Профессорская дочка

– Я уехал сразу после окончания института, так что можно сказать, уже москвич.

– Ясно, – улыбаюсь в ответ. – Наш институт вас не привлекал?

Гордеев мимолетно хмурится, потом усмехается.

– Ну так вышло, пришлось уехать. Но я не жалею. Бывали в Москве, Завьялова?

Я качаю головой, почему-то стыдясь этого факта. До Москвы не так уж и далеко, знаю, можно было выбраться за двадцать с лишним лет жизни. Да вот что-то не довелось.

– А вообще выезжали куда-нибудь?

Он почему-то смотрит так пристально, словно сканирует меня.

– Да, на море, – отвечаю, не поднимая глаз, – два года назад. В Крым.

Чувствую, что он продолжает смотреть, но больше ничего не спрашивает. Оставшееся время мы работаем, почти не разговаривая.

Гордеев ставит в стеллаж очередную стопку и говорит:

– Думаю, на сегодня достаточно.

Как так, блин. Такими темпами я тут еще три дня провожусь.

– Давайте я останусь, а вы идите, – предлагаю ему. Гордеев смотрит на меня с насмешкой. Я упираю руки в бока. – Не буду я тырить никакие работы, если вы к этому.

– Я к тому, что надо и отдыхать, Завьялова, так что не пререкайтесь, берите свои вещи и на выход.

Вздохнув, поднимаю рюкзак и закидываю на плечо.

Роман Андреевич берет сумку с ноутбуком, и мы вместе идем на выход. За дверью никого, видимо, дамочки поняли, что сегодня им ловить нечего. Нет, неужели, правда, планируют его заарканить? Вот уж романтические особы, иначе не скажешь, мыслят совсем не рационально.

Мы молча спускаемся вниз и выходим из здания. Собираюсь попрощаться, когда Гордеев вдруг произносит:

– Я вас подвезу, Завьялова, идемте.

И не дожидаясь ответа, двигает к парковке.

Глава 12

Роман

Странная она, эта Злюка. Непонятная. То, не стесняясь, дерзит в лицо, то краснеет, как школьница. И вообще, что-то с ней не то. Словно она прячет себя настоящую. Нелепо звучит, наверное. Но так чувствуется. На контакт идет неохотно, вот и сейчас начинает, догнав меня:

– Роман Андреевич, я пешком дойду, мне тут недалеко.

– Вот недалеко и довезу, – снимаю с сигнализации «Вольво», Алевтина, бегло оглядев машину, закусывает губу.

– Это как-то неудобно.

– Бросьте, Завьялова, считайте это моим спасибо за вашу помощь. Уверен, деканат на этот счет не особо парился.

Она натянуто улыбается, явно сдаваясь.

Открываю дверцу, девчонка садится внутрь с легкой опаской, читающейся на лице. Быстро обхожу машину, сажусь и завожу двигатель.

– Адрес, – смотрю на нее. Она, вздрогнув, переводит на меня взгляд.

– Короленко, 15.

Действительно недалеко. Район старых раздолбанных хрущевок. Ну так себе местечко. Может, там, конечно, новые дома застроили.

Выезжаю на дорогу, встраиваясь в поток машин. Алевтина нервно теребит ремень безопасности.

– Можно вопрос, Роман Андреевич? – осмеливается все же. Бросаю на нее взгляд. – Вы ведь просто преподаватель… То есть я хочу сказать… В Москве преподавателям так хорошо платят?

Усмехаюсь, глядя на дорогу.

– Нет, Завьялова, так хорошо им не платят. Хотя, конечно, больше, чем здесь. У меня свой бизнес в Москве.

– Ясно, – кивает она, тут же отворачиваясь к окну. – Извините.

– Вам не за что извиняться. Это вполне естественное любопытство. Марина еще не разболтала о нашей семье?

На самом деле, мне и впрямь интересно. Судя по вопросам, девчонка вообще ничего не знает, что немного удивляет. У дочери язык без костей, она обычно мелет все подряд, не задумываясь, насколько это уместно.

– Мы особо не общались, – говорит Злюка, я усмехаюсь.

– Ну ей куда интереснее половозрелые мужчины, да?

Девушка краснеет, снова начиная теребить ремень.

– Они не имеют на нее видов, – все же бурчит в ответ.

– А вы откуда знаете?

– Я с ними говорила.

Нет, это даже забавно. Въезжаю в нужный двор и притормаживаю возле пятнадцатого дома, так и есть, рухлядь. Повернувшись к Алевтине, закидываю руку на спинку ее сиденья, девушка, сразу напрягается, выпрямляется, отстегивая ремень.

– Завьялова, вы как дите малое, честное слово. Они могут вам что угодно сказать. Можете вы дать гарантию, что если дойдет до секса, то эти ваши двое из ларца смогут дать задний ход? Сильно сомневаюсь. В молодости гормоны бушуют будь здоров, а сознательность в голове отсутствует напрочь.

Алевтина теряется, краснеет, хмурится. Нет, все же она забавная, правда. Давно я не встречал созданий женского пола, которые настолько не умели бы прятать свои эмоции.

– Они не такие, – отвечает, сдвинув брови к переносице. Злюка вернулась.

– Скажу вам по секрету, – я подаюсь вперед, оказываясь совсем близко, чувствую запах ванили, исходящий от кожи девушки, он меня еще днем удивил, когда мы разбирали дипломники. Сладкий такой, мягкий запах, поневоле хочется вдохнуть его. Мое приближение девушка воспринимает предсказуемо, натягивается, как струна. Но все-таки ждет продолжения. Смотрю в ее глаза, опускаю взгляд на губы, она сжимает их, резко выдыхая через нос. Мне кажется, я слышу, как колотится ее сердце. – Все такие, – произношу, снова поднимая взгляд на глаза. – Не только мужчины, но и женщины.

Несколько секунд он смотрит на меня, не отрываясь, а потом резко разворачивается и дёргает ручку. Из машины выскакивает, обернувшись, быстро произносит, не глядя на меня:

– Спасибо, что подвезли, – и, аккуратно закрыв дверцу, быстро идёт в сторону подъезда.

Откинувшись на сиденье, наблюдаю за девушкой, пока она не исчезает за подъездной дверью. Усмехнувшись, выезжаю со двора и набираю Марину.

– Помнишь, мы договаривались вместе съездить к отцу? – спрашиваю после того, как она снимает трубку.

– Помню, заберёшь меня от вокзала? Я тут в торговом центре.

Кидаю взгляд на часы.

– Буду через десять минут.

– Окей.

Разглядываю садящуюся в машину Марину с интересом. Глаза блестят, довольная, ворох пакетов сваливает на заднее сиденье.

С того момента, как я окончательно одобрил этот её мебельный салон, Марина прямо сияет. И что бы там ни говорила Злюка, я почти уверен, что причина в близнецах. Даже не знаю, что меня больше всего напрягает в этой ситуации: то, что я говорил Злюке о невозможности остановиться, или то, что парней двое, и нравится ли моей дочери кто-то конкретный, я понятия не имею. В любом случае, юность очень безрассудна, а моя дочурка весьма импульсивна.

Короче говоря, наломает дров, а потом будет себя грызть. Это если в самом мягком варианте, которые мы уже проходили. По душам мы с Мариной как-то не разговариваем, не сложилось, и в подобные моменты я получаю в ответ мычание, а потом она быстро переводит тему.

В общем, не остаётся ничего иного, как попросить Алевтину с ней поговорить. Не факт, что Злюка согласится, в клубе она однозначно дала понять, что не будет. Но я планирую за эти несколько дней, что мы вынуждены проводить вместе, уговорить. Немного информации, чтобы я был спокоен.

Отчасти поэтому я стараюсь ее не доводить, хотя она очень забавная, когда злится.

– С кем ходила по магазинам? – спрашиваю, трогаясь с места.

– С девчонкой из группы. Прикольная, её старший брат ведёт курс мировой художественной культуры на филфаке.

Киваю, никак не комментируя. Опять какие-то особи мужского пола. Откуда они только берутся?

По дороге заезжаем в магазин, так что заваливаемся к папе с полными пакетами. Маринка щебечет, как птичка, когда у неё хорошее настроение, она может любого человека утянуть за собой. Вот и отец улыбается, расспрашивает об институте, о впечатлениях от города.

– Съездим на Оку на выходные? – предлагает вдруг. – Как разберётесь тут с делами немного.

– С палатками, как в детстве? – усмехаюсь на это. – Боюсь, уже холодно.

– Можно заночевать у местных.

Пожимаю плечами, глядя на дочь. Уверен, она вряд ли обрадуется подобной перспективе, но Марина поддерживает.

– А можно будет подругу взять? – задаёт вопрос. Мне все равно, папа смеётся.

– Только если она будет нам готовить, – говорит в ответ. Марина задумывается, отец смеётся ещё веселее.

– Конечно, можно, – говорит в итоге, – не торчать же тебе с нами на рыбалке. Приглашай друзей, я за.

– Здорово, – хлопает дочь в ладоши.

Да, пожалуй неплохо. Заодно познакомлюсь с её новыми подружками, посмотрю, с кем она общается.

Завьялову я вылавливаю на следующий день на большой перемене, договариваемся, что она придёт после занятий.

У меня последняя пара на третьем курсе, немного задерживаюсь, и когда прихожу на кафедру, Алевтина уже там. По крайней мере, так решаю, потому что дверь в мой кабинет приоткрыта. Вообще, я планирую закрывать её на ключ, но пока это не имеет смысла. Вот разберём все, тогда уж…

Подхожу к двери, открываю и замираю. Алевтина действительно здесь, но не одна. С ней какой-то парень лет двадцати пяти, и прямо сейчас он прижимает девушку к моему столу.

Глава 13

Я проспала!

Сама не знаю, как не услышала будильник, точнее, услышала, но выключила его. Вот ведь. Засиделась за дипломником, легла поздно, и вот результат.

Быстро принимаю душ, голову мыть некогда, завязав косу, достаю из шкафа джинсы и толстовку. Не очень строго, конечно, но гладить рубашку мне некогда.

На пару опаздываю на десять минут, но к счастью, не я одна, преподаватель тоже. Прохожу к свободной парте, только усаживаюсь, как ко мне поворачивается Карина.

– Привет, – улыбается широко, я здороваюсь в ответ, но настороженно. Чувствую, что она неспроста.

– Слушай, а что у тебя за дела с новым преподом, Гордеевым?

– Декан попросила разобрать ему кабинет, там бумажный завал, – отвечаю коротко.

Карина задумчиво вытягивает губы трубочкой. Потом, снова улыбнувшись, говорит:

– Окей, поняла, спасибо, – и отворачивается. Смотрю, она за него всерьёз взялась. Не смущает, что он ее почти вдвое старше?

Вспоминаю вчерашнюю сцену в машине, когда он был ко мне так близко и говорил такие вещи… Меньше всего я думала тогда, что он меня старше, и вообще мало о чем думала. Его близость как будто сбивала с толку, заставляя разум путаться.

Из этих порочных мыслей меня выдергивает пришедший преподаватель. Собираю себя в кучу, дав установку выкинуть все лишнее из головы.

И хотя я вроде как успела на пару, утренний просып почему-то все равно оставляет ощущение, что весь день будет наперекосяк. На большой перемене собираюсь сходить перекусить, иду в сторону центральной лестницы и замираю, потому что оттуда выворачивает Дима. Он тоже тормозит, увидев меня. Рассматривает в ответ.

Он как всегда с иголочки: легкий пуловер поверх рубашки, воротничок выправлен сверху, классические темные джинсы, волосы зачёсаны набок. Я почти уверена в том, что он сейчас отойдёт в сторону, например, к расписанию, чтобы не общаться со мной, но Дима начинает идти мне навстречу, не сводя взгляда. Я резко выставляю руку вперёд, словно это может его остановить. И впрямь останавливает, хмурится, но не идёт. А я, резко развернувшись, топаю обратно, к задней лестнице. Оглядываюсь, чтобы убедиться: Дима за мной не следует. Иду так несколько секунд и врезаюсь с размаху в кого-то.

– Извините, – поворачиваюсь и утыкаюсь носом в мужскую грудь. Даже глаза поднимать не надо, чтобы понять, кто это.

– На что засмотрелись, Завьялова? – усмехается Роман Андреевич.

Вымученно улыбаюсь, делая шаг назад, мы с Гордеевым синхронно оглядываем друг друга. Он в модных джинсах, футболке и современном пиджаке, я, как помнится, в толстовке и рваных джинсах. Мужчина вздёргивает бровь.

– Вернулись к любимой подростковой одежде, Завьялова? – подковыривает он меня. Я закатываю глаза. – После пар жду вас?

– Да, конечно, Роман Андреевич. Я пойду, ладно?

– Идите.

Делаю пару шагов и оборачиваюсь, Гордеев шагает по коридору, Димки нет. Фух, пронесло.

Остаток дня провожу в волнении, понимаю, рано или поздно придётся с Димой встретиться. То есть я это и раньше понимала, но почему-то думала, что он не будет стремиться к общению. Вообще сделает вид, что мы незнакомы, в конце концов, когда мы встречались, я была в академе, и вряд ли кто-то знает о нас, чтобы соблюдать приличия на эту тему. Меня бы такой расклад вполне бы устроил.

В итоге предательски поглядываю в коридор, чтобы снова не столкнуться с парнем. После последней пары лечу из аудитории пулей на кафедру, внутри никого, облегченно выдыхаю, подходя к приоткрытой двери, видимо, Гордеев уже там, распахиваю дверь и вижу Димку, перебирающего дипломники. Первое желание – сбежать – пресекаю. Захожу, ловя его взгляд.

– Что ты здесь делаешь? – интересуюсь, держась у двери.

– Тебя жду, услышал краем уха, что ты разбираешь кабинет для нового завкафедрой, вот и подумал, что придешь сюда после пар.

Я выдыхаю, прикрывая глаза. Все-таки ему что-то от меня нужно. Неужели не понимает, что для меня наша встреча может быть болезненной? Ладно, чем быстрее мы с этим покончим, тем лучше.

Прохожу вперед, забрав из рук парня дипломник, кладу на стол.

– Дим, ты чего вообще хочешь? – интересуюсь, складывая на груди руки.

– Давай поговорим, Аль.

– Я не хочу.

– Не хочешь? – Димка удивляется.

Серьёзно? Нет, конечно, я сказала тогда, что все понимаю, но это не значит, что мне не было больно.

– Не хочу, – повторяю медленно, – ты вроде и сам говорил, что нам будет лучше больше не встречаться?

Пытаюсь отойти, но Димка вдруг ставит руки по сторонам от меня на стол, приближаясь.

– Аль…

Его близость сейчас кажется неприятной, пытаюсь отстраниться, но он не даёт. Готова уже толкнуть его, но в этот момент дверь открывается, и я вижу на пороге Гордеева. Димка тут же делает пару шагов назад. Появления мужчины он точно не ожидал.

Роман Андреевич переводит взгляд с меня на парня, тот тут же приближается к мужчине.

– Дмитрий Максимов, преподаю мировую художественную культуру.

Гордеев, сощурившись, пожимает ему руку.

– А моей студентке вы сейчас что преподавали? – интересуется не особенно дружелюбно. Я отворачиваюсь, Димка смущенно кашляет.

– Прошу простить, это не то что вы подумали.

– То есть вы не прижимали в кабинете завкафедрой студентку? – голос Гордеева становится невозмутимым, а я невольно поглядываю в их сторону.

Димка ненавидит такие ситуации, перед начальством он всегда старается быть хорошеньким. Да и не только перед начальством – перед всеми. Ну как оказалось, кроме меня.

Димка начинает бормотать какую-то чушь, я не выдерживаю.

– Роман Андреевич, отпустите его. Пожалуйста.

Гордеев кидает на меня быстрый взгляд, а потом говорит:

– Свободны, и больше, надеюсь, я вас не увижу обжимающим студенток. Вы преподаватель, и это подсудное дело.

Димка вылетает из кабинета быстрее пули, тихонько закрыв за собой дверь. Я так и стою, теперь наблюдая за Романом Андреевичем. Он подходит к столу, кладёт сумку с ноутбуком и, замерев напротив, складывает на груди руки.

– Что скажете в своё оправдание, Завьялова?

– Скажу, что ему повезло, что вы пришли, иначе через мгновение получил бы удар и лишился ценного органа.

Такого ответа Гордеев не ожидает, несколько секунд смотрит удивленно, а потом, посмеиваясь, качает головой.

– Вообще-то, мы знакомы, – говорю, чтобы объяснить ситуацию, – и он не приставал ко мне. Просто так со стороны выглядело.

– Меня не интересует, с кем вы спите, Завьялова, – Гордеев берет стопку работ, не видя, к счастью, что я краснею, как мак. – Просто не делайте это на моем рабочем столе.

– Я с ним не сплю, – отхожу на другую сторону стола и тоже берусь за работы.

– Вас послушать, так вы ангел во плоти, – хмыкает Роман Андреевич, – может, вы еще и девственница, Завьялова?

Голос звучит так насмешливо, что я снова вспыхиваю. Ну да, ему кажется нелепым, что в двадцать два девушка может быть невинной. А я была бы, если бы не Дима. И вот не уверена, например, что стоило с ним…

– По-моему, это не самая подходящая тема для разговора, – цежу в ответ.

Чувствую внимательный взгляд, потому отворачиваюсь, скидываю рюкзак. Пусть разбирает оставшиеся папки, а я достану новые пока. Открыв неразобранный стеллаж, обозреваю пространство. На верхней полке какие-то фолианты. Подвигаю стул, встав на него, тяну на себя сразу всю стопку.

– Эй, Завьялова, – слышу голос Романа Андреевича, – это слишком много, вы…

Договорить не успевает, я охаю и выпускаю из рук книги, надеясь толкнуть их обратно на полку, потому что они реально очень тяжелые. Однако книги начинают падать, а я только вжимаю голову в плечи, прикрывая ладонями лицо.

В следующее мгновенье на мою голову обрушивается каменная глыба, не иначе, я чувствую, что начинаю падать, но тут же оказываюсь в крепких мужских руках. Голова кружится от удара, кажется одна из книг упала углом. Хватаюсь за сильные плечи и через мгновение оказываюсь на столе. Вижу взволнованное лицо Гордеева, он что-то говорит, щелкая пальцами у меня перед глазами. Но я плохо понимаю, что именно, потому что мужчина стоит между моих ног, и слишком близко, чтобы не обращать на это внимания. И это волнует куда больше, чем удар по голове.

– Черт, Завьялова, я сейчас вас в медпункт отнесу, – хмуро говорит Роман Андреевич.

– Я в порядке, – бормочу в ответ, разглядывая лицо мужчины.

У него красивые глаза, и ресницы такие длинные, а ещё он классно пахнет, дразнящий такой аромат. И губы притягательные, особенно сейчас, когда он их облизывает. Очень хочется коснуться легкой щетины, она придаёт ему сексуальности. Боже, кажется, я все-таки немного поехала умом от удара.

Так как я продолжаю молчать, Роман Андреевич вздыхает.

– Аля, – зовет по имени, я пытаюсь сосредоточиться на его глазах. – Вас не тошнит?

Качаю головой, а мужчина вдруг берет моё лицо в руки и немного приподнимает, вглядываясь в глаза.

А я говорю:

– Поцелуйте меня, Роман Андреевич.

Глава 14

Несколько мгновений мы оба не двигаемся, застыли. Мужчина смотрит на меня. И мне на секунду кажется, что сейчас он подастся вперед и накроет мои губы своими. Но по всей видимости, только кажется, потому что Гордеев отпускает мое лицо, его ладони ложатся на мои бедра и тут же отскакивают от них, словно от удара током. Кажется, Роман Андреевич только сейчас вообще обращает внимание, насколько двусмысленно близко мы находимся друг к другу. И тут же делает пару шагов назад, я быстро свожу ноги, зачем-то пряча между бедрами руки.

Гордеев обводит меня взглядом, хмурясь. Пауза определено затягивается, и я начинаю чувствовать себя просто нелепо. Боже, неужели я предложила Гордееву меня поцеловать? Мало того, что он все время меня допекает своими двусмысленными или просто унизительными замечаниями, так он ведь мой преподаватель!

Нужно срочно что-то сказать, чтобы исправить ситуацию, но Гордеев, хмыкнув, делает это за меня:

– Кажется, все-таки голова немного пострадала.

Я сползаю со стола, качнувшись, хватаюсь за край рукой. Роман Андреевич тут же оказывается рядом. Чувствую его руку на своем плече, вижу встревоженные глаза. Мужчина водит пальцем перед моим лицом, я слежу за ним взглядом.

– Не тошнит, голова не кружится? – спрашивает Роман Андреевич. Качаю головой. Он кладет на нее руки и ощупывает.

– Неплохо приложило, – высказывается в итоге, – может, и шишка будет.

Я тихо произношу:

– Извините меня за… Ну вы поняли.

Гордеев усмехается, снова отпуская меня и отходя назад. Чувствую себя почти прокаженной.

– Будем считать, это последствие удара. Забыли.

Я киваю, оглянувшись по сторонам, присаживаюсь и беру фолиант.

– Толковая библия, – читаю вслух. – Это, наверное, Прохоренко. Он у нас «Мир библии» вел.

– Возможно. Я вынесу книги в соседний кабинет.

Взяв их, Гордеев выходит, но возвращается не сразу. Наверное, не хочет меня видеть после случившегося. Ну и хорошо. Лучше даже, если вовсе не вернется. Но он, конечно, возвращается через пятнадцать минут. Заходит с двумя пластиковыми стаканчиками.

– Кофе в кафе отвратный, – замечает мне, – так что я взял чай.

– Спасибо, – киваю в ответ, он ставит стаканчики на стол.

Пока я продолжаю разбор, Роман Андреевич достает ноутбук и устраивается за столом спиной ко мне.

Я немного расслабляюсь, перебираю дипломники, попивая чай. Гордеев всю пару так и сидит за монитором, но когда звенит звонок с перемены на следующую пару, опускает крышку ноутбука.

– Думаю, на сегодня можно закончить, Завьялова, – говорит, разворачиваясь ко мне.

– Роман Андреевич, может, я еще посижу? – задаю вопрос. – Я бы поскорей с этим всем разделалась. Вы можете идти, я не буду ничего брать, честное слово.

Мужчина внимательно выслушивает мой ответ, а потом привычно безаппиляционно заявляет:

– Нет, идемте.

Вздохнув, поднимаюсь, откладывая дипломник. К тому моменту, когда выходим на улицу, народу уже почти не наблюдается.

– Идемте, – кивает он в сторону машины, я снова обреченно вздыхаю, но не прекословлю. Проще уступить в таких мелочах, а то у нас и так что-то все слишком странно.

– Отвезите меня на работу, – говорю в машине, – в салон.

Гордеев только качает головой, но ничего не говорит. До работы доезжаем быстро, мужчина тормозит возле входа, я мысленно чертыхаюсь – лишние разговоры мне ни к чему. Надеюсь, никто из ребят не обратит внимания.

– Завтра у вас сколько пар? – интересуется Роман Андреевич.

– Три, – отвечаю, начиная чувствовать себя неловко. – Ваша первая.

Он кивает, но больше ничего не говорит.

– Ладно, я пойду, спасибо, что подвезли, – резко разворачиваясь, дергаю ручку двери.

– Ремень, Завьялова, – насмешливо замечает Гордеев, а я краснею. Начинаю так же отчаянно дергать ремень под взглядом мужчины. – Вы мне машину так сломаете. Нежнее, Завьялова, нежнее. Расслабьтесь и аккуратно нажмите.

Я прикрываю глаза, потому что думаю по непонятной причине совершенно не о ремне. И все-таки аккуратно щелкаю, ремень плавно скользит, освобождая мое тело. Кидаю взгляд на Гордеева, он смотрит все так же насмешливо.

– Извините, – буркаю, открывая дверь, – до свидания.

Получив в ответ те же слова, быстро иду к салону. Вот блин, почему с ним все так сложно? Нет, ну правда. Мы и так натянуто общаемся, а тут еще я… Поцелуйте меня, Роман Андреевич! Господи, стыд какой! Поцелуйте, обнимите, перепишите квартиру… Как мне вообще такое в голову пришло?

Ребят нахожу в мастерской, они появляются из нее, услышав звон колокольчика на входе.

– О, Аля, – улыбается Савва, – мы тебя не ждали.

– Да вот, вышло пораньше уехать, решила вам помочь. Приходил кто-нибудь?

– Нет. Но звонят периодически.

Я забираю у них телефон и оставшиеся пару часов отвечаю на звонки и обновляю новости в соцсетях. Можно будет рекламу заказать, когда вернусь на полный день.

Около шести звякает колокольчик на входе, и я вижу Марину. Она неожиданно мне радуется.

– Хорошо, что ты тут, – улыбается, – как раз хотела поговорить с тобой.

– Да? – я искренне удивляюсь. Мы усаживаемся на диван. – Что-то по заказу?

– Что? А, нет, там все по плану. Короче, я хотела тебе предложить кое-что.

– Что именно?

– Как насчет того, чтобы съездить на выходные на Оку? Что скажешь? Это мой дедушка предложил, ну вроде как семьей, а чтобы мне не было скучно, я могу взять с собой друзей.

– И… Ты решила позвать меня? – удивляюсь, потому что с Мариной мы точно не подруги. Я видела ее пару раз в институте с девчонками с ее курса, уж явно они больше подходят на эту роль.

– Ну да, а почему нет? – энтузиазма в девушке хоть отбавляй. И я начинаю подозревать, что дело тут нечисто. – Будет весело, серьезно! Ночевать будем в доме, не в палатке, там вроде недалеко какой-то поселок есть, дедушка так сказал. Глеба с Саввой тоже позовем, ну что скажешь, Аль?

Она невинно хлопает глазками, я только мысленно усмехаюсь. Все понятно. Глеб с Саввой. Ну конечно, если она позовет только их, это будет слишком странно, а так вроде компания смешанная выходит. Шикарно она меня примотала, а.

– Соглашайся, Аль, – начинает канючить девушка, – ты не думай, насчет денег вообще без вопросов, помогу. Питание тоже с нас, папа затарится так, что на всех хватит.

Папа. Еще ведь есть папа!

– А он в курсе, что ты нас пригласишь? – спрашиваю осторожно.

– Конечно, – активно кивает Марина. – Он очень поддержал эту идею.

Ого, даже так…

– А парни что сказали?

Уверена, что Марина успела уже с ними пообщаться на эту тему. И наверняка не только на эту, в том, что они активно списываются, я не сомневаюсь.

– Они за, ну если ты согласишься, конечно.

Понятно. Тоже осознают свою неуместность. Нашли мне связующее звено между поколениями… Они просто понятия не имеют, какие у меня напряженные отношения со старшей стороной, а то бы поостереглись звать с собой. Хотя если Гордеев и впрямь не против… Почему бы и нет?