Объединение (часть 1)

– Всё нормально… Я в порядке. – проглотил ком в горле Эвион. Ему всё труднее было сдержать дрожь. Казалось, мама заметила, как тряслись у него руки. – Почему ты думаешь, что убийца – профессионал, отсидевший срок?

– Ну кто ещё мог так зверски расправиться с людьми!? – возмутилась Лючина, а Эвион окончательно умер, находясь в полуобморочном состоянии, и смутно говоря себе, что это всё браслет. Он ведь не убивал, он только держал железную нить! Но такие показания полиции вряд ли понравятся, и мама будет считать единственного сына сумасшедшим. – Хотя кто их знает. Хорошо, ты в порядке. Я, как успокоилась, тут же домой побежала, так волновалась!

– Надеюсь, полиция быстро найдёт убийцу. – Эви посмотрел в окно, думая о том, что не возражает против пожизненного заключения или смертной казни. Главное – побыстрее, чтоб мысли о своей виновности, которые он старательно откинул на задний план, его окончательно не убили. Ведь как никак браслет был у него в руках. Но сам в полицию он не пойдёт. Или стоит рассказать им? Сумасшедший дом ему обеспечен.

– Конечно они его найдут! Это же их работа. – его мама хотела завести разговор о чём-то другом, но Эвион резко вскочил со стула.

– Точно! Мам, я ж на работу устроился! – он мимолётно глянул на часы над дверью и выбежал из кухни, схватившись за единственный шанс развеяться от кошмаров.

– Что ж ты меня не предупредил! Поздравляю! – Лючина так и светилась, кинувшись за ним с гордым лицом выигравшей очередную партию зазнайки-шахматистки. – И кем же ты стал?

– Да так… Курьером.

– А получше найти не мог? – на её лице отразилось изумление, перетёкшее в кислую мину.

– У меня среднее полное образование. – пока Эвион расчёсывал спутанные волосы и пытался перевязать их резинкой, мать вылила на него тонну недовольствий по поводу его профессии, хоть как-то отвлекавших его от вчерашних убийств.

Вылетев на улицу из душившей его атмосферы, он тут же почувствовал облегчение – мамы с её рассказами рядом не было, хотя без неё тоже плохо. Зато свежий воздух и целый рабочий день впереди! Только бы отвлечься…

Эвион сразу свернул налево, подальше от злосчастного переулка. Мама сказала, что она была в доме напротив? А если бы она его увидела? А если бы он убил и её? С чувством стукнув себя кулаком по голове за такие мысли, он ускорил шаг – начальник будет явно не в восторге от его опоздания и уволит. Или начальник сам опоздает? В любом случае всё, что ни делается – к лучшему. Даже то убийство… За это Эви опять треснул себя по голове.

– Слава богу! Хоть кто-то пришёл вовремя! – радостный, явно новый начальник рылся в своём небольшом загруженном столе. – Ты-то мне и нужен!

Эвион не понял, кому были адресованы слова – листку бумаги, который директор службы доставки выудил из кучи других, или его новому сотруднику.

– Так, у нас есть заказ на два вентилятора в офисы «Бонси». Знаешь это здание?

– Четыре остановки на автобусе? – уточнил Эвион.

– Да, да точно! – весёлый начальник смял лист бумаги и точным броском попал в корзину у двери. При этом он победно сжал кулак. – Это слишком близко, поэтому машину не бери. Вентиляторы стоят у охранника.

Эвион понял, что на этом разговор окончен и вышел из кабинета с табличкой «Директор Н.-С. Герте». Взяв у охраны коробку с небольшими настольными вентиляторами, он вышел на улицу.

«Мне кажется, или эта железка стала теплее?» – Эвион ощутил лёгкий нагретый неизвестно чем браслет. – «Вчера она точно была холодной. Изменяет форму, нагревается и холодеет неизвестно от чего, нападает на людей… И снимать её не особо хочется. Что это за вещь вообще!?» – мысли смешались в голове Эвиона, одна страшнее другой, но ни одна не была правдоподобна.

Внеся в автобус коробку, Эви одел наушники и устремил взгляд вглубь мелькающих улиц. Деревья, дома, люди, в небе парят птицы, рядом тянутся рельсы железной дороги… Жизнь ни капли не пошатнулась из-за ночных проделок браслета, зато кто-то сейчас оплакивает погибших. Эвион уже жалел, что его не пристрелили. Ему казалось, что все в автобусе смотрят на него. Он сильнее прислонился к окну и закрыл глаза. Весёлая быстрая музыка струилась по волнам его мыслей, порождая разные цветные картинки – вот он гуляет с любимой, вот он играет с друзьями в футбол, вот получает первую зарплату… Надо обязательно это отпраздновать!

В хорошо знакомой музыке произошли изменения: добавились отдалённые женские вопли, плачь ребёнка. Вполне реальные. Сквозь наушники Эвион услышал скрежет металла, вой тормозов и испуганные крики. Молниеносно выдернув наушники, он обернулся назад.

Сошедший с рельс пассажирский поезд летел сзади на автобус. Состав, словно дикий зверь, налетел на автобус, на бешеной скорости протаранив заднюю часть, и начал подминать сиденья и людей под себя. Как монстр, рвущий свою трепыхающуюся добычу, поезд мордой проехался по автобусу, превратив его в груду искорёженного металла.

Дикая боль, вспыхнув в правой руке Эвиона, а следом и во всём теле, отключила сознание, и слыша отдалённый звон разбитого стекла, чувствуя холод в области плеча, ледяные покалывания в теле, юноша покинул этот мир.

***

Солнце так же ярко светило на улицу, не прекращая засылать лучи в дома изведывать обстановку. Несколько лучиков проникли в большое круглое здание с обширным ограждённым садом. Люди в белых халатах сновали туда-сюда, о чём-то переговаривались, что-то несли. Лучам стало утомительно наблюдать за вечной беготнёй и они покинули здание.

«Тишина. Нет, что-то тут есть. Это маленькие мокрые капли разбиваются о водную гладь. Вода… Прохладная вода… Дует свежий ветер, шелестят маленькие берёзовые листочки. Только темно. Не видно ни воды, ни деревьев. Как-то грустно. Только звуки. И они искажаются. Шелест теперь похож на перелистывание бумажных листков. Резкий хлопок. Это точно не рыба плещется. Очень жалко. Капли воды приняли какое-то электрическое, раздражающее звучание. Нет, это не на природе. Но где тогда? Прохладно… Значит, не дома. Жёстко и больно, значит, жив. Чего-то не хватает? Возможно, но это не главное. Плотный, по краям холодный… Кислород? Значит всё же жив!»

Эвион резко открыл глаза и заморгал. Белый свет в окне, белые стены… Не Рай, но и не Ад – больница. Как он сюда попал? В автобус въехал поезд… Сколько людей выжило, интересно?

Юноша боли в теле не нашёл, попытался привстать, но тут же опрокинулся на правый бок, за чем последовал колкий удар в плечо. В голос зашипев, лишённый всяких мыслей, Эви отскочил от простыни и свалился с койки. В страхе он закрыл глаза и боялся шевельнуть правой рукой. Минуту спустя он протянул левую руку, осторожно, чтобы не травмировать другую. Парень дотронулся до правой руки, и уткнулся пальцами в рёбра. Теперь он дёрнул правым плечом – ответом была ноющая боль, затем холодное и мокрое ощущение.

Эвион открыл глаза. Видя, словно в тумане, он повернул немеющую шею, опустил взгляд… Правой руки нет. Осталось только плечо. Точнее что-то перевязанное, всё в бинтах и очень неприятное.

Эвион сел на кровать, ощупал здоровой рукой плечо без окончания. Невесомое нарастающее волнение и отчаяние разожглись внутри. Он отвернулся от правого плеча, начал рассматривать белую дверь, кафельные стены, потом бессознательно уставился на ненавистный браслет, разглядывая в нём своё отражение. Почему доктора не сняли его? Или не заметили?

Глава третья

Любимая

Боги, свесившись с балкона мраморной площади, с сочувствием и в то же время с нетерпением смотрели на Эвиона. Узура-Каири, упиваясь амброзией, любовалась плодом своей деятельности, не ведая боли, которую испытывал Эвион.

– Тут сюжет будет поинтереснее, чем у дриад на прошлой неделе. – заинтересованно всматривалась вниз Сев.

– И герой посимпатичнее… – добавила Узура.

– А я бы добавил пару девушек. – предложил Тсэй, мечтательно опустив голову на руки.

– Ты помолвлен! – в один голос рявкнули две богини.

***

Иногда бывает так: все планы рушатся, всё накопленное исчезает, всё прошлое всплывает. И происходит это в самый неподходящий момент, когда тебе нужна помощь, а никого рядом нет, тебе нужны средства, а они кончились. И что делать? Ждать?

В дверь робко постучались. Чуть она приоткрылась, сквозняк сдул лёгкое покрывало с Эвиона, которое он спешно накинул на травмированное плечо.

– Привет, это я. – в его палату вошла невысокая блондинка с тревожным взглядом. Её лицо было бледно, словно бутон ландыша, а худенькие руки сжимали цветы.

– Майя, как я рад тебя видеть… – по лицу юноши скользнул лучик надежды.

Девушка подошла к его кровати и протянула маленький букетик белых цветов. Эвион, чуть помедлив, взял его левой рукой, то есть хотел сперва взять правой, но, увы, её не было.

– Спасибо, чудно пахнут! – Эви заставил себя улыбнуться и чуть привстал. Покрывало слетело с плеча и взгляд Майи метнулся к красноватым бинтам.

– Ох… – она сразу же отвернулась, сжимая горло рукой. – Эви, как же ты это пережил… – она вдохнула побольше воздуха и продолжила на одном дыхании. – Как ты себя чувствуешь?

Майя села рядом с ним на кровати.

– Да всё нормально! – Эвион накинул на правое плечо покрывало, чтобы ещё больше не пугать свою девушку. – Я толком не понял, что было. Всё произошло слишком быстро и я моментально вырубился, так что… Ничего не помню.

В дверь снова постучались.

– Войдите. – радостно откликнулся Эвион, довольный повышенным вниманием к своей персоне и воодушевлённый присутствием Майи.

– Эви! Живучий же ты! – кинулся ему на шею вечно растрёпанный Офэн, его лучший друг.

– Полегче там с ним! – прикрикнула вошедшая следом стройная высокая девушка с короткими русыми волосами и огромными голубыми глазами. Пронизывающим взглядом она оглядела друга.

– Я в порядке, Ирен. – Эвион опять улыбнулся, и друзья, окружив его, начали расспрашивать пострадавшего о самочувствии и ощущениях. При помощи Офэна Эви облокотился на подушку.

– А где мама?

– В коридоре. Ей пришлось дать успокоительное – она чуть операцию тебе не сорвала. Бегала, кричала… – пояснил его друг.

– Как это на неё похоже. – невесело улыбнулся Эвион. – Сколько я здесь нахожусь?

– Два дня.

– Господи… Два дня назад? – Эвион посмотрел на друзей, ожидая, что они продолжат. Но они молчали. – Как это произошло?

– Поезд сошёл с рельс и пробил автобус. – ответил Офэн. Девушки сидели молча. – Кстати… В полиции сказали, что поездом управлял неизвестный. Его опознать не удалось. А машиниста, который должен был вести состав, нашли без сознания под перроном. Сочли, что это теракт. Было много тяжело раненных, но врачи всех спасли. А то, как ТЫ выбрался из автобуса… – Офэн оживился и улыбнулся дрожащими губами. – Ты умудрился в последние секунды выбить окно и почти выпрыгнул! Вот только рука… Но сам факт!

При этих словах Майя вздрогнула и с обожанием посмотрела на Эви.

– Я не бил окно…

Когда его выписали, Эвион ушёл с работы. Директор по телефону выразил своё сожаление парню и пожелал скорейшего выздоровления. Отец Эви, давно покинувший семью, прислал в помощь сыну деньги, а когда Лючина пришла в себя, она то и дело рыдала, глядя на искалеченное тело сына и гадая, как ему жить дальше. Зато Эвион уже продумывал план по возврату конечности: для начала надо было накопить крупную сумму, затем найти алхимиков, готовых заняться его рукой, и он снова вернётся к нормальной жизни. Вот только после недавней войны, отголоски которой всё ещё слышались на севере Эсии, алхимики были заняты помощью солдатам и до Эвиона им дела не было. Да и пока он накопит синапласы, года три пройдёт… И мечта стать пианистом томится в ожидании. Но если это мечта, то Эви её осуществит и пусть только попробует кто-то или что-то ему помешать.

Эти мысли его утешали и давали сил. Когда он представлял, как мастерски завершит сонату и зал будет стоя аплодировать, в сердце Эвиона разжигалось пламя. А в фантазиях, в которых он давал интервью, его обязательно спрашивали «как вы нашли в себе силы играть после такой катастрофы»? И он отвечал, что вера в себя и поддержка родных оказали большую помощь в те непростые времена… Хотя бы ради этих слов журналистам, в наличии которых в будущем Эвион не сомневался, можно было потерпеть утрату.

Однако ещё одно потрясение на время снова выбило его из колеи. Майя сообщила, что им лучше остаться друзьями. Он дал ей согласие, сказав, что сам об этом подумывал и, когда она ушла, долго корил себя за это, хотя знал, что девушке лучше быть с полноценным парнем, а не с калекой.

Эвион с трудом понимал, сколько ещё ударов судьбы способно перенести его сердце. И главное – за что? За то, что устроился на работу? Или за то, что убил двух людей и не успел помочь умирающему, который, возможно, был мёртв ещё до прихода Эви? Парень убеждал себя в том, что происходящее – всего лишь сон. Скоро он проснётся, и рука будет на месте, девушка от него не уйдёт, сам он никого не убьёт и не будет свидетелем смерти, но самое главное – на руке не будет этого мерзкого браслета. Стоило бы его выкинуть, но кто знает, может снова будут звенеть колокола в голове и это никогда не пройдёт?

***

Лучи сновали по земле в поисках интересных неосвещённых уголков, вторгаясь в чужую жизнь, освещая её и лаская теплом. Наткнувшись на густой еловый лес, тянущийся в белом тумане, они в испуге отшатнулись, покинув это место и навсегда забыв туда дорогу.

Зато водитель небольшой серебряной машины, мелькнувшей меж деревьев по теряющейся трассе, хорошо помнил этот маршрут.

Большое окно лесной усадьбы, вытянутое вверх к остроконечной крыше, отражало весь лес, в тумане представший в цвете морской волны. Ещё двадцать таких же окон безропотно раскрывали обитателям тёмного дома девственную природу, не давая ни одной детали скрыться. Спокойный лес пронизан пристальными взглядами, для заблудших сюда путников не существует ни Рая, ни Ада, ни жизни, только вечный страх. Заблудившийся вскоре теряет надежду самостоятельно выйти из леса. Ведомый безысходностью, он, в конце концов решается и приближается к старой усадьбе в надежде на помощь. И вряд ли ему уже удастся уйти.

У окна стоял рослый, статный и видный джентльмен в чёрном парадном фраке, разбавленном цветным платком на шее, заколотым бриллиантовой брошью. Взгляд его чёрных вороньих глаз отстранённо пробежался по лесу и с детским любопытством замер на серебряной машине, из которой вышел мужчина в военной одежде и направился к усадьбе.

– Гертам Линс! – расплылся в добродушной улыбке граф Белиан Спеода, встречая вошедшего в комнату мужчину в военном камзоле. – У вас есть интересные новости, не так ли? Ну скажите же, не томите.

– Добрый день, граф. – вздохнув, мужчина снял фуражку. Правую сторону лица генерала Линса рассекал длинный шрам до подбородка, а взгляд был печален. – Радовать вас особо не приходится. Трое моих людей убиты. Двое были заколоты талисманом при необъяснимых обстоятельствах, один разбился на поезде при исполнении.

Улыбка на лице графа уменьшилась, но от этого не перестала наводить ужас. Граф Спеода обошёл тяжёлый резной стол и расположился в кожаном кресле.

– Дорогой друг, я так понимаю, талисман ускользнул из ваших цепких… лап. – последнее слово граф Спеода произнёс с особым отвращением, не спуская с лица улыбки. – И где же он сейчас? Вы нашли нового обладателя?

– Да, почти. Он проживает в Сои. На данный момент должен быть или на кладбище, или в больнице. Мы совершили теракт, однако парень оказался живучим. – генерал Линс ожидал вердикта графа, но он лишь откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и, будто бы дирижируя, помахал рукой.

***

Эвион потихоньку привыкал к жизни без руки. Портило все его планы о приспособлении к роли калеки только то, что правой рукой он ел, писал, да и вообще делал всё. А теперь приходится переучиваться. Неделю он сидел дома, разминал единственную конечность и с обидой поглядывал на металлическую нить, сидевшую на его запястье, а потом всё же решил прогуляться.

Из принципа он не стал закатывать болтающийся рукав кофты отсутствующей руки. В итоге при малейшем дуновении ветра рукав безжизненно трепетал на ветру, словно флаг поверженного войска. С одной стороны так и было – руки нет, а значит и «крепость» разрушена. Но всё, что попадает под осаду, продолжает сопротивляться.

Эви прогуливался по каменной мостовой, старательно шагая по прямой и не заворачивая в переулки дабы не убить ещё кого-то. Пройдя пекарню, у которой всё и началось, он вдохнул соблазнительный аромат только испечённых плюшек и влился в толпу.

Тут он ещё раз вспомнил тот роковой вечер, мысли о котором он учился всё реже допускать, с мучением представил умирающего и двоих бандитов, в очередной раз сказал себе, что убийство было самозащитой, что по сводкам новостей те нападавшие были давно в розыске, что он сделал это на благо общества и вообще он этого не делал, он просто стоял рядом.

Машины, люди, ветер – всё смешалось в летнем, тёплом воздухе, кружась цветными красками, струясь лёгкими отголосками прошлого, врываясь в жизнь и улетая, оставив в памяти фрагменты. Одинокий, ничем не занятый прохожий всё бы отдал, чтобы оказаться в числе везунчиков, увлечённых делом, или самозабвенных весёлых компаний, или несущегося мимо тёплого порыва, разгоняющего в стороны волосы с лица красавицы.

Приятели, друзья, родные… Всегда помогают расслабиться, справиться с мыслями, не остаться наедине с проблемой. Но зачастую одним это не интересно, другие слишком увлечены делами, третьих ты уже успел вымотать одним и тем же вопросом «как быть» и ты снова один. В поисках решения прочёсываешь дно всемирной истории, книги, интернет, выискивая нужные советы, и всё равно ошибаешься, но хотя бы успокаиваешься на время. Вроде сделал всё, что мог, но дело совершено, и назад пути нет.

Эвион свернул на просёлочную дорогу, идущую перпендикулярно городу, и пошёл между цветными заборами, скрывающими лающих собак, кусты сирени, играющих в саду детей и бесконечные огороды. За одним из таких цветных, радостных заборов жил его лучший друг и безумный любитель истории – Офэн. Несколько дней Эвион ломал голову, где узнать хоть что-то про металлический браслет, и пришёл к выводу, что ответ прямо перед носом.

За синим забором слева от дороги раздавались чьи-то весьма бойкие завывания под гитару. Эвион остановился у калитки, и, усмехнувшись пению своего друга, постучал. Ноль внимания. Парень толкнул дверь и вошёл на территорию. Обойдя аккуратный деревенский дом, Эви помахал Офэну и Ирен, восседавшей на куче поленьев, и дослушал песенку собственного сочинения Офэна.

– Наконец-то! – рассмеялся Эви, когда его друг отложил гитару.

– И тебе привет. – ответил растрёпанный парень. – Ну что, выполз наконец?

– Ага. Можно тебя на пару слов? – с извиняющимся взглядом Эвион отвёл Офэна от Ирен, – Ты слышал о недавнем убийстве трёх человек в переулке?

– Кто об этом не слышал? – задал риторический вопрос Офэн, грустно усмехнувшись. – Ты что-то знаешь об этом?

– В общем… – Эви вдохнул побольше воздуха в лёгкие, будто оцепеневшие при заморозке. Язык не поворачивался, но душа изнывала в нетерпении поделиться с кем-то болью. – Это я их убил.

Дальше Офэн начал долго смеяться, что сильно задело Эви, и тот, в негодовании тряхнув друга единственной рукой, помахал перед ним браслетом.

– Вот! Всё эта штука! Она продырявила тех двоих, когда они хотели меня убить. – браслет ртутной змейкой сполз на ладонь к Эвиону. – Не знаешь, что это?

– Любимая… – только и мог ответить Офэн, гладя на нить, словно заворожённый.

– Ты спятил?! Вон твоя любимая, на брёвнах сидит! – Эвион с опаской отшатнулся от друга.

– Да нет же! Это талисман «Любимой»! – Офэн не веря глазам уставился на металлическую нить и напрочь забыл о том, что сотворил его друг. О каких проблемах речь, когда перед ним настоящая реликвия?! – Где ты это откопал?

– Снял с одного из убитых. Ты знаешь, как от него избавиться? Я пытался снять, но от этого появляется дикая боль и… – Офэн не дал Эвиону договорить, жестом указав следовать за ним.

– Честно, я не хотел их убивать! Это… получилось…

Офэн остановился на ступеньках, повернулся к другу и вдруг обнял его. Когда он отдалился, в его улыбке и глазах было тёплое дружеское понимание.

– Эви, ты – мой друг и знаю я тебя, как родного брата. – он похлопал друга по здоровому плечу. – Главное – что ты сам живой. Что с тобой произошло!.. А те двое были в розыске за убийства, они получили по заслугам. И ты не должен себя винить в том, что сделала эта штука. К тому же ты защищался…

Эвион был дико рад, что единственный человек, которому он решился сказать правду, его понял. Офэн, когда в газетах писали про то или иное убийство, всегда осуждал преступников, но яро стоял на том, чтобы людей, убивших в целях самозащиты, оправдывали или смягчали им приговор.

Войдя в светлый холл деревенского домика, отдающего запахом сырого дерева, Офэн кинулся к старому книжному шкафу, заваленному книгами по истории о прошлом и предположительном будущем. Порывшись там, он выдернул потрёпанную книгу «Легенды и мифы о талисманах Анвирии».

– Итак! – он довольно открыл оглавление. – Талисман «Любимой», страница 185. – Офэн, увлеченный исторической находкой, представшей перед ним, пролистал полкниги перед жадно глядящим на него Эвионом и вконец ничего не понимающей Ирен. – «Талисман «Любимой». Первое упоминание о нём найдено в 3865 году. Представляет собой нечто похожее на длинный металлический шнур, принимает разные формы. По легенде, девушка Айола, чей возлюбленный ушёл на фронт, создала этот талисман из ртути, части своей души и неизвестных нам компонентов и отослала юноше с письмом, на котором было написано «От любимой». По описаниям из письма Айолы, талисман будет защищать обладателя от грозящей ему опасности. Но её возлюбленный погиб, а талисман был потерян на поле боя либо найден другим воином. Сама Айола скоропостижно скончалась, так как не смогла жить, отделив от себя часть души. Ходят слухи, что талисман защищает обладателя лишь потому, что внутри находится как раз душа этой девушки, иначе самостоятельно принятые талисманом решения о нападении объяснить нельзя. Снять «любимую» с владельца можно только после его смерти или же в храме города Дестан». Конец статьи! – захлопнул книгу Офэн.

– Погоди! Отдай! – Эви попытался перехватить книгу у Офэна, но тот увернулся. – Не издевайся над калекой. Мне надо автора посмотреть.

Автором статьи был Эриен Ван Хольц, профессор университета естествознания. Офэн нашёл в интернете адрес профессора, который проживал на другом конце моря Нарея в Бефи – горнолыжном городе-курорте ледяной державы Квир, вечно заснеженном, где небо каждый день радовало взгляд своей нежно-голубой расцветкой. Про автора, кроме адреса, больше информации не было.

– Что собираешься делать? – пролистывал сайты про талисманы Офэн, беспрестанно долбя по клавиатуре.

– Поеду в Бефи, естественно. Найду этого Эриена Ван Хольца, расспрошу о храме, а потом в Дестан. – мрачно ответил Эвион.

– А в интернете что, нет пояснений о храме и «любимой»? – спросила Ирен, теребя рукой краешек мини-юбки.

– Нет, про талисман вообще ничего не сказано. Только две одинаковые статьи – в книге «Легенды и мифы о талисманах Анвирии» и «Редчайшие талисманы, описанные профессором Ван Хольцем». – Офэн оторвался от компьютера.

– Но где ты найдёшь столько денег? – продолжала допрос Ирен.

– Отец прислал сумму на лечение, их и использую, чтобы добраться в Бефи. А там автостопом и пешком до Дестана. – беспечно улыбнулся Эвион.

– Ага, а по дороге тебя прибьют! – взволнованно потрясла его за здоровое плечо Ирен. – Очнись! Мы в 41-ом веке! В одиночку путешествовать…

– У меня есть это. – Эви взглядом указал на «любимую». – Я теперь её хозяин, и она мне поможет. Наверное… И раньше я лёгкой атлетикой занимался, так что если надо – убегу! – убедительно сказал он, вызвав на лицах друзей улыбки.

– А как твоя мама к этому отнесётся? – вопрос Ирен пришёлся как раз к месту.

Глава четвёртая

Прощай и здравствуй

Изъявляя желание уехать, Эвион явно не ожидал столь бурной реакции у своей матери. Лючина была слишком счастлива за «ожившего» сына и только раз попыталась узнать, как Эви будет жить с одной рукой заграницей. Сыну было очень кстати, что она не вдавалась в расспросы и он избавился от необходимости говорить об убийстве, но его сильно задело, когда она спросила, не против ли он, если её знакомый немного поживёт в комнате Эви.

Про путешествие Эвион сказал скорее правду, чем правдивую ложь, намекнув, что это путешествие поможет ему восстановить конечность. В общем, так оно и было: избавится от талисмана – легче будет накопить на операцию, не опасаясь за чужие жизни.