Феномен заурядной старушки

А природа активно сопротивляется нашему хищническому образу жизни, а нам глубоко плевать. То, что мы едим – невкусно и заражено всяческими ядами (ещё два века назад человек съел бы нынешней колбасы, например, и скончался бы от несварения желудка), то, чем мы дышим – вообще страшно (опять же, прежний человек встал бы из гроба, вдохнул бы раз, вдохнул бы два – и снова бы в него лёг, задохнувшись). Природа шлёт уже вполне определённые знаки, что скоро нас сметут с лица Земли, как чрезвычайно вредное насекомое – а нам по фигу, мы глухие, слепые, мы ср… на всё хотели. И ещё мы лишены ума и умения анализировать последствия своих поступков, поэтому до последней минуты мы будем свято верить: ништяк, обойдётся! Главное в нас – амбиции. Их мы не потеряем, даже когда будем утопать в двадцатиметровом цунами или нестись со страшной скоростью в открытый космос. Браво! Так держать, человек!

В мои посты в социальных сетях заходит по 2—3, а то и, бывает, по 4 тысячи человек. Но это не повод для гордости и радости. Скорее, наоборот. Эти люди не стремятся выяснить истину. Отнюдь. Площадка поста для них – пространство, на которое они выливают всю свою внутреннюю дурь и полную неадекватность. Тема для обсуждения может быть какой угодно, но им это безразлично. Всё, что они пишут, как правило, к заявленной теме не имеет ни малейшего отношения. Одно из самых распространенных – обсуждение личности аффтора.

Я уже привыкла к тому, что, во-первых, мне отказывают в праве писать на серьёзные темы («что может понимать в них эта старая дура, пишущая исключительно потому, что из неё так и прут разные комплексы, особенно ею двигает комплекс одиночества»), во-вторых, мнимое превосходство недалёких товарисчей просто зашкаливает, видимо, это своего рода компенсация, за то, что в реальной жизни они никто и звать никак. По таким сайтам вполне можно судить обо всей большой стране. Это своеобразная капля, в которой отражается всё наше общество.

Наша жизнь полностью ненормальна, это театр абсурда – и это становится совершенно ясным, когда попадаешь сюда. Фёдор Михайлович Достоевский, великий знаток человеческой души, назвал человека, любящего людей, идиотом. Меткое определение, лучше не скажешь. Только идиот может любить это сборище моральных ублюдков, которые настолько недалёки, что даже не понимают, как унижают сами себя, вываливая свою внутреннюю грязь наружу, для всеобщего обозрения. И всегда и во всём виноваты, оказывается, совсем не они, а тот, кто им на это указывает. У людей, у которых внутри пусто, внешняя жизнь не может быть другой, она состоит, как и положено, из полной мерзости и гнуси, что мы везде и наблюдаем. Недавно я жила на Кубани, езжу сюда с конца 90-х. Этих людей вообще не интересует ничего, кроме денег. Причём они их не зарабатывают непосильным трудом, они дерут их с отдыхающих, а дармовые деньги развращают. Здесь очень много таких, которые, сдав жильё, поступают с людьми крайне непорядочно, что называется, не по-божески. Я думаю, в Москве этих мошенников ещё больше. Обман царит не только в сфере недвижимости – везде. Страна напоминает один большой гнойник. Вопрос только в том, когда он лопнет. И тогда никому мало не покажется. А что касается меня – я всё равно, невзирая на словесный понос, который чуть не ежедневно слышу в свой адрес, буду писать то, что считаю нужным писать, хоть и прекрасно понимаю, что словом неизлечимо больных не вылечить.

Мне хочется вспомнить о той России, в которой я родилась. В ней не всё было так плохо, как кажется многим теперь. Это была совершенно другая Россия, хоть прошло всего каких-то 30 лет. Мы переродились. В 80-м мне было 30. У меня была маленькая дочка. Я начала новую жизнь – для ребёнка. До этого я жила «для себя». Много читала, развивалась, меняла вузы, как перчатки, ни в одном не находя для себя того, что мне надо, потому что от природы я была типичный гуманитарий, а все гуманитарные науки были под пятОй у «марксизьма-ленинизьма». Да их, этих наук, практически не было, хотя и в то время появлялись крупные философы и мыслители, например, Эвальд Ильенков (тот, который дал путёвку в жизнь многим слепо-глухо-немым детям из интерната в Загорске) или Мераб Мамардашвили. Шла знаменитая, всеми теперь поминаемая «эпоха застоя». Колбасы было навалом, ну, правда, магазинное изобилие было только в крупных городах, но «достать» (самый популярный в то время глагол) всё, что угодно, «дифьсит», можно было везде, в любой точке страны. Тогда шутили, что полки в магазинах – пустые, а холодильники у всех – забитые. Способы добывания «дифьсита», методы и приёмы были у всех свои. Короче – «места надо было знать». Видимо, идеология коммунизма шла к своему издыханию. В эти годы я не помню каких-то суровых гонений на инакомыслящих. А может, мне просто было не до того – дочку поднимать было очень тяжело: я была мать-одиночка. Мне никто не помогал. Но когда ты молод, страха нет ни перед чем. А я всегда была такая активная (я же русская женщина! «Коня на скаку остановит..»), я могла и десять детей воспитать – мне трудности были нипочём.

У нас тогда были кумиры. И не заграничные. И не бездари киркоровы. Они не были дешёвками, как нынешние. Они были НАСТОЯЩИЕ, их любили всей страной. Самым главным был, конечно, Владимир Высоцкий. Без преувеличения можно сказать – его песни звучали из каждого окна, их знали все. Тогда не было лавочек с дисками на каждом углу. И интернета не было. Переписывали друг у друга. Записи распространялись с его многочисленных концертов.

Можно как-то попытаться представить, почему он стал пить, а затем и принимать наркотики. Наверное, он задыхался в рамках этой затхлой системы. Он был гигант Духа, и даже людская любовь и такая необъятная популярность не могли ему компенсировать сознания, что он живёт в эпоху, в которой командуют мелкие ничтожества, пытающиеся заставить его, свободного человека, жить так, как они считали правильным. У него было обострённое чувство справедливости. Ему на каждом шагу навязывали подлое, несправедливое и убогое. Он был Гулливером в стране моральных лилипутов. В этом трагедия всех талантливых, неординарных личностей. И очень многие из них не выдерживают такого тотального гнёта внешней среды. Спиваются, кончают с собой. Вот и мы потеряли совсем молодого Высоцкого. А вместе с ним – много потеряли в себе, в своих душах. Вот кто сейчас не понял бы, почему мы так низко скатились, почему мы стали корыстными хапугами и полюбили деньги до такой степени, что забыли про человеческое в нас. Мы изменили самим себе. А это – самое большое предательство, жизнь его не прощает. Мы променяли истинные ценности на чечевичную похлёбку, на прозябание у зомбоящиков и равнодушное попустительство, когда с нами поступают как с быдлом. Мы забыли наших бывших кумиров. Мы обрекли себя на то, с чем он всю свою жизнь не мог согласиться – на человеческое ничтожество и духовное убожество.

Все мы слышали страшные рассказы о том, что такое психушка. В воображении сразу встают жуткие картины людей с бессмысленными взглядами, уныло бродящих в комнате с окнами в глухих решётках снизу доверху… По данным статистики психически больных в мире становится всё больше и больше. А в России их число уже перешло за всякие границы, поскольку последние двадцать лет этому очень сильно способствовали. Произошла коренная ломка сознания, она коснулась в нашей стране каждого. Самый последний печальный случай из этой серии – жил-был мальчик из «хорошей семьи», отличник, и вдруг… Все знают, что произошло. Взял ружьё и ни с того ни с сего поубивал много-много народа. Но никто уже нисколько не удивляется. Подумаешь – рядовое событие. Сколько уж всего такого было за последние годы в разных вариациях.

Впрочем, наверное, наше время не такое уж необыкновенное. Во-первых, учёные считают, что абсолютно нормальных психически здоровых людей не существует в природе. И грань от нормальности к ненормальности перешагнуть очень даже легко. Во-вторых, что такое, например, война? Это же тоже абсолютно ненормальное состояние, в которое вовлекаются огромные массы людей. А войны на нашей планете НИКОГДА не прекращались. Ну если только совсем-совсем ненадолго. Да можно брать и исследовать любую человеческую деятельность, за исключением очень немногих безусловно нужных человеку, чтобы выжить, и поэтому лишённых ненормальных проявлений. Но даже там можно увидеть такое, что человеческая психика выдержит далеко не у всех – например, на мясокомбинате…

И социальные сети у нас теперь уже в открытую – филиал дурдома. Правда, странно, что так мало проявилось нездоровых личностей (всего, кажется, чуть больше полусотни), согласившихся, что «Оксана Фёдорова – богиня Вселенной», как утверждал один явно нездоровый психически товарищ. Ведь если почитать статьи, а особенно комменты, то такое впечатление, что больных на головку – каждый второй по меньшей мере! Так что человек себя назвал сапиенсом по ошибке. Никакой он не сапиенс, а просто существо, которого при рождении наделили хилым и слабым умишком, не способным к малейшей правильной самооценке, и вынужденным всю несчастную, но, слава Богу, короткую жизнь вариться в своих нездоровых и опасных для себя и окружающего мира заблуждениях.

Всё, что я хотела в этой жизни – это не причинять никому зла, быть честным человеком, жить для тех, кого бы я любила… Почему же я пришла к финишу с такой раной в душе, почему жизнь так жестоко со мной обошлась? Наверное, смешно говорить о какой-то высшей справедливости, о воздаянии за грехи, о том, что в итоге получаешь то, чего заслуживаешь. И правильно поступают те, кто плюёт на эти лживые посулы, что якобы всё, совершённое тобой – и плохое, и хорошее – к тебе вернётся, и праведников наградят где-то там на небесах за хорошее поведение в этой жизни. Правы те, кто живёт, не оглядываясь на всякие там химеры, придуманные подлецами, чтобы морочить наивных дурачков, они делают, что хотят, потому что жизнь слишком коротка, а там, за чертой – нет ничего…

Я опять попала в тупиковую ситуацию, день выдался нелёгким, всё, на что я надеялась, сорвалось, я пришла в своё страшненькое убогое съёмное жильё и стала размышлять, почему же моя жизнь в последнее время состояла только из неудач, и ни разу мне не улыбнулось не только большое счастье, но даже маленькими радостями судьба обделяла меня уже много лет. Наверное, потому, что я не умела, как многие другие, довольствоваться тем, к чему стремилось большинство вокруг, мне всегда, с самого детства, казалось, что надо жить, не оглядываясь на то, как люди рвутся к тому, что я презирала всеми фибрами своей души – к материальному благополучию. А самое противное в этом было то, что они хотели всё иметь любыми средствами, добиваясь богатства любыми методами, вплоть до самых недозволенных и грязных. Раз уж я пришла в эту жизнь, то считала, что обязана докопаться до сути всего на свете, до сути вещей, мне казалось, что жить только материальными потребностями и быть обыкновенным потребителем – скучно и неинтересно. Я понимала, что в этом мире существует что-то такое, что недоступно тем, кто не видит ничего дальше ублаготворения своей утробы. И именно это и было настоящим, смыслом того, для чего человек приходит в этот мир и проживает в муках и страданиях считанные десятки лет, а не приобретение яхт, дворцов и мерседесов и вся эта мышиная возня, которую принимали за жизнь очень-очень многие.

Был какой-то недолгий период в моей жизни, когда удача сама шла в руки, я и пальцем не пошевелила, когда на меня свалились довольно большие деньги. Да я вообще тогда даже особо не обратила на это внимания, несмотря на то, что существовал прямо-таки резкий контраст между моей прежней бедной и скромной жизнью и тем, как я стала жить потом, когда появилась возможность не считать гроши, покупать себе всё, что хочется и разъезжать по заграницам.

Вообще, в моей жизни было всё: бешеная страсть, очень большие деньги, беспробудная нищета и голод, предательство самых близких… Я познала столько, сколько не успевают хлебнуть и за сто лет тысяча человек. Были взлёты гениальности, когда я возносилась на самые высокие вершины Духа, откуда уже неинтересно было наблюдать за этой жалкой копошащейся массой, именуемой человечеством. И ничто, ничто не смогло изменить моей внутренней сути. Я всегда оставалась целиком и полностью верна себе, тому, что я хранила глубоко внутри и никогда не позволяла никому даже близко приблизиться к святым для меня понятиям. Я слишком хорошо изучила людей, места иллюзиям не оставалось. Их души были слишком неглубоки, чтобы понять всё, чем я жила. Им были недоступны мои чувства и страдания. Я всю жизнь сторонилась тех, кто навязывался мне в друзья, а когда я забывала о том, как глубоко может ранить чужое прикосновение ко мне, я всегда была за это наказана. Потому что даже лучшие из людей никогда не могли разделить со мной мои искания Истины. Конечно, при этом я оставалась в чём-то такой же, как все, ведь я была живым человеком из плоти и крови, наделённым природой теми же инстинктами, что и у всех. И моя жизнь не была посвящена, как у тех, кто стремится к святости и становится монахом, Богу, но и на какие-то грязные поступки, которые многие совершают просто так, от недомыслия, я тоже не была способна. Я не хочу сказать, что я была ни рыба ни мясо, ни горячая ни холодная. Нет, я была человеком, и ничто человеческое, конечно, не было мне чуждо. Я много ошибалась и много упорствовала в своих ошибках. И часто я думала о том, в чём же заключалась моя непохожесть на других? Она была такой явной, что не заметить её было невозможно. Но сформулировать это для меня всегда было трудно. А вот близкие мне люди часто говорили об этом в каких-то простых словах. Например, человек, который меня воспитал (родителей у меня не было, я была круглой сиротой) ставил мне мою обособленность от большинства в упрёк. Не проходило и дня, чтобы он не говорил, что я должна быть такой же, как большинство, и не выделяться из толпы своей духовной эксцентричностью. Конечно, я понимала, что он заботится обо мне – таким, как я, жить всегда тяжело, а порой и невыносимо. Но что я могла с собой поделать???

Были и те, кто меня очень любил, даже не пытаясь ничего понять. Просто любили, и всё. Как правило, это были люди совсем неглупые, и, конечно, они понимали, что со мной что-то не так. Но они видели также и то, что это не было ущербностью – наоборот, они ставили многие мои качества очень высоко, и это их неудержимо тянуло ко мне, даже если они сопротивлялись этому почти нездоровому влечению. От меня шли какие-то странные флюиды, которые завораживали тех, кто не был лишён богатого воображения. Что можно было извлечь из общения с таким непонятным существом, как я? Тем более, что часто у нас не было даже общих интересов в этой жизни, мы были слишком разнородными, как две несовместимые субстанции – например, ветер и подводное царство. Но тем не менее, таких-то и тянуло ко мне, как магнитом. Конечно, в итоге из этого мало что хорошего выходило…

А сама я всегда хотела несбыточного, того, что тут, на Земле, нельзя получить простому смертному, всю свою жизнь я грезила тем, что недоступно даже для гения, не только для обыкновенного заурядного существа, которых природа зачем-то плодит в страшных количествах. И как ни странно, иногда я получала желаемое, пусть не в полной мере и не щедрой рукой, но этого хватало, чтобы сделать меня на какое-то время счастливой… Но в этом я была устроена, как все на свете люди – я быстро пресыщалась любыми, самыми сказочными дарами, которые иногда подкидывает нам по своей великой прихоти Случай, который никогда не устаёт играть с людьми в свои непонятные коварные игры. И вот я подошла к последнему пределу, к рубежу, которым завершается бытие всего на свете. Это единственное, что я не могу не только представить, но даже допустить такую возможность – что я могу без следа исчезнуть из этого нелюбимого мной, но такого привычного мира. Это будет последнее, что я обязана испытать, те ощущения и чувства, которые будут мне нисколько неподвластны. Я не знаю, захватит ли смерть меня врасплох, внезапно подкравшись, или мне придётся испить до последней капли невыносимые и медленные страдания, и я буду молить, чтобы это свершилось поскорее. Но что я понимаю совершенно чётко – я уйду такой же слепой, как и явилась в этот мир. Но пока я жива, дождевые капли моих слов будут падать и падать в непроглядную темноту Вселенной.

Наверное, неадекватные личности были во все времена (а времена, как известно, «не выбирают, в них живут и умирают», как сказал плохой поэт, который, тем не менее, получил Нобелевку, правда, скорее всего, по политическим мотивам). Но мне всю жизнь как-то везло на людей, знакомые и друзья не подходили под эту категорию, все они были вполне вменяемыми и абсолютно нормальными. Но вот уже много лет, как я осталась одна – «иных уж нет, а те далече». Надо сказать, одиночество меня нисколько не тяготит, мне всегда есть чем заняться. Да и такой образ жизни, какой я веду последнее десятилетие, когда моя основная задача сводится к тому, чтобы элементарно выжить, не располагает к общению. А может быть, просто в моем возрасте с людьми уже труднее сходиться, чем в молодости – опыт и знание человеческой натуры не позволяет общаться с кем попало, существуют критерии отбора тех, с кем хочется быть рядом, надо, чтобы, как минимум, тебя понимали и ценили. (Это только так говорится – «как минимум», а на самом деле это совсем даже не минимум, а максимум…).

Считается, что пишущий человек должен разбираться в тонкостях человеческой натуры. Но я многого в ней не понимаю и не принимаю. Не понимаю, например, непорядочности, лжи и хамства. Поэтому при первых признаках таких проявлений я прекращаю общение с кем бы то ни было. Сколько раз я сталкивалась со странным явлением: человек тебе нахамит, сделает какую-нибудь подлянку – а потом общается с тобой как ни в чём не бывало. То есть, многие считают, что оскорбив человека они ничего особенного не совершили. Конечно, есть случаи, когда надо прощать человеку мелкие слабости и ошибки – все мы не без греха. Я сейчас не про это, и чтобы не быть голословной, приведу пример. Год назад по интернету «приплыла» женщина и начала активно общаться. Сначала я не отвергала это общение, хоть оно и, с моей точки зрения, было немного «чересчур», слишком назойливым. Но какого-то криминала я в этом не видела: во-первых, любое виртуальное общение ничего не стоит прекратить в любой момент, во-вторых, она пыталась оказывать мне какие-то мелкие услуги (хоть я ее совершенно об этом не просила) и всячески демонстрировала, что я ей не безразлична. Даже дошла до того, что написала на меня завещание – завещала мне свою квартиру. Я её отговаривала – смешно же, я человек больной, могу умереть в любой момент, а она, хоть и мне ровесница, но здоровущая тётка, употребляющая алкоголь и вовсю курящая (а для этого надо иметь огромный запас здоровья!). Но она мотивировала это тем, что боится, что у неё квартиру отнимут какие-то местные тёмные личности. Несколько раз, видимо, будучи нетрезвой, она несла какой-то бред, предъявляла какие-то странные претензии и доводила меня до того, что я её везде блокировала и прекращала это ставшее неприятным для меня общение. Но потом она как-то снова влазила, умоляла меня не прекращать наших отношений, говорила, что ей очень плохо и в таком роде, извинялась, просила простить и уверяла, что больше такого не повторится. Ну, я человек мягкий…

Она настырно звала меня к себе – жить вместе. Но я, конечно, этого не сделала бы никогда. Потом у неё возникла идея приехать, я отбрыкивалась, как только возможно. Но вот летом мне стало совсем плохо, в какой-то момент я, лёжа в больнице, расслабилась и махнула на это рукой, и она уже была тут как тут. Прожила она у меня почти месяц. Всё это происходило в деревне, где у меня имеется пристанище – полуразрушенный домик (теперь он уже даже не мой, но приехать туда я могу в любой момент. Жить там нельзя – деревня почти необитаемая). Приехала она почти без денег, я её кормила, и поначалу всё было нормально, хоть было много всяких «но». Например, я совершенно не выношу никаких запахов, никогда, даже в молодости, не употребляла никаких духов. Курево просто ненавижу – заболеваю. Но это ладно, было лето, она курила на улице. Но у неё было дома очень много собак и кошек, и она привезла с собой кучу грязной вонючей одежды. Почти не мылась, вид был, как у последней бомжихи. И естественно, я иногда пыталась ей сказать, что жить рядом с таким неопрятным человеком не очень-то приятно, что вызывало вспышки гнева и протеста с её стороны, так как она не считала это чем-то зазорным, это был её всегдашний образ жизни, следовательно, для неё это было в порядке вещей. Но не это стало причиной плохого конца наших отношений. Соседка ей стала звонить, что больше не может ухаживать за её собаками (она отпросилась на пять дней, время давным-давно вышло), что они так воют и гавкают, что на ушах стоит вся округа. К тому же, я не могла удовлетворять её привычек, денег на сигареты у меня не было (да и на питание на двоих моей мизерной пенсии не хватало – и одной-то часто приходится сидеть голодом). Видимо, у неё начался стресс, потому что она ни с того ни с сего повела себя дико неадекватно – стала орать, материться и всячески меня костерыжить. Пришлось удрать из деревни, я быстренько собралась и уехала в районный центр, хотя на тот момент мне было особо негде там пристроиться. Но мне такие дикие сцены совершенно противопоказаны, я и так вишу на ниточке… Она потом пыталась ещё меня осаждать до своего отъезда (знала, где я нахожусь, и часами стучала в дверь), но я «не подавала признаков жизни». Теперь я почти избавлена от её приставаний, правда, иногда замечаю, как она пытается влезть в мои сайты, но, в общем, тут уж ничего не поделаешь. Я в основном теперь общаюсь только по интернету. Здесь иногда встречаются замечательные люди. С одной из них я общаюсь уже несколько лет, просто удивительный человек, но о ней я как-нибудь расскажу в другой теме, эта получилась какая-то неприятная. Ещё недавно я случайно открыла очень талантливую женщину, прочитав её повесть, я была просто потрясена (сейчас она послала мне по обыкновенной почте свою книгу). Но и той, и другой живётся очень трудно и сложно. Не помогают им в этой жизни их прекрасные человеческие качества…

В чужой жизни разобраться трудно, да ещё не находясь рядом, а только читая про какие-то факты из жизни человека. Некоторые считают, что надо о человеке судить по его творчеству и не вникать в его личную жизнь. А мне вот всегда было интересно знать про какого-то писателя или композитора всё-всё, ведь остаётся столько воспоминаний друзей, родных и близких, вообще всех, их знавших. Но даже те, кто наблюдал творцов с близкого расстояния, не всегда правильно интерпретировали то, что видели. А что уж говорить про потомков? Они обычно перевирают всё, кто во что горазд, судят о творческих людях со своей колокольни, а она у них, как правило, крайне низенькая. Вот возьмём, к примеру, Петра Ильича Чайковского. Был бы он, как многие другие гении, отцом многочисленного семейства (как Бах или Штраус) или нелюдимым отшельником, как Бетховен, никто никогда не кинул бы в него камня. Но он жил на виду в богемной консерваторской среде, где ничего скрыть было невозможно. И его наклонности, кстати, не были такими уж редкими среди артистов и даже среди высокопоставленной знати вплоть до членов царской фамилии. И вот уже третий век мусолится, как он предавался извращённому пороку. Нет, чтобы действительно просто слушать его прекрасную музыку и наслаждаться – так надо знать, в какое отверстие и к кому он пихал свой половой орган :))) На эту тему написано огромное количество разнообразной литературы. Один писателишка, он живёт в Штатах, написал совершенно убогую по содержанию книгу, из которой ясно, что он в музыке полный ноль, зато о гомосексуализме он рассуждает с полным знанием дела. Таков обыватель, любящий перемывать косточки всем, кого понять ему не дано по определению, и совать свой гнусный бездарный нос во все места. На всяких там отклонениях от «нормы» (а что есть норма – она очень разная для людей разного интеллекта и умственного уровня) и «пороках» великих он, этот импотент от творчества, делает себе громкое имя.

Нет, конечно, есть очень талантливые и честные биографы, оставившие нам действительно интересные и увлекательные книги про тех, кого мы любим читать или слушать. Я в молодости зачитывалась Андрэ Моруа, который подарил миру множество замечательных биографий всех знаменитых французских писателей. Или вот англичане, после того, как гадко и гнусно угробили и затравили своего гениального Оскара Уайльда, теперь тоже пишут крайне интересные о нём исследования, иногда просто подробнейшие и капитальные, без пошлой клубнички на ту же жареную тему, что и у Чайковского. А бывает так, что творчество у человека не особо интересное, так себе творчество (а может, это только для меня так, я очень придирчива и далеко не всегда согласна с «общественным мнением» по поводу оценки какого-нибудь таланта), а вот жизнь была наполнена такими событиями, которые дали повод для написания о них множества книг, кстати, тоже далеко не объективных – естественно, каждый пишущий о них старался изложить свою точку зрения. Как яркий пример этого можно привести Марину Цветаеву, её биографы уже давно все перессорились между собой по поводу несогласия в оценке причин, которые привели её к печальному концу, да и многое из её жизни вызывает очень разноречивые мнения её биографов. Одни пишут, что она была чуть ли не монашка, и все её «любви» были просто следствием её богатого воображения, она придумывала «романы», потому что это питало её творчество. Другие уже договорились до того, что она была лесбиянкой (Сонечка Холлидэй и ещё ряд её подруг), инцестницей (спала с собственным сыном) и вообще распущенной тёткой (огромное количество мужиков). Думаю, что ни в том и ни в другом случае правды нет. Вообще, прежде чем браться за какой-нибудь труд, имеющий целью донести до читателя, каким был тот или иной человек, оставивший след в мировой культуре, надо делать это чистыми руками и без цели нажить себе моральный (а иногда и не только) капитал, зная, как интересно будет многим читать про людей, которые сумели своим талантом выделиться из общей серой массы и как-то на неё воздействовать. Очень ценное качество в этой жизни, присущее единицам из миллионов – объективность, потому что так надоело всё время сталкиваться с пристрастными мнениями людей, отражающими только их самих, а они очень часто по сравнению с объектом своего внимания просто ничтожны и не дано им адекватно соответствовать тому, что они пытаются судить, кормя читателей примитивными и убогими измышлениями о тех, о ком они, по существу, толком ничего не знают.