Жить или умереть

Алексей Пичуев

Жить или умереть

Земля. Новая эра. 456 год после последней ядерной войны. Руины и голод. Нищета и смерть. В этом мире действует только один принцип – убить или быть убитым. В руинах прежних городов живут песчаные воины смерти. Европа стала царством тьмы, где грань между жизнью и смертью определяется мечом. Гренландия превратилась в Северные острова, власть на которых захватил человек по имени Ворлок. Он создал свою армию из варваров и держит в постоянном страхе жителей Европы своими набегами. Власть на этом материке поделилась между тремя императорами: на севере – Гарольд Острый меч, на юге – Жуак Огрий, га западе – Мигис Великий. Восток – это Черная территория, или как ее еще называли – Страна тьмы, Темная территория, Черная страна, -выжженная практически полностью. Никто не знает, кто там живет, и все боятся ее. Остальная Земля погибла в хаосе.

I. Воин Черной территории

Кровавая заря немного осветила пустыню. Шел пятидесятый день 456 года. Две пары зорких глаз заметили путника. Он был еще в километре от руин старого города, но в ядерной пустыне его было видно не за одну милю.

Человек в серой накидке уже несколько месяцев шел в направлении запада. Из Черной страны. Он побывал в песчаных бурях и пережил сорокоградусную жару. Под капюшоном не было видно его лица, но оно прочувствовало много ветров пустыни. Шаг путника был тяжелым. Он все это время питался только корнями, которые редко встречались в пустыне, ящерицами и змеями. Водой для него была только влага из кактусов. Он был первым, кто шел во внешний мир из Страны тьмы.

Люди песка переглянулись, и их худые тела нырнули в песок, где уже были миллионы нор, сделанных ими за много поколений; они хотели поближе подобраться к человеку с закрытым темным лицом.

А этот человек упорно шел, дожидаясь дня, чтобы отдохнуть: он знал, что песчаные люди убивают своих жертв ночью, поэтому был наготове…

Он задумался о том, сколько ему осталось идти, и тут два изворотливых тела вынырнули из песка прямо пере ним. Реакция у Темного человека была еще лучше, чем у змей, и он моментально среагировал на нападение: один из противников был отброшен левой ногой на пару метров, а другой получил кулаком в голову и откатился в сторону с диким визгом. В следующую же секунду путник тряхнул руками и из его балахона прямо в ладони выскочили два метательных ножа, которые тут же вонзились в глотки только что очухавшимся противникам. Клокочущий звук, который доносился из их гортаней, убедил воина тьмы в том, что они уже не выживут. Он неспешным размеренным шагом подошел к одному из них: у того изо рта текла струйка крови, а из горла она лилась пульсирующим ручейком; глаза были наполнены ужасом.

Темный человек вынул нож и резко отошел – фонтанчик крови облил песок. То же он сделал и другим поверженным врагом – освободил его от лишнего железа в шее.

Не медля, он поместил ножи на их законное место на руках, предварительно вытерев клинки об одежду одного из мертвецов, и спокойно, как ни в чем ни бывало, только поправив капюшон, он взял свою сумку с земли, которая при этом зазвенела металлом. Люди песка и заметили ее, подумав, что там пища и одежда, и хотели поживиться. но этот звук был больше похож на лязганье оружия, которое ценилось в эти темные времена еще больше…но им уже было все равно…

Человек с востока знал, что эти двое были всего лишь разведчики – значит, остальные где-то поблизости. Это мог быть отряд, который пополнял запасы поселения в руинах засчет близлежащих деревень, а мог быть целый поселок. В любом случае, он оставался настороже: «Если его крик услышали, – а слух у них хороший, – они скоро будут здесь. Они никогда не передвигаются маленькими группами, значит остальные где-то поблизости. Обно радует – если бы это был поселок, лазутчиков было бы больше, значит это отряд человек 10-20. Все равно опасно. Но у меня есть план…».

Отряд худых людей бежал по пустыне, кривые сабли и маленькие круглые щиты хлопали их по спине, но они уже привыкли к этому – их с детства учили терпеть боль и не чувствовать страха. Выносливость – вот что отличало их от других народов Земли.

– Я точно слышал вопль, – кричал, чтобы было слышно через завывающий ветер, голосом без признаков усталости впередибегущий белобрысый песчаник со шрамом на щеке.

– Мордюн всегда прав – у него лучший слух из всех нас, – игнорируя начинающуюся песчаную бурю, закричал бегущий чуть позади воин руин, – наверное, они убили какого-то путника. Надо поторопиться, пока они его всего не сожрали.

Через пять минут быстрого бега этот отряд был на месте. Кровавая сцена повергла всех до единого в изумление.

– Это были наши лучшие разведчики, – произнес Мордюн, – тот, кто сделал это, заплатит жизнью!

Как только последнее слово сорвалось с губ предводителя отряда, звук рассыпающегося песка достиг чутких ушей воителей.

– Я посмотрю, как вы это сделаете, – произнес тот, который ничего не боялся. Это были его единственные слова. Он не привык заниматься переговорами и тем более вести светские беседы. В его правилах было действовать, а потом уже говорить.

– Взять его! – закричал помощник Мордюна, который увидел замешательство предводителя из-за такой наглости иноземца и решил взять ситуацию в свои руки.

Трое воинов ринулись исполнять приказ, а остальные начали окружать путника – это была тактика людей песка, которая веками поддерживалась этим народом. Эти трое сразу же пожалели, что напали: темный человек как будто преобразился – из уставшего путника в пыльном плаще он превратился в яростного воина, с нервами, натянутыми, как струна. Резким движением рук он сбросил накидку, и все увидели гладковыбритое, потемневшее от загара лицо, с серыми глазами, прямым с горбинкой носом, сжатыми губами и острыми скулами; выцветшие русые волосы, обнаженный загорелый торс, крепкие мускулистые руки и ноги; из одежды на нем были только добротная набедренная повязка и сапоги из мягкой кожи. Но воинов удивило даже не это, и не гладковыбритые щеки, выглядевшие странно для путника, проведшего в пустыне не один день. Их сейчас волновала только его экипировка: к рукам и животу на специальных приспособлениях у него были привязаны метательные ножи; к поясу, поддерживающему набедренную повязку – два коротких палаша; к бедрам – два больших боевых ножа; а на спине – это видели воины из окружения, находившиеся сзади, – перекрещены еще две короткие сабли.

На несколько секунд песчаники остановились в замешательстве, смущенные таким количеством оружия на теле одного человека, но ему хватило и этого времени. Он тут же выхватил ножи с бедер и оказался около одного из нападавших. Тот даже не успел замахнуться саблей или защититься щитом, когда Темный человек перекрестным ударом этих ножей располосовал ему шеи, да так, что голова держалась практически на одном позвоночнике. Но иноземцу некогда было смотреть, как хлынет кровь и человек упадет на землю, даже не поняв, что с ним случилось – человеку с востока надо было разобраться еще с двоими нападавшими, а потом и с двенадцатью оставшимися. И он не стал с этим тянуть – оба окровавленных ножа воткнулись прямо во лбы первой партии нападавших.

Тут же воин Черной страны переключился на оставшихся. Двоих предводителей пока не стоило опасаться. Воин видел, как один из них подал знак нападать, и был готов продолжить бой. За те несколько секунд, пока пара новых нападающих бежали на него, он успел переместить метательные ножи на руках в ладони, и когда они уже замахивались на него саблями, неуловимым движением метнул ножи – одному клинок пронзил сердце, другому «испортил» лицо, попав прямо в правый глаз. Но воин тьмы не расслаблялся: с левого и правого флангов, а также сзади подходило подкрепление. Пришелец выхватил метательные ножи из кожаных ремней на животе и, не оглядываясь назад, попал двум нападающим в солнечные сплетения. Они упали с криками боли на землю, и тут же он пнул ногой в живот уже подбежавшего врага, а выхваченными за долю секунды палашами распорол животы двум подбежавшим с левого и правого бока. Тут же воин тьмы воткнул их в согнувшегося от удара пополам неудачника. Человек из Страны тьмы резко обернулся, и как раз вовремя – сабля одного из людей руин уже опускалась на его голову. Воин успел увернуться и коленом ударить в живот врага, согнувшегося от боли, и добил его выхваченными из-за спины саблями, утонувшими в голове и спине поверженного противника. Тут же молниеносный путник понял, что остался без оружия – вынимать его из тел врагов было некогда.

Сначала напал один, он атаковал с обреченностью, потому что знал, что умрет. Темный человек увернулся от удара саблей бегущего человека с правого плеча, встречный удар правой рукой в грудную клетку свалил того с ног. Не мешкая, путник ударил лежащего человека ногой в шею, сломав ему с хрустом позвонки.

В этот же момент он увидел оставшегося воина с помощником Мордюна, которые были уже совсем близко; Темный человек присел и ударил их обоих в животы кулаками, когда их сабли скрестились в пустом воздухе, там, где только что была его голова. После этого, удостоверившись, что перебил у них дыхание и они корчатся на песке, он подпрыгнул, и его ноги опустились прямо на головы, разбившиеся, как спелые дыни.

Остался один, стоявший очень близко ко всей этой бойне в шоке и недоумении. Темный человек подбежал, и двумя ладонями ударил по голове Мордюна, тот схватился за нее и упал. Воин специально бил не по ушам, чтобы тот слышал:

– Я оставлю тебя в живых, но знай и передай другим: идет Темный человек из Черной территории, который не знает страха. И зовут его Орсек. Зовут меня так, потому что орал я всего секунду, когда родился… а папа был юморист.

После этой непродолжительной речи он ударил Мордюна ногой по голове, и тот вырубился. Весь бой занял всего несколько минут, а теперь Орсек неторопливо собрал свое оружие, предварительно очистив от крови, выкопал из песка сумку, накинул плащ и медленно двинулся дальше на запад. Настало утро.

2. Остановка – Западная империя.

Ещё 27 дней пути по пустыне практически без сна и привалов пришлось пережить Орсеку, пока он не оказался в первом на его пути городе. 27 дней в постоянном напряжении и ожидании нападения. Он 27 дней чувствовал на себе взгляды сотен глаз, они не боялись его, но Мордюн рассказал об этом человеке, и Совет песков решил отпустить Орсека, уж слишком он оказался бы дорогой добычей.

На 28 день великий, но изможденный воин оказался в городе Горс на нейтральной территории. Этот город не был сильным, но ему приходилось быть агрессивным из-за постоянных набегов народов песка и отрядов рыцарей Западного ордена, служившего Мигис у Великому, поэтому каждый мужчина, который мог держать меч, входил в ополчение. Орсек не знал всего этого, да ему к тому же было всё равно. Он видел обширные поля, сады и пастбища вокруг города и надеялся на хорошую пищу и отдых. Пройдя в его центр, он увидел то, что ему было нужно – таверну с гостиницей. Город ему не понравился: слишком много вооружённых людей, слишком много бедняков в лохмотьях – мрачное место.

Таверна называлась «Чёрный ворон», но Орсеку это ничего не говорило. Он своим размеренным шагом зашёл в душное помещение, сел в самый тёмный угол и кинул сумку на пол. Капюшон скрывал его лицо, а плащ – оружие, он не хотел быть плохим гостем. Тёмный воин ждал, когда у него спросят, чего он хочет на ужин, но никто не подходил. Тогда ему пришлось самому подойти к стойке, за который стояла толстая неряшливая женщина.

– У вас обслуживают гостей? – спросил Орсек.

– Ваш заказ? – хриплым пропитым голосом спросила она.

– Баранина с бобовой кашей. Побольше. И немного вина, – ответил он.

– Сейчас будет, ха-ха-ха! – услышал он голос, обладатель которого стоял сзади.

– Не хочу портить такое тихое местечко, – сказал воин Чёрной страны.

– А я не люблю гостей! – ответил человек сзади.

Всё ещё не оборачиваясь, чувствуя всем нутром опасность, Орсек медленно, отчётливо, в гробовой тишине, в которой было слышно сопение задиры, проговорил:

– Хорошо, я хочу остаться благодарным гостем и не буду использовать оружие…

– Обернись, песчаная собака! – вдруг резко сменив спокойный тон на ор, закричал житель Горса.

Орсек повиновался, но никто не ожидал от него той скорости, с которой он при развороте через правое плечо со всей мощи ударил правой рукой по голове буяна, а через долю секунду кулак левой руки ударил по затылку неудачливого хулигана. Это оказался толстяк с большой сальной бородой, но вся его масса не помогла в борьбе с Молниеносным. Он всем своим весом обрушился на пол, но перед тем, как приземлиться, его пустая голова ударилась о стул. Тут же пол обагрился кровью, и сразу же несколько мух сели на грязного толстяка.

Орсек не наблюдал за всем этим, он, не дожидаясь результата ударов, огляделся, чтобы быть готовым ко всему. Стол у двери занимали двое пьяных земледельцев – это было видно по двум мотыгам, которые были прислонены к стене таверны, у камина – еще двое. В углу напротив стола Орсека – ещё один, видимо охранник, потому что сбоку у него висел меч, а сам он был облачен в кожаные доспехи.

– Наших бьют! – заорал один из земледельцев и, схватив мотыгу, побежал на Орсека.

– Ну, пахари! – сокрушенно сказал тот, покачивая головой.

Как только крестьянин начал опускать своё оружие на голову воина, сильные руки перехватили древко, нога Орсека достигла паха нападавшего, и тот согнулся пополам. Человек с Территории тьмы разбил коленом древко мотыги и ударил палкой по голове пахаря, чтобы тот больше не рыпался. Тут же встал дружок нападавшего, но и он пожалел о своём поведении: Орсек бросил в него обе полки, которые были недавно мотыгой, и они достигли своей цели – головы землепашца.

У гостя никогда не было привычки проверять результаты своей работы – он всегда был уверен в успехе. «Слава Богу, – подумал он, – тот воин спит или делает вид, что спит, не хочется никого убивать». Но его размышлениям пришёл конец, когда те двое посетителей этого «уютного» местечка, которые сидели у камина, вдруг с дикими воплями схватили дубовый стол, за которым они сидели, опрокинув всю еду на пол, и побежали прямо на Орсека.

За какую-то секунду в его голове пролетели его тренировки в горах, когда учитель До заставлял его в семилетнем возрасте ломать молоденький березняк руками, а к 20-летнему возрасту он мог уже ломать таким образом взрослые берёзы. И вот теперь Орсек в момент сориентировался, и когда стол был в полуметре от него, мощнейший удар двумя кулаками разнёс его сердцевину в щепки. Но Орсек не остановился на этом: неуловимое движение – и в руках у него оказались метательные ножи. А через секунду они уже торчали в ногах орущих завсегдатаев таверны.

Тут к путнику в сером от пыли балахоне подошёл охранник и положил ему руку на левое плечо. Меньше всего Орсек ожидал услышать то, что услышал:

– Охрана разберётся с ними, советую спокойно поесть и отдохнуть. Твой ужин уже готов. Гойа! поставь на стол моего нового друга. А ты неплохо дерёшься, нам в городе пригодился бы такой боец.

– Люди песка держат на меня зуб. Я не хочу, чтобы у такого гостеприимного городка появились новые неприятности…

– Хорошо. Гойа! Принеси мои вино на стол гостя!

Этот вечер был для Орсека самым замечательным за последние месяцы. Он давно так вкусно не ел и не пил, также у него появился новый друг. После трапезы хозяйка показала ему его комнату, где он мог спокойно отдохнуть. Он снял с себя всю одежду, помылся после стольких дней пути и спокойно уснул. Глаза и разум спали, и только инстинкт мог предупредить его в случае опасности.

Через несколько часов забрезжил рассвет. Орсек проснулся, но ему не хотелось вставать – давно он так не нежился в постели. Но обстоятельства не дали ему отдохнуть как следует: примерно через 20 минут после того, как разум его очистился ото сна, он услышал, как кто-то просунул нож между дверью и косяком и открывает замок-крючок. Орсек никак на это не среагировал, только каждый мускул напрягся. «Подпущу его, а потом буду действовать по ситуации». И вот заскрипела дверь, тихие шаги оповестили Человека тьмы о том, что враг уже близко. Он резко открыл глаза и увидел бородача, в руках у которого был большой нож для разделки мяса.

– Я убью тебя, сволочь, – тихо, сквозь зубы, сказал он, – меня ещё никто так не позорил, – с этими словами он накинулся на всё ещё лежащего на кровати странника. Но Орсек знал много приёмов обороны. Его нога уперлась в живот нападавшему, а руки схватили его за грудки, и грузное тело перелетело через кровать. Орсек моментально вскочил с ложа, он сразу же подскочил к убийце, но видимо, тому хватило двух уроков, и он сиганул в окно, благо в результате броска он оказался прямо у него. Но похоже, сегодня был не его день, потому что Чарто – охранник, с которым познакомился Орсек, этой ночью дежурил в районе таверны и оказался прямо под окнами, когда толстяк выпрыгнул из его комнаты.

– Ах ты, мразь! Ты опозорил наш город и заплатишь! – и меч Чарто, как масло, разрезал шею, и голова отлетела на несколько метров от тела, которое ещё несколько секунд стояло с фонтаном крови из шеи, как будто не веря в случившееся.

– Не стоило этого делать, но спасибо!

Орсек быстро оделся, развесил на себя оружие, и отправился в путь бодрым шагом.

Уже девять часов он шёл по пустыне, делая минутные перерывы на отдых. Он не устал, но ему хотелось пить: он взял из города воды, но по дороге его фляга упала, когда запнулся о камень, и вода пролилась. Теперь можно было надеяться только на случай, но судьба никогда не миловала его. Еще в детстве, в горах и пустынях Чёрной страны, его подстерегали опасности. До сих пор он справлялся с ними…

То, что он умел, еще в детстве закладывать в него отцом. Он, великий воин, воспитывал своего единственного сына один. С пяти лет отец обучал сына обороне и нападению, тактике и обращению с холодным оружием; в 6 лет мальчик уже умел ездить на лошади не хуже взрослых. Боевая подготовка Орсека всегда поражала его соплеменников, к 20 годам он был лучшим воином своего племени. Но его отец умер через 5 лет, и ещё через 2 года кочевое племя татмонгов вырубило почти всё его племя, когда он был на охоте, оставшиеся в живых женщины и дети, а также несколько недобитых воинов решили искать дружественное племя и отправились дальше на восток, внутрь Территории тьмы. Раньше это был сильный, мужественный народ, который презирал опасности, теперь это была кучка напуганных людей, которые хотели только выжить. Орсек выбрал свой путь. Ему нечего было здесь больше делать, и он отправился на запад, в поисках своей судьбы. Он не знал, что будет там делать, но был уверен, что всё его мастерство пригодится…

Шел десятый час пути. Орсек знал, что что-нибудь должно произойти: кто-то свыше наблюдал за ним и испытывал воина. И случилось. Когда Человек тьмы поглядел на солнце, чтобы определить время, он увидел столб пыли, который быстро приближался. «Кони, – подумал он, -дикие или со всадниками, но не меньше 30». Он остался стоять на том месте, где стоял, чтобы встретить опасность лицом к лицу, и через несколько минут пыль была уже в двухстах метрах от него. Орсек не стал готовиться к бою и доставать оружие, потому что мог спровоцировать противника. Скоро пыль рассеялась, и он увидел тридцать хорошо вооружённых всадников. Он ждал. Один из всадников что-то сказал всему отряду и отделился от общей массы воинов. «Наверное, бандиты или кочевники, – подумал Молниеносный, – какая разница, придётся драться».

– Эй ты, бродяга, – приблизившись к Орсеку на двадцать метров и спрыгнув с коня, начал предводитель бандитов, – Куда ты идёшь?

– Я мирный странник, – ответил Орсек, – иду в Западную Империю.

– Зачем? – не унимался собеседник Человека тьмы.

– Чтобы убить побольше таких как ты! – обычное спокойствие Орсека, которое не покидало его даже во время самых напряженных схваток, сменилось яростью – уж больно этот кочевник был похож на тех, кто перебил всё его племя.

– Ты хоть знаешь, с кем говоришь?! Я Хан пустыни, Горкюс III, великий воин, который одним взмахом свои сабли может уложить десять таких, как ты! Ты мог отделаться обычной данью, но теперь ты умрёшь!

Горкюс вынул из ножен длинную кривую саблю и с диким воплем «Хойа!» побежал на Орсека. Реактивный – человек тьмы уже успокоился, и лицо его не выражало никаких эмоций, только глаза его предвещали смерть. Он даже не пошевелился, когда Горкюс замахнулся саблей, и только когда она достигла середины своего пути, Орсек начал необратимую реакцию боя, теперь его не мог остановить сам бог: обе сабли из-за спины в один миг оказались у него в руках, одна из них заблокировала удар нападающего, другая с неимоверной скоростью опустилась на ногу врага, и поток крови хлынул на землю. Крик боли вырвался из горла Горкюса, который всю жизнь считал себя непобедимым воином, сабля выпала из его правой руки, и он попытался обеими ладонями закрыть рану.

– Ты не будешь носить деревянную ногу, – сказал Орсек, – ты умрёшь.

Он наклонился к своей сумке, открыл её и вынул своё любимое оружие – складной двуручный обоюдоострый полутораметровый меч. Орсек сложил две части, и грозное оружие оказалось в руках воина.

– Я твоя смерть!

– Нет, пощади! Я отдам тебе всё, – за одну минуту наглый бандит превратился в жалкого тщедушного калеку. Но Орсек был неумолим – огромный меч взметнулся в небо и опустился на тело Горкюса. Тому не помог выставленный щит – меч Орсека плавился 100 лет несколькими поколениями кузнецов, он мог разрубить любое железо, только самурайский меч мог остановить его, но уже много столетий никто не видел таких мечей – ядерная война стёрла все следы прошлого. А в руках кочевника был всего лишь деревянный щит; меч Орсека разрубил его на две части и продолжил свой путь, войдя в тело врага. Как только воин вынул меч, тело обмякло и оросило кровью потрескавшуюся землю.

– Так будет со всяким, кто встанет у меня на пути! – крик Орсека эхом разнесся в близлежащих горах.

Бандиты привыкли убивать и грабить слабых, совершать свои набеги на беззащитные деревни и нападать на караваны купцов, тут же они столкнулись с реальной опасностью. Их было тридцать, но Горкюс был сильнейшим из них, он был их правителем. И кочевники развернули коней. 30 всадников показали спины одному путнику.

Орсек был рад, что ему не пришлось сражаться – он не боялся их, но не хотел тратить силу на такие дела. Он хотел стать наёмником в армии Мигиса Великого и делать то, что у него лучше всего получалось – убивать!

Орсек разобрал свой меч, положил его в суму, и сев на лошадь убитого противника, направился дальше на запад.

Неделя пути – и Орсек оказался у первого приграничного города Западной империи. Солнце сменилось луной, и уставший воин решил сделать привал до следующего утра. Он достиг своей цели, теперь только судьба могла определить его дальнейший путь.

3. Город Ларг

Орсек не знал, что ждет его здесь, но он был готов ко всяким опасностям. Город Ларг славился своим кровопролитием, поэтому воин ночи не расслаблялся. Он знал, что здесь всё зависит от того, насколько ты быстр и умён. Орсек мог похвастаться и тем, и другим. Сейчас он точно знал, что ему нужно – много денег и свободного времени. Именно это могла предложить ему служба на Мигиса Великого.

Орсек вошёл в могучий город, который прославился своей неприступностью и красивыми девушками. Последних Орсеку не хватало больше всего – он уже много месяцев был без женщин и плоть требовала своего. Уже при входе в крепость он увидел ту, которую ждал все свои годы. Это была женщина-воин. В короткой кожаной юбке, с саблей на поясе, облачённая в тонкую кольчугу, она гордо втаптывала грязь в мостовую, высоко подняв голову и расправив плечи. Такая походка могла быть только у настоящего воина. Но больше всего ему понравилась её лицо: голубые глаза ярко блестели, губы были плотно сжаты, но в них таилась чувственность и нежность, бронзовый загар оттенял выцветшие, почти белые волосы.

Их глаза встретились, Орсек улыбнулся, и это улыбка шла от самого сердца. И хотя сердце женщины-воина уже загрубело в боях, но такая открытость мужчины ей понравилось, и она тоже улыбнулась – кончиками губ, сохраняя своё достоинство. Орсек слишком засмотрелся на девушку, и поэтому чуть не упал, когда столкнулся с горой, которая стояла у него на пути.

– А ну проваливай, осёл! Я сын Молота, – громила схватил своей лапищей Орсека за плечо и попытался оттолкнуть зародившего дорогу незнакомца, но вместо повиновения убогого нищего встретил крепость стальных мускулов воина.

Огромный, более чем двухметровый Мор, сын Молота, не смог сдвинуть какого-то худосочного странника? Мор не мог этого так оставить, или он потерял бы своё лицо перед согражданами. Грудная клетка гиганта вздымалась и опускалась, как кузнечные меха, он уже не мог сдерживать своей ярости и прорычал в лицо Орсеку: