Осколок Эруада. Легенды Эруада. Книга вторая

– Даже знать не хочу! Огонь! – командир стрелков был непреклонен, и неизвестно, как его можно было убедить, раз уж вид Чешуйчатого Змея не впечатлил мужчину.

Звякнули отпущенные тетивы, и со стен сорвалось несколько сотен длинных стрел с серым оперением. Всадники не успели бы даже коней развернуть, как колючее покрывало прервало бы их жизни.

Но тут Флаури вскинул левую руку и сделал движение, будто бы отмахивается от надоедливой мухи. Откуда-то с юга возник страшный поток ветра, что ураганом пронёсся у всадников перед глазами. Когда первые стрелы должны были вонзиться в доспех Тимбертона, что стоял чуть впереди, их сдуло, словно они были сделаны из бумаги. Лоэнор одобрительно кивнул.

На стене послышались вздохи удивления, кто-то послал за архиепископами и паладинами. Капитан же дара речи не потерял.

– Не знаю, кто вы, но если Совет верховных паладинов заподозрит в вас предателей, то не поможет даже ваш юный чародей! – бросил он.

– Этот, как вы выразились, юный чародей – ваш Эрве! И никакому Совету, а тем более – простому смертному, не дано право угрожать ему! – выкрикнул Лоэнор.

Флаури скромно наблюдал за происходящим. Властных речей типа «Я – Эрве, а вы – мои подданные! Подчиняйтесь или умрите!» он произносить, естественно, не желал, да и духу бы не хватило. Осознание того, что весь город, всё королевство, вся человеческая раса, в конце концов, теперь живут под его покровительством, никак не укладывалось в голове. Да и о чём речь? Какое покровительство?! Эрве всегда были сильнейшими. Они правили своим королевством мудро и достойно, обладали величием и неиссякаемой силой. Подобного у Тимбертона, к сожалению, пока нет. По крайней мере, он не чувствовал, что кроме повелевания ветром может как-то иначе доказать свою принадлежность к Кругу Эрве.

Капитан тут же замолк. Он испугался не на шутку. Появление нового Посланника после убийства Мау’Кина означало либо то, что стоящий пред ними – сын самого Мау’Кина, или же некий удалец, что сумел победить Мантикору этим летом. Неужели Орден позволил кому попало соваться к Чуду Къёрденфелла? Последнее, конечно, вызывало большие сомнения, ведь Месяц Палящего Солнца закончился в свой законный срок.

Представители Священного Совета показались спустя несколько минут и, увидев внизу захватывающую дух картину, потребовали пропустить всех до единого.

На огромной площади выстроились полки паладинов, готовые по команде разорвать в клочья пятидесятитысячное воинство. Но было отчётливо видно, что великий страх исказил их лица перед идеально ровным строем хадалмарского народа.

Впереди войска стояли пять священнослужителей, облачённых в знакомые Милане и Флаури красные мантии, скрывающие под собой богатейшие одеяния. Руки были сокрыты под плотной тканью. Одинаковой длины и цвета густые серые бороды ниспадали до груди. Различий в одежде юноша не заметил, словно подобное равенство было создано неспроста. Даже украшенные драгоценными камнями панагии на золотых цепочках не отличались между собой. Складывалось ощущение, что архиепископы скрывают среди себя одного единственного, самого главного и могущественного.

Обратился к ним стоящий слева:

– Добро пожаловать, прекрасные эльфы! И вам, Флаури из Веорны, Эрве людей, вечер добрый!

– Я, архиепископ Ордена Мау’Рина Пронакор, приношу извинения за действия служителей Валмалинора, – заговорил вдруг стоящий справа.

– Клянусь, виновные будут наказаны, – теперь очередь дошла до того, что стоял в центре. Иссечённые глубокими морщинами лица даже эмоции, казалось, выражали одни и те же.

Флаури опешил. Такая игра смутила даже невозмутимого Лоэнора. Предположения оказались верны. Это был либо некий защитный механизм, либо пять архиепископов действительно выступали в роли единого Пронакора, что проповедовал в местном храме учения Великого Валмалинора.

Сын Варнора не подал вида, что с его плеч словно свалились Хранящие горы Даллор-Кура. А капитан, отдавший приказ лучникам, побледнел от макушки до пят.

– Не нужно никого наказывать, – остановил начавшиеся репрессии Эрве эльфов. – Они лишь делали то, для чего их здесь поставили. В это неспокойное время недоверие должно возникать к любому, кто появляется у стен города. Может, паладины и были слегка грубоваты, но они выполняли приказ, – Лоэнор не стал разводить бессмысленные разговоры про местное гостеприимство, о чём, правда, так и рвался высказаться Флаури.

Площадь до отказа заполнилась вошедшими в город эльфами и людьми. Даже паладинам пришлось потесниться. Они смотрели на малахитовое воинство широко открытыми глазами и не могли поверить в истинность происходящего. Сотня за сотней стройными отрядами эльфы заходили в город, и, когда прозвучала некая команда, в один миг топот ног прекратился, отозвавшись единственным ударом сапог о землю. Затем скомандовал Горд. Его люди не отличались строевой выправкой и идеальными линиями шеренг, но дисциплину соблюдали не хуже эльфов. В Тираубене повисла странная тишина; слышно было даже, как трепещет факельный огонь на стенах города.

Флаури обернулся. Его охватила такая гордость, что он чуть не закричал от радости. Неужели он, простой парень из деревни, смог привести сюда самих эльфов?! Неужели он и вправду раскрыл зловещий замысел Зарбасунира? Неужели он – именно Тот?..

Через минуту подоспели представители Верховного Совета, облачённые в блестящие серебристые доспехи. Их было восемь. Отсутствовал лорд Рошан Лорквейт. Тот самый, с кем друзья имели неприятный разговор у Чуда Къёрденфелла. Бросив недружелюбные взгляды друг на друга, архиепископы и паладины молча уставились на путников.

Заговорил Лоэнор:

– Я, Высший эльф Хадалмара и Эрве эльфов, приветствую вас, хранители Тираубена! Со мной – Эрве людей, потомок великого Мау’Кина, правителя Тираубена, Флаури из Веорны! Воинство эльфов и людей Свободных Пристаней к вашим услугам!

– Эрве? – нахмурился вдруг один из паладинов – смуглокожий здоровяк с короткими чёрными волосами. Тимбертон помнил его. – Это тот парень, что выкрал книгу из монастыря! – мужчина выбросил вперёд руку, указывая на юношу. В голосе звучали нотки презрения. – Он был Эрве? Или он стал им в прошлом месяце?

– Откуда вам известно, что он был в подвалах? – возмутился вдруг один из архиепископов.

– Потому что мы сами позволили ему туда проникнуть! – решил не медлить с правдой паладин и выложил всё до капли.

Пронакор всеми пятью парами глаз уставился на людей в серебристых доспехах. Лица покрыла грозная маска ненависти.

– Лорд Демелет, вы предали нас, весь Тираубен и Валмалинора! – закричал всё тот же священник.

– Перестань, Пронакор! Вы слишком заигрались со своими учениями… – отмахнулся паладин.

– Не смей подвергать сомнению божественное слово. Сам Мау’Кин…

– Успокойтесь, – вдруг еле слышно произнёс Флаури. Для священников эти слова прозвучали, словно гром среди ясного неба. Представители Верховного Совета пока с трудом верили в сказанное. Им не представилась возможность в своё время испытать на прочность магические барьеры Тимбертона, который неосознанно выстроил их на пути смертельной магии, что творили архиепископы над его кровью.

Воцарилась тишина.

– Нет больше Мау’Кина! Есть я! – чётко и громко выговорил Флаури, сам от себя не ожидая подобной смелости. – Сомневающимся предоставлю возможность убедиться лично. – Он вытащил из ножен Клинок, что вновь озарил вокруг себя охваченное мраком пространство. – Это – Меч Анориса! Владеть им может только Эрве! Другим – смерть! – И Спаситель эльфов протянул оружие Пронакору. Архиепископ лишь одобрительно кивнул, выставив вперёд ладони, всем видом показывая, что проверять сей противоречивый факт он не желает, однажды уже убедившись в нём. Посланник Валмалинора перевел взгляд на паладинов.

– Не вижу смысла сомневаться в словах Эрве эльфов, – снова как-то презрительно фыркнул лорд Демелет. Слова дались ему с превеликим трудом, пусть даже те, которые он был обязан произнести.

Несмотря на то, что люди вновь обрели сильнейшего, радостных эмоций новость не вызывала ни у кого из присутствующих. Кто бы мог подумать ещё вчера, что явится семнадцатилетний выскочка, который обрёл могущество Эрве по наследству, и которому теперь обязаны подчиняться все до единого. Грозные и суровые, сильные и бесстрашные паладины никак не могли смириться с этой мыслью. Мудрые и рассудительные, властолюбивые и могущественные архиепископы и вовсе испугались. Нынче под вопросом оказались незыблемые постулаты власти, утверждённые некогда величайшим Мау’Кином, что позволил Священному Совету встать над основателями Ордена, над самими паладинами Валмалинора.

Чтобы более не накалять обстановку, архиепископ Пронакор пригласил всех в Зал Призыва монастыря Валмалинора. Друзья прошли знакомой дорогой мимо лавок торговцев, мастерских и милой забегаловки, где они коротали время перед опасным предприятием в катакомбах, миновали помещение с колоннами, откуда Флаури попал в подземелья, и направились по спиральной лестнице вверх.

В священном Зале было просторно. Посреди на невысоком постаменте стояла неглубокая чаша с водой. Помещение было круглое, без окон, с куполообразными сводами. Освещалось оно десятками причудливых ламп, что располагались на стене на небольшом расстоянии друг от друга. Внутри легонько колыхалось пламя. Однако свечи отсутствовали. Огонь словно парил в воздухе внутри стеклянной колбы.

– Эссенция Вечного Огня! – раскинул руки в стороны Пронакор.

– Это и есть тот самый Огонь, что добывают Эрве после победы над Мантикорой? – поинтересовался Флаури, оглядываясь.

– Верно. Малые частички большого сгустка, что даровали нам боги в былые времена. Пламя до сих пор приносит людям тепло и свет, хоть с годами и теряет свою силу.

– Потрясающе… – восхищённо прошептала Милана, глядя внутрь одной из ламп.

– Начнём? – легонько прервал удивление девушки архиепископ.

Когда они узнали о намерениях Зарбасунира, у Пронакора посмурнели лица (как бы странно это ни звучало). Флаури не столь сильно интересовал вопрос, кто же из них на самом деле Пронакор. Он больше переживал, не являются ли эти пятеро сумасшедшими фанатиками, наделёнными Мау’Кином магическими знаниями. От таких можно ожидать чего угодно.

– Зарбасунир? Так это он всё спланировал? – невозмутимо произнёс Пронакор.

Сын Варнора рассказал о своём визите в Тираубен, о том, как искал книгу в подвалах монастыря и о случившемся у Чуда Къёрденфелла.

– Да. Лорд Рошан был отправлен вслед за вами, но его настигла смерть недалеко от Тираубена, – с горечью сказал «следующий» Пронакор, заранее отвечая на незаданный вопрос Тимбертона. __ Увы. Тогда мы посчитали, что виной тому вы, Эрве Флаури. У нас была ваша кровь, что осталась на полу в храме. Рискнув своими жизнями, мы призвали на помощь дарованную Мау’Кином магию, чтобы заставить вас подчиняться нашим велениям. Но вы с присущей лишь Эрве лёгкостью парировали все попытки пленить ваш разум. И тогда мы поняли, что вы – никто иной, как наследник самого Посланника Валмалинора.

– С лёгкостью парировал?! – взорвался вдруг юноша. – Почувствовать бы вам то, что испытал я, когда вы тут колдовали! Не желаете ли ощутить, как мозг увеличивается в размерах, и кости черепа трещат под его напором?! – Флаури не преминул воспользоваться случаем, чтобы выразить свой неистовый гнев.

– Мы приносим свои глубочайшие извинения, – склонил головы Пронакор, а затем развёл руками: – Наши действия оказались весьма брутальными, но мы были сбиты с толку.

– Сбиты с толку… – еле слышно передразнил его Флаури.

Лоэнор успокоил Эрве, положив руку ему на плечо, и стал расспрашивать Пронакора об истинном назначении Тираубена. Он-то как никто другой должен обладать хоть какими-нибудь сведениями.

– Тираубен? – робко переспросил архиепископ. – К сожалению, эту тайну боги возложили на Эрве Кгауни и его потомков. Мау’Кин, конечно, посвятил Священный Совет в некотором роде в предназначение города…

– Ну естественно! – буркнула девушка. – Боги доверили избранным тайны заключения Тирга! Но вот если мы не найдём ответ на этот вопрос, то боюсь представить… – Милана не закончила.

– Эрве ведь положено знать?! – выпалил вдруг Флаури.

Пронакор замешкался. Он прекрасно понимал, что не вправе скрывать от своего Эрве никакие тайные сведения. Но всё же он не мог переступить через свою гордость, и попытался:

– Только Эрве и положено, – с намёком, что для остальных тайны запретны, проговорил Пронакор.

– Говори! – Тимбертон уставился на старика, пытаясь мысленно просверлить в нём дыру или спалить дотла огненным взглядом. Под сводами зала повисло неловкое молчание.

Пронакору нужно было отвечать, но он не знал, что именно. В те давние времена, когда Кгауни правил Тираубеном, столь неуважительное промедление могло стоить священнику или паладину жизни. Сейчас же Пронакора спасало чрезмерное великодушие Флаури.

– Мне известно немногое… – промямлил старик, разведя руки в стороны. Он отвернулся и продолжил: – Когда боги вступили в жестокую схватку, Эруад словно дал трещину, словно стал рассыпаться на части. На месте нынешнего Тираубена возникло чудовищных размеров огненное кольцо, откуда в наш мир врывались ужаснейшие создания Глубин Сущего. Лишь силами Анориса и Ярха удалось победить Тирга. И когда боги заковали брата в глубинах Эруада, огненное кольцо исчезло. Тогда Валмалинор обязал выстроить на этом месте крепость и поведал Кгауни великие тайны. Нам дано знать лишь то, что в недрах города сокрыт тот самый вход в глубины, залатанный богами. С тех пор они не могут никак повлиять на созданный ими же мир. Если уничтожить его – погибнут три брата. Если лишить его магии – исход не изменится. Так и продолжают они поддерживать в нём энергию для существования, хоть и стал он поистине бесполезным.

– Значит, главное мы выяснили, – отозвался вдруг Флаури.

– И если вы говорите, что виной всему – Зарбасунир, завладевший Мечом Ярха, то рано или поздно он придёт. Я много читал про Эпическую войну, про эльфийские мечи. Правда, тогда мне было неведомо их истинное происхождение.

– Вы знаете, где находится брешь между мирами? – спросил Флаури.

– Нет. Нам было строго-настрого запрещено спускаться в недра дальше, чем это допускается в Месяц Палящего Солнца. Да и каменная дверь, что ведёт к разлому, запечатана столь могущественной магией, что пробовать открыть её не рискнул ещё никто.

– Я думаю, Зарбасунир рискнёт, – уверенно, словно прочитав мысли гнома, заявил Эрве людей. – Он знает, что мы готовимся. Но у меня складывается такое ощущение, что он нарочно всех здесь собрал. Его не пугает даже тот факт, что один из Мечей у нас, – твёрдо заключил юноша.

– Может, нужно куда-нибудь спрятать Меч? Отправим его подальше! Ведь если им завладеет Зарбасунир, то вряд ли его удастся остановить! – засуетился Пронакор. Пять пар глаз забегали, ища ответ в лицах присутствующих.

– Если Чешуйчатый Змей покинет Тираубен, то можно с уверенностью говорить о нашем поражении. Вы не сможете противостоять гному. А когда он разобьёт вас, то бросит на поиски второго Меча все силы и непременно, рано или поздно, отыщет его. Так что это только отсрочит общее поражение. Надо дать бой! – Лоэнор говорил настолько убедительно, что никому и в голову не пришло что-либо противопоставить его речам.

– А вы уверены в том, что Зарбасунир направит основные силы именно сюда? Вдруг это обман? – не унимался Пронакор.

– Он слишком умён. И раз уж он утратил Клинок, то впоследствии сделает всё, чтобы тот оказался там, где ему нужно. Всё подстроено так, что мы знаем о главном нападении, и даже знаем его истинную цель. Значит, он не боится никакой армии, что встретит его за стенами города, – задумчиво подпёр кулаком подбородок Флаури, пытаясь понять, ощутил ли гном тот же импульс, что указал юноше на близость Анориса. Если действительно оба Меча едины в своих стремлениях, то хитрости гному не занимать. Он дождался отклика собрата Когтя Опустошения, и теперь без промедления направится сюда.

Разговор нарушил паладин, что влетел в Зал Призыва.

– Отряды, вернувшиеся с Волчьей Горы, докладывают о появлении в ущелье многотысячного войска! Застава оставлена! Враг прорвался! Кажется, они видели человека с каким-то странным мечом, словно волшебным, что двигался во главе! – суматошно тараторил он.

– Что именно странного было в том мече? – уточнила Милана.

– Он полыхает ядовито-зелёным! Зрелище, говорят, захватывающее душу и в то же время продирающее до костей! – Паладин невольно поёжился.

– Так оно и есть. Зарбасунир направляется сюда, – кивнул Лоэнор, соглашаясь с собственными мыслями.

– Какой армией он располагает? – спросил лорд Демелет.

– Их великое множество, – опустил голову воин. – Паладины не успели даже прикинуть. Говорят, что через Акран они не проходили. Появились между заставами.

– Выползли-таки из подземелий, – прошипела Милана.

Флаури стоял, как вкопанный. Он осознавал неизбежность нападения, но до последнего не верил. Иногда бывает такое чувство, когда что-то плохое уже случилось, но, хоть и понимая этот факт, ты пытаешься отстраниться от реальности, пытаешься проснуться, покинуть слишком реальный сон и оказаться в собственной кровати, освобождённый от печальных грёз. И ты находишься будто бы в другом мире до момента, когда разум перестаёт сопротивляться или… пока кто-то очень громкий не возвращает тебя в эту самую жестокую реальность.

– Мы слышали, что из империи в сторону Къёрденфелла движется войско. Наши разведчики доложили о пятидесяти тысячах, – тигриным рыком вставил Горд. Паладины и архиепископы даже вздрогнули; Флаури, в свою очередь, тоже.

– Также у него под началом орки, численность которых нам неизвестна. И ещё существует возможность вступления в бой Проклятых гномов, которые помогали Зарбасуниру. А что имеем мы, кроме воинства эльфов и людей Свободных Пристаней? – вопросительно глянул на паладинов Лоэнор.

– Гарнизон насчитывает около пятнадцати тысяч служителей Валмалинора. И это всё, что у нас есть, – развёл руками Демелет. – Ещё можем привлечь около тысячи горожан, кто способен держать в руках клинки. Оружейные имеют достаточно снаряжения.

– Самое главное – не дать врагу прорваться за крепостные стены, – заключил Лоэнор, сложив руки на груди.

– Скоро он окажется возле них, – испуганно произнёс архиепископ. – Нужно готовить оборону.

– Всё уже готовится, Пронакор, – язвительно произнёс лорд Демелет, устремив на священника презрительный взгляд. Тот хотел что-то ответить, но Эрве эльфов разрядил обстановку:

– Сегодня битвы не будет, – успокоил Лоэнор, вставая. – Природа отдыхает. Давайте, и мы отдохнём, – он коротко поклонился и удалился из зала. Остальные последовали за ним.

* * *

Друзей расположили в монастырских палатах на восьмом этаже, где им предстояло провести, возможно, последнюю спокойную для всех ночь.

Внутри не было никаких изяществ, ничего лишнего – дубовый стол, несколько стульев, широкая кровать и гобелен во всю стену с изображением рыцаря и мантикоры. Огромный огненный лев с пылающими крыльями метил смертоносным хвостом с жалом скорпиона в бесстрашного рыцаря, облачённого в чёрные доспехи. Таких картин в монастыре и замке было не счесть. Они всюду рассказывали о великих сражениях и бессмертных героях прошлого, заставляя любоваться сочными красками и качеством ручного переплетения нитей.

Ткачи ценились по всему свету. Искусством воссоздавать мгновения истории обладали немногие. А те, кто владел им в совершенстве, не знали недостатка в заказах. Их мастерские едва успевали справляться в срок.

Флаури не спалось. Он проворочался несколько часов и встал с кровати. Подойдя к окну, юноша распахнул металлические створки с цветным мозаичным рисунком и высунулся наружу.

Прохладная ночь таращилась на него своим жёлтым призрачным глазом. Окружавшие его скопления звёзд мерцали в лунном свете, подмигивая уставшему Эрве. Лёгкий ветерок временами врывался в открытое окно, словно желая спрятаться от незримого охотника за каменными стенами, принося с собой упоительную горную свежесть.

Взору Флаури предстал спящий город. Даже стражников сейчас не было на улицах, лишь блеклые огоньки факелов виднелись вдали на крепостной стене. Там дежурили несколько десятков паладинов, оставленных на постах. Хоть эльфы никогда не ошибались в знаках природы, всё же Совет выставил дополнительных дозорных.

Прямо на площади разместилось огромное воинство эльфов. Они спали, укрывшись в тёплые плащи. Позади них, ближе к воротам жилого района, расположились и люди Горда. Места в казармах на столь многочисленную армию не хватило, поэтому пришлось мириться с неудобствами.

Сейчас здесь царило великое спокойствие. Флаури наслаждался последними моментами умиротворения, устроившись на широком подоконнике и подложив под поясницу мягкую подушку. Он мечтал о том, как, наконец, завершится проклятая война, как он пронзит в битве гнилое сердце Зарбасунира Мечом Анориса, как восстановятся в мире порядок и равновесие, как он вернётся в Алакорн и станет жить там со своей семьёй. Как же ему хотелось, чтобы всё это безумие поскорее закончилось. Но самое страшное ещё даже не началось.

Сын Варнора не думал о предназначении Эрве, о Сарветанге и единстве рас. Он словно не верил, что Тираубен выстоит, и нужно будет решать иные задачи, которые вновь встанут поперёк его стремления воссоединиться с родными. Чувство страха потери близких людей всё сильнее вгрызалось в душу, временами окатывая противным холодком.

Флаури попытался прогнать зловещее предчувствие неизбежного сражения. Но оно само исчезло сразу же после того, как на улицах города зашумели люди. Оказывается, он проспал, сидя на подоконнике, до самого утра.

«А если бы я свалился? Тогда все мечты не имели бы и шанса на осуществление», – подумал Эрве и стал слезать.

Затёкшая спина отказалась сразу разгибаться, и юноше пришлось, согнувшись пополам, подбираться к бочке с водой. Умыв лицо, он принялся надевать доспех. Затем парень выглянул в коридор. Здесь уже вовсю сновали монахи.

Тимбертон спустился по широкой винтовой лестнице, что привела его в небольшое помещение, где уже сидели за деревянным столом друзья. Завтрак должен был вот-вот подоспеть.

– Как спалось? – улыбнулся Эвандер.

– Великолепно. Я познал все прелести сна на подоконнике, – выгибаясь, словно лук при стрельбе, проговорил Флаури. Спина перестала болеть, но осталось неприятное ощущение.

– На подоконнике? – хохотнула Милана. – Ты не слишком-то привередлив!

– Просто так получилось. Чего вы смеётесь? А если б я свалился оттуда?! – недоумённо покосился на друзей тот.

– Ну, знаешь! Вот если б я свалился оттуда – это да-а-а! А тебе не привыкать падать, – снова рассмеялся Эвандер.

– Я сейчас тресну кое-кому, и он полетит ещё дальше, чем я! – в шутку замахнулся Флаури. – Какие новости? – сказал он, усевшись за стол.

– На юго-востоке появилось войско Зарбасунира. Паладины говорят, что на горизонте не видно холмов. Всё заполонили вражеские воины. Где-то к вечеру они будут у ворот Тираубена, – поведала последнюю тревожную информацию Милана.

Флаури напрягся. Он даже забыл про завтрак, когда услышал это. Страх вновь окутал мерзким холодком.

– Надо бы на стену… – положив голову на ладонь, произнёс Тимбертон.

– Поешь сначала, – вздохнула девушка. – Чего ты там забыл?

– Хочу посмотреть, как мы будем обороняться, – отрешённо ответил он.

– Масло, камни, стрелы, катапульты… И очень много воинов, – как-то несерьёзно отмахнулась Милана, пытаясь пошутить. Флаури погрузился в размышления, но всё же принялся за еду.

В трапезную вошёл монах.

– Доброе утро! Вас приглашают к себе верховные паладины. У них для вас кое-что есть! – как-то торжественно проговорил он, после чего резко развернулся на месте и исчез за дверью. Трое переглянулись и, быстро закончив завтракать, направились к замку.

Стражники у ворот учтиво поклонились и отворили им дверь. Никакие законы сейчас не преграждали путь. Флаури второй раз оказался во внутреннем дворе, за стеной, куда разрешалось входить лишь членам Ордена Мау’Рина. Первый его визит в Тираубен закончился не слишком благоприятно. Сейчас цель другая, и некоторые запреты оказались отодвинуты на второй план.

Восемь верховных паладинов ожидали их в том самом зале, где происходил тайный заговор, где Тимбертон доказал своё превосходство лорду Рошану. Именно его, центральное, кресло пустовало. Видимо, паладины ещё не выбрали себе правителя, хотя в свете нынешних событий это место предназначалось именно Флаури. Юноша не желал выяснять подробности. Его пугала даже сама мысль о том, что паладины предложат возглавить Верховный Совет, Орден и Тираубен в придачу.

– Приветствуем тебя, Эрве! – вставая, произнесли члены Совета. В этих словах уже звучали нотки уважения и некой боязни Посланника Валмалинора, хоть паладины и пытались всеми возможными способами её скрыть.