Интересно то, что как только игиловцы захватили Пальмиру туда тут же засобирались и «белые каски». Кто это такие думаю вам объяснять не нужно? К тому же недалеко от города, всего в трех километрах, находится так называемый «Замок Фахраддина». Этот замок расположен на довольно крутой горе, и пока еще находится в руках верных правительству людей.

– Спасибо господин министр, – остановил его главнокомандующий, и когда тот сел на место, встал сам, и подошел к карте.

– Так вот. – президент обвел кончиком ручки едва заметную на карте возвышенность. – Здесь, в Замке Фахраддина, собрана бесценная коллекция рукописей, часть которых была спасена еще из Александрийской библиотеки, а также собраны и из других регионов Африки, ближнего и среднего Востоков. Я надеюсь вы наслышаны о том, что творили эти «варвары» современности в Пальмире в первый захват? Вот, вот. Они жгли, взрывали, стирали с лица земли уникальные исторические памятники. А теперь представьте, что будет с этими свитками, папирусами и книгами если они попадут в руки террористов? Правильно, они их уничтожат. Поэтому я собрал вас здесь чтобы поручить очень сложную, и архиважную миссию. Вам предстоит спасти эту уникальную коллекцию, и вывезти её в безопасное место.

– А как же «белые каски»? – не вставая с места спросил Паромов. – Разве они не заинтересованы в спасении такой реликвии?

Президент улыбнулся, бросил ручку на стол, и вернулся к своему креслу. – Эх Вячеслав, этим каскам глубоко фиолетово что будет с библиотекой. После захвата замка они может быть заберут себе несколько наиболее ценных экспонатов, на предмет продажи коллекционерам, а остальное позволят сжечь, а может даже сами это сделают, и обвинят в этом людей Ассада. Все это мы уже проходили.

– А почему этим не займутся парни с контингента? – Задал вопрос уже Громов. – Во-первых они находятся в непосредственной близости, во-вторых знакомы с местностью, и наконец у них есть «вертушки», артиллерия, штурмовики с ракетами. В общем все, что необходимо в случае если игиловцы пойдут на штурм.

– Вот именно, что нельзя допустить штурма, и светиться нам в этом замке тоже нельзя иначе «белые каски» обвинят Россию в том, что мы вошли на территорию Сирии специально для того, чтобы вывезти к себе исторические ценности, включая библиотеку. А все, что не смогли вывезти – мы уничтожаем, и видео материала у них будет предостаточно. А это, само собой, очередной скандал от которого нам будет не так-то просто отмахнуться. Нет, с помощью военных такое деликатное дело не решить, не обижайся Кужегетович, здесь нужны такие профессионалы как вы.

– Так какого рожна вы этих профессионалов выбросили из спецотдела ФСБ как лавровый лист из борща?! – взорвался вдруг Бочкарев. – Вы уж как-то определитесь. А то играете с нами как с какими-то оловянными солдатиками. То нужны, то не нужны.

– Вы высказались Петр Васильевич? – не повышая голоса, тихо спросил президент, глядя куда-то себе на колени. – Так вот. Прошлый раз вы грубо нарушили приказ из-за чего задание бы провалено, а вы сами едва не погибли. А что делают с теми, кто нарушают приказы, а, Бочкарев? Я думаю, что это даже сержантам известно. И ведь только мое личное вмешательство позволило вам всем остаться на свободе. Да, ваш проект пришлось свернуть, да, отдел полковника Романова перепрофилировали, но ведь мы нашли возможность восстановить его в должности, а теперь нашли возможность собрать и вашу группу. Да, вы теперь не подчиняетесь ни ФСБ, ни МВД, ни какому другому силовому ведомству.

– Я так понял мы теперь вообще никому не подчиняемся. – Запальчиво повысил голос Петр.

– Ошибаетесь сержант теперь вы принадлежите отделу моей личной охраны, а возглавляет её с этой минуты ваш несменяемый начальник полковник Владимир Владимирович Романов. Это упрощает наши с вами контакты, и сокращает до минимума количество инстанций. Надеюсь теперь Вы удовлетворены, Петр Васильевич? – президент чуть улыбнулся и исподлобья взглянул на Бочкарева.

– Поживем увидим, чем ваш хрен отличается от нашей редьки. – проворчал в ответ Петр.

– Вот и договорились. – теперь уже в открытую засмеялся главнокомандующий. – Если больше вопросов нет, то давайте перейдем к деталям операции, а потом вы подпишите все необходимые документы.

                        3

Пассажирский самолет Греческой авиакомпании «Aegean Airlines» приземлился в международном аэропорту «Камышлы» ровно по расписанию. Из его чрева не торопясь стали спускаться по трапу немногочисленные пассажиры тут же, прямо у дверей самолета, погружаясь в удушающий зной полуденного, тропического солнца. Последними благодатную прохладу салона покинули четверо парней которые не спеша спустились по трапу, и щурясь даже за солнцезащитными очками в нерешительности остановились на раскаленном бетоне посадочной полосы.

– Где их хваленое, восточное гостеприимство? – недовольно проворчал Петр, глядя из-под ладошки в сторону аэровокзала. – Нам что туда на багажной тележке добираться?

– Терпение, мой друг, терпение. – Положил ему руку на плечо Сергей. – Я думаю, что сейчас за нами вышлют какой-нибудь транспорт.

– Надеюсь это будут не верблюды. – Хмуро ответил Бочкарев, и дернув плечом сбросил с него руку Сергея. – С меня и так течет как с прохудившегося крана, а тут еще ты руки распускаешь.

– Как же ты, мил человек, столько лет на востоке прослужил если уже через минуту с тебя так течет? – Улыбаясь спросил Морозов, утирая при этом со лба пот.

– Сам сейчас удивляюсь.

– А вот и «верблюды». – Подал голос Вячеслав, показывая в сторону приближающихся машин. – Надеюсь там есть кондиционеры.

Не успел он закончить фразу как буквально метрах в пяти от них остановились два военных внедорожника и из одного из них выскочил бравый, молодой офицер.

– Простите, но нам поздно сообщили о вашем прибытии, и мы не успели вовремя приехать в аэропорт. Надеюсь вы не долго ждали?

– Достаточно чтобы разозлиться. – Глядя исподлобья на смуглое лицо офицера ответил по-английски Бочкарев, и направился к машине.

– Распорядитесь чтобы забрали наш багаж. – Попросил Паромов.

– Конечно. – Кивнул офицер, и поспешил за прибывшими отдавая по пути распоряжения.

Загрузившись в машины они в довольно комфортных условиях совершили трехчасовую поездку на восток мимо небольших селений, зеленых оазисов, переехали несколько полноводных рек и небольших речушек, а также пронеслись мимо трех больших палаточных городков для беженцев. Когда уже путники стали «клевать носом» от монотонной дороги «Хаммеры» въехали в крупный населенный пункт еще совсем недавно цветущий, а сейчас совершенно разрушенный боевыми действиями. Пробираясь между руинами домов внедорожники с трудом объезжали завалы из кирпича и камня грудами лежавшие посреди изрытых воронками улиц, сгоревшие, и искореженные остовы машин валялись под обуглившимися стволами мертвых деревьев. Чудом уцелевшие дома смотрели на пустынные улицы выбитыми глазницами окон, в знойном воздухе висело плотное, не растворяющееся облако пыли, и запах, этот сладковато-тошнотворный запах разлагающихся тел. Он был везде, проникал в каждую щель, впитывался в одежду, в волосы. Через десять минут он уже был в салоне автомобилей, которые медленно двигались по городу с плотно закрытыми окнами и включенным кондиционером.