Танго с Тенью

– Именно. И, ещё, пронёс своё оружие.

– Минуя наши серверы? Нереально.

– Посмотри сюда, – тонкий изящный пальчик ткнул в строчки, висящие в воздухе. – Видишь?

Ну, настырная! Прилететь в офис посреди ночи и внимательно изучить записи журнала, а, потом, ещё и умудриться найти мизерное несоответствие среди тысяч стандартных показателей – это дорогого стоит. Я бы, точно, не обратил внимания. Или списал всё на сбой или скачок электричества. По крайней мере, всё выглядело так, словно программа на каком-то этапе слегка запнулась, а, потом, снова пошла в стандартном русле.

– Ты думаешь, что это и есть то самое проникновение?

– Уверена.

– Почему?

– При скачке напряжения или сбое программы вот эти показатели были бы ниже стандартных. А они – выше. Явный признак чужака.

– Всё равно, я не разделяю твою уверенность. Такого у нас ещё не было. А ты – уверена.

– В прошлом году от нечего делать я, чисто из интереса, задалась вопросом: как среагирует система на вторжение постороннего пользователя. Сымитировала ситуацию, когда в Ойкумене появляется неучтённый пользователь.

– И?

– И получила примерно такой же результат.

– Но, как это возможно? Кто-то взломал один из наших серверов?

– Нет. Тогда бы программа показала вторжение на сервере. А она показывает вторжение в Ойкумену. Видишь?

– То есть, кто-то каким-то образом вошёл в наш виртуальный мир и принялся убивать аватары? Зачем?

– Не знаю. Может, кто-то решил, таким образом, нас скомпрометировать и таким образом выкинуть нас с рынка.

– Хорошо. Допустим. Надо, в таком случае, запустить сканирование Ойкумены. Не думаю, что искину сложно будет среди аватаров найти того, кто находится там без «души».

– Ты считаешь, что я не додумалась до этого сама?

– Додумалась? И, что?

– Нет там аватара без «души».

– Значит, он успел выскочить. Надо поставить сигналку, и, как только злоумышленник попытается опять войти, программа сработает, и мы поймаем нарушителя.

– Он не выходил оттуда.

– Уверена?

– Да. Программа бы показала. Был бы такой же сбой.

– Но, «душа» есть только у нас! Это наше ноу-хау!

– Получается, что не только у нас.

– Как такое возможно? Мы её никому не давали. Я, по крайней мере.

– Я – тоже. Сам знаешь, что это невозможно.

– Да. Половина программы у меня, половина у тебя. А половинки не работают отдельно друг от друга. Вычленить «душу» из аватара и скопировать её – нереально.

– Нереально, – словно эхо отозвалась Гали. – Только, факт остаётся фактом, и от этого никуда не деться. Нужно исправлять. Иначе, наша фирма рухнет, как карточный домик, и мы окажемся полными банкротами. Это, если нас, ещё не похоронят под многомиллионными исками. Тогда мы с тобой закончим свои дни в тюрьме за мошенничество в особо крупных размерах. Вряд ли наши клиенты будут довольны, если их аватары, купленные, между прочим, не за три копейки, кто-то будет уничтожать безвозвратно.

– Честно говоря, я в растерянности. Даже и не знаю, что тут можно сделать.

– Выход один. Нужно лезть в Ойкумену и искать изнутри.

– И я, даже, догадываюсь, кому туда нырять.

– Ну, не мне же! И, потом, кто-то же должен тебя страховать отсюда.

– А как я его найду там? Локализация есть?

– Нет. Локализация размыта. И пострадавшие толком ничего объяснить не могут. Ничего не помнят кроме автомата, направленного в упор. Ни лица, ни места. Только ствол.

– Аватар чей у них?

– Аватар универсальный, типа «Боец». С таким в любую стрелялку можно зайти.

Такие аватары наиболее востребованы. Как и тип «Воин», с которым можно рубиться, хоть в Средневековье, хоть в древнем Риме.

– В капсуле-то навигация должна сохраниться!

– Выгорают капсулы. Вся электроника в хлам.

– Как это возможно?

– Не знаю. Какой-то боевой вирус. Широкого действия. Мало того, что «душу» уничтожает, так, ещё и отдача мощная.

– И, как я найду его, если, даже нет локализации убийств?

– Опрашивать будешь.

– Ещё бы узнать его среди других. Это же, словно иголка в стогу сена.

– Не думаю, что «душа» нарушителя будет идентична нашей. Было бы так, мы бы уже имели конкурента на рынке. Глупо опускаться до пакостей, когда у тебя на руках есть рецепт безбедной жизни. Его «душа» не конкурентоспособна. Она хуже нашей.

– Чем?

– Не знаю. Но, уверена, что чужой аватар ты узнаешь сразу. У него должно быть что-то неправильное, что отличает его от остальных.

Глава 2

Определить точку входа поиска не составило труда. Оба преступления произошли на игровом материке. Оно и понятно. Где ещё можно найти оружие в виртуальной реальности, как не в играх? Игры то, они разные бывают. И среди них немало стрелялок. А там оружия, что у дурака фантиков. На любой вкус от ножей до ракетных установок. Тем более, что оба убийства произошли именно здесь. Как буду искать чужой аватар, я ещё не решил. Думаю, разберусь по ходу. Если он, действительно, отличается от остальных, не один я это увижу. Пообщаюсь с обитателями виртуальности, авось, кто и подскажет.

– Иваныча загружай, – бросил я Гали, а сам, подключив к вискам мнеморазъёмы, принялся в ускоренном темпе изучать данные об играх, которые размещены на материке.

Иваныча мы создали ещё в самом начале, когда, только, создавали планету. Опыта планетарного строительства у нас не было, поэтому косяков тогда много наделали. А устранять эти косяки можно было только изнутри. Вот, тогда Гали и предложила создать чистый аватар, при пользовании которым не теряешь связь с действительностью и прекрасно понимаешь, что ты в виртуальной реальности. Наконец, зелёный столбик индикатора заполнил всю шкалу, оповещая об окончании загрузки информации. Я отбросил мнеморазъёмы, встал с кресла и полез в капсулу.

– Иваныч готов, – сообщила мне Гали. – Заряды в оружии нелетальные. Нам он живой нужен. Постарайся его обездвижить. А я тут, в свою очередь, сразу вычислю его реальный адрес.

– Постараюсь, – проворчал я. – Но, что будет, если я не смогу его парализовать? Подставляться под его пули? Иваныча жалко.

– Я за тобой отсюда буду наблюдать. Если возникнет необходимость, заряжу тебя боевыми. И оружие помощнее подкину.

– И не забудь ограничение на убийство у меня снять.

– Не забуду. Всё. Закрывай глаза. Баю-бай. Колыбельную спеть?

– Включай уже! Раньше начнём, раньше и закончим.

– Оптимист! – крышка капсулы закрылась с лёгким щелчком, и зуммер еле слышно оповестил о включении программы.

Я закрыл глаза, прислушиваясь к лёгкой вибрации корпуса и, ещё, успел подумать о том, что никак не получается сделать капсулу совершенно беззвучной, когда сознание стало расплываться, и меня потащило в мягкую уютную глубину. Падение продолжалось всего несколько секунд, потом я ощутил себя стоящим на какой-то твёрдой поверхности и открыл глаза, тут же сощурившись от яркого солнечного света. Я стоял среди подсолнухов. Тяжёлые желтые головки покачивались на уровне глаз, а где-то рядом тарахтел двигатель. Тёплый ласковый ветерок обдувал моё лицо, на лазурном небе не было ни одного облачка и, только, где-то высоко заливался жаворонок. Пахло чем-то терпким, навевающим ностальгию и, ещё, пылью. Идиллия. Похоже, Гали немного промахнулась с точкой входа. Ферма – не та игра, где следует искать вооружённого злоумышленника.

– И, что? – прокричал я в небо. – Я, теперь, буду время терять, по фермам шарахаясь?

– Не шуми, – раздался в ухе голос моей напарницы. – Не надо кричать. Я тебя прекрасно слышу. Фермеры обособленно живут, так что, каждый чужак на виду. Глядишь, и видели что-то.

– Мне по всем фермам бегать?

– Двигай на северо-запад. По пути будешь спрашивать.

Я вызвал перед глазами карту региона. Гали услужливо обозначила моё местоположение и пунктиром проложила дальнейший путь. Ого! Мне тут пилить и пилить! Шесть ферм, одна коммуна, потом с километр диких земель и, наконец, блок-пост перед Чернобыльской зоной отчуждения. Идти придётся через зону, однозначно. Тогда лучше было сделать вход сразу в деревне новичков. Зачем она меня на эти фермы высадила? Эх! Мне бы сюда мой гравицикл! И через поля проскочить, и через блок-пост прорываться легче было бы. Но, деваться некуда. Я повернулся направо и поплёлся к ближайшей дороге, тянущейся через поля, по пути сшибая жёлтые головки подсолнухов. Дорога оказалась недалеко. Ну, как дорога? Просёлок с грунтовым покрытием. Если бы тут были дожди, представляю, какая непролазная грязь была бы. Я такие дороги только здесь и видел. В реальности то, мы дорогами вообще разучились пользоваться. Всё по воздуху, да по воздуху. Или, если пешком, то на движущихся тротуарах. Там, внизу, только коммунальная техника по дорогам мотается. Но, на них покрытие резинопластовое, вечное, которое даже гусеницами спецтехники не раздолбаешь.

Солнце припекало. Справа от дороги тянулись уже кукурузные плантации, а вдали весело бликовали железными крышами строения фермы. Покосившись на несколько комбайнов, которые величаво плыли по полю, словно корабли в океане, я зашагал вперёд, весело насвистывая какой-то навязчивый мотивчик. Случай, который заставил меня отправиться в Ойкумену, конечно, неприятный, тут без вариантов. Но, когда ещё вот так выберешься на природу? Надо бы в теле Иваныча время от времени нырять в виртуальную реальность. С удочкой посидеть у реки, в море искупаться, позагорать. В реальности всё это нам давно недоступно. Небольшие куски природы вроде национальных парков и отдельных участков побережья океанов, даже нам с Гали не по карману, хоть мы и достаточно обеспеченные люди по современным меркам. Слишком перенаселена Земля-матушка. А тут – целый мир, не испорченный цивилизацией, в твоих руках. И это всё – твоё. И не беда, что всё это виртуально. В теле аватара он воспринимается вполне реально.

Со стороны коровников раздалось мычание, отчётливо пахнуло навозом, и трактор-беспилотник потащил куда-то за угол полный прицеп навоза. Впереди показалась усадьба, и я прибавил шаг, заметив во дворе женскую фигуру. Женщина, тоже, меня заметила и, выпрямившись, приложила ладонь к глазам.

– Добрый день! – поздоровался я с ней.

– Добрый, – ответила хозяйка фермы. – Вы откуда здесь?

– Случайно забрёл. С другом разминулись, вот и ищу его. Не видали никого?

– Это моя ферма, – женщина была раздражена и не скрывала этого. – Я не для того покупала здесь землю, чтобы по ней чужие шлялись.

Ну, да. Она совершенно уверена, что сама приехала из ближайшего города, выбрала этот участок, купила и основала здесь хозяйство. В этом и есть наша притягательная фишка. Здесь любой пользователь забывает, что находится в теле аватара, и живёт полной жизнью. Над ним не довлеет груз прошлого, воспоминаний и опыта. Зато выныривая в реальность, прекрасно помнит всё, что было в Ойкумене. Словно в отпуск съездил. Время нахождения в виртуальной реальности определяется таймером. Каждый может выставить своё время, и многие весь свой досуг проводит именно здесь. Удобно. Голод и жажда восполняется введением в организм необходимых веществ, естественные надобности тоже отправляются максимально комфортно и с соблюдением всех требований гигиены. Капсула предусматривает всё. Если я в Ойкумене пью кофе, мне в организм вводится нужная доза кофеина, если виски – алкоголя, и так далее.

– Извините. Я не хотел доставить вам неудобство. И сейчас ухожу.

– Подождите, – похоже, закон гостеприимства возобладал над тягой к одиночеству. – Я, сейчас, управление фермой на автономку поставлю и молочка вам вынесу. Наверное, пить хотите?

– Не хочу, – прислушался я к себе. – Но от молока не откажусь.

Женщина кивнула и скрылась в доме. Появилось время оглядеться. А ферма большая. Хозяйка, точно, не меньше года играет. Крепкие коровники, свинарник, птичники, на лужайке неподалёку пасётся отара овец, голов, так, на сто. Даже голубятня имеется. И это, не считая плантаций кукурузы и подсолнечника. Вон там, кстати, ещё и пшеница колосится.

– Вот и я, – появилась на крыльце женщина. – Угощайтесь.

Я принял у неё из рук кувшин и стал пить прямо из горла. А вкусно! Молоко, как настоящее. Даже гордость за нашу программу обуяла. Если не знать, что сейчас капсула впрыскивает в меня небольшую дозу лактозы, в реальность можно поверить вполне.

– Спасибо, – вернул я кувшин. – Хорошее у вас молоко.

– Конечно, хорошее, – засияла от похвалы хозяйка фермы. – Ещё бы! Я за коровками своими знаете, как ухаживаю? Холю их и лелею. А они мне так за заботу платят.

– Так, говорите, не видали никого?

– Нет, не видала.

– Может, просто не заметили?

– Такого быть не может! У меня в поле комбайны работают, система полива та же, электронный пастух у отары машины на ферме. Никто незамеченным не пройдёт. Хоть какой-то механизм, но заметит. О вас мне ещё из поля комбайны доложили.

– Значит, тут мне и делать нечего. Пойду дальше.

– Может, на других фермах что-нибудь заметили?

– Да, поспрашиваю. До свидания.

На трёх фермах тоже никого не видели, две фермы оказались пустыми. Только автоматизированные системы исправно следили за хозяйством. Видимо, хозяева в реальности. А на последней – хозяин, косматый мужик неопрятной наружности, вообще слушать меня не захотел. Только нецензурно ругался, потрясая станнером гражданской модификации, и не успокоился, пока я не отошёл от забора. Ферма у него была чахлая, запущенная. Похоже, он ей вообще не занимался. Две обязательные коровы, идущие в комплекте, сарай, амбар и маленький домишко. Странно, даже, зачем ему было на такой аватар тратиться, если играть не собирался? Деньги-то, немалые. Наверное, просто хотел уединения. Социопат какой-то. Чужая душа – потёмки. И чего, спрашивается, я, по этим полям, который час хожу? Кажется, последнюю фразу я произнёс вслух.

– Не бухти, – раздалось в голове. – Отрицательный результат – тоже результат. И, ещё впереди коммуна. Там, вполне, могли что-нибудь видеть.

– Коммуна, – проворчал я. – Что-то у меня нет желания идти к этим ненормальным.

– Надо, Фед, надо. Сам понимаешь.

– Понимаю, – обречённо вздохнул я.

Коммуна – странное образование. Несколько человек заказали аватары с участками земли по соседству, а, потом, объединились и создали общину, которую обозвали «Дети цветов». Сельским хозяйством не занимаются, скот не разводят, ничего не строят, а, только, гуляют по полям, курят виртуальный гашиш, занимаются групповым сексом, играют на гитарах и поют маловнятные гимны. Как бы то ни было, но Гали права. Идти туда надо. Просёлочная дорога привела меня к покосившемуся штакетнику, обозначавшему границу территории, и сплошь заросшему бурьяном. Ворот не было и, будь я менее внимательным, мог бы и не разглядеть ржавую створку в гуще крапивы.

Я прошёл по тропинке между двумя ветхими сараями, обогнул ржавый комбайн и, услышав звуки гитары, завернул за небольшой домик, из раскрытых окон которого доносились вполне недвусмысленные звуки. Там явно кто-то занимался сексом. В воздухе витал сладковатый запах гашиша. Четыре неопрятных личности сидели у костра, пуская по кругу косячок. Все худые, одеты в просторные вышитые хламиды с бахромой по швам, все длинноволосые, нечесаные, с бледными лицами и лихорадочно блестевшими глазами. Если бы не жиденькие козлиные бородки у парней, можно было с первого взгляда и не понять, кто из них мужчина, а кто – женщина. На моё появление практически никто не отреагировал, только один парень с серебряной серьгой в ухе немного подвинулся, освобождая мне место. Я присел, принял дошедший до меня косяк и, не сделав ни одной затяжки, передал его дальше. Девушка с большим медальоном на груди в виде солнца отложила гитару, насадила на прутик сосиску и пристроила её у огня.

– Я друга ищу, – ответил я на её вопросительный взгляд. – Никого не видели тут?

– Вчера был один, – ровно и совершенно без эмоций ответил мужик, который принял у меня косяк. – Долго не сидел. Быстро ушёл.

– Как он выглядел?

– Мужик и мужик. Только, лицо у него…

– Какое лицо?

– Ты, что, как твой друг выглядит, не знаешь?

– Знаю, конечно, – смутился я. – Только, вдруг, это не он?

– Лицо у него, как у парализованного. И двигается рывками.

– Он это! – я сделал вид, что обрадовался. – Под инсультника косит. Фишка у него такая.

– А, – вяло усмехнулся мужик. – Каждый сходит с ума по-своему.

– У него было оружие?

– Мы не интересовались. Нам не нужно оружие и мы его отвергаем. Мы – пацифисты. Небольшой ранец за спиной был. Может, там что-то? Но, если так, то совсем маленькое. Не больше пистолета. Или ножа.

– Он себя никак не называл?

– Нет.

– А мы и не спрашивали, – добавила молчавшая до этого девушка с кожаным ремешком вокруг головы, удерживающим волосы. – Оно нам надо?

– А куда ушёл?

– Туда, – махнула она в сторону дикой территории.

Кто бы сомневался? В той стороне блокпост. Куда ещё ему идти? Тем более, что он без оружия. А в зоне вооружиться можно. В ранце, скорее всего, летальные боеприпасы. То есть, боевые вирусы, разрушающие «душу». Они в Ойкумене выглядят, как патроны. Значит, и мне туда. Конец нашёлся – уже хорошо. Осталось весь клубок размотать. И, как можно скорее, пока этот нарушитель ещё больших дел не натворил. Я почувствовал возбуждение, которое ощущает служебно-розыскная собака, когда встаёт на след.

– Слышала? – поинтересовался я у Гали.

– Да, – отозвалась напарница. – Точка входа была здесь. Я не ошиблась.

– Как бы мне ещё через блок-пост с первого раза пробраться? А то застряну тут, если меня каждый раз убивать будут.

– Я в тебя верю.

Блок-пост это проблема. Вояки там, естественно, боты. Но стреляют хорошо. Даже слишком. По легенде они должны охранять зону отчуждения от всяких чудиков, очарованных сталкерской романтиков или случайных пользователей, вроде тех же самых «Детей цветов». И, само собой, являются фильтром, через который проходят только те, кто более-менее подготовлен. Эта безумно древняя игра появилась в Ойкумене благодаря одному сумасшедшему миллиардеру, который был её фанатом. Выложив, просто, бешенные деньги, он подрядил нас создать целый мир игры «Сталкер», на которую ещё в детстве подсадил его дед, и заселить его ботами всех персонажей. Для этого он предоставил нам оригиналы трилогии: «Тень Чернобыля», «Чистое небо» и «Зов Припяти», хранящиеся в семейном облачном архиве, наверное, несколько поколений. Это были простенькие игрушки, выводящиеся на плоский экран и имеющие смешной объём памяти. Что-то около восьми гигабайт каждая. Простенький сюжет, плохая графика с претензией на 3D, отвратительно неудобное управление. Даже удивительно, как наши предки умудрялись играть на них и, самое главное, получать от игры удовольствие. Мы, тогда, не понимали, зачем ему это нужно, когда уже есть масса игровых миров типа «Подземелья монстров», «Звёздных войн», «Космического десанта» или «Крестового похода».

Правда, как оказалось позднее, миллиардер был далеко не сумасшедшим. Далеко не сумасшедшим, если не сказать – гением. Поиграв неделю в своё удовольствие и наигравшись вдоволь, заказчик развернул активную рекламную компанию «Сталкера», и туда ломанулись толпы желающих побегать среди аномалий, поискать артефакты и сразиться с мутантами. За короткий срок игра стала лидером продаж и возглавила топ всех виртуальных игр современности. И, вот тут, всплыл на свет Божий один небольшой пункт, который, по настоянию миллиардера мы включили в договор. А именно: «заказчик имеет 10 процентов с каждого аватара, созданного по мотивам игры». Благодаря такой рекламе многие заказывали не просто аватар типа «Боец», а конкретно определённого персонажа. Кто-то хотел стать долговцем, бандитом, наёмником или свободовцем, а кто-то, вообще – кровососом или бюрером. Вот и потекли денежки не только в наш карман, но и в карман миллиардера. Даже завидно. На ровном месте капитал поднял. Хотел бы и я так же легко. И удовольствие получил, и заработал.

Блок-пост жил своей, если можно так назвать, жизнью. Повинуясь алгоритму боты-вояки стояли у шлагбаума, прохаживались вдоль одноэтажного кирпичного здания, дежурили на вышке у пулемёта или перекуривали возле стоящего на дороге армейского внедорожника. Я расположился на пригорке и прикидывал, как бы половчее проскользнуть мимо него. Больше всего смущали метров пятьдесят открытого пространства за шлагбаумом. Там, обычно и валят тех, кто пытается в зону проникнуть. И обойти нельзя. Тут «бутылочное горлышко». Справа скала, и слева скала. Единственный путь – по дороге.

– Ну, чего сидим? – это Гали интересуется. – Время идёт.

– Тебе легко говорить, – ворчу я. – Тут проскочить не так и просто.

– И, что ты предлагаешь? Поиски закончить?

– Может, я выйду тут, а ты мне точку входа в деревне новичков на кордоне организуешь?

– Не получится. Так проходи. Нарушитель же прошёл.

Понятно. Вертись, короче, как хочешь. Ладно, это всё лирика. Думать надо. А что, если мне тут пошуметь слегка? Больше всего нужно опасаться пулемёта на вышке. Вот его бы убрать. С этой стороны к блок-посту подойти можно спокойно. Практически до самого шлагбаума. Боты запрограммированы стрелять, только в того, кто на той стороне. А тут просто остановят и сообщат, что дальше проход закрыт. А, ведь, может и получиться!

– Гали! – позвал я напарницу. – Залей мне скорости и реакции побольше и парочку гранат подбрось.

– Что-то придумал?

– Да.

– Держи.

В карманах ощутимо потяжелело. Я сунул руку и нащупал ребристый мячик. Отлично. Вообще-то, так не бывает. Любое оружие или боеприпасы нужно заработать или добыть. Но, мы же, не простые пользователи. Мы – боги для этого мира. Поэтому имеем право на чудо.

– Автомат нужен?

– Нет. Отстреливаться на ходу не получится. Не до этого. А, раз так, зачем мне три килограмма бесполезного железа, которое будет при беге мотыляться за спиной и бить стволом по затылку? Потом дашь, когда в деревню зайду.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Знаю. А, ещё, надеюсь, что выгорит задуманное. Я спустился с пригорка и пошёл по дороге. Вояки на меня никакого внимания не обращали. Только, когда я уже подошёл к шлагбауму, стоящий там солдат вытянул вперёд открытую ладонь: «Стой, сталкер! Проход запрещён!»

Я остановился почти вплотную к нему, оглядываясь по сторонам и прикидывая диспозицию.

– Стой, сталкер! – механически повторил бот. – Проход запрещён!

Он бы, может, ещё раз десять повторял бы одно и то же, но мне уже всё было ясно. Вытащив из кармана обе гранаты, я аккуратно закинул одну на вышку, а вторую катнул под ноги солдатам, перекуривающим у внедорожника, а, потом, толкнув стоящего передо мной бойца, поднырнул под шлагбаум и рванул по дороге, придерживаясь левой стороны. Как раз в этом месте «бутылочное горлышко» расширялось, и начинался лес. Моей целью было поваленное дерево, нырнув за которое, можно было бы укрыться от обстрела. А дальше ползком. Наверху грохнуло, посыпались обломки кирпичной кладки, шмякнулся труп вояки и с грохотом приземлился пулемёт.

Первые выстрелы раздались тогда, когда я щучкой нырнул за дерево и, перекатившись, прижался к шершавой коре. На блок-посту взвыла сирена и что-то невнятное заговорил механический голос через громкоговоритель. Пули с плотоядным чмоканьем впивались в ствол, мочаля ни в чём не повинную древесину. Прошёл! И с первого раза! Погони можно было не опасаться. Боты на неё не запрограммированы. Только стрелять и могут. Не поднимая головы я прополз метров тридцать, пока блок-пост не скрылся за выступом скалы, а, потом, поднялся и двинулся параллельно дороге. Метров через пятьдесят вышел на проезжую часть и оглянулся. Вояки успокоились и уже не стреляли. Блок-пост, вообще, опять выглядел так, словно не взрывались там мои гранаты. Так же на вышке часовой изредка поводил стволом пулемёта по окрестностям, а боец на шлагбауме снова стоял спиной к зоне, широко расставив ноги и положив руки на висящий на груди автомат.

Небо над головой висело, словно тяжёлая свинцовая плита. А, только что, по ту сторону шлагбаума, была прекрасная летняя погода, и небесный свод радовал глубокой синевой. Небольшой просёлок спускался от дороги к деревне новичков. Единственная улица, дома разной степени разрушения, костры, горящие в обрезанных бочках у входов в явно обжитые погреба и сталкеры, все поголовно аватары, греющиеся у огня. Не ожидал, что столько фанатов появилось у этой игры. Нет, конечно, знал о бешеной популярности игры, но, чтобы настолько! Помнится, когда мы создавали зону отчуждения, тут были, в основном, боты. Выходит, достаточно игроков, раз программа убрала их. Я шёл мимо них, слушая долетающие до меня обрывки разговоров. Говорили об артефактах, которых уже мало на свалке, про Агропром, на котором поселилось семейство кровососов, про «Долг» и «Свободу» и, конечно, про исполняющий желания монолит.