Родная Кровь

Сальватору ничего не оставалось, как спрятать ключ в нагрудный карман пиджака. Затем он взглянул на часы и засуетился. Он покрутил одно колесика вперед на пол оборота, затем вытащил его, обнажая тонкий стержень, произнес несколько слов, со всей силы вдавил его обратно и исчез.

Сальватор возник у шлагбаума все в том же легком официальном костюме, в котором Алес застал его в кабинете. Директор взглянул на часы. «Опоздал…», – его лицо быстро покрылось каплями от растаявших снежинок, и он поморщился.

Сальватор никогда не опаздывал и не терпел опозданий от других. Поэтому сейчас произошла из ряда вон выходящая ситуация, которая не предвещала ничего хорошего. Сальватор всем существом чувствовал, – грядет что – то ужасное. Нет, он не должен был опаздывать. Но… опоздать могла Оливия. Заснеженные дороги могли сильно замедлить движение.

«А что если… – Нет, она не должна была», – Сальватор взглянул на часы и нажал на самое маленькое колесико, задержав палец на три секунды. Экран засиял сине-зеленым светом, и перед его глазами возникла карта. Вот школа Блэквеллс. Вот тот самый шлагбаум, дороги, и множество разноцветных точек, снующих по карте как муравьи. Данный хаос олицетворял порядок, царивший в здешних местах, и все было как всегда. Лишь одна крошечная деталь выбивалась из привычного течения жизни – маленькая серая точка нарезала круги по одной из дорог. Директор нахмурился и повторил привычную комбинацию на часах.

5

Неожиданно чья – то рука схватила меня за капюшон и резко поставила на ноги. Я протерла глаза от слез и увидела лицо дяди.

– Оливия? Что ты здесь делаешь?

Он обеспокоенно оглядел меня с головы до ног. Я осознала, что опасность миновала. Из груди вырывались всхлипы.

– На морозе нельзя плакать, – мягко сказал дядя. – Мы договаривались, что ты будешь ждать меня у шлагбаума.

– Я замерзла и подумала, что мы встретимся по пути, – оправдывалась я. —Где мы разминулись? Сколько времени?

– Пол одиннадцатого.

Мои глаза расширились от ужаса. Я провела на морозе почти восемь часов. Но как это возможно? Я давным-давно должна была замерзнуть или отморозить руки… или почки. Или что там еще можно отморозить? Но у меня не было никакого желания разбираться в этом. Все, чего я хотела – зайти в теплый холл школы Блэквелл.

– Надо поторопиться. И где твой чемодан? – спросил Сальватор.

– Я не знаю… Я могла умереть!

– Но ты жива. Давай найдем его и пойдем домой.

– Это не мой дом. Не смейте называть его так. Мой дом был в Калифорнии с родителями!

Голос дрогнул, а слезы вновь обожгли щеки.

– Успокойся, – Сальватор пошарил в карманах пиджака, по-видимому, в поисках носового платка.

– Я в порядке… – сказала я, вытерла слезы и шмыгнула носом. – А чемодан, возможно, упал с обрыва, или его замело снегом.

– Не беспокойся. Мы отыщем его завтра. Сегодня возьмешь вещи Вивьен.

Вивьен… Я уже слышала это имя. Но не могла вспомнить облик его обладательницы. Я заметила, что дядя потянулся к моей ладони но в последний момент остановился и вместо этого сдержанно опустил руку мне на плечо и направил в сторону школы. Удивительно легко директор шел по скользкой дороге, успевая придерживать меня. Путь до школы прошел в молчании. Тишину нарушало лишь мое тяжелое дыхание, завывание ветра и скрип снега.

И тут я заметила одну странную деталь. Почему мой дядя в легком деловом костюме? Неужели ему не холодно? Хотя, он прожил тут всю жизнь, вероятно он уже привык к суровой погоде Аляски.

Дом, про который я столько слышала, оказался и не домом вовсе, а огромным замком. Нет, не таким, как показывают в ужастиках. Он был достаточно сдержанный, без Горгулий и решеток на окнах. Обычный замок из серого камня с четырьмя башнями, оканчивающихся треугольными вершинами. Вокруг, казалось, не было ни души. Лишь неспокойный ветер гонял белых мушек. Мы прошли сквозь железные ворота и поднялись по ступенькам. Дядя открыл одну из арочных дверей и придержал ее для меня. Внутри школы также не было лишней помпезности. Я ожидала увидеть громадную люстру и богатые убранства, но там был обычный холл, как в любом жилом помещении, разве что потолки были выше, а стены шире. Тут же я увидела лестницу – она вела наверх и у стены примыкала к двум коридорам – один вел налево, другой направо.

Дядя Сальватор галантно помог мне снять куртку и проводил в столовую. Там я увидела светловолосую девушку, которая смутно мне кого – то напоминала. Она сидела за одним из столов, читала книгу и одновременно жевала пряник. Напротив нее стояли три кружки, из которых валил густой пар. В столовой пахло облепихой и корицей.

– Девочки, поболтайте, я помою руки и присоединюсь, – сказал дядя Сальватор.

– Оливия! – Радостно запищала блондинка и бросилась ко мне. – Наконец-то ты приехала.

Она обняла меня и продолжила визжать на ухо. Я оцепенела не зная, что ей ответить. Тогда она усадила меня за стол и придвинула ко мне чашку с чаем, а затем, опомнившись, и тарелку с пряниками.

Чай – то, что нужно. Я подула на него и сделала глоток – облепиха и корица, как я и думала.

– Вкусно, спасибо.

– Ты меня не узнаешь? – спросила блондинка.

– Прости… нет.

– Помнишь, в детстве мы плевали в колодец, а потом нам досталось от бабушки Агаты? – спросила она и рассмеялась.

И я вспомнила. Каждое лето родители отправляли меня к бабушке Агате. Там я и познакомилась со своей двоюродной сестрой – Вивьен. Мы быстро подружились и стали не разлей вода. Родственники называли нас «близняшки», ведь когда-то давно мы действительно были похожи. Вот только с возрастом мои волосы потемнели и стали русыми, а у нее сохранился чистый пшеничный блонд. Она выросла выше меня и, как мне показалось, стала намного красивее. Тоненький маленький носик, огромные зеленые глаза и фигура – песочные часы. Представляю ее известной моделью или актрисой.

– Вивьен… – почти прошептала я.

– Ура! – взвизгнула Вивьен и принялась рассказывать мне что произошло в ее жизни пока мы не виделись. Ее щебетание прервал вошедший дядя Сальватор. Он с недоверием покосился на чай.

– Зеленый с двумя кубиками сахара, как ты любишь, – сказала Вивьен.

Тогда Сальватор достал из кармана платочек и протер им края и ручку кружки. Затем он выпил чай за несколько глотков и попросил Вивьен показать мне комнату.

Мы прошли обратно в холл и поднялись по лестнице.

– Слева – коридор в котором расположены мужские комнаты, справа – женская половина, – рассказывала Вивьен. – Отбой в одиннадцать вечера, все давно спят. После отбоя нам запрещено ходить друг к другу.

– Как в тюрьме, – заключила я.

– Поверь, на это есть причины… – таинственно произнесла Вивьен полушепотом.

Наша дверь была последняя, а точнее пятая слева. Так я поняла, что в женской половине десять комнат. Мы шагнули за порог и Вивьен показала мою кровать. Первое, на что я обратила внимание, – это покрывало ужасного ярко желтого цвета, который мама назвала бы «вырви глаз». Обязательно его сменю. Рядом с кроватью стоял небольшой белый шкаф. Вивьен распахнула створки и лишь теперь заметила, что у меня нет вещей.

– Я потеряла чемодан, – тихонько сказала я, скрестив ноги и опустив взгляд в пол.

– Ничего страшного, все мое – твое, можешь брать что хочешь.

Вивьен открыла свой шкаф, который был гораздо больше моего. Он был полон ярких нарядов.

– Тебе пойдет!

Сестра протянула мне ярко – розовую пижаму с сердечками.

– Не мой стиль, – вздохнула я.

– Не расстраивайся, завтра скажу папе, он купит тебе новые вещи, – ответила сестра.

Я приняла душ, надела пижаму, которая больше напоминала клоунский наряд, и залезла под одеяло. После выматывающих приключений как только моя голова коснулась подушки – я провалилась в сон.

6

Утром все тело болело. Мне ничего не снилось впервые за долгое время. Солнечные лучи немного пробивались в щель между шторами, заставляя меня морщиться. Я нехотя открыла глаза и огляделась. Я не сразу осознала – где нахожусь, но позже сообразила. Вивьен сидела за ноутбуком и что-то яростно печатала. В комнате раздавалось ее гневное пыхтение.

– Вивьен… ты чего? – спросила я сонным голосом.

– Ой. Я тебя разбудила? – испугалась она.

– Нет, меня разбудило солнце. У тебя что-то случилось?

– Это все идиот Гэвиус!

– Он обидел тебя?

– Нет… нет… неважно… лучше вставай и пойдем завтракать, – сказала Вивьен и продолжила настойчиво бить по клавиатуре.

Усилием воли я заставила себя встать. С удивлением обнаружила, что мой чемодан лежит у шкафа, и он – пуст. Похоже, дядя Сальватор принес его рано утром, а Вивьен разобрала вещи. Я умылась и решила надеть что-нибудь симпатичное. Мне предстоят новые знакомства, а первое впечатление дважды не произведешь. Поэтому я выбрала милое голубое платье и голубые туфли на низком каблуке. Я собрала волосы в хвост и сказала Вивьен, что готова, хотя на самом деле мне было страшно. Она схватила меня за руку и повела в столовую.

Как только мы вышли из комнаты, тут же столкнулись с двумя девушками, живущими напротив. У одной из них были огненно-рыжие волосы, собранные в косы, и кольцо в носу. Одета она была в кожаное платье и туфли на высоченной шпильке. Ее губы были накрашены черной помадой, что показалось мне весьма необычным. У нее были крупные черты лица, высокий лоб, очерченные скулы и широко расставленные глаза. Вторая была брюнеткой с бледной, почти белой кожей. Она была одета в черные джинсы и белую водолазку. Брюнетка чересчур часто моргала, что придавало ее маленьким округлым глазам некоторую нелепость. У нее был тонкий подбородок и длинные густые ресницы. В отличии от своей подруги, брюнетка широко улыбалась и казалась доброй.

– Девочки, – окликнула их Вивьен. – Это моя двоюродная сестра – Оливия.

Девушки одновременно оценивающе оглядели меня сверху-вниз.

– Анастасиа, – представилась брюнетка. – Так значит это ты – новенькая, – добавила девушка и неуместно хихикнула.

– Пойдем отсюда, – грубо бросила рыжая и скрылась за дверью комнаты.

– Не обижайся, Аккэлия долго привыкает к людям, – Анастасиа опять хихикнула и пошла вслед за подругой.

– Не волнуйся, тут не все такие, – смутилась Вивьен.

– Очень на это надеюсь, – сказала я.

Завтрак давно закончился, поэтому в столовой практически никого не было. Лишь два парня заняли место в углу. Вивьен отправилась к столу раздачи и взяла две порции макарон с сыром. Мы заняли столик у самого входа. Ели молча, Вивьен смотрела в окно, а я думала о своих родителях. Вдруг Вивьен развернулась ко мне.

– Соболезную тебе… твои родители… были хорошими. Дядя Сальватор всегда называл твою маму приятной женщиной. А твоего отца я помню еще с детства. Он первым стал звать нас «близняшками» и при этом всегда трепал по голове, – Вивьен будто прочла мои мысли.

У меня не было желания говорить о родителях, я смогла выдавить из себя лишь «Спасибо». Я все еще не осознала, что их больше нет. Со дня похорон я старалась о них не думать. Кому-то могло показаться, что я бесчувственная. Но на самом деле я будто умерла вместе с ними.

Внезапно кто-то поставил поднос рядом со мной. Я нервно дернулась и посмотрела наверх. Это был высокий стройный парень с самодовольной ухмылкой. У него были платинового цвета волосы, а голубые глаза казались почти прозрачными. Он был одет во все черное – черные брюки, водолазка и пиджак как-то по-особенному выделяли на контрасте светлую кожу и волосы. Под его правым глазом сиял огромный свежий синяк, который удивительно шел блондину и придавал хулиганский шарм. Его нахальный внимательный взгляд был обращен на меня. Мне стало не по себе.

– Присяду? – спросил блондин.

– Что ты задумал, Драго? – Вивьен напряглась.

– Знакомлюсь с новенькой, – Драго хищно улыбнулся.

– Если ты что-нибудь выкинешь, я… – начала Вивьен, но Драго ее прервал.

– Пожалуешься отцу? – нарочито испуганно спросил он.

– Именно, – спокойно сказала Вивьен. – Драго, не нарывайся. Лучше иди отсюда к друзьям…

Парни сидевшие за столиком в углу внезапно заулюлюкали и захохотали. Они будто слышали о чем мы говорим.

– Драго, пойдем к нам, – проскрипел один из них. Он был высокий и толстый. Его скрипучий голос совершенно не вязался с устрашающей внешностью.

– Да, забей на них, иди к нам, – поддакнул второй. Его бас прокатился по всей столовой. Этот парень был кучерявый, невысокий, со множеством шрамов от ветрянки на лице. У него был широкий нос с горбинкой и раскосые глаза.

«Драго из них самый симпатичный», – зачем-то заметила я. Драго лишь поднял в ответ руку, и его друзья тут же замолчали и продолжили есть. Понятно – главарь местной шайки.

– Обещаю вести себя прилично, – Драго явно обращался к Вивьен, затем он посмотрел прямо мне в глаза. – Новенькая, представляться не учили?

– Оливия, – робко произнесла я. Под его взглядом мне стало холодно и по телу пробежала волна мурашек. В голове промелькнула мысль, что его лучше не злить.

– Значит, ты убила своих родителей, – прямо сказал Драго.

Удушающий страх заставил меня оцепенеть. Откуда он знает? Никто не должен знать об этом кроме меня! Я не могла выдавить ни звука, лишь выпучила глаза и безуспешно старалась сглотнуть. Драго ухмыльнулся. Я посмотрела на Вивьен в поисках поддержки.

– Заткнись! Слышишь, просто заткнись и уходи, ты не имеешь права! Забыл, что сказал директор? – Вивьен вскочила, яростно схватила поднос Драго и направилась к столу где сидели его друзья.

В это время Драго разглядывал меня. Затем он наклонился к моему уху и прошептал: «Иногда я тоже хочу убить своих». Потом он встал и отправился вслед за Вивьен. Они столкнулись посередине пути и Вивьен как дикая кошка вцепилась Драго в рукав и одними губами произнесла что-то. Я не слышала, что сказала сестра. Зато, казалось, что друзья Драго слышали каждое ее слово. Они вновь расхохотались да так сильно, что у толстяка еда вылетела через нос прямо на тарелку к другу, за что тот отвесил ему крепкий подзатыльник.

Когда Вивьен вернулась, я сделала вид что все в порядке. Но есть перехотелось. Еще и Драго то и дело странно на меня косился. Тогда Вивьен предложила уйти и мы пошли обратно в комнату. Как только за нами захлопнулась дверь, я упала на кровать и уткнулась лицом в подушку.

– Оливия, забей на него. Он сам не знает, что несет. Драго плевать на всех. После каникул он всегда приезжает с синяками. В школе драться запрещено, иначе он и здесь бы устраивал потасовки. Быть мерзавцем заложено в его природе, – утешала меня Вивьен.

– Нет, ты не понимаешь. Он знает про родителей. Откуда?

– Слухи… – Вивьен избегала моего взгляда.

Я не могла рассказать Вивьен правду. По крайней мере не сейчас.

– Кто они вообще такие? Местные хулиганы или что-то вроде того? – спросила я.

– Ну да… вроде того. Драго Хеллсон – их главарь. Они делают все, что он скажет и пытаются ему подражать. Но ни одному из них не стать таким уродом, как Драго.

– Все настолько плохо?

– Все еще хуже, чем ты думаешь. Его отец… он… – Вивьен запнулась, ее зрачки забегали из стороны в сторону. – Мистер Хеллсон очень влиятельный человек. Драго думает, что ему все сойдет с рук.

– Но почему дядя Сальватор его не исключит? – удивленно спросила я.

Я возненавидела Драго. Он не понравился мне с первого взгляда. Я никогда не забуду то, что он сказал, что хочет убить своих родителей. Уже за это его стоит изолировать от общества. Ясно же, он – настоящий псих!

– Отец хочет ему помочь. Драго нуждается в воспитании и обучении. И, несмотря на скверный характер, он очень осторожный. До сих пор он не совершил ни одного проступка, противоречащего местным правилам.

– А его друзья, кто они? – я старалась спросить, как можно более безразлично, но мой пытливый взгляд выдавал неподдельный интерес.

– Тот толстяк – Стейн Моран. Он невероятно силен, но редко выходит из себя. Максимум на что он способен – сделать какую-нибудь мелкую пакость по приказу Драго. А кудрявый – Уилисс Маккенна. С ним вообще лучше не связываться. На вид он безобидный, но на самом деле – мстительный и коварный, к тому же очень умный. Острый ум и злое сердце – опасная смесь. Однажды его при всех высмеяла одна девчонка – после этого с ней случилось страшное…

– Что ты имеешь ввиду? – спросила я. По телу пробежал легкий холодок.

– В ее шкафчике нашли запрещенные вещества, если ты понимаешь, о чем я. Отец вынес предупреждение. Потом она заболела неизвестной болезнью. У нее клоками выпадали волосы. Сюда приезжали разные врачи, но никто так и не смог ей помочь. Затем наступила та самая ночь…

В дверь постучали, да так неожиданно, что я подпрыгнула на кровати. Вивьен по-дружески положила мне руку на плечо, а затем пошла открывать. За дверью стоял дядя Сальватор. На нем был отглаженный темно – зеленый костюм, волосы были уложены гелем на левую сторону, а из переднего кармана аккуратно выглядывал белый носовой платок. Его серьезный взгляд как обычно не выдавал никаких эмоций.

– Отец! – радостно завизжала Вивьен и бросилась к нему на шею.

Дядя сдержанно приобнял Вивьен и по-отечески поцеловал ее в лоб.

– Ну как вы, девочки? – дежурно спросил он. – Оливия, ты освоилась? Извини, что не смог провести тебе экскурсию и поговорить, были неотложные дела, – сказал дядя. Его тон сменился на дружелюбный и на губах появилась едва заметная улыбка.

– Спасибо, все хорошо, – ответила я. Я все еще не знала как вести себя с дядей. Вроде бы, близкий родственник, но все же мы не виделись много лет. И могу ли я называть его дядей? Или лучше Мистер Блэквелл?

– Оливия, я хочу с тобой поговорить. Ты свободна?

– Да… Мистер Блэквелл, – я почувствовала себя неловко, как восьмиклассница, впервые покупающая алкоголь.

– О, дорогая. Смело называй меня дядя.

Он лукаво улыбнулся и жестом пригласил меня проследовать за ним. Его кабинет находится на третьем этаже. Когда мы вошли, он сел за большой дубовый стол, а я расположилась на стуле напротив него. Позади дядиного стола было панорамное окно с резными рамами. Я заметила, что снегопад закончился. Из окна открывался фантастический вид на море, окаймленное горами с заснеженными вершинами. Я задержала взгляд, и дядя обернулся вслед за ним.

– Красиво, не правда ли? – спросил он.

– Да.

– Когда-то я построил этот дом для себя и своей семьи. Потом мы остались тут вдвоем с Вивьен. А теперь… Здесь нет ни одной пустующей комнаты. Кто бы мог подумать, что все так сложится.

В нашем разговоре наступила уместная пауза. Я понимала, что дядя подбирает слова, чтобы начать разговор о моих родителях.

– Оливия, дорогая. Я соболезную твоей утрате. Мы с братом не были особенно близки, но я знаю, что у него было большое и доброе сердце. А твоя мать… всегда слышал о ней только хорошее.

– Спасибо, дядя, – сказала я и отвела взгляд. Мои родители правда были хорошими людьми. Они ни разу серьезно не наказывали меня, не кричали. Ссоры в нашем доме были редкостью. Мама и папа для меня – пример идеальных отношений. Они обнимались и смеялись как юные подростки. Порой я просыпалась утром от их хохота. Они бегали по дому и щекотали друг друга.

– Я знаю, что у тебя нет других родственников. Я бы не хотел, чтобы ты жила в интернате и осталась совсем одна. Но это место… оно не совсем обычное. Летом тут холодно, а зимой – очень холодно. До ближайшего города три часа езды. Связь ловит только на территории школы. Поэтому, все наше общение обычно ограничивается жильцами этого дома. Я буду счастлив, если ты решишь остаться, но выбор за тобой.

Я ненавижу морозы. К тому же, я не поладила с местной шайкой и боюсь их. Но тут живут мои единственные живые родственники – дядя Сальватор и Вивьен. И, насколько я знаю, у них тоже больше никого не осталось. Мама Вивьен умерла в пожаре. Наша бабушка Агата покинула мир от старости двенадцать лет назад.

– Дядя… Мне не нравится это место, но я была бы счастлива жить с тобой и Вивьен.

– Хорошо… Спасибо за честность. Завтра вечером состоится вечеринка знакомств в честь новеньких. Ты должна присутствовать на ней. Но для начала нужно тебя подготовить, – он осекся.

– В каком смысле – подготовить? – удивилась я.

– Не бери в голову, отдыхай. Завтра после завтрака зайдите ко мне в кабинет вместе с Вивьен, буду вас ждать. Чуть не забыл…

Он взял что-то из ящика стола и протянул мне.

– Надень этот кулон и никогда не снимай. Это Колодец – символ нашей семьи, нашей школы.

Я рассмотрела кулон. Это был серебряный плоский круг с отметинами кирпичей, расположенных по кругу в виде колодца. Внутри него были выгравированы полумесяц и звезды. Я надела его на шею, застегнула толстый кожаный шнурок и спрятала за ворот платья.

– Пообещай мне, Оливия, что не расстанешься с ним даже принимая ванну.

– Обещаю.

Дядя встал из-за стола, чтобы проводить меня. На прощание он обнял меня так же по-отечески, как ранее обнимал Вивьен, и поцеловал в лоб. В этот день перед сном я еще долго думала о дяде, родителях и даже о Драго, прокручивая в голове события последних дней. Во всей этой суматохе я забыла расспросить Вивьен о том, что же произошло с той девочкой, которая дерзнула высмеять Уилисса Маккенна. Ладно, узнаю продолжение этой истории завтра. А пока – спать…

7

Утром я проснулась раньше Вивьен. Меня разбудил тревожный сон. Мне приснилось, будто я нахожусь на месте страшной аварии. Там были и дядя, и Вивьен, и даже Драго с друзьями. Все они были мертвы. Я ходила между разбросанных искалеченных тел и пыталась понять, почему жива лишь я? Я этого не заслужила и страстно желала умереть вместе с ними. Вместо них… И тогда одна из машин взорвалась, а огонь протянул ко мне свои жаркие пылающие щупальца.

Тяжело дыша я открыла глаза и увидела темноту. Я не понимала – я уже проснулась или все еще сплю? Но затем догадалась избавиться маски для сна. Увидев свет осознала, что все вокруг реально.

Утро прошло обыкновенно. Вивьен как обычно проснулась по будильнику и удивилась, что я встала раньше. Я пересказала ей сон. Сестра пообещала приготовить чай с лавандой, чтобы мне лучше спалось. Мы умылись, оделись и пошли на завтрак. Не понимаю, как Вивьен удается выглядеть так хорошо с самого утра? Она будто бы всю ночь прихорашивалась.

На этот раз столовая была полна людей. Атмосфера, царящая здесь, напоминала прошлую школу. Отовсюду раздавались смех и разговоры. Ученики разделились на компании, но были и одиночки. Мы с Вивьен взяли омлет, кофе и пару бутербродов с маслом и вновь сели вдвоем. Я задумчиво уставилась на свой завтрак.

– Все хорошо? – заботливо спросила сестра.

– Не могу перестать думать о том сне. Вдруг он что-то значит?

Я вспомнила вчерашний разговор с сестрой и захотела расспросить ее про ту девочку.

– Она повесилась голой на лестнице в холле, – раздался знакомый голос, и я обернулась. Я с ужасом взглянула на Драго, и он продолжил. – Ты же сама хотела знать, – он подавил смешок.

– Что? Как ты… – я посмотрела на Вивьен, лишь она могла рассказать ему о нашем разговоре. – Вивьен?

– Драго, проваливай, – Вивьен едва не вышла из себя.

– Ухожу – ухожу, а ты перестань сплетничать с чужой! – Драго намеренно выделил последнее слово, исподлобья взглянул на Вивьен и пошел прочь.

– Не могу поверить, Вивьен. Ты рассказала ему о нашем разговоре! – Я растерянно смотрела на ней.

– Нет! Оливия. Я бы никогда… Слушай, а мой отец ничего тебе вчера не давал? – Вивьен прищурила глаза и посмотрела на мою грудь.

– Он дал мне странный кулон, но я сняла его перед сном.

– Надень его и никогда не снимай, – сказала сестра и пригрозила пальцем.

Похоже Вивьен уходит от неприятного разговора. Я вернусь к нему позже, в комнате. И что они все так помешались на этой подвеске?

После завтрака мы с Вивьен пошли в кабинет директора. Я робко постучала и открыла дверь. Дядя был не один. В кабинете находились Аккэлия и Драго.

– Ой, извините, я зайду позже, – сказала я, но Вивьен подтолкнула меня в дверной проем.

– Нет, нет, заходи, – сказал дядя.

Мы с Вивьен зашли в кабинет. Дядя Сальватор встал с места и подошел к нам. Он обнял нас по очереди.

– Нам предстоит сложный разговор, Оливия, – сказал директор.

Я перевела взгляд сначала на Вивьен – она была серьезна, затем на Аккэлию – она смотрела на меня с презрением. На Драго я смотреть не собиралась, но взгляд меня не послушался. Как только мы встретились глазами он скрестил руки на груди и ухмыльнулся.

– Оливия, ты знаешь, что это за дом? – продолжил дядя.

– Да, закрытая школа, – кажется я поняла, к чему весь этот разговор. Обучение наверняка стоит бешеных денег, а у меня их нет. После похорон родителей мое скромное состояние кануло в лету.

– Верно, но здесь учатся не обычные ученики, а… – он запнулся, – как бы тебе сказать… Черт!