Колодец Анбу

Все, помолвка свершена! Можно попрощаться со свободой.

Зал разразился криками и аплодисментами. Джелал отвернулся от Клиары и поднял руки, потакая экстазу толпы. Все славили его, и он чувствовал себя победителем, и ему это нравилось. И он действительно победил, завоевал невесту и перечеркнул ее жизнь. Герой, нечего и сказать.

Клиара посмотрела на Нифи, свою младшую сестру, стоявшую в толпе, надеясь найти хоть каплю сочувствия, но встретила полный зависти взгляд. Вот кто был без ума от Джелал-Ад-Дина, так почему нельзя предложить ему в жены именно Нифи? Тогда все были бы счастливы и довольны. Но, увы, чтобы придать сему мнимому союзу максимально легитимный вид, Джелалу нужно жениться на старшей сестре, которой была Клиара, а не Нифи.

Клиара не выдержала и заплакала, но на нее всем уже было наплевать, и даже если кто-то и увидел ее слезы, то подумал, что это слезы радости, хотя на самом деле – слезы безысходности.

ХХХ

Аккуратный газон небольшого внутреннего дворика пестрел вкраплениями клумб с диковинными цветами. Тихо шелестели листья пальм, растущих ровными рядами по периметру сада, словно древние стражи, вторя журчанию воды фонтанчика посреди двора. Звери господ, которых по окончании церемонии не увели в зверинец, а выпустили порезвиться на потеху повелителей, радостно играли на траве и наслаждались солнцем. Этот островок блаженства и безмятежности окружили воины-рабы Мельмезидов, дабы Аймунд и Джелал могли спокойно поговорить без посторонних глаз и ушей.

Крепость Мельмезидов Абидрион была огромна и представляла собой гигантский муравейник. Множество домов семей Мельмезидов, гостевые апартаменты, казармы воинов, храмы, оборонительные укрепления, дома для прислуги и различные хозяйственные пристройки были плотно пристроены друг к другу, образуя единое здание. В этом городе не было улиц, только внутренние дворы и садики на крышах домов. Все здания были соединены внутренними переходами.

Джелал и Аймунд долго шли по коридорам города, периодически то поднимаясь на крыши домов, то спускаясь в них вновь, покуда добрались до этого места. Сначала они обсуждали текущие вопросы, покуда кругом были любопытные уши.

– Со здоровьем у царя совсем плохо? – осторожно оглядевшись по сторонам, Аймунд перешел к делу. Мельмезиды всегда жили на окраине, а потому слухи из столицы до них доходили с задержкой.

– С каждым днем все хуже, – ни голос, ни единая мышца на лице Джелала даже не дрогнули, словно речь шла не о его отце. Аймунду из-за этого даже стало слегка не по себе.

У благородных господ были основания беспокоиться о здоровье царя помимо любви Джелала к отцу. У принца был давний спор со старшим сводным братом Визаром, наследником престола, и все основания опасаться, что рано или поздно он решит свести счеты. При жизни отца Визар ни за что не пошел бы на это, а вот после его кончины вполне мог бы. Поэтому недуг папы вызывал у Джелала тревогу.

Восемь лет назад мать Джелала отравил весьма примечательный иноземец с красными глазами. А привез этого типа из дальних земель Визар! Поэтому Джелал и обвинил его в убийстве второй царицы. Вот только красноглазого поймать так и не удалось, даже несмотря на столь красноречивые приметы, и Визару удалось избежать наказания за неимением доказательств его вины. Но Джелал всегда знал, что это старший брат во всем виноват, и мечтал восстановить справедливость, хотя и не мог сделать этого, ибо отец запретил ему мстить и взял клятву с оскорбленного сына.

– Старики часто болеют, ты уверен, что в этот раз он не выкарабкается? – уточнил Аймунд. Он вообще любил все переспрашивать, не принимал на дух подразумеваемые или очевидные факты, обязательно было услышать о них из чьих-то уст, желательно не один раз.

– Он отошел от дел. Теперь всем заправляют бюрократы. Папа никогда не допустил бы этого, не будь он болен.

– Это господин Нур сообщил? – Аймунд не унимался с расспросами.

Джелал лишь кивнул, не отрывая взора от игры церемониальных зверей на зеленой траве.

У Джелала был родной младший брат Нур. Когда маму убили, ему едва исполнилось девять лет, и он тоже видел проклятого красноглазого убийцу, вот только словам юного мальчишки, конечно же, никто не поверил. Все посчитали, что это Джелал науськивает несмышленого брата против Визара. За это Джелала сослали в забытые всеми богами Карры на самом севере страны, еще севернее, чем горы Карю, чтобы он не разжигал вражду в царском доме и не оказывал тлетворного влияния на младшего брата.

Тогда, восемь лет назад, когда их разлучили, братья поклялись друг другу, что они отомстят за смерть матери, что ничто не будет забыто. Они обещали друг другу, что будут во всем следовать воле царя и заветам богов… но найдут способ восстановить справедливость. С тех пор Нур был самым верным осведомителем Джелала при дворе.

– Собирать войска?

– Да, – подтвердил принц.

От цареубийцы можно было ожидать чего угодно, так что на случай агрессии с его стороны Джелалу нужен союзник. Князь Аймунд издавна мечтал породниться с царским домом, и все об этом знали. Мечтал настолько, что готов был ради этого пойти на авантюру с дворцовым переворотом. Ад-Дин об этом тоже знал, а потому решил воспользоваться сим обстоятельством, дабы склонить на свою сторону правителя соседнего княжества. Аймунду, как подобает в таких случаях, нужны были гарантии, что союзник не предаст его после того, как воины Мельмезидов выступят на стороне Джелала. Этой цели и служила сегодняшняя помолвка. С ней особо не спешили, пока царь был в здравии, дабы не навлечь на себя его гнев, но теперь, когда его дни сочтены, Аймунд требовал провести ее до того, как правитель отправится к праотцам.

– Ну, а как раскопки? – при этом голос Аймунда сделался обеспокоенным. Эта тема всегда вызывала у него тревогу, и князь утрачивал самоконтроль и всю свою напускную строгость.

Джелал поклялся отцу не мстить Визару, но месть его и не интересовала, он мечтал восстановить справедливость и покарать злодея по законам людей, установленных богами. Он хотел доказать отцу, кто стоит за убийством матери. Увы, но поиски душегуба по горячим следам окончились неудачей, а как же его теперь найти спустя восемь лет после трагедии? Джелал нашел решение. По легендам под песками Капии находится мифический Колодец Анбу, источник волшебной воды бога-копателя. Колодец знал всю правду и мог раскрыть завесу тайны, окутывающую смерть матери Джелала. Люди принца нашли предполагаемое место в горах, под которым должен быть колодец, и начали копать.

Если бы удалось доказать вину Визара, его казнили бы (ну, или бы сослали из страны) и наследником стал бы Джелал, а его жена-Мельмезидка – первой царицей. Поэтому Аймунд оказывал всяческое содействие в проведении раскопок, но страх перед вторжением в вотчину грозного бога и возможной расплатой беспокоил князя, пускай желание породниться с правящим домом и перевешивало.

Теперь главная проблема заключалась в том, что сторонники Джелала не успевали откопать вожделенный колодец до смерти отца. А если представить всей стране доказательства вины Визара после его смерти, коварный престолонаследник добровольно не откажется от власти. Назревала смута, и Джелал с Аймундом должны были подготовить свои войска к противостоянию.

– Зорин говорит, что они нашли пирамиду и куб, скрывающие колодец, им осталось только открыть его, – поведал Джелал. Так ему сказал Зорин, чародей, руководящий раскопками.

– И когда же он это сделает?

– В течение недели.

– Джелал, если царь умрет, все это будет бессмысленно. Визар не сдастся, даже если народ узнает правду, – еще больше забеспокоился князь. – Нам нужен другой план.

– Ты хочешь, чтобы я просто убил Визара? – раздраженно кинул Джелал, вновь обратив свой взор на собеседника. – Не выйдет! Мне нужна справедливость, а не кровная месть.

– Но она не поможет избежать кровопролития! – едва не заскулил князь.

– Визар – законный наследник престола. Даже если войны не избежать, без доказательств его вины вся Капия встанет на его защиту! А так мы сможем обратить на свою сторону большую часть его сторонников.

– И все же подумай над другим планом. Нельзя полагаться только на это.

– Неделя, и у нас на руках будут все козыри. Если нет – будет тебе резервный план, – пообещал принц и откланялся.

ХХХ

Звезды одна за другой зажигались на вечернем небе.

Клиара стояла на балконе и смотрела куда-то за горизонт, вдаль, где нет никого из тех, кто бы знал ее, где нет этих проклятых проблем. Еще не успевший остыть жаркий ветер пустынь овевал ее лицо, высушивая слезы, которые безудержно льются из ее глаз весь день. Все ее предали, кинули. Если бы ее отец только был жив, дядя не посмел бы так бездушно распоряжаться ее судьбой. А так он решил продать свою племянницу в угоду каким-то глупым интересам, которые, что самое смешное, вообще незаконны и ставят под удар весь дом. Ее продали как скотину… А она еще думала, что дядя любит ее.

– Госпожа, ваша ванна, – голос служанки вырвал Клиару из пучины скорбных мыслей, окутывающих ее разум, как густой туман.

– Спасибо, ты свободна, – отрешенно бросила Клиара, даже не обернув голову, хотя что тут странного, с прислугой же разговаривает.

– Вам помочь раздеться?

«Только не это!» – подумала Клиара, а вместо этого лишь сказала:

– Нет, спасибо, отдыхай!

Клиара сделала вид, что продолжает разглядывать пустынные дали, а на самом деле слушала шаги удаляющейся служанки. Когда до нее долетел скрежет закрывающейся двери, принцесса обернулась, чтобы удостовериться, что осталась в комнате одна. Ее взгляд мгновенно преисполнился решимости, она глубоко вздохнула, ведь такое дело с легкой руки не сделаешь.

Девушка грациозной походкой подлетела к бассейну, окинула его грустным взглядом: лепестки роз, все такое… Зачем ей уже все это? Не понятно. Она вытащила из-под платья кинжал, такой острый и холодный, всегда голодный до человеческой крови, боли и горя, но зато бесчувственный…

Она скинула платье, открыв взорам богов свое прекрасное тело: плавные изгибы талии и бедер, пышную грудь, тонкую шейку…

Вода была теплой, как она и любила, но сейчас это не имело значения. Она погрузилась в пучину блаженного тепла. Если умирать, то умирать красиво. Клиара поднесла нож к запястью. Ей нужно сделать всего одно движение, и все беды прекратятся. Раз ее все предали, то и она бросит всех – покончит с собой, и пусть все сами разбираются со своей треклятой политикой.

Острие ножа коснулось кожи, всего одно движение… И тут девушкой овладело сомнение: а стоит ли? Быть может, еще есть надежда, что все обойдется? А может, остальные правы? Зачем умирать молодой? Рука начала подрагивать, дыхание участилось. Это оказалось сложнее, чем она ожидала. Клиара отвела кинжал от своей руки.

Она не считала секунды или, быть может, минуты, ей казалось, что время бежит очень и очень медленно. Но наконец ее глаза вновь засверкали железной, несгибаемой уверенностью, прямо как глаза Аймунда, и она вновь поднесла клинок к венам.

– Госпожа, я забыла подлить вам масла, – послышался голос служанки. Эта девица всегда была робкой и рассеянной, постоянно что-то да забывала.

От неожиданности Клиара вновь одернула кинжал от руки. Служанка округлила глаза от страха, кувшинчик с маслом выпал из ее рук и разбился на полу. Девица закричала, схватившись руками за голову.

Клиара смекнула, что действовать нужно либо сейчас, либо никогда. В этот момент в комнату вбежала вторая служанка. Эта девчонка была не из робкого десятка. Она сразу же кинулась к принцессе, влетела в бассейн и схватила нож, который успел слегка надрезать кожу Клиары. Мельмезидка закричала и заревела, она не собиралась просто так сдаваться. Девушки начали бороться, пока третья как кричала, так и продолжала стоять и орать во всю глотку.

В зал ворвались трое стражников и мгновенно бросились на помощь. Правда, они, скорее всего, подумали, что это гадкая рабыня напала на принцессу. Один воин сбил с ног крикунью.

Клиаре удалось оттолкнуть неприятельницу, бедная девушка упала с головой в воду от не по-девичьи сильного удара, которым ее наградила госпожа. Но на смену ей на принцессу сразу же обрушились двое стражников, все-таки сообразившие, что к чему. Они повязали ее по рукам и ногам, и шансов выпутаться из их хватки у нее уже не было, но она упорно продолжала бороться.

Клиара кричала и визжала, срываясь на истошный визг, извивалась в жалких потугах вырваться из объятий могучих воинов, но всем уже было ясно, что попытка самоубийства предотвращена.

ГЛАВА ВТОРАЯ. Момент истины

Окна просторной спальни как раз смотрели на восток, так что первые лучи рассветного солнца наполнили покои принца Нур-Ад-Дина золотистым утренним светом, а подушки и одеяла из красной ткани на широкой кровати, среди которых безмятежно спал хозяин комнаты, заалели пуще прежнего. Новый день, этот дар богов, настойчиво стучался в дверь. Даже если бы принц хотел (а он этого хотел), у него никак не получилось бы поспать подольше.

Нур полежал некоторое время, чтобы хоть немного прийти в себя, и не без труда встал на ноги. Он бросил раздраженный взгляд за окно. Погода была чудесной: солнце едва оторвалось от горизонта, на небе ни единого облачка и совершенно безветренно. Все располагало к тому, чтобы отправиться на конную прогулку за город. Вот только эти ранние подъемы и эти чертовы прогулки ни свет ни заря рано или поздно все-таки его доконают.

Ему в глаза вдруг ударил яркий свет. Что это? За все эти дни ранних подъемов и бессмысленных прогулок, треклятого недосыпа он стал параноиком. В неспокойные времена приходится жить. Но, к счастью, это был лишь солнечный зайчик, невинный и безобидный. Принц присмотрелся – на полу у балкона лежало зеркальце. Но откуда оно здесь? В последнее время Нур не водил к себе девиц, значит, кто-то забыл его здесь. Но кто?

Принц поднял с холодного каменного пола сверкающую безделушку, бросил на нее очередной взгляд, но вот незадача, вновь зеркальце отразило ослепительные лучи светила прямо в глаза господина. Он зарычал и в гневе метнул эту чертову штуковину в стену, и в следующее мгновение она со звоном превратилась в бессмысленный хлам.

Нур вышел на балкон, ведь с улицы повеяло свежим ветерком, которого ему так не хватало. Пустыня так противоречива: днем в ней невыносимо жарко, но едва наступает ночь, как раскаленные пески и горячий воздух тут же остывают. Коварный пустынный холод может унести не меньше беспечных жизней, чем пылающее солнце и обезвоживание. Чтобы не околеть ночью, Нур-Ад-Дин, как и прочие жители Капии, кутался во множество теплых одеял. К утру он как следует взмок, и теперь принцу было душно, шея назойливо чесалась под слоем застывшего пота, и лишь легкая свежесть стремительно нагревающегося воздуха несла спасительное облегчение.

Соня по призванию и ранняя пташка по необходимости облокотился о перила и, назойливо расчесывая шею, уставился вдаль. Город еще спал. Оно и неудивительно, жизнь внутри крепостных стен начинается позже, чем за ними. Это на селе крестьяне уже направляются в поля, а в пустынях кочевники уже гонят свои стада на новые пастбища.

Уже не первый день Нур-Ад-Дин встает с первыми лучами солнца лишь для того, чтобы отправиться за город на бессмысленную, бесполезную и вдобавок совершенно ненавистную прогулку по окрестностям, чтобы сбежать из города, если его отец умрет. Царь Вастурбал болен и, не ровен час, по воле богов отправится в мир иной со дня на день, и тогда у убийцы Визара будут развязаны руки. Его ничто не остановит от попытки устранить Нур-Ад-Дина, так что последнему приходилось быть начеку, готовым в любой момент сбежать из Ан-Мефисиона, столицы Капии.

Шаткий мир в правящей семье после убийства матери Нура поддерживался непререкаемым авторитетом государя. Несмотря на преклонный возраст, он крепко держит власть в руках, ему верна армия, царская стража и жрецы богов, капийские колдуны. Если он молвит хоть слово, верное войско поднимет оружие даже против его наследников. Пока Вастурбал жив, Визар не посмеет устранить ни Нура, ни Джелала, но едва царя не станет, воины и маги присягнут на верность Визару, и тогда ничто его не остановит.

Наверное, Нур с радостью плюнул на все и не стал бы искушать судьбу да сбежал бы прямо сейчас, если бы не нечто большее. Он должен отомстить за смерть матери, и на этот счет у них с Джелалом как раз готов план. Пока братец на севере занимается поиском доказательств вины Визара, Нуру отведена скромная, но крайне важная роль шпиона. Он глаза брата и должен информировать его о ситуации при дворе столь долго, сколько только будет возможно. Покинуть город сейчас в расчете на то, что отца скоро не станет, крайне легкомысленное решение. Старики нередко болеют. Сегодня он может быть при смерти, завтра готов идти хоть на войну, а послезавтра снова болен. И так может продолжаться еще очень долго. Нур знает это, ведь страна так живет уже не первый год. А если Нур сбежит раньше времени, отец наверняка заподозрит что-то неладное. Нет, делать ноги нужно в самый последний момент, когда повелитель капийских песков отправится к праотцам, не раньше.

Ради этой цели Нур-Ад-Дин готов день ото дня просыпаться в несусветную рань, ехать на бессмысленную прогулку. Зато так его колесница готова к побегу почти круглые сутки, ведь для столь раннего вояжа ее приходится готовить еще с вечера, и это ни у кого не вызывает вопросов. Так что едва пробьет час, он сбежит из столицы еще до того, как тело отца успеет остыть.

У двери послышалось какое-то копошение. Наверняка это слуги пришли на шум разбившегося зеркала.

– Я хочу пить! – потребовал Нур, даже не удосужившись окинуть взором своих утренних гостей.

Принц так и стоял, пока слуги все не приготовили. К тому времени он уже успел озябнуть, впрочем, это неважно. Крепкий паренек притащил к кровати низенький деревянный столик, на котором две девицы уже раскладывали скромный завтрак. Еще одна стояла чуть поодаль с тазиком для умывания.

– Что-то я вас раньше не видел? – настороженно поинтересовался господин, даже и не думая прикасаться к еде. Новым людям доверять нельзя, а в нынешние времена тем более. Мало ли кто их подослал.

– Ам, да, господин, мы новенькие, – склонив голову в раболепном поклоне, защебетала одна из девиц. – Предыдущая служанка На…

– Меня не интересует, как ее зовут. Раз я за все это время не запомнил, то и теперь не собираюсь утруждать себя ненужной информацией! – Нур беспардонно перебил ее. – Ну, так что с ней, с предыдущей служанкой?

– Заболела, – смущенно буркнула девица.

Что ж, если хотя бы одна из прежних слуг заразилась, то тогда понятно, что с остальными. Их наверняка отстранили от работы с особами царской семьи, чтобы они ненароком не заразили кого из господ.

– Тогда пробуй! – распорядился принц, удовлетворившись таким ответом лишь отчасти.

Даже если у появления новых лиц среди его обслуги и есть объективные причины, это не повод им доверять. А пока они тестировали еду принца, Нур спокойно умылся. Лишь после этого, когда стало ясно, что пища безвредна, он приступил к трапезе.

Было еще раннее утро, так что царские повара едва приступали к работе, поэтому принцу на стол накрыли из того, что было: хлеб с медом, лук-порей, нут. Весьма скромно, но Нур не собирался предаваться наслаждениям и праздно пировать, нужно подкрепиться и ехать за город. И, конечно же, из напитков было пиво. Это далеко не то, чего хотел Нур с утра пораньше, но, увы, выбирать не приходилось. К сожалению, в пустыне пиво зачастую безопаснее воды, ведь последняя может быть заражена.

Слуги, видя недобрый настрой господина, удалились, дав ему спокойно позавтракать в одиночестве. А когда господин покончил с трапезой, девушки вернулись и помогли ему одеться. Их дружок тем временем принес лук и копье на случай, если принцу вздумается поохотиться.

Аккурат когда Нур был готов к выходу, в покои ворвался воин царской стражи. Весь запыхавшийся, с выпученными глазами, он явно нес недобрые вести.

– Господин, наш царь! Он зовет вас к себе… – сквозь тяжелую одышку просипел вояка.

– Что-то срочное? – и без того предвидя, каков будет ответ, для верности уточнил Нур.

– Царь желает проститься со своей семьей! Вам надо идти, срочно.

XXX

Эменкор, сын лорда Аймунда и наследник трона Мельмезидов, вихрем ворвался в малый тронный зал, едва не сбив дверью полусонного стражника, и направился к беззаботно завтракающему отцу.

– Ты должен отменить эту помолвку! – на полпути к главе Мельмезидов начал Эменкор.

– Я не могу, – Аймунд, проигнорировавший бестактно резкое появление сына, наконец соизволил оторваться от печеных яблок и обратил на него взор.

Их отношения нельзя назвать теплыми, отеческими. Обычно цари и князья поголовно мечтают о том, чтобы у них был наследник, сын. Аймунд был исключением, он мечтал о дочери, а все из-за своей фанатичной идеи заключить брачный союз с правящим домом. Однако собственных дочерей жена и боги ему не подарили, вместо них был один сын. Поэтому князь относился к Эменкору прохладно, а тот вполне логично отвечал взаимностью. Более того, отец нередко позволял себе странные намеки и упреки по поводу пола сына, отчего княжич предпочитал проводить время за пределами Абидриона, дабы не было нужды терпеть их. В основном он водился с кочевыми племенами людей и кентавров и урегулировал споры между ними, выполняя тем самым за отца всю грязную работу по решению проблем простого народа, для которого князь Аймунд был слишком хорош не в пример сыну.

– Можешь, папа, еще как можешь! И ты это сделаешь, – голос Эменкора дрожал, он еле сдерживался от того, чтобы не закричать.

– Специально для тебя, сынок, я повторю еще раз: нет.

– Ты понимаешь, что ты делаешь?! Твоя племянница сегодня ночью чуть не покончила с собой. Она чуть не вскрыла себе вены!

– С молодым поколением бывает трудно, это пройдет.

Аймунд был в курсе событий, в этом не было сомнений, и его, судя по всему, то, что случилось с Клиарой, нисколько не волновало. Более того, он, похоже, считал, что это не тот разговор, ради которого стоит прерывать свою трапезу. Господин Мельмезидов налил себе вина, даже не удостоив сына взором. Он взял бокал и поднес к губам.

Эменкор всю ночь не спал, ошивался возле покоев двоюродной сестры, следил, чтобы слуги обеспечили ей надлежащий уход и безопасность, и молил богов сберечь ее; а его отец, глава рода, даже не может перестать жрать, когда речь идет о жизни Клиары! Молниеносным движением руки княжич выбил кубок из рук Аймунда, выбил прямо из-под носа.

Аймунд, явно не ожидавший такого поворота событий, с несколько секунд сидел неподвижный, провожая взором улетевшую в сторону чашу. Затем он медленно встал, не произнося ни слова. Выходил из себя он редко, но огонь в его глаза говорил, что сейчас строптивому сыну это удалось. Их взгляды встретились. Они молча смотрели друг на друга. Атмосфера накалялась. Стражники осторожно, с весьма обоснованной опаской потихонечку подбирались поближе, чтобы в случае какого лиха вмешаться.

– За такое следовало бы бросить тебя в темницу! – стальным тоном отчеканил Аймунд, еле сдерживаясь от того, чтобы не перейти на крик.

– Ну, так валяй! Тебе все равно плевать на меня, на Клиару, на всех нас! Валяй! Может, еще прикажешь отрубить мне голову?! Прямо здесь, без суда?! Вон, твои воины уже готовы! – Эменкор от бессердечия отца окончательно потерял самообладание.

Аймунд, съевший одну дерзость, не стал терпеть очередную выходку и как следует врезал неучтивому сыну. Не ожидавшему такого Эменкору хватило всего одного удара, пришедшегося ему в челюсть, он пошатнулся и упал на спину.

– А теперь слушай и запоминай, наглец, – при этих словах повелителя стражники хотели было повязать Эменкора, но князь дал им знак не вмешиваться. – Клиара выйдет за Джелал-Ад-Дина, хочешь ты того или нет, потому что я намерен возвести его на престол. Советую и ей, и тебе тщательно это обдумать. Я хочу сделать ее первой царицей всей Капии! Не кого-либо еще, а именно Клиару, и это огромная честь, это ее счастливый шанс, который большинству девиц за всю жизнь ни разу не выпадет. Подумай об этом. А чтобы она не наложила на себя руки, можешь хоть под руку ее везде водить!

Навряд ли Эменкор внимательно слушал нравоучения отца. Силясь подняться, он кряхтел так, что мог бы заглушить слова князя. Одно верно, спеси у него явно поубавилось. Аймунд молча наблюдал за этой жалкой сценой несколько секунд, пытаясь прикинуть, дошел ли до собеседника смысл его слов, после чего взял графин с водой и выплеснул его на голову сына.