Секретарь на метле

Видно, ласки Богдана только на преображение и хватило, а для обретения настоящей силы придется как следует потрудиться.

«Что-то мне подсказывает, одним поглаживанием священная ведьма не отделалась… – размышляла Бажена. – Только как мне подарить Богдану счастье? Как заставить его полюбить?»

Опыт, почерпнутый из многочисленных сериалов, наталкивал ведьму на единственный возможный ответ. Мужчина счастлив, когда он возлежит с женщиной на кровати…

– Это что же, это мне придется с Богданом… в спальню?! Ужас какой… – затрясла головой она.

И посоветоваться-то ей не с кем, только и осталось, что надеяться на старые рассказы матери и собственную память.

Глава 8. Попытка № 1

Выбор невелик: либо сиди одна в пустой квартире без еды и надежд на светлое будущее, либо иди к… Непонятно, что хуже.

– Так… нужно рассуждать логически! – подняла указательный палец Бажена.

Богдан – еще тот ходок, вон как быстро и профессионально оприходовал ту самую блондинку, платье которой испортила ведьма. И та совсем не возражала, наоборот, млела, когда Изверг прикасался к ней своими пухлыми губищами. И в спальне потом охала будь здоров как. Значит, чисто теоретически можно предположить, что оказаться с Богданом в постели будет не так уж противно или неприятно.

Воспоминания о том, как Изверг чесал ее за ушком, были всё еще живы, и от них приятно сводило низ живота. Но живы были и другие воспоминания: этот мерзкий тип кричал на кошку, заставлял лопать гадкий вкуснейший корм… Ладно, не так уж он и плох, могло быть и хуже, намного хуже. Но всё же что мешало хозяину быть приветливее? Ласковее?

Кстати, вряд ли на «лежание в постели» уйдет так уж много времени… Пара часов, не больше, и на этом закончили, сила при ведьме, можно готовить почву для путешествия во времени. Колдовать как мама, одной фразой, Бажена не умела. Однако была уверена, что, собрав необходимые травы, коренья и отыскав побольше паучьих лапок, наверняка сможет сотворить нужное зелье. А с нужным зельем и хорошим запасом силы она уж точно пробьет коридор в прошлое. Правда, надо будет еще подготовить смертельные подарки немецким солдатам…

В общем, дел невпроворот.

– Где там этот Богдан?

Бажена вдруг почувствовала прилив энергии, решительно подскочила и достала из заветного мешочка щепотку колдовского песка, нашептала на него:

– Чудь, чудь, чудь…

И дунула.

Песок загорелся, едва оказался в воздухе, и испарился. Это чтобы бывший хозяин не вспомнил, как столкнулся с Баженой в кухне, а если и вспомнил бы, подумал, что приснилось.

Ведьма завязала мешочек плотнее и пошла в прихожую. К счастью, на верхней полочке нашлись запасные ключи от квартиры, и она без проблем смогла покинуть холодное, но прекрасное пристанище. Однако стоило ей выйти за порог, как ледяной пол лестничной клетки напомнил: ты больше не кошка, детка, тебе необходима обувь.

– Священная ведьма-матерь! – простонала Бажена, возвращаясь обратно в квартиру.

Ведьма без обуви обошлась бы легко. Она выросла вдалеке от современной цивилизации и могла себе позволить блуждать по лесу босоногой даже глубокой осенью. Но ведь она в городе. Вы видели в городе человека без обуви и при этом не бомжа? Бажена не видела, даже в крохотном городке, где она жила с бабой Верной, все ходили обутыми.

Можно снова заняться копированием, да только не чувствовала она в себе сил для этого нелегкого дела. А значит… Рука сама потянулась к заветному мешочку.

Привыкшая к строжайшей экономии колдовского песка, Бажена и теперь решила схитрить. Нашла в квартире черное кожаное кресло, подошла к нему сзади и сыпанула маленькую щепоть на кожу. Та заскрипела, пошла волнами, а потом прямо по ней пошла огненная змейка, выжгла необходимое количество материала, изрядно при этом надымив. Два куска кожи шлепнулись на мраморный пол, заскрипели, зашипели, прямо как яичница на сковородке, и обрели форму балеток, оставив вокруг себя следы гари. Магия огня она такая… бесследно не исчезает, если руки ведьмы не слишком умелые.

Бажена подошла к балеткам, шагнула в них и замурчала от удовольствия – оказались точно в пору, приласкали ее ноги, настолько были мягкими и удобными. То, что нужно.

И снова ведьма понеслась в прихожую, вышла на лестничную клетку, как вдруг из открытого окна у самого лифта дунуло прохладным ветром. Ветерок обласкал ее ноги, забрался под платье, напоминая, что белья на ней нет.

Что скажет Богдан, когда обнаружит, что она пришла к нему без трусиков? Подумает, какая-то нищенка, у которой нет даже белья… собственно, так оно и было. У ведьмы из имущества только чужая прихватка да выжженные из чужого кресла балетки.

– Так дело не пойдет… – покачала головой Бажена.

Она знала, помнила из рекламы нижнего белья, что для соблазнения мужчины просто необходимы открытые трусики. Как красиво они смотрелись на модели… и на ней так же будут!

Она снова вернулась в квартиру и пошла прямиком в спальню. Там на кровати лежал покрытый целлофаном огромный белый матрац, изготовленный из удивительно нежной бежевой ткани. То, что нужно.

Бажена сдернула целлофан, отшвырнула в сторону. Две минуты, и матрац полыхал огнем, да так сильно, что ей пришлось бежать за водой. Правда, трусики получились прекрасные.

«Танга!» – вспомнила она название модели из рекламы.

С удовольствием их натянула. Бежевая ткань приятно льнула к телу, но вот сзади… противно врезалась туда, куда не нужно.

«И как это носят…» – фырчала про себя ведьма, вспоминая улыбающееся лицо девушки из рекламы, а ведь на ней были такие же трусики. Неудобно до жути, но что ни сделаешь ради великой цели.

Всё, с экипировкой покончено, да и порошка поубавилось, что Бажену очень нервировало.

Спускаясь по лестнице, ведьма искала дверь с золочеными цифрами – триста тридцать три. За той самой дверью и скрывалось жилище вкусного врага.

Нужная квартира обнаружилась на шестнадцатом этаже, Бажена радостно ринулась к ней и… остановилась на полпути.

– Что я ему скажу? – начала она причитать себе под нос. – Дорогой Богдан, можно я подарю тебе счастье? Полюби меня? Отведи меня в спальню? Но разве можно сказать такое мужчине?

Насколько проще было бы, если б она могла его приворожить. Да только не умела Бажена людей заколдовывать, недоступна ей еще такая магия. Ей же не три раза по двенадцать лет, а раньше ни-ни, раньше мудрости в ведьме мало, не по силам такое колдовство. Только ей до тридцати шести еще ух… полжизни. Да и вряд ли колдовская любовь поможет обрести силу. Этого нужно добиваться хитростью, кокетством.

Тут неожиданно в голову ведьмы пришла сцена из одного сериала, где главная героиня заходила к соседу за солью. А он ее… полюбил, в общем. Так полюбил, что, когда их застукала жена, там дым коромыслом стоял.

– Мне нужна соль! – тут же начала репетировать она.

Подошла к двери, постучала, и запоздало вспомнила: у человека горе! У него любимая бабушка умерла, а тут она со своей солью… Где ее человечность, сопереживание? Богдан ведь живой человек, мужчина.

– Здрасте… – Дверь ей открыл совершенно никакой не живой мужчина, а вульгарного вида брюнетка со смазанной помадой.

– Кто там, Анжела? – услышала она голос хозяина квартиры.

Бажене только и оставалось, что хлопать ресницами.

«Ах ты гад ползучий, ах ты Изверг окаянный, ах ты…»

– Девушка, вам чего? – спросил Богдан, появившись в прихожей.

– Я… э-э-э… соседка, мне бы сахарку бы очень надо бы!

«Соль, тебе нужна была соль, идиотка!» – ругалась она про себя.

Тут заметила, с каким вниманием хозяин квартиры смотрит на ее нос. Невольно погладила родинку. Родинка у нее что надо! В меру большая – с горошину величиной, оттопыренная, забавная, как Бажене казалось. А кому не нравится, у того вкуса нет.

У всех женщин в роду Ясных коричневые родинки на кончике носа – штамп качества, ведьмовской знак, этим в ее семье невероятно гордились.

– Соседка, значит? – спросил Богдан, усмехнувшись. – Будет тебе сахарок, деточка.

«Деточка?! Мне вообще-то восемнадцать!» – фыркнула она про себя.

Через полминуты в руках Бажены оказалась небольшая пачка рафинада, а дверь перед ее носом захлопнулась.

– Вот гад!

В расстроенных чувствах ведьма пнула ногой дверь, развернулась и пошла прочь. Вернулась в пустую квартиру. Куда ей было еще деваться, не на улице же ночевать.

Включила свет, поскольку за окном уже начало смеркаться, и вдруг обнаружила, что на руках стали расти рыжие волосы. Подбежала к зеркалу в гостиной и увидела, что зрачки из круглых человеческих превращаются в кошачьи.

Ну конечно, раз силы нет, ведьма-оборотень не может долго прожить в человеческом облике.

– Что же мне делать… – прошептала она.

И рука в очередной раз за сегодня потянулась к узелку.

Бажена достала из маминого мешочка драгоценную щепоть, подняла над головой и, на секунду задумавшись, пропела:

– Днем я дева – умная, ладная,Прекрасная, нежная крошка.Гуляю по улице, статная,И лишь по ночам я кошка…

Как только последние звуки сорвались с губ ведьмы, солнечные лучи полыхнули за горизонтом в последний раз, а улица погрузилась в ночной мрак.

И вот изо рта Бажены раздалось до боли знакомое мяуканье.

Подействовало ли колдовство или, наоборот, закончилось ее преображение?

Кошка запустила лапу в мешочек с песком: проверить, сколько осталось, а там лишь пара крупиц, которых больше ни на что не хватит. Нет больше волшебства, за один несчастный день она потратила всё.

Тут же вспомнила, как заперла дверь на ключ.

«Если не сработало, я здесь умру…»

Глава 9. Желания Богдана

Богдан закрыл дверь квартиры, прошел с Анжелой в гостиную. Та уселась на диван, кокетливо закинула ногу на ногу и кинула в рот шоколадную конфетку из открытой для нее коробки, что лежала на кофейном столике. При этом призывно посмотрела на Богдана.

«Можно идти на абордаж», – сделал вывод он.

Но почему-то на абордаж уже не очень-то и хотелось.

Анжела пришла незваной гостьей, когда он засыпал в кресле. Расчет был прост. Богдан подумал: лучше скоротает вечерок с ней, чем будет грузиться из-за всего, что случилось за последние три дня. Всё же смерть единственного близкого человека – не то, с чем сталкиваешься каждый день.

Лучший способ забыться – позволить хорошенькой девушке сделать тебе приятно, эту истину он выучил очень давно. Однако конкретно в эту минуту расхотелось.

Сидел рядом с Анжелой, слушал ее треп ни о чем, а мысли то и дело возвращались к странной девчонке, зашедшей за сахаром. Смешная такая, с забавной родинкой. Глаза удивительно внимательные, будто просканировала его полностью.

И это платье с филинами! Удивительно знакомыми, к слову. Точь-в-точь как на прихватке, шедшей в подарок к кухонному набору, который для него недавно заказала секретарь. Он не разбирался во всех этих женских штучках, попросил заказать практичную утварь, вдруг захочет что-то приготовить дома сам или чтобы кто-то для него приготовил. А то приведешь барышню домой, а ей даже не на чем будет утром пожарить тебе яичницу. Непорядок. Принесли сковородки с качественным антипригарным покрытием, белые кастрюли без уродских цветочков… и филина в подарок. Никогда не думал, что молодая девушка может надеть нечто подобное – ведь детский рисунок.

А ее волосы… оттенок один в один как у…

– Кошара! – позвал он свою нелюбимицу, похлопал по дивану. – Мурка, ты где?

Теперь уже точно его, никуда от этой кошки не деться.

– У тебя есть кошка? – удивилась Анжела.

– Она досталась мне от бабушки в наследство… – ответил Богдан.

Морально приготовился к вопросу о том, что же случилось с бабушкой, раз кошка досталась ему. Хотя изначально не собирался говорить о смерти близкого человека, не хотел никакой жалости. Он мужик, в конце концов, ему жалость не нужна.

Однако о бабушке любовница не спросила.

– А что, в Краснодаре нет соответствующих приютов? – удивилась Анжела, пожала плечами и отправилась на кухню. – Я за вином!

Богдан почесал затылок и проводил взглядом красавицу-брюнетку: «Могла бы хоть ради приличия выразить сочувствие. Простого соболезнования было бы достаточно…»

Не любила она кошек, ладно, он и сам их терпеть не мог, но бабушка ведь живой человек! Что в голове у бабы, которая не может выразить сочувствие? Исключительно секс и желание выпить?

Богдану вдруг стало мерзко.

Отчего-то ему бесконечно везло как раз на таких вот Анжел – недалеких, лишенных способности чувствовать, видеть дальше собственного носа. Как с такой построить что-то стоящее? Не получится, как ни старайся. Такая выскочит замуж, родит ребенка и следующие восемнадцать лет будет этим ребенком шантажировать.

Он дождался, пока Анжела вернется из кухни с бутылкой элитного красного сухого и двумя бокалами.

– Бери-ка ты это вино, милая, и катись на все четыре стороны, – грубо процедил он.

Сам от себя такого не ожидал.

– Что?! – округлила глаза Анжела.

– Ты меня поняла. И номер мой забудь!

Услышал на прощание ожидаемое:

– Ты придурок ненормальный!

Гостья ушла, не забыв прихватить понравившуюся бутылку.

– Что ж мне так везет на всякую падаль… Неужели во всем городе не найдется одна нормальная, добрая девушка, пусть с чудинкой, пусть… но чтобы человеком была в первую очередь, чтобы сопереживала, знала цену настоящей семье, любви. На такой девушке и жениться можно, – сказал Богдан и сам поразился тому, что сказал. – То с кошкой говорю, то сам с собой, совсем крыша поехала…

Кстати, где все-таки кошка? Этот вопрос не на шутку тревожил.

Бабушка умерла от повторного инсульта в больнице. Но Богдан застал ее еще живой, успел попрощаться. И последними ее словами была просьба позаботиться о кошке. Вспомнила о рыжей гадости в такой момент… Разве мог он нарушить обещание, данное умирающей женщине? Уж конечно, обещал пылинки сдувать, хотя и слабо представлял, как выдержит жизнь с такой шкодой под боком.

– Мурка! – проорал он на всю квартиру.

Но ответом ему была лишь тишина.

Глава 10. Голодная ведьма

Бажена выползла из платья с филинами, досадливо помяукала на трусики-пыточники, потерлась мордочкой о черные балетки.

«Удастся ли надеть еще хоть разок?..» – сокрушалась она, скорбно вздыхая.

Только-только стала человеком и опять ходит на четырех лапах. В этот момент в желудке противно заурчало.

Она без того предыдущие дни голодала, лишь раз нормально поела – и вот опять без всего. Похоже, за время превращений из кошки в девушку и обратно потратила весь запас калорий. Одна-одинешенька, в пустой квартире, где из еды один рафинад, да и тот запакованный. Ну разве она не несчастнейшая из ныне живущих?

«Рафинад!» – это слово сладким предвкушением всплыло в сознании.

Упаковка не преграда.

Бажена потрусила на кухню, запрыгнула на стол и отыскала заветную коробочку. Грызла, драла когтями, но расправилась с картоном довольно быстро. Вскоре белые сладкие кубики стали ей доступны. Она выковыряла один и принялась его лизать, грызть, посасывать. Наслаждалась им, растягивала удовольствие, потом, наоборот, вгрызалась в сахар без жалости. Не успокоилась, пока не слопала сладкий кубик. Жаль, сытости не дал никакой. Но желудок хоть перестал так противно урчать. Был соблазн расправиться еще с одним кусочком, но кошка решила оставить на потом. Неизвестно, какие грядут времена.

Бажена подлезла к крану, повернула мордочкой рычаг переключения вправо, открыла холодную воду, напилась вдоволь – хоть с этим проблем не возникло.

Потом пошла заново оглядывать новое жилище. Вдруг есть какая-то возможность выбраться, она должна знать.

Обошла квартиру. Будучи кошкой, увидела всё в другом свете. Неудобное жилище: ни тебе мягких ковров, где можно всласть поваляться, ни подушек, даже диван и тот кожаный, холодный. О такой только когти точить, спать неудобно. Как ни смешно, самым приятным местом для ночлега оказался прожженный матрац. Запах гари Бажену не испугал – как никак ведьма огня, пусть и без сил. Она устроилась на нем и сама не заметила, как задремала…

* * *

Проснулась глубокой ночью оттого, что во сне к ней явился тот самый немецкий солдат с крючковатым носом и кинжалом наизготовку. Похоже, явно кричала, пока не проснулась, больно горло драло.

Нацист часто являлся к Бажене во сне, всё время повторял одну и ту же фразу на чистейшем русском, что удивительно:

– Мертвая рыжая дрянь!

В этот момент кошке чудилось, будто и правда сдохла: с лап свисали клочки шерсти и кожи, брюхо впало, двигаться не могла. Всё, на что была способна, – открыть рот и закричать, что и делала с завидной регулярностью.

За такие вот кошмары баба Вера обычно гоняла ее метлой. Слава богу, здесь гонять некому. Или не слава богу… ведь если бы кто-то был… Она бы уже не пребывала в таком плачевном положении. Ведь помрет тут с голоду. С ее счастьем, точнее полным его отсутствием, это более чем вероятно.

Чтобы выжить, кошке придется выйти, но как?

Еще будучи человеком, Бажена открыла на кухне окно, чтобы проветрить квартиру от гари. Повезло, что там окна нормального размера, а не как в гостиной – на полстены. Туда-то Бажена и побежала, а вдруг карниз удобный? Может быть, удастся перебраться в другую квартиру.

Прибежала на кухню, запрыгнула на подоконник, выглянула в окно, и от высоты аж голова кругом пошла. Как-никак двадцать первый этаж – это она выяснила, когда выходила. А за окном ничего похожего на карниз, только стена. Выбраться через окно никак не получится, разве что только к праотцам.

Остается надеяться на силу колдовского песка и свои способности.

«Чтоб ты в гробу перевернулся, паршивый убийца! – привычно ругала она про себя ненавистного немца. – Чтоб счастья у тебя в жизни не было! Чтоб провалился прямо в адский котел, там тебе и место! Меня так просто не возьмешь, если понадобится, я железную дверь зубами прогрызу, но из квартиры выберусь и найду способ отомстить тебе за злые деяния!»

С этими мыслями Бажена закрыла глаза и задремала. Казалось, всего на секунду, но…

* * *

– Ай-ай-ай… – стонала она, потирая ушибленную коленку.

Колено, к слову, было совершенно человеческое. Как только эта волшебная информация усвоилась в голове Бажены, та завизжала от восторга:

– Ура-а-а!!! Я человек!

Это же надо так умудриться – улечься на подоконник в ожидании превращения, да еще и заснуть! Ничего удивительного, что свалилась на пол, больно стукнувшись.

И всё равно радости ее не было предела. Заклятие сработало! Теперь при свете дня она всегда будет девой, независимо от того, удастся вернуть магию или нет. Бажена была не очень умелой ведьмой, но закреплять чары умела: если уж наложит заклинание, будет держаться хоть всю жизнь.

Побежала в гостиную, нашла одежду, сморщила носик от того, какими неказистыми теперь казались наколдованные вещи. Эх, ей бы еще колдовского песочка, разоделась бы как городская! Глядя на нее, все сворачивали бы головы, в том числе и Богдан. Только где же его взять, песок этот. Просто так не изготовишь.

Впрочем, унывать Бажена в принципе не умела. Она человек – и это само по себе прекрасно.

Вот умоется, оденется и выйдет погулять.

Ведьма привычно села на пол, лизнула ладонь и только хотела провести ею по лицу, как вспомнила: она, вообще-то, человек, а люди умываются по-другому. Пора забывать кошачьи привычки.

«Это что же? Это я ванну могу принять? – охнула она про себя. – Как же это божественно – быть человеком!»

Особенно божественно быть человеком в роскошной квартире с джакузи. Это она выяснила чуточку позже. Нанежилась вдоволь, наплескалась, жаль только мыла не было. Но она и без мыла получила от купания такое удовольствие, какого в жизни еще не испытывала.

Пока сохли волосы, прошла на кухню и даже осмелилась включить электрический чайник, хотя никогда раньше ей делать такого не доводилось. В квартире много чего не было, но вот кое-какая бытовая техника нашлась, и посуда тоже, удивительная посуда. Квадратные (!) тарелки, треугольные кружки, самых разных мастей кастрюли и сковородки.

Пить горячую воду с сахаром оказалось невероятно приятно, особенно из фарфоровой кружки, пусть она хоть трижды треугольная.

– Мне бы хоть пару щепоток чая… – мечтала она.

Добудет – тут же решила. Или она не ведьма.

Надев свой нехитрый наряд и балетки, Бажена взяла ключи и выскользнула из квартиры. Собиралась пройти к лифту, как вдруг на ее пути появилась самая настоящая гарпия.

Высоченная худющая старуха с торчащими в разные стороны черными кудрями, явно крашеными. На ее острых плечах висел розовый палантин, губы испачканы морковной помадой. Именно испачканы, потому что никому в здравом уме не придет в голову специально выбрать такой цвет.

– Ты кто такая? – завизжала гарпия. – Что ты делала в квартире Софьи Леонидовны?!

«Что я там только не делала!» – мысленно простонала Бажена.

– Воровка! – продолжала визжать гарпия.

«А вот это совсем плохо…»

– София Леонидовна сама дала мне ключи! – Ведьма тут же сообразила что ответить.

И для наглядности потрясла ими перед лицом старой карги.

– Уборщица? – подозрительно прищурилась та.

– Сторож! – ведьма ответила первое, что пришло в голову.

– Ах, Софья… – покачала головой гарпия. – Как могла выбрать сторожить квартиру такую юную девушку…

– Я очень надежная! – тут же заявила Бажена. Вспомнила оставленное на мраморном полу пятно гари и добавила: – А еще аккуратная!

– Значит, ты будешь здесь еще три недели? – спросила соседка, прищурившись.

«Почему три недели? – удивилась Бажена. – А, наверное, соседки не будет еще три недели!»

– Я буду в квартире, пока Софья Леонидовна не вернется, – ответила она наобум.

– Что ж, хорошо. Я – Клара Карловна, запомни! Я буду за тобой присматривать…

«Только этого не хватало…» – простонала про себя Бажена и прошмыгнула к лифту.

Но три недели в этой квартире – не так уж плохо. За это время она уж точно найдет подход к Богдану.

Ведь найдет? Обязательно!

С этими мыслями рыжая ведьма выбралась на улицу посмотреть мир, а заодно и себя показать. Ведь никогда большого города не видела, разве что только из окон автомобиля Богдана.

Улица, на которой жил Изверг, оказалась широкой и красивой. А сколько там интересного… Тут тебе и супермаркет, чуть поодаль ресторан с прозрачными стенами, дальше лавка мороженого, булочная… Почему-то именно мимо булочной Бажене оказалось пройти сложнее всего. Аромат хлеба просто сбивал с ног, а слюны во рту появилось столько, что глотай не глотай – не уменьшится.

Будь она кошкой, непременно шмыгнула бы туда, замурчала, замяукала, попросила еды… Кусочек, маленькую корочку, хоть сколько-нибудь! Только она уже не кошка. А людям просто так еду не дают, а если и дают, то зовут таких людей попрошайками. Ведьма никогда не станет попрошайкой, ни при каких обстоятельствах!

От булочной Бажена буквально отбегала. Прошла квартал, увидела остановку и приближающийся трамвай. На трамвае раньше, само собой, не каталась, но в каком-то фильме видела – они ходят по кругу. Откуда уедет, туда и приедет.

«Семерка… – подметила она номер на стекле. – Семь – благостная цифра. А что? Прокачусь, город посмотрю…»

Всё интереснее, чем голодной бродить по улице, где на каждом углу продают разные вкусности.

Трамвай остановился, ведьма вбежала в последнюю дверь, подхватила оброненный кем-то билетик, пристроилась на последнее место и отвернулась к окну, впитывая в себя образы города. Странное дело – как только выехали из центра, дома стали уменьшаться, улицы из красивых превратились в неказистые.

Хм… Не такой уж богатый город, получается. Из окна Богдана Краснодар выглядел совсем иначе.

Бажена доехала до последней остановки, и трамвай остановился.

К ней подошла грузная женщина с сумкой, полной мелочи, и билетами.

– Чего сидишь? Особое приглашение надо? – фыркнула она на ведьму.

– Какое такое приглашение? – не поняла она сначала.

– Блаженная, что ли? – хмыкнула женщина. – На выход давай!

– Так мне обратно нужно! – пропищала Бажена.

– Покупай новый билет и езжай! – усмехнулась кондуктор. – Деньги у тебя есть? Давай обилечу!

Денег у Бажены не было. Пришлось выходить.

«Это что же, мне обратно по рельсам возвращаться, что ли?» – ужаснулась она.

Съездила на прогулку, называется. Мысленно посчитала, с какой скоростью и как долго они ехали, совсем приуныла. И в этот самый момент почуяла запах его, родимого… Проклятый папоротник! Самый нужный ингредиент для приготовления колдовского песка. Каждая ведьма его за километр учует, кожей впитает аромат. Но откуда запах?

Немного побродив, Бажена наткнулась на удивительную вывеску: «Питомник растений». У входа ее встретила улыбчивая девушка: