Разводить(ся) надо уметь

– Упс!

И тут Мальцев наконец изволит обернуться в мою сторону.

«Дорогие дамы, я изобрела гениальный способ „как заставить мужа забыть о прелестях любовницы“! Раскурочьте все его любимые вещи, поймайте на горячем, и пристальное внимание вам гарантировано!»

О сколько же чувств в его взгляде… И каких разных!

– Снежана! – пыхтит он и сразу бросается ко мне, при этом чуть не сбивает «Мисс четвертый размер», подлетает ко вплотную и шипит: – Что ты здесь делаешь?

– Работаю! – пожимаю плечами.

Замечаю, как у Романа начинает дергаться глаз.

– Работаешь… на моей кухне… пока я три дня по всей Москве… – шипит он с чувством.

Однако быстро замолкает, оборачивается вокруг, замечает, сколько здесь чужих глаз и ушей, хватает меня за руку и тащит в кабинет.

Когда заходим внутрь, мой благоверный тут же запирает дверь.

– Ты… ты… – Лицо Мальцева делается пунцовым, да что там, почти сравнивается цветом с его униформой. – Как ты могла?!

– Понравился супчик, да? – спрашиваю с ухмылкой.

От этого вопроса глаза будущего бывшего становятся совершенно бешеными, он тянет ко мне руки, но я-то не дура дать ему снова себя схватить. Тут же забегаю за его рабочий стол:

– Но-но, Мальцев, спокойно! Иначе подниму такой визг, что тебя обвинят в избиении!

– Да я тебя… – с чувством рычит он.

Мне прямо физически приятно от того, как сильно он взбешен.

– Как ты посмела от меня уйти?! – вдруг интересуется он.

У меня взлетают брови.

– Считаешь, не было повода?

Муж не реагирует на мои слова, пышет жаром и ядом:

– Чего тебе не хватало? Чего?! Я тебя плохо содержал? Я тебя плохо ублажал? Чем я заслужил такое твое поведение? Я с тебя пылинки сдувал, а ты мне в душу плюнула, дрянь!

От такой наглости глаз начинает дергаться уже у меня:

– Ты ничего не перепутал? Уж если из нас двоих кто-то и дрянь, то явно не я!

– Рвать отношения на корню из-за какой-то измены? Верх тупости, Снежана! Нормальная жена и не заметила бы…

– Ну, значит я ненормальная!

– А я в курсе дела! Прошелся по дому, осмотрелся и сделал вывод, что женился на конченой истеричке! Это всё из-за того, что ты меня приревновала?!

– Это всё из-за того, что ты меня предал, кобелина ты эдакий!

– Нет такого мужа, который хоть раз не сходил бы налево, Снежана! Нет!

– Это не оправдание…

– А ты подумала, как ты будешь без меня жить? – перебивает он меня грозным тоном. – Привыкла на всем готовом… Чтобы муж каждый месяц пополнял тебе карту, чтобы заботился о тебе… Теперь у тебя такой лафы не будет! Ты об этом думала? Как ты будешь жить без моего содержания?

– Проживу! – с чувством фырчу в ответ. – Жила как-то без твоих денег раньше! И сейчас проживу! Справлюсь! Так что можешь засунуть себе свое содержание знаешь куда?

– А как ты собралась справляться? Работая на моей кухне? Да я прямо сейчас тебя уволю! Иди потом куда хочешь, хоть посудомойкой устраивайся! На своих курсах ты зарабатывала три копейки, а жить привыкла хорошо! Эту семью изначально тянул я! Я, слышишь?! И вот как ты мне отплатила…

– Не уволишь! – заявляю уверенно.

– Это еще почему?!

– А если уволишь, я устроюсь в «Красный бык», так и знай! Они как раз ищут нового кондитера… Я узнавала!

«Красный бык» – ресторан, специализирующийся на стейках и прочих блюдах, которые чаще предпочитают мужчины. Шеф-повар там – заклятый друг Романа, Анатолий Барцев. Они с Мальцевым соперничают еще со студенческих времен. Будь я слаба на передок, Барцев соблазнил бы меня с превеликим удовольствием. Очень ко мне неровно дышит… Правда я, в отличие от мужа, к адюльтерам не склонна.

– Что ты хочешь этим сказать? – тут же взрывается он. – Назло мне ляжешь под Барцева? Да я вас обоих…

– Не лягу… если останусь работать здесь! – сообщаю ему с милой улыбкой.

– Ах ты… Ну я тебя… Снежана, давай будем разумными! – тут же меняет он пластинку. – Ты же понимаешь, что тебе необходимо ко мне вернуться!

– Ага, конечно, я к тебе вернусь, а ты будешь продолжать спокойно окучивать свой кухонный цветник?

– Какой цветник, о чем ты?! Что за глупость? Наслушалась разных сплетен! Хочешь работать здесь, работай! Я докажу тебе, что насчет окучивания цветника ты глубоко заблуждаешься! Однако я настаиваю, чтобы ты немедленно вернулась домой!

– Ну уж нет! К тебе я больше не вернусь!

Он огибает стол, нависает надо мной и рычит:

– Запомни, развод я тебе никогда не дам! Ты моя жена!

– Ну… ты не дашь, так суд даст… Я уже попросила Свету заняться этим делом…

Мальцева начинает буквально трясти.

– Еще и пуделя своего сюда приплела!

– Она не пудель, а бультерьер! В суде с тебя снимет три шкуры, готовься!

– Ты это не всерьез! – бросает он мне в лицо. – Ты не можешь действительно хотеть со мной развестись!

– Посмотрим! – фырчу в ответ.

Потом поворачиваюсь и выхожу из его кабинета с высоко поднятой головой.

Скоро Мальцев поймет, насколько я серьезна.

Глава 10. Госпожа Железные нервы и холодная кровь

– Осторожно! – охает Светик и забирает у меня чайник.

Только сейчас понимаю, что кипятка в кружке под завязку. Пролей я еще немного, горячая вода полилась бы на стол, а со стола прямо мне на колени.

– Никак не могу отойти после сегодняшних приключений, – признаюсь подруге.

Здесь, в уюте Светиной кухни, события дня кажутся нереальными, выдуманными. Однако всё это и правда было, я действительно открыто объявила Мальцеву о разводе, заодно лично убедилась в собственной правоте. Роман – кобель без чести и совести.

– Давай я всё сделаю сама! – усмехается Мисс Нереальная Прическа.

Она разрезает клубничный пирог – наш сладкий ужин, раскладывает по тарелкам, наливает кружку чая и себе. Садится напротив и выжидающе смотрит:

– Ну? И какое у него было выражение лица, когда встретил тебя на кухне?

– Я думала, у него глаза вылезут из орбит! Удивила так удивила! Представляешь, уже собрался эту Аллу того… И тут я!

– Да уж, сюрприз!

– Господи, как представлю, что он своих поварих вот так запросто… аж скулы сводит! А те на всё согласные… Как можно себя так не уважать, чтобы по первому зову бежать? Специально таких подобрал, что ли?

– Кстати, его гарем уже понял, что вы с шеф-поваром не однофамилицы?

– О, я в этом уверена… – тут же киваю. – Мальцев на меня так орал, что на кухне было слышно сто процентов. Но когда я вышла, никто ничего не сказал. Правда, со мной вообще почти никто после этого не разговаривал… Впрочем, как и раньше!

– Будь осторожна, еще подгадят как-нибудь… – хмыкает подруга и отправляет в рот большой кусок пирога.

– О, обязательно сделают пакость! Это же кухня! – развожу руками. – Но я-то стреляный воробей. Если мне удалось выжить в ресторане в Москве, тут точно справлюсь… Там были такие пираньи, каких ни в одном водоеме больше не найдешь. У меня теперь глаза и на затылке!

– Ох и ввязалась ты в войну, подруга… Надеюсь, хоть по итогу не надумаешь его прощать… – цокает языком Светлана.

– Еще чего! – фырчу грозно. – Помнишь прошлый Новый год?

– Конечно!

Мы отмечали праздник в общей компании. Ровно без пяти двенадцать Мальцеву позвонил какой-то друг, сказал, что угодил на машине в кювет, находится у черта на куличиках, умолял ему помочь.

«Дорогая, ну кто его еще спасет, если не я? – пел Роман. – Ведь в новогоднюю ночь эвакуаторы не ездят! Да и вообще ни до кого не дозвониться…»

Он поцеловал меня под бой курантов и сорвался непонятно куда, оставив меня у друзей. Объявился лишь утром.

– Детектив рассказал мне, что у него на ту ночь был забронирован отель на другом конце города. Думаешь, просто так? По-любому сорвался туда ублажать очередную пассию, которая не хотела отмечать праздник без него… В результате он оставил без праздника меня. Ведь сейчас понимаю – он нарочно не пил, чтобы спокойно сесть за руль. И сколько было таких праздников? Восьмого марта он вообще почти всегда работал, как и четырнадцатого февраля. Меня в последние дни бесконечно бомбардируют такие воспоминания. Я больше ни в одном дне нашей семейной жизни не уверена, мне всё кажется ложью. Врагу такого не пожелаю…

– Вот уж точно – врагу такого не пожелаешь… – тянет Светлана и вдруг выдает: – Я только сейчас поняла, как тебе подходит твое имя, Снежана!

– В каком смысле? – поднимаю брови.

– Ты хладнокровная! У тебя стальные нервы! Настоящая Снежная королева! Я бы, наверное, не смогла столько выжидать, чтобы отомстить. Сразу вцепилась бы ему в глаза когтями… и не успокоилась, пока не выдрала. Тебе повезло, что ты такая…

– Ага, в этом плане повезло… – медленно киваю. – Ладно, мне завтра к восьми, так что я спать…

– Спокойной ночи, снежная Снежка!

«Снежная Снежка…»

Еле успеваю добраться до своей комнаты, как первая слеза скатывается по щеке.

Плотно закрываю дверь. Наконец наступает время, когда мне больше не нужно храбриться, держать лицо. Наконец можно позволить разъедающим меня чувствам прорваться наружу. Я позволяю себе эту роскошь, только когда остаюсь одна.

«Не показывай никому своей боли и обиды, доченька. Люди жестоки! Если увидят, как тебе плохо, растопчут! Даже самые близкие…» – с тех пор как мама говорила мне эти слова, прошло много лет, а я всё еще их помню. В ситуациях, когда мне очень плохо, следую этому совету. Прячу чувства, чтобы никто не мог сделать больнее, чем есть.

Лишь здесь, за дверями спальни, я могу снять с груди обледенелый доспех-панцирь, призванный защищать то, что осталось от моего сердца. Пусть там и осталось немного – так, осколки, острые, к слову… Они ранят меня изнутри. Там, под панцирем, я вот уже несколько дней истекаю кровью, особенно сегодня, когда лично наблюдала, как Мальцев снимает женщин.

«Нормальная жена и не заметила бы…» – стучат в голове его слова.

Дурень так и не понял главного – не заметит лишь та жена, которой его адюльтеры безразличны. Для любящей же супруги измена – страшная боль, непростительное предательство. Кстати, Мальцев даже не попытался попросить прощения! Говорил обо мне как о меркантильной сучке, которая жила с ним ради денег. Но ведь это и близко не так!

«Теперь у тебя такой лафы не будет!» – брызгал он слюной.

Не нужна мне такая лафа! Не нужна!

Вспоминаю, сколько всего Мальцев дарил мне по поводу и без: белье, духи, швейцарский шоколад, цветы. Я думала, у меня самый заботливый муж на свете, я его боготворила, в рот заглядывала, а он, оказывается, просто таким образом усыплял свою совесть.

Хотя какая там совесть, о чем я вообще!

Да, это он купил дом, обеспечивал нас обоих – я не зарабатывала великих денег. Но не потому, что не могла! Мне просто было не нужно это делать. Я позволила себе быть слабой женщиной, позволила ему о себе заботиться, потому что верила в его любовь, заботилась и любила в ответ.

Какой же беззаботной я была, как же упивалась своим счастьем! Ведь ничего не замечала, ничего! Мальцев выставил меня слепой дурой, на деле показал, что моя любовь для него не значит ровным счетом ничего.

Да, раньше я была слепа… Зато сейчас слеп он! Мальцев не видит, как больно мне сделал… Но я ему покажу!

– У меня железные нервы и холодная кровь… – шепчу в подушку и чувствую, как она всё больше мокнет от слез.

Глава 11. Владелец ресторана «Сапфир»

Игорь

– Снежок? – хмурю брови и вглядываюсь через лобовое стекло в лицо девушки.

– Что, Игорь Викторович? Сейчас же лето, какой снег? – Мой юрист поражает своей гениальностью.

Капитан Очевидность, чтоб его… Как будто я не в курсе, какое сейчас время года.

– Да это я так… Вспомнил один зимний курорт, – пытаюсь объяснить свое нелепое высказывание.

– Вы знаете, я тоже большой поклонник зимних курортов! – тут же включается в беседу этот лысеющий увалень в итальянском костюме-двойке. – В прошлом году мы с женой…

И он подробно рассказывает, как они с супругой катались на лыжах. Любит поболтать о своем, от удовольствия даже будто приплясывает на пассажирском сиденье моего джипа.

Я же снова пытаюсь найти в проходящей мимо толпе то самое лицо, мелькнувшее на пару секунд и скрывшееся, когда я отвлекся на слова юриста.

«Зашла в „Сапфир“? Или мне просто показалось…»

И да, для меня Снежок – это не о погоде.

Так звали одну совершенно особенную для меня девушку, тогда еще девочку. Точнее, звали ее, конечно, Снежана, но одноклассники именовали исключительно Снежком. И я тоже…

Какое-то время даже борюсь с желанием наплевать на распинающегося юриста, выскочить из машины и броситься в ресторан – проверить, вдруг прекрасное видение сейчас именно там. Понимаю, что это глупо, ведь я всего лишь увидел похожее лицо, ничего больше. А даже если бы и она… Сейчас меня с этой женщиной ничего не связывает. Впрочем, как не связывало и раньше.

Отлично помню и нашу первую встречу – мне тогда было четырнадцать. Родители только-только переехали в Краснодар, отправили в новую школу. Помню первое сентября, помню, как меня, неуклюжего подростка, представляли классу:

– А вот Игорь Тюлиньков! Поприветствуем его, ребята!

Почти сразу с задней парты раздается чей-то возглас:

– Тюлень!

Я готов был задушить придурка, который выкрикнул эту мерзкое прозвище первым. Приклеилась намертво! К сожалению, поводов для этого имелось предостаточно. На тот момент я весил девяносто килограмм при росте метр шестьдесят. Жир свисал с боков, живота и прочих мест, где у нормальных парней моего возраста были мышцы. И потом, эти дурацкие прыщи… Хотя они к тюленям, конечно, не имеют никакого отношения.

Я никогда не был красивым ребенком. Сколько себя помню, всегда был жирным, а всё потому, что родители считали нормальным дать на ужин пачку чипсов, на завтрак – шпроты или колбасу, а с собой – шоколадку.

«Ешь, пока рот свеж, потом и захочешь, а не сможешь!» – любимая присказка моего отца. Он оправдывал ею любые зажоры, которые они с матерью периодически устраивали.

В отличие от меня Снежок была красоткой, какую поискать. Совершенная девочка. Высокая, стройная, с длинными русыми волосами и мягким голосом, умная к тому же, хорошо решала задачи по химии.

Я увидел ее впервые в тот самый день, когда стал для всех Тюленем. Новоиспеченные одноклассники либо ржали, как кони, либо отводили взгляд, когда я шел к своему месту, а она улыбнулась. Взяла и улыбнулась! Вот так запросто… Да, улыбка была сочувственная, но она была, и одной лишь ею Снежана завоевала мое тогда еще чересчур юное и впечатлительное сердце.

Мы проучились вместе целый год, а потом родители забрали ее в Москву. Больше я Снежану ни разу не видел.

«Сколько воды утекло с тех пор…»

О Тюлене больше ничего не напоминает. У людей не возникает такая ассоциация, когда они на меня смотрят, ведь я больше не «мерзкое жирное чмо»… Считай, переродился, построил себя заново.

Первое правило бывшего жирдяя – никакого фастфуда, никогда! Теперь я ем только пищу высочайшего качества, преимущественно ту, что готовят в моем ресторане. Второе правило – спорт, точнее много спорта, здоровый образ жизни.

Сейчас при росте метр восемьдесят я вешу восемьдесят пять килограмм. Ни грамма лишнего жира! Подтянут, строен, здоров… почти.

Уверен, сейчас бы Снежок посмотрела на меня отнюдь не сочувственно.

Когда-то я хотел с ней увидеться. Даже ходил на встречу одноклассников в надежде встретить ее. Хотел, чтобы она увидела меня нового: сильного, мужественного. Но Снежана в родной школе так ни разу и не появилась. А потом мои дела пошли в гору, я открыл ресторан, встретил Марину, женился.

– Так вот, о чем это я… – возвращает меня на грешную землю юрист. – Спасибо, что подвезли, Игорь Викторович, извините, что задержал вас разговорами…

– А бумаги вы мне отдать не хотите? – кисло усмехаюсь.

– Ах да, бумаги! – восклицает он. – Конечно! Вот они… Тут ваше свидетельство о разводе, все документы Марина Владимировна подписала, больше никаких претензий относительно совместно нажитого имущества она не имеет…

– Отлично! – Беру папку с бумагами и выхожу из машины. – Спасибо, Даниил Александрович!

На этом с ним прощаюсь, иду в «Сапфир». Сегодня меня ждет много дел.

Всё же по дороге в кабинет заглядываю в общий зал ресторана.

Снежаны не видно, чего и следовало ожидать.

«Просто показалось…»

Не могло мне так повезти, чтобы в один день и Снежка встретил, и от Марины избавился. Кстати, получение развода просто необходимо отметить, наконец-то я свободен от этой меркантильной сучки! А закажу-ка я себе по этому поводу праздничный завтрак. Как раз проверю, на что способен наш новый кондитер.

Глава 12. Десерт для босса

Снежана

Роман еще не пришел, и у меня есть время немного осмотреться. Люблю утренние часы: суету, запах яичницы, бекона, кофе… Но вот сегодняшний день какой-то не особенно радостный. Ни для кого на этой кухне, пожалуй.

«Да, похоже, после вчерашнего я изгой…»

Очень скоро в этом убеждаюсь. Нет, мне никто не хамит, все приторно вежливы, но и только. Даже Дарья, еще вчера очень любезная, не хочет со мной общаться. То и дело оглядывается по сторонам.

Через некоторое время после того как появляюсь на кухне, к нам приходит волшебный заказ:

– Завтрак для босса! – вещает официант.

Повара сразу разбегаются по местам. Похоже, для кухни это целое событие.

– На десерт яблочные кексы! И Игорь Викторович попросил, чтобы их приготовил наш новый кондитер! – Официант уходит, тряхнув на прощание своей рыжей челкой.

– О-о-о… – тянет справа Дарья.

– Что «о-о-о»? – спрашиваю, не выдерживая напряжения.

– То и «о-о-о», что наш Игорь Викторович по части еды жуткий привереда… Если что не понравится, может уволить на раз!

«Только этого мне не хватало…» – фырчу про себя.

Потом глубоко вздыхаю, чтобы успокоиться. Я за свою жизнь испекла столько кексов, что хватило бы накормить весь город Краснодар. В этом плане мне точно бояться нечего. Босс будет плакать от счастья, поедая мою стряпню и просить: «Еще, еще…»

Он подсядет на мои кексы как на наркотик, будет только их и заказывать круглые сутки! Готовься, уважаемый Игорь Викторович! Скоро у тебя произойдет тотальная переоценка ценностей.

Приободрившись, берусь за дело: достаю яйца, муку, яблоки…

– Игорь Викторович любит послаще и пожирнее, – советует гарпия Софья.

В моем мозгу так и рисуется жирненький мужичонка, жаждущий утренних калорий. Однако с сахаром и маслом стараюсь не переборщить.

Скоро из духовки выпрыгивают румяные, аппетитно пахнущие яблочные кексы. Я бы сама их съела, честное слово.

«Обожаю свою работу…»

Любовно укладываю угощение на блюдо, потом посыпаю сахарной пудрой, украшаю. Получается не блюдо, а шедевр. Мысленно перекрещиваю поднос, когда официант его забирает. Однако ровно через пару минут кексы возвращаются на кухню.

– Софья, Игорь Викторович просил напомнить, что он платит за приготовление еды, а не отравы! – рявкает он нашей Гарпии и исчезает.

– Это мои-то кексы отрава? – охаю, подлетая к раздаточному столу.

Туда же подлетает и Софья, сразу на меня набрасывается:

– Ну и что это? Такой заказ тебе доверили, а ты…

– А что я?

Оглядываю блюдо с кексами. Они целы, Игорь Викторович даже не надкусил ни один из них!

«Неужели просто взял и вернул?! Истинный самодур в лучших ресторанных традициях?»

Потом замечаю на одном из румяных красавцев маленький надрез. То есть взял грамулечку, положил на язык или даже забыл положить… и вернул? Вот хам!

– Совершенно очевидно, что это блюдо невозможно есть! – фырчит Гарпия.

Делаю круглые глаза, хватаю с тарелки кекс, демонстративно надкусываю. Он тает во рту, он нежен, он сладок… Он идеален!

– Да вы попробуйте! – тут же возмущаюсь. – С кексом всё в порядке!

– То, что вкусно лично тебе, не обязательно можно давать другим людям… – закатывает глаза Гарпия. – Еще один прокол, и Игорь Викторович тебя сам уволит в обход Романа Даниловича…

«Ах вот что вам нужно…» – доходит до меня.

Не то чтобы эта новость была для меня новостью… Но я решительно не понимаю, что не так с моей стряпней! А вдруг директор закажет обед и снова потребует, чтобы я сделала десерт? Ему ведь наверняка снова что-то не понравится, а меня пинком под мягкое место без объяснений? Персонал кухни еще и аплодировать начнет, когда я буду изгнана с позором. Тогда прощай все планы по моральному бичеванию дорогого муженька.

Если моя еда боссу не по вкусу, можно собирать вещички и сразу в Москву, чего пырхаться… Только я так не согласна!

– Ошибочка вышла, Игорь Викторович! Я не из тех людей, кого можно ругать, не объяснив за что… – грозно бурчу.

Снимаю поварской колпак и шагаю из кухни прямо в зал.

Что я теряю по большому счету? Либо мне объяснят, что я сделала не так, и я это исправлю, либо… А пусть дорогой босс только попробует не объяснить!

Спрашиваю у официанта, где сидит Игорь Викторович, цепляю на лицо самую обаятельную улыбку из своих запасов и направляюсь прямо к нему.

Глава 13. Улыбка сорок пятого калибра

Снежана

«Так, вот и он! – вижу босса впереди и строго себе приказываю: – Снежана, грудь вперед, попу назад – и улыбаемся, улыбаемся…»

Мистер Брюзга оказывается совсем не таким, каким я его представляла. Не круглый пончик неопределенного возраста, а подтянутый брюнет лет тридцати… Даже не просто подтянутый, а очень спортивный! Да-а-а, у такого экземпляра наеденного пуза днем с огнем не сыщешь. Нет его прямо-таки патологически. Управляет таким замечательным рестораном, а боков не наел. Везет же кому-то с генами!

Главное, сидит себе, ни на кого не смотрит, будто его ноутбук – это целый мир, за пределами которого в принципе не может произойти ничего интересного.

«Может, и не обрадуется моему внезапному вторжению? Может, мне лучше того? В смысле обратно на кухню и молчать в тряпочку? – проскальзывает в голове трусливая мыслишка. – Стоп! Отставить сомнения!»

Этот представитель мужской породы не сможет устоять перед моим очарованием. И плевать, что он привереда. Я вообще девушка ничего себе, особенно когда при макияже. А сегодня я как раз при нем, то есть он при мне, то есть на мне… Тьфу ты! Сама запуталась.

Подхожу к столику босса.

– Здравствуйте! – тяну приторно вежливо.

Он поднимает на меня взгляд и словно выпадает из реальности. Так и хочется пощелкать пальцами у него перед носом.

«В чем дело, мужчина? Давно не видели симпатичных поварих с такими ровными и белыми зубами, как у меня?» – всё еще продолжаю улыбаться от уха до уха.

– Игорь Викторович? – спрашиваю на всякий пожарный, вдруг меня надурили, и я сейчас пристаю к совершенно ненужному мне человеку.

– Привет, ты… – тянет он хрипловатым баритоном и замолкает на полуслове.

«Э-э-э… Я тебе что, подруга, что ли?!» – фырчу про себя.

Ненавижу фамильярность. Не понимаю людей, которые обращаются к незнакомым на «ты». Есть категория граждан, которые так обращаются ко всем и не считают это чем-то зазорным – по-видимому, так воспитаны. Тем не менее я считаю это просто неприличным. Но боссам закон не писан, поэтому не возмущаюсь.

– Я ваш новый кондитер! – спешу представиться.

– Кто? – тут же хмурит он лоб.

– Кондитер! – произношу громче.

Неужели он не видит на мне поварскую форму?

– А-а-а… – тянет босс тем же тоном. – Так это ты… то есть вы готовили кексы?

«Надо же, мы можем быть вежливыми… Как приятно!»

– Да, я… И честно говоря, мне бы хотелось знать причину того, почему вы вернули блюдо на кухню. По-моему, оно вполне удалось, может быть, вы конкретизируете свою претензию?

Его выражение лица тут же меняется. Глаза из бархатно-голубых вдруг превращаются в холодные, колкие… Взгляд прямо-таки северный ледовитый!

– Конкретизирую! – начинает чеканить мистер Большой Босс. – Он был слишком сладкий, в нем было слишком много масла… Это совсем не то, что я ожидал увидеть у себя на тарелке! Вы даже умудрились посыпать его сахарной пудрой!

– Вы имеете что-то против сахарной пудры?

– Начнем с того, что вы вообще сахар в мои кексы класть не должны были!

– Почему?

– Потому что я диабетик! Или вас не предупредили?

– Меня… э-э-э…

Сразу понимаю, что попала в совершенно безвыходное положение. Если сейчас скажу, что не предупредили, он вызовет Гарпию, и та при всем честном народе скажет примерно следующее: «Я ей говорила, конечно! Но эта „гениальная“ особа чихать хотела на мои указы, творит что хочет, травит гостей…» А остальные работники кухни ее поддержат. И вот пожалуйста – Снежана станет безработной на второй день! Ура серпентарию!

– Я прошу прощения! – тут же громко восклицаю.